ь,  паутина  исчезла
со стен, из трещин сочился кипяток. Где-то резко и пронзительно пели  птицы,
кричали в агонии дети. Лился яркий солнечный свет, превращая воздух в  дикий
мед. Запах пыли и серы стал таким сильным,  что  почти  удушил  Хока.  А  из
темноты медленно и торжественно надвигались Бримбстонские демоны.
   Они напоминали людей, но невероятно, чудовищно старых. Их тела ссохлись и
скрючились.  Кое-где  зияли  страшные  дыры  -  там,  где  плоть  истлела  и
рассыпалась в прах. Серая выцветшая кожа сморщилась  и  рвалась  при  каждом
движении. Но ужаснее всего были  лица.  Губы  исчезли,  и  черепа,  лишенные
покровов, в отвратительной улыбке скалили длинные черные зубы. Кровь  тонкой
струйкой  бежала  из  грязно-желтых  глаз,  капала  с   гнилых   клыков   на
покрывающуюся все новыми трещинами кожу.
   Барбер что-то выкрикнул  и  бросился  к  ближайшей  фигуре.  Лезвие  меча
сверкнуло над ее головой, но  так  и  не  коснулось  древней  плоти.  Стюарт
судорожно бился, стараясь дотянуться до  существа,  стоявшего  лишь  в  двух
футах от него, но их словно разделял целый мир, сквозь который можно  видеть
друг друга, но  прикоснуться  нельзя.  Изабель,  будто  очнувшись  ото  сна,
выхватила  нож  из-за  голенища  и  метнула  его  во  вторую  фигуру.   Нож,
кувыркаясь, медленно поплыл в воздухе и опустился на пол, так и  не  поразив
цели. Обе твари повернулись и уставились на  Изабель  кровавыми  глазницами.
Она закричала, чувствуя,  что  погружается  в  пол.  Изабель  изо  всех  сил
пыталась высвободиться, но серый  песчаник,  словно  предательская  трясина,
засасывал ее. В отчаянии женщина ударила по камню  мечом,  и  из-под  лезвия
брызнули синие искры.
   Хок рванулся к ней, но она все удалялась и удалялась, как ни  ускорял  он
свой бег. Хок задыхался, грудь его работала, словно кузнечный мех, а Изабель
по-прежнему звала на помощь там, вдали. Где-то между ними Барбер  беспомощно
всхлипывал, тщетно пытаясь поразить  Бримбстонских  демонов  сталью.  Что-то
кричала Джессика, но Хок думал совсем о другом. Каменные волны  смыкались  у
самых плеч Изабель. Свет стал еще ярче.  Не  умолкая,  звучало  эхо.  И  тут
что-то пролетело рядом с Хоком, оставляя в воздухе мерцающий золотой свет, и
упало у ног древних существ. Хок, будто завороженный, не отрываясь,  смотрел
на странный предмет. Это были песочные часы.
   Наступила тишина, такая глубокая, что был слышен шорох  пересыпающихся  в
часах песчинок. Каждая из них  несла  в  себе  частичку  времени,  перегоняя
секунды из прошлого через настоящее в будущее.  Демоны  подняли  головы,  их
беззубые рты раскрылись в мучительном немом крике. В золотом свете танцевали
пылинки. Пол вновь  обрел  твердость,  выбросив  Изабель  наружу,  и  стены,
по-прежнему покрытые ковром из паутины, опять сдвинулись.  Откуда-то  сверху
опустился потолок, а Бримбстонские демоны рассыпались в прах и исчезли.
   Хок оглянулся: коридор приобрел обычный вид. Серебряное сияние рассеивало
мглу. Хок топнул, и пол отозвался глухим каменным стуком. Изабель  подобрала
свой нож, недоуменно посмотрела на него и сунула за голенище. Стюарт опустил
меч и тяжело вздохнул.
   Хок подошел к Джессике и Шторму,  который,  казалось,  был  вне  себя  от
удивления, но на самом деле с трудом скрывал улыбку.
   - И как нам это понимать? - мрачно спросил Хок.
   Улыбка Шторма стала еще шире.
   - Все очень просто, - самодовольно ответил  он.  -  Бримбстонские  демоны
разрушают реальность вокруг себя, но сами они тоже неустойчивы. Милые малыши
проделывают все что угодно с пространством, вероятностью, законами  природы,
но время побеждает  их,  ибо  естественный  ход  событий  смертелен  для  их
существования. Время  всегда  точит  их,  вот  почему  они  выглядят  такими
старыми. Я  просто  ускорил  процесс,  добавив  кусочек  реального  времени,
который оказался сильнее их чар.
   - А чего же ты валял дурака? - сердито напустилась на него Изабель. Мы  в
самом деле подумали, что разум покинул тебя.
   - Здорово получилось, правда? - маг рассмеялся. - Демоны решили, что я не
представляю угрозы, и перестали обращать на меня  внимание.  Так  я  выиграл
время, чтобы подготовить фокус с часами. Я мог бы стать неплохим актером, не
правда ли?
   Шторм вытянул руку, и песочные часы, проплыв по воздуху, мягко легли  ему
на ладонь. Волшебник сдул с них пылинки и сунул часы себе в карман.
   - Внимание! - неожиданно поднял руку  Барбер.  -  У  нас  появился  новый
компаньон.
   - Кто же на этот раз?  -  простонал  Хок,  поворачивая  голову,  и  вдруг
почувствовал,  как  его  спина   покрывается   ледяной   коркой.   На   краю
пространства,  освещенного  серебряным  сиянием,   стояло   человекоподобное
существо, лишенное кожи, покачивающееся на дрожащих ногах, сотканных из мышц
и сухожилий, но без  каких-либо  признаков  костей.  Обнаженные  глаза  тупо
смотрели из спекшейся  ярко-красной  массы,  когда-то  бывшей  лицом.  Тварь
тяжело дышала, легкие мягко шевелились в ее груди.
   - Джонни Никто, - проговорил Хок. - Бедный ублюдок. Мы должны его убить?
   - Нет, - отозвалась Джессика, - у нас и  так  будет  много  неприятностей
из-за Нечто и Бримбстонских демонов. Если повезет, мы вернем его  в  камеру.
Джонни смел и быстр, но не очень сообразителен.
   Вдруг что-то бросилось на Джонни сзади и свалило  его  на  пол.  Напавший
вырвал из тела Джонни кусок  мяса  и  проглотил.  Брызнула  кровь.  Пришелец
посмотрел на людей и оскалился. Руками он терзал тело несчастного, отправляя
в рот полоски чужой плоти.
   Хока разочаровал заурядный  вид  существа.  Это  был  человек,  одетый  в
лохмотья, с остановившимися глазами, выдававшими крайнюю степень безумия  их
обладателя. От такого взгляда Хоку сразу стало не по себе.
   Тело Джонни извивалось и дергалось, но  не  могло  умереть,  несмотря  на
страшные  раны.  Напавший  на  него  безумец  жадно   заглатывал   мышцы   и
внутренности, алые струйки стекали у него изо рта.
   - Что за черт? - тихо спросила Изабель. - Кто он? Бунтовщик?
   - Не думаю,  -  ответила  Джессика,  -  похоже,  это  обитатель  Портрета
Мессермана.
   - Но он же стал настоящим чудовищем! - воскликнул Хок.
   - А чего ты ожидал?
   Хок не нашелся, что ответить. Винтер посмотрела на Барбера.
   - Возьми его, Стюарт. Может, нашим магам удастся вернуть ему разум.
   - Хорошо, - пожал плечами оруженосец, - хотя захват пленных - не то, чему
я учился всю жизнь.
   Он неторопливо двинулся  к  безумцу,  который,  словно  зверь,  неотрывно
следил за ним. Стюарт остановился и обнажил меч. Он медленно опустил руку  в
карман и извлек маленький  стальной  шарик,  не  больше  дюйма  в  диаметре,
подбросил его на ладони, взглянул на сумасшедшего и неожиданно выбросил руку
вперед. Шарик мелькнул в воздухе и угодил  людоеду  в  переносицу.  Тот,  не
издав ни звука, опрокинулся на спину.  Барбер  склонился  над  ним,  нащупал
пульс, удовлетворенно кивнул и подобрал шарик. Джонни по-прежнему  корчился,
выхаркивая кровь  и  зеленоватую  жидкость;  было  видно,  как  стремительно
стягиваются края его ран. Вскинув безумца себе  на  плечи,  Стюарт  поспешил
вернуться.
   - Иногда нам везет,  -  усмехнулась  Джессика.  -  Джонни  Никто  уже  не
причинит нам неприятностей, а наш бесчувственный друг будет ценным  трофеем.
Теперь у нас есть чем похвастать перед Декстером.
   - Командир, - звенящим шепотом произнесла Изабель. - Кажется, у нас новые
неприятности.
   Все головы повернулись в одном направлении. С потолка опускались  толстые
нити паутины, опутывая бьющееся тело Джонни. Демон  отчаянно  сопротивлялся,
но серые щупальца неумолимо тащили его в темноту, оставляя за собой кровавый
след. Хок взглянул на толстый слой паутины на стенах  и  потолке  и  наконец
понял то, о чем уже давно следовало догадаться.
   - Это Ползучая Дженни, не так ли?
   - Долго же ты соображал, - бросила  Джессика.  -  Бунтовщики  открыли  ее
камеру и освободили тварь. Вот почему мы так и не  встретили  ни  одного  из
них. Я слышала, будто Дженни всегда необычайно голодна.
   - Ты хочешь сказать, что она сожрала всех мятежников? - спросила Изабель,
недоверчиво осматривая стены.
   - Видимо, так оно и есть. Иначе  как  бы  эта  тварь  смогла  так  сильно
разрастись? Даже не хочется думать, какой она стала огромной.
   - Ты не могла бы предупредить нас пораньше? -  сердито  спросил  Хок.  Мы
бросились   очертя   голову   неизвестно   куда,   целиком   полагаясь    на
благосклонность красотки Дженни. Она же могла слопать нас в любой момент.
   - Не могла, - вмешался Шторм.  -  Об  этом  я  позаботился.  Тварь  и  не
подозревает, что мы здесь.
   - Гадину надо поразить в самое сердце, - решительно произнесла  Джессика.
- Иначе ее не убьешь. Главное - найти саму Дженни. Она сейчас тащит добычу к
своему брюху, если оно у нее есть. А я думаю, что есть. Мы пойдем  вслед  за
телом несчастного Джонни.
   Она, не оборачиваясь, зашагала по коридору, путь  ей  указывали  кровавые
пятна и громкий шорох впереди.  Остальные,  переглянувшись,  последовали  за
Джессикой. Барбер нес  на  плечах  бесчувственное  тело  пленника,  даже  не
пригибаясь под его тяжестью. Хок внимательно рассматривал паутину на стенах,
но она, казалось, была совершенно безобидна. Хок про себя порадовался этому,
так как понимал, что против такой массы паутины топор будет бесполезен.
   Наконец они догнали тело Джонни и  последовали  за  ним  на  почтительном
расстоянии. Заклятие Шторма делало их невидимыми  для  Дженни,  но  все-таки
никто не чувствовал себя в  безопасности.  Хок  старался  идти  по  середине
коридора, подальше от стен. Ему  то  и  дело  чудились  сотни  продолговатых
теней, нитей, свисающих с потолка и неожиданно опутывающих жертву, превращая
ее в беспомощный кокон и уволакивая в ненасытное чрево.
   Щупальца втянули тело Джонни в темный провал  в  стене.  Джессика  жестом
приказала всем остановиться. Стюарт опустил свою ношу на пол  и  выпрямился.
Он даже не запыхался.  Джессика  сделала  шаг  вперед  и,  напрягая  зрение,
попыталась проникнуть взглядом сквозь тьму. Ее спутники встали чуть  поодаль
-  так,  чтобы  не  мешать  друг  другу,  если  придется  спешно  отступать.
Серебряный свет усилился, и Хок почувствовал, как у него  перехватило  горло
от отвращения.
   Небольшой  каменный  мешок  был  заполнен  мягкой   пульсирующей   массой
грязно-зеленоватой плесени, из которой смотрели лишенные век глаза, горевшие
жуткой алчностью. Чудовище висело, прикрепившись к стене и потолку  тысячами
тонких  нитей.  На  глазах  у  застывшей  Дружины  два   щупальца   швырнули
содрогающееся тело Джонни в самую середину гнилой  массы;  жадно  разинулась
дюжина чавкающих пастей, усеянных острыми желтоватыми клыками.  В  несколько
секунд они разорвали свою добычу на части и проглотили.
   - Проклятье, - выругалась Джессика. - Мы его потеряли!
   - Для Джонни так будет лучше, - промолвил Барбер.  -  Бедный  Джонни,  мы
едва успели познакомиться с тобой!
   - Мне кажется, - тихо сказал Хок  Джессике,  -  меч  и  топор  ничего  не
сделают с  этой  кучей  мусора.  Ее  можно  рубить  целый  час  без  всякого
результата.
   - Ты прав, - согласилась Винтер. - К счастью, у нас должен  остаться  еще
один огненный камешек.
   Она быстро взглянула на Барбера, тот кивнул и достал из кармашка на поясе
"дух огня". Джессика обернулась к пульсирующей массе.
   - Когда будешь готов, Стюарт, брось его  прямо  в  одну  из  пастей.  Как
только тварь проглотит наживку, разворачивайтесь и бегите прочь со всех ног.
Я не знаю, как огонь подействует на Дженни, и не очень хочу  это  проверять.
Не промахнись, Стюарт, иначе мы погибли.
   Оруженосец зловеще улыбнулся, прошептал заклинание  и  метнул  светящийся
камешек в чавкающий рот. Масса колыхнулась и проглотила  маленький  предмет.
Вся Дружина стремглав бросилась по коридору, только Барбер задержался, чтобы
вскинуть на плечи бесчувственное тело. Звук приглушенного взрыва, похожий на
раскат отдаленного грома, настиг их и замер.  Сзади  нарастал  пронзительный
визг, тварь вопила, раскрыв все двенадцать ртов. Волна раскаленного  воздуха
настигла бегущих людей, но магия Шторма защитила их.
   Языки пламени заметались по стенам  и  потолку,  жадно  поглощая  толстую
паутину. Тлеющие куски сыпались на голову Хоку. Пол был усеян  извивающимися
в огне нитями. Коридор заполнился  едким  удушливым  дымом.  Внезапно  Шторм
остановился как вкопанный.
   - Что там? - прокричал Хок, стараясь заглушить визг твари и гудение  огня
за спиной.
   - Выход впереди, - заорал в ответ Шторм, - но там кто-то есть.
   - Что значит "кто-то"? - Хок поднял  топор  и  вгляделся,  но  ничего  не
различил сквозь плотную пелену дыма. Сзади неумолимо подбиралось пламя.
   - Они... - руки Шторма сжались в кулаки. - Они нашли нас... Белые Люди.
   Призраки выплывали из тьмы один  за  другим,  бледные  дрожащие  силуэты,
почти на грани реальности. Дым свободно проходил сквозь  них.  Хок  медленно
опустил топор, ставший вдруг слишком тяжелым. В глазах потемнело, жар и  рев
пламени отодвинулся куда-то вдаль, превратившись во что-то  малозначительное
и неопасное. Хок стремительно погружался в прошлое, за  грань  -  перед  ним
вставали  образы  людей,  которых  он  когда-то  встречал,   искаженные   до
неузнаваемости. Одни печально улыбались, другие указывали на него обвиняющим
жестом  или  отворачивались  с  отвращением.  Сознание  медленно   уплывало,
растворяясь в забытых мечтах, надеждах, обрывках отзвучавших слов. Губы Хока
беззвучно шевельнулись.
   - Нет, - прошептал Хок, - нет, нет, не-е-е-е-т...
   И этот немой крик  словно  разорвал  цепи,  сковывавшие  разум,  прояснил
мысли. Он останется самим собой, со всеми своими  недостатками,  назад  пути
нет. Он заплатил слишком высокую цену за полученные уроки, чтобы вернуться к
началу пути. Хок из последних сил вцепился в ускользающую память, и призраки
прошлого стали таять, растворяться на глазах. Он снова стал Хоком, и у  него
никто не сможет этого отнять. Даже он сам.
   Хок опять очутился в  узком  коридоре,  задыхающийся  в  дыму,  опаляемый
пламенем, подкравшимся почти вплотную. Его товарищи застыли, словно  статуи,
с затуманенными неподвижными глазами. У некоторых уже начали стираться черты
лица, их силуэты бледнели по мере того, как Белые  Люди  высасывали  из  них
прошлое. Хок быстро взглянул на теряющиеся в дыму фигуры, а затем вцепился в
Шторма и изо всех сил встряхнул его за плечи. На мгновение Хоку  показалось,
будто его пальцы проваливаются сквозь плоть, но тут тело мага  вновь  обрело
твердость, как если бы прикосновение Хока вернуло ему реальность.  Выражение
лица чародея опять стало осознанным, он помотал головой,  словно  просыпаясь
от глубокого сна. Шторм посмотрел на Хока, на Белых Людей и стиснул зубы:
   - Прочь отсюда, мерзавцы!
   Он протянул руки к зыбким фигурам, и магическая энергия наполнила воздух.
Светлый луч, подобно полету хищной птицы,  пронзил  темноту,  и  Белые  Люди
внезапно исчезли, будто их и не было.
   Хок вопросительно воззрился на мага:
   - Что?! Взмаха твоей руки было достаточно, чтобы они убрались?
   -  Конечно.  Они  реальны  настолько,  насколько  ты  позволишь  сам.  Но
поговорим после, сейчас помоги мне вывести отсюда наших товарищей.
   Хок и  Шторм  стали  подталкивать  остальных  к  выходу.  Их  лица  почти
прояснились, освободившись от оков прошлого. Дым колыхался плотной  завесой,
гудящие языки огня подбирались к  ним.  Маг  пробормотал  заклинание,  резко
вскинул руку, и тяжелая стальная дверь медленно отворилась перед  ними.  Как
только последний человек перешагнул через порог, она с лязгом  захлопнулась,
отделив пылающий коридор от Сектора Колдунов.
   Некоторое  время  все  лежали  без  сил  на   холодном   каменном   полу,
откашливаясь и вдыхая полной грудью  свежий  воздух.  Поднявшись,  они  едва
стояли на ногах от слабости, но на лицах светились торжествующие улыбки. Хок
понимал, что глупо скалиться вместе с другими, но  ничего  не  мог  с  собой
поделать. Надо коснуться смерти, чтобы осознать, как прекрасна жизнь.
   - Простите, - неожиданно раздался  вежливый  голос,  -  но,  может  быть,
кто-нибудь объяснит мне, зачем я здесь?
   Хок резко обернулся. Безумец, принесенный Барбером, сидел,  прислонясь  к
стене, и смотрел на них ясными,  слегка  удивленными  глазами.  Шторм  вдруг
рассмеялся:
   - Что ж, нет худа без добра. Белые Люди невольно сделали  полезное  дело:
оживив ему память, они вернули бедняге разум.
   Человек изумленно озирался.
   - Я догадываюсь, что мои вопросы сейчас некстати, -  произнес  он,  -  но
скажите, разве мы не в тюрьме?
   - Не беспокойтесь, - усмехнулся Хок, - это ненадолго. А кто вы?
   - Вульф Саксон... кажется.
   Джессика, пошатываясь,  приблизилась  к  Макреди,  стоявшему  у  стены  и
терпеливо ожидавшему, когда его  заметят.  Хок  готов  был  поклясться,  что
парламентер не сдвинулся ни на дюйм с тех пор, как они оставили его.
   - Задание выполнено, - с трудом проговорила Джессика. -  А  у  тебя  были
проблемы?
   - Никаких.
   Макреди оглянулся. Хок проследил за его  взглядом  и  наткнулся  на  семь
трупов в тюремных робах, лежащих вповалку у дверей  камер.  Хок  внимательно
посмотрел на невооруженного посредника, и тот таинственно улыбнулся.
   - Я уже говорил вам - у меня прекрасная жизнь. "Я не собираюсь ни  о  чем
спрашивать", - твердил про себя Хок.
   - Хорошо, - произнес он вслух  тоном  человека,  желающего  сменить  тему
разговора, - можно вас поздравить с новым успехом.
   - Вы шутите, - горько проронила Джессика. -  Твари,  которых  нам  велели
водворить на место, мертвы. Пещера Ада превратилась в  пылающий  костер.  Вы
представляете, сколько стоит отстроить ее  заново?  И  вы  еще  говорите  об
успехе!
   - Но ведь мы живы. - Изабель покачнулась. - Неужели этого недостаточно?
   В кабинете коменданта Дружине пришлось долго стоять, ожидая, пока Декстер
хоть чуть-чуть успокоится. Бунт был уже подавлен,  но  мир  в  Чертовой  Яме
воцарился лишь ценой огромных потерь с обеих сторон. Материальный  ущерб  от
мятежа оказался весьма существенным, но на это никто  не  обращал  внимания.
Теперь, во всяком случае, для заключенных  нашлось  занятие,  не  дающее  им
предаваться разлагающему безделью. Основательный ремонт, как  ничто  другое,
убивает свободное время. Узники будут так выматываться, что просто не смогут
думать о новом бунте.
   Тем не менее, комендант без особой радости  встретил  известие,  что  его
бесценные подопечные из Преисподней погибли, а сама Преисподняя превратилась
в пылающие руины.
   В конце концов Декстер перестал  кричать  (отчасти  потому,  что  потерял
голос) и нырнул  на  свое  любимое  кресло.  Стискивая  подлокотники,  он  с
ненавистью взирал на Дружину. Хок осторожно откашлялся,  и  комендант  резко
обернулся к нему, он напоминал кобру перед броском.
   - Вы, кажется, что-то хотели сказать, капитан Хок? Говорите! Быть  может,
ваши слова объяснят позорный провал миссии и  заставят  меня  отказаться  от
намерения запереть вас в самую грязную, мерзкую дыру, какую я  только  смогу
найти, а ключ от нее выкинуть в сточную канаву!
   - Все могло быть гораздо хуже, -  возразил  Хок.  Лицо  Декстера  приняло
занятный зеленоватый оттенок, и Хок торопливо продолжил:
   - В соответствии с  вашими  указаниями  нашей  главной  задачей  являлось
предотвратить освобождение узников Пещеры Ада и их  проникновение  в  город.
По-моему, теперь можно с полной уверенностью  сказать,  что  они  больше  не
угрожают  Хейвену.  Готов  признать,  что  сама  Пещера  Ада  в   удручающем
состоянии,  но  ее  толстые  каменные  стены  прекрасно  выдерживали  огонь.
Небольшая уборка,  маленький  ремонт  -  ваша  тюрьма  будет  выглядеть  как
новенькая. Кроме того, нам удалось спасти  из  Портрета  Мессермана  некоего
Вульфа Саксона и вернуть ему разум. Кажется, мы все-