Адамант.  -  Мои
телохранители полностью понимают необходимость сохранения тайны. Обещаю вам,
что ни одно слово из нашего разговора не выйдет за пределы комнаты.
   Уолпол взглянул на Сайкса, и тот недовольно кивнул. Хок усмехнулся. Фишер
прислонилась к камину и сложила руки на груди.
   - Но твоей жене, Джеймс, все-таки придется уйти, - упрямо заявил Сайке. -
Это не женское дело.
   Даниель покраснела от злости и взглянула на мужа, ища у  него  поддержки,
но Адамант неохотно кивнул и тихо пробурчал:
   - Хорошо, Люсьен, раз ты настаиваешь. Денни, если ты не возражаешь...
   Даниель стрельнула в мужа взглядом - "Предатель!", -  затем  собралась  с
духом и, прежде чем выйти из комнаты, любезно улыбнулась остающимся. Она  не
хлопнула дверью, но у присутствующих возникло  чувство,  что  удержаться  от
этого ей стоило немалых усилий. Адамант пригласил Уолпола и Сайкса  сесть  и
стал терпеливо ждать, пока они устроятся, а затем налил им  вина  из  самого
изящного графина. Хок и Фишер тоже протянули бокалы, но Адамант  ограничился
тем, что просто передал им графин, а затем уселся напротив посетителей. Двое
Стражей остались стоять.
   Хок незаметно рассматривал гостей сквозь стекло  своего  бокала.  Ему  не
приходилось вращаться в их кругу, но, как и все Стражи, он знал  влиятельных
лиц Хейвена в лицо. Это помогало избежать многих неприятностей.
   Гаррет Уолпол,  которому  было  лет  шестьдесят,  представлял  собой  тип
грубоватого военного. Он двадцать лет прослужил в армии  Нижних  Королевств,
после чего вышел в отставку  и  занялся  семейным  бизнесом.  Военная  жизнь
отложила на нем свой отпечаток. Он по-прежнему стриг волосы, как предписывал
устав, держался прямо, словно проглотил палку, и одевался  в  темную  одежду
старомодного покроя. Сейчас он сидел в кресле так, как будто дом принадлежал
ему.
   Люсьен Сайке - толстяк с румяным лицом, одевавшийся  по  последней  моде,
лет сорока пяти - пятидесяти - был явно обеспокоен. Он играл важную роль  во
внешнеторговых операциях и именно потому пришел к Адаманту. Гильдия  докеров
уже  вторую  неделю  продолжала  забастовку,  и  вся  деятельность  в  порту
остановилась.  Братья  де  Витт,  пользовавшиеся  поддержкой  консерваторов,
пытались покончить с забастовкой с помощью рабочих-зомби, но у них ничего не
получалось. За зомби необходимо тщательно присматривать, к тому же их  никак
нельзя  назвать  квалифицированными  работниками.  Гильдия  же  докеров  еще
сильнее обозлилась на консерваторов и твердо стояла за реформаторов. Словом,
чтобы его корабли в скором времени вышли из порта, Сайксу требовалась помощь
реформаторов.
   Хок усмехнулся. Может,  он  и  новичок  в  политике,  но  и  ему  кое-что
известно.
   - Ну, - произнес Адамант, когда все пригубили вино,  а  молчание  слишком
затянулось, - что именно могу я для вас сделать, друзья мои? Я бы с  большим
удовольствием побеседовал с вами, но борьба на выборах отнимает очень  много
времени. Если  вы  сообщите,  что  вам  необходимо,  я  скажу,  во  что  это
обойдется.
   - Джеймс, откровенный  разговор  -  это  конечно,  здорово,  -  улыбнулся
Уолпол, - но я бы на твоем месте держал свои мысли при себе.  В  политике  и
бизнесе откровенность неуместна.
   - Ему это известно, - заметил Медлей.
   - Джеймс, я не могу сказать, что верю в твою победу, - продолжал  Уолпол.
- Консерваторы  выигрывают  выборы  в  Хай-Степс  уже  более  тридцати  лет.
Конечно, Хардкастл -  мерзавец,  но  люди  проголосуют  скорее  за  дьявола,
которого знают, чем за партию, которая им не известна.
   - Даже если дьявол много лет пил  из  них  кровь,  а  неизвестная  партия
сражается за их благо? - изумленно поинтересовался  Адамант.  -  Или  вы  не
верите в реформы?
   - Друг мой, тебе не на что надеяться! - Уолпол вытащил из кармана сигару,
с тоской поглядел на нее и положил обратно.  -  Мне  разрешена  только  одна
сигара в день, - объяснил он. - Приказ доктора. Я бы нашел другого  доктора,
но этот - брат моей жены... Джеймс, идея реформ - прекрасная идея, но больше
в ней ничего нет. Мода бывает разной, но она никогда не продолжается  долго.
Против вас выступает слишком много людей, облеченных властью.
   - Вы затем и пришли сюда? - спросил Медлей. - Сказать, что мы проиграем?
   - Совсем нет. Джеймс, ты просил у меня денег, и  я  дам  их.  Кто  знает?
Может, и выиграете - и не помешает, если вы будете мне обязаны. Кроме  того,
я всю жизнь был другом вашей семьи. Сражался рядом с твоим отцом в  кампании
Брокен-Ридж. Он отличный товарищ. В те дни я был более чем обеспечен  и  мог
позволить себе выкинуть на ветер  несколько  тысяч  дукатов.  -  Он  вытащил
банковский чек из кармана и протянул его Медлею. - Бери и используй, Джеймс,
и сообщи, если тебе понадобится еще.  А  после  того,  как  вся  эта  чепуха
кончится, приходи в гости.  А  теперь  я  в  самом  деле  должен  идти.  Сам
понимаешь, дела. Удачи на выборах.
   Уолпол не сказал: "Тебе понадобится удача", но явно подразумевал это.  Он
не торопясь поднялся с кресла  и  потянулся.  Адамант  позвонил  дворецкому.
Прежде чем встать, Медлей убрал чек в  бумажник.  Явился  дворецкий.  Уолпол
пожал руки всем присутствующим и покинул кабинет в сопровождении слуги.
   В комнате воцарилась тишина. Адамант и Медлей сосредоточили все  внимание
на Люсьене Сайксе. Он кинул  быстрый  взгляд  на  двух  Стражей,  недовольно
нахмурился,  а  затем  наклонился  вперед,  поближе  к  Адаманту,  и  сказал
приглушенным голосом:
   - Вам известно мое положение. Если  мои  корабли  в  ближайшее  время  не
выйдут из порта, я потеряю все состояние до последнего пенни. Вы знаете, что
в прошлом я финансировал вашу партию  и  был  одним  из  главных  спонсоров.
Теперь мне нужна ваша помощь. Вы должны дать слово, что, оказавшись на посту
Советника, первым делом надавите на ублюдков из гильдии докеров,  чтобы  они
прекратили забастовку. По крайней мере, временно.
   - Боюсь, что не смогу так поступить, -  ответил  Адамант.  -  Но  я  могу
повлиять на братьев де Витт.  В  конце  концов,  именно  они  спровоцировали
забастовку, отказавшись тратить деньги на то, чтобы обеспечить  безопасность
работ в доках.
   Сайке еще больше нахмурился.
   - Это ни к чему не приведет. Я  уже  говорил  с  Маркусом  и  Дэвидом  де
Виттами.  Черта  с  два  они  шевельнутся  ради  других.  Их  принцип  -  не
соглашаться с требованиями рабочих. Раз они  хотят  вырыть  себе  финансовую
могилу, их дело, но пусть я  буду  проклят,  если  позволю  похоронить  меня
вместе с ними.
   - Вы всегда можете отправиться к Хардкастлу, - сказал Медлей.
   - Я пытался. Он не принимает меня. Три тысячи  дукатов,  Адамант.  Такова
моя цена. Чек с собой.
   - Я поговорю с гильдией и окажу какое возможно давление на де  Виттов,  -
сказал Адамант. - Вот все, что я могу вам обещать. Если этого  недостаточно,
нам придется обойтись без ваших денег.
   Сайке вынул сложенный чек из кармана, подержал его в руке, а затем бросил
на стол.
   - Увидимся, Адамант... если вы победите на выборах.
   Он надел пальто, взглянул на Хока и Фишер и  покинул  кабинет,  захлопнув
дверь. Хок сразу же атаковал хозяина:
   - Такая откровенность должна считаться нормальной?  Ведь  если  вникнуть,
оба они дали вам взятки в обмен на будущие  привилегии.  Реформаторы  всегда
выступали против коррупции такого рода.
   - Борьба на выборах стоит денег, - ответил за Адаманта  Медлей.  -  Очень
больших денег. У Джеймса нет возможности проводить кампанию за свой счет,  а
партия не может выделить достаточно средств.
   Деньги, какие у нее есть, распределяются между более бедными кандидатами.
Все, что она смогла для нас сделать, - купить дом. Приходится брать то,  что
дают. Могу поспорить, Хардкастл не  столь  щепетилен.  Если  его  сторонники
перестанут давать деньги, ему останется только пригрозить поднять  налог  на
собственность. Кроме того, мы вовсе не обещали делать что-то, противоречащее
нашим принципам.  В  конце  концов,  политика  основана  на  том,  что  люди
оказывают друг другу взаимные услуги. Может, это и не лучшая система, но  не
забывайте, что мы боремся, чтобы изменить положение вещей.
   Дверь открылась, и в кабинет вошла  Даниель.  Она  взглянула  на  всех  с
нескрываемой яростью и опустилась в любимое кресло.
   - Мне очень хочется открыть все окна и зажечь благовония, чтобы  выкурить
отсюда запах политики.
   - Извини, Денни, - сказал Адамант. - Но они  действительно  не  могли  бы
откровенно говорить в твоем присутствии, а нам нужны деньги.
   Даниель фыркнула.
   - Давайте сменим тему.
   - Согласен, - кивнул Медлей. - Капитан Хок, капитан Фишер, хотите  ли  вы
еще что-нибудь узнать, прежде чем мы начнем кампанию?
   - Да, - ответил Хок. - Мне нужно как можно  больше  информации  о  других
кандидатах. Например, о Хардкастле. Если я правильно понимаю, он непопулярен
даже среди своих людей.
   - Этот человек - чудовище, - заявил Адамант. -  Он  управляет  Хай-Степс,
как  своей  вотчиной.  Даже  взимает  собственный  налог,   хотя,   конечно,
называется он по-другому. Страхование или что-то подобное. Людей, которые не
хотят или не могут платить, внезапно оставляет удача. Сначала их избивают на
улице, потом поджигают дом,  и  все  кончается  гибелью  строптивых.  А  все
молчат. Даже Стражи отворачиваются.
   Хок холодно улыбнулся.
   - Мы не будем отворачиваться. Расскажите о самом Хардкастле.
   - Он головорез и буян, его слово  ничего  не  стоит,  -  объяснял  Медлей
ровным голосом. - Он берет у всех взятки, но не спешит  выполнять  обещания.
Он сколотил огромное состояние. Ходят  слухи,  что  ему  известны  некоторые
очень важные секреты. Хардкастл  содержит  армию  головорезов.  Любому,  кто
попытается перечить, сначала ломают ноги -  в  качестве  предупреждения.  Не
думаю, что у него есть друзья, но среди  знакомых  многие  занимают  высокие
посты.
   - Что-нибудь еще? - спросила Фишер.
   - Он женат, - добавила Даниель. - Но я никогда не видела его супругу.
   - Мало кто ее видел, - заметил Медлей. - Она редко  выезжает  в  свет.  Я
слышал, что брак был по расчету. Они женаты уже семь лет.  Но  детей  у  них
нет.
   - "Армия головорезов", - произнес Хок задумчиво. - Вы  хотите  сказать  -
наемников?
   - Верно, - ответил Медлей. - Трудно назвать  точную  цифру,  но  под  его
личным командованием находится по крайней мере триста наемников. Может быть,
даже больше.
   - И вы боретесь с таким человеком? - спросила Фишер. -  Должно  быть,  вы
сошли с ума. Вам тоже нужна личная армия  -  хотя  бы  для  того,  чтобы  не
бояться ходить по улицам.
   - Для чего мне армия? - возразил Адамант. - У меня есть вы и капитан Хок,
не так ли? Ну, а если начистоту, есть  и  наемники.  Не  так  много,  как  у
Хардкастла, но в достаточном количестве.
   - Расскажите о других кандидатах, - попросил  Хок.  Адамант  взглянул  на
Медлея, который задумался, прежде чем заговорил.
   - Ну, во-первых, лорд Артур Синклер.  Моложавый  тип,  унаследовал  титул
несколько лет назад при довольно  сомнительных  обстоятельствах,  но  это  в
Хейвене  не  в  диковинку.  Занимается  политикой  просто  от  скуки.  Любит
привлекать к себе  внимание  и  пользуется  любым  случаем,  чтобы  публично
повалять дурака. Он выступает как независимый кандидат, потому что не  нужен
ни одной партии. Поскольку он требует отменить все виды налогов на алкоголь,
то пользуется поддержкой дельцов пивоваренной, винодельческой и винокуренной
промышленности.  Он  достаточно  богат,  чтобы  купить  какое-то  количество
голосов, но выберут его только в том случае, если  все  остальные  кандидаты
погибнут. Впрочем, тогда результаты выборов аннулируют.
   - Он не представляет опасности ни для кого, кроме самого себя, -  добавил
Адамант. - Я слышал, что он пьет как сапожник.
   - Есть еще Меган О'Брайен,  -  продолжил  Мед-лей,  терпеливо  ожидавший,
когда Адамант закончит. - Он торговец пряностями и  выступает  за  свободную
торговлю. Принимая во внимание, что большая часть  доходов  Хейвена  состоит
именно из тех налогов, которые О'Брайен хочет отменить, не  думаю,  чтобы  у
него было много шансов. Ему повезет, если он переживет выборы.
   И, разумеется, есть генерал Лонгарм. Когда-то он служил  в  армии  Нижних
Королевств, теперь возглавляет воинствующее крыло Братства  стали.  Братство
официально отреклось от него, но значит ли это что-нибудь на самом деле - не
известно.  Братство  стали  никогда  не  отличалось  искренностью.   Лонгарм
считается независимым кандидатом и выступает за Закон и Порядок. Утверждает,
что любой нарушитель закона должен быть казнен  на  месте,  и  хочет,  чтобы
каждый мужчина старше четырнадцати лет проходил обязательную военную службу.
Он сумасшедший, а вдобавок считает себя  богоизбранным.  Связи  с  Братством
могут  принести  ему  некоторое  количество  голосов,  но  в  остальном   он
безвреден.
   - Я  бы  не  стал  сбрасывать  его  со  счетов,  -  возразил  Адамант.  -
Воинствующее крыло Братства на последних выборах  отобрало  у  консерваторов
место от района  Дауне.  Думаю,  будет  разумно  приглядывать  за  генералом
Лонгармом.
   - Есть еще какие-нибудь кандидаты? - спросила Фишер, наливая себе вина из
ближайшего графина.
   - Только один, - ответил Медлей. - Таинственный кандидат. Колдун по имени
Серый Плащ. Никто его никогда не видел и ничего о нем не слышал, но это  имя
внесено в официальный список. Как правило, волшебникам  никто  не  запрещает
участвовать в выборах, но законы против применения  магии  так  суровы,  что
большинство колдунов  не  выставляют  свои  кандидатуры.  Они  говорят,  что
подвергаются дискриминации,  и,  возможно,  правы.  Мортис  утверждает,  что
никогда не слышал о Сером Плаще, а значит, тот не должен быть очень  сильным
чародеем.
   Хок нахмурился.
   - Сегодня утром у нас  произошла  стычка  с  колдуном.  Вполне  возможно,
именно с ним.
   - Какая разница, - сказала Фишер. - Он скрылся. Если это был Серый  Плащ,
то, думаю, мы можем больше не считать его кандидатом.
   - Давайте подведем итог, - предложил Хок. - Кроме вас, есть  Хардкастл  и
его  наемники,  воинствующее  крыло  Братства  стали  и  группа  независимых
кандидатов со своими наемниками и  телохранителями.  Адамант,  предстоят  не
просто выборы, а вооруженный конфликт. До сих пор мне доводилось участвовать
в гораздо менее опасных заварушках, чем эта.
   - Вы правы, - подтвердила Даниель.
   - Я думаю, что итог вы подвели верно, - заключил  Адамант.  -  Кто-нибудь
хочет перекусить, прежде чем мы выйдем? Сомневаюсь, что потом у нас найдется
время поесть.
   Хок с надеждой взглянул на Фишер, но та решительно покачала головой.
   - Нет, спасибо, - отказался Хок. - Мы сыты.
   - Это несложно устроить, - возразила  Даниель.  -  Хватит  одной  минуты,
чтобы послать кого-нибудь на кухню и к дегустатору.
   Хок взглянул на нее.
   - Дегустатору?
   - Меня постоянно пытаются отравить, - объяснил Адамант. - У  реформаторов
множество врагов в Хейвене - особенно в Хай-Степс. Мортис заботится  о  моей
безопасности, так что мы держим дегустатора просто на всякий случай. Вы даже
не поверите, каких бешеных денег он стоит.
   - Я не думаю, что мы станем отвлекать себя закусками, - сказал Хок. Фишер
опустила глаза.
   - Хок, уверен, мы сработаемся, -  усмехнулся  Медлей,  -  и  основательно
познакомим вас с хейвенской политикой. В ней  есть  многое,  что  скрыто  от
глаз.
   - Что ж, посмотрим, - ответил Хок.

3. ВОЛКИ В ЛОГОВЕ

   Бримстон-Холл одиноко высился посреди двора, окруженного высокой каменной
стеной, испещренной  защитными  рунами.  За  массивными  железными  воротами
дежурили вооруженные часовые, а открытое  пространство  охраняли  сторожевые
собаки. Ходили слухи, что собак кормили  человеческим  мясом,  пока  они  не
привыкали к его вкусу. Когда-то в саду росли яблони. Хардкастл выкорчевал их
с корнями - они могли служить прикрытием для убийц.
   Камерон Хардкастл очень осторожный человек. Он не доверял никому и ничему
и имел для этого  все  основания.  В  свое  время  он  различными  способами
уничтожил  и  помог  уничтожить  множество  людей.  Говорили,  что  у   него
насчитывается больше врагов,  чем  у  любого  жителя  Хейвена.  И  Хардкастл
гордился таким  фактом.  В  городе,  населенном  жестокими  и  безжалостными
людьми, он стал легендарной личностью, за что  приходилось  платить  немалую
цену - подвергаться постоянной угрозе смерти.
   Сам дом представлял  собой  чудовищное  каменное  строение,  которому  не
давали разрушиться древние заклинания и нескончаемый ремонт.  Летом  в  доме
было невыносимо душно, а зимой никакие печи не могли победить  холод,  но  с
незапамятных времен он служил кровом для семьи  Хардкастлов,  и  Камерон  не
собирался  его  покидать.  Хардкастлы  никогда  не  отказывались  от  своего
имущества. Считалось, что они внесли большой вклад в  основание  Хейвена,  и
именно потому большинство из рода Хардкастлов были убеждены, что они  должны
править городом.
   Камерон Хардкастл начал свою  карьеру  в  армии  Нижних  Королевств.  Так
полагалось представителю его класса и его семьи, но он  ненавидел  службу  и
покинул армию после семи лет службы, поспешно выйдя  в  отставку,  чтобы  не
попасть  под  трибунал.  Ходили  слухи,  что  его  обвиняли   в   чрезмерной
жестокости, но никто в это не верил, ибо чрезмерная жестокость  была  широко
распространена в армии Нижних Королевств. Солдаты хорошо  сражались,  потому
что боялись своих офицеров больше, чем врагов.
   Витали  слухи  о  жертвоприношениях  за  закрытыми  дверями   офицерского
собрания, но все держали язык за зубами, чтобы избежать неприятностей.
   Коренастый  мужчина  среднего  роста  с  широкой  грудью  и  мускулистыми
плечами, копной темных волос и  неровно  подстриженными  усами,  в  каком-то
смысле он даже красив, но скорее грубой, мрачной красотой.  Ему  исполнилось
сорок пять лет. Достаточно встретиться с  ним  на  несколько  секунд,  чтобы
почувствовать силу и  властность,  присущую  его  натуре.  Что  бы  люди  ни
говорили о Хардкастле - а они говорили много, и в основном неприятные  вещи,
- все признавали, что этот человек обладает сильной волей. По  крайней  мере
все присутствующие замолкали, когда он входил в переполненную комнату.
   Хардкастл  смеялся  низким,  гулким  смехом,  хотя  его  юмор   отличался
оригинальностью.  Большинство  людей,  желая  развлечься,  ходят  в   театр.
Хардкастл предпочитал посещать публичные казни. Он получал  Удовольствие  от
травли медведей, профессионального бокса и держал полдюжины собак для  охоты
на крыс.
   В удачный  день  он  прибивал  крысиные  хвосты  к  задней  двери,  чтобы
похвастаться своими трофеями.
   Хардкастл был консерватором потому, что  его  семья  всегда  поддерживала
консерваторов, и потому, что это отвечало его деловым интересам.  Хардкастлы
принадлежали к аристократии, о чем никто не должен был забывать. В последнее
время большая часть  их  доходов  шла  от  деловых  операций,  но  элита  не
осмеливалась обращаться с Хардкастлом как с купцом или бизнесменом.  Даже  в
шутку. Когда Хардкастл думал на отвлеченные политические темы, что случалось
нечасто, то приходил к выводу: каждый должен знать свое место и не стараться
изменить положение. Он считал всеобщее избирательное право ужасной ошибкой и
намеревался при первой  возможности  исправить  ее.  Реформаторы  -  опасная
болезнь политического тела, и их надлежало искоренить и уничтожить.  Начиная
с проклятого Джеймса Адаманта.
   Хардкастл сидел в своем любимом кресле и, нахмурившись, смотрел в большое
окно кабинета. Адамант способен  доставить  ему  много  неприятностей.  Этот
человек, завоевал огромную  популярность,  гораздо  большую,  чем  удавалось
достичь кому-либо из предыдущих депутатов-реформаторов, и разделаться с  ним
сложно и дорого. Хардкастл ненавидел лишние расходы. К счастью, существовали
и д