олода. Детеныш,  полезший в иные
миры. Детеныш местного диплодока, увидевший вкусную цяцьку и  возжелавший ее
всю  сожрать.  Бедные  глупые земляне:  стреляя  в  нее  потоками лазеров  и
фронтальными ударами трансхрона,  они не отпугивали зверя, а приманивали его
деликатесами. А  когда захлопнули перед носом калитку в свой мир -- звереныш
не растерялся и пробил дыру наново, просто выжгя пару-тройку гектаров вокруг
и  напитавшись взрывом. Там, в Первом из миров, свернется  выжженный кусок в
новый клочок Странных Земель, а вот Земля-Ноль не имеет дыры  далее, и зверь
будет гулять тут, пока не надоест ему...
     Все  решали секунды. Доли секунд.  Йонтэн вскинул рог и затрубил. Люди,
наблюдавшие за этим зрелищем, слышали лишь звук странной сигнальной трубы...
     Смялась  от  страшной   температуры  несущая  конструкция,   и  цилиндр
энергобура рухнул  вниз под собственной тяжестью. Он не достиг головы твари,
испарившись  и взметнувшись сияющим  шаром. Плавился камень  и горела земля,
контуры  же создания  невозможно было  разглядеть  за плазмой и  испарениями
металлов и кирпичей. И тут прозвучал Зов. Он был и в инфразвуке пламени, и в
ультразвуке готовящихся вспышек, и в  тех частотах, что люди  вообще еще  не
воспринимают и не умеют различать. Звереныш остановился, подняв лапу, но так
и не шагнув. Это был Зов, сомнений быть  не могло! Кто-то  в дебрях его мира
рискнул обижать его маму!
     Звереныш с быстротой  молнии  нырнул в  дыру и,  растянувшись атакующим
потоком, скользнул в  родной  мир. А дыра  за ним  уже  зарастала, растертая
пальцем Лионэда.
     Братья переглянулись. Их речь -- поток света, но и свет можно перевести
в слова...
     -- Все?
     -- Не уверен... Они не умеют жить в радиации.
     -- Поможем?
     -- Пошли...
     Счетчики,  еще минуту  назад зашкаливающие,  внезапно  затихли, стрелки
упали к нулю. Это  было невероятно,  но по всем шести мирам, от нулевого  до
пятого, радиация пришла в норму за мгновения, словно и не было катастрофы...

     --  А  как вы догадались, что надо искать наш мир? --  Лионэд склонился
над отдыхающим Димкой.
     --  По  схеме Миров...  --  выдохнул Сольцкий. Видимо, недоумение  таки
появилось на физиономии братьев, потому что он пояснил:
     --  Смотрите сами: Четвертый Мир -- Фермерская планета.  Третий и Пятый
--  никогда не воевали, они даже не знали оружия... Второй -- весь в ядерных
ракетах, и только чудо не дает им начать войну. Шестой -- тоже  ядерный мир,
там даже  звери  из ядерных  энергий... Первый -- Планета Магов. Стало  быть
Седьмой -- тоже что-то жутко намагиченное, но выше и мощнее, чем Первый. Вот
мы к вам за помощью и направились.
     -- А  ты знаешь,  что  вы все  же  набрались  радиации  в Шестом,  пока
прорывались? -- спросил Йонтэн.
     -- Ну  и что? -- улыбнулся Димка. -- Зато  Земля жива... Вы ведь спасли
Землю, а?
     --  Спасли,  спасли... Зверек  вернулся домой, и больше  не  потревожит
вас... Да ты сам, когда окрепнешь, слетаешь и посмотришь...
     -- Я уже не слетаю... Мы не умеем с такими дозами излучения бороться...
-- вздохнул мальчик.
     -- Слетаешь! У тебя все в норме, просто устал очень! -- радостно заявил
Лионэд. -- Мой брат всю радиацию из тебя выцарапал!
     Старший  посмотрел  на  младшего  и  осторожно   отвесил  ему  шутливый
подзатыльник.
     В  этот  момент дверь  открылась,  и  в комнате  появился  Патриарх. Он
посмотрел на сияющих братьев и заявил:
     -- С  прискорбием вынужден  заявить, что несмотря  на  ходатайствование
Хранителей, я не вижу возможности принять Вас в  число Хранителей, поскольку
хотя вы и спасли мир,  но этот мир --  наш враг, а спасение Абсолютного мира
не есть подвиг, и Храмовый совет поддержал меня в этом мнении.
     -- А мы и не просились в Хранители... -- пожал плечами Лионэд.
     -- Мы помогали не за награду, -- добавил Йонтэн.
     --  И все же я попросил бы  Вас теперь  покинуть стены Храма, поскольку
здесь, как  правило,  находятся  только  члены  Большого Храмового Совета  и
Хранители, а кроме  вышеперечисленных тут могут находиться  лишь дети, жизни
которых  угрожает  смертельная опасность...  Вам  же,  похоже,  не  угрожает
никакая опасность. Так  что потрудитесь не задерживаться здесь, это нарушает
заведенные  здесь  порядки...  Тем   более  что  вы   находитесь  у  постели
умирающего, которому не смогла помочь ни наша магия, ни  эльфийская наука...
Пусть же хоть последние часы своего земного бытия он проведет в покое...
     -- А я раздумал умирать, -- нахально заявил Димка. -- Или Вы гоните их,
чтобы я не рассказал бы им,  что и меня Вы не хотели причислять к Хранителям
лишь оттого, что я родом с Земли-Ноль?
     Патриарх возмущенно всхрапнул, а Йонтэн добавил:
     -- Димка действительно не умрет. То есть когда-нибудь -- может быть, но
не сейчас и не от радиации.
     -- И все же я б настаивал на соблюдении порядков Храма, потому что если
я начну делать  исключения для одного, другого, третьего -- то так и порядка
не останется!

     На  следующий  день на  решении Храмового Совета уже  сиял  комментарий
Хранителей. Как раз  под словами "Спасение Абсолютного  мира не есть подвиг"
ребята-Хранители начертали: "Дураки! Они же всех нас спасали!"
     Да и Артагорт опять полез со своими статьями в "Вопле Мегаполиса"...
     Вот так и стало Хранителей семеро.
     Вот только еще одно воспоминание -- братья, летящие в свой мир. И -- не
могущие  сбросить свои  тела.  Отрекшиеся от  этой  возможности, потому  что
связали свою судьбу с Миром, связали неразрывной нитью любви и сострадания.
     А на обратном пути они наткнулись на базу землян  в Пятом Параллельном.
Да-а-а,  трудно  прожить на  каменистом  плато,  где  нет  ни  животных,  ни
растений. А ведь так --  по всей планете. И братья, слепив из подвернувшейся
под  руку  кучки  песка и  каких-то  изотопов  Материализатор,  подарили его
программисту базы. Пусть клепает флору и фауну, машинка справится! Ведь  тут
им жить не одно столетие в изоляции --  их мир под ударной волной трансхрона
растянет  пару веков в  пять тысячелетий,  прежде  чем  время  возвратится к
привычному бегу...
     И  --  снова  надо спешить!  На ходу можно  углядеть, как переселился в
Четвертый Мир  бывший супергенерал Ахлюпкин-Решский.  Он перенесся,  как это
обычно делали его внук Димка и правнук Лешка, просто ощутив свободу  полета,
совсем  как  во сне,  только  наяву.  И  --  затерялся  среди  гостеприимных
фермеров,  да так, что никакой отряд  с  Земли  не  сыщет его... Но  -- надо
спешить...  Вот  она  --  цель!  Мир, который  можно условно  назвать "минус
первым", чтобы не сбивать нумерацию...

     А вот и другие Хранители...
     Восьмой... Так и не нашедший свою сестру на Звездной Дороге...
     Девятый... Правнук супергенерала Решского Алешка...
     Нехитрые истории...
     Их можно повспоминать и потом...



     Глава 28

     Дирижабль плавно поднимался  в небо.  Ветер покачивал  летучий корабль,
надувая  паруса  и  неся   его  в  сторону  герцогского  замка.  Где-то   на
северо-западе полыхало  пожарище.  Видимо, ведьмы с их армией чудищ пытались
оказать  сопротивление   бесам,  обретшим   плоть   после  освобождения   их
повелителя.
     Мари сидела, прижавшись к бессмертному.
     -- Мне страшно, Райен.
     -- Конца Света боишься?
     -- Угу.
     Она немного поежилась, словно пытаясь зарыться в юношу.
     -- Помнишь, ты просил меня узнать твое будущее?
     -- Ну?
     -- На нас тогда напали... Но я все-таки успела увидеть что-то.
     -- Ну и что ж ты увидела?
     -- Тебя ждет бой. Опасный поединок.  Я не знаю, ты можешь погибнуть, но
если ты не погибнешь, то тебя ждет еще и другая битва. Война. Страшная война
на  весь  мир,  а потом... Потом ты станешь королем, но ненадолго  -- ты сам
уйдешь,  совсем уйдешь,  куда-то очень далеко. Но  у  тебя будет сын... И он
станет нашим королем.
     -- Я уйду -- в смысле "умру"?
     -- Нет, просто в какие-то далекие-далекие страны... И  там будет что-то
очень страшное. Еще страшнее, чем раньше, чем все, что было до этого, вместе
взятое.
     -- Я не боюсь.
     -- Ты не веришь?
     -- Верю... Особенно насчет сына,  -- Райен  ухмыльнулся, вспоминая гнев
придворной дамы. -- Просто не боюсь. Я -- Крагер  из клана Крагеров. Ни один
из моих предков не боялся смерти, и мне негоже ее бояться.
     -- Можно, я пойду с тобой?
     -- А ты не боишься?
     -- Не знаю, наверное -- боюсь...
     -- Можно.
     Мари  некоторое время молчала,  затем, набравшись  храбрости, осторожно
продолжила:
     -- Ты... У меня раньше было много...
     -- Ничего, у меня не меньше, --  перебил Крагер.  --  Так  что квиты...
Забудь...

     Протяжный зуммер заполонил каюту. Райен выглянул в  окно, но не заметил
особых признаков для беспокойства.
     --  Я не  понял, мы  что, горим или  собираемся упасть?  -- спросил  он
словно бы в никуда.
     В двери появился помощник капитана:
     -- Приготовьтесь! Нас сносит на Вольдар! Скоро тут будет очень жарко!
     -- А спуститься и переждать -- слабо? -- невинно спросила Мари.
     -- При  таком-то ветре, леди? --  помощник  поморщился. --  Нас ни один
якорь не  удержит,  а садиться в лес -- самоубийство, пропорет весь  баллон!
Так что приготовьтесь к обстрелу, клерики окажут нам очень горячий прием!
     Помощник  выбежал из каюты  и, распахнув дверь  в  соседнюю,  выкрикнул
внутрь:
     -- Приготовьтесь! Нас сносит на Вольдар! Скоро тут будет очень жарко!..
     Сквозь зуммер доносилось завывание ветра в снастях.

     Город наплывал, словно простая карточка аэросъемки. Он даже не  казался
макетом, настолько высоко проносился над ним дирижабль.
     --  Кажется  --  пронесло... --  довольно вздохнул Крагер,  и тут же их
крейсер провалился в воздушную яму.
     -- Накаркал! -- Мари вцепилась в поручни кресла.
     Сквозь  обшивку гондолы донесся  тягучий колокольный звон  и  заунывные
песнопения.
     -- О, заодно и отпеть могут! -- деланно обрадовался бессмертный.
     -- Тебе все шутить!.. -- Мари чуть не сорвалась на слезы.
     --  А чего  плакать? Ты  же сама мне нагадала еще минимум одну битву! Я
покамест не дрался, так что -- живем и надеемся.
     --  Ты  прям  как   архангел  Эннаэль,  возвестивший  "Надежда  умирает
последней!"...
     --  Не...  -- гигикнул  Крагер.  --  Надежда  умирает  предпоследней...
Последним умирает надеющийся...
     Город не стрелял. Похоже -- никому не было  дела, что это падает на них
сверху. Горожане бестолково суетились, но в общем хаосе движения угадывались
три основных потока. Первый  тек  к  южным  воротам,  чтоб навсегда покинуть
город. Второй -- к Храму, а третий -- ко Дворцу.
     Экипаж  и  пассажиры летучего крейсера  не  знали, что  в  Вольдаре уже
расползлись  слухи  об освобождении Шайтана -- Врага  Мира, и, как это часто
бывает, слухи были еще страшней правды.
     Увы -- царившую в стольных стенах панику подогревало и безвластие: царь
умер,  а  Архиквизитор  раскинул мозгами по  ЦДП еще ранее.  И  некому  было
организовать  сопротивление,  бороться  со  сплетнями или  хотя бы  даровать
надежду и навести порядок.
     В Храме неустанно  молились тысячи горожан. Они не верили в  победу над
Врагом и вымаливали лишь теплое местечко на том свете. Но никто из  богов --
ни Пресветлый Спаситель, ни его младшие братья, не являлись на  мольбы. Лишь
один  из девяти архангелов  прямо  из  ЦДП  телепортировался к алтарю,  дабы
возвестить,  что  боги  заняты  решением  сей  проблемы. И,  сказав,  тут же
испарился восвояси.
     Стража  дворца  героически  собирала  пожитки,  готовясь  к  долгому  и
планомерному отступлению. Кто в Британум, кто в Ригатту.
     И в этот момент, разметав по двору драгоценные мраморные статуи, с неба
упало  нечто  огромное,  окутанное облаком парусов. Зацепившись снастями  за
узоры решетки  забора, дирижабль резко затормозил и  остановился перед самой
лестницей во дворец.
     Мгновенно  оценив  масштабы  нарастающей паники  и военную мощь  дворца
(благо, сказывался  опыт своего мира), Крагер выскочил из дирижабля,  пинком
распахнув внешний люк.
     -- Прекратить панику! --  выкрикнул он хорошо поставленным командирским
голосом.
     Стражники  нерешительно  оглянулись.  Да-а,  надо  отдать  им  должное:
растрепанный дирижабль не напугал  этих  воинов, несмотря на размеры и мощь.
Воины уставились на выкрикнувшего, размышляя, что делать дальше.
     -- Паника --  это уже половина проигрыша! -- крикнул вновь Райен. --  И
поэтому -- прекратить панику! Немедленно!
     --  А кто  это такой, чтобы указывать нам? -- пронеслось по  нестройным
рядам обалдевшей от такого натиска стражи.
     Положение   спасла  леди  Морена.   Неожиданно   возникнув   за  спиной
бессмертного, она надменно заявила:
     --  Так-то вы держите  клятву верности Престолу?! Неужели вы не узнаете
царевича  Иоана,  который  после  смерти  своего  батюшки  стал единственным
наследником и вашим повелителем!
     Крагер мигнул, переваривая услышанное. Он опешил не менее стражи. Но он
не был бы потомком великого рода Крагеров, если бы упустил сей момент.
     --  Да!  --  заявил он.  -- И  в  этот тяжелый  для всех  нас  момент я
собираюсь  объединить  все  наши  силы  на  борьбу  с единственной  реальной
опасностью, которую представляет этот... этот...
     -- Шайтан... -- тихо подсказала Морена.
     -- Этот Шайтан-урюк! -- громко  перефразировал придворную даму  Крагер,
добавив тихо: -- "Блин!"
     Воины смотрели на него, и на  их лицах появлялась блаженная уверенность
в победе под руководством сильного вождя.
     --  А  посему я  призываю присоединиться, прийти под наши знамена всех,
кому дороги судьбы нашего мира и наша святая вера! Архиквизитор пал,  сгорев
в пламени адовом, ибо неверно трактовал Писание, и проклинал тех, кто мог бы
помочь нам  и не допустил  бы Конца  Света!  Так объединимся же все! И пусть
присоединятся к нам те, кого ранее запугивал допускающий перегибы на  местах
Беркфим,  как  присоединился  к нам славный воитель и благородный волшебник,
злобно прозванный здесь Черным Герцогом!
     По рядам воинов пронеслось:
     -- Глядите! Черный Герцог и его орки!..
     Крагер  понял,  что  он  вовремя  успел  представить  выбирающихся   из
дирижабля...



     Глава 29

     Мысли, воспоминания... Сколько их, чужих, свалившихся, скопированных по
собственному желанию. На это ушло буквально несколько мгновений,  а кажется,
что прошли эпохи, минула целая вечность... от мига, до мига.
     Яромир  вновь оглядел окружающих. На этот раз просто так, чтобы увидеть
выражение их лиц... Недоумение, удивление с ноткой испуга.
     -- Что тебе нужно, колдун? -- не  очень  уверенным, но  с претензией на
волевую твердость, голосом спросил Патриарх.
     -- Мне?  Ваши  знания, воспоминания, мысли,  -- Загорский усмехнулся  и
одним  прыжком очутился прямо на  алтаре.  -- Впрочем,  они  УЖЕ у меня,  --
разлегшись поудобнее, он достал сигарету и закурил. -- И я не просто колдун,
а шеф Четырнадцатого Отдела Службы Безопасности Системы.
     -- Зачем тебе наша память? -- спросил один из Хранителей.
     -- Понимаешь, работа у меня такая -- знать. А то, чего я еще не знаю --
я  узнаю, --  Яромир Савельич вгляделся в испуганные глаза  спрашивавшего  и
улыбнулся: -- Не бойся, я не отбираю, а копирую.
     -- Ты...  --  начал  было мальчишка в синеватом костюме, но  оборвался.
Передумал.
     -- Нет, --  вздохнул возлежащий на алтаре. -- Не могу. Забрать насовсем
-- не могу. Или не  хочу, как подумал ты, Лионэд. Ваша память -- Ваше ярмо и
Ваше  благословение,  все  зависит  от  того,  как  вы  воспользуетесь  этим
достоянием...
     Он не понял, когда это произошло. Просто лица ребят  словно отдалились.
Они еще  тут, эти  маленькие взрослые, но они уже не рядом. Догадка, чувство
движения.  И вот уже  они поворачиваются и  направляются к  выходу из  зала.
Безразличные и безмерно усталые...
     Загорский встал  с мраморной плиты.  Он так рассчитывал  произвести еще
одно  впечатляющее  действо, и лишь  коснулся  спиной каменной  поверхности,
мириады  его  нанароботов принялись перетасовывать камень, впечатывая в него
черный силуэт лежащего, будто бы он прожег каменную толщу собою. Увы  -- нет
зрителей, для  которых  предназначался  этот спектакль. Почти  до последнего
мгновения Яромир воспринимал их именно как детей, и детей думал он удивить и
поразить. А вместо этого -- к плите подойдет кто-то из этих взрослых, и лишь
поморщится  досадливо:  такой  алтарь,  мол,  испортил!..  "Пришел,  увидел,
навредил!.."  Почти латынь... Взрослые -- они тем и отличаются от детей, что
разучились удивляться, что новое или неизвестное не  удивляет, а  раздражает
их... Или оставляет равнодушным, но тогда это еще хуже, чем старость.
     В  комнату зашел Боська. Болеслав Рит-Найт.  Такой же скучающий,  как и
уходил.  Подошел   к  плите  алтаря.  Вздохнул  укоризненно.  Вытер  ладонью
несуществующую сажу, отчего  выемка стала белой, как и весь алтарь. Подержал
в руке  черный рассыпчатый шарик, вылепил из него маленькую  черную  гитару.
Крутнул  в  руках.  Вскинул  уже вполне настоящий музыкальный  инструмент  и
заиграл.  Детский голос бил диссонансом  со словами. Казалось  -- он делится
старыми наблюдениями с непрошеным визитером...

     Тихая ночь, тихий мотив спрятан в словах,
     Ты отпусти на волю свой страх и иди прочь.

     Вспомни, ты знал надежное, верное средство,
     Чтобы друзья всегда с тобой оставались.
     Если ты веришь в свой абсолют -- это детство!
     Если ты больше не веришь в себя -- это старость!

     Тени к твоим ногам безуспешно тянулись,
     Тени росли, когда солнце с неба спускалось.
     Если ты хочешь несбыточного -- это юность!
     Если не ждешь ничего -- это просто усталость!

     Сила руки, протянутой вдаль к чистой звезде,
     Есть не везде, но будет всегда, пока твои мысли легки.

     Если ты тратишь, рассчитывая на наследство,
     Помни, что филантропы еще не загнулись.
     Если ты хочешь жить за других -- это детство!
     Если ты жизнь свою раздаешь -- это юность!

     Тихая речь может бить, словно грохот снаряда,
     Песни неслышны для тех, кто не ценит их прелесть...
     Если боишься быстро ходить -- это старость!
     Если умеешь весело жить -- это зрелость!

     Песня дорог, теплый прибой, тень на стене,
     Если судьбой обещано мне шагнуть на порог,
     Я готов.

     --  Ты  решился  покинуть  Храм?  --  в  голосе  Загорского  прозвучало
удивление.
     -- Я --  не  первый... --  уклончиво ответил мальчик. -- В конце-концов
семь -- тоже магическое  число, не хуже других... Что нового увижу я тут? Не
слишком ли затянулась вечная молодость...  И тебя я гоню прочь. Уходи. Уходи
и  никогда  не возвращайся  сюда! Да,  ты можешь тут  не  стареть  никогда и
прожить миллиарды лет, не узнав болезней,  страданий. Но душу  это не спасет
от старения. Ты был прав:  все мы взрослые. Ты, возможно, и за стенами храма
умеешь  молодеть и  стареть  по  заказу,  но  когда решишь сохранить  себя в
вечности и останешься здесь  -- ты навсегда  застрянешь  в этой раковине! Мы
почти  никогда не покидаем Храм -- чтобы не  постареть. Хотя -- уже старцы в
душе... Не иди за нами. Уходи прочь! Пока можешь... Пока ХОЧЕШЬ!..
     -- Что  нового  мне может  дать этот Храм? -- ответил Загорский. -- Я и
так все  это имею, и  за его стенами. И весь  мир, откуда я пришел, может по
желанию не стареть  и  не  болеть,  изменяться  по  собственному  желанию  и
изменять  окружающее.  Хотя души  --  и  у нас  стареют. Только это  не  так
страшно...
     --  Яромир, расскажи, где  находится твой мир? Тот, откуда ты  пришел к
нам сюда...
     -- Решил посетить мою родину? -- улыбнулся СБ-шник.
     --  Понимаешь, после твоего визита сюда я  решился на то, на что раньше
не дерзнул бы. Никогда. Я  решил уйти. Пр