ептилий метров по  десять ростом... Без сомнения, дракончики тоже позабавят
землян... проблемами... Но... Есть и возражения... Так что же выбрать?..
     Кевин повесил карту  Риадана на щиток для игры в Дартс и, отойдя метров
на пять, не оборачиваясь метнул через плечо дротик. Глухо стукнуло. Отлично,
теперь посмотрим, куда...

     На Землю полетело сообщение:
     "Оптимальным   местом  для   высадки  переселенцев   с  Земли  выявлена
территория  устья Матери  Всех  Рек:  наличие  пресной воды,  богатых  почв,
близость лесного  массива и полное отсутствие людских поселений на несколько
сот километров. Подробная карта местности прилагается."

     Теперь  можно  и  отдохнуть  часок-другой,  пока   вся  карта  по  лучу
отправится. Или запросить все же Землю за такую услугу выслать новый модем?

     Глава 13

     На  входе в каминную  залу  раздался  грохот и свет моментально  погас.
Тишину разорвал вопль Энглиона:
     -- Макс, сколько можно! Пятый раз уже! Да я...
     В ответ из-за двери забормотало:
     -- Ща поправлю, не боись! Вы и не представляете, что я нашел!
     -- Лестницу, -- равнодушно заявил Славик.
     -- Ну да! -- радостно закричал Макс, -- На этот раз -- ту самую!
     -- Шестнадцатую ту самую, -- вздохнула Рийни. -- Свет-то поправь!
     --  Да ну его, свет! На этот раз все сходится! --  настаивал Макс. -- Я
ведь проверял!
     -- Свет  вкрути, проверяльщик, -- вздохнул Славик. -- А то и слушать не
буду, пока не исправишь! Энглион, твой ход!
     --  Макс, я из-за тебя масть спутал! --  рыкнул рыцарь, едва  включился
свет.
     -- А я что говорил --  вистуй!  -- довольно улыбнулся Славик, прибавляя
еще одну взятку к своей стопочке. -- А теперь послушаем тебя, Макс. Куда  на
этот раз: в подвал или на чердак?
     -- На этот раз точно она, и вверх и вниз! Черная!
     Рийни недоверчиво посмотрела на Максима:
     -- Прогресс, юноша. Не синяя и не каменная?
     -- Да! Да! Пошли посмотрим! -- Максим аж подпрыгивал от нетерпения.
     Артагорт встал из кресла и многозначительно улыбнулся:
     -- Ну что же, пойдем, пройдемся... Джино, ты с нами?
     -- Мне и тут хорошо, -- Ингвальд валялся на  лежаке, изображая ленивого
тюленя.  Его  черный комбинезон  и  температура воздуха  еще  усиливало  это
сходство, но даже переползти поближе к камину ему был полнейший облом...
     --  Обломов, блин!  -- изрек Славик  и метнул  в  лежащего  космопилота
смятую карту. Не попал, но она, ударившись об стенку, стукнула Джино по лбу.
Тот распрямил карту, с удивлением глянул себе в рукав и неслышно пробурчал:
     --  Мой пятый  туз!  И  как  он  его  обнаружил?..  --  но  вставать не
надумал...

     Макс,  Славик,   Рийни,  Энглион  и  Артагорт  покинули  ставший  таким
привычным и  обжитым  за эти три  дня  каминный зал.  Когда  его  обнаружили
впервые, он уже не произвел впечатления: приелись громадные залы с потолками
под стать  крышам многоэтажек,  уставленные  удивительно непропорциональной,
всего лишь под стать человеку размерами,  мебелью. Но здесь было теплее, чем
в других помещениях, и поэтому единогласно  решили переночевать здесь. Камин
не  горел, но  в  нем  лежало множество  дров,  покрытых серебристым пеплом.
Славик с полчаса пытался разжечь дрова, но ничего у него не получалось, хотя
он аж вспотел от стараний.
     -- Не знаю, кто как, а я согрелся! -- сдался он наконец.
     Рийни присела рядом и глянула на дрова:
     --  Хм, с виду  не сырые, а даже не  затлели... А может, это муляж?  Из
камня? Хотя... погоди-ка, погоди... они же греют сами по себе!
     И лишь поздней ночью  в лунном свете стало видно блеклое, еле  заметное
пламя, возносящееся над дровами в камине.
     --  Лунный огонь, -- улыбнулся тогда Славик и попытался зажечь от  него
сигаретку. Но Арт выбил затлевшую серебром белую палочку:
     -- Мал еще курить!..

     Пройдя в очередной раз  через анфиладу залов, в каждом из которых можно
было бы  разместить три  мезонатора, Макс  привел  друзей к маленькой  серой
неприметной  дверце.  Жестом   фокусника  он  распахнул   дверцу  и  победно
ухмыльнулся. На его счастливой физиономии так и читалось: "А я же говорил!".
Лестница   действительно   была   черная   и   спиральная.   Все   удивленно
переглянулись,  и  в наступившей тишине отчетливо прозвучал шепот Рийни:  --
Неужели нашел?!
     Через секунду Славик был уже за дверью, выхватывая из сумки нанасканер.
Энглион  отстал  лишь  на мгновение,  однако споткнулся на входе,  зацепился
наплечниками  за косяк  двери... и проход оказался заблокированным  минут на
пять... Из-за Энглиона раздалось довольное хмыкание Славика.
     -- Ну да, ну да... Почти она, почти она...
     Когда пробка была устранена, Макс первым влетел с воплем "Что значит --
почти?! Это она!"
     -- Да-а, да-а... -- сказал Славик. -- Вот я даже нашел выемку под ключ!
-- и указал на углубление, по форме смахивающее на медальон-Лестницу.
     В торжественной  тишине Макс подошел  к  выемке,  медленно  снял с  шеи
цепочку и неторопливо вложил медальон в положенное место.
     Раздалось  странное  урчание,  бурчание  и  пыхтение.  Положив руки  на
оружие, все быстро оглянулись. Урчал, бурчал и  пыхтел... Славик. От хохота,
валяясь по полу.
     -- Должен  же  был я кусочек на память выковырять!  -- хихикнул Славик,
пока Энглион  сдерживал  Макса, лицо которого теперь мало  чем отличалось от
лица  дракона,  у  которого  только  что  увели  драгоценную  чашу...  Рийни
недовольно глянула на Славика:
     -- Ну, знаешь! Не удивлюсь, если и лестницу ты покрасил! Для прикола!..
     -- А вот и нет!  Лестницу красил не я... хотя  и некто  похожий на меня
характером...
     -- То есть? -- не понял Энглион.
     -- А то и есть! -- Славик ткнул пальцем  в грудь  рыцарю. -- Ты на свои
доспехи смотрел?
     Все глянули на Энглиона. По кирасе его расходились черные разводы сажи.
     -- Я всегда  говорил, что во  мне есть что-то огненное и взрывоопасное,
-- многозначительно  продолжил Славик, после чего  совершил перелет  вниз на
целый  виток  лестницы:   Макс   доказал,   что   в  нем  тоже   есть  нечто
взрывоопасное...  -- Ну и  ладно! Зато  никто даже не  оценил, как быстро  я
вырезал  это  углубление! Это  же  произведение  искусства!  А он  пинается!
Критиковать  сейчас всяк горазд! А ты  вот сам  такое  вырежи! --  и  Славик
повесил  себе на шею каменную  копию Ключа. --  Ну, вы как хотите, а я пошел
вниз!
     Макс отвернулся и побрел вверх по лестнице.
     Со  Славиком  вниз  отправился  только  Артагорт.  Сойдя  с лестницы на
карниз, окружающий огромную залу, они уже изрядно напоминали эфиопов.
     -- Интересно, это полигон алхимика? --  поехидствовал Славик, стряхивая
и размазывая пепел с одежды.
     --  А что, похоже...  -- улыбнулся  Артагорт.  --  Можно и так сказать.
Огнеметная зала... Вон какие разводы!
     Славик достал свою любимую зеленую пробирку и капнул на стенку и пол.
     -- Камень, камень и еще раз  камень...  Каменные стены,  каменный  пол,
каменная  чешуя...   Чешуя!  Каменная!   Ура,  хоть  что-то!   Это  же  явно
окаменелости! Так  вот откуда сажа!  Видимо,  здесь  давным-давно древнейшие
люди  готовили  себе  на  обед  древнейших  ящеров! Это  же  археологическая
сенсация! Арт, поможешь мне первым это опубликовать?

     Глава 14

     Сидя  у  камина с лунным  огнем, Славик наконец-то  вспомнил о "добром"
подарке  колодца. Пропитанная  смолой ткань поддалась  с  неохотой, и Славик
наконец-то увидел книгу, СОПРОТИВЛЯЮЩУЮСЯ НАНАРОБОТАМ!  Зеленые капельки так
и не впитались в нее.
     -- Ну и ну!..
     Сидящий рядом Артагорт, услышав эту реплику, повернул голову. Мгновение
-- и он переменился в лице:
     -- Откуда?! Дай сюда!
     -- Ну да! Не зная, что, и сразу отдам! Вот сейчас посмотрю --  может, и
дам  полистать!  --   С   этими  словами  Славик  осторожно  раскрыл  книгу.
Осторожничать  следовало:  обычно такие древние книги становятся хрупкими, и
археологи сперва  укрепляют  их с  помощью  нанароботов,  но  эта от  помощи
отказалась. На вид же ей -- тысячи лет. А реально, наверное, и того больше!
     -- Юноша, Вы  даже  не представляете,  сколько  лет я  искал эту книгу,
сколько у меня с ней всего  связано! Отдайте ее мне --  и я заплачу, сколько
угодно!
     Славик сидел, не поднимая взгляда от витиеватых незнакомых литер,  явно
рукописных. "Где-то я уже этот почерк видел..." Но вслух он сказал лишь:
     --  Например,  с  ней  связан  колодец!  --  и Славик  многозначительно
принюхался. -- И, кстати, пакет  с  книгой меня нашел. Не от тебя  ли он там
скрывался? Как Колечко в древней сказке.
     Артагорт поморщился, как от зубной боли:
     -- Ой, не надо о Колечке, ладно?
     -- Почему бы и нет! А что за муть в этой книге?
     --  Я же говорил  -- дай. Я разберу, мне знаком  этот язык! -- Артагорт
протянул  к книге руку. В мгновение ока Славик  вместе с  книгой оказались в
другом конце зала.
     -- "Дай", "Дай"! Иди в колодец и накопай!
     --  Эта книга единственная в своем роде! И  она -- на  неизвестном тебе
языке! Пойми -- она бесполезна тебе!
     -- Не  столь уж  и  на  незнакомом!  Вон страницы  на древнеанглийском,
времен Хайнлайна и Нортон! Так-так, посмотрим... Сказки, говорите... Добрые,
говорите... Неудобно переводить с языка на язык, но все же попробую вслух...

     Дракон.

     Когда-то, давным  давно,  люди  не  имели  крыльев.  Жили они  на одной
планете  и  летали только с помощью механизмов.  Как-то раз с  Заката пришел
Дракон. Увидев разумных людей, он подарил им крылья,  прошло немного времени
-- и люди поняли, что Дракон,  как бы они ни старались, все  равно останется
выше  их  в искусстве  полета. Тогда... тогда люди убили Дракона. Ибо никто,
даже давший крылья, не должен выходить за рамки.
     Прошло много лет. Люди  стали считать себя первыми в  небе... Появились
"Правила  по  поведению  в воздухе"...  И тогда  пришли Драконы,  они пришли
мстить за своего мертвого,  доброго,  но  глупого  собрата. И чтоб  доказать
людям, что  за все надо  когда-нибудь расплачиваться,  и за слишком  высокое
самомнение тоже...
     Но, когда  человечество было уже  на  грани гибели, подоспел  маленький
драконенок, сын "Подарившего  крылья". Бросившись в пламень своих собратьев,
он спас людей. Драконы ушли, оставив Драконыша на попечение людей, не считая
его более драконом. Через несколько лет был убит и Драконыш...
     Духи Отца и Сына, воссоединившись, подарили людям дух дракона...
     Через  несколько  столетий  из  племени  людей  были изгнаны  несколько
индивидуумов, которые не смогли справиться с драконовой болезнью...
     В племени стало на несколько Драконов больше, а люди... Люди забыли про
крылья, и Небо стало для них Землей... Человечество  смогло снова, и  теперь
навсегда, влиться в рамки и "спуститься с небес на землю, наконец!"

     -- Странная  сказочка... "Добрая",  что  и  говорить... --  и это  были
последние слова Славика на ближайшие  два часа: прислонившись к светильнику,
он читал...  Сказки, истории, песни... Чаще всего -- без авторов. Видимо  --
придуманные писавшим эту книгу. Реже шли имена авторов фрагментов...
     На  последних страницах внезапно  оказался текст на  русском. Еще  один
рассказ...

     "Я   нашел  этот  текст  совершенно  случайно,  но  он  понравился  мне
настолько, что  я сохранил его  на языке оригинала. Когда мне станет грустно
--  буду перечитывать его,  наверное... А  может  --  и не прикоснусь к нему
более, после  того  как перепишу...  Жизнь  --  странная штука... Ну, ладно,
довольно предисловий...

     Андрей Новоселов
     Хрустальная паутина

     Зимой  темнеет  рано.  На  улице  холодно  --  градусов двадцать  --  и
скользко. Небо безоблачное, но звезд почти  не видно -- из-за уличных огней.
Вокруг  некоторых  -- ореол  сияющих нитей,  прямых и тонких, как  паутинки.
Прищуриться, глядя на свет -- и нити протянутся во все  стороны.  Взяться за
любую из них -- и-раз-шаг-и-два -- и все вокруг преображается.
     Больше нет  улицы с потоком машин и пешеходов. Ни темного неба, ни льда
под ногами, ни домов со светящимися окнами...  Только хрустальная паутина со
всех сторон.
     Собственно, она не похожа на то, что плетут пауки. Она вообще ни на что
не похожа. Множество нитей -- прямых и спутанных, уходящих в бесконечность и
совсем коротких, сверкающих  ярче  солнца  и тусклых, золотых,  серебристых,
радужных --  цветов здесь гораздо  больше, чем слов в моем языке.  Просветов
нет  --  в промежутках  между нитями видны только  другие  нити,  за ними --
третьи, дальше, еще дальше...
     Измерений здесь гораздо  больше, чем три. Может быть, бесконечно много.
Чувства  охватывают  только привычный трехмерный мир, но  здесь всегда можно
свернуть за угол -- и я знаю несколько путей.
     Шаг-вперед-поворот -- только если внимательно следить,  можно  заметить
изменение  узора  паутины. Здесь  можно  бродить часами,  как  в  гигантском
калейдоскопе, который никогда не  повторяется.  Разноцветные переливы унесут
все, что пожелаешь им отдать --  печаль, злость, усталость, все,  что угодно
-- и  порой я прихожу  сюда, чтобы избавиться от тяжести на душе.  Но взамен
получаешь не только легкость, но и пустоту. Здесь можно бродить всю жизнь, и
еще одну, и еще, теряя  одно чувство за другим -- и остаться здесь навсегда,
позабыв обо всем. Когда-нибудь я так и сделаю. Но не сегодня.
     Есть  места,  где  сплетение нитей обладает  особым смыслом.  Точнее, в
паутине   нет  бессмысленных  мест,  просто  я   знаком  лишь  с  немногими.
Пируэт-шаг-наклон -- тот, кто знает нужную точку зрения,  может видеть связь
вещей.  Всех.  Без  исключения. Я  веду рукой вдоль переливчатого жемчужного
волокна -- туда, где хаос спутанных нитей клубится  вокруг неправильной дыры
в узоре. Если смотреть под нужным углом, все просто -- связать эти две нити,
эту пропустить под соседней, эту подтянуть...  В паутине все узоры похожи --
пока  не  коснешься узлов,  не отличишь дерево от  скалы,  реку  от  облака,
погасший огонь от  остановившегося  сердца. Если промедлить,  через  полчаса
разрыв  разойдется слишком широко --  не свести, не сплести обратно. А через
два часа здесь появится новый узор --  похожий на другие. Пока не  коснешься
узлов, не отличишь мертвое тело от земли, на которой оно лежит.
     Я отступаю  на шаг от восстановленного узора. Все сделано как надо -- с
гарантией качества. Пожизненной -- в буквальном  смысле  этого слова. Взгляд
налево -- вот он, мой участок  паутины.  Кое-где  надорван,  кое-где  сияние
потускнело,  но  еще  держится.  Если вовремя проводить профилактику,  можно
прожить долгую жизнь. И еще одну.  И еще --  сколько угодно. Только вот беда
-- бессмертие не решает проблем, а лишь громоздит  их гору  все выше и выше.
Только смерть  решает все проблемы одним махом -- одним взмахом руки, рвущей
узор паутины. Этот аварийный выход всегда поблизости.  Может быть, поэтому я
и не спешу им воспользоваться. В другой раз -- который никогда не наступит.
     Шаг-наверх-еще-прямо  --  и  масштабы  меняются. Каждый узелок  сети --
целый мир. Одним взглядом  можно охватить  сотни галактик -- не только  тех,
что видны  на звездном небе,  но и тех,  что лежат на мгновение впереди  или
сзади, на расстоянии вытянутой  руки  -- но в той стороне, для которой у нас
нет  названия -- а  их  обитателям так же сложно понять,  где  находимся мы.
Протяни руку, коснись узла -- и окажешься в другом мире. Можешь наблюдать за
ним, невидимый и  неощутимый, можешь войти в его жизнь -- но с риском навеки
остаться где-то на чужом  перекрестке, с чужой стрелой в  груди. Если знать,
где искать, можно найти мир, где сбудутся все твои желания, и поселиться там
-- на всю жизнь или на время, пока не надоест, а  потом уйти в другой мир, с
новыми находками  и приключениями, и еще, и  еще... Пока  не обнаружишь, что
море твоих  желаний бездонно лишь тогда, когда черпаешь из  него по капле, и
как быстро пересыхает оно, если взять в руки ведро.
     Хрустальная  паутина  не  охватывает  всю  Вселенную.  Она и  ЕСТЬ  вся
Вселенная. Дело  лишь в точке зрения.  Нужно только  знать, куда свернуть --
наклон-присесть-вниз-вбок -- и можно увидеть даже течение времени.
     Время не похоже  на  ту тривиальную прямую,  которую нам  показывали на
уроках физики. Здесь та же  паутина, что и везде -- каждое событие порождает
веер  возможных  следствий, эти  связи сходятся и  расходятся, сплетаются  в
неожиданных  комбинациях...  И  учтите, все  варианты  существуют на  равных
правах. Если что-то возможно -- значит, оно где-то есть.  Каждый, кто придет
сюда, может играть в бога, управляя узорами паутины -- а значит, и событиями
своей или чужой  жизни.  Что может быть проще? Вот она, моя нить.  Отсюда  я
вижу несколько  развилок, дальше  все  слишком запутано.  Протяни руку --  и
увидишь  ожидающие  тебя моменты  выбора,  продвинься  дальше  --  и увидишь
последствия, чтобы  знать, где и куда свернуть. А хочешь -- сам проведи свою
нить, ровную и прямую, как автострада --  прямо к намеченной цели. Так можно
спланировать  всю  жизнь, и не одну -- но как  страшна даже  самая удачная и
счастливая жизнь, где  все знаешь заранее! Я бросаю последний взгляд на свою
паутинку -- через три дня меня  ожидает ключевой  выбор -- и поворачиваюсь к
ней спиной. Через три дня все решится, так или иначе.
     А сейчас еще один поворот -- кругом-левой-правой-раз-и-два -- это место
особенно важно для меня. Здесь паутина никогда не  бывает неподвижна -- нити
меняют  расположение,   разноцветные  волны   прокатываются,   сталкиваются,
дробятся, расходятся вновь...  Каждый узел  здесь  -- человек.  Одни связаны
крепко-накрепко,  между  другими зияет  пропасть.  Где-то  среди них  -- тот
единственный, который мне нужен. Вернее, та.  Паутина велика -- искать можно
всю жизнь. И еще одну. И еще. Вот только время здесь ограничено. Я перебираю
несколько нитей, попавших под  руку... Ничего. Как обычно. Да, я могу плести
и разрушать  узоры паутины. Где угодно, и  здесь тоже.  Но я один --  и вижу
только кусочек сети. Любой, но небольшой. Каковы  мои шансы? Один  из пяти с
лишним миллиардов. Чуть выше нуля. Можно пренебречь.
     Одной  этой  мысли  достаточно, чтобы  сдаться. Аварийный выход  всегда
рядом -- свернуть в нужную сторону и одним махом разорвать  в клочья один из
узоров. Единственный способ решить сразу все проблемы.
     Только... Вот он, я. Узелок в сети, на вид не  отличишь  от других. Так
же связан радужными нитями с  соседями  -- с кем-то крепче, с кем-то слабее.
Убери  его -- и в паутине возникнет дыра, расползется, рассыпав одни узоры и
исказив другие. Никто не бывает один. Так просто  -- а  есть люди, прожившие
всю жизнь, так ни разу и не сказав себе: Я НЕ ОДИН.
     Я не один.
     И пока это так -- для меня нет ничего невозможного.
     декабрь 1994"

     -- Упсь! Что-то  я натворил... Интересно, а кто ж то был пятым  узелком
со стороны  Истинного  Полудня?  Надо  было познакомиться... Вернуться,  что
ли?.. Ой, что это  я... Арт, откуда  ЭТО могло  быть в  книге,  да еще такой
старой, да еще на Рокласе?!
     --  Она написана не на Рокласе. Ее  писали в другом мире. Но откуда тут
земные сказания -- сам не понимаю!
     --  Да, Старче... -- Славик с  умилением глядит на Артагорта, -- Хорошо
говоришь...  Видать --  знакома тебе эта  книжка, пролежавшая  столько лет в
Колодце. Наглядно знакома...
     -- Более того: я ее  в свое время уже читал! Впрочем --  тогда она была
написана лишь наполовину. И почерк этот... Стоп,  а не им ли надпись посреди
запаха светилась?
     -- О-о-о! -- застонал Славик.  -- Похоже -- с  чувством юмора у  автора
этой  книги было все в  порядке! Не, больше  я  к этому Колодцу ни за  какие
подарки не подойду!
     -- Что, "Тушо..." не по вкусу пришлось? -- невинно осведомился Арт.
     -- Нет, скорее -- не по за