уки, подтянула повыше ногу и кое-как перевязала рану.
     - Почему ты столько возишься с этими укусами? Ты чего-то боишься?
     - Бешенства. - Голос Гара прозвучал неожиданно жестко.
     Алеа окаменела от ужаса. Ей доводилось видеть, как люди умирали от этой страшной болезни, как они бились и завывали, связанные по рукам и ногам.
     - Конечно, вряд ли эти собаки больны, - успокоил ее Гар. - Бешенство проявляется достаточно явно. Но, с другой стороны, кто знает, может, кто-то из них заразился совсем недавно.
     - Но ведь от этой болезни нет спасения!
     - Мои соплеменники его нашли. - С этими словами Гар достал из мешка еще один пузырек. - Сначала они вводили лекарство под кожу при помощи иглы. Но лет через пятьсот научились изготавливать его в форме таблетки. Так что нам с тобой, ничего не поделаешь, в ближайшие две недели придется глотать по таблетке в день. Кстати, это предохранит нас от возможных новых укусов.
     Алеа почувствовала, что у нее отлегло от сердца. Она взяла таблетку и положила ее на язык. Затем достала флягу, полученную от гигантов, сделала глоток и протянула Гару. Тот недоуменно посмотрел на нее, но затем все-таки кивнул и принял.
     - Спасибо. Так их легче глотать, - сказал Гар и так же ловко, как и Алеа, выпустил себе в рот струю вина.
     Глядя на него, девушка решила, что привычки его племени должны мало отличаться от того, к чему привыкла она.
     Гар вернул ей флягу.
     - Думаю, прежде чем устраивать привал, нам надо замести следы.
     - А как? - спросила Алеа и нахмурилась.
     Гар тотчас показал своей спутнице, что к чему, и это ей мало понравилось. Им пришлось брести босиком по студеной воде лесного ручья, отчего у девушки еще сильнее разболелось место укуса. Впрочем, продираться сквозь непролазные заросли оказалось ничуть не веселее.
     Но больше всего Алеа удивилась, когда Гар спросил ее:
     - У какого растения есть дурной запах?
     - Вот у этого. - И Алеа указала на побеги с широкими листьями.
     - Тогда оторви лист и натри себе подошвы башмаков, - посоветовал ей Гар.
     С этими словами он сорвал лист и принялся натирать подошвы своих сапог. Сделав это, сорвал еще несколько листьев и потом через каждые несколько шагов вновь и вновь натирал подметки.
     Алеа увидела, что делает Гар, и тоже нарвала для себя листьев. Вонючее растение произрастало здесь в огромных количествах: неприхотливое и стойкое, оно не боялось капризов местной природы.
     Так девушка с Гаром и пошли дальше - медленно, то и Дело натирая листьями башмаки.
     Наконец Гар объявил, что теперь все в порядке, и принялся подыскивать место для привала.
     - Вон там. - Алеа указала на густые заросли кустарника.
     - Может, подыщем что-нибудь не такое колючее?
     - Там в середине наверняка будет небольшое пространство, - пояснила Алеа. - Видишь те большие деревья? Между ними как раз хватит места для костра. Пойдем!
     Гар посмотрел с сомнением, однако не стал спорить и послушно направился вслед за девушкой.
     Алеа шла впереди, раздвигая посохом колючие побеги. Гар тоже не остался в стороне и принялся отсекать цепкие ветви мечом.
     Девушка оказалась права - скоро появилась небольшая круглая поляна, шириной всего десять футов, а в самой ее середине росло два высоких дерева, причем у одного ветви почти достигали земли.
     - Ну, ты молодчина. Хорошо ориентируешься в лесу! - похвалили ее Гар.
     - Мы с детства учимся искать и находить такие укромные уголки, где можно спокойно посидеть и где тебя не найдут сверстники, - ответила Алеа. - Кстати, обрати внимание, до нас здесь уже кто-то побывал.
     Она указала на уложенные вокруг кострища почерневшие от огня камни.
     - Верно, - улыбнулся Гар. - Как мило, однако, приготовить нам место для костра! Осталось только взять ведро и принести из ручья воды!
     Но Алеа лишь хмуро посмотрела вверх на кроны деревьев.
     В их просветах голубыми клочками проглядывало небо.
     - Солнце еще высоко, - сказала она. - Может, нам лучше обойтись тем, что есть в запасе?
     - Что ж, мех полон, - согласился Гар. - А ручей мы найдем попозже, ближе к вечеру.
     Вскоре вскипела вода, и Гар заварил чай.
     Путники разделили привычную трапезу - несколько кусочков хлеба и жареной дичи, оставшихся с предыдущего раза.
     - Это хорошо, что ты научилась обороняться при помощи посоха, - сказал Гар, пока они ели.
     - Такое никогда не бывает лишним, - заметила в ответ Алеа.
     - Мы с тобой будем упражняться и дальше.
     Алеа улыбнулась, отметив про себя, что Гар не стал называть уроками их занятия искусством поединка. Было видно, что ему не хотелось бы подчеркивать тот факт, что он выступает в роли учителя, а она - ученицы. Тем не менее такое отношение девушке польстило.
     И снова она поразилась тому, что мужчина может быть столь деликатным по отношению к женщине.
     - Сейчас уже поздно. После еды захочется спать.
     - Ничего, позанимаемся ближе к вечеру, - ответил Гар.
     Он почистил чашки и миски песком, снова упаковал все в мешок и сел отдохнуть у костра. - Я тут просто посижу. А ты иди поспи. Буду в дозоре первым.
     Он неизменно поступал именно так и постоянно находил какую-нибудь важную причину.
     Алеа улыбнулась, но ничего не сказала и вскарабкалась на дерево. Поднявшись достаточно высоко, она свесилась вниз и крикнула спутнику:
     - Я сегодня заберусь на самый верх!
     - Как тебе нравится! - крикнул в ответ Гар. - Если собаки нас обнаружат, то, может, и я поднимусь к тебе...
     Алеа подтянулась на шестой от земли сук и решила, что здесь и останется - выше уже начинались тонкие ветви. Моментально ее сморила усталость. Девушка уснула.

***

     Гар нашел для своей спутницы новый посох.
     Каждый вечер, перед тем как снова отправиться в путь, они упражнялись в искусстве боя. Как-то раз Гар сказал:
     - Ну вот, теперь ты неплохо владеешь приемами обороны.
     Но что ты будешь делать, если тебя кто-то схватит?
     От этих слов Алеа похолодела.
     - Убегу и где-нибудь спрячусь.
     - Я сказал, схватит. Что ты будешь делать, если кто-то схватит тебя.., ну, например, за горло?
     - Нет! Только не это!
     Алеа отшатнулась и вытянула руки, словно приготовилась оттолкнуть воображаемого обидчика. От одной только мысли об этом ей стало не по себе.
     - Ага, - удовлетворенно кивнул Гар. - Так вот, если подобное произойдет, то сложи ладони вместе и воткни их, словно наконечник копья, между руками атакующего и резко разведи свои руки в стороны, описывая дугу вниз. Главное, делай это как можно быстрее.
     И Гар продемонстрировал движение.
     - Этим ты собьешь его захват. Но что ты будешь делать для того, чтобы он не повторил попытку?
     От удивления Алеа застыла, как вкопанная.
     - Что?..
     - Хватай его за запястье и ворот рубашки, а сама в это время поставь свою ногу вот здесь, повернись к сопернику спиной и пригнись. - Гар вновь продемонстрировал ей прием. - Затем резко выпрями колени и потяни противника на себя.
     Вот увидишь, тебе не составит труда перекинуть его через бедро на землю. Главное - не делать лишних движений и действовать быстро, чтобы он не раскусил твою хитрость.
     Алеа насупилась и с серьезным видом повторила только что разыгранную Гаром пантомиму. Тот заставил ее сделать это еще и еще, а сам тем временем давал советы. Наконец Алеа сказала:
     - Ну что ж, вроде бы научилась. Но как это проверить?
     - Есть лишь один-единственный способ, - ответил Гар с непроницаемым лицом. - Ты испробуешь этот прием на мне.
     - Только не это! - Алеа отпрянула в ужасе.
     - Как вам, сударыня, будет угодно. Я лишь предложил свои услуги в качестве манекена. Но если вы отказываетесь - это ваше право. Однако хочу подчеркнуть, что единственный способ убедиться, что владеешь приемом, - это проверить его на практике.
     Алеа стояла, не сводя с него глаз.
     - Я бы не советовал впервые испытывать прием на человеке, который ни за что не позволит свалить себя на землю, - твердо произнес Гар. - Твоя хитрость просто не сработает.
     Алеа вздрогнула, собралась с духом и шагнула вперед.
     - Только посмей меня тронуть!
     - Не буду! - пообещал Гар. - Ты можешь ко мне прикасаться. Я же тебя не трону и пальцем.
     Гар тотчас почувствовал разницу. Алеа, в точности следуя полученным инструкциям, уперлась ему бедром в живот, выпрямила колени, пригнулась и потянула партнера за руку и ворот рубашки на себя.
     Тела их соприкоснулись всего на мгновение, и уже в следующий момент Гар воспарил куда-то вверх, а затем шлепнулся на землю, лишь в последнюю секунду успев подставить руку и смягчить падение. Он быстро перекатился, прыжком поднялся на ноги и поклонился своей сопернице.
     - Отлично! Чистая работа! А если противник не ожидает подвоха, то разделаться тебе с ним - пара пустяков. Хватит даже времени, чтобы убежать.
     - А как поступить, чтобы застать его врасплох?
     - Главное - действовать быстро. А еще надеяться на то, что ему этот прием неизвестен. Давай попробуем еще, но в более быстром темпе. - И Гар развел руки.
     Алеа сначала окинула его подозрительным взглядом, затем резко развернулась и перекинула наставника через себя. И вновь Гар едва успел подставить руку, чтобы смягчить удар, быстро вскочил на ноги и удовлетворенно кивнул.
     - Отлично. На первый раз хватит. Но учти, это еще не последний прием. Я тебя обучу и другим.
     И она училась.
     Они упражнялись каждый вечер. Чем дальше шли занятия, тем чаще соприкасались их тела - то ее ягодицы упирались ему в ноги, то руки в грудь. Но Гар неизменно старался сделать эти соприкосновения механическими и обезличенными.
     Шли дни, и Алеа набиралась ловкости. При этом она неизменно удивлялась тому, что ни в едином прикосновении Гара не было и отдаленного намека на похоть. Иногда она даже думала, что у него как у мужчины, должно быть, не все в порядке. Но, поглядывая на своего учителя, когда он этого не видел, Алеа говорила себе, что нет, причина не в этом, а в чем-то другом.
     Ей даже нравилось украдкой разглядывать Гара. Однако время шло, их отношения оставались чисто дружескими, и Алеа почувствовала, как ее это начало постепенно задевать. Нет, с одной стороны, она была даже рада, но с другой...

***

     Алеа обычно шагала шагах в десяти позади Гара.
     Когда же ей становилось скучно и одиноко, она ускоряла шаг, чтобы идти с ним вровень - правда, сохраняя дистанцию футов в шесть между собой и своим спутником, - и немного поболтать.
     Каждый вечер, перед тем как отправиться в путь, Гар давал ей новый урок самообороны без оружия. Затем они немного тренировались в приемах владения дубиной.
     Каждое утро путники останавливались на привал и отсыпались. Они вели долгие беседы у костра. Гар умел ловко разводить огонь, так что сухие ветки почти не дымили, и Алеа не опасалась, что открытое пламя ненароком привлечет к себе внимание охотников. Девушка обычно садилась по другую сторону костра и вела долгие беседы со своим спутником. , Гара интересовали даже самые простые вещи. Ему хотелось как можно больше узнать об этой планете, услышать как можно больше и о самой бывшей рабыне, но Алеа неизменно уводила их беседу в сторону от своей персоны, и они обсуждали обитателей Мидгарда, карликов и гигантов.
     Алеа была поражена тем, как мало ее спутник знает о ее мире. Она расспрашивала Гара о его стране, о его прошлом; он отвечал охотно, пускаясь в пространные рассуждения, или сыпал шутками. Стоило Гару рассмешить свою собеседницу, как он воспринимал это словно личную победу. Когда же Алеа ложилась спать и начинала на сон грядущий обдумывать содержание их беседы, то выходило, что Гар толком ничего не рассказал, одни общие фразы.
     - Ты рассказывала о беглых рабах, которые прибираются на север, - сказал он как-то раз утром. - А сколько всего рабов, тех, кто не думает никуда бежать?
     Такое неведение повергло девушку в шок.
     - По-моему, - отвечала Алеа, - рабов примерно вполовину меньше, чем свободных людей. Это либо те, кто родился в Мидгарде, либо карлики. Их берут в плен во время приграничных стычек, когда мы вынуждены оборонять наши пределы.
     - Или нарушать их, - задумчиво добавил Гар.
     - Кто? Обитатели Мидгарда?..
     Эта мысль показалась ей чудовищной.
     - Что мы забыли у этих карликов? То есть не мы, а обитатели Мидгарда... Что нам там надо?
     - Пленники, - отвечал Гар. - Новые рабы... Извини, я не хотел оскорбить твой народ, но человеческая природа такова, что всегда толкает нас на неблаговидные поступки.
     - Это больше не мой народ!..
     Алеа сама не ожидала, что встанет на защиту Мидгарда и его обитателей. Нет, они не заслуживали ее добрых чувств. И Гар прав. Кто первым начал приграничные грабежи? Ну конечно, не карлики!
     - Ты хочешь сказать, что и на гигантов они тоже нападают первыми?
     - Бывает, - подтвердил Гар. - И повод всегда найдется - например, можно сказать, что защищаешь свои владения от посягательств отрядов гигантов. Кстати, а великанов тоже отдают в рабство?
     - Нет, конечно! Кому они нужны! - с жаром воскликнула Алеа. - К тому же это опасно...
     - Понятно, - кивнул Гар. - И много рабов убегает?
     - Не знаю. Из моей деревни бежали редко. - Алеа снова ощутила, что ей почему-то хочется грудью встать на защиту своих соплеменников. - Раза три-четыре в год. Но, насколько мне известно, по всей стране пытаются бежать еще больше.
     Каждую неделю глашатаи приносят известия от баронов. И всякий раз сообщают о том, что пытался бежать по крайней мере один раб. Конечно, беглых ловят и приводят назад...
     - И о каждом рассказывают по отдельности?
     - Да, - ответила Алеа и нахмурилась.
     Интересно, почему для него это так важно?
     - Рассказывают, не жалея кровавых подробностей, - задумчиво произнес Гар. - Что делают с пойманными рабами?
     Алеа вспомнила то, чему ей не раз доводилось бывать свидетельницей, и ее передернуло. Кстати, тогда девушке казалось, что все нормально, что так оно и надо...
     - Сначала их избивают, а затем калечат, чтобы не пытались бежать снова...
     Тут Алеа вспомнила одноногого Нолла. Она знала его с детства. Его вина заключалась только в том, что он слишком рано прекратил расти.
     Алеа устыдилась всех тех обидных и несправедливых слов, которые она когда-то бросала в его адрес. Конечно, не она одна поступала так, другие дети тоже, но сейчас девушке было от этого не легче.
     - Вот и ты попала в рабство, - добавил Гар.
     - Я же сама тебе рассказывала, - отозвалась Алеа глухо. - Меня приговорили к рабству через неделю после того, как умер мой отец. Староста отобрал все наше имущество - дом, землю, скот, мамины украшения, даже одежду!
     От этих воспоминаний по щекам молодой женщины покатились слезы.
     - Он взял даже рубиновую брошь, мамину любимую! Я приколола ее маме на платье, когда она лежала в гробу, но староста велел помощнику снять украшение и отдать отцу. Тогда я не поняла зачем. Раньше такого не делали...
     - Наверное, ты была первой, кто пытался положить в гроб покойнику любимую вещь, - мягко заметил Гар.
     - Наверное. Но до этого я не обращала внимания, кого как хоронят. Если то был хороший друг, принимала участие в оплакивании... Впрочем, друзей было не так уж и много, особенно после того, как мне стукнуло пятнадцать и я резко потянулась вверх... - Голос Алеа звучал совсем глухо. - По крайней мере их друзья пришли на похороны родителей. Папа прожил после мамы еще год, но он уже почти не замечал, что происходит вокруг, утратил всякий вкус к жизни. Подозреваю, он просто не хотел и не мог жить без нее...
     Глаза рассказчицы наполнились слезами, но она сердито смахнула их.
     Нет, она не имеет права показывать свою слабость перед этим человеком! Да и перед любым другим, будь то мужчина или женщина! Теперь у нее ни к кому нет доверия. Все они сначала улыбались ей лживыми улыбками, а потом бросили ее на произвол судьбы. И никто не протянул руку помощи...
     Алеа вспомнила похороны отца, гроб, поставленный в горнице на деревянные козлы, задернутые занавески, отчего в комнате даже среди бела дня царил полумрак, горящие свечи по обеим сторонам гроба.., она сама в черном платье - том самом, в которое ей пришлось облачиться за год до этого, когда умерла мама.
     Соседи тянулись нескончаемой вереницей. Они бросали скорбные взгляды на гроб, кое-кто бормотал себе под нос молитвы, прося богов позаботиться о том, чтобы дух покойного поскорее вознесся на небеса и не беспокоил живых. Другие почти неслышным шепотом прощались со старым другом...
     Некоторые замечали присутствие Алеа и оборачивались в ее сторону, чтобы выразить соболезнование, а затем двигались дальше, чтобы взять со стола стакан и выпить за успокоение души умершего.
     Алеа машинально благодарила каждого из них, почти не вслушиваясь в чужие слова. Пребывая в каком-то полусне, она вообще мало что замечала вокруг себя, ощущая разве что бесконечное одиночество, отгороженность от окружающего мира.
     Более того, в тот момент она вообще не осмелилась бы причислить себя к живым. Кто-то обещал ей поддержку и помощь, но Алеа не верила их обещаниям.
     - Значит, все соседи пришли проводить его дух на небеса, - вторгся в ее воспоминания тихий голос Гара.
     Темные стены словно стали тоньше, прозрачнее, и сквозь них вновь начал просачиваться солнечный свет, а еще что-то вроде надежды, которая в этот момент почему-то показалась Алеа горькой...
     - Вся деревня, целиком?..
     - Да, - подтвердила Алеа и удивилась, почему Гар вместо "Валгалла" упорно говорит "небеса". Хотя, конечно, Валгалла и есть небеса, но все-таки...
     - Пришли даже двое или трое недругов - те, кто ненавидел отца больше всех на свете за то, что он нажил себе немало добра, построил себе прекрасный дом, наполнил его красивыми вещами.., даже они пришли проститься с ним. Меня тогда это растрогало до слез - увы, через неделю умиляться было уже нечему. Тогда, на судилище, я разглядела в глазах завистников алчный огонь, и мне стало ясно, что они приходили не для того, чтобы разделить со мной горе, а чтобы позлорадствовать, предвкушая, как отнимут у меня все добро.., все, до последней нитки.
     - И все-таки большинство наверняка пришли, чтобы утешить и поддержать тебя в трудную минуту, - негромко заметил Гар.
     - Если оно и так, то как же быстро они изменили свое мнение! Ну почему я сразу не поняла, что люди лгут мне, кривят душой!..
     И вновь воспоминания показались девушке реальнее самой жизни, ее снова окружили знакомые лица из не столь далекого прошлого. На первый взгляд они были полны сопереживания, но в действительности все это было лишь притворство...
     Алеа чувствовала себя совершенно чужой в этом сонме лжецов, зарившихся на чужое добро. Нет, она ожидала увидеть что-то подобное в глазах Вентодов, а ведь они, самые заклятые враги ее отца, тоже пришли проститься с ним. Кстати, когда она стала расти слишком быстро, именно дети Вентодов кидали ей в лицо самые обидные оскорбления. Но и они пришли.., нет, лучше сказать, что Вентоды явились все до единого, и сочувственно вздыхали, и говорили лживые слова - и сам Вигран Вентод, и его неприветливая жена, и все их шестеро отпрысков... Последний, самый младший, был еще не женат и жил с родителями. Да, все они держались учтиво, но как-то натянуто и неискренне, словно были отделены от нее высокой стеной.
     Другие соседи держались более сердечно, но и они словно опасались преодолеть некий невидимый барьер, который смерть отца возвела вокруг нее. Алеа сидела, словно окаменев снаружи и изнутри, отказываясь верить в реальность происходящего, упорно пытаясь разгадать истинный его смысл. В ответ на соболезнования ее губы механически, словно у загипнотизированной, произносили слова благодарности, но сознание в этом никак не участвовало. Алеа чувствовала лишь, как по щекам текут обжигающие слезы, но даже не пыталась смахнуть их. Вот и сейчас...
     - Нам всем время от времени необходимо