я найдется нож, я с удовольствием помогу тебе, - сказала она вполголоса.
     - Буду только рада, сестрица. Вот, возьми.
     Радуясь перемене темы разговора, Орла вынула из-за пояса еще один нож.
     Лезвие его было длиной с ладонь. Алеа принялась за дело.
     - Не кажется ли тебе, что этот нож маловат для тебя? - спросила она у Орлы. - Зачем ты носишь его с собой?
     - Чтобы заострять наконечники стрел, - ответила та, - и для прочей работы, где требуются точность и аккуратность.
     Исола с Корланом приподняли тушу, чтобы остальным было легче освежевывать ее. Алеа благодарила богов, что голову, хвост и ноги ободрали уже до ее прихода. Вертел тоже успели приготовить заранее. Алеа и раньше, бывало, становилась свидетельницей подобных приготовлений, но сама предпочитала не принимать в них участия.
     - Это поколение молодых людей уродилось здоровым и сильным, - продолжала Риара. - Боги благосклонны к нам.
     - Больше всего у них мне нравится грудь, - произнесла Орла и добавила:
     - А вот руки у некоторых какие-то комковатые. То есть они мускулистые, но комковатые.
     - Я отлично понимаю, что ты хочешь сказать, - согласилась Риара. - Я сама предпочитаю плавно очерченные линии.
     - Будет лучше, если мы пойдем и наколем еще дров, - сказал Гарлон, посмотрев на груду поленьев.
     - Я с тобой, - вызвался ему помочь кто-то из мужчин, вдвое выше его ростом.
     Исола и Корлан, поднатужившись, поставили вертел на рогатины.
     - Всем отойти, - приказал другой гигант и высек искру.
     В угольной яме задрожали небольшие язычки пламени. Костровой принялся их раздувать, и вскоре пламя уже плясало вовсю.
     - А как думаешь, Тово, может быть, вечером устроим танцы? - предложил Корлан. - Настроены ли твои трубы?
     - Надо проверить, - отвечал тот.
     - Да и мой барабан проверить бы тоже не помешало, - и Тово с Корланом зашагали прочь, обмениваясь понимающими улыбками.
     - А мне и ноги комковатые не нравятся, - продолжала какая-то женщина. - Мускулы должны быть, - не спорю, без них мужчина не мужчина, но только не комковатые...
     - Я сегодня изготовил дюжину наконечников для стрел, - обратился один из двух оставшихся у костра мужчин к другому. - Говорят, тебе сегодня повезло добыть на охоте орла?
     - Нет, орел - это явное преувеличение, но ястреб действительно попался крупный. Думаю, лишние стрелы нам не помешают.
     И последние двое тоже направились прочь от костра. Правда, один бросил-таки через плечо лукавый взгляд на женщин, а его товарищ понимающе кивнул.
     - Подумать только! - возмутилась Алеа. - Бросить нас здесь, словно мы прокаженные! Ваши мужчины, скажу я вам, ничуть не лучше наших!
     И только тогда поняла, почему Исола хитровато посматривает в спину удаляющимся гигантам.
     - Они не хотели смущать нас своим присутствием, пока мы обсуждаем их достоинства, - пояснила Риара. - Теперь мы можем говорить свободно и никого не обидим.
     - А разве женщина способна обидеть мужчину? - удивилась Алеа.
     При этих ее словах великанши расхохотались до слез.
     - Воспитание, полученное тобою в Мидгарде, - заметила Орла, - оставляет желать лучшего, сестрица. В том смысле, что многому тебя не научили. Представь себе, мы столь же легко можем их обидеть, как и они нас.
     - Даже еще легче, - добавила Риара. - У них, у бедняжек, достоинство легко уязвимо.
     - Иногда мне кажется, что они чересчур серьезно воспринимают наше мнение, - заметила другая.
     - Ты права, Среа, - согласилась Риара, - только пусть они об этом не догадываются.
     И вновь великанши дружно расхохотались.
     - То есть то, что они оставили нас здесь одних, - это из уважения к нам? - робко спросила Алеа, когда женщины отсмеялись.
     - Я бы сказала больше, - ответила Среа. - Но ты права, это знак их уважения к нам.
     - А еще боязнь услышать о себе что-нибудь малоприятное, - усмехнулась одна из женщин.
     - Ты права, Нарея. Гигант ничего не боится, за исключением презрения со стороны женщины, - согласилась Риара.
     - Если он ее любит, - уточнила Нарея.
     Алеа слушала их и не переставала изумляться. Впервые в жизни она услышала, что мнение женщин так многое значит для мужчин. Вот почему те, оказывается, такие вспыльчивые, такие несдержанные...
     - Такое впечатление, будто ты не знаешь мужчин с лучшей их стороны, - заметила Нарея.
     - Ты почти угадала, - с горечью призналась Алеа. - Нет, мне попадались мужчины, которые выказывали по отношению к своим женам нежные чувства, но только когда их не видел никто из посторонних.
     В ответ на эти ее слова раздался хор удивленных голосов.
     Великанши отказывались верить.
     - Но ведь когда мужчина за тобой ухаживает, он должен тебе льстить, - недоумевала Орла. - Иначе какое это ухаживание?
     - Откуда мне это знать! - обиженно воскликнула Алеа. - За мной никто никогда не ухаживал. Я уродилась слишком высокой.
     Но Риара уловила в ее словах что-то вроде скрытого намека.
     - Так уж и никто?
     - Ну.., был один, когда я была совсем юной девушкой, - выдавила Алеа из себя признание. - Но я не догадывалась тогда, что он хотел лишь воспользоваться мной, моей наивностью, что у него и в мыслях не было на мне жениться. Впрочем, я быстро все поняла - когда он бросил меня и начал ухаживать за другой.
     - Не может быть! - в гневе воскликнула Нарея.
     - Ты хочешь сказать, что у него хватило наглости ухаживать за тобой, хотя он даже не помышлял о том, чтобы взять тебя в жены? - в ужасе переспросила Орла.
     - Именно.., хотя, конечно, тогда я была слишком молода и наивна и не сразу догадалась. Вернее, поняла только тогда, когда он меня бросил...
     Даже спустя много лет Алеа с трудом сдерживала слезы.
     - Если бы кто-нибудь из наших молодых людей поступил так же подло, другие мужчины проучили бы наглеца, чтобы век помнил, - сказала Исола. - Правда, сначала бы ему досталось от женщин.
     - То есть вы хотите сказать, что ни один парень не посмеет ухаживать за девушкой, пока он не готов сделать ей предложение? - удивилась Алеа.
     - Не только готов, но и горит желанием, - ответила Орла. - Мы же, со своей стороны, быстро даем понять, принимаем ли ухаживание.
     - Потому что с нашей стороны было бы некрасиво не говорить ни да, ни нет. С мужчиной нельзя играть как с игрушкой.
     - Еще бы! - воскликнула Среа. - Ведь мужчина не имеет права делать девушке предложение, пока не научится выращивать урожай, разводить скот и приносить с охоты полную сумку дичи.
     - А еще он должен построить дом, хотя в этом деле ему обычно помогают друзья, - добавила Риара. - Построить и содержать его в чистоте.
     - Конечно, и мы должны показать, что умеем, - уточнила Орла.
     - Например, что вы умеете готовить?
     - Готовить? - Великанши недоуменно переглянулись. - А кто не умеет? Кто, по-твоему, готовит холостякам, чтобы они не умерли с голоду?
     - Как это - кто? Матери, разве они не живут в родительском доме, пока не женятся? - удивилась, в свою очередь, Алеа.
     От этих ее слов женщины снова покатились со смеху. Когда же они отсмеялись, Риара пояснила:
     - Как можно держать в доме, словно привязанного, взрослого сына! Нет, наши молодые люди живут в холостяцком доме, и если даже родители их не научили убирать за собой, то жизнь научит, и притом быстро.
     - Мы были наслышаны, сестрица, что у вас в Мидгарде мужчины дурно обходятся с женщинами, - нахмурилась Орла. - Из твоих слов видно, что это правда.
     - Я бы не стала жаловаться, как со мной обходился отец, - отозвалась Алеа, - но за стенами родительского дома мальчишки постоянно давали мне обидные клички. Впрочем, и другие девочки тоже.
     И она вкратце поведала свои новым подругам, каких унижений натерпелась от сверстников в детстве, рассказала, как жестоко обошлись с ней жители деревни после смерти родителей, как несколько дней ей пришлось провести в рабстве, терпя постоянные побои за малейшую, чаще всего несуществующую, провинность. Как она, не желая сносить унижения, осмеливалась дерзить свои хозяевам, как боялась превратиться в шлюху.
     Алеа даже не заметила, что под конец своего печального рассказа склонилась к Орле, как та, пытаясь ее утешить, положила ей на плечо руку, как другие женщины, казалось, прониклись ее горем.
     - Да, нам доводилось слышать нечто подобное, - хмуро отозвалась Риара. - Скажи-ка нам имя своего обидчика, и мы отправим весточку нашим собратьям-гигантам, пусть, как только представится такая возможность, возьмут его в плен.
     Алеа удивленно посмотрела в ее сторону.
     - Не беспокойся, сестрица, мы отдадим тебе все, что останется от негодяя.
     - Но.., но.., разве ваш мужчина позволит вам поднять на него руку?
     - Ни один взрослый гигант, будь то мужчина или женщина, не приказывает другому, что ему или ей делать, - мягко произнесла Исола. - Что касается наших мужчин, то мы не скажем им, зачем нам нужен этот человек, иначе они могут так разгневаться, что не оставят от него мокрого места. Согласись, для подлеца, осмелившегося надругаться над чувствами женщины, это слишком мягкое наказание.
     - Ты права, - согласилась Алеа, - и большое вам спасибо.
     Алеа не сомневалась, что многие женщины в Мидгарде испытывали те же чувства, что и она сама, только, в отличие от великанш, они не осмеливались говорить об этом вслух.

***

     Когда бык зажарился до румяной корочки, гиганты собрались на вечернюю трапезу.
     Смеясь и обмениваясь шутками, они расположились вокруг костра, захватив с собой деревянные тарелки, на которых лежали ломти хлеба размером в локоть.
     Гар тоже подошел к костру. Алеа увидела, что глаза его сияют каким-то странным блеском, но он сел рядом с ней, не говоря ни слова. Девушка недовольно нахмурилась, хотя и понимала, что он наверняка до сих пор размышляет по поводу всего увиденного здесь. Нет, Алеа по-прежнему испытывала к своему спутнику самые добрые чувства, но ее задело, что он, казалось, вовсе не заметил ее.
     Наконец Гар стряхнул с себя задумчивость.
     - Извини, - произнес он голосом, полным раскаяния, - я не хотел тебя обидеть. Но, знаешь, я просто не ожидал увидеть такие вещи в средневековой деревне!
     - А что именно ты увидел? - поинтересовалась Алеа и представила себе невиданный клад - здоровенный сундук с драгоценностями.
     - Радиопередатчик, - ответил Гар. - Это такая волшебная коробка, которая позволяет говорить с человеком, который находится от тебя за сотни миль. Он слышит тебя, а ты его, как если бы вы стояли рядом. Только на самом деле тут нет никакого волшебства, просто это такая умная машина.
     - Для меня это все равно волшебство, - прошептала Алеа. - Сколько живу, ни разу не слышала о таких коробках! Разве что в сказках, где говорится о том, как наши предки прилетели сюда с далеких звезд!
     Гар пристально посмотрел на нее.
     - Значит, об этом все-таки помнят!.. Дело в том, что гиганты никак не ожидали, что гость из Мидгарда узнает радио!
     - Да, но ты ведь не из Мидгарда, - напомнила ему Алеа.
     - Я спросил их, откуда оно у них. И они рассказали мне, что когда-то давно, спустя пару столетий после того, как ваши предки прилетели сюда с далеких звезд, на свет начали появляться гиганты, причем такие исполины, что жители Мидгарда начали их бояться и постепенно, деревня за деревней, изгонять от себя на запад, на край обжитого мира. В те дни деревни отстояли друг от друга на десятки миль. Вот почему гиганты отправлялись в скитания небольшими группами, не зная даже, куда направили свои стопы их собратья.
     Алеа в изумлении уставилась на Гара - ей еще ни разу не доводилось слышать предание об изгнании гигантов, так сказать, с точки зрения пострадавшей стороны.
     - Одна группа таких изгоев как-то раз набрела на остатки хижины, сделанной из блестящего материала, каким пользовались их небесные предки - что-то вроде приюта для странников, которые легко могли заблудиться на необжитых пространствах нового мира, - блестя глазами, продолжал Гар. - В хижине нашлись еда и питье, а также топливо для обогрева. Но самой чудесной вещью оказалось радио. Гиганты устали от одиночества, и поэтому с радостью воспользовались возможностью послушать, что говорят в Мидгарде. Они и сами пытались заговорить со своими бывшими соплеменниками, но те, поняв, что с ними пытаются вступить в контакт гиганты, отказались отвечать... В любом случае предки сыграли с ними шутку - дали им возможность воспользоваться радио! Но самое чудо заключалось в том, что странникам ответила другая группа гигантов! Дальше - больше.
     В хижине они нашли еще несколько радиопередатчиков, которые могли унести с собой, и так, с помощью волшебной коробки, сумели установить связь с другими гигантами!
     - То есть Етунхейм возник благодаря этому самому радио? - спросила Алеа.
     - Да. Сначала это были просто разрозненные группы, разбросанные на западной оконечности континента. Но как только первые две объединились, им стало легче вести поиск остальных. Более того: гиганты принялись за изучение книг, которые они нашли в хижинах, и узнали, как самим изготовить эти чудо-машины. И тогда группы первопроходцев отправлялись в путь, имея при себе радио. Кто-то погиб в пути, но другие по радио оповещали остальных о случившемся. И так каждый день. Поэтому те, кто шел следом, знали, чего им опасаться в пути, к чему следует приготовиться.
     - Ты имеешь в виду диких животных?
     - И их тоже. А еще водовороты, зыбучие пески и горные тропы, где путников поджидали обвалы. Но большинство первопроходцев вышли на своих собратьев-гигантов и тоже дали им радио. А еще они нашли себе спутников жизни и вернулись домой вместе с женами и мужьями. Благодаря радио им удалось наладить регулярные контакты друг с другом.
     Так постепенно сложилось племя гигантов. Теперь у них появилась возможность в случае внешней угрозы быстро созывать армию и координировать совместные действия по обороне своих границ. Это, кстати, одна из причин, почему им удалось выжить, несмотря на численное преимущество мидгардцев. Однажды великаны услышали чьи-то позывные. Кто-то упорно пытался выйти на связь. Оказалось, что это карлики.
     Так гиганты и их низкорослые собратья начали оказывать друг другу услуги - карлики собирали для гигантов радиопередатчики, гиганты прокладывали для карликов дороги и возводили каменные стены. Конечно, они и сами могли бы собирать радио, но, по их словам, у карликов это получается лучше.
     Подобная взаимопомощь и сотрудничество никак не вязались с тем, что Алеа с детства слышала об этих двух племенах.
     Судорожно хватаясь за привычные с детства представления, она продолжала допытываться:
     - То есть они торгуют друг с другом, несмотря на то, что гиганты и сами могли бы делать это твое радио?
     - А кто не умеет? - воскликнул Гар. - Все до единого умеют! Ведь у них есть школы, самые настоящие школы!
     - А что такое школа? - не поняла Алеа и нахмурилась.
     Гар тотчас вспомнил, с кем разговаривает.
     - А разве у вас... Разве в Мидгарде детей не отправляют учиться в школу, пусть не всех, но хотя бы некоторых?
     - А разве я стала бы спрашивать? - укоризненно произнесла Алеа.
     - Школа - это такое здание, где дети, а иногда и взрослые, учатся считать и писать, и.., в общем, самым разным вещам. Где, например, получают знания ваши предводители?
     - Бароны держат у себя в доме ученых старцев, чтобы те обучали их сыновей, - пояснила Алеа. - А если мальчик хочет стать жрецом, он уходит из дома и живет при храме. Но специальное здание для того, чтобы учиться? Какое расточительство!
     - Не скажи! - возразил Гар. - Хотя, насколько я понимаю, отсутствие школ - это один из способов, которыми бароны пользуются, чтобы утвердить свою власть. Второй - это внушить вам неприязнь к другим племенам. Ведь если в ваших сердцах живет ненависть к карликам и гигантам, то вы просто не станете задумываться о том, что вас угнетают бароны!
     - Бароны? Угнетают нас?.. - Алеа не поверила собственным ушам. И кому только в голову могла прийти такая дерзость? - Но ведь это же не так, это...
     Слов для выражения своего возмущения она подобрать не сумела.
     Тут до девушки дошел смысл сказанного Гаром.
     Он понял это по ее глазам и кивнул.
     - Никто из вас даже единым словом не восстал против баронов. Потому что, будь среди вас разлад, как бы вы сумели противостоять гигантам? Но разница в том, что правительство гигантов не цепляется за власть, и по сути дела народ правит сам собой. И таланты каждого востребованы обществом. Дети посещают школу, причем все - и мальчики, и девочки. За парту сажают также новоприбывших гигантов - тех, кто был изгнан из Мидгарда, только по вечерам. Они учатся читать и писать, а также пользоваться специальным языком чисел, который называется математикой, и другим наукам. Например, обучаются строить дома и дороги, а еще тому, что в моем детстве называлось физикой и химией. Они также изучают литературу и историю - по крайней мере то, что здесь знают в этой области.
     - Подумаешь, кто не умеет рассказывать истории!
     Алеа цеплялась за последние привычные ей понятия.
     - Разница в том, - возразил Гар, - что гиганты знают такие истории, которых в Мидгарде даже не слыхивали! Например, откуда пошли имена богов.
     - Ну, это ты мог бы спросить и у меня! - съязвила Алеа. - Мы все учим Сказание о Кольце. Я бы сказала, что мы растем, исполняя эти древние песни, по крайней мере лучшие из них.
     - Ну да, арии Вагнера, - кивнул Гар. - Но гиганты установили настоящий их источник - древнегерманские саги, "Кольцо Нибелунгов". А это, заметь, большая разница.
     - Не вижу никакой, - упиралась Алеа.
     В этот момент к ним подошла, неся тарелки с дымящимся мясом, Орла и тоже остановилась поболтать с гостями, так что Алеа сумела высказать Гару свое мнение только после ужина, когда гиганты начали рассказывать всякие охотничьи истории и распевать песни.
     Многое из этого оказалось хорошо знакомым девушке - похожие предания Алеа слышала в детстве. Но по мере того, как до нее доходили нюансы, глаза бывшей рабыни в буквальном и переносном смысле раскрывались все шире и шире.
     К тому моменту как Орла проводила их с Гаром к гостевому дому, голова Алеа шла кругом от новых впечатлений, и она едва не забыла поблагодарить гостеприимных хозяев.
     Либо новые впечатления, нежданно-негаданно обрушившиеся на нее, или усталость и скудное питание последних двух месяцев, а может, то и другое вместе.., возможно, смерть родителей и короткое, но полное унижений, пребывание в рабстве - но, так или иначе, сознание Алеа каким-то образом изменилось до такой степени, что ей приснился сон, каких она до сих пор никогда не видела.
     Сначала девушка погрузилась во мрак, что обычно случалось с ней, когда она засыпала, но на этот раз она прекрасно понимала, что с ней происходит.
     Раньше Алеа как бы проваливалась в сон, затем ее посещали сновидения, а затем она просыпалась. Сейчас же она почувствовала вокруг себя какую-то мягкую, бархатистую черноту, сначала теплую, а затем гладкую и прохладную. Затем посредине неспешного мироздания возникла яркая точка, которая начала расти и постепенно, к вящему изумлению сновидицы, превратилась в человеческое лицо.
     Загадочное порождение тьмы физиономистического характера задумчиво парило, вращаясь по трем осям координат, на фоне антрацитового зеркала иллюзий. Когда оно приблизилось к сознанию Алеа на расстояние удара кинжалом сомнения, то оказалось, что это лицо старца, обрамленное длинными седыми прядями: длинная седая же борода сметала последние крошки с обеденного стола реальности - странное зрелище: то ли дедушка, то ли виденье...
     Алеа слегка испугалась: почему-то непроясненная парсуна напомнила ей стюарда во время достопамятного судилища.
     Затем девушка решила, что предстала перед грозными очами самого Одина... Хотя нет, у Одина вроде только один глаз, а у этого все на месте.
     - Не бойся, - прошелестел обволакивающий голос. - Я - Чародей и п