до  глубины  души.  О  да,  их  роскошные  одежды
изорвались, были увешаны репьями, к ним прилипли мокрые от росы  листья,  но
цвета нарядов были так кричащи! А люди? Как они были просты, как  несуразны!
Широколицые или тощие, недорослики и толстяки или  долговязые  и  худые  как
жерди.., куда подевались их стать и изящество?
   Так вот как они выглядели на самом деле?!
   От этой догадки Орогору чуть было снова не лишился рассудка,  но  к  нему
бросился  коротышка  толстячок  в  королевской  короне  и  знакомым  голосом
спросил:
   - Принц Приммер! Где ты пропадал?
   Орогору вытаращил глаза. Неужели этот жирный простолюдин - король Лонгар?
Но где же его царственная осанка, где властная речь?
   Орогору совладал с собой и вымученно улыбнулся.
   - Наверное, я ушиб голову о сук, когда разыскивал вас, ваше величество. Я
только что очнулся, и голова у меня немилосердно болит.
   В этом он ничуть не погрешил против правды.
   - О, так возрадуемся же тому, что  ты  вновь  с  нами!  -  Король  Лонгар
привстал на цыпочки и ударил Орогору по плечу.
   На цыпочки? Вот это да! А в  обманной  жизни  он  был  выше  ростом,  чем
Орогору.
   - Назад! Назад! Вернемся в город! - призвал король  своих  придворных.  -
Это великая  победа,  мы  изгнали  захватчиков  и  спасли  одного  из  наших
собратьев!
   Горожане дружно вскричали и повернули к городу. Орогору шагал среди  них,
заставлял себя улыбаться, кивать и шутить о том, как чудесно они потрудились
этой ночью. Он понимал, что скоро  рассказ  об  этом  маленьком  приключении
вырастет, словно снежный ком, и место Гара,  Дирка  и  Майлза  займет  целое
вражеское  войско,  а  его,  Орогору,  вырвут  из  хищных  когтей,  а  потом
аристократы обратят врагов в  бегство.  Орогору  поглядывал  по  сторонам  и
видел, что многие уже искренне верят в это, хотя  еще  никто  не  удосужился
облечь эту выдумку в слова.
   Чувство понимания происходящего пугало Орогору, - но ведь  Хранитель  был
прав: он был одним из них.
   Если Хранитель существовал.
   Существовал он или нет, но Орогору  решил  удержаться  за  одну  частичку
былого самообмана - он хотел по-прежнему воображать себя высоким и стройным,
изящным и обученным хорошим манерам, с благородной осанкой и  мудрым  лицом.
Когда он переставал думать  об  этом,  он  видел,  что  он  -  всего-навсего
приземистый, полноватый, самый что ни на есть обычный человек,  но  старался
не вспоминать об этом без необходимости. Именно так, продолжая рисовать себя
красивым, он мог стать магистратом, а потом - шерифом, и он  знал,  что  это
возможно!
   Станет возможно, когда будет свергнут Защитник. Но когда они вернулись  в
город, Орогору ожидало  новое  потрясение.  С  чего  он  взял,  что  женщины
останутся для него  такими  же,  как  были,  в  то  время  как  мужчины  так
переменились - он не  смог  бы  ответить,  но  увидел,  что  переменились  и
женщины. Длинные и худые, маленькие и  толстые,  неказистые  и  простоватые,
луноликие  и  с  лицами,  похожими  на  лошадиные  морды,  с  морщинками   и
бородавками, они радостно встречали вернувшихся во дворец мужчин.  Некоторые
из них бежали к своим возлюбленным и бросались им на шею. Орогору  в  полном
изумлении наблюдал  за  этим  зрелищем  до  того  мгновения,  как  костлявая
высоченная особа не поспешила к нему, крича голосом графини Гильды:
   - С возвращением! О, я так боялась за вас, за вашу жизнь, мой принц!
   Она обвила руками его шею, прижалась к его груди, но  Орогору  застыл  на
месте, словно каменный, стараясь примирить между собой два  образа  -  образ
красавицы графини из иллюзорного мира с образом этой длиннолицей  женщины  с
квадратным подбородком.
   Гильда резко отстранилась и в тревоге взглянула на него:
   - Почему ты так холоден со мной, любовь моя? С горечью  и  болью  Орогору
почувствовал, как ускользает от него образ красавицы, но он заглянул в глаза
Гильды - огромные, влажные, прекрасные темно-синие глаза и понял,  что  хотя
бы эта черта ее лица по-прежнему хороша.
   Прекрасными остались и ее голос, и ее речь, ее ум и находчивость. От этой
мысли сердце Орогору забилось чаще, и все же  он  не  мог  пока  с  истинным
чувством обнять эту долговязую несуразную женщину. Он мысленно возблагодарил
судьбу за то, что между ними не было интимной близости, и тем более  за  то,
что он не успел вступить с Гильдой в брак!

***

   Рано  утром  на  следующий  день  Орогору  ходил  по  коридорам   дворца,
останавливался у каждой двери и прислушивался. На всякий случай у него  было
готово объяснение: проснулся, дескать, среди ночи и не смог заснуть,  вот  и
решил прогуляться в надежде, что затем сон сморит  его  вновь.  В  некотором
смысле так оно и было.
   Остановившись у двери графини Гильды, он услышал приглушенные рыдания.
   Орогору  охватило  чувство  сострадания.  Испытываемое  им  отвращение  к
Гильде, переставшей быть красавицей, сразу как рукой сняло.  Он  постучал  в
дверь. Рыдания утихли.
   - Это я,  Орогору,  -  негромко  проговорил  он.  Из-за  двери  донеслось
всхлипывание.
   - Просто Орогору, - уточнил он. - Не принц Прим-мер. Теперь я для тебя  -
только Орогору.
   Прозвучали торопливые шаги, дверь отворилась  настежь.  И  перед  Орогору
предстала заплаканная Гильда. Она смерила его изумленным взглядом  с  головы
до ног.
   - Ты? Орогору? Но.., но как же...
   - Таков  я  на  самом  деле,  -  бережно,  нежно  проговорил  Орогору.  -
Присмотрись внимательнее: неужели  ты  не  видишь  во  мне  ничего  от  того
Орогору, что был тебе знаком?
   - Что.., что-то есть, - промямлила Гильда.
   - Вчера утром я  тоже  очнулся  в  слезах,  -  признался  ей  Орогору.  -
Позволишь ли ты мне войти?
   - О да! Скорее! Пока никто не увидел! -  Гильда  схватила  его  за  руку,
втащила в комнату и поспешно заперла дверь. Обернувшись, она прижалась к ней
спиной. Грудь ее тяжело и часто вздымалась. Орогору лишний раз убедился, что
кое-что в самообмане было правдой.
   - И как же.., как ты...
   - Мне снились самые  неприятные  моменты  моей  жизни,  и  все  они  были
исправлены,  -  ответил  Орогору.  -  Мне  приснился   старик,   назвавшийся
"Волшебником Покоя". Он заставил меня увидеть себя таким, какой  я  есть  на
самом деле, - увидеть, что я Орогору и больше никто, крестьянский сын. Из-за
этого я чуть было снова не впал в безумие, но он показал, что во мне столько
доброго и хорошего, что  пребывание  в  здравом  рассудке  мне  приглянулось
гораздо больше.
   - Мне тоже! - вырвалось у Гильды. - Мне снилось, что  другие  мальчики  и
девочки добры ко мне, принимают меня в свои игры, а когда  я  стала  старше,
юноши стали приглашать меня потанцевать с ними! И я вдруг осмелилась увидеть
себя такой, какая я есть, и от этого я не испытала ужаса и отвращения!
   Орогору кивнул:
   - А потом Волшебник сказал мне, что  я  смог  бы  стать  самым  настоящим
аристократом, если бы помог простым  людям  избавиться  от  тирана,  который
сжимает всех нас в своей железной деснице, - от Защитника.
   - И.., мне тоже, - неуверенно проговорила Гильда. Орогору посмотрел в  ее
большие прекрасные глаза и понял, что перед ним вовсе не простушка, пусть ее
лицо было некрасивым, пусть глаза покраснели от слез.
   - Мужайся, - сказал он. - Все остальные на вид не таковы,  какими  ты  их
видела раньше. Король Лонгар - толстяк и коротышка.
   - А я.., какой выглядела я?
   - Ниже ростом, удивительно привлекательной и дивно  красивой.  -  Орогору
знал, что лгать бесполезно. Он шагнул ближе к Гильде, сдвинул  брови.  -  Но
теперь, когда я вижу тебя по-новому, когда смотрю в твои глаза,  я  понимаю,
что не все в твоей красоте мне только мнилось.
   Лицо Гильды озарилось благодарностью, но она тут же горько усмехнулась.
   - Я знаю, какая я, Орогору. Я смотрелась в зеркало. Не  лги  мне,  потому
что зеркало мне не солгало.
   О да, ее тонкость и красноречие остались при ней. И конечно...
   - Ты так же умна, как та Гильда, которую я запомнил.
   - Неужели? Но кто из мужчин когда-либо  находил  женщину  привлекательной
из-за ее ума?
   - Я, - откровенно признался Орогору. - И большинство здешних мужчин - так
я думаю.
   Она пристально смотрела на него, и во взгляде ее появилась надежда.
   - Красноречие и ум здесь ценят все, - добавил Орогору.  -  И  мужчины,  и
женщины.
   - Значит, в этой иллюзии была-таки доля правды, - прошептала Гильда.
   - Была, - подтвердил Орогору. - Знаешь,  когда  миновал  испуг  при  виде
остальных горожан, я стал наблюдать за тем, как они ходят,  сидят,  танцуют.
Их изящество - не обман зрения, так же как их  осанка  и  манеры.  Глядя  на
волшебные картины, все они  выучились  манерам  аристократов,  и  обретенная
грация никуда не делась. Она не врожденная, но все же она есть.
   - Так, значит.  Волшебник  сказал  правду?  Мы  сможем  стать  настоящими
господами и дамами?
   - По крайней мере сможем стать теми, кто  им  равен  в  нашей  стране,  -
ответил Орогору. - Шерифами и их женами.
   Неожиданно Гильде стало дурно. У нее подкосились  ноги,  и  она  чуть  не
упала, но Орогору поддержал ее.
   - Лучше бы ко мне вернулось мое помешательство! -  рыдая  на  его  груди,
призналась она.
   - Его нам придется заслужить, - печально  проговорил  Орогору.  -  А  для
этого мы должны стать теми, кого мы только играли.
   Гильда выпрямилась, слезы перестали течь из ее глаз.  Она  посмотрела  на
Орогору.
   - Тогда мы сделаем это, - заявила она с той же железной решимостью, какую
Орогору чувствовал в себе. - Красавицей мне никогда  не  быть,  но  я  стану
самой настоящей леди!
   - А ты уже - самая настоящая леди, - прошептал Орогору.

***

   Ближе к вечеру лорд Сондерс, прилегший вздремнуть,  проснулся  в  слезах.
Орогору прогуливался по коридорам и наткнулся на него  вскоре  после  этого.
Они переговорили и  порешили  на  том,  что  со  свержением  Защитника  надо
поторопиться, чтобы заработать себе право вернуться в мир иллюзий.
   На следующее утро  проснулась  в  рыданиях  леди  Риджора.  Ее  успокоила
Гильда. После полудня в слезах очнулся король Лонгар. Труды по его  утешению
взяли на себя Орогору и Сондерс. Вот так, один за другим, человек по  десять
за день, страдавшие манией величия безумцы возвращались в здравый рассудок и
начинали мечтать о возвращении в свой выдуманный мир.
   К концу месяца  всем  до  единого  жителям  Фиништауна  успел  присниться
Волшебник и  каждого  заверил,  что  о  том,  как  свергнуть  Защитника,  им
расскажет великан. Не без смятения духа горожане снова пригласили во  дворец
Гара и его спутников. Покуда Гар отлеживался после тяжкого труда  исцеления,
горожане провели беспокойный вечер в попытках  наладить  общение  на  старый
лад. Правда, каждый из них наверняка испытывал непередаваемые муки, глядя на
несуразных, неказистых собратьев, открывшихся им воочию. Ближе к ночи  Майлз
разыскал Дирка и начал:
   - Господин Дирк... - Дирк предостерегающе глянул на него. Майлз вздохнул.
Дирк был прав. - Дирк, нужно что-то делать, и поскорее! Им так отвратительно
смотреть друг на дружку, что они прямо у нас на глазах запросто снова  могут
свихнуться!
   - Да, риск велик. А не хотелось бы, - согласился Дирк. - В конце  концов,
желание выздороветь - чуть ли не самый главный залог  выздоровления.  Ладно,
не будем мешкать. Я поговорю с ними прямо  сейчас,  пока  они  не  разошлись
спать.
   Он шагнул на середину зала и возгласил:
   - Музыка, умолкни!
   Он, конечно, мог бы дождаться  окончания  танца,  но  компьютер  послушно
прервал  мелодию,  и  наступившая  тишина  гораздо  больше  поспособствовала
завоеванию внимания горожан, чем могли бы любые  призывы.  Танцоры  с  плохо
скрываемым облегчением отступили от своих партнеров и партнерш и повернулись
к другу великана.
   - Я знаю: всем вам не терпится поскорее узнать, как свергнуть  Защитника,
- громко проговорил Дирк. - Что ж... Гар еще не вполне  пришел  в  себя,  но
начать можно и без него.
   По залу прокатилась волна ропота,  в  котором  смешались  недовольство  с
волнением. Дирк дождался тишины и продолжал:
   - Первая часть замысла состоит в том, чтобы вы выучились жить той жизнью,
какой живут магистраты, а вторая - в том, чтобы научиться образцово драться,
дабы вы сумели указывать своим бейлифам, как командовать стражниками  -  или
чтобы вы смогли сами командовать подчиненными  вам  войсками,  если  станете
шерифами. Итак: завтра подъем в девять утра, а затем с  каждым  днем  будете
вставать все раньше и раньше, пока не приучитесь пробуждаться с рассветом.
   Изнеженные аристократы хором застонали.
   - Не спорю - трудновато придется на первых порах, но  это  необходимо,  -
пояснил Дирк. -  Много  ли  вам  встречалось  магистратов,  что  валяются  в
кроватях до полудня? Словом, завтра поднимаетесь в девять часов. День начнем
с легкого завтрака. А потом - несколько уроков азов рукопашного боя.
   - Но что в  это  время  будут  делать  дамы?  -  непонимающе  воскликнула
Риджора.
   -  Как  -  "что  делать?"  -  пожал  плечами  Дирк.   -   Упражняться   с
куотерстафами, что же еще?
   Поднялся жуткий гам. Дирк выждал немного и поднял руки, прося тишины.
   - Хочу, чтобы все поняли: вы отправляетесь на воскресную прогулку на лоно
природы. Всякому, кто вступает в игру, запросто в один прекрасный день может
грозить нападение,  и  уж  лучше  загодя  обучиться  приемам  самозащиты.  В
некотором роде дамам это даже нужнее!  Повторяю:  завтра  в  девять,  и  сие
означает, что баиньки надо лечь пораньше!
   Он не стал добавлять "и не в чужую постель" - ведь теперь  и  закоренелые
любовники стеснялись друг друга. Бывшие  придворные  поспешно  разошлись  по
своим комнатам, и Дирк, прихватив  Майлза  и  Килету,  отправился  навестить
Гара.
   Покои Гара были столь  же  великолепны,  как  все  остальные,  и  целиком
управлялись компьютером. Дирк остановился в гостиной и сказал:
   - Подождите здесь. Я позову вас, если он в состоянии разговаривать.
   Майлз и Килета кивнули, и Дирк,  подойдя  к  двери,  ведущей  в  спальню,
негромко постучал.
   - Входите, - отозвался Гар. Дирк вошел, а Гар проговорил:
   - Свет, включись. - Загорелся  приглушенный  свет,  озаривший  кровать  с
балдахином. - Ну, как дела, Дирк? - спросил Гар,  перевернувшись  на  бок  и
подперев голову согнутой в локте рукой.
   - Тяжко, - признался Дирк. Он собрался было сесть на стул возле  кровати,
где в последнее время сидел  часто,  но  вдруг  растерялся.  -  Ты  хоть  ел
сегодня?
   - Вроде бы да, - кивнул Дирк и потер глаза.  -  Доковылял  до  устройства
выдачи пищи и пожевал овсянки в последний раз, когда  просыпался.  Но  тогда
солнце светило...
   - Ясно. Стало быть, нынче утром. Как  думаешь,  сумеешь  одолеть  куриный
бульончик, пока не уснул опять?
   Гар кивнул, и Дирк поспешил к устройству выдачи пищи. Назад он вернулся с
подносом. Гар пил из чашки бульон, а Дирк рассказывал ему новости.
   - Нервной энергии у них сейчас - хоть отбавляй, вот я и  решил  направить
ее в полезное русло, пока они снова не ударились в добровольное полоумие.
   - Мудро, - одобрил Гар. - И что же ты придумал?
   - Для начала объявил на завтра  побудку  в  девять  утра.  Потом  немного
гимнастики и главные приемы самозащиты - поучу их падениям и откатам, блокам
и грамотным  ударам,  в  общем,  в  таком  разрезе.  Может  быть,  успеем  и
куотерстафами помахать.
   - Для поднятия духа вполне недурственно. Майлз готов тебе помочь?
   - В часы досуга я давал уроки ему и Килете. Чего-чего, а досуга у меня  в
последнее время - просто завались. Они оба уже тянут  на  зеленые  пояса.  А
Майлз на диво ловко орудует куотерстафом, так что  мне  не  придется  потеть
одному.
   - Славненько, - кивнул Гар. -  Ну  а  от  Хранителя  чего-нибудь  удалось
добиться?
   - Ну.., он не сказал "нет".
   Дирк  полчаса  проторчал  у   изукрашенной   стены,   стараясь   получить
положительный ответ у компьютера.
   - Заявил, что желает переговорить с тобой лично, как только ты  будешь  к
этому готов.
   - Стало быть, из города он нас не гонит?
   - И не думает. По некоторым отрывочным замечаниям у меня  возникло  такое
подозрение, что наше появление здесь он считает самым счастливым событием  в
жизни этих людей с тех самых пор, как они начали приходить сюда.  Однако  он
жаждет  убедиться,  что  наши  цели  совпадают,  а  потому   настаивает   на
переговорах.
   - А пожалуй, их можно устроить прямо здесь и сейчас. -  Гар  уставился  в
потолок и произнес:
   - Слышишь ли ты нас, о Хранитель?
   - Да, - немедленно откликнулся голос, заполнивший комнату.
   Дирк от неожиданности подпрыгнул на полфута, выделив  при  этом  изрядную
порцию адреналина.

Глава 14

   - Вы не требовали конфиденциальности, - пояснил голос.
   - Значит, если я попрошу тебя отключить звукоулавливающее устройство,  ты
его отключишь?
   - Непременно, - пообещал компьютер.
   - Сомневаюсь, чтобы до этого додумались многие из здешних  обитателей,  -
пробормотал Дирк. - Наверное, это  устройство  уловило  массу  преинтересных
звуков.
   - Вряд ли  можно  шокировать  машину,  -  утешил  друга  Гар  и  произнес
погромче:
   - Можем ли мы переговорить сейчас?
   - Тембр вашего голоса и время, проведенное в состоянии сна, указывают  на
то,  что  вы  пока  не  пребываете  в  состоянии,  адекватном  для  подобных
переговоров.
   Гар кивнул:
   - Верно  подмечено.  Но  скажи  мне:  ты  мог  бы  обеспечить  обучающими
материалами всех, кто здесь живет?
   - Да, Они будут передаваться на мониторы, установленные в комнатах.
   -  Да  позволено  мне  будет  выразить  восхищение   по   поводу   уровня
художественного оформления мониторов.
   -  Благодарю  вас,  но   заслуга   в   этом   принадлежит   не   мне,   а
людям-дизайнерам. Какие темы вы желаете запросить?
   - Историю - как земную, так и местную, классическую  литературу,  военную
стратегию и тактику, местные законы и бюрократические процедуры...
   - На последнюю тему мои данные устарели - на несколько веков.
   - Понимаю, но ты бы мог преподать горожанам азы знаний, на основе которых
сформировались современные науки. А для того чтобы  осовременить  твои  базы
данных, надо будет перекопать имеющиеся ресурсы.
   "В буквальном смысле слова перекопать", - подумал Дирк.
   - О, это же целая гора тем... - охнул Гар и вдруг устало  опустил  голову
на подушку. Дирк хотел было броситься к нему и пощупать пульс, но сдержался.
   - Насколько я понимаю, вы  слишком  устали  для  того,  чтобы  продолжать
беседу, - заключил компьютер. - Свяжитесь со  мной,  когда  возникнет  такая
необходимость. А сейчас - спокойной ночи.
   - Спокойной ночи, - вяло отозвался Гар.
   - Ты поспи немножко, - медленно проговорил Дирк. -  Но  пока  ты  еще  не
уснул, я хотел тебя спросить...
   - Да? О чем?
   - Собственно, твоя дикая усталость и есть часть ответа на этот вопрос, но
только часть.
   - Отрадно слышать. Так что за вопрос?
   - Если ты способен настолько легко излечивать психические  заболевания...
- начал Дирк, запнулся и сказал:
   - Нет, не так: если ты способен излечивать  психические  заболевания  так
быстро, почему ты не занимаешься этим почаще?
   - Во-первых, - вздохнул Гар, - не могу. Большинство  случаев  психических
заболеваний гораздо сложнее, чем те, с которыми мы  имеем  дело  здесь.  Как
правило, несколько отклонений от нормы соединяются  в  комплекс.  Во-вторых,
даже если бы я мог этим заниматься, я не имею на это права. Ты же понимаешь,
тут речь идет о проникновении в чужой разум. Болен человек или здоров - я не
имею никакого права вторгаться в его внутренний мир без разрешения.
   - Не имеешь... - задумчиво проговорил Дирк. - Ну а на этот раз  откуда  у
тебя такое право взялось?
   - Необходимость вынудила, - вздохнул Гар. - А это означает, что на  самом
деле никакого права я на лечение не имел. Но либо я  поступил  бы  так,  как
поступил, либо надо было бы плюн