ма? - с легкой усмешкой произнесла она.
     - Нас, э-э-э,.. - пролепетал Йорак.
     - Что за зверство - изгонять собственных детей!
     Голос Мораг зазвенел негодованием. Юноши испуганно поежились, и великанша немного остыла.
     А вот Горкин и другие никак не могли успокоиться.
     - Мы в числе прочих отрядов прочесываем пустошь в поисках жителей Мидгарда - как шаек разбойников, так и беглых, вроде вас. - С этими словами Мораг посмотрела в сторону Алеа. - Тех, кто высок, мы берем к себе - если видим, что новички еще могут подтянуться до нашего роста.
     - Но мы еще не... - начал было Рокир и осекся на полуслове.
     - Ошибаетесь, - перебила его Мораг с теплотой в голосе. - Сколько вам лет? Тринадцать? Четырнадцать? Вам еще расти и расти, мои милые. Сами потом увидите, в каких великанов превратитесь. Обещаю, по сравнению с вашими родителями мы окажемся куда добросердечнее!
     С этими словами Мораг протянула навстречу мальчишкам руки.
     - Идите к нам, и вы снова обретете дом и родных!
     Юноши топтались на месте, не зная, что им делать.
     Алеа поняла, что кто-то должен их подбодрить.
     - Как вам, однако, повезло, - произнесла она с завистью в голосе. - Настоящий дом и родные люди... Вы еще успеете привыкнуть к новой жизни. Эх, почему мне в свое время не повезло так, как вам! Знали бы вы, как я вам завидую!..
     Уловка сработала: юноши получили то, чего им так недоставало - одобрение со стороны такой же, как и они.
     С опаской озираясь по сторонам, мальчишки медленно двинулись вперед, навстречу распростертым объятиям Мораг, и уже в следующее мгновение по-детски прижались к ее груди.
     - Ну, вот и все. Все ваши невзгоды позади... Обещаю, что вы всегда найдете у нас опору и поддержку, до конца отпущенных вам дней!
     Мораг продолжала что-то ласково приговаривать, поглаживая юношей по головам, и постепенно те расслабились.
     Алеа услышала, как кто-то из мальчишек всхлипнул. Она, как никто другой, понимала, что вместе со слезами из их душ уходит ожесточенность и обида на весь мир...
     Молодая женщина посмотрела на Горкина в ожидании того, что он скажет дальше.
     - Я правильно угадала? Меня это не касается?..
     Горкин печально покачал головой.
     - Боюсь, моя милая, ты сама знаешь мой ответ. Тебе сколько лет? Двадцать пять? Тридцать?
     - Двадцать восемь, - выдавила из себя Алеа.
     - Так я и думал, - грустно продолжал Горкин. - Ты уже выросла, насколько могла. И теперь тебе ни за что не набрать такого роста, чтобы быть принятой за женщину Етунов. Увы, для нас ты навсегда останешься женщиной из Мидгарда.
     - Но ведь жители Мидгарда отдали меня в рабство! И все потому, что я слишком высокая! - в отчаянии воскликнула Алеа. - Они били меня за малейший промах.., да что там били, издевались, истязали! Да еще как! Я пыталась покориться судьбе, я всеми силами пыталась сдержать обиду и гнев, но у меня ничего не получалось. И за это меня били еще сильнее. Как я ни пыталась смириться с выпавшей мне участью, в душе моей постоянно кипела ярость на Норн за эту несправедливость. Я решила бежать.., и бежала. Готова поклясться, они отправились за мной в погоню вместе со своими псами и плетками.
     Уверена, мучители не оставили надежды поймать меня. Неужели я не найду у вас поддержки?..
     Лицо Мораг было исполнено сочувствием, но великанша лишь назидательно произнесла, обращаясь к юношам:
     - Никогда в жизни не смейте так же дурно обращаться с женщиной! Великанша, или карлица, или женщина Мидгарда - кем бы она ни была, женщина не должна опасаться посягательств со стороны мужчины. Если нарушите эту заповедь, я навсегда отвернусь от вас!
     Оба юноши подняли на нее удивленные взгляды и замотали головами. Правда, Йорак успел смущенно покоситься в сторону Алеа.
     У девушки же все внутри кипело от обиды. Она едва сдержала себя, чтобы не рассказать о том, что эти юнцы только что пытались с ней сделать. Да, но кто ей поверит? Мальчишки наверняка начнут отнекиваться.., да и вообще, как можно отнимать их от любящей материнской груди, к которой они едва Успели преклонить голову. Разве она сама не мечтала об этом?..
     Но Горкину Алеа лишь коротко бросила:
     - Ты не прав.
     - Это не твоя судьба, - возразил тот, - и не судьба тебя ищет, а ты ее. Ты должна прочитать, что написано у тебя на роду. И если там говорится, что ты рождена не для того, чтобы провести свой век в рабстве - что ж, значит, Норны задумали для тебя что-то другое. Ты правильно поступила, что сбежала.
     Но и мы - не твоя судьба. Ты должна искать ее, пока не найдешь.
     - Но что, если мои преследователи найдут меня прежде, чем я найду свою судьбу?
     - Попробуй бежать еще раз, а если понадобится, то еще и еще, покуда у тебя хватит сил, - отвечал Горкин. - Главное - не сдаваться, не отступать от намеченной цели.
     - Но что мне делать? - со слезами воскликнула Алеа. - Настоящие люди отдали меня в рабство, превратили в шлюху...
     И сейчас вы тоже отказываетесь меня принять! Куда же мне деться?
     - Мы тоже настоящие люди, - тихо произнес Горкин и улыбнулся, увидев ужас в глазах девушки. - Ты никак не ожидала услышать подобное? Но разве найдется хотя бы один великан, чьи дед, или бабка, или более далекие предки не были обыкновенными жителями Мидгарда? А разве их дети или внуки не настоящие люди?.. У нас, как и у твоего племени, есть свои радости и печали, свои заботы и праздники, свои причины любить и ненавидеть. Мы даже молимся тем же самым богам, что и жители Мидгарда: как и они, мы пытаемся сделать так, чтобы в отношениях между людьми царил закон. Так что можешь не сомневаться, мы такие же люди!
     От изумления Алеа лишилась дара речи. Такое она слышала впервые. Значит, все, что она слышала в детстве, все эти кошмарные истории - ложь! Ее обманывали!..
     - Но все равно мы не можем тебя принять, - печально продолжал Горкин. - Твои собственные слова - тебя не изгнали, ты убежала сама. И правильно сделала. Но кто поручится, что ты не лазутчица и однажды не поднимешь руку на тех, кто дал тебе кров и стол, что ночью тайком ты не откроешь ворота и не впустишь своих соплеменников, чтобы они всех нас перебили?
     Увидев, что Алеа готова возразить, Горкин поднял руку в предупреждающем жесте.
     - Нет-нет, я тебя ни в чем не обвиняю. Я даже не верю, что такое возможно. Но где мне взять уверенность? Кто поручится, что ничего подобного не произойдет?..
     Сил, чтобы сдерживаться, больше не было, и предательские слезы медленно покатились по щекам девушки.
     - Ты уж извини нас, моя милая, - произнесла Мораг так, словно сердце ее разрывалось от такой несправедливости. - Родись ты у нас, все было бы иначе. Дети невысокого роста - единственные, кому дозволено жить среди нас. Но если мы начнем пускать к себе таких, как ты, то с каждым днем вас будет становиться все больше и больше. И вот тогда, будь уверена, среди нас заведутся лазутчики. Нет, конечно, будут и те, кто только рад найти у нас пристанище и новую семью. Но когда вас наберется много, скажем, сотня-другая, вновь возродятся былые подозрения, былая ненависть. Мои соплеменники вспомнят, какие песни пели вам ваши бабки, когда вы лежали в колыбели. Вновь вспыхнет старая вражда, и мы начнем убивать друг друга прямо на улицах наших поселений. Как мне ни тяжело отказывать тебе, но я вынуждена сказать - "нет".
     - Поверь, мы желаем тебе только добра, - вмешался Горкин, и было видно, что он говорит от чистого сердца. - Мы оставим тебе вот это.
     С этими словами он отстегнул висевшую у него поясе кожаную флягу и положил ее на дорогу.
     - Прощай. И пусть боги будут благосклонны к тебе, - произнес гигант и повернулся, чтобы уйти прочь.
     - Прощай. - В голосе Мораг слышались слезы. - Вот, возьми и будь готова постоять за себя.
     Великанша положила на землю рядом с флягой нож и тоже отвернулась, по-прежнему прижимая к себе Рокира и Йорака.
     Йорак обернулся. Глаза его были мокры.
     - Прощай и.., спасибо тебе. Жаль, что мы не можем остаться с тобой. Теперь нам по пути с великанами.
     - И правильно! - воскликнула Алеа и тоже расплакалась. - Я бы ни за что не простила себе, если бы ради меня вы пожертвовали выпавшей вам возможностью. Ступай, Йорак, и пусть боги будут благосклонны к тебе!..
     Она резко отвернулась и стала ждать, пока гиганты уйдут.
     Затем девушка украдкой бросила взгляд через плечо, чтобы убедиться, что на дороге никого не осталось, и только тогда опустилась на обочину и горько заплакала.
     Алеа рыдала и в душе надеялась, что сердце ее не выдержит и разорвется от горя.

Глава 4

     Магнус с трудом сдерживался, чтобы не послать Геркаймеру по радио сигнал бедствия.
     На этой планете ему было одиноко и неуютно. Если бы не дорога под ногами, то трудно было бы поверить, что здесь живут люди - несмотря на сделанные с орбиты фотографии. И вообще, не будь эта дорога десяти футов в ширину, она вполне могла оказаться звериной тропой.
     Для средневековой тропинки она была слишком широка, но Магнус предположил, что это вполне может быть творением рук гигантов. От этой мысли по спине его пробежал холодок. Почему-то ему всегда казалось, что великаны бывают только в сказках.
     Нет, конечно, эти пониже, чем герои мифов, не сорока футов ростом, и никто из обыкновенных людей, даже при большом желании, не может спрятаться в их пивной кружке или провести ночь в перчатке. И все равно - это гиганты.
     Судя по сделанным с орбиты фотографиям, нейтральная территория между Мидгардом и страной великанов была открыта и для одних, и для других. Здесь можно было повстречать и гиганта, и человека привычных размеров. Но как здесь пусто и безлюдно! Широкая равнина, поросшая травой по колено высотой, деревья слева - судя по всему, расположившиеся вдоль течения какого-нибудь ручья. Но зато справа от дороги настоящий лес. Очевидно, эту тропу проложили вдоль естественной границы.
     Из-за поворота показались какие-то люди. Их было с полдесятка - все в доспехах, с боевыми топорами на поясах, и с ними два юноши-подростка.
     Магнус удивился, как близко от него оказался поворот - на глазок он находился на приличном расстоянии. Но вот на нем появились люди, и он словно стал ближе.
     И только тогда до Магнуса дошло, что это не изгиб дороги стал ближе к нему, просто сами путники необычайно высокого роста Магнус остановился. По мере того как люди эти подходили ближе, его глаза от удивления открывались все шире. Впервые с того момента, когда он сам подростком неожиданно для всех вытянулся на две головы за одно лето, ему пришлось смотреть на другого человека снизу вверх. И не просто так, а задрав голову.
     Великаны подошли совсем близко - казалось, они заслоняют собой белый свет. И дело не только в их росте, хотя самый маленький из гигантов был на две-три головы выше Магнуса. Они давили на Гара своей мощью - по сравнению с ними он почувствовал себя жалким костлявым недоростком.
     Великаны были как минимум вдвое шире его в плечах и бедрах. Ноги их напоминали исполинские стволы деревьев, а рукам наверняка позавидовала бы любая горилла.
     Да и вид их был под стать, особенно у старшего - судя по седым прядям волос, наверняка их начальника.
     - Кто ты такой? Что привело тебя сюда из Мидгарда? - потребовал он у Магнуса ответа, а сам положил правую руку на боевой топор.
     - Меня зовут Гар Пайк, - отвечал Магнус, пытаясь подражать местному акценту.
     Старший не смог сдержать улыбки.
     - Ну и имечко тебе дали родители!
     Ну а поскольку родители ему этого имени не давали, Магнус счел себя в праве возмутиться.
     - А что такого в моем имени? Чем оно вам не нравится, хотел бы я знать?
     - Ну, Гар Пайк - это такая огромная рыбина, ты же размером с уклейку! - с презрением произнес старейшина.
     Впервые за пятнадцать лет Гара назвали недоростком. И надо сказать, это ему совсем не понравилось, тем более что в данных обстоятельствах в подобной оценке имелась доля истины.
     - Нет, Гар - это уменьшительное от "Эдгар", а Пайк - наше семейное имя уже многие столетия.
     Гар умолчал о том, чье это - наше.
     - Что ж, в таком случае прости мне мою грубость, - извинился старейшина. - А меня звать Горкин. Каким ветром тебя занесло на эту ничейную землю, Гар Пайк?
     На мгновение Гар даже оторопел. Ему до сих пор казалось, что он вторгся на чужую территорию. Тем не менее он собрался с мыслями и ответил:
     - Я держу путь издалека...
     Кстати, как это сказал великан? Из Мидгарда? Точно, из Мидгарда!
     - Я попал в рабы в Мидгарде. Мне сказали, что я слишком высок ростом, слишком похожу на великана. - Гар попытался изобразить улыбку. - Мне кажется, они ошиблись.
     - Ну, не слишком, - ответил Горкин. - У нас есть дети не выше тебя ростом, а некоторые даже пониже. Но ты не наш отпрыск и к тому же слишком низок. Мы не примем тебя к себе.
     С этими словами Горкин похлопал по плечу одного из юношей - Вот Йорак. Ему всего четырнадцать, но он уже перерос тебя на целую голову. А ведь он вытянется еще на два фута и станет настоящим гигантом. А сколько тебе лет, чужестранец?
     Тридцать, самое малое.
     - Что ж, ты угадал, я не первый день живу на белом свете, - медленно произнес Гар. - И ты почти угадал. Мне тридцать один.
     - Двое, всего за один день! - произнесла стоявшая рядом с Горкином великанша.
     Кстати, Гар весьма изумился тому обстоятельству, что перед ним женщина. Но черты лица у нее были мягче, чем у Горкина, волосы ниспадали по плечам, а на груди к кожаным доспехам крепились две стальные выпуклые чаши, показавшиеся Гару малопривлекательными.
     Интересно, что это значит - двое за один день, - подумал он про себя. - И кто этот второй?
     Горкин печально покачал головой.
     - Мы не можем взять тебя с собой, чужестранец. Откуда нам знать, может быть, ты лазутчик, засланный к нам из Мидгарда. И к тому же ты уже достиг своего полного роста и уже не станешь выше. Более того, если принять во внимание твои годы, то получается, что для уроженца Мидгарда ты почти нормального роста. Да и тощий, как весь тамошний народ. К тому же, если ты такой же, как и они, то наверняка воспитан в ненависти к гигантам и, как бы ни старался, уже никогда не изменишь своего отношения к нам.
     Юноши посмотрели на Гара и поспешили отвернуться. Наверняка им было стыдно посмотреть ему в глаза.
     - Их тоже воспитали, как и всех других уроженцев Мидгарда, - пояснил Горкин. - Но они еще совсем юны и еще успеют убедиться в том, что все страшные небылицы о нас, которыми их пичкали начиная с раннего детства, - ложь и не правда.
     - Но я не знаю этого человека. В нашей деревне такого не было, да и в соседних тоже! - воскликнул Йорак.
     - И мне он не знаком, - добавил Рокир. - А ведь владения моего барона лежат по соседству.
     - И говорит он как-то чудно, - заметила женщина.
     - Я тоже заметил, - согласился Горкин. - Ты, должно быть, издалека, чужестранец?
     - Вот видишь, ты и сам это почувствовал, иначе зачем тебе обращаться к нему "чужестранец". Обычно ты называешь людей незнакомцами, - сказала женщина.
     - Успокойся, голубушка Мораг, - проворчал Горкин. - То, что я о нем думаю, и как я с ним должен обращаться, - это совершенно разные вещи. Ты ведь знаешь наш закон.
     - Да, и знаю, почему он таков, - вздохнула Мораг.
     - Ты извини, чужестранец, - сказала она, обращаясь к Гару. - Но мы не можем позволить, чтобы к нам затесались лазутчики. Кто поручится, что однажды ночью они не откроют городские ворота и не впустят воинов Мидгарда! К тому же, если мы примем тебя к себе, то тогда мы должны будем принять и женщину, которую только что встретили на дороге, и любого, кто нам еще встретится. Если так пойдет дело, то вскоре уроженцев Мидгарда станет больше, чем великанов, и нам придется искать себе новое пристанище.
     - Я отлично вас понимаю, - произнес Гар, изумившись доброте этих людей.
     Ведь, по сути дела, они извинялись перед ним за то, что не могут взять его с собой. Извинялись перед потенциальным врагом!
     - Возвращайся в Мидгард и скажи, что гиганты изгнали тебя, - посоветовал Горкин. - Глядишь, и примут назад.
     - Да, в качестве раба, - хмуро добавил Йорак.
     - Возможно, возможно, - печально вздохнул Горкин. - И все же это лучше, чем скитаться в полном одиночестве в этих диких краях, где первый встречный может приставить тебе к горлу нож.
     - Только не это! - вскричали в испуге юноши, и Горкин удивленно посмотрел на них.
     - Мальчики правы, - произнес Гар. - Я видел, как в Мидгарде обращаются с рабами. Мне самому чудом удалось бежать. Уж лучше я буду скитаться, подвергая свою жизнь постоянной опасности на ничейной земле, чем вернусь в Мидгард. По крайней мере здесь я могу постоять за себя!
     - Неужели житье там действительно невмоготу? - спросил Горкин. По его тону было понятно, что слова чужестранца потрясли его до глубины души. - А ведь жители Мвдгарда считают себя единственными настоящими людьми во всем свете. - И Горкин вновь посмотрел с высоты своего роста на Гара. - Мы желаем тебе удачи, чужак, и только добра! Это все, что в наших силах.
     - Что ж, и на этом спасибо, - отвечал Гар. - И да будут боги благосклонны к вам!
     После этих его слов великаны в немом изумлении воззрились на Гара, однако лицо Горкина тотчас осветилось улыбкой.
     - Подумать только! Житель Мидгарда желает нам удачи!..
     Значит, этот мир еще может измениться к лучшему. Что ж, чужестранец, пусть боги будут благосклонны и к тебе!
     И они пошли дальше.
     Пройдя совсем немного, несколько великанов обернулись и помахали Гару. Тот, словно во сне, махнул им в ответ, но тотчас был вынужден напомнить себе, что это не сон, что встреча с гигантами ему не приснилась и это были люди из плоти и крови, с которыми он вполне доброжелательно разговаривал...
     Гар заставил себя отвернуться и вновь пошел по дороге - в том направлении, откуда появились великаны.
     Но куда идти? Назад в Мидгард? Это было бы непростительной глупостью. Хотя, сказать по правде, Гара так и подмывало туда вернуться и начать проповедовать. Если у него имеется, пусть даже скромный, шанс положить конец здешним бессмысленным смертоубийствам, надо бы сначала заслужить доверие всех трех рас. Гиганты оказались настроены дружелюбно, и Гар подумал, что они, возможно, прислушаются к нему. Но вот жители Мидгарда настолько закоснели в своих предрассудках, что даже изгоняют собственных детей. И за что?
     За то, что те выросли слишком высокими. Если учесть, что в нем самом росту почти семь футов, вряд ли можно надеяться, что его кто-то станет слушать...
     Гар подумал, что, в отличие от него самого, Дирк Дюлейн, его давний товарищ по скитаниям, наверняка бы сошел в Мидгарде за своего. Тогда он просто бы захватил с собой Гара в качестве недоумка-раба - комедия, которую им уже не раз приходилось разыгрывать. Увы, Дирка рядом нет, и теперь Магнусу одному надо заставить жителей Мидгарда прислушаться к нему и самим к себе...
     Да, подумал Гар, как здорово иметь рядом верного друга, с которым не страшно идти ни в огонь, ни в воду. С Дирком они делили тяготы и славу. Помнится, Гар даже слегка позавидовал другу, когда тот нашел свое счастье, женившись на любимой женщине. Как грустно им было расставаться тогда... Но Гар не мог позволить себе остаться на той планете. Он улетел, и улетел один.
     Сейчас Магнус ощущал одиночество особенно остро, мечтал, что когда-нибудь, как и Дирк, обретет любовь. Одновременно Гар понимал, что рассчитывать на чьи-то чувства ему особенно не приходится: уж слишком он высок ростом, слишком молчалив, чересчур суров на вид. Словом, мало кому приглянется такой неразговорчивый и малопривлекательный тип Интересно, куда подевался тот веселый подросток, которым он себя помнил?.. Но в следующее мгновение в памяти всплыли многочисленные женщины - сколько раз они использовали его в качестве мишени для насмешек.., или просто для того, чтобы разжечь в любовниках ревность, или чтобы занять место