постели в глухую полночь? Да еще каждую ночь подряд? Если, конечно, не предположить, что они вообще не спят ночами.
     - А кто еще кроме них предается ночным бдениям? - допытывалась Алеа.
     - Как кто? Жрецы и жрицы. Они служат своим божествам круглосуточно. - С этими словами Гар выпрямился и поднял посох. - Предлагаю посетить храм.

***

     Естественно, он выбрал самый большой храм - но выбор этот был случайным, поскольку на вершине холма, вокруг которого вырос город, располагалось два храма одинаковой величины. У местных жителей не было в обращении монет, поэтому Гар подбросил свой башмак. Он приземлился подошвой вверх, и Гар направился к тому храму, что находился слева.
     Алеа вздохнула и покорно поплелась вслед за ним.
     Храм представлял собой пещеру, на стенах и потолке которой располагалось несколько рядов маленьких окошек. В дальнем конце зала находилась статуя мужчины, сидящего на причудливом мраморном троне высотой около двадцати футов.
     Лицо каменного мужа с правильными чертами, серьезное и доброе, обрамляла аккуратная короткая бородка. Одет человек был в просторную, ниспадавшую складками тунику, а в руке держал странного вида скипетр, на конце которого располагалась лампочка в форме луковицы. По виду это был мужчина в самом расцвете сил.
     - Выходит, это бог.
     Гар, нахмурившись, изучал статую, как будто сравнивая свой рост с размером скульптуры.
     - Полагаю, что, как и женщинам, мужчинам тоже нужно кому-то молиться, - произнесла Алеа с иронией в голосе. - Они ведь не наделены воображением.
     - Зато наделены памятью. - Гар указал на скипетр. - Это громоотвод!.
     Присмотревшись, Алеа узнала форму скипетра - она видела нечто подобное на экране Геркаймера.
     - Другие боги метали молнии, - сказал Гар. - А этот отклоняет ее, защищает людей от ее удара. Это бог-защитник.
     - Защитники иногда становятся тиранами, - возразила Алеа.
     - Здесь - вряд ли. - Гар оперся на посох и, положив подбородок на руки, принялся задумчиво рассматривать статую. - У него и щита нет. Это божество защищает людей от природных катастроф, а не друг от друга.
     Значит, ему нужно учиться, подумала Алеа.
     - Наверное, он предоставляет это богине, - пошутила она.
     - Ты хочешь сказать, что Алую Роту, возможно, возглавляет жрица? - Гар повернулся к ней. - Хорошая мысль. Только вот как проверить?
     Алеа уставилась на своего спутника. Вопрос застал ее врасплох.
     - Надо найти жреца, - быстро нашлась она. - Ты будешь задавать ему вопросы, а я - слушать его мысли.
     - Пусть будет так.
     Гар посмотрел на человека средних лет в жреческих одеждах, который вышел откуда-то из-за статуи. Завидев спутников, он, дружелюбно улыбаясь, подошел к ним.
     - До вечера нет никаких церемоний, друзья мои. Вы пришли сюда, потому что что-то беспокоит ваши сердца?
     - Скорее, разум, почтеннейший, - ответил Гар.
     - Понятно.
     Жрец кивнул, все так же улыбаясь, и жестом указал на маленькую боковую дверь.
     - Тогда пройдемте в комнату для бесед, друзья мои.
     И, не дожидаясь ответа, отвернулся. Гар и Алеа переглянулись, затем пожали плечами и последовали за жрецом. Алеа была поражена, что ей позволили войти. В Мидгарде жрецы Одина запрещали женщинам заходить в храм, не говоря уже о внутренних помещениях.
     Комната была размером приблизительно восемь на десять футов и закруглялась, повторяя форму храма. Стены были побелены, на них висели гобелены с изображениями бога. На одном бог мчался на, колеснице сквозь бурю, и скипетр его поглощал молнию. На другом изображался храм на фоне восходящего солнца, а внутри солнца был заключен бог в своей колеснице. На третьем - бог в виде ствола большого дерева. У девушки перехватило дыхание: этот бог воплощал собой три божества Мидгарда!
     Жрец указал на два стула в форме песочных часов, и сам сел на такой же. Рядом с ним находился маленький столик, на котором стояли высокий кувшин и две чашки.
     - Вначале мне хотелось бы знать, сердечные ли дела привели вас сюда, и если так, нам следует пойти в храм богини и позвать жрицу. Вы супруги, друзья мои? Или еще только собираетесь соединить свои жизни?
     Не "сын" или "дочь", отметила про себя Алеа, а "друзья".
     - Нет, почтеннейший, - сказала она, - мы всего лишь путешествуем вместе.
     У нее возникло чувство, которое обычно появляется, когда говоришь не правду, но девушка постаралась прогнать эту мысль.
     - Мудрое решение - путешествовать не в одиночку, по дорогам или по жизни вообще, - признал жрец. - Что же тогда беспокоит вас, друзья мои?
     - Мудрецы, почтеннейший, - ответил Гар и, видя замешательство жреца, пояснил:
     - Мы прибыли из далеких мест, очень далеких, и в наших краях нет таких мудрых людей.
     - Понятно, - задумчиво произнес жрец. - Но какое беспокойство могут вызвать добрые, кроткие люди, указывающие другим путь к мудрости?
     - Легкость, с которой они дают советы, - осторожно произнес Гар. - И быстрота, с которой нуждающиеся в них люди этим советам следуют. Значит, вы их одобряете?
     - Одобряю? - удивился жрец. - Это не тот случай, когда нужно одобрять или не одобрять. Мудрецы существуют, вот и все.
     - Как природное явление? - спросил Гар. - Но когда у людей проблемы, не лучше ли им прийти в храм, а не к мудрецу?
     - Я понимаю, что вы хотите узнать, - улыбнулся жрец. - Сильные потрясения приводят людей к нам - душевная неуравновешенность, настолько сильная, что порой людям не хочется жить. Но с менее серьезными вопросами они обращаются к мудрецам, и мы этому очень рады.
     - Значит, мудрецы берут на себя часть дел, - рискнул сделать вывод Гар.
     - Да, - признал жрец. - Но не только. Мы - жрецы, наше дело - религия, служение богу и богине, а также отношение к ним души.
     - Не морали? - нахмурился Гар.
     - Моральная жизнь - это постоянная молитва, - пояснил жрец. - А вот мудрецы стараются постигнуть другие способы отношения людей к миру и друг к другу.
     Гар продолжал хмуриться.
     - Но их тоже интересует душа.
     - Конечно, - согласился жрец. - И, наверное, высшая душа, союз всех душ - и только здесь начинается наше сходство.
     - Значит, вам нечего делить? - поинтересовался Гар. - Вы не считаете их соперниками?
     Жрец добродушно рассмеялся.
     - Соперниками? Конечно, нет, друг мой! Нам совершенно нечего делить, поскольку мы рассматриваем бога и богиню как союз всех душ, стремящихся к добру, в то время как мудрецы стремятся к тому, чтобы все души объединились в боге.
     - Вас устраивает такое разделение?
     Гар постарался задать вопрос как можно более спокойным голосом.
     - Вполне, ведь их мудрость отличается от нашей, и люди обращаются с повседневными проблемами к мудрецам, а извечные вопросы решаем мы.
     - Ясно... - произнес Гар.
     Он озадаченно взглянул на свою спутницу, но та лишь едва заметно пожала плечами.
     Гар вновь обратился к жрецу:
     - Значит, мудрецы не имеют отношения к религии? Они - философы и советники?
     - Да, советники - хотя достаточно скрытые.
     В улыбке жреца читалось удивление.
     - Понимаю, - - медленно произнес Гар. - В таком случае, почтеннейший, у меня остался только один вопрос.
     - Спрашивай, друг мой.
     - Кто опустошает ящики Алой Роты?

Глава 14

     Жрец удивленно замигал, не ожидая такой смены темы, но с легкостью ответил:
     - Об этом знают только бог и богиня, друг мой, - и больше никто, за исключением, конечно, самой Алой Роты.
     - Если кто-то еще и знает, то он не известен нам, - гневно прошептал Гар, когда они спускались по храмовой лестнице.
     Алеа поспешила догнать его.
     - Гар, он и вправду не знает. В его мыслях было только Замешательство, он не знал ответа на твой вопрос.
     - Я тоже ничего такого не заметил, - согласился Гар. - И это был внезапный вопрос, жрец его не ожидал. Знай он ответ, тот моментально бы возник бы у него в мыслях, как бы жрец ни пытался его скрыть.
     - Выходит, и в самом деле никому не известно об Алой Роте - кроме тех немногих, кто в ней состоит.
     - Их и впрямь должно быть немного, - согласился Гар. - Выходит, - Алая Рота лишь крошечная частица повседневного бытия, которая постоянно присутствует на задворках сознания, хотя по-настоящему о ней не задумываются. Нет, скорее всего она не имеет ни малейшего отношения к повседневной жизни людей.
     Гар остановился, инстинктивно сжав в руках посох, и с силой топнул по каменной ступеньке.
     - Черт! Все не так! Все совершенно не так! Потому что так, как есть, попросту быть не может!
     Алеа с трудом сдержала улыбку.
     - Никакое общество не может существовать без правительства! - с жаром воскликнул Гар. - Даже такое примитивное.
     Кто-то все-таки должен править - вождь, совет, альтинг, парламент, комитет богатых и всевластных, иерархия жрецов - ну хоть кто-нибудь или что-нибудь!
     - Но мы уже обыскали все, что могли, - напомнила ему Алеа.
     - И что-то наверняка проглядели, - возразил Гар, - какую-то структуру, о которой даже и не вспомнили! Мир и процветание невозможны без правительства, даже если все его функции сводятся к тому, чтобы не допустить воровства и убийств.
     - Но ведь за этим зорко следят сами деревенские жители, - напомнила ему Алеа, - а в городе ту же роль берут на себя городские общины. Когда каждый знает, чем занимается его сосед, не особенно-то позаришься на чужое добро.
     - И поэтому, в случае чего, достаточно всем собраться вместе и как следует отчехвостить виновника, чтоб впредь неповадно было. А если не желает исправляться, то ему просто покажут на порог и выставят из деревни. Пусть себе скитается по лесу, пока хватит сил!
     - Где он тотчас подастся в бандиты, - добавила Алеа. - Пока таких, как он, мало, опасности они не представляют, но стоит только появиться кому-то вроде Малахи, как хорошего не жди!
     - А его бывшие односельчане тем временем пребывают в благодушной убежденности, что вот придет Алая Рота и положит конец бесчинствам, - кипятился Гар. - И как только эти глупцы не понимают, что им следует сплотиться, подготовиться к сражению, выбрать себе вождя, ну хоть что-то сделать, чтобы остановить узурпатора, пока не поздно!
     Алеа промолчала, стараясь не выдать своих чувств.
     - А они сидят сложа руки, и будут продолжать сидеть, пока гром не грянет! - возмущался Гар. - Ладно, пойдем-ка скорее отсюда, а то от подобной наивности уже на душе тошно! Уж лучше вернуться в леса и поля. Там у зверей и то больше порядка, пусть даже порядок этот всего лишь пищевая цепочка!
     - Неплохая мысль, - согласилась Алеа, - правда, лично я не хотела бы оказаться в самой ее середке!
     - Ты права, наверху будет как-то поспокойнее, - нахмурился Гар. - И пока, насколько можно судить, этот верх занял генерал Малахи со своей братией.
     - Как-то мне не по нутру попасть в его ненасытную пасть!
     - Полностью с тобой согласен! Уж лучше снова превращусь в дурачка. Пойдем, Алеа, еще разок убедимся, как там дела. Предлагаю обойти пять-шесть деревень. И если ничего не найдем, что ж, готов признать свое поражение. Выходит, эта планета не нуждается в моей помощи!
     Алеа про себя улыбнулась и поспешила вслед за Гаром прочь из города.

***

     Когда город остался далеко позади, путники нырнули под свод ветвей. Сойдя с дороги, Гар сбросил с себя одежду коробейника, аккуратно ее сложил и отдал своей спутнице. Алеа убрала его вещи к себе в мешок, а Гар тем временем намазался грязью и припудрил дорожной пылью лицо. Оставшись в одной набедренной повязке и завернувшись в одеяло, он вслед за девушкой вышел на дорогу. Алеа зашагала на запад. Гар, ссутулившись, заковылял вслед за ней.
     - Странно, однако, - заметил он, - хотя я искренне убежден, что с друзьями надо быть честным, мне ничуть не стыдно идти на обман, когда дело касается моих врагов.
     - Не вижу ничего странного, - презрительно бросила Алеа. - Ты еще скажи, что воин во время битвы не имеет права убивать своих врагов, коль он отказывается поднять руку на своих друзей.
     - И это верно, - задумчиво отвечал Гар. - Мне почему-то всегда казалось, что честность - это вопрос морали, а не тактики.
     - Честность здесь ни при чем. А вот нечестность - да, - возразила Алеа. - Кроме того, любой, кто примет тебя за дурачка, пусть сам себя корит, так как обманывается тоже сам. И слепому видно, что ты не дурак.
     - Покорнейше благодарю, - ответил Гар, слегка опешив. - И все-таки прежде всего мне не дают покоя зоркие, а не слепые!
     - Уж если тебе перед кем и должно быть стыдно, так это перед настоящими слабоумными, - съязвила Алеа. - Вот кого ты в первую очередь оскорбляешь своим маскарадом!
     - Что ж, может, оно и так, - признал Гар, - и все равно, по сравнению со многими известными мне людьми я сущий идиот!
     - Пусть это тебя не волнует! Все мужчины по-своему глупы.
     - А женщины - образцы мудрости?
     - Коль речь зашла о мудрых женщинах - то в лесу их полным полно, - возразила Алеа. - Хотя лично мне не нужны никакие зелья и привороты.
     - За исключением твоего нынешнего спутника?
     - Ты не замечешь и половины того, что следует, - отвечала Алеа, - но это еще не делает тебя простачком. Правда, притворяться ты тоже умеешь отменно.
     - А с чего ты взяла? Может, я и впрямь делаю вид, что не замечаю?
     Алеа на минуту призадумалась.
     - Ты сам сказал, что всегда честен с друзьями.
     - Да, но иногда приходится выбирать между одним добрым поступком и другим, - пояснил Гар. - Порой, чтобы не задеть чьих-то чувств, приходится идти на небольшую ложь.
     Алеа застыла на месте и медленно повернулась к нему.
     - Ты хочешь сказать, что видишь во мне кучу недостатков.
     Но предпочитаешь молчать, чтобы не портить со мной отношения?
     - Я бы не стал называть это недостатками. Скажем так, некоторые черты характера.
     - Например? - вспыхнула Алеа.
     - Например, ты используешь малейший предлог, чтобы только затеять со мной спор!
     - Не правда!
     - Вот видишь? - произнес Гар. - Дело лишь в том, как я это воспринимаю. И я могу ошибаться. Так что, даже если мне показалось, что ты особа довольно склочная, я предпочел держать это мнение при себе. Потому что боюсь оказаться не прав.
     - Я не склочная!
     - Скорее всего нет, но поспорить любишь, - отвечал Гар, и глаза его блеснули задором.
     - И среди нас двоих я одна такая? - вспыхнула Алеа.
     Девушка почувствовала, как ее охватывает злость, хотя почему-то вместе с тем стало легче на душе, словно она наконец поняла, что ничего дурного от этого спора не будет.
     Но Алеа ошиблась. Они с Гаром так увлеклись словесной перепалкой, что совершенно забыли прослушивать мысли других путников и потому, прежде чем успели сообразить, что происходит, нарвались на патруль.
     Внезапно до их слуха откуда-то сзади донеслись крики и топот копыт. Алеа резко обернулась назад и с ужасом увидела, что к ним приближается конный отряд.
     - Беги! - крикнул Гар. - Я задержу их, пока ты не скроешься из виду!
     - Я не могу бросить тебя одного!
     Алеа занесла посох.
     - Можешь, еще как можешь! Они не тронут меня, хотя я сделаю вид, будто они меня побили. К тому же, как я смогу убежать от них, если ты не подоспеешь в нужный момент. Так что беги!
     - Уговорил, - фыркнула Алеа и, пригнувшись, нырнула в придорожные заросли.
     Позади нее раздались возбужденные голоса, и лошади с рыси перешли на галоп. Было слышно, как Гар взревел, и Алеа рискнула взглянуть, что там происходит. Сквозь полог ветвей она увидела, как в мгновение ока "дурачок" превратился в разъяренного медведя и с ревом бросился на первого всадника. Конь под тем встал на дыбы и испуганно заржал. Бандит же, никак не ожидая такого поворота событий, свалился с коня и, сыпля проклятиями, растянулся на земле, Гар подскочил и, схватив левой рекой поводья, заставил коня опустить копыта, после чего сам ловко вскочил в седло, потрясая посохом.
     Главарь шайки взревел от злости и кое-как поднялся на ноги.
     - Ко мне! - гаркнул он своим подручным. - Схватить наглеца!
     Двое бандитов, что поначалу бросились вдогонку беглянке, развернули лошадей и вернулись назад. Еще трое, размахивая дубинками, на полном скаку летели на Гара.
     Удары пришлись ему по плечам и ребрам. Гар взвыл от боли и, чтобы защитить себя, схватился за посох. Поначалу могло показаться, что это неуклюжие движения слабоумного простачка. Но до беглянки чаще доносились звонкий стук дерева о дерево, нежели глухой дерева о плоть. Значит, как ни старались бандиты, их удары не наносили Гару особого вреда, нежели могло показаться со стороны. Кроме того, Гар наверняка смягчал их силу с помощью телекинеза. Тем не менее несколько раз он, обороняясь, взвыл от боли, и Алеа даже поморщилась. Наверняка завтра он весь будет в синяках.
     - Со мной все в порядке, - мысленно сообщила она ему.
     Гар свалился с лошади и с воем скрючился у обочины, прикрывая руками голову и лицо. Удары нещадно сыпались на его спину, пока главарь шайки наконец не поднял руку в усмиряющем жесте.
     - Довольно! - крикнул он своим подручным.
     Бандиты застыли на месте, но дубинок не опустили. Главарь приблизился к Гару, схватил его за волосы и дернул голову назад.
     - Пусть это послужит тебе уроком, упрямец, и только посмей поднять руку на сержанта или офицера! Отныне будешь делать то, что тебе велят, и причем живо - потому что теперь ты солдат генерала Малахи! И этим все сказано.
     - Этот? Солдат? - возмущенно вскричал один из бандитов.
     - Почему бы нет, хотел бы я знать? - рявкнул на него сержант. - Детина он здоровенный, страху напустит на кого угодно, особенно - и мы сами это видели - если его хорошенько подзадорить. Драться он тоже умеет, хотя и не слишком ловко. Зато отлично подойдет, чтобы гнать перед собой против селян, если те вздумают оказать генералу Малахи сопротивление.
     - Гнать? - переспросил Гар, глядя на сержанта сквозь пальцы.
     - Вот именно, гнать, как скотину. Ведь ты и есть скотина, - рявкнул тот и повернулся к своим солдатам. - Свяжите-ка ему руки, пусть поспевает за мной.
     - Слушаюсь, сержант, - злорадно отозвался один из них. - Какая разница, как его гнать на врага, целым или покалеченным.
     - Лишь бы передвигался на своих ногах, - буркнул сержант. - Если вдруг упадет, ладно, дадим ему возможность подняться. Вот увидите, когда мы подойдем к лагерю, он будет у меня как шелковый!
     Бандиты связали Гару руки.
     - Не волнуйся, - мысленно обратился он к своей спутнице - Как они ни стараются, ничего страшного со мной не произойдет. К тому же после всего увиденного я буду только рад снова повстречаться с генералом.
     Алеа вздрогнула при этой мысли.
     - А ведь он был прав, когда решил, что ты для него опасен.
     Не забывай, однако, что и ты должен его остерегаться. Мне бы ужасно не хотелось тебя терять, Гар Пайк! Возвращайся цел и невредим!
     Гар ответил ей не словами, а теплым сиянием, которое на мгновение как бы окутало девушку, а затем исчезло, как только сержант подстегнул свою лошадь. Веревка натянулась, увлекая Гара вперед. Он побежал за лошадью, а остальные бандиты с гиканьем скакали рядом, стараясь хлестнуть его по голове и плечам. Гар жалобно причитал и деланно спотыкался, но все же старался не отставать.
     Потрясенная до глубины души, Алеа глядела ему вслед.
     Почему он с такой теплотой ответил на ее ворчание? Как он понял ее мысли?
     И прав ли он?
     Алеа в бессилии провожала солдат взглядом, пока они не исчезли из виду. Внезапно до нее дошло, что она смотрит на пустую дорогу уже несколько минут, будто не знает, что нужно делать - ей ведь уже не раз приходилось так поступать.
     Алеа нашла дерево с низко расположенными ветвями, достала из мешка веревку и привязала ее к лямкам и посоху, затем положила их на землю и прыгнула на нижний сук. Она поднялась на ноги и начала карабкаться вверх. На высоте двадцати футов нашла сук, который раздваивался почти у самого ствола,