с так высоко в горы?
     - Боязнь за собственную жизнь, - ответил Гар.
     - Дороги в последнее время небезопасны, - добавила Алеа.
     - Увы, даже в горах, - вздохнул старик. - Но, с другой стороны, желай мы для себя одной только безопасности, какой смысл вообще появляться на свет.
     Эта мысль поразила девушку. А по тому, как с лица Гара моментально соскользнула маска привычной учтивости, нетрудно было догадаться, что и он счел ее необычной.
     - Насколько я могу судить, большинство из нас в данном случае лишено выбора, - ответил он.
     - Ты прав, - согласился старец. - Мы живем лишь потому, что такова была воля наших родителей. И все-таки, прежде чем появиться на свет, мы были наделены правом выбора.
     Гар слегка улыбнулся в ответ.
     - Если это и так, отец, я почему-то не припомню.
     - Верно, такое редко кто помнит, - согласился старик, - более того, для этого надо прожить целую жизнь, полную самодисциплины.
     С этими словами старик поднялся на ноги. Движения его были исполнены грации. С трудом верилось, что всего минуту назад он долго сидел, скрестив ноги.
     - Зачем же отказываться от путешествия из-за какого-то глупого старика. Давайте вместе поднимемся на гору.
     И он зашагал по дороге с поразительной для его возраста легкостью, не переставая при этом говорить. Его речи привели Гара в замешательство, Алеа же слушала с неподдельным интересом.
     Внезапно она обратила внимание, что стоило ей или Гару что-то сказать, как старик одобрительно кивал. Мало-помалу он добился от них ответов на свои вопросы. Алеа попыталась больше ничего ему не говорить, но глаза старца как будто приглашали к беседе, и Алеа с удивлением заметила, что рассказывает о смерти родителей, о том, как у нее отобрали имущество, а затем отдали в рабство и ее саму. Она была готова расплакаться и предпочла скрыть обиду за личиной дерзости.
     Старик уловил ее состояние и обратился с вопросом к Гару:
     - Друг мой, ведь и ты знаешь, что такое сердечная рана, как медленно она зарубцовывается шрамом. Что же было тому причиной?
     Алеа сама не понимала, почему ей так интересно услышать ответ Гара.
     - Колдунья, - ответил тот. - Женщина, которая вначале завлекла меня, а потом унизила.
     Понятно. Это объясняло многое. Только почему он рассказывает это не ей, а первому встречному?
     Конечно же, потому что она женщина - и потому что она затронула его сердце.
     Нет! Невозможно! Алеа решила выбросить эти мысли из головы - или по крайней мере попытаться не думать. Но старик обратился к ней - несомненно, он заметил смущение ее спутника.
     - А ты, девушка? Конечно же, тяжело, когда к тебе относятся как к движимому имуществу, - но у тебя в сердце затаилась более глубокая обида, и я всем сердцем сочувствую тебе, потому что эта боль наверняка до сих пор бередит тебе душу.
     Гар с удивлением посмотрел на нее.
     Неожиданно смутившись, Алеа проговорила:
     - Когда мужчина смотрит на женщину как на вещь - это действительно больно.
     - Очень больно, - согласился старик. - Трудно представить, что бывает больнее. - Он снова повернулся к Гару. - Но боль, причиненная прошлым, не должна отравлять нам будущее.
     - Легко сказать, - медленно произнес Гар. - Но как это сделать?
     - Может, просто не обращаться с новыми друзьями так, как с вами обошлись старые? - Старик улыбнулся. - О, друзья мои, все дело в том, что нужно иметь мужество - мужество доверять.
     - И позволить, чтобы кто-то снова причинил боль?
     Алеа сама поразилась, сколько горечи прозвучало в ее словах.
     - Мы должны не бояться рисковать, - сказал старик. - Иначе придется обречь себя на существование в собственной скорлупе - одинокие, отгороженные от всего мира - как устрица, которая охраняет свою жемчужину. Но что толку от этой жемчужины, если она всегда спрятана во тьме? На нее никогда не упадет луч света - а ведь как иначе увидеть ее сияние?
     Гар поморщился: слова старика затронули чувствительные струны в его душе.
     - То есть мы должны подставлять себя под удар? - бросил он старику, и в его словах слышался упрек.
     - Которого может и не быть, - поправил его старик.
     - Или все-таки будет, - с жаром возразила Алеа. - И он может оказаться пострашнее прежних.
     - Здесь и кроется потребность в мужестве, - ответил старик. - Невозможно что-то приобрести без риска потери. Если мы хотим дружбы или даже любви, нужно открыть наши сердца для этих чувств.
     - Как это непросто, - задумчиво произнес Гар, - особенно если многократно переживал обиду.
     Алеа отметила про себя верность этой мысли. К тому же слова Гара подтвердили ее подозрения. Но какие же обиды пришлось пережить ему?
     - Ты хочешь сказать, что без доверия нет любви, - сказала она. - Но доверие может обернуться болью.
     Старик кивнул.
     - И потому любовь требует мужества. Один древний пророк сказал: если кто-то ударит тебя по одной щеке, подставь вторую. Полагаю, именно это он и хотел сказать: нужно всегда быть открытым для любви, даже если вас и обидели.
     - Легко сказать, - произнес Гар с подчеркнутой вежливостью. - Но откуда же нам почерпнуть столько мужества?
     - Нужно ждать. Ждать до тех пор, пока не встретите того, кому следует доказать, что все-таки можно доверять людям, - ответил старик. - И терпеть, снова и снова терпеть обиды, боясь самому сорваться в ответ, надеясь в душе, что когда-нибудь люди поймут, что не правы.
     Алеа вздрогнула.
     - Ни у одного человека не хватит такого терпения!
     Она не могла взять в толк, почему Гар так странно на нее взглянул.
     Но он тотчас повернулся к старику.
     - Выходит, мы должны позволять другим обижать нас, чтобы они научились доверять?
     - При условии, что они все еще способны любить. - Старик назидательно поднял палец. - Это нелегко распознать, потому что тот, кто может любить, но был обижен, прячет свое сердце за броней равнодушия.
     Гар снова поморщился, и Алеа удивленно посмотрела на него.
     - Это как жемчужина внутри раковины, - улыбнулся старик. - Но если устрица никогда не откроет свою раковину, как мы узнаем, что в ней есть жемчужина?
     - Вы хотите сказать, что жемчужина внутри лотоса? - с улыбкой спросил Гар.
     - Или лотос внутри жемчужины? - парировал старик.
     Алеа взглянула на Гара и напомнила себе, что, вернувшись на корабль, нужно выяснить, что такое лотос.
     - Если лотос никогда не раскроет своих лепестков, - сказал Гар, - невозможно узнать, есть ли там жемчужина.
     - Но если на поверхность лотоса никогда не падает свет, - в свою очередь заметил старик, - как определить, что внутри нее находится лотос?
     Гар нахмурился.
     - Вы имеете в виду, что у нас должна быть вера?
     - Во всяком случае, вначале вы должны увидеть сияние жемчужины, - возразил старик. - Должны быть уверены, что там есть жемчужина или по меньшей мере лотос. Но затем - да, вы должны верить в жемчужину.
     Неожиданно Алеа поняла, о чем идет речь.
     - И эта вера - доверие к людям?
     Широко улыбнувшись, старик повернулся к ней.
     - Именно. Вера в другого человека - и есть доверие.
     Алеа задумчиво посмотрела на Гара, он смерил ее таким же долгим взглядом. Они одновременно отвернулись - и увидели, что прошли поворот дороги; перед ними открылась широкая терраса, на которой располагалась соломенная хижина, а перед ней - с полдюжины человек.
     - Вот он! Мудрец!
     - Здравствуй, о мудрейший!
     - Поделись с нами мудростью, чтобы облегчить нашу боль, о святой человек!
     Все поклонились, а один или двое склонили колени.
     - Ну же, немедленно встаньте! Выше голову! Вы должны гордиться собой! - заворчал старик. - Какая глупость - вставать передо мной на колени, я ведь знаю не более, чем тот олень или волк.
     Люди моментально выпрямились, а коленопреклоненные поднялись.
     Алеа и Гар в изумлении смотрели на старика.
     - Осмелюсь заметить, добрый человек: каждый, кто говорит о мужестве доверять, знает намного больше оленя или волка, - почтительно произнес Гар.
     - Какая чепуха! - фыркнул старик. - Олень как раз таки точно знает, кому можно доверять, а кому нельзя.
     - Вы говорили и о волке, - сказал Гар.
     - Среди других. Но и волк тоже знает, кому можно доверять.
     - И кому не может? - спросил один из людей.
     - Естественно.
     - А кому может не доверять волк, о мудрейший?
     - Другим волкам, - медленно произнес Гар.
     - И оленям, - добавила Алеа.
     Старик ослепительно улыбнулся.
     - О, друзья мои! Вы же знали об этом.
     - Конечно, - мягко ответил Гар, но в его голосе явственно слышались саркастические нотки. - Нам всего лишь было нужно, чтобы кто-то напомнил.
     - Вот видите, - обрадовался старик. - Я же вам сказал, что совсем не мудр. - Он обратился к людям, которые с нетерпением ждали его:
     - Что беспокоит вас, друзья мои? - Он указал на еще нестарую женщину. - Беспокойство твоего сердца велико. Что тому причиной?
     - Я.., я не хочу говорить об этом в присутствии посторонних, о мудрейший! - нерешительно ответила она.
     - Тогда зайдем со мной хижину - ее стены крепки, и если мы будем говорить тихо, нас никто не подслушает.
     Старик пригласил ее войти. Женщина стыдливо посмотрела на остальных и последовала за стариком.
     Гар и Алеа неловко переминались с ноги на ногу, посматривая на других.
     - Как он узнал, кто больше всех нуждается в помощи? - наконец решила нарушить молчание Алеа.
     - Это часть его мудрости, - с улыбкой ответила деревенская женщина. - На то он и мудрец.
     Разговор оборвался, через некоторое время остальные люди начали тихо переговариваться между собой.
     Алеа нахмурилась и толкнула Гара.
     - Видишь вон те мешки и кувшины?
     Гар посмотрел и кивнул.
     - Ему принесли подношения.
     - Это надо обдумать, - медленно произнесла Алеа.
     - Вот уж точно, - согласился Гар. - Но, как бы то ни было, мудрец предоставил нам такое необычное укрытие, что генералу Малахи и в голову не взбредет искать нас здесь.
     Через некоторое время женщина вышла; вид у нее был потрясенный, но все же она успокоилась.
     - Благодарю, о мудрейший, - повернулась она к старику и собралась было поклониться ему, но передумала и выпрямилась.
     - И я благодарю тебя за то, что поделилась со мной частичкой своей жизни, - улыбаясь, ответил старик. - Теперь ты можешь идти по жизни с открытым разумом и открытым сердцем, не переставая черпать мудрость из окружающего мира.
     Со слезами на глазах женщина кивнула и поспешила прочь.
     Старик изучающе посмотрел на своих просителей, выбрал одного мужчину и спросил:
     - Что беспокоит тебя?
     - Женщина, которую я любил, умерла от болезни, - ответил тот, в глазах его блеснули слезы. - Так зачем мне теперь жить?
     - Понятно, - мягко произнес старик. - Это действительно несчастье. - Он сел, скрестив ноги. - Давай-ка сядем поудобнее, поскольку это потребует долгой беседы. Скажите мне, друзья, почему, прежде чем влюбиться, вы так радуетесь жизни?
     Люди с удивлением переглянулись, затем повернулись к мудрецу и медленно сели.
     - Наверное, я жил надеждой найти любовь, о мудрейший, - ответил овдовевший мужчина.
     - Только надеждой? - переспросил старик. - Разве в те дни тебя больше ничего не радовало?
     - Вкусная еда, - медленно сказал кто-то.
     - Праздники, - подхватил другой.
     - Друзья, - произнес третий.
     Так продолжалось и продолжалось, а когда ночью люди раскатали одеяла и легли спать, никто из них не мог сказать, что, собственно, мудрец объяснил им, однако все заснули, довольные его ответами.
     - Он мастер иллюзий, - подумал Гар.
     - Разве это не то же самое, что сказать - он знает, как, жить? - мысленно ответила Алеа и заснула.

***

     Гар и Алеа позавтракали с остальными просителями, а затем отправились вместе с ними вниз по склону горы. Они старались говорить друг с другом как можно тише.
     - Значит, народ направляют на путь истинный не только жрецы и жрицы, - решил Гар.
     Алеа поняла, к чему он клонит.
     - Это не правительство! Направлять народ и управлять им - совершенно разные вещи.
     - Да, - согласился Гар. - Разница действительно велика.
     Одно дело, когда тебя подгоняют, хотя самому тебе, может, туда и не хочется, и совсем другое - следовать за кем-то, потому-то ты тоже стремишься туда, куда и он.
     - Главное - чтобы у человека был выбор, - с пылом добавила Алеа.
     - Верно, потому что если каждый сделает для себя, выбор жить в гармонии с остальными людьми, то результат будет точно такой же, как если бы имелось правительство.
     - Такой же самый результат, хотя причина совершенно иная! - воскликнула Алеа.
     - Точно, - согласился Гар. - Ты совершенно права. Разве не в этом суть правительства? Одного не могу понять: почему жрецы так резко против него настроены. И если здесь немало мудрецов, подобных этому, они наверняка составляют жречеству немалую конкуренцию в деле воспитания человеческих душ.
     Алеа нахмурилась, подыскивая слова несогласия.
     - Но ведь он и слова не произнес о религии.
     - И вновь ты права, - признал Гар, - и тем не менее не одни жрецы выступают здесь в роли пастырей. Кстати, осмелюсь заметить, - и думаю, они на меня не обидятся, - но здешние жрецы уж очень своеобразные - прежде я таких никогда не встречал.
     Неожиданно Алеа напряглась.
     - Солдаты!
     Гар поднял голову, глядя в пространство, и кивнул.
     - Еще один патруль. Но, к счастью, их головы до сих пор заняты мыслями о полоумном великане и его сестре. Так что вряд ли они обратят внимание на престарелого коробейника и его дочь.
     Алеа выпрямилась во весь рост, прислушиваясь к мыслям солдат. Взгляд ее был темнее тучи.
     - Им известно, что мы прячемся в горах, но у них нет желания карабкаться вверх.
     - За что я их совсем не виню, - пошутил Гар. - Думаю, им есть смысл пощадить лошадей. Бедные животные созданы не для этого!
     - Но они загнали нас в западню! - с жаром воскликнула Алеа. - И если мы не спустимся, то рано или поздно солдаты отправятся за нами!
     - Значит, ты предлагаешь, чтобы мы сейчас же спустились вниз? - усмехнулся Гар.
     - Но как? - В голосе девушки звучал неподдельный ужас. - Мы что, просто пройдем мимо них прогулочным шагом?
     - Разумеется, нет, - успокоил ее Гар. - Думаю, нам следует сойти с дороги.
     И он нырнул в придорожные заросли.
     Алеа вздохнула и покорно направилась следом.

Глава 11

     - Нет, ты уж будь добр, объясни мне, как мы с тобой спустимся вниз! - потребовала Алеа ответа, догнав своего спутника.
     - А как, по-твоему, спускаются с гор олени? - ответил Гар вопросом на вопрос.
     - Сразу видно, что ты наслушался разглагольствований мудреца, - с издевкой бросила Алеа.
     - Было бы неразумно пренебречь добрым советом, - спокойно парировал Гар, - независимо от того, чей он.
     На вид он был преисполнен уверенности в себе. Алеа почувствовала, что ее так и подмывает отпустить в адрес своего спутника очередную шпильку.
     - А с чего ты взял, что совет действительно добрый?
     - Ну, - Гар на минуту задумался, - добрый совет - это тот, что ты и сам бы с радостью дал человеку.
     - Даже если слышишь его от дурака? - съязвила Алеа.
     - Что ж, и мне случалось делать в жизни ошибки. А кто их не делал? - признал Гар.
     - Например, вздумал искать правительство там, где его отродясь не бывало?
     - Это не ошибка. Главное - убедиться, что его здесь действительно нет, - пояснил Гар.
     - Кстати, коль речь зашла о поисках... - Алеа посмотрела куда-то в сторону.
     Они спустились вниз и притаились среди деревьев, стараясь не привлекать к себе внимания. Посреди сосен виднелась поляна, окруженная низкими пнями. В центре поляны стояли три деревянных сруба. Двое молодых людей усердно трудились, выкорчевывая пень, другие распахивали расчищенное место, остальные покрывали соломой крышу длинного строения. Еще кто-то навешивал двери в дверных проемах.
     - Их здесь не меньше ста человек, - решила Алеа.
     - Столько молодежи - и никто за ними не присматривает! - кивнул, нахмурившись, Гар.
     - Думаю, что большинству из них уже исполнилось двадцать, - возразила Алеа.
     - Значит, у тебя зрение лучше моего. - Гар поднял голову, прислушиваясь к мыслям тех, кто трудился на поляне. - Ты права - они молоды, но уже совершеннолетние.
     Алеа тоже попробовала читать их мысли.
     - Большинство из них.., как это у них называется - сожительствуют?
     - Да, нашли себе пары, - уточнил Гар. - Интересно, как долго эти пары просуществуют?... Ну, что, устроим им проверку на гостеприимность?
     Они пошли вперед навстречу молодым строителям.
     Завидев путников, один из корчевщиков что-то крикнул другому. Тот поднял голову и бросил свой лом. Оба быстро натянули туники и бегом бросились навстречу незнакомцам.
     Новость мигом облетела поселок, и в считанные минуты поляну заполонил народ.
     - Мир вам, друзья! - проскрипел Гар старческим голосом. - У нас полно всяких товаров!
     - Боюсь, что у нас нет ничего взамен, - сказала полная молодая женщина. - Сами видите, пахота только началась, а в лесу мы еще не собрали ни грибов, ни ягод.
     - И дичи тоже еще не закоптили, - добавил молодой человек. - Правда, у нас найдется немного ветчины.
     Алеа засмеялась.
     - Мы действительно проголодались, но не настолько, чтобы набивать себе брюхо! Но, может, вы нашли драгоценные камни в корнях дерева?
     - К сожалению, удача обошла нас стороной, - ответила костлявая брюнетка. - Но мы можем предоставить вам ужин и ночлег в обмен на новости и песни!
     Гар бросил взгляд на свою спутницу, та кивнула и повернулась к женщине:
     - Охотно согласимся на ваши условия.
     Молодые люди приободрились и повели гостей к срубам.
     Некоторые побежали вперед.
     По дороге они с гордостью рассказывали о своих достижениях.
     - Это наш амбар, - сказал высокий юноша. - А в этих двух длинных домах мы живем.
     - Какой же ты глупый, Крел! - фыркнула молодая женщина. - Каждый, кто видел новую деревню, сам знает, где тут что.
     - Нет-нет, нам интересно, - сказала Алеа. - Ведь мы из далеких мест.
     - Я так и поняла по вашему акценту, - ответила ее собеседница, слегка нахмурившись. - А разве там у вас не строят новых деревень?
     - Очень мало, - объяснила Алеа. - Чаще деревни просто разрастаются. Кто-то строит дом на развилке дорог, через несколько лет рядом строит дом кто-то еще, затем третий, четвертый. Год-другой, глядишь - уже выросла целая деревня.
     - Странный способ строительства! - решила костлявая девушка.
     - Что ж, Онория, - упрекнула ее молодая светловолосая женщина. - Значит, им так нравится.
     - Если хочешь знать мое мнение - я считаю такой способ неразумным. - Онория презрительно вздернула носик. - Мы обычно ждем, пока в трех или четырех деревнях не найдется достаточно молодежи, чтобы основать новое поселение. Затем все вместе идем в лес и расчищаем участок земли.
     - Разве вам не помогают родители? - удивленно спросила Алеа.
     - Помогают. В начале весны они приходили помочь нам построить жилые дома и амбар, - сказал Крел. - Навещают нас время от времени.
     - Через день приходят отец или мать, - с улыбкой пояснила рыжеволосая девушка.
     - Родители дали нам скот и инструменты, - добавил широкоплечий молодой человек. - Надо же нам с чего-то начинать.
     - А еще постельное белье, перины и посуду, - напомнила ему блондинка. - Согласись, Умбо, что и это важно.
     - Естественно, - согласился Умбо. - Ведь мы пришли сюда, почти ничего не имея. Но как только построили себе дома и начали пахать землю, родители обрадовались, что мы стали жить самостоятельно.
     Алеа засомневалась в их самостоятельности, но согласилась, что по крайней мере родители дали детям свободу.
     - До середины лета мы больше ничего не будем строить, - объяснила Онория. - Пока не вырастим хлеб. А затем придется заниматься огородом