заявлением,  оборачивались  и   видели   своего
повелителя, беспомощно бившего по воздуху руками и ногами.  Воспользовавшись
всеобщим замешательством, мятежники сбивали с ног  зазевавшихся  гвардейцев,
но, опомнившись и сообразив, что надо бы дать солдатам возможность  сдаться,
повстанцы отступили. Гвардейцы увидели Защитника в руках Гара и застонали от
отчаяния. Со звоном начали падать на мостовую  пики  и  алебарды,  раздались
выкрики:
   - Сдаюсь!
   - Сдаемся!
   Гар опустил Защитника на мостовую.
   - На несколько дней вы станете нашим почетным гостем, Защитник, - сообщил
он.
   - Да, пока вы наберетесь храбрости повесить меня! - сквозь стиснутые зубы
произнес Защитник и обернулся к тому гвардейцу, что схватил  его.  -  А  ты,
сержант Эйлсворт! Ты ведь был моим личным телохранителем целых  четырнадцать
лет! Почему же ты теперь ополчился против меня?
   Сержант смотрел на Защитника в упор. Лицо его словно окаменело.
   - Помните ли вы, как я любил мою жену.  Защитник?  Помните  ли,  что  она
умерла? Защитник побледнел.
   - Да. Я помню.
   - А помните ли вы, что через три месяца после ее смерти вы заставили меня
снова жениться?
   - Это было сделано ради твоего блага! И ради блага государства!
   Эйлсворт покачал головой:
   - Мы принесли друг другу только горе, Защитник, а свое  горе  и  отчаяние
моя новая жена обратила против моих детей. Или вы этого не знали? Не  знали,
и дела вам до этого не было.
   - Так ты из-за этого? Только из-за этого вы погубили государство?
   - Нет, Защитник, - ответил сержант. - Не погубили. Мы его вылечили.
   Два дня спустя на этой же самой площади произошла  церемония.  Двух  дней
вполне хватило для того, чтобы расчистить площадь после сражения.  Ожидая  у
дверей выхода Защитника с "почетным караулом",  Дирк  обозрел  мостовую,  на
которой лишь кое-где виднелись пятна запекшейся крови.
   - Всего шестьдесят три погибших и  сто  двадцать  семь  тяжело  раненных,
помещенных в лазарет, - резюмировал он. - Самая бескровная революция в твоей
практике, Гар.
   - Да, но шестьдесят три человека все-таки погибли,  -  печально  вздохнул
Гар. - И если это - лучшее, на что я способен, то мне пора на пенсию.
   Дирк пожал плечами.
   - Прости, но шестьдесят три человека погибли из-за того,  что  ты  затеял
революцию, а если бы ты ее не затеял, погибла бы тысяча  -  из-за  произвола
тайной полиции и самоубийств на почве горя и отчаяния. Да  нет,  что  там  -
тысяча,  гораздо  больше,  учитывая,  сколько  лет  еще   могла   бы   здесь
продержаться диктатура.
   - Может быть, - хмуро проговорил Гар. - Может быть.
   - По крайней мере те, кто погиб, погибли сразу. Только один мятежник  был
повешен после пыток. Ну, еще Майлзу довелось натерпеться, но ты его  вылечил
экспресс-методом.
   - Да, - кивнул Гар и нахмурился. - Он так и не спросил у  меня,  как  это
вышло, что его ступни так быстро зажили, - ему было недосуг, он переживал за
остальных подпольщиков. А это говорит либо о его  преданности  общему  делу,
либо о том, что он мне безоглядно верит.
   - Что ж, люди, которые в тебя верят, становятся способными на безоглядные
поступки... Нет, нет, я не то хотел сказать, прости! Ага, вот и он!
   Друзья отвесили Защитнику легкие поклоны. Бывшего диктатора  сопровождали
стражники, шагавшие по обе стороны от него, но ни один из  них  уже  не  был
верен своему былому повелителю. Защитник ответил на поклоны Дирка и Гара  и,
насмешливо поджав губы, поинтересовался:
   - Меня ведут, чтобы я подписал свой собственный смертный приговор?
   - Нет, Защитник, -  покачал  головой  Гар.  -  Вас  ведут  туда,  где  вы
подпишете документы о передаче власти переходному правительству.
   - Разве это не одно и то же?
   - О нет. В данный момент у нас нет ни малейших намерений вас казнить.
   Гар заявил об этом настолько небрежно и обыденно, что даже Дирк поежился.
   - В данный момент,  -  сухо  повторил  Защитник.  -  А  если  я  откажусь
подписать эти бумаги?
   - Тогда мы препроводим вас в вашу постоянную гостевую резиденцию.
   - Куда вы так или иначе отправили бы меня.
   - А, так вы все поняли! -  просиял  Гар.  -  Вы  догадались,  что  мы  не
собираемся убивать вас.
   - В таком случае вы  глупцы,  -  откровенно  признался  Защитник.  -  Нет
страшнее угрозы для правительства, чем смещенный правитель. Я могу  сбежать,
собрать людей, которые присягнут мне на верность, - а таких много, вы уж мне
поверьте! - и тогда я возглавлю контрреволюцию.
   - Это вы, пожалуй, смогли бы, -  согласно  кивнул  Гар,  -  если  бы  вам
удалось бежать. Но у нас есть все основания верить в наших надзирателей.
   - В таком случае - вы вдвойне глупцы, ибо нет такой  тюрьмы,  построенной
руками человека, из которой другой человек не смог бы найти выхода.
   - В таком случае мы рады тому, что мы  -  глупцы,  -  усмехнулся  Гар.  -
Поскольку если бы мы нарушили ваше право на жизнь, мы бы предали собственные
идеалы и смертельно ослабили бы устои нашего Нового Порядка еще до того, как
он встал на ноги.
   - В таком случае вы точно глупцы, - фыркнул Защитник. - И я  был  бы  еще
худшим  глупцом,  если  бы  не  воспользовался  вашей  глупостью.  Пойдемте!
Покажите мне ваши документы, и я подпишу их! А  потом  везите  меня  в  вашу
тюрьму, да поскорее, чтобы я немедленно принялся строить планы побега.
   - Как пожелаете. Защитник, - с поклоном ответствовал Гар.
   Стражники повели Защитника вперед, Гар и Дирк пристроились сзади.
   - А ведь он прав, знаешь ли,  -  негромко  проговорил  Дирк.  -  Подобное
милосердие отдает глупостью.
   - Наверное, - так же негромко отозвался Гар. - Но дело в том, что он пока
не видел ни Хранителя, ни роботов, а также нашего главного надзирателя.
   Оркестр играл торжественный марш. Защитник  подошел  к  стоящему  посреди
площади столу, где его поджидал  Майлз.  Вдоль  стен  выстроились  горожане,
любопытные высунулись из каждого окна. Толпу  на  всякий  случай  сдерживали
солдаты, однако волноваться было не о чем  -  народ  вел  себя  на  редкость
сдержанно. За происходящим в  этот  день  наблюдало  не  меньше  двух  тысяч
человек. Никто не кричал, слышался только всеобщий приглушенный ропот.  Люди
переговаривались друг  с  другом  о  том  невероятном  событии,  свидетелями
которого им довелось стать.
   Майлз поклонился подошедшему к столу Защитнику и подал ему перо.  Громко,
звенящим от волнения голосом он произнес:
   - Защитник, вы ознакомились с этими документами лично,  в  своих  покоях.
Согласны ли вы подписать их?
   - Похоже, выбирать мне не приходится, не так ли? - язвительно  проговорил
Защитник.
   - Почему же? Выбирайте на здоровье! -  возгласил  Майлз.  -  Если  вы  не
пожелаете подписать эти документы, относиться к вам  впредь  будут  точно  с
таким же уважением, как если бы вы их подписали!
   - Или наоборот, - хмыкнул Защитник. - Ну а если я все же их  не  подпишу,
как вы тогда поступите?
   - Мы  объявим,  что  ваше  правление  свергнуто  по  воле  народа.  Затем
продолжим осуществление нашего замысла - объявим  выборы.  Каждый  гражданин
страны опустит так называемый "бюллетень" - листок  бумаги  с  именем  того,
кого он выбирает, в щель в запертом ящике. Затем  будет  произведен  подсчет
голосов и будет определена воля народа.
   Защитник выхватил перо из руки Майлза.
   - Довольно! Я подпишу! Можешь разглагольствовать перед кем угодно, только
не передо мной!
   Он  склонился  к  столу,  поставил  подпись  с  замысловатым   росчерком,
выпрямился и отдал перо Майлзу. Толпа восторженно взревела.
   Радостный, дружный крик горожан эхом отлетал от мраморных фасадов зданий,
окружавших  площадь.  Защитник,  оглушенный,   потрясенный   этим   зрелищем
всеобщего ликования,  вдруг  на  какой-то  краткий  миг  утратил  всегдашнюю
самоуверенность. Но только  на  миг.  Он  тут  же  развернулся  к  Майлзу  с
насмешливой ухмылкой, дождался, пока стихнут радостные  крики,  и  возгласил
еще громче, чем Майлз:
   - Ну! Ведите же меня в мою тюрьму! Как же он был потрясен, когда в  ответ
на его слова толпа снова ликующе взревела!

***

   Защитник остановился и в полном изумлении воззрился на сверкающие  стены,
возвышавшиеся над деревьями.
   - Что это за город?
   - Это Затерянный Город, - объяснил ему  Орогору.  -  Его  выстроили  наши
предки, когда впервые прибыли на эту планету.
   - Но это же сказка, выдумки - то, что наши предки прилетели со звезд!
   - Это чистая правда, и самый большой из  тех  кораблей,  на  которых  они
прилетели, лежит под этим  городом,  -  но  обо  всем  этом  вы  узнаете  от
Хранителя - если пожелаете, конечно.
   - Только глупцы отказываются от знаний!
   - В таком случае у вас для  получения  знаний  есть  все  возможности,  -
заверил свергнутого диктатора Орогору. - Пойдемте, я представлю вас хозяину.
   - Хочешь сказать - тюремщику, который будет держать меня в плену до конца
моих дней?
   - Это как пожелаете, так его и называйте.  -  Орогору  зашагал  вперед  и
указал на невысокого мужчину, ожидавшего у ворот:
   - Защитник, это надзиратель Бейд.
   Бейд протянул Защитнику руку, но тот скривился.
   - Ну, будет вам! Неужели вы ждете, что я пожму руку своему надзирателю?
   - Как я посмотрю, у вас хватает мужества  смотреть  неминуемой  правде  в
глаза, - усмехнулся Бейд и убрал протянутую руку.
   - Разве не все на это способны?
   -  Вовсе  нет,  именно  поэтому  жестокость  вашего  правления  заставила
некоторых из нас искать спасения в самообмане. Мы пришли  сюда,  чтобы  жить
мнимой жизнью, убедив себя в том, что на самом деле мы принцы и лорды.
   - Вот это уж точно сказка! И кто же спас вас от этих заблуждений?
   - Великан, - ответил Бейд. - Но как ему это удалось - мы не знаем.
   На миг в глазах Защитника вспыхнул и тут же погас огонек ненависти.
   - Пожалуй, я обязан ему очень многим - намного большим, чем я думал.
   - Да вы не переживайте так уж сильно. Он не станет  требовать,  чтобы  вы
отплатили ему. Не откажетесь  ли  подняться  со  мной  на  городскую  стену.
Защитник?  Мне  бы  хотелось  показать  вам  нечто  такое,  что  вас   может
заинтересовать.
   - Мою темницу?
   - Нет, вашей темницей станет дворец. Единственное лишение будет  состоять
в том, что жить вы там будете в полном одиночестве.
   - Тогда покажите мне его скорее, чтобы я сразу же начал думать о побеге!
   - Позвольте мне для начала  сопроводить  вас  к  последним  из  тех,  кто
произнес слово "побег", - предложил Бейд и повел Защитника на вершину  одной
из башен.
   Выйдя из нее. Защитник остолбенел, увидев перед собой сверкающий  скелет.
Он в ужасе уставился на страшилище и онемевшими губами произнес:
   - Вы что же.., их даже.., не хороните?
   - Их? Кого - "их"?  -  оглянулся  Бейд.  -  А-а-а,  но  это  не  скелеты,
Защитник, это всего-навсего роботы. Не волнуйтесь, минует несколько дней,  и
вы их перестанете замечать.
   О ужас! Скелет двигался,  но  когда  он  повернулся  к  Защитнику  лицом,
оказалось, что никакого лица у него нет, - а только гладкий  череп,  похожий
на  яйцо,  со  сверкающими,  словно  рубины,  глазами.  Защитник  от  страха
попятился, но, заметив, как беззаботно шагает  вперед  Бейд,  пристроился  к
надзирателю, только изредка опасливо оглядывался назад, тем более что  робот
пошел следом за ними.
   Они вышли на парапет, и Бейд сказал:
   - Вот они.
   Защитник посмотрел вниз и увидел сотни людей  в  красных  мантиях,  между
которыми кое-где мелькали люди в синих. Попались ему на  глаза  и  несколько
мужчин в домотканой одежде, в  которых  он  признал  инспекторов.  Сердце  у
Защитника заныло от тоски: он понял, что перед ним - похищенные магистраты и
шерифы.

Глава 24

   Перед  толпой  магистратов  стоял  Бейд  в  черной  мантии,   отороченной
серебряным кантом. Он торжественно поднял правую руку, и стоявшие перед  ним
чиновники повторили его жест.
   - Клянетесь ли вы в верности Совету Шерифов? - вопросил Бейд.
   - Клянусь! - ответили магистраты - все как один.
   - Клянетесь ли  вы  исполнять  декларации  Совета  и  проводить  в  жизнь
издаваемые им законы?
   - Клянусь!
   - Клянетесь ли вы защищать и исполнять Хартию Прав Человека?
   - Клянусь!
   - Поздравляю вас, собратья, служащие Нового Порядка,  -  сказал  Бейд.  -
Теперь вы вольны  покинуть  этот  город  и  приступить  к  исполнению  своих
обязанностей  под  руководством  верховного  шерифа.  Майлз,  новый  главный
магистрат, вскоре пришлет к  вам  ваших  истинных  жен  -  тех,  с  кем  вас
связывали настоящие, а не навязанные свыше узы брака. Те из вас, кто пока не
нашел для себя спутницы жизни, не обязаны вступать в брак, но  имеют  полное
право остаться на постах магистратов. Те из ваших  бывших  жен,  которые  не
вернутся  к  вам,  будут,  как  было  обещано,   получать   вспоможение   от
государства.
   Магистраты радостно вскричали и потянулись к воротам, в которые незадолго
до этого  вошел  Защитник.  Он  провожал  их  взглядом,  и  лицо  его  стало
пепельно-серым.
   - Все эти люди находились здесь в заключении не меньше  года,  -  сообщил
Защитнику Бейд. - А некоторые прожили в Фиништауне по пять  лет.  Они  имели
возможность беспрепятственно передвигаться по всему городу, так что не могли
пожаловаться на то, что их держат взаперти. Тем не менее  время  от  времени
они предпринимали попытки к бегству, даже после того как я объявил  им,  что
всякий из них, кто сумеет своими  познаниями  превзойти  Хранителя,  обретет
свободу. Это, естественно,  не  удалось  никому  из  них,  но  они  все-таки
пытались удрать, а тут как раз подоспело известие от Майлза о  том,  что  им
даруется свобода, и они вольны вернуться на свои посты,  если  того  желают.
Так  что  вам  придется  проявить  поистине  чудовищную   изобретательность,
Защитник, дабы разработать такой план побега, до которого  не  додумался  ни
один из них.
   Защитник догадывался, что надзиратель прав, и  на  сердце  у  него  стало
тоскливо.
   - А теперь пойдемте, - поманил его Бейд. - Позвольте,  я  представлю  вас
Хранителю.
   Так Защитник познакомился с бестелесным  разумом  -  странным  созданием,
которое учтиво беседовало с ним и отвечало  на  любой  поставленный  вопрос.
Когда Защитник покинул главный зал  дворца,  на  сердце  у  него  стало  еще
тоскливее.

***

   В это время  за  городской  стеной  Орогору  бросился  навстречу  Гильде,
которую сопровождал Гар. Великан тактично отошел в сторонку,  когда  супруги
обнялись.
   - Ну, вот и все, - горько, устало вздохнул бывший безумец.
   - Не надо так переживать, муж мой, - проговорила Гильда,  положив  голову
ему на плечо. - Ты же понимаешь, что для него это лучше, чем смерть,  и  что
иного выбора у нас не было.
   - Или ты полагаешь, что жить в Городе - это так уж неприятно?  -  спросил
Гар.
   Орогору посмотрел на великана, задумавшись о смысле вопроса.
   - Да нет, жизнь тут была замечательная, - медленно проговорил  он.  -  Но
тогда мы были не в своем уме!
   - И я пообещал вам, что могу вернуть вас в  это  состояние,  -  без  тени
насмешки сказал Гар, - как  только  вы  исполните  поставленную  перед  вами
задачу.  Дело  сделано,  Орогору  и  Гильда.  Желаете   получить   обещанное
вознаграждение? Супруги ошеломленно переглянулись.
   - Ты предлагаешь нам.., вернуться в мир иллюзий?  -  спросил  Орогору.  -
Снова утратить рассудок? Чтобы я опять стал принцем Приммером,  а  Гильда  -
графиней д'Алекси?
   - Я сделаю это, если вам этого хочется.
   На миг в глазах Гильды загорелся жадный огонек, - но  она  посмотрела  на
Орогору в новой синей мании, с цепью власти на груди и медленно проговорила:
   - Что же выбрать? Стать мнимой  графиней  или  остаться  женой  шерифа  и
министра наяву? Пожалуй, пребывание в здравом рассудке для меня стало  милее
безумия, Гар. - Она сжала руки Орогору. - Но только до тех пор, покуда ты со
мной. Если ты предпочтешь вернуться в безумие, Орогору,  я  отправлюсь  туда
вместе с тобой.
   - Но пока у меня есть ты, - тихо сказал Орогору, - мне не  нужны  никакие
иллюзии, потому что ты превратила горечь моей жизни в сладость. -  Он  долго
смотрел в глаза жены,  лучисто  улыбаясь,  а  потом  рассмеялся,  запрокинув
голову. - И потом.., быть одним из самых высокопоставленных особ в настоящем
государстве почти так же замечательно, как быть  мнимым  принцем  Приммером!
Работы, конечно,  будет  побольше,  но  ведь  она  принесет  гораздо  больше
радости! Останешься ли ты со мной в настоящей жизни, любовь моя?
   - Останусь, - ответила Гильда. - До самой смерти.  С  этими  словами  она
крепко обняла мужа. Гар залюбовался влюбленной парочкой и почувствовал,  что
искренне завидует им. Утешил он себя тем, что задумался: уж не  отыскали  ли
эти двое для себя просто-напросто более приятную иллюзию, нежели безумие.

***

   С точно таким же предложением Гар  обратился  к  бывшим  безумцам,  когда
вернулся в Мильтон. Все они наотрез отказались от такой  перспективы.  Пусть
им предстояла не такая блестящая карьера, как Орогору, все  равно  настоящая
жизнь представлялась им более привлекательной, чем возврат в иллюзорный мир.
   - Я почти не сомневался, что они сделают именно такой выбор, -  признался
Гар Дирку. - И все-таки доля сомнений была.
   - Похоже, их искренне радует то, что они стали участниками новой властной
структуры, - отметил Дирк. - Кроме того, они,  похоже,  не  намерены  мстить
тем, кто отравил им детство.
   - А такая возможность всегда есть, когда к власти приходят подпольщики, -
кивнул Гар. - Думаю, нам имеет смысл задержаться здесь еще на месяц-другой и
посмотреть, как пойдут дела у нашего протеже Майлза.
   К  концу  месяца  они  сидели  на  балконе   бывшего   замка   Защитника.
Застекленные двери балкона и  дверь  из  гостиной  в  коридор  были  надежно
заперты. Только самый изощренный шпион мог бы сейчас подслушать их разговор.
   - Неплохое начало, - отметил Гар, - и намерения  недурные,  но  наш  друг
Майлз слишком многое взваливает на свои плечи.
   - Но в системе приема испытаний он навел  образцовый  порядок,  -  сказал
Дирк, пригубив вино. - Правда, мер по  поддержанию  этого  порядка  пока  не
придумал.
   - Не сомневаюсь, придумает со временем, -  благодушно  улыбнулся  Гар.  -
Если ничего получше не изобретет, оставит в действии  институт  инспекторов,
только инспекторов будет подбирать верных делу. И потом, не  забывай,  любые
меры, направленные против коррупции, всегда носят временный характер.
   - Это я понимаю, - не без горечи отозвался Дирк. - Люди изобретательны  и
всегда разыщут дырочку в любом заборе. А ты думаешь, панацеи от этой пакости
не существует?
   - Панацея состоит в том, чтобы общество постоянно было начеку и  отвечало
на проявления коррупции неизменным возмущением, - вздохнул Гар. -  Дело  это
не слишком приятное, но все-таки немного помогает. Помогает и периодическая,
назовем это так, генеральная уборка. А Майлз хотя бы в  этом  преуспел.  Еще
лет сто система  сохранит  честность  и  неподкупность,  а  потом  останется
относительно чистенькой еще на такой же срок.
   Однако первое же заседание Совета Шерифов заставило друзей  усомниться  в
справедливости сделанных ими выводов. После церемонии открытия Совета  Майлз
занялся тем, что принялся представлять билль за биллем, прося Совет одобрить
уже запущенные им реформы и предлагая новые. На следующий день три различные
группировки шерифов поддержали некоторые из нововведений Майлза, но не  все,
причем каждой группировке больше пришлись по душе разные нововведения. Затем
каждая группировка представила Совету собственные  предложения  по  грядущим
реформам. А на третий день группировки оформились в политические движения  и
присвоили себе названия.

***

   Вечерело. Дирк поднял бокал и взглянул сквозь розовое  вино  на  закатное
небо.
   - Как ни нравится мне деятельность, которую  столь  бурно  развивает  наш
друг Майлз, - заметил он, - а