предоставлялась, и потому отправил  кавалерийский
отряд, дабы тот не дал подойти  к  Пироджии  последним  крестьянам-беженцам.
Кроме того, отряду был дан приказ захватить мост и дамбу, ведущие к городу с
суши.
   Однако и Гар прекрасно понимал, какие возможности открывает этот  маневр.
Еще утром он отправил своих  воинов  навстречу  беженцам,  дабы  велеть  тем
поторопиться и предупредить их о том, что в городе их ждать не  будут.  Даже
наиболее упрямые в  конце  концов  побросали  повозки  со  скарбом  и  бегом
бросились к городу, и в итоге городские наружные ворота захлопнулись  тогда,
когда кавалерию Рагинальди отделяло от них расстояние в четверть мили.  Двое
добровольцев-скороходов следовали по пятам за толпой  беженцев  и  поджигали
пороховые заряды, заложенные  в  дамбу.  Как  только  взрывники  вбежали  во
внутренние ворота, послышались первые взрывы  и  сотрясли  остров.  Все  как
зачарованные смотрели на гигантский фонтан воды, взметнувшийся из  лагуны  и
разнесший во все стороны первые обломки дамбы. За первым взрывом  последовал
второй, потом - третий.  Взрывы  приближались  к  внутренним  воротам,  они.
звучали все громче.
   - Назад! Скорее назад! - прокричал Гар, его  крик  подхватили  солдаты  и
стали оттеснять людей от ворот. Толпа неохотно отступила, не понимая, с чего
это солдаты проявляют о людях  такую  заботу,  но  вскоре  это  стало  ясно,
поскольку на площадь за воротами посыпались камни и  обломки  бревен.  Через
некоторое время рухнули и сами ворота.
   Наконец отзвучало эхо последнего взрыва, осела пыль, и весь город увидел,
как плещутся волны на месте  исчезнувшей  дамбы  и  как  в  злобе  потрясают
кулаками стоящие в полумиле от города на берегу всадники. Всем  были  слышны
их крики и проклятия по адресу хитроумных пироджийцев. Горожане поняли,  что
теперь город напрочь отрезан от суши, что  началась  самая  настоящая  осада
Пироджии.
   Да, осада, но только осада, и ничего больше, поскольку дворяне с материка
понятия не имели о том, как снарядить флот. Они собрали все рыбацкие лодки в
округе, где-то раздобыли речные кораблики, а горожане  сидели  на  берегу  и
смеялись. В конце концов дворяне усадили в эти  суденышки  сотню  солдат,  и
"флотилия" отчалила от берега.
   Когда они одолели полпути до Пироджии и  когда  солдаты  начали  заряжать
арбалеты и нервно постукивать алебардами, с обеих  сторон  главного  острова
Пироджии против ветра им навстречу отплыли под парусами шесть каравелл.
   Завидев  парусники,  рыбаки,  насильно  усаженные  дворянами   в   лодки,
принялись отчаянно грести, хотя  их  лодки  и  так  уже  неслись  на  полной
скорости, подгоняемые попутным ветром. Но тут капитаны  каравелл  прокричали
приказ, и каравеллы, развернувшись по ветру, набросились на вражеские лодки,
словно соколы на стаю голубей. Некоторые из солдат дворянского войска  стали
кричать,  подняли  свои  неуклюжие   мушкеты,   начали   целиться,   открыли
оглушительную пальбу, но  добились  только  того,  что  напугали  лошадей  и
гребцов. Кроме  того,  стрелки  не  предполагали,  что  случится  с  лодками
вследствие стрельбы. Лодки стали раскачиваться и  перевернулись.  Пехотинцы,
не умевшие плавать, завопили от ужаса. Рыбакам хотя бы хватило  ума  поплыть
обратно  и  ухватиться  за  перевернутые  лодки,  а  пироджийские   матросы,
оглушительно хохоча, бросали солдатам канаты. Те  с  радостью  хватались  за
них, и матросы вытаскивали их на борт, словно испуганных и вымокших собак.
   На  нескольких  лодках  более  сообразительные  рыбаки  убрали  паруса  и
попытались отгрести подальше от каравелл, но солдаты,  непривычные  к  таким
резким поворотам, теряли равновесие и сбрасывали друг дружку за борт. Гребцы
на одной из лодок  решили  не  упускать  такой  блестящей  возможности.  Они
принялись колотить солдат веслами, сбивать с ног и сбрасывать  в  воду.  Как
только в воде оказался последний солдат, рыбаки налегли на весла и на полной
скорости устремились к Пироджии и  собственной  свободе.  Другие,  не  столь
сообразительные или более верные тем, кто  им  платил,  развернули  лодки  к
берегу, дабы доставить туда солдат, однако далеко отплыть им не удалось:  их
остановили цепкие абордажные крючья, брошенные матросами каравелл.  С  палуб
спрыгнули в лодки морские пехотинцы, закипела жаркая,  но  короткая  схватка
между обученными абордажу  пироджийцами  и  неуклюжими  на  море  солдатами.
Несколько морских пехотинцев, правда, пали в этом бою, но  каждой  каравелле
удалось захватить по десятку  солдат  в  плен.  Затем  суда  развернулись  к
Пироджии, оставив на море множество обломков.  Однако  большую  часть  лодок
матросы привели к берегу в качестве боевых трофеев. Вечером на берег вынесло
несколько тел утонувших солдат, но в это время девяносто  шесть  их  пленных
товарищей уже находились  в  подвале  здания  городского  Совета  и,  ворча,
отогревались у очагов. Окошки подвала пришлось в  спешном  порядке  снабдить
решетками, в результате чего он превратился хоть и  в  созданную  на  скорую
руку, но весьма надежную тюрьму.
   Наблюдая за зрелищем победы пироджийцев, Гар качал головой.
   - Наверняка принц сейчас говорит: "Ничего,  ничего,  теперь  им  придется
кормить лишнюю сотню нахлебников, и одному Богу известно, сколько крестьян к
ним прибежало за последние дни. Еды им надолго не хватит".
   - Он же не знает, что за счет беженцев пополняются ряды твоего войска,  -
напомнил другу Джанни.
   - Да, но не за счет их жен, детей и стариков, - отозвался Гар. - И  нашим
воинам тоже нужно есть. Принц прав, Джанни? Наши запасы тают,  как  утренний
иней?
   - Я видел иней, когда мы шли через горы, - задумчиво проговорил Джанни, -
но прежде я видел, как идет дождь - видел всю  мою  жизнь.  -  Он  указал  в
сторону гавани. - Вот ответ на твой вопрос, Гар.
   Великан всмотрелся вдаль и увидел каравеллу,  плывущую  к  берегу  против
бриза, дующего со стороны города.
   - Вино с юга, зерно с северного побережья Внутреннего моря,  -  задумчиво
проговорил Джанни. - Свинина с запада, говядина - с востока... Нет, Гар,  мы
не будем голодать. Я тебе больше того скажу. Почти  наверняка  этот  корабль
везет шерсть, а не он, так другие привезут,  а  каждая  из  крестьянок,  что
бежали в город, умеет прясть  и  ткать.  Корабли  увезут  готовую  ткань  из
Пироджии, и за нее можно будет выторговать еще  еды.  К  тому  же  мы  можем
изготовить еще много хорошей глиняной посуды и стекла из  глины  и  песка...
Нет, мы не будем голодать.
   В этот миг со стороны  материка  послышался  громкий  выстрел,  и  друзья
увидели летящее по воздуху ядро. Оно направлялось прямо к приближавшемуся  к
берегу кораблю. Гар и Джанни затаили дыхание, ожидая  самого  страшного,  но
ядро упало в море. Взметнулся фонтан  воды,  корабль  раскачало,  но  ничего
ужасного не произошло. Джанни облегченно вздохнул.
   - Вот не думал, что у них есть пушка, способная так метко стрелять!
   - И я не думал, - проговорил Гар. - А что, кто-то из дворян покупал пушки
у ваших оружейников? Джанни сдвинул брови.
   - Я о таком не слыхал. Вряд ли кому-то пришла бы в голову такая  глупость
- продать дворянам пушку, отлитую по твоему совету!
   Гар скривился.
   - Мне бы не  хотелось  делать  из  этого  тайну,  Джанни,  но  ничего  не
попишешь. Сейчас мудрее держать все секреты при себе - до тех пор,  пока  мы
не победим в этой...
   Пушка выстрелила снова, и в небо взлетело еще  одно  ядро.  Друзья  снова
затаили  дыхание,  и  когда  ядро  набрало  полную  высоту,  Гар  успокоение
прошептал:
   - Слишком высоко.
   Само собой, ядро перелетело через корабль и, упав, взметнуло фонтан брызг
по другую сторону от каравеллы. Корабль был еще  далеко  от  берега,  но  до
Джанни и Гара донеслись радостные возгласы матросов.
   - Они целы и невредимы, -  обрадовался  Джанни.  -  Ни  один  канонир  не
способен попасть по кораблю с такого расстояния, но только... знаешь, на миг
мне все-таки показалось, что это случится.
   - Может случиться, и случится, - мрачно  отозвался  Гар.  -  Теперь  этот
канонир пристрелялся, и следующее ядро угодит в цель. Ты мог  бы  дать  знак
людям на этом корабле?
   Джанни в тревоге взглянул  на  друга,  но  не  успел  он  развернуться  и
броситься к флагштоку, на котором поднимали сигнальные флаги, как  прозвучал
новый выстрел. Джанни и Гар в страхе смотрели в небо. Ядро' набрало высоту и
устремилось к кораблю. Матросы панически разворачивали  все  новые  и  новые
паруса в надежде обогнать ядро...
   Ядро ударило в борт каравеллы чуть выше ватерлинии. Корабль накренился, в
пробоины  хлынула  вода,  каравелла  стала  заваливаться  на  корму.  Друзья
слышали, как что-то  прокричал  капитан.  Команда  ринулась  к  спасательной
шлюпке. Корабль дрогнул, крен его усилился, нос задрался  вверх  под  прямым
углом. Матросы, теряя равновесие, падали за борт.
   - Одной шлюпки им не хватит, - в тревоге крикнул Гар, но Джанни уже бежал
к гавани, чтобы распорядиться  об  отправке  лодок  с  берега  на  помощь  к
потерпевшим крушение.
   Однако его опередили. К барахтавшимся в волнах  матросам  уже  отплыло  с
десяток лодок. Джанни, стоя на берегу, смотрел, как  пироджийцы  вытаскивают
из воды матросов, но в это время  снова  послышался  отдаленный  выстрел,  и
новое ядро устремилось к маленькой спасательной флотилии...
   Джанни в страхе закричал, но ядро  успели  заметить  и  с  лодок,  и  они
поспешно расплылись в  разные  стороны.  Ядро  упало  в  море,  обдав  людей
брызгами и перевернув две лодки. Другие лодки тут же  бросились  на  помощь,
вытащили тех, кто оказался в воде, перевернули лодки, но,  увы,  двое  людей
погибли. Последняя лодка забрала их тела, и вся маленькая флотилия на полной
скорости направилась к берегу. В это время прозвучал очередной  выстрел.  На
этот раз ядро упало в то место,  где  затонул  корабль,  но  никакого  вреда
спасателям и спасенным не причинило.
   Джанни обернулся. Лицо его пылало гневом. Гар торопливо подошел к нему.
   - Как они только могли, Гар! Стрелять по кораблю - это я еще могу  понять
- в конце концов идет война! Но  стрелять  по  спасательным  шлюпкам  -  это
подло!
   - Это вполне в духе дворян, - угрюмо  проговорил  Гар.  -  Ведь  их  цель
состоит в том, чтобы наказать вас, и еще они старались добиться того,  чтобы
вам не достался груз, который везли на этом корабле. Пожалуй, можно сказать,
что они добились именно того, чего хотели, и  ясно  продемонстрировали  свои
намерения.
   - Яснее некуда. Теперь я уже не так  уверен  в  том,  что  мы  не  станем
голодать. - Джанни устремил взгляд к тонувшему кораблю.  Ему  казалось,  что
вместе с ним тонут в пучине моря его надежды на лучшее. - Что же нам делать,
Гар?
   - Где есть одна пушка, могут  быть  и  другие,  -  глубокомысленно  изрек
великан. - Но будь они у наших врагов, они бы ими воспользовались. А если бы
не только один канонир умел стрелять так метко, стреляли бы и другие.
   Джанни смотрел на друга, и в глазах его вспыхнули огоньки  возвратившейся
надежды.
   - Не хочешь ли ты сказать, что если мы уничтожим эту пушку,  нашим  бедам
конец?
   - Если вдобавок захватим и стрелка, - кивнул Гар. -  Наверняка,  конечно,
сказать нельзя, но шанс велик.
   - Тогда непременно надо попытаться! Но почему "захватить"?  Убить  его  -
это будет куда вернее и не так рискованно. Теперь, когда враги потопили этот
корабль, я не вижу причин, почему от этого стоило бы воздержаться.  Конечно,
если получится, лучше бы взять этого канонира в плен, но...
   Гар прервал его:
   - Я хочу потолковать с ним, Джанни. Хочу выяснить, где  это  он  выучился
так метко стрелять.
   - Но ведь для того, чтобы захватить его, нам придется отправиться на  тот
берег!
   - Именно, - кивнул Гар. - А как иначе мы сможем уничтожить это орудие?

***

   Джанни ни за что бы не решился намазать лицо сажей. Ну, нарядиться во все
черное и замотать голову черным шарфом - это еще ладно. Понятно - ему и  его
людям нужно было стать незаметными. Но чтобы чернить лицо - нет, ни за  что!
И пусть Гар изготовил краску, смешав  копоть  с  салом,  Джанни  решил,  что
тайная вылазка, так или иначе, плохо пахнет.
   К противоположному берегу отправились в трех легких лодочках  на  веслах,
обмотанных тряпьем. Для пущей  скорости  расселись  так,  чтобы  на  каждого
гребца приходилось по одному веслу. Как только лодки приблизились к  берегу,
Гар выпрыгнул на сушу и втянул на песок  первую  лодку,  приподняв  ее  нос,
чтобы было меньше шума. Загребные с других лодок  последовали  его  примеру.
Пироджийцы бесшумно вышли на песчаный берег, мягко ступая  легкими  кожаными
туфлями на толстой мягкой подошве. Сапожники целый день  тачали  эту  обувь,
следуя указаниям Гара, и в итоге засиделись  до  самой  ночи,  чтобы  успеть
обеспечить туфлями весь отряд.
   Гар дал знак своим спутникам. Зажав в зубах ножи, они углубились  в  тень
под деревьями. Ночь была безлунная.
   Откуда ни возьмись справа вдруг  возник  дозорный.  Он  устало,  скучающе
обернулся, однако скучающее выражение мигом стерлось с его  физиономии,  как
только он увидел лазутчиков менее чем в двух футах от него. Он вскинул пику,
открыл  было  рот,  чтобы   крикнуть   и   поднять   тревогу,   но   Джанни,
наэлектризованный страхом, кинулся на  него  и  ухватил  за  горло,  не  дав
закричать. Дозорный заметался, выронил пику, он пытался вырваться, но  сзади
подоспел другой пироджиец, Волио, и стукнул его по затылку кожаным мешочком,
туго набитым песком, изготовленным опять-таки по наущению Гара. У  дозорного
закатились глаза, он согнулся. Джанни отпустил его шею и ухватил за  рубаху,
после чего осторожно и бесшумно опустил на землю. Он  взглядом  поблагодарил
Волио, развернулся и поспешил за  Гаром.  Тот  одарил  Джанни  одобрительным
кивком и повел отряд дальше во мраке ночи.
   Высадились диверсанты как можно  ближе  к  тому  месту,  откуда  стреляла
пушка, однако дворяне оказались настолько нелюбезны, что поставили  коварное
орудие довольно далеко от берега. Гар вел отряд по петляющей тропинке  между
небольшими, на одного человека, шатрами, стараясь  при  этом  держаться  как
можно дальше от шатров и от тлеющих костров. Пироджийцы медленно,  но  верно
продвигались вперед, и вдруг  неожиданно  послышавшееся  ворчание  заставило
всех остановиться и замереть. Джанни  в  страхе  всмотрелся  в  ту  сторону,
откуда донесся звук, и увидел растрепанного,  с  красными  глазами  солдата,
который с  трудом  оторвал  голову  от  земли,  рыгнул  пивным  перегаром  и
проворчал:
   - Кого это... тут носит, а?
   Тут глаза его в ужасе выпучились,  он  был  готов  заорать,  но,  получив
мешком с песком  по  затылку,  мигом  притих.  Глаза  его  закрылись,  и  он
безмолвно  улегся  на  землю.  Джанни  едва  не   расхохотался.   Наверняка,
проспавшись, этот вояка будет вспоминать случившееся с ним, как страшный сон
по пьянке. Услышав впереди шепот, Джанни обернулся. Гар звал всех вперед.
   Теперь пошли осторожнее, приглядываясь, не  окажется  ли  еще  спящих  на
земле. И вот наконец сквозь тьму впереди проступили очертания пушки - черной
на фоне мрака.
   Гар предостерегающе поднял руку, и все замерли: возле пушки несли  караул
дозорные, по одному с каждой стороны  от  орудия.  Джанни  не  в  силах  был
отвести взгляда от пушки - такой огромной он ни разу в жизни не видел. Лафет
орудия находился на уровне его глаз. Гар дал отряду  знак  пальцами  -  этот
язык он разработал до того, как пироджийцы отправились на дерзкую вылазку, -
и диверсанты кошачьим шагом  пошли  в  обход  орудия,  подальше  от  костра,
горевшего рядом с дозорными.
   Что их выдало - этого Джанни не понял. То ли кто-то слишком шумно ступил,
а может, кто-то прошел слишком близко от костра и его свет отразился от  его
глаз. Как бы там ни было, дозорный, карауливший  пушку  с  дальней  стороны,
завопил:
   - Враги!
   И взяв алебарду на изготовку, нанес удар.  Пироджиец  вскричал  от  боли.
Крик его, хоть и приглушенный, оказался все же достаточно громким для  того,
чтобы пробудить весь орудийный расчет.  Через  мгновение  оба  дозорных  уже
орудовали алебардами вовсю.
   Джанни пригнулся, а выпрямившись, заехал дозорному по  затылку  мешком  с
песком. Алебарда выпала из онемевших пальцев дозорного, Джанни  схватил  ее,
развернулся и принялся  отбиваться  от  мордастых  солдат.  Лезвие  алебарды
вонзилось в чье-то тело. Раненый взвизгнул от боли, а его напарники в страхе
отступили, напуганные зрелищем демонов в черных одеждах, вышедших  из  мрака
ночи.  Полуминутного  замешательства  хватило  для  того,  чтобы  на  солдат
обрушились остальные пироджийцы. Джанни передал алебарду Волио и развернулся
к канониру. Тот был одет более изысканно, нежели остальные воины, и  криками
призывал на помощь, при этом отбиваясь  от  пироджийцев  мечом  и  кинжалом.
Джанни тоже выхватил меч - более короткий, правда, нежели клинок канонира, и
ринулся в бой. Он то наносил удары, то сам закрывался от них.  Рядом  кипела
схватка. Солдаты вопили как  безумные  и  наступали  на  диверсантов,  а  те
отчаянно отбивались. Гар, не теряя времени даром,  запихивал  в  дуло  пушки
прихваченный из Пироджии цилиндр. Винченцо забежал за спину канонира,  пылко
сражавшегося с Джанни  и  продолжавшего  призывать  кого-нибудь  на  помощь,
поднял мешок с песком, опустил  его  на  макушку  канонира,  и  тот  застыл,
выпучив глаза и  раззявив  рот,  но  в  следующее  мгновение  обмяк.  Джанни
подскочил к нему, поймал и перебросил через плечо.
   В то же мгновение рядом с ним оказался Гар. В руках его вспыхнуло  пламя,
и Джанни увидел, что к жерлу пушки тянется какой-то тонкий  шнурок.  Великан
подхватил и уложил к себе на плечо раненого Бораччио и бросил:
   - Выносите раненых, погибших оставьте! Бегите так быстро, словно за  вами
по пятам гонится сам дьявол!
   С этими словами он развернулся и рыча, словно зверь,  бросился  напролом,
прямо в гущу вражеских солдат. Пироджийцы возопили и ринулись за ним  вслед,
таща на себе троих раненых. Четверо смельчаков пали на поле схватки.
   Дозорные, придя в себя, принялись вопить на чем свет стоит и погнались за
пироджийцами, но были вынуждены отступить, так как  вид  чернокожих  демонов
ночи был страшен.
   А потом жуткий взрыв раздался во мраке. Ударной волной солдат  разметало,
досталось и диверсантам.
   - Головы руками накройте! - крикнул на бегу  Гар,  но  пироджийцы  успели
отбежать на такое расстояние, что  железные  осколки  до  них  не  долетели.
Солдаты кричали от боли и ужаса, но к тому времени, когда они оправились  от
потрясения, отряд пироджийцев уже был на ногах и удирал во всю прыть.
   Гар увел диверсантов в темноту и кругами вывел  к  берегу.  На  пути,  не
стесняясь и не таясь, пироджийцы убивали всех, кто  вставал  у  них  поперек
дороги. Наконец они прыгнули в  лодки  и  отплыли.  Увы,  из  трех  лодок  к
Пироджии отчалили только две.
   В сотне ярдов от берега Гар позволил своим людям передохнуть.  Пироджийцы
повалились головами на весла, тяжело дыша и в изумлении глядя на пылавший на
берегу пожар.
   - С пушкой покончено,  -  заявил  Гар  и,  опустив  глаза,  посмотрел  на
лежавшее у его ног бесчувственное тело. - Теперь займемся канониром.
   Джанни сидел на пристани и смотрел на море. Гар подошел  и  сел  рядом  с
ним.
   - Прошлой ночью ты отлично сражался, Джанни.
   - Спасибо, - благодарно отозвался Джанни. - А что канонир? Он ответил  на
твои вопросы?
   - Ответил, и притом без малейших колебаний, - сказал Гар.  -  Похоже,  он
уверен, что его ответы напугают нас не меньше его пушки.
   Джанни нахмурился.
   - И что же? Это действительно так?
   - Нисколько. Просто он дал мне именно те  ответы,  каких  я  ждал.  Он  -
молодой и сообразительный рыцарь. Он признался в том, что такая пушка у  них
всего одна и что ему известно  только,  как  наводить  орудие  на  цель.  Он
оказался еди