Рана большая и глубокая.
   - Значит, его ранили мечом, да еще и крутанули в ране, - кивнул  Антонио.
- Проткнуто легкое, но сердце не задето. Он может выжить. Но все равно  рану
надо промыть. Вылей на нее немного бренди, Джанни. - Обратившись к Лудовико,
он добавил:
   - Будет больно, потерпите, надо потерпеть.
   Джанни выждал несколько  секунд,  дабы  убедиться  в  том,  что  Лудовико
услышал предупреждение Антонио, но больше ждать не стал, чтобы  Лудовико  не
успел ничего возразить, и, наклонив флягу, вылил на рану немного  спиртного.
Лудовико громко вскрикнул и стиснул зубы. Увидев, что Джанни закрывает флягу
пробкой, он облегченно вздохнул.
   - Прибери тут рядом с ним, - распорядился Антонио. - Будет лучше, если мы
не станем его трогать. Джанни нахмурился.
   - Но кондотьеры...
   - Они сделали свое дело и ушли. Для того чтобы узнать о прибытии в  город
новых товаров, им нужно было бы оставить тут дозорных, а зачем им  оставлять
дозорных там, где они уже побывали? Мы туг в  полной  безопасности,  Джанни,
как в бастионе. Распорядись, чтобы наши люди постарались загасить пожар.  За
этими стенами мы еще сможем найти приют.
   Джанни сделал не только это: он велел караванщикам  отнести  подальше  от
склада все, что  могло  бы  загореться.  К  наступлению  темноты  пожар  был
ограничен и начал  утихать.  Над  несчастным  Лудовико  устроили  полотняный
навес, мулов завели в полуразрушенный пожаром склад, задали им зерна,  сняли
с них поклажу. Люди расселись вокруг костра и принялись готовить ужин.
   Антонио вышел из-под навеса и уселся рядом с Джанни у костра.
   - Он уснул? Антонио кивнул.
   - Боюсь, как бы он не уснул вечным сном. Рана сама по себе не убьет  его,
но он потерял много крови, и много крови вылилось в легкие. Он очень  тяжело
дышит.
   - Хорошо, хоть дышит,  -  вздохнул  Джанни  и,  отвернувшись  к  кипящему
котелку, помешал  варево.  -  Как  думаешь,  неужели  и  вправду  кто-то  из
благородных господ мог натравить шайку Стилетов на город?
   - Нет, - покачал головой Антонио. - Я  так  думаю,  что  синьор  Лудовико
просто слышал, как кондотьеры говорили о новом сражении  и  о  том,  кто  им
выложит плату за него,
   Джанни кивнул.
   - Шайка Стилетов в последнее время дралась за Рагинальди,  но  уж  больно
далеко они ушли от Туманолы.
   Антонио пожал плечами.
   - Когда нет работы, наемные воины мародерствуют. Нужна им была еда -  так
они явились сюда и забрали зерно из амбаров Лудовико,  а  заодно  прихватили
шерсть и хлопок со складов. И драгоценные камни, само собой.
   - Так что же нам теперь, с ними торговать? - возмущенно хмыкнул Джанни.
   - С наемниками торговаться можно только тогда, когда от них тебя отделяет
толстая крепостная стена, - горько усмехнулся Антонио. - Заговоришь  с  ними
сейчас - так они отнимут у тебя все отцовские  товары,  да  еще  и  жизнь  в
придачу, если сильно разозлятся. - Он отвернулся и  сплюнул.  -  Жалко,  что
Рагинальди заключил союз с Ботеззи. Теперь их наемные  псы  залягут  у  стен
Реновы и не пропустят туда ни одного честного человека.
   - Союз этот был заключен не с легким сердцем, как  я  слышал,  -  уточнил
Джанни. - И мигом распадется, как только воины найдут себе новую работу.
   - Славно было бы, если бы так оно и вышло, - вздохнул  Антонио.  -  Когда
солдаты воюют на поле, это скверно, спору нет, но хотя бы их  можно  увидеть
да обойти стороной.
   - Ренова и Туманола - самые укрепленные города  на  востоке  Талипона,  -
сказал Джанни. - Так что на сражение можно где угодно напороться.
   - Это верно, но хотя бы войско должно  тут  держаться,  поблизости,  дабы
делать вид, что сражаются за своих  господ  и  недаром  плату  получают.  Не
грабят бедных крестьян и честных торговцев. Безработные  солдаты  превратили
бы весь остров в бесовское поприще.
   Он не сказал, что сами солдаты - бесы, но Джанни верно его понял.
   - А не может быть так, чтобы какие-то  дворяне  послали  воинов  ограбить
Аччеру в наказание за какую-то выдуманную обиду?
   Антонио пожал плечами.
   - Кто их знает, этих дворян. Они  способны  обидеться  на  что  угодно  и
велеть своим слугам отомстить за обиду.
   - Вот-вот, и с  наемниками-кондотьерами  тоже  ни  о  чем  нельзя  судить
наверняка, - подхватил Джанни. - Покуда им платят, они - это войско, а когда
не платят - они разбойники, хуже любой шайки с большой дороги.
   - Куда как хуже, - согласился Антонио. - Как это еще  они  не  додумались
украсть целый город.
   Джанни поежился, представив себе это. Если бы отряд Стилетов  вздумал  бы
захватить целый город, чтобы потом управлять им по своему разумению, то  это
не был бы город, в котором правили бы благородные господа  -  тогда  бы  все
дворяне Талипона разом обрушились бы на наглецов и собрали бы  всех.  кто  в
силах держать копье. Нет-нет, наемники были заинтересованы  в  более  легкой
добыче. Им бы  больше  подошел  такой  город,  в  котором  правили  купцы  -
например, родина Джанни - Пироджия.
   - Эти мерзавцы могут служить кому-то из дворян, а могут и  сами  по  себе
разбойничать. Трудно сказать, - вздохнул  Антонио.  -  Но  Аччера  стоит  на
землях Пиро
   Джии с тех самых пор, как наши деды сбросили местного виконта  и  изгнали
отсюда его семейство. Так что сюда явиться могло просто-напросто оголодавшее
войско, которое решило немного поразмяться со скуки. Как бы то ни было,  это
нехороший знак.
   - Ходят слухи, будто бы купцы из Туманолы  волнуются  -  вроде  бы  из-за
того, как у нас в Пироджии хорошо дела идут, - заметил Джанни. - И будто  бы
стали они к своему принцу приставать, чтобы он и им дал возможность  городом
управлять.
   - И про Ренову то же самое поговаривают,  -  буркнул  Антонио  и  покачал
головой. - Вот я думаю, долго ли ждать осталось, пока оба  этих  благородных
дома ополчатся против Пироджии, дабы покончить с теми, из-за кого их  купцам
в голову такие опасные мысли приходят.
   Один из возниц, стоявших на постах вокруг полусгоревшего склада,  кого-то
окликнул:
   - Кто идет?
   - Друг, - отозвался некто баритоном. - Или тот, кто может стать другом.
   Антонио  вскочил  на  ноги  почти  так  же  проворно,  как  Джанни.   Оба
развернулись в ту сторону, откуда донесся голос,  и  увидели  выходящего  на
свет из темноты великана.
   Великан смотрел на часового сверху вниз. Роста в нем было все семь футов,
он был широкоплеч. Просторная блуза и кожаная куртка скрывали торс, но  зато
штаны на незнакомце были обтягивающие, и под ними проступали могучие  мышцы.
Джанни был готов поклясться, что  меч  на  боку  у  незваного  гостя  длиной
равнялся росту часового.
   Меч, кожаный дублет, высокие сапоги для  верховой  езды.  Можно  было  не
сомневаться, кто пожаловал к костру караванщиков. Этот человек  был  наемным
воином. Великаном - но при всем том наемным воином.
   Незнакомец был черноволос  и  чернобров.  Его  темные  глаза  сверкали  в
глубоких  глазницах.  Прямой  острый  нос  нависал  над  полными  губами   и
выступающим подбородком. Не сказать, чтобы нос его напоминал клюв, но что-то
было в этом лице ястребиное - быть может, зоркость взгляда, которым он обвел
караванщиков. Но злости  и  жестокости  в  его  глазах  не  было.  Скорее  -
спокойное любопытство.
   - Приветствую вас, торговцы.
   Говорил он с сильным акцентом, и выговор этот Джанни был незнаком.  Такой
великанище,  и  притом  наемник,  да  еще  и   иноземец!   Впрочем,   ничего
удивительного в этом не было -  большинство  наемных  солдат  были  родом  с
континента. Джанни не стал спрашивать, как незнакомец догадался о  том,  что
они - торговцы. Мулы, тюки с товарами - тут все было ясно.
   - Вы за нами весь вечер следили? - спросил Джанни.
   - Только с заката,  как  к  городу  подъехал,  -  отвечал  незнакомец.  -
Пришлось немножко подраться с какими-то разбойниками  -  вон  там.  -  И  он
указал в сторону холмов. - Их трое было. Драка, правда, недолгой вышла. Нет,
они живы остались, вы не думайте, вот только коня своего я лишился. А тут  я
вас приметил и подумал, не найдется ли у вас лишней лошаденки на продажу.
   Свободные лошади у караванщиков были, но Джанни все-таки сказал:
   - Погибший был местным жителем, не одним из нас.
   - А я так и понял. Ваши люди слишком много болтали, пока могилу рыли.
   - А у тех разбойников, что на вас напали, не было ли, случаем, нашивок на
камзолах в виде клинков? - поинтересовался вставший рядом с Джанни Антонио.
   - Были, - кивнул незнакомец. -  Длинные,  тонкие  клинки.  По-моему,  они
стилетами называются. Антонио посмотрел на Джанни.
   - Он не из них.
   - Не из них, коли правду  говорит.  -  Честно  говоря,  Джанни  не  видел
причин, почему бы шайке  Стилетов  потребовалось  подсылать  к  караванщикам
лазутчика  вместо  того,  чтобы  напасть  на   них,   застав   врасплох.   А
профессиональный воин в караване ему совсем не помешал бы, чтобы  безопаснее
вернуться в Пироджию. Джанни протянул руку незнакомцу:
   - Меня зовут Джанни Браккалезе.
   - Приятно познакомиться, Джанни. - Незнакомец протянул Джанни руку в знак
дружбы или по крайней мере в знак того, что они - не  враги.  -  Меня  зовут
Гар.
   Да, акцент его звучал очень заметно. Имя Джанни он произнес как "Джонни".
   - А фамилии у вас нет? Гар пожал плечами.
   Там, откуда я  родом,  фамилии  не  приняты.  Народ  небогатый,  на  всем
экономим, и на фамилиях тоже. Можно мне посидеть у вашего костра?
   - Почтем за честь пригласить вас в гости. - Джанни  слегка  поклонился  и
широким жестом пригласил нового знакомца к костру.
   Гар подошел и, сев  у  огня,  распустил  тесемки  на  горловине  котомки,
висевшей у него на плече. Из котомки он извлек облитый воском шар.
   - Могу угостить вас сыром.
   - Это славно, - улыбнулся Джанни,  вытащил  каравай  хлеба  из  дорожного
мешка и, отхватив ножом краюху, протянул Гару. - Похлебка еще не поспела.
   -  Спасибо,  -  кивнул  Гар,  положил  ломоть  сыра  на  хлеб,   разрезал
получившийся бутерброд пополам и протянул Джанни. Антонио, усевшийся рядом с
ними, с нескрываемым удовольствием наблюдал за  этим  незатейливым  ритуалом
выражения дружелюбия.
   - Так вы - воин-наемник? - спросил Джанни, перед тем как откусить  хлеба.
Гар проглотил и кивнул.
   - Вольнонаемный, не вхожу ни в какой отряд. А те кондотьеры,  с  которыми
мне довелось сразиться, служат в чьем-то отряде?
   - Да, это шайка Стилетов. Сейчас они без работы. И для вас  тут  дела  не
найдется. Гар усмехнулся.
   - В отряд к тем, кто на меня напал, я точно наниматься не стану.
   Джанни ощутил жгучее желание поторговаться. А вообще наняться готовы?
   Великан, продолжая жевать, кивнул.
   - А рекомендательного письмеца нету ли у вас при себе? -  поинтересовался
Антонио. Он понимал, что скорее всего никаких бумаг у Гара нет, да и вряд ли
наемник грамоте обучен, но это было бы неплохим поводом, чтобы сбить цену.
   Но великан сумел несказанно удивить и Антонио,  и  Джанни.  Он  проглотил
очередной кусок и кивнул:
   - Есть письмо. Даже два.
   Он вынул из котомки два сложенных пергамента и протянул их Джанни.
   Молодой торговец развернул пергамента. Антонио  с  любопытством  заглянул
ему через плечо, чрезвычайно заинтересовавшись наемником, имевшим  настоящие
рекомендательные письма. Первое было писано на иноземном  языке,  но  Джанни
язык Аиреби знал, потому что с тамошними купцами  частенько  имел  дело  его
отец. Написано письмо было от имени капитана торгового  судна,  который  сим
удостоверял, что нанял Гара на службу в Донелаке, далекой северной стране, и
что великан верой и правдой служил и как моряк, и как  воин.  Второе  письмо
было  написано  по-талипонски,  и  в  нем  утверждалось,  что  Гар   выказал
необычайную верность данному слову и надежность при доставке груза из Веноги
в Ренову и храбро  дрался  с  разбойниками.  Это  было  особенно  интересно,
поскольку Венога являлась главным  конкурентом  Пироджии  и  совсем  немного
отставала от родного города Джанни и Антонио по размаху  торговли,  но  зато
значительно уступала Пироджии в богатстве. Джанни подозревал, что все дело в
том, что веногские купцы просто-напросто еще не успели  поставить  на  место
своего графа,  и  тот  отбирал  у  них  львиную  долю  прибыли.  Это  сильно
ограничивало возможность купечества вкладывать  деньги  в  развитие  дела  и
мешало им приобретать предметы роскоши. Пока граф  Веноги  еще  не  подписал
себе смертного приговора, но Джанни полагал, что это не за горами.
   Свое письмо купец заканчивал словами о  том,  что  к  превеликому  своему
сожалению не может долее держать Гара на службе, так как в ближайшие  месяцы
не   собирается   в   торговые   поездки.   Он   настоятельно   рекомендовал
вольнонаемного воина любому купцу, которому потребен такой человек,  и  даже
тем, кому он не особо нужен - просто так, на всякий случай.
   Джанни кивнул, сложил письма и вернул Гару.
   - Славно написано, очень славно.
   Он, правда, подумал о том, а не нашлось ли  таких  хозяев,  что  остались
недовольны наемником и потому писем не  написали,  однако  он  отбросил  эту
мысль как неподобающую.
   - Не откажетесь ли принять у нас  дукат  в  уплату  за  то,  что  станете
оберегать нас от шайки Стилетов, - да и любых  других  разбойников,  которые
могут напасть на нас на обратном пути?
   - С превеликой радостью, - торжественно изрек Гар.
   Джанни, вне себя от счастья, поспешно вынул из кошеля  дукат  и  протянул
Гару. Великан взял у него монету и сказал:
   - Возьму с вас по одному дукату за каждые семь ночей, что  буду  охранять
вас.
   - Годится, - заверил его Джанни. -  Нам  надо  вернуться  в  Пироджию.  И
вернемся мы с пустыми руками, потому что  Стилеты  похитили  зерно,  хлопок,
шерсть и орцаны, ради которых мы приехали сюда.
   - А орцаны - это что такое? - спросил Гар. Джанни выпучил глаза, но сразу
вспомнил о том, что Гар в Талипоне новичок.
   - Орцан - это такой камень, он похож на пламя.  Не  такой  уж  редкий,  и
всего лишь полудрагоценный, но уж очень красивый. - Он указал на  обгоревшие
стены склада. - Синьор Лудовико написал нам, что скопил целый мешок  орцанов
и готов продать их  нам,  но  теперь  камней  нет  и  в  помине.  Пусть  они
полудрагоценные, но за целый мешок можно выручить немалые деньги.
   - Стало быть, - улыбнулся Гар, пряча монету в котомку, -  у  нас  с  вами
есть причины не желать Стилетам добра. А  теперь  расскажите  мне  про  вашу
Пироджию. Правда ли, что городом правят купцы?
   Джанни кивнул, а Антонио сказал:
   - Скорее все-таки управляют, чем правят.
   - Дело-то не в словах, а в делах, - усмехнулся наемный воин. - Как это вы
разжились такой властью?
   Джанни улыбнулся. Он давно научился  уходить  от  каверзных  вопросов.  А
тактика была такая: как только тебе зададут такой вопрос - надо  постараться
отвечать на него как можно дольше, но сказать при том как  можно  меньше.  И
Джанни принялся рассказывать Гару об истории Пироджии.

Глава 2

   - На самом деле правителей наших мы не свергали, - объяснил Джанни. -  Ни
одного. Просто наши деды некогда стали недовольны притеснениями  со  стороны
принцев и дожей. Они обирали нас настолько жестоко,  что  у  нас  совсем  не
оставалось прибыли.
   Антонио молчал, только время от времени одобрительно поглядывал на юношу.
"Если он меня проверяет, - порадовался Джанни, - то, похоже, я на коне".
   Гар кивнул и сурово нахмурился, "Это ненадолго", - подумал Джанни, но,  к
его изумлению, брови воина так и остались сдвинутыми.
   - И вот  купцы  из  шести  городов,  знакомые  друг  другу  по  торговле,
собрались вместе и построили склады  на  островках  в  лагуне  у  восточного
берега Талипона. Земли эти принадлежали принцу Рагинальди  из  Туманолы,  но
там сплошные пустоши, леса да болота, и потому никакого интереса у  него  те
островки не вызывали.
   - Ну а купцы, само собой, - добавил Гар, - где склады  выстроили,  там  и
поселились.
   Джанни кивнул, удивленный догадливостью нового знакомца.
   - Через несколько лет туда уже все до единого перебрались.
   - И их приказчики и работники, естественно.
   - Верно. - Догадливость  Гара  начинала  немного  пугать  Джанни.  -  Они
построили мосты между островками, что были поближе один к другому,  а  между
более крупными наладили лодочную переправу.
   Гар улыбнулся.
   - Совсем как купцы в Ренове, которые едут до лавки на  лошади,  а  товары
возят на телегах.
   - Купцам в Ренове свою лошадь иметь не позволено, -  вставил  Антонио.  -
Телегу - это пожалуйста.
   - В Туманоле тоже так было, - сказал Джанни.  -  Правда,  законом  им  не
запрещалось иметь лодки.
   - Начинаю догадываться о том, какие блага сулило проживание вдали от глаз
принца, - кивнул Гар. - Ну и скоро ли  он  догадался,  что  купцы  выстроили
собственный город?
   - Догадался, когда корабли стали приставать к островам, а  в  его  гавань
заходить перестали. Тогда он ввел налог на все товары, ввозимые в  Пироджию,
но купцы отказались его платить.
   Гар усмехнулся.
   - И сколько раз он требовал уплаты налога  до  того,  как  послал  к  вам
войско?
   - Всего дважды, но когда войско явилось, сразу стало ясно, почему еще так
славно жить на островах.
   - Почему же? Потому что врага видно издалека?
   Нет,  -  хитро  осклабился  Джанни.  -  Потому  что  по  воде  больно  не
помаршируешь. Гар расхохотался.
   - Ну конечно! Чем не ров с водой вокруг крепости!
   - Ну да, ров. Шириной с четверть мили и глубиной сто футов.
   - Но разве принц не послал к вам флот?
   - Как же не послать? Послал.  Вот  тогда-то  дворяне  и  увидели,  какими
славными моряками стали торговцы.
   - Но наверняка по вашим стенам палили из пушек!
   - У Пироджии нет стен, - ответил Джанни. -  Зачем  они  нам  нужны?  Наша
лагуна защищает нас лучше всяких стен. Она и наш флот.
   - Неужто вашим дедам хватило ума построить боевой флот?
   - Всего несколько кораблей. И потом, для  защиты  от  пиратов  на  каждом
торговом корабле стояла пушка, и все  наши  матросы  знали  не  только,  как
водить корабли, но и как биться с врагами. И до сих пор знают, хотя  пиратов
теперь почти не стало. Принц послал против нас галеры, а мы встретили их  на
кораблях с латинскими парусами  и  плыли  против  ветра,  покуда  не  смогли
развернуться, а тогда поплыли на врагов при попутном ветре! -  Глаза  Джанни
разгорелись страстной гордостью. Он говорил "мы" так, словно сам  участвовал
в том морском сражении. - Мы разбили ядрами их весла, попали и  в  борта,  а
потом со всех сторон к галерам подплыли небольшие лодки, и наши  люди  стали
стаскивать вражеских гребцов в воду, а капитанов мы взяли в заложники.
   - Наверняка принц не смог смириться с таким позорным поражением!
   - Конечно, не  смог  и  отправил  гонцов  к  другим  правителям  портовых
городов, чтобы послать большой флот против Пироджии. Но  наши  прадеды  были
наготове, хотя и страшились. Как могли простые купцы выстоять против  такого
большого флота галер?
   - Превзошли маневренностью? - предположил Гар.
   - Именно так, - усмехнулся Джанни. - Их здоровенные галеры не могли плыть
и разворачиваться так же быстро, как наши  каравеллы.  Но  все  равно  враги
превзошли бы нас только числом, если бы  налетевший  шквал  не  разметал  их
корабли по морю. Наши капитаны обрушились на них, когда на каждое  вражеское
судно приходилось по два, а то и по три наших. А некоторые  галеры  с  такой
силой отбросило назад, что они и не  показались  около  Пироджии.  Вернулись
восвояси с порванными парусами и пробоинами.
   Гар кивнул, не спуская глаз с Джанни.
   - На этом принц успокоился?
   - Он попытался уговорить другие города построить  более  сильный  флот  и
снова напасть на нас, - отвечал Джанчи. -  Но  в  это  время  Ренова  начала
биться со Сламией за границу между этими городами - реку,  которая  поменяла
русло, а Грамона решила, что представилась  неплохая  возможность  захватить
час