села и привязала себя к стволу. После этого подтянула свои вещи на ветку, которая находилась перед ней, и положила себе на колени посох. Теперь ей никто не страшен, и она сможет просидеть на дереве столь долго, чтобы успеть выспаться и в случае необходимости отразить нападение.
     Алеа закрыла глаза и прислушалась к мыслям Гара. Девушка до такой степени сосредоточилась на них, что они стали более реальными, чем легкий ветерок, который обдувал ее лицо" или пение птиц в ветвях - кстати, птахи наверняка посчитали неподвижно сидящую женщину частью дерева.

***

     Задыхаясь от быстрого бега, Гар прибыл в лагерь. Он ковылял за лошадью сержанта и на этот раз не притворялся. Сержант натянул поводья, и Гар упал на колени, судорожно хватая ртом воздух и ежась от холодного осеннего воздуха. Внутри у Гара все кипело от ярости, и он был готов излить эту ярость на страну, в которой жизнь протекала тихо и мирно, но без малейшего намека на правительство.
     Если не считать бандитов и новоявленного "правителя" по имени генерал Малахи, который очень уж быстро превращался в отъявленного тирана. Что ж, возможно, ему никогда не найти здесь правительство или Алую Роту, которая остановила бы зарвавшегося самозванца. Зато последнее вполне по силам ему самому.
     - Нет, даже не думай! - мысленно крикнула ему Алеа. - Они убьют тебя!
     Но Гар не слушал ее - он с притворным испугом взирал снизу вверх на сержанта.
     - Вот-вот, потрясись у меня, придурок! Будь здесь сейчас генерал, он бы наверняка велел спустить с тебя семь шкур! Но тебе повезло, его нет, и он будет не скоро, потому что мы всего лишь дозор, ищем для генерала, чем еще ему поживиться, смотрим, какой товар возят по дорогам, чтобы напасть на караван, когда генерал подоспеет с основными силами.
     Гар почувствовал легкое разочарование. Одновременно его охватило страстное желание вырваться из этого змеиного гнезда, поскорее добраться до большой дороги, отыскать логово генерала, чтобы затем собственными руками придушить это исчадие. С другой стороны, коль существует дозор, то генерал нагрянет сюда рано или поздно, и прежде, чем он здесь появится, Гар успеет как следует изучить лагерь, выявить его слабые места. А при помощи телекинеза и телепортации можно попробовать ликвидировать генерала - например, обрушить на того невидимую силу, сдавить в невидимых объятиях. Правда, шансы самому при этом остаться в живых невелики.
     Гар загнал внутрь себя душившую его злость и нетерпение, решив, что лучше остаться в лагере, разузнать, как здесь обстоят дела, какой вокруг рельеф, и, все хорошенько выяснив, дождаться ничего не подозревающего генерала.
     Сержант сделал шаг назад, рассматривая Гара, словно прикидывал про себя, на что тот сгодится.
     - Грязный попрошайка. Эй, ребята, отмойте его как следует!
     Гар взвизгнул. Солдаты набросились на него и, схватив по двое за руки и ноги, поволокли к ближайшей поилке для лошадей. Дружно поднатужившись, они закинули его в деревянную лохань. Шестеро держали Гара, чтобы не трепыхался, а еще двое тем временем драили его жестким скребком, каким обычно чистят лошадей. Сержант стоял рядом и с ухмылкой раздавал приказания.
     - Главное, шевелюру не забудьте, а то у него там небось вшей, что в лесу белок! И подмышками тоже! Вот-вот, не жалейте сил. И главное - трите как следует там, где он сам достать не может или забывает.
     Гар взвыл, причем на сей раз ему не было нужды притворяться. Скребок счищал с него не только грязь, но заодно с ней и кожу.
     - Ну, ладно, довольно, - наконец произнес сержант. - Вытаскивайте его. Щас проверим, как он.
     Солдаты вытащили Гара из лохани. После этакой "помывки" тот едва стоял на ногах. Так бы и рухнул на землю, не заметь вовремя острие копья, приставленного к его груди. Гар застыл как вкопанный. Бандиты постарались на славу - кожа его стала розовой и вся сияла. Но у самого Гара было ощущение, будто на всем теле не осталось от нее даже клочка. - Откуда-то подул прохладный ветер, и Гар поежился.
     Сержант бросил ему кусок грубой холстины, по сравнению с которой обычная мешковина могла показаться дорогим шелком.
     - На, вытирайся. А вы живо сгоняйте за формой, да не забудьте, самого большого размера!
     Форма? Оглядев лагерь, Гар заметил, что и вправду все солдаты одеты в коричневые туники и леггинсы. Они разгуливали по широкой поляне диаметром около сотни футов - природная равнина, на которой росло лишь несколько деревьев. Здесь располагалось шестьдесят палаток. Костры едва горели и почти не давали дыма. Земля была вытоптана. То там, то здесь люди рубили дрова или носили воду, но большинство точили оружие или чистили лошадей.
     Гар почувствовал, как его хлестнули по лицу.
     - Вот самый большой размер, - сказал сержант. - Должно подойти. Ребята, помогите ему одеться.
     Солдаты развеселились, предвкушая возможность еще раз поиздеваться над новичком. Они гурьбой навалились на него, натягивая тунику через голову. Послышался звук рвущейся ткани. Солдаты повалили Гара на землю и натянули леггинсы, подвязав их черными перекрестными подвязками. Гар начал было сопротивляться, но решил не переусердствовать - нужно уверить солдат в том, что он всего лишь напуганный дурачок с нарушенной координацией движений. Наконец его подняли на ноги и надели на голову капюшон.
     - Вот, сержант, - сказал один из них, ткнув Гара в грудь, и повернулся к своему начальнику. - Такого бравого солдата вы еще не видели!
     Сержант взглянул и громко загоготал.
     И неудивительно, подумал Гар. Рукава его туники оказались чересчур тесными, а манжеты находились чуть ниже локтя. Швы на плечах разошлись, обнажая тело. Леггинсы не мешали кровообращению только потому, что были достаточно широки и затягивались подвязками. Гару подвязки не требовались, но раз уж их завязали, то пришлось с этим смириться.
     Леггинсы едва доставали до середины икр. Носки башмаков пришлось отрезать, и пальцы вылезли наружу. По крайней мере, когда генерал Малахи увидит его, то ни за что не узнает!
     - Что ж, сойдет, - сказал сержант. - А теперь пойдем, я покажу тебе, что нужно сторожить.
     Сержант подвел Гара к краю плато; вокруг столпились остальные солдаты, отпуская грубые шутки.
     - Вот здесь, - указал сержант.
     Гар взглянул вниз на склон холма. Ему были видны кроны деревьев, сверкающий изгиб реки и пересекающая ее коричнево-желтая линия дороги. На месте пересечения располагался город, в котором он провел прошлую ночь.

***

     Ему поручили таскать воду на кухню и подносить доски строителям деревянной стены. После обеда у Гара появилось немного свободного времени. Он бессмысленно уставился в пространство - что еще взять с дурачка, - но мысленно участвовал в оживленной беседе.
     - Не беспокойся обо мне, Алеа, я вне опасности.
     - Ты уверен? - спросила Алеа, но так и не смогла скрыть чувство облегчения.
     - Спасибо за заботу, - ответил Гар, и в его словах чувствовалась какая-то особенная теплота. - Кажется, генерал Малахи пока не собирается здесь появляться - если вообще появится. Это всего лишь караульный пост, здесь только небольшой отряд, чья задача - разведать окрестности и выбрать подходящие маршруты для вторжения. Пока нет Малахи, меня здесь вряд ли кто-нибудь узнает - особенно в форме, если этот "наряд" можно ею назвать.
     - Звучит небезнадежно. Но если верховный громила не объявится, зачем тебе здесь оставаться?
     - Потому что это отличная возможность разведать его планы, - ответил Гар. - Как только мне станет известна их тактика, я смогу предупредить город о вторжении и подскажу, как защищаться. Для начала они смогут сделать то же самое, что и бандиты, - построить стену из заостренных бревен.
     - Тогда я сообщу об этом горожанам! - решила Алеа. - По меньшей мере я могу сказать, что им угрожает опасность.
     - Хорошая идея, - одобрил Гар. - Но если у генерала Малахи в городе есть агенты, то ты сама окажешься в опасности.
     - Я смирилась с мыслью об опасности, еще когда мы приземлились на эту планету, - возразила Алеа. - А ты? Ты же не сможешь победить всех подряд силой мысли!
     - И я не отрицаю опасности, - медленно ответил Гар, - но мне приходилось попадать в переделки и похуже. Кроме того, нельзя упускать такой шанс - изучить планы врага, находясь на его территории.
     Алеа уловила подтекст его слов и нахмурилась.
     - Но ведь это еще не все? Ведь ты до сих пор пытаешься найти правительство!
     - Нет, больше не пытаюсь, - ответил Гар. - Но, возможно, я что-нибудь выясню об этой шайке головорезов и почему их так много развелось в такой миролюбивой стране.

***

     На рассвете Алеа проснулась и к вечеру вернулась в город.
     Шагая по дороге между домами, она поняла, что имел в виду Гар, говоря о стене. В городе не имелось никаких ограждений, и широкие лужайки и сады как будто сами приглашали непрошеных конных гостей топтать грядки и людей. Вспомнилось пепелище на месте новой деревни, и девушка передернулась от ужаса. Такое не должно повториться!
     Алеа остановила первого попавшегося горожанина, схватив его за плечо.
     - Почтенный, - воскликнула она, - защищайтесь!

Глава 15

     Горожанин оказался стариком, почти совсем лысым, но с живыми, блестящими глазами. Он быстро окинул девушку взглядом и решил, что ее можно принимать всерьез.
     - Защищаться? Зачем? Вы собираетесь напасть на меня?
     - Не только на вас, - нетерпеливо ответила Алеа. - А на весь ваш город! Но не я, а генерал Малахи со всей своей армией!
     Старик улыбнулся, как будто успокоившись.
     - Генерал Малахи? Только и всего?
     - Всего? - ошарашенно повторила Алеа. - Сожжет ваши дома и разграбит лавки? Устроит резню и пытки? Всего?
     Старик недоверчиво отмахнулся.
     - Такому никогда не бывать. Алая Рота остановит его на подступах к городу.
     - Скажите это жителям четырех деревень, которые он уже покорил. Скажите это обгорелым развалинам, в которые превратилась новая деревня! Скажите это молодым людям, которые были убиты или угнаны в рабство бандитами! Скажите это тем, кто не желает вам вреда, но придет к вам с мечами в руках, потому что в спину им упираются бандитские копья!
     Горожанин удивленно уставился на незнакомку. Однако, немного поразмыслив, принялся возражать:
     - Сдается мне, ты преувеличиваешь.
     - Ничуть! Наоборот, я даже преуменьшаю опасность.
     - Но это же невозможно! - воскликнул старик, уверенный в собственной правоте. - Ладно, будь это небольшая деревня, где всего горстка жителей... Но ведь это город! Генерал Малахи не осмелится!
     - Ошибаетесь! Наоборот, ему как раз больше резона напасть на город, чем на деревню! Ведь народ здесь зажиточный, а склады полны всякого товара - чем не приманка для солдат!
     А еще у вас есть баржи, и он легко переправится через реку и начнет прибирать к рукам деревни на том берегу.
     - Где его и остановит Алая Рота, - упирался старик. - Если ты, милая девушка, действительно считаешь, что нам угрожает опасность, - что ж, можешь залезть на самую высокую крышу и кричать об этом во весь голос. Однако сомневаюсь, чтобы тебе кто-то поверил. А пока - прощай!
     Горожанин развернулся и зашагал своей дорогой. Алеа же действительно закричала - от отчаяния.
     Тем не менее она направилась дальше вдоль улицы и обошла практически весь город - все улочки и закоулки, громко предупреждая всех, кто попадался ей навстречу, о грозящей опасности. Большинство людей озирались на нее с явным испугом, как на полоумную, и спешили прочь. Кто-то обрывал ее на полуслове, и Алеа ничего не оставалось, как обратиться к кому-то другому. Время от времени ей удавалось загнать встречного человека в угол, но тот, поняв, к чему она клонит, требовал, чтобы девушка отпустила его, в противном случае ее ждут неприятности. И вообще, сколько можно нести околесицу.
     Алеа готова была расплакаться от бессилия.
     День уже клонился к вечеру, когда Алеа, валясь с ног от усталости, опустилась на скамью рядом с какой-то гостиницей. К этому моменту злость уже оставила девушку, зато ей ужасно хотелось расплакаться. Глупцы! Слепые, недалекие умом, не видящие дальше собственного носа! Нет, они просто заслуживают того, чтобы генерал Малахи со своей самозваной армией втоптал их в грязь. Нет, это она уже хватила через край.
     Такой участи не пожелаешь никому, даже врагу.
     Алеа чувствовала, что ей срочно требуется излить кому-то душу. Кстати, сейчас у солдат наверняка обед.
     - Гар, - мысленно позвала она, - мы можем с тобой поговорит?
     Тот откликнулся с такой быстротой, как если бы уже давно ожидал ее зова.
     - Конечно, хотя рассказывать еще особенно нечего. Обычное солдатское житье-бытье - скука смертная. Здесь у них имеется кое-какое представление о строевой подготовке - но сводится все к тому, что нас заставляют маршировать, приставив к спинам копья, а сами подгоняют окриками. Если же окрики не помогают, пускают в ход дубинки.
     - То есть добиваются того, чтобы вы боялись их больше, нем своих потенциальных врагов, - сделала вывод Алеа.
     - Верно, и для большинства этот метод годится, - ответил Гар. - Большинство новобранцев - парни из захваченных генералом деревень.
     Алеа почувствовала, как внутри нее словно что-то оборвалось.
     - Ты видел кого-нибудь из наших знакомых? Парней из новой деревни?
     - Одного или двух, но вид у них такой подавленный, такой несчастный, что вряд ли они меня узнали, тем более что теперь я, как и они, облачен в форму. К тому же я играю новую роль - наивного простачка. Не бойся, разоблачение мне не грозит.
     - Хотелось бы надеяться, - подумала Алеа и представила себе, как кто-то из их знакомых выдает Гара, чтобы добиться к себе расположения тирана-сержанта.
     - А у тебя какие новости! - поинтересовался Гар.
     - Ровным счетом никаких, - ответила Алеа со злостью. - Эти люди поверят в нависшую над ними угрозу только тогда, когда та постучится в ворота!
     - Ты хочешь сказать, они не поверили твоему рассказу о генерале?
     - Нет, в рассказ-то они поверили. Здесь нет никого, кто о нем бы не слышал. Но никто не верит, что у генерала хватит наглости напасть на город!
     - Старая история. Мне не раз приходилось слышать, как города губила их собственная гордыня, - вздохнул Гар. - Самое обидное, что сейчас самый удобный момент взяться за оружие.
     Жаль, если они его упустят.
     - Ас какой стати нам за них волноваться? - сердито подумала в ответ Алеа. - Они убеждены, что Алая Рота встанет на их защиту - и, глядишь, от генерала и его армии останутся одни воспоминания. Говорю тебе, если они так спокойны, значит, эта рота - настоящая армия.
     - Может, оно и так, - спокойно рассудил Гар, - но удивительное дело, как хорошо умеет эта армия прятаться. И если местные жители тебя не слушают, то, в случае чего, пусть пеняют на себя. Но с другой стороны, возможно у них имеются основания для спокойствия.
     - Что ж, во всяком случае они умеют хранить молчание, - ответила Алеа. - Ни единая душа в глаза не видела этой Алой Роты или хотя бы одного ее солдата. Но, может, они настолько страшны, что люди предпочитают не иметь с ними дела? Даже не думать о них?
     - Увы, мы лишены возможности узнать, какова эта Рота на самом деле, - вздохнул Гар. - Но можно попытаться кое-что выяснить из их истории. Я тут поспрашиваю солдат, глядишь, что-нибудь и узнаю.
     - Даже не думай'. - мысленно воскликнула Алеа, вложив в эти слова весь накопившийся в душе страх. - Твоя единственная защита - это играть роль дурачка. А дурачков не интересует история. Они не задают провокационных вопросов. У нас Мидгарде я видела пару-тройку слабоумных - они вообще не ведали, что такое история.
     - Ну, коль ты так считаешь, - ответил Гар с сомнением в голосе. - Но надо же выяснить, насколько обоснованна их уверенность в том, что Алая Рота придет на помощь!
     - Это и я могу! А ты сиди себе тише воды, ниже травы и смотри в оба. Если хоть кто-то здесь знает об Алой Роте больше, чем мы с тобой, я выясню это к завтрашнему утру.
     - То есть ты считаешь, что никто о ней ничего толком не знает? - осторожно поинтересовался Гар.
     - Более того, подозреваю, что ее просто не существует, - мрачно ответила Алеа. - Но постараюсь выяснить. А пока мне надо найти себе ночлег.

***

     На следующее утро Алеа поставила себе целью найти хоть кого-то, кто бы мог ей рассказать об Алой Роте. Она отправилась к пристани, притворяясь, будто ищет товарища по странствиям и отвечая отказом всем желающим. При этом Алеа как бы ненароком заводила речь про Алую Роту и ждала, что же ей скажут на это в ответ, одновременно прислушиваясь к мыслям в голове собеседника. Увы, ни разу ей не удалось обнаружить там что-либо внятное, лишь смутную смесь восхищения и страха. Прохаживаясь по берегу реки, девушка увидела немало лодок и барж, больших и маленьких, наблюдала, как их владельцы торгуются с оптовиками, как грузчики таскают мешки с солью и специями, оловом и медью, другими товарами, необходимыми деревенским жителям, которые они сами не могут произвести.
     Затем Алеа обошла городские окраины, полагая, что странники и торговцы, приходившие в город, наверняка слышали про Алую Роту. При первой же возможности Алеа заводила с людьми разговор, особенно там, где городские улицы соединялись с сельскими проселками. Навстречу попадались въезжающие в город телеги, груженные окороками, бочками с солью и пивом, мехами и овчинами, или же мешками с шерстью. Из города телеги выезжали груженные металлом, краской и прочими нужными в хозяйстве товарами - но никто из тех, с кем заговаривала Алеа, не был похож, ни внешне, ни в мыслях, на солдата Алой Роты.
     Вечером она обошла городские кварталы, останавливаясь посмотреть, как местные жители выходят из домов, чтобы поболтать друг с другом. Пока молодежь играла, старшие садились кружком и принимались горячо обсуждать наболевшие проблемы - например, стоит ли девушке принимать ухаживания парня, считать ли драчуном того, кто поколотил своего соседа, чья очередь вывозить мусор. В одном месте, например, возник спор о том, имела ли право женщина подоить соседскую корову, забредшую к ней во двор. Решено было, что стоит обменять излишек молока на строительные материалы и, чтобы быть от греха подальше, возвести забор ненадежнее.
     Алеа при первой возможности переводила разговор на Алую Роту, но, как и прежде, могла различить в мыслях своих собеседников лишь смутное восхищение и страх или же, наоборот, удовлетворение от того, что Рота существует и при необходимости придет на помощь.
     Наконец опустилась ночь, и Алеа обменяла кусочек меди на койку в комнате для незамужних женщин на постоялом дворе.
     Там она поболтала с постоялицами, умудрилась вновь несколько раз вставить слово-другое об Алой Роте, услышав в ответ то же самое, что и прежде, после чего, пожелав собеседницам спокойной ночи, удалилась "помедитировать". Другие женщины в удивлении посмотрели на нее, после чего кивнули - мол, твое дело - и оставили ее в покое.
     Кстати, ей тоже было чему удивиться - тому благоговейному трепету, с каким посмотрели на нее женщины. Алеа расположилась поудобнее, постаралась выбросить из головы все заботы и тревоги дня и настроилась на мысленное общение с Гаром.
     - Гар, - позвала она его.
     - Слушаю, - откликнулся он.
     В голосе его чувствовалась усталость. Алеа тотчас переполошилась.
     - Что случилось?
     - Ничего, - ответил Гар, - хотя могло случиться.
     После чего он поделился с подругой всем, что случилось с ним за день, а потом выслушал ее.

***

     Колонна рекрутов пришла в лагерь на рассвете. "Новобранцы" старались идти в ногу, что, впрочем, получалось у них отвратительно. То один, то другой выбивался из строя, а сучья, которые они несли вместо копий, рекруты прижимали к груди под разным углом. Правда, все как один изо всех сил старались изобразить из себя бравых солдат.
     Командир крикнул "Стой!", и колонна, пару раз топнув на месте, остановилась.
     А вместе с ними и се