том, что сейчас рядом с ним
нет Килеты.
   - Но чем дольше мы будем выжидать, тем больше вероятность  того,  что  из
провинций придут вести о том, что  поразительно  большое  число  магистратов
решило одновременно уйти в отпуск, - изрек Гар, встав с рулона  бархата,  на
котором  сидел.  -  Твои  гонцы  докладывают,  что  вокруг   города   сейчас
разместились три  тысячи  человек,  а  наши  лазутчики  в  войске  Защитника
сообщают о том, что численность солдат диктатора - две  с  половиной  тысячи
человек плюс сотня городских стражников. Полагаю, пора начать наступление.
   Майлз уставился на великана. Дивное чувство тут же вытекло из  него,  как
вино из проколотого бурдюка.
   - Еще семь тысяч человек на подходе, - напомнил  Гару  Дирк.  -  Если  мы
выждем еще день, нас станет намного больше, и это будет нам  очень  даже  на
руку.
   -  У  замка  Защитника  -  высокие  стены,  а  его  гвардейцы   вооружены
алебардами, пиками  и  арбалетами,  -  парировал  возражение  друга  Гар.  -
Внезапное   нападение   даст   нам   больше   преимуществ,   чем   численное
превосходство, да и крови прольется меньше.
   Последнее замечание пришлось по сердцу Майлзу.
   -  Если  так  погибнет  меньше  народу,  стоит  рискнуть,  -   решительно
проговорил он. - Ты прав, Гар. Надо атаковать.
   Глаза Гара сверкнули. Он  явно  гордился  этим  человеком,  которого  они
превратили в вождя повстанцев.
   - На том и порешили, значит, - кивнул он. - Скажи гонцам, чтобы  передали
магистратам: пусть будут готовы войти в город в полночь.
   Майлз нахмурился.
   - Но ведь их схватит стража!
   - Да ну? - прищурился Гар. - А может, наоборот?

***

   Первые двадцать магистратов прибыли  днем,  переодетые  крестьянами.  Как
только свечерело, они попрятались в проулках между домами, а когда  стемнело
окончательно, вышли на охоту.
   Появился патруль,  поравнялся  с  выходом  из  проулка.  Стражники  уныло
переговаривались на ходу:
   - "Повышенная боевая готовность" - шериф сказал, - буркнул один из них. А
все из-за чего? Только из-за того, что  с  юга,  видите  ли,  топают  тысячи
людей!
   "Магистраты",  притаившиеся  среди  ночных  теней  в  проулке,  понимающе
переглянулись.
   - Вот-вот, а нам-то какое дело до того, что где-то в ста милях от  города
какая-то толпа? - проворчал второй стражник.
   - Толпа? - хихикнул третий. - Это ж магистраты! Нашли  толпу!  Чтобы  эти
индюки  загордившиеся  толпой  собрались?  И  вроде  говорят,   будто   идут
потолковать с Защитником из-за того, что им чего-то там не по  нраву  насчет
женитьбы.
   - Магистратам-то чего из-за женитьбы переживать?  -  пробурчал  четвертый
стражник. - Уж они-то почаще женятся, чем остальные, если на то пошло!
   - Да болтают, что вроде как не нравится им жениться так, как они женятся.
Получше хотят, - вступил в разговор пятый стражник. - Как бы то ни было,  но
тысячу солдат на юг отправляют.
   - Вот-вот, - подхватил шестой. - Бейлиф  говорит,  это  для  того,  чтобы
сопроводить...
   Засевшие в проулке лазутчики не сумели дослушать эту  фразу  до  конца  -
большей частью из-за того, что как раз в это мгновение они вышли из  проулка
и точными, ловкими ударами ребром ладони по шее уложили на мостовую четверых
стражников. Оставшиеся двое обернулись, раззявили рты от изумления и испуга,
а магистраты подскочили к ним и ткнули их под ребра сложенными и  вытянутыми
пальцами. Стражники, не в силах проронить ни  звука,  сложились  пополам,  а
"магистраты" добавили и им рубящих ударов  по  затылкам,  после  чего  почти
бесшумно втащили стражников в проулок и принялись их связывать.
   - Значит, шпионы все-таки отправились на вылазку среди ночи и  обнаружили
остальных наших, - пробормотал один из мятежников.
   - Да, но, похоже, они изобрели достаточно вескую  причину  для  визита  в
столицу, и это поможет на какое-то время запутать дело, - возразил второй.
   - И самого Защитника запутать, - добавил третий. - Не захочет же он одним
махом казнить всех своих чиновников, если от них особой беды не ожидает.
   - По крайней мере об истинной нашей мощи  они  пока  не  догадываются,  -
заключил первый. - Иначе бы не решили, что тысячи человек хватит, чтобы  нас
усмирить.
   - Тысячи? - хмыкнул четвертый мятежник. - Почему - хватило бы, если бы им
предстояло столкнуться с настоящими  магистратами.  Эти  бы  были  вооружены
одними дубинками, да и в драке соображают похуже любого  солдата.  Тогда  бы
эти солдаты объявили, что являют собой почетный  караул,  но  всем  было  бы
ясно, что на самом деле они следят за каждым шагом магистратов.
   - Ну, стало быть, на нашу долю завтра выпадет на тысячу солдат меньше,  -
заключил первый. - Так,  ладно,  мы  со  своим  патрулем  управились,  пошли
теперь, пора выбираться на главную улицу.
   Подобные сцены происходили по всему городу.  Порой  стражникам  удавалось
позвать на помощь, и тогда "магистратам" - налетчикам приходилось  отступать
назад, во тьму проулков, но только после того, как они оставляли на мостовой
поверженных гвардейцев в качестве приманки для очередного патруля. Время  от
времени мятежникам попадались стражники половчее, и хотя в итоге победа  все
равно доставалась налетчикам, они тоже несли потери. Двум патрульным отрядам
вообще удалось одолеть мятежников, после чего стражники опрометью  бросились
к замку Защитника, крича:
   - Тревога! Тревога!
   Однако добежать до замка им не было суждено. Дюжина отрядов налетчиков их
утихомирила. Когда все было кончено, потери врагов составили двоих убитыми и
с полдюжины ранеными, но все остальные были живы, хотя на поправку  здоровья
у них должно было уйти по несколько дней.
   Тем временем налетчики  уже  подбирались  к  скучавшим  на  своих  постах
дозорным, охранявшим подходы к главной улице и  выходы  из  города.  Столица
стеной обнесена не была, поэтому между домами и складами с  окраин  в  город
могло прокрасться сколько угодно народу. Защитнику не было нужды  переживать
из-за этого - ведь главная улица надежно охранялась, да и по  остальным  всю
ночь ходили патрули. А заставы на главной улице  существовали  исключительно
для того, чтобы брать пошлину с  прибывающих  в  город  купцов  и  проверять
пропуска у всех добропорядочных странников. Заставами перегораживали подходы
к главной улице на  закате.  Если  кто-то  прибывал  в  столицу  позже,  ему
приходилось коротать ночь в какой-нибудь гостинице на окраине,  а  по  своим
делам отправляться с утра.
   Заставы, естественно, охранялись часовыми, и хотя три  тысячи  мятежников
могли бы подобраться к замку и по боковым улочкам  и  проулкам,  по  главной
улице они могли дойти дотуда  гораздо  легче  и  быстрее,  посему  налетчики
бесшумно подкрадывались к часовым  и  ловкими  ударами  сбивали  их  с  ног.
Пара-тройка часовых  ухитрилась-таки  обернуться  в  неподходящий  момент  и
ранить  своими  алебардами  еще  двоих-троих  мятежников,  при  этом   успев
крикнуть. Но с других сторон на  них  набросились  подоспевшие  налетчики  и
уложили и этих часовых.
   Когда взошло солнце, все стражники до единого лежали связанные и  стонали
в кладовых и на складах, но за каждым из них заботливо  ухаживал  кто-нибудь
из мятежников - мужчина или женщина: перевязывали раны, поили и  заверяли  в
том, что, хотя им придется денек поголодать, на следующее утро их  отпустят,
если, конечно, все пойдет хорошо. Ну а если  нет,  то  пленным  пришлось  бы
ждать свободы немного дольше.
   С  рассветом  проснулся  и  Защитник.  Человек  он   был   заносчивый   и
высокомерный, но он имел на это некоторое право: да, он был сыном  Защитника
и внуком Защитника, но гордился тем, что сорок  лет  добивался  того,  чтобы
завоевать этот пост трудом, а не только по наследству: карьеру свою он начал
магистратом небольшого городка. Его братьям не удалось подняться так высоко,
и они по-прежнему жили в том самом городке, но по крайней  мере  состояли  в
постоянных браках и находились на одном месте,  так  что  у  Защитника  была
возможность приглядывать за ними. Но то, чего он добился в жизни, стоило ему
немалых трудов:  он  вставал  вместе  с  солнцем  и  до  полуночи  сидел  за
письменным столом или не покидал зала для аудиенций. Он следил за всем,  что
происходило  в  его  государстве,  и  непрерывно  издавал  указы  по  поводу
всевозможных то и дело возникающих проблем.
   Так вот: рано утром, когда камердинер Защитника раздвинул шторы в спальне
своего господина, он застыл у окна в полном изумлении. Лучи солнца упали  на
Защитника, в этот миг встававшего с постели.
   - Что там такое, Валард? - сдвинув брови, спросил он.
   - Да площадь. Защитник! Там полным-полно народу!
   - Дай-ка я взгляну!
   Защитник оттолкнул Валарда и поспешно подошел к окну, чтобы посмотреть на
площадь под окнами своего дворца. Он увидел  целое  море  голов,  увенчанных
остроконечными шляпами магистратов, лица которых были обращены  к  дворцу  и
взгляды которых выражали ожидание.
   Защитник молча, не шевелясь, смотрел на них. Затем он, пылая  царственным
гневом, отвернулся от окна.
   - Проклятие! Как это им удалось проскользнуть мимо моих часовых! И что им
тут, если на то пошло, понадобилось? Нет-нет, Валард, я понимаю, что  ты  об
этом ничего не знаешь..,  но  помоги  же  мне  поскорее  одеться!  Я  должен
немедленно выйти к ним и выяснить, чего они хотят!
   Таков был характер Защитника: первым его порывом  было  -  лицом  к  лицу
столкнуться с опасностью, что его ожидала. Только затем, немного подумав, он
распорядился:
   - Скажи  начальнику  гвардии,  чтобы  он  выставил  своих  солдат  вокруг
площади, у библиотеки, казны и канцелярии, отправил  отряды  по  прилегающим
улицам: пусть окружат площадь со всех сторон. Да и на дворцовой стене  пусть
караул выставит.
   Он почти выбежал из гардеробной в самой своей нарядной мантии.  На  груди
его ослепительно  сверкала  цепь  власти.  За  ним  еле  поспевал  начальник
гвардии, на ходу дослушивавший последнее из потока распоряжений:
   - ..и пусть ждут меня в  зале  для  аудиенций!  -  закончил  свой  приказ
Защитник. Начальник гвардии поклонился,  развернулся  и  поспешил  исполнять
приказы, а Защитник на ходу спросил у первого попавшегося чиновника:
   - Как обстановка в провинциях?
   - Мы только что получили известие. Защитник, - скороговоркой протараторил
тот. - Мятежные магистраты повели толпы народа на замки  шерифов  в  Аутэне,
Грабеле и Белоргиуме...
   - Это же три четверти государства!
   - Да, Защитник, но шерифы со своими гвардейцами  отбили  их.  Недовольных
там была всего горстка, и горожане сами дали им отпор.
   Защитник торопливо кивнул:
   - Это хорошо. Вот если бы и жители этого  города  додумались  дать  отпор
этим бунтовщикам... Открыть двери!
   Камердинер распахнул застекленные двери, и Защитник вышел на балкон.  Как
только он ступил за порог, ему показалось, будто бы он наткнулся на  прочную
звуковую стену. "Свобода!  Равноправие!"  -  скандировала  толпа.  "Свобода!
Равноправие!" Защитник попятился.  У  него  закружилась  голова,  он  тяжело
дышал. Камердинер поскорее закрыл двери, а Защитник ошеломленно пробормотал:
   -  О  чем  это  они,  проклятие,  орут?  Какое  равноправие?   Существует
одно-единственное право! Как может быть больше? И что  это  еще  за  чушь  -
"свобода"? Свобода для каждого - это хаос и прямая дорога  к  страданиям!  -
Совладав с собой, он рявкнул:
   - Кто научил их всей этой чепухе?
   Ответа  не  воспоследовало.   Мгновение   в   покоях   Защитника   царила
непроницаемая тишина. А потом вошел лакей и растерянно произнес:
   - Защитник.., в зале для аудиенций вас ожидают трое.., и один из них -  в
мантии магистрата... Желают поговорить с вами об "общих заботах" -  так  они
сказали.
   - "Заботах"? - выпучил глаза Защитник, сдвинул брови и прокричал:
   - Да уж, им есть,  о  чем  позаботиться!  Как  они  проникли  в  зал  для
аудиенций?
   - Ни.., никто не знает  как,  господин,  -  промямлил  лакей.  -  Их  там
обнаружили те, кого вы послали, чтобы они вас ждали там.
   Защитник, остолбенев, гневно взирал на лакея. Впервые он  ощутил,  как  к
нему  подкрадывается  самый  настоящий  страх.  Он  прогнал  это   ощущение,
развернулся  на  каблуках  и  со  злорадной  ухмылкой  поспешил  в  зал  для
аудиенций.
   Размашисто шагая, он вошел в  зал,  а  за  ним  следом  вбежали  лакеи  и
стражники.  Войдя,  Защитник  резко  остановился.  Взгляд  его   был   полон
праведного гнева. В просторном зале с высоким, в пятнадцать футов,  потолком
на возвышении стоял похожий  на  трон  стул  Защитника.  Вдоль  одной  стены
тянулась длинная скамья, вдоль противоположной - ряды стульев. Возле стульев
стояли трое. Двое  из  них  казались  карликами  в  сравнении  с  третьим  -
настоящим великаном. Росту в нем было, пожалуй, все семь футов. Одет он  был
по-военному - в дублет и обтягивающие лосины, но солдатского мундира на  нем
не было - только рыжевато-коричневая куртка. Один из  мужчин  пониже  ростом
был одет примерно так же, только куртка у него была зеленая,  а  на  третьем
была мантия магистрата.
   Напротив незваных гостей шеренгой стояли министры, наряженные  еще  более
пышно, чем одевались шерифы и магистраты. Их  важный  вид  вселил  в  сердце
Защитника надежду  и  уверенность.  Он  знаком  велел  лакеям  и  стражникам
удалиться,  подозревая,  что  все,  что  сейчас  будет  сказано,  не  должно
обратиться в слухи.
   Сержант, командир гвардейцев, помедлил.
   - Господин.., но как же ваша безопасность...
   - Меня защитят министры! Уходи!
   Физиономия сержанта яснее всяких слов показывала,  с  какой  неохотой  он
покидает зал, но он таки вышел. Защитник сделал в уме заметку:  вот  человек
верный и дисциплинированный.
   Как  только  за  сержантом  закрылась  дверь,  Защитник   развернулся   к
пришельцам.
   - Как вы сюда попали? - гневно вопросил он.
   - Мы вошли сюда ночью, - ответил тот, что был одет как магистрат.
   - Вошли ночью? В замок Защитника? Но как вы ухитрились пройти  мимо  моих
часовых?
   - Очень осторожно, - пояснил тот, что был в зеленой куртке.
   Защитник прищурился. Все его чувства словно льдом сковало. В  такие  игры
ему не раз доводилось играть, а эти наглецы в сыновья ему годились. Вряд  ли
они сумеют превзойти его в искусстве ведения дипломатических переговоров.
   - Кто вы такие? - требовательно вопросил Защитник.
   - Меня зовут Майлз, - отвечал мужчина в мантии магистрата. -  А  это  мои
спутники, Гар и Дирк.
   - Что у вас общего с этим сбродом на площади?
   - Это не сброд. Защитник. Это люди, которые верой и правдой  служили  вам
на постах магистратов и шерифов целых пять лет.
   Так, значит, и шерифы  тоже  взбунтовались!  Это  не  на  шутку  потрясло
Защитника, но он ничем не выдал себя.
   - Зачем вы явились сюда?
   - Затем, чтобы переговорить с  вами.  Защитник,  об  управлении  страной,
которое нас очень заботит.
   - Тонко сказано, - поджав губы, отметил Защитник.  -  Но  когда  я  слышу
требования, я понимаю, что это именно требования, а  не  что-нибудь  еще.  А
толпа ваших сторонников на площади мне сообщила, что это за требования - это
"свобода", из-за которой государство неминуемо будет разорвано в  клочья,  и
"равноправие", что бы это ни означало!
   - Это означает, что мы  полагаем,  что  людям  следует  гарантировать  их
безопасность в  форме  письменного  документа,  Защитник,  в  виде  основных
законов государства. В этом документе должны быть оговорены права  людей  на
то, что они могут решать сами за себя, на то, к чему их не вправе  принудить
никакое правительство.
   Это заявление заставило Защитника содрогнуться. Он не сдержался  и  ахнул
от изумления.
   - Вы же хотите лишить всякой опоры Закон Государства!
   - Нам кажется, что это  необходимо,  -  чуть  ли  не  извиняющимся  тоном
проговорил Майлз.
   - В таком случае я велю выстроить для вас самые замечательные виселицы на
свете, ибо по земле еще не ступала нога более страшных изменников! Вы должны
понимать, что я никогда не соглашусь на такие перемены! Скорее я умру!
   Наконец подал голос великан.
   - Надеемся, что последнее не понадобится, господин. Защитник  развернулся
к нему. Глаза его метали молнии.
   - Да! Советую вам думать, что это не понадобится, но ваша  жизнь  и  ваша
смерть - это совсем иное дело!
   Тут в переговоры вступил второй спутник магистрата.
   - Если бы вы послушали, о каких правах мы ведем речь, Защитник, вы,  быть
может, сменили бы гнев на милость. Требования, по сути, довольно умеренные и
скромные.
   - Если эти ваши "права"  выбивают  почву  из-под  ног  у  государственной
власти, их никак  не  назовешь  "скромными"!  -  рявкнул  Защитник  и  снова
прищурился. - Но я выслушаю вас. Что там у вас за требования?
   - Во-первых, мы требуем, чтобы все люди имели право на счастье.
   Защитник задумался, нахмурился, поискал в этом  требовании  злой  умысел,
хитрую уловку.
   - По-моему, это вполне безвредное требование, - ворчливо проговорил он. -
Что еще?
   - Чтобы каждый имел  право  выбирать  себе  супругу  или  супруга,  чтобы
правительство не могло никого заставлять вступать в брак против воли.
   - Но ведь при таком законе  сразу  станет  много  таких,  кто  вообще  не
пожелает жениться и выходить замуж!
   - Верно, Защитник, - спокойно  кивнул  Майлз.  -  Появится  много  людей,
которые сочтут, что одиночество менее мучительно, чем брак без любви.
   - Но тогда в государстве станет рождаться меньше детей! А это значит, что
упадут урожаи, в казну станет поступать меньше податей!
   - Да, людей станет меньше, но это будут счастливые люди,  -  сказал  тот,
кого звали.., кажется, Дирк. - А у счастливых людей дети рождаются, пожалуй,
чаще.
   В этих словах звучал соблазн. Защитник нахмурился и  решил  подумать  над
высказыванием Дирка на досуге.
   - Над этим можно подумать. - "А  мятеж  из-за  этого  затевать  вовсе  не
стоило". - Что еще?
   В глазах Майлза загорелся огонек надежды.
   - Чтобы всякий был волен молиться, кому  захочет,  и  исповедовать  любую
религию, по своему усмотрению. Защитник мгновенно насторожился.
   - Что такое "религия"?
   - Вера в единого бога или в нескольких божеств. А молитва - это мысленное
обращение к богу.
   - Выдумки, фантазия, - скривился Защитник и упер руки  в  бока.  -  Но  и
здесь я особого вреда не вижу, покуда люди не станут верить в  то,  что  эти
самые "боги" существуют на самом деле. Что еще?
   - Следующее требование проистекает  из  предыдущего.  Если  люди  обретут
право исповедовать любые религии, они обретут и право  говорить  об  этом  с
другими людьми. Так что каждый человек должен иметь право говорить обо  всем
на свете, лишь бы это не вредило другим людям.
   - Людям? - уцепился за последнее слово Защитник. - А власть - это люди?
   - Нет, - честно признался Майлз.
   - Стало быть, вы хотите наделить всех и каждого правом осуждать власть  в
стране - и самого Защитника?!
   - Исключительно в качестве официального  лица,  представителя  власти,  -
поспешно уточнил Дирк. - Никто не будет иметь  права  вмешиваться  в  личную
жизнь Защитника.
   - Чушь, чепуха! Личная жизнь Защитника - это  то,  насколько  хорошо  или
дурно он правит страной; то  же  самое  относится  к  министрам,  шерифам  и
магистратам!
   Министры ожили, начали приглушенно переговариваться. Защитник усмехнулся.
Недовольство министров его порадовало.
   - Нет, молодые люди, последний пункт ваших требований меня не устраивает!
Что еще вы можете мне предложить?
   - Требование о том, чтобы каждый имел право на  жизнь  и  безопасность  и
чтобы правительство не могло отнять у человека ни то ни другое  без  суда  и
вердикта сограждан.
   - "Сограждан"? - воскликнул Защитник. - Это что еще  за  бредни?  Вердикт
выносит магистрат!
   - Магистрат и будет выносить вердикт - в  рамках  закона,  разумеется,  -
ответил Майлз. - Но решать, виновен обвиняемы