ли
из одного куска металла.
   - Да... - задумчиво проговорил Магнус. -  Ведь  в  последнем  десятилетии
этого века произошло возрождение  Ренессанса,  верно?  Помнится,  Веке  нам,
детишкам, внушал, что это был классический пример массового сумасшествия.
   -  Все  правильно  -  и  насчет  века,  и  насчет  десятилетия,  но   вот
сумасшествие довольно быстро прошло на остальных планетах терранской  сферы.
А вот на Петрарке закрепилось.
   Картинка сменилась, но фасоны одежды остались прежними. На  заднем  плане
виднелись невысокие сборные домики из пластикрита, типичные для всех  первых
терранских колоний, но кое-где уже стояли  дома,  выстроенные  из  дерева  и
отштукатуренные, что  говорило  о  первом  этапе  строительства  из  местных
материалов.  Время  от  времени  Магнусу  на  глаза  попадались  костюмы   с
широченными подложными плечами, шляпы с тульями высотой  два  фута,  длинные
разноцветные вуали.
   - Похоже, они довольно забавно прогрессировали.
   - Да, но исключительно в контексте  Ренессанса.  На  Талипоне  -  острове
посреди  внутреннего  моря,  стиль  одежды  законсервировался,  так  же  как
архитектура, живопись и все прочие аспекты культуры.
   - Странный случай, - нахмурился Магнус. - Для  этого  была  причина,  или
просто имела место массовая аберрация?
   - Причиной стал государственный переворот, в результате которого возникла
Пролетарская Изолированная Социалистическая Коммуна.  Когда  это  произошло,
ПИСК прервала все связи  с  дальними  планетами.  В  итоге  Петрарка  просто
заморозилась на уровне культуры, имевшем место в то время.
   - Хорошо еще, что в колонии уже  имелись  экономика  и  техника,  которые
смогли поддержать этот уровень, - негромко произнес Магнус и сдвинул  брови.
- Удивительно, как еще непрекращающиеся войны не отбросили людей в  каменный
век. Ведь именно так и произошло на большинстве планет.
   - Такое впечатление,  что  здесь  существуют  союзы  государств,  богатых
природными ресурсами, с государствами-производителями, - пояснил Геркаймер.
   - Союзы? А не завоевания?
   - Есть и то, и другое.  Более  отдаленные  территории  регрессировали,  а
некоторые скатились до довольно-таки примитивного состояния.
   - Итак, здесь три  варварских  континента,  два  феодальных  и  остров  с
современной цивилизацией?
   -  Вряд  ли  такой  уж  современной.  Скорее  всего  там  царит   позднее
средневековье, а может быть, даже Ренессанс.
   - И как велик этот остров?
   - Его  площадь  составляет  четыреста  девяносто  на  сто  тридцать  пять
километров.  На  острове   -   несколько   независимых   городов-государств,
непрерывно воюющих друг с другом, однако  войны  носят  локальный  характер,
поскольку во всех этих городах разговаривают на одном и том же языке, и люди
постоянно переезжают из одного города в другой. Магнус кисло усмехнулся.
   - Похоже на страну с большим числом спортивных команд-соперниц.
   - Неплохая аналогия, - одобрительно прокомментировал высказывание Магнуса
Геркаймер. - Правда, некоторые виды спорта почти смертельно опасны, и в ряде
городов действуют только собственные правила, но на самом деле  можно  смело
назвать жителей острова единой нацией.
   - При отсутствии национального правительства?
   - Полном отсутствии.  В  действительности  каждый  из  городов-государств
имеет  ту  форму  правления,  какую  считает  нужной.  Тут  есть   монархии,
аристократии, олигархии, даже некое подобие республики  с  более  или  менее
демократическими тенденциями.
   - В таком случае этот город мог  бы  стать  центром  просветительства  по
части прав человека, - глубокомысленно изрек Магнус. - Насколько я  понимаю,
города-государства - сельскохозяйственного типа?
   - Несколько из них находятся на ранней стадии развития промышленности,  а
с десяток портовых городов - торговые. Два города-государства достигли особо
высокого уровня и Превратились в  настоящие  торговые  империи  -  Венога  и
Пироджия.
   - Идеальные места для распространения передовых взглядов! Да, я склоняюсь
к мысли о том, что
   Талипон  прекрасно  подойдет  в  качестве  базы  для   начала   операции.
Существуют ли какие-либо препятствия для моей работы?
   Магнус хорошо помнил об анархистах и тоталитаристах из будущего,  которые
постоянно вставляли  палки  в  колеса  его  отцу,  старавшемуся  подтолкнуть
Грамерай к демократическому пути.
   - Никаких, кроме АППИСа, - радостно отозвался Геркаймер.
   Магнус проворчал:
   - Тоже мне - "никаких"! Никаких, кроме межпланетного общества доброхотов,
пытающегося  всюду  сунуть  нос!   Никаких,   кроме   неофициального   крыла
межзвездного  терранского  правительства!  А  стоит  ли  мне  тогда   вообще
напрягаться?
   - Стоит-стоит, - поспешил заверить его Геркаймер. -  АППИС  -  отнюдь  не
пример организации с хорошо поставленной работой.
   На  взгляд  Магнуса,  Геркаймер  еще  сделал  АППИСу  комплимент.  АППИС,
Ассоциация Поддержки Правительственных Институтов и Систем, была частной, не
правительственной  организацией,  которая  тем  не  менее  получала   щедрые
субсидии от Децентрализованного Демократического Трибунала  -  правительства
Терранской Сферы, поскольку деятельность АППИСа помогала  налаживанию  связи
между отсталыми колониями и цивилизованными  планетами  и  подготовке  их  к
вступлению  в  ДДТ.  АППИС  неустанно  трудилась   ради   повышения   уровня
цивилизованности тех планет, на которых работала. Дабы достичь этой  высокой
цели, она старалась свести к минимуму  войны,  модернизировать  экономику  и
внедрить в сознание народов идеи гражданских прав  и  прав  личности.  Права
человека члены этой  организации  ставили  превыше  образования  и  развития
искусства. Они относились к своей работе с поистине миссионерской  страстью,
но частенько не задумывались  о  том,  чего  могут  добиться  в  итоге.  Как
правило, между тем их усилия приводили к созданию  преддемократических  форм
правления. Но это - как правило. На счету АППИСа имелась и парочка монархий.
Но это членов  организации  особо  не  огорчало,  поскольку  так  или  иначе
способствовало развитию души человеческой.
   - Дилетанты, - сварливо пробурчал Магнус. - Они  не  способны  предвидеть
результатов собственной деятельности. Косноязычные, неуклюжие...
   - Но с благими намерениями, - напомнил ему Геркаймер.
   - Ладно тебе, уж мы-то с  тобой  знаем,  куда  ведет  дорога,  вымощенная
благими намерениями. И что, АППИС развернула деятельность  на  всей  планете
или только на Талипоне?
   -  Прежде  всего  на  Талипоне,  с  надеждой  на  то,  что   затем   идеи
распространятся  по  всей  планете  через  посредство  распропагандированных
купцов и моряков торгового флота.
   - Что ж, по крайней мере одна  мысль  у  них  верна  -  самая  очевидная.
Пожалуй, можно было бы поразмыслить над тем, как я мог бы немного подпортить
их работу в неофициальном духе. По крайней  мере,  если  уж  там  заправляет
АППИС, большего вреда, чем они, я уж точно планете не причиню.
   - Согласен, - отозвался Геркаймер. - Ну  и  какие  у  тебя  мысли  насчет
внедрения? Магнус приобрел задумчивый вид.
   - Учитывая, что феодальные титулы передаются по наследству, я так  думаю,
самое лучшее будет, если  я  выберу  прежнюю  легенду  и  явлюсь  под  видом
вольнонаемного воина.
   - Тогда ты уж точно сумеешь проникнуть в  любой  город,  в  какой  только
пожелаешь.
   - Ну, насчет "проникнуть"... Я бы не стал  это  так  называть.  Геркаймер
никак на это не отреагировал.
   - И псевдоним тоже прежний оставишь?
   - "Гар Пайк"? Да, можно, пожалуй, на нем остановиться.  -  Магнус  поджал
губы. - Но появляться прямо на Талипоне мне вряд  ли  стоит.  Мне  бы  лучше
приземлиться на материке, в одном из  менее  развитых  царств,  чтобы  затем
отправиться на остров более или менее естественным путем.
   - Да, так бы ты мог избежать подозрений АППИСа, - согласился Геркаймер. -
В конце концов среди талипонцев ты бы очень выделялся.
   - Правда? - нахмурился Магнус. - Почему? Ты ведь обучишь меня  их  языку,
верно?
   - Обучу, само собой, но беда в том, что средний рост  талипонцев  пять  с
половиной футов. А Магнус был ростом в семь.

Глава 1

   Старик Антонио указал вперед и что-то крикнул. Молодой Джанни  Браккалезе
посмотрел в ту сторону, куда указывал старик, увидел впереди  столб  черного
дыма, и сердце у него екнуло.
   Всего-то пару минут назад Джанни сунул руку за ворот камзола, всей  душой
мечтая о том, чтобы можно было снять эту неудобную и жаркую одежду. Солнце к
полудню немилосердно раскалило поля, а теперь, ближе к вечеру, ветерок стих,
и единственным, что двигалось, был пот, стекавший со лба Джанни. О, если  бы
они только не были так близко от Аччеры! Конечно, не такой  уж  большой  это
был город, но все же у двоих местных купцов всегда можно было купить вдоволь
зерна и хлопка, за которые потом удавалось выручить  немало  денег  дома,  в
Пироджии. У купцов этих имелись  и  красивые  камни  -  орцаны,  из  которых
получилось бы чудесное ожерелье для любой девушки, на какую  бы  ни  положил
глаз Джанни. Потому он понимал, что не может посрамить  отца,  появившись  в
городке раздетым до пояса, какая бы ни стояла жарища. Он корил себя  за  то,
что не додумался снять камзол до полудня, когда только начало припекать,  но
ведь он впервые вез товары в город в разгар лета, да если на то пошло, он  и
вообще впервые вез товары в город! После Дня Всех Святых Джанни  исполнилось
двадцать, и отец повысил его  в  должности  -  сделал  настоящим  торговцем.
Джанни так мечтал блеснуть в новом платье, а теперь - на тебе!
   Он смотрел на облако дыма, чувствуя, как противно сосет под  ложечкой  от
страха. Такой дым мог объясняться одной-единственной причиной: в городе  был
пожар.
   - Скорее! - крикнул он Антонио. - Быть может, мы поспеем вовремя и сможем
кого-нибудь спасти!
   Старик Антонио скривился, но все  же  послушно  велел  возницам  погонять
мулов. Джанни  ощутил  прилив  благодарности  к  старику.  Он  нисколько  не
сомневался в том, что отец велел Антонио приглядывать за ним на первых порах
и обучать искусству торговли. Возницы и стражники вели себя с Джанни учтиво,
но ни для кого не было секретом, кто  на  самом  деле  главный  в  караване.
Правда, с каждой очередной поездкой  Джанни  задавал  все  меньше  вопросов,
становился все  более  уверен  в  отдаваемых  распоряжениях  и  более  ловко
торговался. Он даже сумел неплохо  зарекомендовать  себя  в  двух  небольших
стычках с разбойника ми.
   Но теперь... Теперь предстояло нечто совсем иное! Одно дело - разбойники,
нападающие на торговый караван, а совсем другое -  разбойники,  отважившиеся
напасть на город! Ну да, что верно, то верно - не таким уж большим и богатым
городом была Аччера, ведь она стояла так далеко от  берега  моря  на  совсем
маленькой речушке, но все-таки ее окружала стена, и  ее  жители  знали,  как
пользоваться арбалетами - знали не хуже других!
   Но почему Джанни думал о горожанах так, словно их уже не было в живых?
   Он скакал верхом,  время  от  времени  в  тревоге  поглядывая  на  мулов,
навьюченных  товарами  отца.  Возницы  поторапливали   животных   негромкими
окриками, боясь шуметь больше, чем нужно. У Джанни похолодело  в  груди  при
мысли о том, почему возницы так себя ведут. Что бы за разбойники ни подожгли
город, они могли находиться где-то поблизости - быть  может,  даже  в  самой
Аччере! Джанни проверил, легко ли вынимается из ножен меч,  снял  арбалет  с
крючка на седле. Пусть он был новичком в торговых  делах,  но  зато  оружием
владел на славу. Это было необходимо любому торговцу в стране,  где  разница
между торговцем и воином была не так уж велика -  просто  каждый  был  волен
выбирать, чем зарабатывать на хлеб.
   Линия на горизонте постепенно превратилась в стены Аччеры, а в стене была
брешь! Казалось, будто великан вырвал кусок  из  стены  огромными  зубами  -
великан, которому не  было  дела  до  несчастных,  валявшихся  вокруг  дыры.
Некоторые трупы лежали, перевалившись через разлом, их онемевшие пальцы  все
еще сжимали копья. Джанни придержал коня, поднял руку, дав знак своим людям,
и весь  караван  замедлил  ход.  Нет,  здесь  похозяйничали  не  оголодавшие
крестьяне, явившиеся в город за куском хлеба,  -  здесь  поработали  мастера
своего дела. Кондотьеры.
   Мулы протестующе заржали, почуяв кровь, но возницы погнали  их  вперед  -
они знали толк в этом деле. Вскоре они,  соблюдая  предельную  осторожность,
преодолели пролом в  городской  стене.  Джанни  бросил  взгляд  на  погибших
жителей Аччеры и тут же отвел глаза, не в силах смотреть.  До  сих  пор  ему
лишь раз довелось  видеть  мертвецов,  когда  Пироджии  пришлось  драться  с
обитателями соседнего города  Любеллы  из-за  того,  что  пироджийский  граф
вздумал обвинить  любеллийского  купца  в  совращении  его  дочери.  Дрались
недолго - ровно столько, сколько требовалось для того,  чтобы  удовлетворить
оскорбленное самолюбие графа. При этом погибло  двенадцать  человек,  и  все
ради того, чтобы оправдать беременность высокородной распутницы.  Джанни  до
сих пор гадал, кто же был ее любовником на самом деле.
   Караван медленно ехал по главной городской улице, между стоявшими по  обе
стороны  глинобитными,  выкрашенными  бежевой  краской  домами  под  красной
черепицей.  Торговцы  опасливо  оглядывались  по  сторонам,  держа  наготове
арбалеты. Из-за одного занавешенного окошка послышался плач, и Джанни тут же
захотелось найти того, кто плакал, утешить и ободрить, но  он  понимал,  что
делать этого ни в коем случае  нельзя  -  сейчас,  когда  где  угодно  могли
затаиться враги. Потом он увидел мертвую женщину - юбка  была  задрана  выше
талии, а лиф разодран, увидел лужу крови, и ему сразу расхотелось спешить  и
утешать кого-то - он понял, что не найдет нужных для утешения слов.
   Они ехали по городу, вздрагивая от каждого звука. Джанни  видел  разбитые
двери и ставни,  но  ни  один  дом  не  горел.  У  него  возникло  нехорошее
подозрение относительно того, где именно  он  увидит  пожар,  и  сердце  его
болезненно сжалось.
   Что-то шевельнулось в тени, и с полдюжины арбалетов тут же развернулось в
ту сторону, но это оказался всего-навсего старик. Он опирался на клюку, лицо
его было искажено страданием.
   - Не бойтесь, господа торговцы, - сказал он. - Мерзавцы ушли.
   Джанни нахмурился, подавив желание выругать старика. С рассеченной  брови
того стекала струйка крови - это означало, что ему досталось в  сражении,  а
огромный кровоподтек на левой щеке свидетельствовал о том, что, даже  будучи
калекой, он храбро бился, защищая свое семейство - бился, покуда были силы.
   Антонио спросил:
   - Кондотьеры? Старик кивнул.
   - Шайка Стилетов, судя по нашивкам. - Он указал вперед. - Там полегли те,
с кем вы приехали торговать. Не сказать, правда, что у них осталось, что вам
предложить.
   Антонио кивнул, посмотрел в ту сторону, откуда к  небу  вздымался  черный
дым.
   - Благодарим тебя, добрый горожанин. Мы вернемся и поможем, чем сумеем.
   - Тогда и я отблагодарю вас, - чуть насмешливо кивнул старик. - А пока, я
понимаю, вам нужно посмотреть, как там ваши.
   Джанни сдвинул брови, подавив желание сказать о том, что сеньор  Лудовико
и старый приказчик Ансельмо - всего лишь  соратники  по  торговым  делам,  а
никак не родственники, но он понял, что имел  в  виду  старик.  Аччера  была
крестьянским городком - товары сюда привозили в обмен на  продовольствие,  и
для крестьян торговцы были представителями другого сословия.
   Свернув за угол с единственной широкой улицы, караванщики  увидели  слева
поток, хлещущий из-под водяных ворот, а справа - горящие руины склада.
   - Западный край еще цел! - прокричал Джанни. - Скорее!  Может  быть,  они
еще живы!
   Он поспешил вперед. Вся  его  осторожность  улетучилась  после  заверения
караванщиков, что кондотьеры из города ушли. Более опытный  Антонио  рявкнул
на возниц, и те, схватив арбалеты, принялись усердно озираться по сторонам.
   Сказать,  что  западный  край  склада  еще  цел  -   это   было   большим
преувеличением. Крыша обрушилась, а главное  стропило,  упав,  прихватило  с
собой половину стены. Но огонь еще не  добрался  до  покосившегося  дверного
проема, где лежало чье-то безжизненное  тело,  и  до  угла,  возле  которого
скрючился еще  один  человек.  Спешившись  и  бросившись  к  складу,  Джанни
почему-то отметил, что оба  одеты  слишком  просто  -  не  в  камзолы,  а  в
просторные полотняные рубахи и штаны. Рубахи несчастных были залиты  кровью.
Он опустился на колени возле того мужчины, тело которого  лежало  в  дверях,
увидел на его шее глубокую рану и лужу крови на земле, Джанни  замутило,  и,
чтобы унять дурноту, он встал и поспешил к другому несчастному.  Опустившись
рядом с ним на колени, он увидел, что рубаха на груди бедняги залита кровью,
но грудь его едва заметно вздымается и опадает.  Джанни  перевел  взгляд  на
лицо раненого, увидел, как ставшие землистыми губы  дрогнули,  зашевелились.
Раненый пытался что-то сказать.
   - Это Лудовико, - сказал опустившийся рядом с Джанни на колени Антонио  и
поднес флягу с  бренди  к  губам  несчастного.  Ему  удалось  влить  немного
спиртного в рот раненого, тот закашлялся, но открыл глаза, и взгляд его дико
заметался.
   - Я Антонио, - поспешно проговорил старик. - Синьор Лудовико, я  Антонио,
вы меня знаете, мы с вами частенько торговали!
   Лудовико уставился на Антонио, губы его растянулись, сжались,  и  наконец
он еле слышно вымолвил:
   - АН... Анто...
   - Да-да, Антонио. Любезный синьор, что тут случилось?
   И зачем только этот старый олух спрашивает, когда и так все  понятно?  Но
тут Джанни понял, что только так старик мог хоть немного успокоить Лудовико,
подбодрить его.
   - Кон... кондотьеры! - выдохнул Лудовико. - Сти...  Стилеты!  Их  было...
слишком много... Мы не могли отбиться... но...
   - Но все же сразились с ними, - понимающе кивнул Антонио. - Они забрали в
плен ваших работников, а вас избили.
   - Работники... бежали! - с трудом  выговорил  Лудовико.  -  Приказчики...
домой!
   - Побежали домой, чтобы защитить своих жен и детей? - кивнул и нахмурился
Антонио. - Конечно. Ведь не их же товары лежат на этом складе.
   - Мы... сражались! - возразил Лудовико. - Арбалеты... вон... - Он  кивком
указал на разбитый арбалет, и Джанни поежился  при  мысли  о  том,  с  какой
жестокостью обрушились кондотьеры на стариков, дерзнувших сразиться с ними.
   - Они... решили... мы мертвые, - прохрипел Лудовико. - Слышал... как  они
говорили.
   - Ну будет вам, будет, -  успокоил  его  Антонио.  -  Вам  надо  прилечь,
отдохнуть.
   Он бросил на Джанни многозначительный взгляд, и тот, поняв старика,  снял
плащ и, свернув его, превратил в подушку.
   - Не... надо лежать! - запротестовал Лудовико и с трудом поднял  руку.  -
Говорить! Надо... рассказать! Они... говорили... про... про то... что  им...
платит господин!
   - Да-да, я понимаю, - заверил его Антонио. - Вы слышали,  как  кондотьеры
говорили о том, что их нанял какой-то дворянин. Это  понятно,  об  остальном
нетрудно догадаться. Принеси воды, Джанни.
   Джанни быстро принес и открыл бурдюк с водой. Антонио влил немного воды в
рот синьора Лудовико. Купец закашлялся, попытавшись сказать что-то еще, но в
конце концов отказался от этой попытки и стал пить. Вкус чистой свежей воды,
похоже, лишил его последних сил, и он повалился на руки Антонио.
   - Как его рана? - заботливо спросил Джанни.
   - Ее надо промыть, -  вздохнул  Антонио.  -  Постарайся  расстегнуть  его
рубаху, Джанни, но как можно осторожнее.
   Это по крайней мере для  Джанни  было  не  ново.  Он  бережно,  аккуратно
расстегнул рубаху и отвел  ткань  от  раны.  Ткань  уже  успела  пропитаться
запекшейся кровью, но  Лудовико,  похоже,  боли  не  заметил.  Джанни,  едва
касаясь раны кончиками пальцев, потрогал ее, борясь с дурнотой.
   -