рассыпает  льдинки  по
листу фольги. - Но смерть всегда не вовремя.
   Я стараюсь прийти в себя и обрести достоинство.
   - Не слишком ли ты высокого о себе мнения, ученая? Кстати, откуда  ты
выяснила номер сотового?
   - У настоящих ведьм - свои секреты! - победно заявляет она.
   - Ах, ты у нас настоящая?! - Теперь и у меня с голосом что-то не так.
Он  заставляет  вспомнить  о  показательных  выступлениях   мангуста   в
серпентарии. - Ну так и веди себя соответственно!
   - Не тебе меня учить! Иди сразись со мной! В полночь  я  жду  тебя  в
библиотеке...
   - Дура, - сурово отрезаю я. - Полнолуние прошло. Или тебе не терпится
получить от меня шлепков по твоей великолепной заднице?
   В ответ я слышу ругань, виртуозности которой позавидовали бы портовые
грузчики от Ришельевской набережной до Малой Арнаутской.
   - Остынь, - советую я. - И какого черта ты так на  меня  взъелась?  Я
мешаю тебе?
   - Да.
   Ого! Вот это уже совсем другой тон. От этого "да" у меня  подгибаются
коленки и появляется стойкое ощущение того, что  Наташа  не  шутит.  Она
хочет не просто посоревноваться со мной в использовании колдовской силы.
Она хочет драться и уничтожить  меня.  Но  почему?  Может,  когда  я  ее
подносом по голове стукнула, у нее что-то в гипофизе перемкнуло?
   - Ладно, допустим. - говорю я. - Допустим, ты  хочешь  немедленно  со
мной сразиться. Но, да будет тебе известно, Кодекс ведьм уже двести  лет
запрещает  между  ремесленницами  дуэли  со  смертельным  исходом   либо
тяжелыми  ранами.  Поединок  -  только   профессиональная   демонстрация
навыков... Так что давай все-таки соблюдать общепринятые условия...
   - Условия?!  -  Нагаша  хохочет  так,  что  трубка  у  меня  в  руках
раскаляется. - Условия ставлю я! И  ты  на  них  согласишься!  И  знаешь
почему?
   Что-то здесь  не  так,  меня  начинает  преследовать  чувство,  будто
незримая паутина сплетается вокруг меня и скоро я в ней задохнусь...
   - Говори, - приказываю я.
   - Ты, кажется, ждала сегодня кое-кого из Москвы. И ведь не дождалась,
не так ли?..
   - Говори.
   - А знаешь, почему ты его не дождалась? Ах, это так просто... Человек
идет по улице, и вдруг из-за поворота на него мчится машина.  И  человек
попадает в реанимацию с гематомой мозга и  множественными  переломами...
Такое ведь случается сплошь и рядом. Вот и сегодня в  вечерних  новостях
передавали, что  известный  писатель-фантаст  Авдей  Белинский  попал  в
катастрофу. Его имя тебе ни о чем не говорит?
   - Ты тварь, ты  самовлюбленная  сука,  чем  тебе  помешал  Авдей?!  -
задыхаясь, кричу я. - Я же тебя просто растерзаю.  Я  на  лоскутки  тебя
порву, дешевка!
   - Нет. милая, не порвешь. Ты мне будешь руки целовать, педикюр делать
и умолять, чтобы я не волновалась, потому что нить жизни твоего писателя
сейчас завязана на меня. И если  со  мной  что-нибудь  случится,  можешь
готовить  эксклюзивный  венок  на  могилу  так  рано  покинувшего  своих
читателей гениального фантаста. Все ясно?
   Я села на кровать. Очнувшийся Илья испуганно  смотрит  мне  в  глаза.
Мальчик, почему ты  жив  и  здоров,  а  мой  любимый  умирает  за  сотни
километров от меня?
   - Алло, Вика, ты чего молчишь? Ты оценила мои способности?
   - Да, - я стараюсь говорить спокойно. - Они у тебя средние. Нашла чем
удивить - контагиозной магией... Ладно. Что ты хочешь в обмен на жизнь и
свободу от тебя Авдея?
   - Я еще не решила, я подумаю. Разумеется, больше всего  я  хочу  тебя
уничтожить. Но это программа-максимум. Пока же  я  получаю  удовольствие
только от одной мысли о том, как ты страдаешь.
   - У тебя проблемы в половой сфере, сходи к сексопатологу,  -  холодно
советую я. - Хочешь, чтобы я рыдала в трубку? Не дождешься!
   - Давай-давай, хами мне, это даже забавно. Особенно если  учесть  то,
что у меня против тебя есть сильное оружие.
   - Я буду с тобой драться. Именно драться, а не показывать, как я умею
превращать чайник в летучую мышь. Я тебе расквашу нос и навечно изуродую
прическу. Ты, видно, этого добиваешься?
   - Ах как остроумно! Что ж, встретимся в грядущее полнолуние в  стенах
твоей библиотеки. На предмет причесок. Надеюсь, Авдей к тому времени  не
умрет.
   - Я тоже очень на  это  надеюсь.  Потому  что  после  его  смерти  ты
проживешь очень недолго, ученая ведьма. Я обещаю.
   Я услышала ее холодный смех, а затем она отключилась.
   В доме могильным саваном  повисла  тишина.  Я  сидела  на  кровати  с
мобильником   в   руках,   рядом   валялась   раскрытая   книжка   моего
возлюбленного. Прости, Авдей. Это я виновата.
   - Это я виновата, - убежденно сказала я Илье, который сидел абсолютно
ошарашенный и жалкий, как бездомный котенок. -  Это  из-за  меня  Наташа
решила погубить Авдея. Чтобы мне насолить. Понимаешь?
   - Нет, - ответил Илья, хлопая белесыми ресницами.
   - Правильно. Значит так, мальчик. Ты у меня засиделся. И кроме  того,
слишком много узнал, хоть ничего и не понял. Будет лучше для тебя,  если
ты все это забудешь.
   Я беру его за руку и  веду  прочь  из  квартиры.  Он  как-то  вяло  и
безвольно мне подчиняется, видимо, в пылу гнева я переполнила  атмосферу
естественной магией. У подъезда я останавливаюсь и, глядя в глаза  Илье,
изрекаю заклинание Мемории. Теперь-то оно должно сработать.
   И оно срабатывает. Илья смотрит на меня  совершенно  чужим  взглядом,
будто никогда раньше не встречал. Растерянно оглядывается и восклицает:
   - Елы-палы, и куда ж меня занесло в такую поздноту?! Девушка, который
час, не подскажете?
   - Да уж половина двенадцатого.
   Илья хватается за голову. Я его понимаю. Заклинание Мемории  вызывает
резкие  перепады  артериального  давления  у  реципиента,  и  Илья  себя
чувствует как после похмелья.
   - Ваши товарищи недавно ушли, - вдохновенно сочиняю я. -  Вы  с  ними
долго сидели вон на той скамейке...
   - Водку пили.
   - И пиво.
   - Да здравствует пиво во всем мире! - вяло шутит бедняга.
   - Ага. А потом вы задремали, я как раз вышла с собакой погулять,  ну,
они мне  передали  для  вас  деньги  на  такси,  сказали,  чтобы  я  вас
разбудила. Вот, возьмите.
   - Ой, спасибо! - радостно улыбается Илья, и мне  даже  немного  жаль,
что наше знакомство закончилось. - Вы меня выручили. Ну, я пошел. Однако
засиделся, а у меня еще кактус не полит.
   - Всего хорошего, - говорю я. - Не забывайте поливать кактус.
   Счастливый ты мальчик, Илья. У тебя, наверно, и врагов нет.
   Но зато у тебя нет человека, ради которого стоит биться с врагами.
   Поэтому, в отличие от тебя, мне больше повезло.
 
*** 
 
   Выпроводив Илью, я не стала  возвращаться  в  квартиру,  хотя  голова
гудела, а все тело настойчиво требовало немедленного отдыха. Я двинулась
к шоссе, надеясь поймать попутную машину.
   Наконец мне  повезло.  Малиновый  "опель"  притормозил  и  оценивающе
посветил на меня фарами.
   - На работе, что ли, красавица? - ухмыльнулся водитель. Был он толст,
бритоголов, золотозуб и удручающе самодоволен.
   - Нет. Подвезите-ка меня в Кузнецкую слободу.
   - А может, лучше в ресторанчик? Развеемся.
   Я посмотрела истинным зрением прямо в его душу. И увидела  ясно,  как
на ладони все, что с ним случится. Странно. Раньше  у  меня  никогда  не
получалось вот так, мимоходом, считывать людские судьбы...
   - Тебя зовут Владимир, - констатировала я. - Или Вован  Золотой  Зуб.
Послезавтра в тринадцать часов сорок три минуты тебе  размозжит  тесаком
череп некий Ахмет Джафармуратов.  Это  будет  в  твоем  офисе  во  время
деловой встречи. Так что езжай, дорогой,  и  думай  не  о  минете,  а  о
спасении своей души.
   У Вована отвисла челюсть. Он, словно  под  гипнозом,  тронул  руль  и
медленно покатил по ночной трассе. И всю дорогу молчал, как уже убитый.
   При въезде в Кузнецкую слободу я вышла, оставив Вована  размышлять  о
превратностях судьбы. Мне же было  не  до  него.  Я  торопилась  нанести
поздний визит бабе Кате.
   Улица,    застроенная    старыми     деревянными     домами,     была
целомудренно-пустынна и патриархальна. Мои шаги даже не  будили  местных
дворняг, досматривающих в будках сны о национальной охоте.  Спали  и  их
счастливые хозяева,  не  интересующиеся  ходом  вечного  поединка  между
Добром и Злом. И резные  ставни  надежно  укрывали  их  честные  сны  от
посягательства ведьмы. Я завидую вам, обычные люди...
   Я напрасно боялась, что буду не вовремя и не смогу добудиться  старой
гадалки. Когда я тронула калитку, та легко  отворилась,  приглашая  меня
зайти. Я вошла во двор.  Пахло  куриным  пометом  и  остывающей  землей.
Неожиданно у моих ног образовалась пушистая тень и,  мурлыча,  стала  об
них тереться.
   - Фу, напугал, бродяга! - прошептала я одному из старухиных котов.  -
Хозяйка твоя спит небось и не ждет гостей...
   Опровергая мои слова, маленькая терраса осветилась дрожащим  огоньком
керосинки. Дверь открылась, и баба Катя в  ватнике,  наброшенном  поверх
длинной ночной сорочки, махнула мне рукой.
   - Как чуяло сердце, что снова ты ко мне придешь, доча, - сказала  она
усталым голосом. - Заходи, что мерзнуть, росы нынче холодные.
   Я уселась возле стола, как в прошлый раз, и смотрела,  как  о  стекло
керосиновой лампы обжигают крылья первые комары. Баба Катя пошла ставить
самовар, пояснив, что к серьезному разговору без  чая  и  приступать  не
следует. В том же. что разговор предстоит именно серьезный, она даже  не
сомневалась.
   - Скоро закипит, - сказана она, возвратившись, и принялась  доставать
из пузатого буфета чайные чашки. - Ты с сахаром пьешь?
   - Нет, не люблю сладкого.
   - А  зря.  Глюкоза  укрепляет  нервную  систему  и  повышает  уровень
серотонина, - назидательно изрекла гадалка. - А на тебя глянуть  уж  без
слез нельзя - как есть покойница.
   - Да ладно вам, баб Кать, - смутилась я. - Вы вечно  преувеличиваете.
И потом... вам бы мои проблемы!
   - Чур, чур меня, - отмахнулась блюдечком  гадалкa.  Поставила  чайные
приборы на стол, выложила в вазочку  имбирных  кренделей  и,  построжев,
сказала:
   - Ну, к делу.
   Это только мужчины вершат свои судьбоносные для мира дела за столом с
боржоми, шампанским или самогоном. Женщины могут принять фундаментальные
постулаты по реструктуризации ткани  бытия,  попивая  чай  с  сахаром  и
имбирными  кренделями.  Шоколадные  конфеты  и  слоеные  пирожки   также
приветствуются.
   - Значит, она тебя нашла, - заключила баба Катя и позвенела  в  чашке
ложечкой. - Этого следовало ожидать. Почему же тогда ты так дергаешься?
   -  Потому  что  она  требует  от  меня  не  обычного  соревнования  в
магическом искусстве,  а  настоящего  боя!  С  последующим  уничтожением
побежденного...
   - Ты уверена? Дуэли ведьм давно  запрещены  Трибуналом,  насколько  я
знаю ваш кодекс.
   - В том-то все и дело, что вызвала она меня по правилам, вроде как на
соревнование мастеров, а на деле просто собирается убить.  Ей  почему-то
это нужно. Ей или кому-то, кто  стоит  за  ней...  Кто  приказал  ведьме
Наташе подсесть ко мне на шабаше, поссориться и...
   - Уничтожить? -  Баба  Катя  откусила  кусочек  кренделя  со  звуком,
напоминающим щелчок взводимого  курка.  -  Это  многое  объясняет,  хотя
сейчас мы не сможем докопаться до того, кто все это затеял.
   - Мне это и не нужно. Я хочу только одолеть эту московскую ведьму. Я,
может, и убивать ее не буду. Хотя...
   - Ну-ну, не темни, давай все до конца.
   - Она мне руки связала, баб Кать. Я только не знаю,  как  ей  удалось
узнать... В общем, она отправила  в  катастрофу  моего...  дорогого  мне
человека и связала его жизненную нить со своей. Я думала, что  имитацией
только шаманы пользуются в диких племенах,  а  тут  она.  С  нею  ничего
нельзя сделать! Если я ударю эту тварь, синяк появится и  у  Авдея...  А
если, допустим, убью...
   - Ты мне-то не объясняй учебник магии для первого класса.
   - Мне нужна Сила, баба Катя. Настоящая. Та, о которой мы  говорили  в
прошлый раз. Тогда я смогу победить Наташу и освободить Авдея.
   Гадалка отставила чашку и остро глянула мне в глаза.
   - Ты реши для себя, доча, что тебе важнее - победить или  спасти.  От
этого и Силу ты получишь соответственную.  И  потом...  Ты  это  всерьез
решила?
   - Да.
   - Пройти Обряд Тринадцати?!
   - Да.
   Мне показалось, что во взгляде гадалки промелькнуло сострадание. Нет,
это вряд ли. Людям  ее  специальности  сострадание  так  же  чуждо,  как
коронерам.
   И правильно. Не надо меня жалеть. Я этогo нe заслуживаю.
   Только не надо меня спрашивать о том...
   - А ты уверена, что Авдей стоит твоей жертвы?
   - Это не жертва.
   Гадалка тихо засмеялась.
   - Ну, для некоторых это было бы просто удовольствием, но  я  же  знаю
тебя и твой  характер.  В  прошлый  раз,  едва  я  упомянула  об  Обряде
Тринадцати, ты кривила губы как брезгливая девственница.
   - Я и сейчас их кривлю, только  внутри.  Ну,  что  мне  делать,  если
именно так я наконец буду сильной?
   - Логично. Тогда еще один вопрос: а если он  когда-нибудь  узнает  об
этом?
   Я встала и начала расхаживать по комнате, чтобы успокоиться.
   - Не думаю, что ему удастся об этом узнать. Я не проболтаюсь. Да и  к
чему ему  такое  знание?  Посвящать  любимого  человека  в  то,  что  ты
ведьма... Нет, это не входит в мои планы! Ну а если кто-нибудь  поставит
его в известность... Я же буду сильная ведьма и смогу показать,  на  что
способна!
   Я встала посреди комнаты. Вокруг устало дышала ночь.
   - Все это ерунда, - сказала я. -  Самое  главное,  чтобы  он,  Авдей,
остался жив. И знаешь, баба Катя, я готова пройти этот Обряд, даже зная,
что любимый никогда не будет со мной.
   - Благородно, - оценила гадалка. - Садись. Смотри и слушай.
   Ночь перестала дышать. Она, затаив дыхание, вместе  со  мной  внимала
чудовищным подробностям древнего Обряда Тринадцати.
   - Предупреждаю: я лично так и не решилась пройти его, поэтому передаю
тебе все не  с  собственных  впечатлений,  а  со  слов  моей  иствикской
наставницы. Запомни главное: если ты начнешь свершать  чары,  остановить
проведение этого Обряда будет нельзя. Пока не кончит Тринадцатый, ты  не
получишь должную Силу. Надо вытерпеть все. Иначе насмарку пойдут труды.
   - Это понятно, -  усмехнулась  я.  -  Да...  Забавное  мне  предстоит
мероприятие!
   - Тебе еще повезло, что ночь Становления  Звезды  очень  скоро.  Это,
наверное, судьба... Может, все на самом деле и не так страшно, -  решила
напоследок меня утешить гадалка. - Зато потом... Ты - ведьма с  Истинной
Силой, могущественная и непобедимая.
   - А гарантию они дают? - решила пошутить я.
   - Может, еще и гарантийный талон на предъявителя? Чтоб  было  куда  с
рекламацией обратиться?!
   Я распрощалась с бабой Катей незадолго до  рассвета.  Напоследок  она
провела меня в чулан, где ни один  паук  не  смел  даже  и  помыслить  о
создании паутины, а мыши строем ходили в мышеловку. Здесь  она  сняла  с
полки небольшую деревянную шкатулку, изукрашенную затейливой резьбой.
   - Возьми, - сказала гадалка. - Мне не довелось этим  воспользоваться.
Это пригодится тебе при прохождении Обряда Тринадцати. Открой.
   Я открыла шкатулку, ожидая увидеть что-то вроде сушеного нетопыря или
костлявой руки мертвеца,  но  внутри  был  обычный  аптечный  пузырек  с
какой-то темной жидкостью и розовая пластмассовая баночка вроде  тех,  в
которых продается крем "Утренняя роза".
   Я вопросительно глянула на гадалку.
   - Когда сотворишь полагающиеся чары  призывания  Тринадцати,  натрись
мазью из коробочки и выпей содержимое пузырька. Говорят, это  притупляет
чувства, и ты не особенно обращаешь внимание на то, что с тобой  делают.
А потом просыпаешься прекрасной и могучей и ничегошеньки не помнишь.
   - Наркотик?
   - Не совсем. К обычным наркотикам он отношения не имеет.
   - Благодарю.
   Я так и ушла от гадалки, сжимая шкатулку в обеих руках. Шла навстречу
рассвету, который меня не радовал. Город просыпался, зевал  и  рассеянно
улыбался грядущим  проблемам.  И  только  я  думала  о  том,  что  после
получения Силы от тринадцати пользовавшихся моим телом  мужчин  я  сожгу
свою кровать. А возможно, и научусь менять кожу.
   Знаете, с чего начинается самый запоминающийся рабочий день? С подачи
начальнику заявления об увольнении.
   - Вика, почему? - удивилась директриса.
   - По собственному желанию, - терпеливо пояснила я. - Там указано.
   - Нет, все понятно. Но... вроде бы  ты  не  собиралась.  Нашла  более
престижную работу?
   Хм... Если рассказать начальнице о том, что по полнолуниям я так  или
иначе  буду  продолжать  здесь  свою  деятельность  в   обществе   самой
разнообразной  нечисти,  боюсь,  она  решит,  что  я  права,   собираясь
уволиться, и кроме того посоветует обратиться к психиатру.  Но  то,  что
ночная работа куда престижнее и интереснее, это факт, который нет смысла
скрывать.
   - Да, пожалуй... - отвечаю я, скромно пожав плечами.
   - Ну-ну, - поджимает губы Полина Семеновна. - Жаль, конечно, ты  ведь
хороший специалист.
   О,   еще    бы!    Особенно    когда    составляю    рекомендательный
библиографический обзор литературы для  вампиров  под  названием  "Гробы
судьбы".
   Директриса   подписывает   заявление,   и    я    ошущаю    некоторую
неприкаянность. Неужели я, женщина, отдававшая работе весь свой пыл, вот
так легко от нее отказалась? Ведь днем я работала вовсе не из-за  денег.
Просто хотелось видеть рядом  интеллигентные  человеческие  лица,  а  не
оскаленные клыки и налитые кровью глаза. Нравилось  рассуждать  на  тему
большой литературы, спорить по поводу очередной книжной новинки, хвалить
чьи-то свежеприобретенные туфли или губную помаду...
   Но я должна лишить себя общения  с  обычными  женщинами.  Кто  знает,
какая я  стану  после  прохождения  Обряда?!  Вдруг  я  буду  чудовищной
стервой, доводящей всех до истерик и самоубийств? Я и так-то  далеко  не
ангел... Кроме того, на ближайшее будущее у меня весьма батальные планы,
с которыми работа библиотекаря просто не сочетается.  Я  ведь  собираюсь
драться. За свою жизнь, любовь и право быть лучшей. Да-а... Чего-чего, а
самомнения у меня уже выше всяких нормативов!
   Маленькая хрупкая Иринка из отдела  компьютерного  сервиса  округлила
глаза, когда я сообщила ей о своем решении уволиться.
   - Ой как жалко! - воскликнула она. - А с кем же я  теперь  в  "Остров
невезения" играть буду?
   "Остров невезения" была компьютерная игра, которую  придумал  Иринкин
муж  -  потрясающий  программист  и  неисправимый  геймер.  Находясь  на
"острове", нам приходилось вариться в  котлах  у  туземцев.  становиться
жертвами сексуальных домогательств одичавших матросов с "Марии Селесты",
находить сокровища, спасать экологию и тому подобное. Конечно, за игры в
рабочее время нам часто  влетало.  Но,  по  свидетельству  Иринки,  наша
директриса сама частенько грешила тем же.
   - Не огорчайся, - улыбнулась я Иринке. - Просто у меня так  сложились
обстоятельства.
   Так, с Иринкой я попрощалась. Теперь еще один  нерешенный  вопрос.  Я
просочилась в  книгохранилище  и  внимательно  огляделась..  -  Букс,  -
шепотом позвала я. - Букс, ты  тут?  Я  пришла,  как  обещала.  Покажись
мне...
   Истинное зрение тем и удобно, что можно  увидеть  вещи  в  совершенно
неожиданном свете. Услышав  тихий  свист  откуда-то  сверху,  я  подняла
голову.  На  самой  верхней  полке  стеллажа  с   детективами   вальяжно
развалился мой макулатурный знакомец и приветственно  махал  мне  тощими
лапками.
   - Хай, старуха Изергиль! - весело прошуршал он.
   Так-так. Малыш явно  вступил  в  период  пубертатного  созревания.  В
прошлый раз он не был таким нахальным.
   - Слезай оттуда, негодник! - погрозила я  пальцем.  -  Хочу  с  тобой
пообщаться.
   - Звоните и приезжайте! - посоветовал Букс, и на его  мятой  газетной
мордашке нарисовалось явное ехидство.
   - Ты как со старшими разговариваешь? Ты забыл, кто ты такой?
   - Я в замке король!
   - Я тебе сейч