ть  со  света  богатую
соперницу, опрокинула себе на  платье  котел  с  кипящими  саламандрами,
после чего угодила в больницу, разучилась колдовать, и  окружающие  люди
вздохнули спокойно.
   Бом-м!
   ... Нецивилизованный вампир-маньяк уже догнал свою жертву - студентку
библиотечного техникума, но на него кто-то с балкона выплеснул чесночные
помои. Студентка спаслась, вампир уполз в склеп - скулить  и  зализывать
раны, и окружающие люди вздохнули спокойно.
   Бом-м!
   ... Сутенер, колотивший проститутку за то, что она отказывается  идти
на панель, вдруг вспомнил о своей малолетней сестре,  заплакал  и  решил
торговать помидорами,  а  не  женщинами,  и  окружающие  люди  вздохнули
спокойно.
   Бом-м!
   ... Киллер, уже взявший на прицел заказанного клиента, неожиданно был
укушен котенком, которого он придавил  коленом.  Он  отшвырнул  котенка,
выругался, но клиент уже ушел, и киллеру захотелось окончательно плюнуть
на свою собачью работу, и окружающие люди вздохнули спокойно.
   Бом-м!
   ... Котенок,  которого  отшвырнул  киллер,  плакал,  сидя  у  ржавого
контейнера с мусором. В контейнере рылся замурзанный пацаненок, и  когда
нашел там кем-то выброшенный пакет с молоком, то  поел  сам  и  накормил
котенка, и окружающие люди вздохнули спокойно.
   Бом-м!
   ... Богатая, но бездетная семейная  пара,  проходя  мимо,  увидела  и
замурзанного пацана и котенка, немедленно вызвала такси и  отвезла  двух
бродяжек жить на своей роскошной вилле. И жили они все  вместе  долго  и
счастливо, и окружающие люди вздохнули спокойно.
   Бом-м!
   ...  Критик  Андрианов,  сочиняющий  очередную   разгромную   статью,
порочащую творчество молодого талантливого  фантаста,  вдруг  расколотил
свой  компьютер,  купил  билет  до   Оптиной   пустыни,   сделался   там
послушником, забросив литературоведение,  и  окружающие  люди  вздохнули
спокойно.
   Бом-м!
   ... В одной из многочисленных женских колоний вместо  тухлой  селедки
на ужин неожиданно  дали  пироги  с  капустой,  сыр,  сметану,  домашний
творог,  а  также  разрешили  ежедневные  свидания,  и  окружающие  люди
почему-то вздохнули спокойно.
   Бом-м!
   ... Отец, самозабвенно поровший сына за очередную двойку в  дневнике,
вдруг отбросил ремень, сказал: "Прости меня,  сынок",  -  и  решил  сыну
задачи по математике в объеме  всего  учебника,  и  окружающие  педагоги
вздохнули спокойно.
   Бом-м!
   ... Мать,  вцепившаяся  в  волосы  своей  пятнадцатилетней  дочери  с
криком: "Иди, купи мне водки!" - почувствовала острую боль в  сердце.  В
больнице ей поставили диагноз: инсульт, и мать с тех  пор  не  брала  ни
капли в рот, а дочке целовала руки за то, что та выносит за нею судно, и
окружающие люди вздохнули спокойно.
   БОМ-М!
   ... Жена и  муж,  между  которыми  черной  кошкой  пробежала  измена,
избегавшие прямо и честно смотреть друг  на  друга,  затаившие  обиду  и
стыд, вдруг заплакали и принялись  целоваться,  прощая  друг  другу  все
обиды...
   И окружающие люди вздохнули спокойно.
   - С НОВЫМ ГОДОМ!
   Сдвинутые в едином радостном порыве бокалы прозвенели, как  колокола.
Я плакала и сияла одновременно.
   - Вика, милая, почему ты плачешь?
   - Потому что чудеса бывают.
   - Конечно, бывают. Ты ведьма и вдруг таких простых истин не знаешь...
   - Иногда что-то приятно узнать заново. Ты меня любишь?
   - Да. А ты меня?
   - Еще как!
   Я закружилась по  комнате  под  потолком,  подхватила  детей,  и  они
взлетели вместе со мной.
   - Ура! - кричали девчонки. - Новый год!...
   Когда мы налетались, я вернулась к Авдею:
   - Налей мне еще шампанского.
   - Ты начнешь бузить.
   - Конечно. Я же ведьма. А все ведьмы делают это.
   Авдей пристально посмотрел на меня благородно-нефритовым взором:
   - Что именно это?
   Я обняла его и сказала:
   - Контрольное тестирование. Догадайся с первой попытки.
   ... За окнами Дворца драконов  взлетел  и  рассыпался  тысячью  звезд
новогодний фейерверк.
 
ЭПИЛОГ 
 
   191-й километр разъезда Елдышовка-Серюково затерян в глухих  лесах  и
известен  разве  что  завзятым  грибникам  и  ягодникам.  Поезда,   даже
пригородного сообщения, останавливаются здесь крайне  редко,  а  если  и
стоят, то не больше минуты. Да и что им тормозить возле  полуосыпавшейся
асфальтовой платформы, единственным украшением которой  является  ржавая
вывеска,  прикрепленная  к  погнутому  временем  фонарному  столбу   без
фонаря...
   По обе стороны рельсового полотна сразу,  плотной  стеной  начинается
смешанный лес. Ближе к дороге, а  значит,  к  свету  и  свободе  тянутся
березы, белыми  своими  коленками  утонувшие  в  кустах  волчьего  лыка,
шиповника и бузины, но, если шагнуть глубже в лес, покажется он мрачным,
темным и неприветливым, как дед-бобыль. Поэтому редко  кто  отваживается
торить тропу под сумрачные своды разлапистых елей и матерых лип с корой,
похожей на камень...
   Впрочем, одна, едва  заметная  тропа  от  платформы  в  лес  все-таки
тянется. И если кто любопытства ради пойдет по ней, поминутно спотыкаясь
о вывороченные из земли корни да полусгнившие пеньки, то примерно  через
четверть часа пути выйдет он к окруженной со всех сторон  лесом  поляне,
на которой стоит крепкая и ладная изба.
   В  этой  избе  с  недавнего  времени  поселился  путевой  обходчик  -
немногословный,  мрачноватый  мужчина,  из-за   седой   бороды   лопатой
кажущийся древним стариком. Но на самом деле  он  еще  вполне  крепок  и
неутомим, и если бы не борода, то можно было бы сказать, что  выражением
лица этот мужчина напоминает трансформаторную будку.
   Мужики из ближайшей, километрах в пятнадцати деревни сначала  приняли
было этого обходчика за лешего: сколь лет-то прошло, как помер последний
обходчик забытого разъезда, и  никого  на  эту  завалящую  должность  не
присылали, а тут-на  тебе!  Не  беглый  ли  это  бандит  или  бизнесмен,
которого достал рэкет, что, в принципе, одно и то  же?!  Но  все  быстро
разъяснилось.  Новый  обходчик  представил  положенные  документы,  а  к
документам - четвертную бутыль трижды профильтрованного сквозь древесный
уголь самогона и  кой-какую  немудрящую  холостяцкую  закусь.  Обходчика
признали за своего и звали в гости - в деревню.
   Но в деревне, на людях мужчина старался не показываться. Пару  раз  в
месяц зайдет в покосившийся сельмаг, наберет  полную  авоську  консервов
"Завтрак туриста", соли, спичек, сахару, макарон и даже не глянет лишний
раз  в  сторону   томно   вздыхающей   по   крепким   мужским   объятиям
продавщицы-вековухи.
   Питался мужик в основном плодами рук своих. Перекопал и удобрил возле
избы пару соток, насажал картофеля, репы и морковки,  а  потом  и  вовсе
приволок откуда-то козу - тощую, клочкастую, с противным хриплым голосом
и таким же противным характером. Однако  молоко  коза  давала  исправно.
Звали козу Настькой.  Самой  же  главной  своей  гордостью,  можно  даже
сказать, страстью этот человек почитал разведение капусты.
   Поначалу, как узнали в деревне, что выписал через почту мужик  семена
сортовой  капусты,  принялись   посмеиваться:   сбрендил   без   бабьего
присмотру, вот и  чудит.  Однако  обходчик  принялся  за  дело  с  умом,
кропотливо и без особой спешки. И скоро на ровных  делянках,  отмеченных
березовыми колышками, росла-кудрявилась не только известная всему народу
простушка-белокочанная, но  и  редкие  для  глухих  этих  мест  цветная,
савойская, пекинская, брюссельская, мудреная кольраби.
   На это диво даже специально  приходили  поглядеть  деревенские  бабы,
любовались и разнообразной капустой, и хозяйственным  мужиком  (не  чета
своим-то алкашам!), просили рассаду и совета, как лучше сажать.
   Мужик рассаду давал безропотно, но почему-то на деревенских  огородах
она не приживалась, сколь  ни  бились  огородницы,  стремясь  догнать  и
перегнать лесного капустознатца:  то  ударяли  заморозки,  то  обгрызали
капустные листики прожорливая тля да мушка, от  которых  не  спасали  ни
дуст, ни хлорофос... И оставались бабы не при делах, тогда как  обходчик
снимал по осени колоссальный урожай и отвозил его в райцентр,  где  была
школа-интернат для слабоумных детей...
   Одним словом, жизнь обходчик вел тихую, незаметную, никому дорогу  не
переходил, дело свое делал исправно, на скудость  зарплаты  и  жилья  не
жаловался. Вскоре в деревне его  стали  считать  за  блаженного  и  даже
беглого  монаха  и  иногда  переживали:  как  он  там  один,  без   бабы
управляется? Особенно зимой, когда рыщут по лесу наглые голодные волки и
сверкают свинцовыми глазками...
   Иногда, особливо в грибную либо охотничью  пору,  навещали  обходчика
мужики, чтоб  узнать  -  здоров  ли  Петрович,  не  задрал  ли  его  еще
какой-нибудь медведь-шатун, не  одолела  ли  его  болотная  лихоманка...
Петрович, однако, к приходу мужиков всегда бывал в норме,  гостям  особо
не радовался, но и с порога не гнал.  Доставал  припасенную  четвертину,
потчевал квашеной  капустой,  моченой  брусникой,  жареной  зайчатинкой,
картошкой с грибами.. Сам, правда, не пил, только усы мочил для  вида  и
компании.  И  слушал,  что  балагурят  подвыпившие  мужики  про  мировую
политику да про народную бедность, да про беспутство бабье...
   - Петрович! - подступались иной раз мужики. - Что ты инда бирюк  -  о
себе ни слова не вымолвишь. Кем ты был да где работал, покуда к  нам  не
попал?
   Но обходчик умело обращал такие вопросы  в  шутку,  подливал  мужикам
самогону, а потом заботливо клал их в сенях избы  -  проспаться.  Наутро
мужики, опохмелясь, уходили по грибы, Петрович доил козу или  копался  в
огороде, и жизнь шла своим чередом.
   ... Хорошо, что не приходили мужики к Петровичу в те колдовские ночи,
когда полная луна набирала свою силу и заливала  мертвенным,  серебряным
светом притихший лес. В такие ночи  обходчик  напивался  вусмерть,  брал
лопату либо грабли и, выйдя на засиневевший под луной  двор,  принимался
вытворять такие приемы,  какие  только  в  кино  показывают  про  всяких
каратистов и стивенов сигалов... Напрыгавшись  и  намахавшись,  обходчик
выгонял лопатой свою козу из  загончика,  и,  когда  та,  истошно  блея,
принималась  нарезать  круги  по  двору,   Петрович,   страшно   выпучив
остекленелые глаза, потрясал лопатой и кричал:
   - Я тебя порешу-таки, Анастасия, ведьма проклятая!
   К утру Петрович трезвел, обливался ледяной водой  из  выкопанного  им
колодца и шел в избу спать. Измученная коза отлеживалась  меж  капустных
грядок и  сопела,  как  проколотый  футбольный  мяч.  Кругом  воцарялась
ненарушаемая благостная тишина.
   И эта тишина лечила  засыпающего  полковника  Кирпичного  от  ночного
буйства и  от  всех  прошлых  ужасов,  которые  пришлось  ему  пережить.
Полковник  Кирпичный  спал,  и  снилось  ему,   как   капустные   кочаны
превращаются в пухлых белых бабочек и радостно  кружатся  над  кудрявыми
верхушками елок и лип... Дрон Петрович улыбался во сне, и  не  было  ему
больше никакого дела ни до ведьм, ни до того, чем эти ведьмы занимаются.

   Тула, 2002-2003



    Надежда ПЕРВУХИНА 
    ИМЯ ДЛЯ ВЕДЬМЫ III 
    ОТ ВЕДЬМЫ СЛЫШУ! 
 
    OCR BiblioNet 
 
 
 
 
 
ONLINE БИБЛИОТЕКА 
 
 
http://www.bestlibrary.ru 
 
Анонс 
 
   Что делать, если подросшие дочери влюбились в  одного  и  того  же...
вампира?! И при этом  одна  из  дочек  оказалась  скороспелой  и  весьма
способной  ведьмой  (гены  сказались).  Как  быть,   если   десятилетний
тихоня-сынок вдруг решил заделаться  капитаном  "Летучего  Голландца"  и
отправиться на легендарном корабле  в  кругосветку?!  А  отцу  семейства
некогда решать проблемы своих детей, поскольку  он  писатель  с  мировым
именем. Авдей Белинский.
   Не сомневайтесь,  эти  и  прочие  вопросы  педагогики,  вампирологии,
ведьмографии и современного расклада сил на  плацдарме  очередной  битвы
Добра и Зла вполне по плечу ведьме Викке. Она разберется! Как сумеет...
 
   - Если мне не посвятишь - принесу домой вирус.
   Сергей Первухин, программист.
   - Согласна. Приноси, дорогой, в хозяйстве все пригодится.
 
   Послушные девочки попадают в рай, а непослушные - куда захотят сами.
   Английская пословица.
 
   Давно замечено, что самые большие неприятности начинаются с  мелочей.
Совершенно ничтожных, вроде перегоревшей лампочки в подъезде, упавших  в
канализационный  люк  ключей  от  квартиры  или  намертво  не   желающей
расстегиваться брючной молнии... Или, как  в  данном  случае,  с  губной
помады.
   Цвет помады  был  экстремальным.  Густо-синий  перламутр  с  каким-то
жутким малиновым отблеском. Такая помада может использоваться в качестве
стратегического наступательного вооружения на  неподготовленную  мужскую
психику и  привести  к  катастрофическим  последствиям  вроде  заикания,
энуреза и ретроградной амнезии. И именно такую помаду приобрела  себе  в
бутике на сэкономленные от школьных завтраков деньги Марья Белинская.  И
именно Марья Белинская сидела сейчас  в  гостиной  перед  зеркалом  и  с
наслаждением покрывала свои нежные губки этим ужасом.
   - Супер, -  резюмировала  она,  закончив  процедуру,  и  полюбовалась
своими губами, повертев зеркало так и этак.
   - Напоминает раздавленную гнилую сливу, - выдала  свою  оценку  новой
помады Дарья Белинская, сестра-близнец вышеупомянутой Марьи.
   - Что б ты понимала! - вскинулась Марья. - Таранка сушеная! Завянь  и
скисни!
   - Я только констатирую, что эта  помада  -  полнейшая  безвкусица,  -
пожала плечами Дарья и  перелистнула  страницу  изучаемого  ею  трактата
Кьеркегора "Страх и трепет".
   На пять, нет, на четыре с половиной минуты между сестрами  воцарилась
относительно мирная тишина. И за это  короткое  время  надо  постараться
успеть охарактеризовать каждую из них.
   Марья Белинская. Возраст - пятнадцать с  половиной  лет.  Характер  -
термоядерный. Темперамент-кайенский перец в смеси с селитрой.  Внешность
- просто милашка, если смыть всю косметику и вылечить три прыща на  лбу.
Увлечения - танцпол, мальчики, старый добрый хардрок. Заветная  мечта  -
сделать пирсинг языка и татуировку (в виде спаривающихся змей) на  левой
ягодице.
   Дарья Белинская. Возраст - тот же, с той только поправкой, что  Дарья
родилась на две с четвертью минуты раньше  своей  сестрицы.  Характер  -
спокойный,  как  отключенный  синхрофазотрон.  Темперамент-клубника   со
льдом, причем  льда  больше.  Внешность  -  вылитая  Машка,  только  без
косметики и прыщей. Увлечения  -  экзистенциальная  философия,  эстетика
постимпрессионизма, поздний Верди и ранний  Берлиоз.  Заветная  мечта  -
стать постоянным автором  одной  из  научных  рубрик  журнала  "Наука  и
религия", выучить старофранцузский  и  приобрести  прижизненное  издание
собрания сочинений Фридриха Ницше.
   И только в одном эти девушки схожи, как  две  половинки  разрезанного
арбуза (имеется в виду правильно разрезанный арбуз!): в  их  взрослеющем
сознании вызрел, как фурункул, и  грозил  прорывом  мощный  бунт  против
образа жизни и  морали  родителей,  коими  являются  Авдей  Белинский  -
писатель с мировым именем и Викка Белинская, ведьма.  Просто  ведьма.  С
Именем.
   ... Марья добавила к помаде еще и блеска для  губ  с  голографическим
эффектом, отчего по стенам  метнулись  разноцветные  отблески.  Натянула
джинсовую юбку с живописно обтрепанным  подолом  (за  "обтрепанность"  -
специальная наценка 25 процентов) и черный топик,  прозрачно  намекавший
на всякое отсутствие бюстгальтера, только портившего юную грудь.
   - И куда ты намылилась в таком  стремном  прикиде?  -  оторвалась  от
обожаемого Кьеркегора Дарья. В ее голосе звучала ирония, которая смутила
бы кого угодно. Только не сестру.
   -  На  тусовку  в   "Коленвал".   -   Марья   принялась   застегивать
босоножки-платформы.
   - Ну ты с дуба рухнула! - В общении  с  интеллектуально  недоразвитой
сестрицей надменная Дарья предпочитала переходить на общеупотребительный
сленг. - На часах - одиннадцать вечера, какие, на фиг, тусовки?!  Предки
приедут - они тебе хаер оторвут.
   - А они узнают? - в том же тоне ответствовала Марья. - Если только ты
попробуешь меня заложить... Хана тогда твоему Канту. И кассетам  с  этим
голимым Рахманиновым!
   - Тупая ты. Когда я тебя закладывала? У тебя в голове мозги есть  или
как? Тебя пришибут или оттрахают на этой  тусовке;  в  "Коленвале"  один
отстой собирается, скины и наркота!
   - Много ты знаешь... - протянула Машка, но прежней уверенности  в  ее
голосе не было. Дело в том, что танцевать в "Коленвал" она шла  впервые.
Причем в одиночку. А так как она все-таки  была  девочкой  из  приличной
семьи, то истории об изнасилованиях на танцполах, о наркоманах-маньяках,
о скинхедшах, которые разделывают на  фарш  всякую  не  похожую  на  них
девчонку, ее пугали. Но разве она признается  в  своих  страхах  сестре!
Этой бледной зануде с книжками!
   Тем более, что выдалась такая возможность - целых две недели пожить в
свое удовольствие - без школы, родителей и  младшего  братца!  Семейство
укатило в солнечную Одессу, где  со  стапелей  спускали  на  воду  новый
теплоход "Авдей  Белинский".  Банкеты,  приветы,  экскурсии,  скукотища,
одним словом. Мать, конечно, противилась тому, что дочери  остаются  без
присмотра. Но бабушка Таня второй месяц лечила от ревматизма своего мужа
в Гималаях и потому приехать никак не могла.
   Словом, судьба была на стороне Марьи Белинской. Судьба привела ее  во
второсортный дансинг-клуб "Коленвал" в роковую пятницу тринадцатого мая.
Душной, липкой от наступающей на Москву жары была та пятница. Но  погода
тут ни при чем. Когда судьба вершит с человеком свое черное дело, погода
предпочитает не вмешиваться.
   Итак, в начале  двенадцатого  вечера  Марья  Белинская,  окончательно
поругавшись с сестрой и распугав своим потрясающим видом припозднившихся
на скамейках у подъезда старушек, отправилась в  "Коленвал",  сверкающий
неоновыми огнями  кварталах  в  трех  от  квартиры  Белинских.  Вечерняя
майская Москва была  напрочь  лишена  романтики.  Пахло  не  сиренью,  а
перегретым  асфальтом  и  прокисшим  пивом.  Вместо  соловьев  в  чахлом
кустарнике орали пьяницы и их озлобленные горькой судьбой жены. Но Марья
не  обращала  на  это  внимания.  Она  шла  потанцевать.  Поколбаситься.
Потусоваться. И еще мечтала о том, что новая помада будет по достоинству
оценена окружающими.
   По случаю жары танцы устроили на широкой веранде "Коленвала". Там же,
вдоль стены, стояли  пластиковыми  мухоморами  столики  с  зонтиками,  у
которых  притомившийся  от  танцев  народ  утешался  пивом  и   дешевыми
коктейлями. Со стороны туалетов явственно тянуло анашой.
   Едва синегубая Марья вошла, чуть виляя бедрами,  на  веранду,  диджей
как раз поставил суперхит сезона, под который сразу хотелось  оторваться
по полной программе. Народ завизжал, задергался в бешеном ритме, и  этот
же ритм втянул Машу, как жерло пылесоса упавшую на ковер пушинку.
   ... В возрасте шести лет Марью попытались отдать  в  балетную  школу.
Мама Вика очень хотела узреть дочку в костюме Жизели либо феи Драже.  Но
дочка   не   оправдала   маминых   тщеславных   чаяний.   Она   посетила
одно-единственное  занятие  и  так  убедительно  инсценировала  жестокое
растяжение связок на ноге, что родителям пришлось смириться с  тем,  что
их дочери никогда не удастся танцевать.
   Родителям свойственно ошибаться. Если бы в данную минуту  они  сунули
свои  любопытные  носы  на  трясущуюся  от  топота  сотен  ног   веранду
"Коленвала",  то  вряд  ли  бы  узнали  в  извивающейся,   как   змейка,
кружащейся, словно взъярившийся вентилятор, полуодетой девице свою милую
и относительно скромную дочь.
   Марья самозабвенно танцевала, не замечая ничего и никого  вокруг,  ее
синяя помада горела, как семафор, топик вымок от пота, тушь не выдержала
напряженного ритма и поехала с ресниц подальше на щеки...
   - Отвязная метелка,  -  сказал  один  плечистый  и  крепкий  парн