ния  лица,  про
которое папа Авдей говорил с восторгом: "Вылитая Викка!"
   - Маша, смотри, комната ужаса. Зайдем?
   - Давай. - Марья рассмеялась,  представив,  как  она  будет  пугаться
нарисованных на картоне монстров, когда за руку ее держит вампир.
   Монстры, подсвеченные красными лампами,  не  впечатляли.  По  комнате
ужаса, кроме Маши и вампира, бродило с пяток пацанят  мелкого  возраста.
Пацанята с видом знатоков поясняли друг другу:
   - Скелет пластмассовый. Колька в прошлый раз у него какую-то фигнюшку
отвертел, он с тех пор не двигается...
   - Разве у настоящих мертвецов такие  руки  бывают?  Налили  краску  и
думают - похоже...
   - Зырьте, пацаны, это, типа, вампир. Ха, клыки  картонные!  А  внутри
магнитофончик спрятан, чтобы выл!
   Тут Роман притянул к себе Машу и прошептал ей на ухо:
   - Хочешь, я их напугаю? Им же скучно... У них впечатлений будет потом
на целую неделю... А ты мне подыграешь, ладно?
   Машка тихо рассмеялась. Ей идея понравилась,
   - Я кого буду изображать? - спросила она.
   - Попавшуюся в мои безжалостные руки жертву!
   - Ладно...
   Роман ушел в самый дальний и темный угол комнаты, а  Марья  принялась
старательно  изображать  свое   одиночество   и   запуганность   всякими
монстрами. Пацанята вскоре обратили внимание на великовозрастную девицу,
которая пищит от ужаса при виде свисающих с  потолка  резиновых  летучих
мышек.
   - Во, дура здоровая, боится, - презрительно глянул на Марью  пацанчик
высотой с тумбочку.
   Мальчишки развернулись, чтоб уходить, и Марья  поняла,  что  ей  надо
проявить инициативу и задержать их.
   - Ребята, - проскулила она, указывая на темноту,  в  которой  скрылся
Роман. - А в прошлый раз в том углу был настоящий вампир! Он как завоет,
как напугает!
   - Нету там никого,  -  авторитетно  заявил  мальчик-тумбочка.  -  Там
только швабра и ведро. Мы все тут излазили. Нету вампира.
   - Ах, говорите, меня нету-у-у?! - Замогильный, леденящий  душу  голос
донесся из упомянутого угла. Мальчишки вздрогнули.
   - Наверное, новую куклу поставили. С компьютером внутри, - с дрожью в
голосе предположил все тот же мальчик.
   ... И тут Роман явился во всем своем ужасающем великолепии!
   Глаза горели мертвенным голубым огнем. С длинных клыков капало  нечто
красное. На растопыренных пальцах выросли острые кривые когти.
   Вампир, покачиваясь и вытянув руки, шел на публику.
   - Кто потревожил мой сон?! - завывал он. - Я хочу  крови!  Дайте  мне
крови!
   - Робот, наверное... - услышала Марья за спиной восхищенно-испуганный
шепот.
   Роман подошел к Маше и схватил ее за плечи:
   - Дай мне крови! И шепотом:
   - Изобрази обморок. Я тебя крепко держу... Машка вскрикнула:
   - Ах! - и изобразила.
   - Жертва! Моя жертва! - играл  на  публику  Роман.  Публика,  отбежав
поближе к двери, наблюдала и ужасалась.
   Технически подкованный мальчик сказал было:
   - Это просто трансформер...
   Но в этот момент вампир выпустил крылья и взлетел к потолку, держа  в
объятиях "бесчувственную" Машу. Мальчики с писком  и  визгом  дунули  из
комнаты ужаса. Только двери захлопали.
   - Эх, - огорченно сказала Марья, опускаясь вместе с вампиром на  пол.
- Не дождались они момента, как ты меня кусать будешь.
   Они  расхохотались,  глядя  друг  на  друга.  Потом   вампир   как-то
посерьезнел, сложил  крылья,  надел  очки  и  сказал,  глядя  куда-то  в
сторону:
   - Извини. Глупости  это,  конечно.  Тебе,  наверное,  неинтересно  со
мной...
   Марья, в этот момент поймавшая себя на крамольной мысли о том,  когда
же они начнут целоваться, покраснела и выдавила  какую-то  глупую  фразу
типа "Да все нормально"...
   Когда они вышли из комнаты ужаса, щурясь от яркого солнца, то увидели
возле кассы огромную очередь и тех самых пацанят, взахлеб рассказывающих
о том, что теперь появился новый аттракцион - голографический вампир.  И
выглядит совсем как настоящий!
   - Тебе можно в кино играть, - сказала Маша.
   - Пробовал.
   - Серьезно?!
   - Да. Только никуда, кроме "Ералаша", меня не принимают.
   В конце концов Марья вспомнила, что ушла из дому полдня назад.
   - Мне нужно домой, - сказала она. - Я же за хлебом пошла. А то сестра
в милицию начнет звонить.
   - Я понимаю,  -  кивнул  вампир.  Рядом  с  ними  как  по  волшебству
остановилось такси. - А ты скажи, что в магазине была очередь...
   Вампир проводил Машу до дверей квартиры.
   - Может, зайдешь? - из вежливости спросила Маша.  На  самом  деле  ей
хотелось побыть одной. По естественной, но деликатной причине.
   - В другой раз... - Роман наверняка прочитал ее мысли.
   - А...
   - Давай завтра съездим на пляж... Или сходим в кино. Куда хочешь.
   - Ладно. Ты ведь придешь?
   - Обязательно.
   - Ну, пока... - Марья открыла дверь квартиры.
   - Пока... - вампир, игнорируя лифт, зашагал вниз по ступенькам.
   Когда за Машей захлопнулась дверь, он остановился, достал из  кармана
джинсов красный мелок и написал на стене лестничной площадки:
   МАШЕНЬКА
   Воровато огляделся, распустил крылья и спланировал вниз из  открытого
по случаю жары окна.
 
*** 
 
   ... Следующим вечером, ближе  к  шести,  вампир  снова  ждал  Машу  у
подъезда, предварительно позвонив по телефону. Марья, настроение которой
было испорчено очередной нравоучительной  беседой  с  Дарьей,  вышла  на
прогулку с мрачным видом. Но настроение у нее сразу улучшилось,  едва  к
ней подошел Роман и протянул букет цветов, на сей раз альпийских фиалок.
   - У тебя очень красивое платье. И ты сама... тоже,  -  смущаясь,  как
положено смущаться шестнадцатилетнему  неиспорченному  мальчику,  сказал
вампир.
   - Спасибо за комплимент! Куда мы идем сегодня?
   - Если ты не против, то давай поедем в Измайловский сад.
   - Не против. А что там особенного?
   - Там красиво.  И...  неподалеку  офис  нашей  фирмы.  Если  захочешь
посмотреть...
   Марья, до  сего  момента  интересовавшаяся  тусовками,  экстремальным
макияжем и последними сплетнями из жизни знаменитых  диджеев,  отчего-то
согласилась на такое скромное времяпровождение.
   Среди  чистеньких  березовых  аллеек  Измайловского   парка   бродила
скромная публика, никто не пялился ни на Машу в ее сшитом  из  японского
шелка легком платье, ни на Романа, распустившего  по  спине  крылья  как
темный плащ.
   - Если их долго держать в  сложенном  состоянии,  кожа  пересыхает  и
шелушится, - объяснял вампир. - А летаю я мало, куда  мне,  в  принципе,
летать? Поэтому я иногда не прячу крылья.
   - А если кто-нибудь заметит?
   - Вообще-то я могу сделать так, что меня совсем перестанут  замечать,
будто я невидимка. И зеркала не будут меня отражать. Но это лишнее. Люди
очень ненаблюдательны и рассеянны. Они мало к  чему  присматриваются.  А
если и замечают что-нибудь особенное, то предпочитают  не  верить  своим
глазам...
   Произнеся  эту  тираду,  Роман  посмотрел  на  Машу  очень  грустными
глазами. Мол, пожалей меня, я никому не нужный  и  никем  не  замечаемый
вампир, у меня бессонница, аллергия, крылья шелушатся, веснушки на носу,
и современные девушки не влюбляются в мои веснушки и крылья...
   Маша от такого взгляда смутилась. Если учесть, что это было их третье
свидание, то по неписаным правилам проведения свиданий девушке во  время
третьей встречи полагается слегка кокетничать, делать чуть томный вид  и
изъясняться туманными намеками на тонкие материи вроде  вечной  любви  и
романтической верности (при условии, что кавалер - приличный  парень,  а
не обалдуй, которому только и надо, что залезть девушке под юбку).
   Роман же, похоже, взял инициативу в свои вампирские руки. Мало  того,
что букеты дарит, так еще и смотрит  на  Машу  так,  словно  она  -  его
единственная радость на этой земле. Для третьего свидания рановато. Хотя
приятно сознавать себя объектом такого пристального внимания...
   Маша  березовой  веткой  отмахивалась  от  комаров.  Ей  они   ужасно
надоедали, а к вампиру не смели даже приблизиться.
   - Везет тебе, - шутливо сказала на это Марья. -  Комары  на  тебя  не
садятся.
   Я могу сделать тебя вампиром...
   Волна неожиданного холода прошла по ее телу. Даже зубы  заныли.  Маша
резко остановилась и,  дрожа  как  в  лихорадке,  посмотрела  на  своего
спутника.
   Сказал он это вслух?
   Или ей почудилось?
   - Что с тобой? - заботливо спросил ее Роман, осторожно коснулся рукой
прикрытого японским шелком девичьего плеча.
   Маша перевела дыхание. Озноб прошел. Она посмотрела на  вампира,  тот
ответил ей чистым, совершенно человеческим взглядом.
   Почудилось.
   Наверное.
   - Я устала  ходить,  -  сказала  ведьмина  дочка.  -  Давай  присядем
где-нибудь.
   - Хорошо, - вампир мягко взял ее за руку. - Вон там есть скамейки.
   Все скамейки оказались заняты. В  основном  целующимися  парочками  и
распивающими пиво трио.
   - Нам не везет, - Роман явно был доволен таким исходом дела. -  Маша,
давай я буду носить тебя на руках.
   Сердце у Маши сладко екнуло, но она гордо сказала:
   - Ты что, обалдел?
   - Тогда пойдем в наш офис. Ты там отдохнешь,  я  приготовлю  чай  или
кофе. Или коктейль.
   - А... это нормально?
   - Нормально. Заодно посмотришь мебель, которую мы делаем. Может, тебе
понравится.
   Снаружи головной офис  фирмы  "Кадушкинъ  и  Сынъ"  выглядел  длинным
двухэтажным  зданием  унылого  стального  оттенка.   В   широких   окнах
отблескивало солнце. Перед входом стояло с десяток иномарок.
   - Это машины  сотрудников,  -  пояснил  Роман.  -  Рабочий  день  уже
закончился, но многие остаются из-за поздних клиентов.
   - А кто у вас в фирме работает: люди или...
   - Или. Но ты не подумай чего  плохого.  Это  просто  традиция  фирмы.
Кроме  того,  некоторым  вампирам  трудно  работать  в  одном  с  людьми
коллективе...
   Маша вопросительно глянула на вампира.
   - Не у всех вампиров аллергия на кровь, - сказал тот.
   Когда Маша вошла с Романом в офис, ей показалось, что  она  попала  в
чей-то дом с множеством комнат и  комнатушек,  обставленных  прекрасной,
стильной мебелью.
   - Это  демонстрационный  зал,  -  пояснил  вампир.  -  Здесь  образцы
интерьеров. Этим занимаюсь я. Вот, кстати, - он подвел  Машу  к  уголку,
где располагалась мини-гостиная. - Мой проект. Нравится?
   Маша ничего не понимала в мебели.  Какая  разница,  кожаный  диван  с
двумя подушками или плюшевая софа с тремя? Главное,  чтобы  сидеть  было
удобно. Но Роман явно ждал похвалы, и Маша  сказала,  чтобы  не  обидеть
его:
   - Классно.
   Вампир-дизайнер расцвел.
   Потом он привел Машу в свой рабочий кабинет, где стены  были  увешаны
эскизами стульев и комодов, усадил ее  в  кресло  и  вышел  с  обещанием
вернуться через десять минут и принести  кофе  и  бутерброды  для  своей
утомленной прогулкой пассии.
   Пассия же, едва за вампиром захлопнулась дверь, вскочила с  кресла  и
принялась осматриваться.
   Как оказалось, кабинет Романа Кадушкина состоял из  двух  частей.  За
дверью из матового стекла была маленькая светлая  комнатка,  похожая  на
мастерскую художника. Стояли два мольберта: большой и поменьше, на столе
разбросаны коробки с красками и пастелью, к  стенам  приколоты  листы  с
рисунками. Эти рисунки Маше понравились больше.
   "Он же настоящий  художник!"  -  ахнула  она  про  себя,  разглядывая
наброски карандашом.
   Потом она повернулась к большому,  в  половину  ее  роста  мольберту,
чтобы посмотреть, что изображено на натянутом холсте.
   И тихо вскрикнула, увидев себя.
   Только написанная маслом Маша выглядела чуть старше пятнадцати лет  и
стояла на  холсте  гордая  и  прекрасная,  как  королева.  И  наряд  был
королевский: длинное, с горностаевым шлейфом платье из алой парчи.  И  в
руке та держала скипетр, а голову ее венчала корона.
   - Тебе нравится? - спросил Машу бесшумно подошедший к  ней  со  спины
Роман. Маша даже взвизгнула:
   - Как ты меня напугал!
   - Извини, пожалуйста.
   - Ой, нет, это ты извини. Я без спроса зашла в эту комнату.
   - У меня нет от тебя тайн. Так тебе понравилась картина?
   - Да. Только... Разве я такая?
   - Такая, - с какой-то торжественной серьезностью ответил вампир.
   - Ты замечательный художник! Правда...
   - Живопись отвлекает... от мрачных мыслей, - как-то загадочно  сказал
вампир.
   - А почему у тебя мрачные мысли? - скокетничала Маша.  Мол,  как  это
могут появиться мрачные мысли, если  Роман  находится  в  ее  прекрасном
обществе?!
   Вампир смущенно потер переносицу и вдруг прочел:
 
   Пожалуй, стану рисовать
   Тот дом, в котором мы когда-то
   С тобой любили жить богато
   И не любили рисковать.
   Ты выставляла там в окно
   Герань, зацветшую пурпурно.
   А я писал там каламбур, но
   Ведь это было так давно!
   Мы завели кота, и кот
   Мурлыкал, ластился и охал...
   Его я нарисую охрой,
   Округло, нежно и легко.
   А где теперь тот кот и дом -
   Картинка в раме, над кроватью...
   Зачем же начал рисовать я?
   Чтоб не забыть о счастье том...
 
   Маша хотела было спросить, кто та, которая в Ром-кином  стихотворении
увлекалась разведением герани, но вампир уже,  видимо,  сам  застеснялся
своего  поэтического  всплеска  и  потому   весьма   будничным   голосом
предложил:
   - Пойдем кофе пить.
   Маша подчинилась и пошла пить  кофе  и  листать  роскошные  глянцевые
каталоги мировых мебельных фирм. И больше не разговаривала с вампиром  о
портрете девушки  в  королевском  платье,  изображавшем  на  самом  деле
графиню Варвару Кадушкину, в девичестве Собаньскую,  почившую  во  цвете
лет и бывшую матерью художника Романа.
   ... Когда они, как обычно, прощались возле Машкиной  квартиры,  дверь
неожиданно открылась и на пороге  появилась  источающая  ехидство  Дарья
Премудрая.
   - Добрый вечер, - ядовито улыбаясь, поприветствовала она  парочку.  -
Нагулялись?
   - А тебе какое дело? - моментально вспыхнула Маша, а вампир  смущенно
потупился.
   - Мне-то - ничего... И что, - Дарья оценивающим взором окинула Романа
с головы до пят, - это и есть тот самый вампир?
   - Тот самый, - покаянно подал  голос  Кадушкин-младший.  -  Позвольте
представиться: Роман.
   - Я в курсе. Как меня зовут, вы наверняка знаете.
   - Дарья, простите, вижу, вы не в настроении. Я  уже  ухожу.  Маша,  я
позвоню завтра.
   - Нет, отчего же! - чуть ли не  хором  воскликнули  обе  сестрицы.  -
Заходите к нам! Будем ужинать... Роман поломался для вида, но  вошел.  В
коридоре он немного задержался.
   - Ваша мама молодец, - сказал он сестрам. - Поставила такое  защитное
поле мощное. К вам сюда не  проберется  ни  одно  враждебно  настроенное
существо.
   - Не понимаю, - надменно сказала Дарья.
   - Дашка не верит в магию, отрицает существование  ведьм,  вампиров  и
всех прочих. Ты, Рома, с ее точки зрения, не существуешь.
   - Машка, прекрати свою неуместную иронию. Не вижу ничего  смешного  в
том, что у человека  есть  свои  убеждения!  -  отрезала  Дарья.  -  Чем
питается твой вампир? Крови у нас в холодильнике нет.
   -  У  него  аллергия  на  кровь.  Можешь  не  волноваться.   Компания
расположилась в гостиной, где на полках дремали старые  модели  парусных
кораблей.
   - Здесь очень уютно, - похвалил обстановку вампир-дизайнер.
   - Да? А я считаю это мещанской экзотикой, -  срезала  вампира  Дарья.
Она вообще держалась напряженно, видимо, не  могла  определить,  как  ей
относиться к вампиру, то ли признать его существование, то ли продолжать
изображать из себя диссидента в лагере конформистов.
   - Дашка, не порть настроение.  Скажи,  что  тебе  просто  завидно:  я
гуляла, а ты, как мышь, все сидишь со своими книжками...
   - Ничего подобного! Было бы чему завидовать! Пустое времяпровождение.
   -  А  вот  и  не  пустое!  Между  прочим,  Рома  работает  дизайнером
интерьера. Вот. А еще он настоящий художник...
   Дарья скептически поджала губы. Видимо,  ей  хотелось  услышать,  что
этот гнусный вампир работает в морге или в  ритуальной  конторе.  Другие
профессии не подходили к его имиджу.
   Однако хитрый вампир знал, как польстить неприступной Дарье.
   - А кого вы сейчас читаете, Даша? - спросил он.
   - Камю.
   -  "Бунтующий  человек"?  Помню,  читал.  В   переводе   его   сложно
воспринимать, поэтому я предпочел подлинник. Я  слышал,  вы  увлекаетесь
философией...  Скажите,  Даша,  а  как   вы   относитесь   к   философии
последователей августинизма? Вам интересна  антропологическая  концепция
Эриугены?
   Дарья приуныла. Августинизм и Эриугена были ей не по зубам.
   И тут вампир сразил юную интеллектуалку окончательно.
   - Homo sum et nihil humanum a me alienum puto, - с правильным римским
"h" произнес он. -  Я  человек,  и  ничто  человеческое  мне  не  чуждо.
Впрочем, в моем случае следует говорить: "Я вампир, и ничто человеческое
мне не чуждо". Я очень рад знакомству с вами, Даша.  Хотите,  я  принесу
вам весьма интересную книгу. "О существах несуществующих". Она  написана
неизвестным автором где-то в конце пятнадцатого века. Там много написано
о таких, как... я.
   - Принесите...
   Марья, ревниво следившая за этим диалогом, вдруг поднялась с дивана:
   - Не буду вам мешать! - и ушла на кухню. Роман вскочил за ней следом:
   - Маша!
   На кухне Марья принялась яростно драить пастой и без  того  блестящую
мойку.
   - Маш, ну ты чего? - жалобно спросил вампир у рассерженной девицы.
   - Ничего! - фальшиво отвечала та. - Просто не  хочу  мешать  такой...
ученой беседе.
   Вампир помолчал, а потом вдруг обнял  Машу  и  прижался  щекой  к  ее
затылку.
   - Какая ты еще  девочка,  Маша,  -  грустно  прошептал  он.  -  Милая
маленькая девочка.
   Марья замерла, не зная, как отнестись к такому афронту.
   - Я пойду, - сказал вампир и поцеловал Машу в затылок.  -  Встретимся
завтра...
   Он с неуловимой скоростью переместился к  кухонному  окну,  распахнул
его, вскочил на подоконник...
   Машка, прижав к груди перемазанные  чистящей  пастой  руки,  смотрела
вслед темной тени, мелькнувшей за окном.
   - Ты чего? - спросила ее вошедшая  в  кухню  сестра.  -  А  где  твой
вампир?
   - Улетел...
   Даша пощелкала перед носом сестры пальцами. Никакой реакции.
   - Загипнотизировал, - сказала она.
   - Дашка! - восторженным шепотом обратилась Марья к сестре. -  Знаешь,
что? Я, кажется, влюбилась.
   - В него?
   - Да.
   ... Через два дня после вышеприведенного разговора Дарья и  отправила
телеграмму родителям в Одессу. Потому что  Марья  пошла  на  свидание  с
вампиром Романом Кадушкиным и не вернулась домой.
 
*** 
 
   В  квартире  штормовым  предупреждением  висела  тишина.   Нехорошая,
напряженная тишина, грозящая мощным катаклизмом или уж, по крайней мере,
крепко замешенной ссорой.
   Я сидела грозная, как Клеопатра на корзине со змеями,  и  выслушивала
бестолковый рассказ моей дочери Дарьи. Дарья, в обычном своем  состоянии
известная как девушка  скептического  ума  и  острого  языка,  под  моим
суровым материнским взглядом терялась и никла, словно плакучая ива.
   - Даша, не темни, - постучала я пальцем по  ручке  кресла.  -  Это  с
твоей стороны непорядочно. По отношению к сестре и ко мне.  Если  у  вас
произошла очередная ссора и Марья из-за этого сбежала из дому, то к чему
придумывать какого-то несуществующего вампира? Это  что,  новый  приступ
твоей экзистенциальной фантазии?
   - Не приступ это! - со всхлипом крикнула дочь.
   С того момента как мы с Авдеем  вернулись  домой,  она  ревела  почти
беспрестанно, как в годы своего раннего детства.  От  этого  нос  бедной
Дашуты  распух,   глаза   покраснели,   а   голос   приобрел   интонации
простуженного патефона. Дашку было жалко, но  я  держалась  непреклонно:
когда из дома исчезает одна дочь, другая наверняка в этом замешана.  Тем
более что однажды подобная ситуация уже имела  место  лет  шесть  назад:
поссорившись с Дашкой то ли из-за куклы, то ли из-за новой  компьютерной
игрушки, Марья вспылила и усвистала на дачу к моей подруге Инари. Благо,