Гарсон, счет!
   Прежний мальчик в клешах, обслуживающий нас весь вечер,  шел  к  нам,
растягивая губы в улыбке:
   - Вы уже уходите, как жаль!
   Баронет бросил на стол несколько купюр.
   - Сдачи не надо, - отрывисто сказал он. Гарсон заулыбался еще пуще.
   - Я никак не могу отпустить вас без  сдачи,  -  покачал  он  головой,
мгновенно выхватывая из-за обшлага форменного кителя  блестящий  длинный
пистолет.
   - Ложись! - не  своим  голосом  крикнул  мне  Баронет  и  толкнул  за
декоративный бордюр,  заросший  кактусами.  Тонкий  зеленоватый  луч  из
пистолета гарсона подпалил репродукцию с картины  Айвазовского  "Девятый
вал".  Баронет  кинул  в  нападавшего   сервировочный   столик.   Гарсон
пошатнулся, но оружия не выпустил.
   - Да примените же вы магию! - шипела  я  Баронету,  пытаясь  отодрать
мясистую опунцию от безнадежно испорченных чулок.
   - Нельзя! - почти протелепатировал он мне. - Здесь мощное  магическое
поле! Если еще и мы начнем шаровыми молниями кидаться - полгорода снесем
на хрен!!!
   Зеленые лучи полосовали зал, создавая  эффект  маломощного  лазерного
шоу. Баронет и ваша  покорная  слуга  прыгали  по  залу,  как  зайцы,  а
неожиданный враг гонялся за нами, распевая глупую детскую песенку:
 
   Деткам спать пора ложиться,
   Дядя Крюгер им приснится...
   Крошка, засыпай,
   БАЮ-БАЙ!!!
 
   - Откуда он взялся на нашу голову?! - ухитрялась я задавать вопросы.
   - Обсудим это позже! - огрызнулся Баронет. - Самое  важное  сейчас  -
унести отсюда свои задницы до возможности целыми!
   - Что-что?!
   - СМЫВАЕМСЯ!!!
   - Но выход закрыт! Весь зал заблокирован, а этих гарсонов  становится
все больше и больше... Смываемся? Вы сказали, смываемся?
   Те, кто знаком с устройством любого палубного судна хотя бы по фильму
"Титаник", знает, что даже у самой распоследней дрейфующей по мелководью
баржи есть кингстоны.  И  команда  "Открыть  кингстоны!",  как  правило,
влечет за собой появление в трюмах судна  большого  количества  заборной
воды.
   А я ведь получила Силу управлять водой. Какой угодно, хоть той, что в
аквариуме. И вода должна мне помочь!
   - Открыть  кингстоны!  -  совершенно  по-адмиральски  закричала  я  и
швырнула в подступавших лжегарсонов горшком с рододендроном.
   - Что ты за чушь несешь, Вика, - буркнул  Баронет.  Он  как  раз  вел
прицельный огонь столовыми ножами. Иногда попадал. И тут...
   Ресторан-баржу ощутимо качнуло!  И  откуда-то  глубоко  из-под  земли
послышался нарастающий гул воды.
   Гарсоны первыми сообразили, в чем дело.  Их  матросские  клеши  смыло
ударившей по лощеному паркету волной, и я увидела, что  мы  сражались  с
крысами. Они превращались прямо на глазах, бросая свое диковинное оружие
и с визгом выцарапываясь наружу. А  вода  прибывала,  даже  удивительно,
откуда ее и  взялось-то  столько  в  нашей  мелководной  речушке!  Мы  с
Баронетом вскарабкались на стойку бара и с любопытством  наблюдали,  как
великолепие   ресторана   превращается   в   утиль.   Крыс,   пытавшихся
присоединиться к нам, мы безжалостно спихивали, и те с противным  писком
плюхались в воду и тонули.
   - Тебе не кажется, что потоп пора прекратить,  враги  пошли  ко  дну,
госпожа адмиральша?
   - Да, пожалуй. Будете ругать меня за применение чар?
   - Не буду. Твоя волшба - особая, власть  над  силами  природы,  а  не
наши... спецэффекты. Эй,  ты  делай  что-нибудь,  водичка-то  и  до  нас
добралась!
   Я улыбнулась и взяла за руку своего наставника и спецагента.
   - Я умею ходить по воде, - сказала я. - А вы шагайте за мной, след  в
след...
   Уже  отойдя  от  ресторана  "Старик  и  море"  на  вполне   приличное
расстояние, мы позволили себе оглянуться и  оценить  размах  сотворенной
нами катастрофы.  Возле  полузатопленной  баржи  с  безвольно  провисшим
такелажем суетились машины  МЧС,  пожарные,  карета  "скорой  помощи"  и
просто  зеваки.  От  зевак,  проходящих  мимо  нас,  мы  и  узнали,  что
разрушений в шикарном ресторане много, а вот жертв нет совсем, хотя  как
раз накануне катастрофы он был под завязку набит народом.
   - Я вот что думаю, Вика, - произнес Баронет, глядя вдаль. - А  может,
все те, кто сидел с нами за соседними столиками,  -  мороки  и  есть?  И
сейчас они понеслись доносить своему начальству о нашем разговоре?
   - Какому начальству?
   - Так оно разное бывает. У кого - в Москве, у кого -  в  тайге.  Пора
меня списывать из спецагентов. Забыл элементарную локальную заглушку  на
наш раз говор поставить!
   - Меня сейчас волнует не это. Я хочу видеть эту ведьму.
   - Наташу?
   - Да.
   - Значит, ждать определенного срока для поединка ты не намерена?
   - Да.
   - Осмелела?
   - А разве вы когда-нибудь видели меня трусливой?
   Передо мной стоял Баронет, просто человек,  но  одновременно  он  был
зеркалом. И в этом зеркале, как много лет назад, я  увидела  женщину  со
взглядом из отточенной стали. Лицо  ее  было  прекрасно,  как  прекрасен
бывает падающий нож гильотины. Длинные волосы развевались,  как  знамена
армий, с одного набега берущих в плен  целую  страну.  А  дыханием  этой
женщины была ненависть.  Эта  женщина  смотрела  на  меня  сквозь  грань
стекла. И я лишь гордо улыбнулась своему Истинному Лицу.
   Правда, для возвращения домой пришлось снова стать скромной  девушкой
Викой, слушавшей научные лекции в клубе библиофилов, а затем угощавшейся
пепси-колой в обществе интеллигентнейшего пожилого любителя книг...
   Баронет проводил меня до дверей квартиры и, прежде чем я  полезла  за
ключами, попросил:
   - Сними защиту с квартиры. Ведь теперь ты поняла, что я тебе вреда не
причиню.
   - Это еще не факт. И потом, как снимать? Защита импортная...
   - Украинская. Да ее взломать - раз плюнуть.
   - Вот и плюньте.
   - Не могу, - вздохнул Баронет. - Мало того, что ты  хозяйка.  Так  ты
теперь еще и с Именем.  Вполне  можешь  придумать  собственную  охранную
систему. Только одно требование...
   - Требование?!
   - Просьба: для меня вход в твою квартиру беспрепятственный. Вика, это
для твоей же безопасности, поверь мне!
   - Вот прямо сейчас возьму и поверю!
   Кажется, это я выкрикнула  слишком  громко,  потому  что  дверь  моей
квартиры открылась, демонстрируя то, что и  у  подполковников  налоговой
полиции  в  арсенале  средств   обольщения   бывают   длинные   атласные
темно-зеленые халаты, расшитые розовыми райскими птицами.
   - Добрый вечер! - галантно поклонился Баронет  и  ухитрился  щелкнуть
каблуками своих лаковых... уже ботинок. Когда он успел сменить камзол на
элегантный костюм-тройку? Если он и не Огненный Змей,  то  уж  наверняка
хамелеон.
   - Добрый, добрый, - с некоторым намеком на суровость протянула  мама.
- Я уже заждалась свою доченьку.
   - Татьяна Алексеевна, тысяча извинений, это я  виноват!  Лекция  была
такой долгой, да еще с  видеопросмотром  книжных  раритетов  из  частной
коллекции самого лектора...
   - Да, мам, ты знаешь, это такие впечатления. Это так  возвышает.  Это
роняет в душу зерно общечеловеческих ценностей...
   - Но час-то поздний...
   - Я уже иду спать, и мне будет  сниться  поздне-готический  шрифт,  -
улыбаюсь я.
   - И мне позвольте откланяться!
   Хм, странно. Почему это Баронет, откланиваясь, посылает томный взгляд
не в мою, а в мамину сторону?
   "Сними защиту, ведьма!"
   "Я подумаю".
   "С-с-сними..."
   Я захлопываю дверь перед его носом. Устало смотрю на маму.
   - А с чего это ты вдруг вырядилась в этот яркий халат? Ты  же  раньше
его терпеть не могла. Мама дергает плечом:
   - Так! И вообще, иди-ка ты лучше ужинать и спать.
   - А на ужин что?
   - Мюсли.
   - Тогда - сразу спать.
   Но все-таки, перед тем как рухнуть в  постель,  я  решаюсь  выполнить
просьбу Баронета. В самом деле, если у  меня  теперь  есть  Имя,  защита
квартиры - мое личное мероприятие.
   А защиту Мыколы-ведьмака и впрямь  легко  получилось  снять:  я,  уже
полусонная, вытянула левую руку и прошептала: "В доме  моем  сама  хожу,
сама  гляжу,  своим  Именем   сторожу-ворожу"   и   трижды   повернулась
противосолонь. Вы думаете, это какое-нибудь  древнее,  тайное  заклятие,
которое недоступно было мне до инициации? Ни фига  подобного!  Вот  сама
только сейчас и придумала. И между прочим, сработало: в руке  я  держала
клубок разноцветных ниток, бывший на самом деле чарами и заклинаниями.
   - Мое Имя - защита моему порогу! - грозно пробубнила себе под нос я и
окончательно провалилась в сон. Возможно, последний спокойный сон  перед
сражением с Наташей.
 
   Покаюсь - постом.
   Намаюсь - потом.
   Путями пройду другими.
   Я строю свой дом,
   Перечить мне в том
   И ты не вольна, княгиня!
   И взор твой устал,
   И лживы уста.
   Хоть платье - вино бордово!
   А двор твой - тюрьма,
   Да ты и сама
   Другого не знала слова.
   Я рядом, поверь,
   Дождем - в твою дверь,
   В окошко твое - синицей.
   На всяку гордынь -
   Полымя да дым.
   Дымится твоя светлица!
   Тебе ли гадать!
   Сожженная падь,
   Песок, сердолик да яшма...
   Княгиня, когда
   Не будешь горда,
   Останется ненависть наша...
 
   Это сейчас, века спустя,  то,  что  раньше  лишало  женщину  красоты,
здоровья, а порой и жизни, стало лишь незатейливым стихотвореньицем. А в
пору безраздельной власти природных ведьм это был  такой  оговор  против
соперницы, что той бесполезно было вызывать реанимационную бригаду.  Да,
со временем Сила ослабевает. Но все-таки остается.
   И если ей дать подпитку...
   В ночь с двадцать четвертого на двадцать пятое мая я  стояла  посреди
темного и пустого читального  зала  ночной  библиотеки.  Ее  двери  были
надежно заперты для всех, но не для меня. И не для той, которую я только
что   предупредила   о   своей   готовности    к    поединку    древними
стихами-заклятием.
   В нашем читальном зале наблюдать полнолуние -  одно  удовольствие.  В
каждом из семи узких окон сияет по маленькой серебристой луне. "Забавные
сюрпризы теории Эйнштейна", - пояснил  мне  когда-то  один  вампир  этот
парадокс.
   Но сейчас мне не до красот  луны.  Довольно  тянуть.  Наташа  вызвала
меня, и я пришла, достаточно громко заявив о своем  появлении.  Или  она
все еще надеется на то, что я и пальцем не посмею ее тронуть,  коль  она
связана с моим любимым? Напрасно.
   Окружающее меня пространство вдруг неуловимо изменилось, раздвоилось,
перестало быть только  материальным.  Значит,  наступила  полночь.  И  я
увидела, как из  старинного  застекленного  шкафа,  в  котором  хранятся
словари Даля и Ожегова, вышла, нет, красиво,  как  в  балете,  выступила
московская ведьма Наташа.
   - Значит, ты все-таки не побоялась со мной встретиться лицом к  лицу,
маленькая ведьма-недоучка, - певуче протянула  она  и  плавно  двинулась
навстречу мне, не касаясь ногами пола. Летит,  летит,  как  пух  из  уст
Эола... Не опасается, что посадка может оказаться жесткой.
   - Значит, не побоялась, - подтвердила  я.  -  Как  я  понимаю,  обмен
взаимными приветствиями можно  считать  исчерпанным?  Тогда  перейдем  к
основному вопросу.
   Наташа театрально рассмеялась и присела на  стол,  расправив  складки
платья. Она вырядилась словно на гала-концерт звезд мировой эстрады -  и
обилием шифона, парчи, лебяжьего пуха, бриллиантовых нитей и - как верха
всей мыслимой  роскоши  -  платиновым  бюстгальтером  пыталась,  видимо,
сразить меня за один миг. Не выйдет, дорогуша.  И  не  таких  липосакция
делала скромницами!
   - Не боишься, что я безнадежно  испорчу  твой  парадный  костюм?  Ты,
наверное, так старалась, готовилась встретиться со мной во  всей  красе,
подоставала из бабушкиных сундуков приданое... Отбеливала пух  "Тайдом",
платиновый бюстгальтер полировала... Кстати,  он  у  тебя  на  косточках
или...
   - Я тебе покажу косточки! - С Наташи вмиг  слетело  ее  бриллиантовое
прекраснодушие. - Мне пора покончить с тобой, недоучка!
   Она бросается на меня разъяренным  монстром  -  манекеном  ювелирного
магазина, "дыша духами и туманами", шурша перьями, но  за  этот  краткий
миг я успеваю сказать заветное слово драгоценным  камням,  которыми  моя
соперница  столь  непредусмотрительно  обвешалась.  Тролли  и  гномы   -
молодцы, знают толк в минералогии. Для них, как теперь и для меня, любой
камень наделен характером, именем и  настроением.  Сумеешь  найти  общий
язык с камнем - камень тебе поможет.
   У меня  все  получилось.  Наташа  дергается  в  своих  многочисленных
драгоценных ожерельях, серьгах, браслетах и перстнях, как муха в патоке,
но ни двинуться, ни отменить мое заклятие не в силах. Мой первый замысел
- лишить ее маневренности и показать,  что  я  не  слабый  противник,  -
удался. Один-ноль в пользу Вики. Ведьмы-недоучки.
   - Что ты сделала с моими  драгоценностями,  дрянь?!  -  вопит  ученая
ведьма. - Как тебе это удалось?
   Я развожу руками и усаживаюсь в кресло  прямо  напротив  стиснутой  в
бриллиантово-платиновом плену Наташи.
   -  Погодка-то  сегодня   просто   сказочная,   все   кругом   так   и
блестит-переливается.  Сиренью   персидской   пахнет...   Луна   светит.
Соловушки поют, благодать!
   - Не валяй дурака, ведьма! Думаешь, я не  сниму  это  твое  идиотское
заклятие?!
   - Ну, только вместе с украшениями. Но предупреждаю:  украшения  будут
сопротивляться. Особенно бюстгальтер.
   Разумеется, я не рассчитывала  на  медлительность  и  глупость  своей
соперницы, мы все-таки сюда не для литературных  бесед  явились.  Наташа
резко взмахивает руками, хотя этот жест явно  дается  ей  с  трудом,  и,
вздрогнув всем телом, сбрасывает  на  пол  непокорную  бижутерию.  Гордо
смотрит на меня.
   - Вот так  тебе  идет  больше  -  простенько,  с  легким  намеком  на
сексапильность, - одобрительно улыбаюсь я, медленно отступая в угол  меж
двумя перпендикулярно расположенными окнами. Теперь я нахожусь меж  двух
лун...
   - Пытаешься улизнуть? - шипит Наташа. - Сражайся, ведьма. Сражайся, а
не показывай свои дешевые трюки!
   - Ты бы мне хоть объяснила для начала, чего ради  так  стремишься  со
мной разделаться?
   Она хохочет.
   - Хорошо. Я объясню тебе все, когда отберу твою жизнь. Обещаю.
   - Ну ладно.
   Свет двух лун... Два тоненьких, почти незримых светлых луча  (неужели
Наташа их не видит? Если  бы  видела,  понимала,  что  ей  сейчас  может
угрожать), перекрещивающихся, как шпаги. Холодный неживой свет, но  если
к нему добавить живого огня...
   - Искорка, вот тебе горка, покатайся, - беззвучно шепчу я.
   И из моего глаза в перекрестье лунных лучей бьет маленькая, но  очень
горячая и очень сумасшедшая молния!
   Это немного напоминает то, как хлещет из доменной печи  расплавленный
металл, с той только разницей, что здесь пламя обжигает холодом.
   Наташа не попала в эпицентр этой  мощной  вспышки,  но  досталось  ей
здорово: от одежды  тлеющие  лохмотья,  а  руки,  которые  она  вытянула
вперед,  творя  защитное  заклятие,  все  во  вздувшихся  отвратительных
волдырях. Она визжит как резаная, но еще держится на ногах.
   - Искорка, на место! - приказываю я девчонке-искорке.  А  то  из  нее
такое пламя может возгореться - всю библиотеку спалит.
   На Наташу мне смотреть страшно. Честное слово, я не хотела  причинять
ей такой боли. Да и поединок мне этот не нужен, пусть  катится  ко  всем
чертям!
   Наташа стоит, качаясь от боли. Медленно и картинно отдирает от  плеча
обугленные лоскутья парчи вместе с кожей. Нет, все! Хватит с меня  этого
триллера! Я не буду с ней драться!...
   - Ты думаешь, что сделала больно мне, - тихо и  торжествующе  говорит
Наташа. - Но ты, кажется, подзабыла, с чьей жизнью связана моя. И сейчас
всю свою боль я передаю ему!
   Ни мистического грохота, ни шквального ветра, ни  прочих  примитивных
выкрутасов, традиционно сопровождающих подобные заявления, не было. Но я
зашаталась и схватилась за ближайший  подоконник,  чтоб  не  упасть  при
одной мысли о том, какой ураган непонятно откуда взявшейся  боли  сейчас
обрушился на тело, беззащитно распростертое на больничной койке  посреди
дренажей, катетеров и капельниц.
   - Ты  сволочь,  -  одними  губами  сказала  я  этой  вновь  абсолютно
здоровой, с чистой розовой кожей, улыбающейся женщине. -  Какой  же  это
поединок? Это убийство!
   - Правильно. - Наташа улыбнулась мне, как дорогой подруге.  -  Это  и
будет убийство. Тебя.
   Ее лицо исказилось, тело судорожно задергалось, превращаясь  в  некий
гибрид огромного бородавчатого варана и клювастого  птеродактиля.  Глаза
загорелись ярко-алым огнем. Из дурно пахнущего  клюва  закапала  тягучая
слюна, прожигая дыры на старом паркете читального зала.
   - Если что -  за  ремонт  платишь  ты,  -  честно  предупредила  я  и
рассыпалась по всему залу роем бешено жужжащих,  вертких  и  недоступных
для поражения ос.
   Наташа-чудище бесцельно крутилась по  залу,  снося  шипастым  хвостом
стулья и гипсовые бюсты классиков. Наконец до нее дошло, что  такой  вид
сражения нецелесообразен, неразумен  и  противоречит  всякой  логике,  и
посему приняла облик пчеловода в сетчатой шляпе и с дымарем.
   - Я тебе покажу пасеку! - вопила она.
   - А я покажу тебе врага всех пчеловодов!
   Медведица из меня получилась шикарная, даже рычала  я  художественно,
меццо-сопрано.
   Наташа прошептала  заклятие,  и  дымарь  в  ее  руке  превратился  во
внушительного вида огнемет.
   - Сожгу на хрен, гнида! - пообещала она.
   -  Стреля-а-ай!  -  Эхо  моего  голоса  растаяло  в  воздухе.  Наташа
затравленно  пооглядывалась,  плюнула  и  дематериализовала  оружие.   И
правильно. Какой смысл жечь ветер? А я ведь сейчас стала именно  ветром.
И  в  своем  парении  я  кружила  по  всей  библиотеке,  свободная,  как
никогда... И отчаянно размышляла!
   Так не может продолжаться! Нужно отвязать нить жизни Авдея от Наташи.
Но как это сделать?
   Я  кружила  по  книгохранилищу,  создавая  в  нем  небольшой   вихрь.
Неподалеку, в  читальном  зале,  Наташа  безуспешно  искала  заклинание,
могущее справиться со мной. А тут... Тишина и...
   Букс!
   Он возник неожиданно, видимо, разбуженный тем шумом страниц,  который
устроила я, пребывая в своем "ветреном" состоянии.  Макулатурный  мутант
явно подрос. Он  встал  посреди  хранилища,  упер  обросшие  журнальными
бицепсами лапки в бока и прорычал (если бумага вообще может рычать):
   - Кто тут озорует на объекте?! Сошлю в деревню, в глушь, в Саратов!
   Мне пришлось принять свой настоящий облик.
   - Букс, это я.
   - О, женщина,  ты  книга  между  книг!  Ты  свернутый,  запечатленный
свиток...
   - Цитатник ходячий, ты меня можешь внимательно послушать?
   - Я весь вниманье и выниманье...
   - Тьфу на тебя... Букс, тут в читальном зале  сейчас  беснуется  одна
женщина. Ведьма. Она во что бы то ни стало хочет меня убить. А я  против
нее со всей своей магией бессильна, потому что, если я причиню  зло  ей,
оно падет на голову другого, совершенно невинного человека. Ты  тут  все
книги прочитал, так, может, вспомнишь, в какой-нибудь из них говорится о
том, как лишить одного колдуна власти над человеческой жизнью?..
   - Я думал, сердце позабыло...
   - Букс, поторопись, душа ты макулатурная!
   - Я список кораблей прочел до середины...
   - Да я не о том тебя прошу, мне нужно отобрать у Наташи  жизнь  моего
любимого!
   - ... Но может ли быть ближе, чем в полутьме...
   - Букс!!!
   - Так вот ты где, маленькая ведьма!
   В тесное хранилище, где для драки и не развернешься толком,  поступью
пушкинского Командора входила Наташа.  Я  затравленно  огляделась.  Букс
куда-то исчез, на его поддержку рассчитывать явно не приходилось.  А  из
оружия у  меня  были  лишь  книги.  Только  это  -  артиллерия,  скорее,
этического характера и Наташины доспехи ею не пробьешь.
   А выглядела моя соперница потрясающе! На голове шлем с острым  верхом
и густым плюмажем из страусовых  перьев,  грудь  защищает  густоплетеная
кольчуга, на ногах сапоги из такой кожи, что не всякий нож разрежет.  Но
главное,