задумано.  И
из-за каких-то двух недоучек пошло прахом.
   Она встала и уничтожающе посмотрела на меня и Баронета.
   - Надеюсь, теперь я могу быть свободна? Ведь с точки зрения  магии  я
опасности больше не представляю...
   - Одну минутку, гражданка Либенкнехт!
   Дверь в квартиру отворилась,  и  в  сопровождении  двух  молодцеватых
парней с нашивками "Налоговая полиция России" в  зал  прошествовала  моя
мама. В руках она держала небольшую красную папку.
   - На основании статьи 11  Закона  Российской  Федерации  "Об  основах
налоговой системы Российской Федерации" гражданка  Либенкнехт  Анастасия
Матвеевна арестована!
   Тетка только голову опустила:
   - Одолела ты меня, сестрица, своей... налоговой системой.
   Мальчики аккуратно надели на бывшую ведьму наручники и повели вниз  к
казенной машине.
   - Ну как я? - кокетливо взмахнула папкой мать.
   - Сногсшибательно. Твое появление  произвело  на  тетку  незабываемое
впечатление, - сказала я.
   - Поверь мне, доченька, - наставительно  изрекла  мама.  -  Появление
налоговой полиции всегда впечатляет. Даже больше, чем  появление  ведьмы
на помеле!
   -  Абсолютно  с  тобой  согласен,  дорогая,  -  улыбнулся  Баронет  и
поцеловал маме руку.
 
*** 
 
   - Ты всерьез считаешь, что розовый оттенок тебе идет?
   -  А  что  ты  предлагаешь?!  Вот  этот  многослойный  кошмар   цвета
размороженной креветки?
   - Нормально. К пиву - в самый раз...
   - Вика, как тебе не стыдно! Я вся на нервах, мне нужен  действительно
хороший совет, а ты...
   - Хочешь хороший совет? Тогда надевай свой парадный мундир.  Он  тебе
подходит идеально. И скромная веточка флердоранжа на кокарде  фуражки  -
такой милый нюанс.
   - Ну знаешь ли!... Я все-таки замуж выхожу, а не...
   - Тогда продолжим осмотр.
   Мы с мамой второй час бродили по уставленному зеркалами  и  вазами  с
букетами  искусственных   роз   элитному   салону   свадебных   нарядов.
Нацепленные на манекенах платья своим количеством и пышностью напоминали
сугробы.  Километры  прозрачной,  кружевной  и  просто  инкрустированной
мелкими бриллиантами фаты колыхались, как усмиренные облака.  С  потолка
на  атласных  ленточках  свешивались  пухлые  пластиковые   купидоны   с
ехидно-циничными физиономиями. Они издевались над нами за то, что мы  не
знали, на чем остановить свой выбор.
   ... И это был далеко  не  первый  парчово-шифоновый  рай,  посещаемый
теми, кто решился на безумный подвиг создания семейного  очага!  Мы  уже
побывали в "Гименее", "Афродите", "Нарциссе", "Эроте"  и  прочих  земных
представительствах греческого пантеона. Продавщицы с ястребиной  грацией
набрасывались на меня, держа  на  вытянутых  руках  "последние  модели",
напоминающие кружевные абажуры, но растерянно отступали, едва  узнавали,
что невеста - не я, а моя мама - дама пятидесяти пяти лет, хотя и вполне
спортивной комплекции.
   - Ну что, - мы  устало  присели  на  низенькой  бархатной  скамеечке,
отыскавшейся в  этом  лабиринте  шифоновых  кринолинов.  -  Какие  будут
предложения?
   - Может, заказать какой-нибудь портнихе? - жалобно вздохнула мама.  Я
ее понимала. Когда женщина выходит замуж, для нее важна не  церемония  с
парой обручальных колец на тарелочке, не свадебное путешествие, даже  не
жених. Главное - это платье. Оно актуально в любом возрасте.
   - Я не знаю в городе хороших портних - это раз, - сказала я. - Она не
поспеет к сроку - это два. Поторопились вы со свадьбой, граждане!
   - У  Калистратика  важные  дела  в  Трибунале,  ты  же  понимаешь,  -
извиняющимся тоном пояснила мама. - Да и у меня отпуск  не  бесконечный,
тем более теперь, когда Управление дало делу Анастасии такой ход...
   Да уж. О ходе "Уральского  дела"  я  узнавала  от  мамы  как  главной
свидетельницы и немного - по телевизору.  Кстати,  телевизионщики  вечно
все перевирали.
   - Вика, - мама повернула мои мысли в  другом  направлении.  -  А  вот
взгляни, по-моему, неплохая модель из светло-лилового атласа с кружевным
чехлом поверху. И размер мой...
   - Мам, лиловый считается вдовьим цветом. В  нем  выходить  -  примета
плохая. И голубой не рекомендую -  цвет  быстрого  одиночества  и  слез.
Заявляю как специалист.
   - Что ж ты раньше не сказала?! - мама даже отшатнулась от злосчастной
лиловой модели. - Нет, это ужасно! Ну  не  в  зеленом  же  мне  выходить
замуж!
   -  Кстати,   твой   жених   мог   бы   и   наколдовать   тебе   нечто
сверхъестественное. Мог бы и поступиться  принципами  ради  удовольствия
любимой женщины...
   - Вика, ну не буду же я у него просить, это бестактно.
   - Ну раз бестактно, тогда пошли на выход. Кажется, мы еще не  были  в
паре салонов.
   Мы двинулись к выходу, и тут...
   Это платье можно было и не  заметить  среди  остальной  вычурности  и
пышности. Но  как  только  мы  его  увидели,  поняли,  что  наши  поиски
увенчались  успехом.  Светлая,   золотистого   отлива,   гладкая   парча
подчеркивала строгость классического силуэта. Книзу платье расширялось и
завершалось  небольшим,  но  эффектным  шлейфом.  Честное  слово,  таким
платьем не побрезговала бы и британская королева в день своей коронации.
   - Мам, примерь, - потребовала я.
   Когда мама вышла из примерочной кабинки, я  ахнула  вместе  со  всеми
менеджерами торгового зала. Мама и платье просто созданы были  друг  для
друга.
   - Берем, - решительно сказала я. - Сколько оно стоит?
   - Вы знаете, - сокрушенно вздохнула  менеджер,  -  к  сожалению,  это
платье уже заказано и оплачено. И  оставлено  для...  (она  заглянула  в
записную  книжку)  Татьяны  Алексеевны  Либенкнехт.   Неким   господином
Бальзамовым.
   - Мама! - расхохоталась я. - Вот видишь, он все предусмотрел!
 
*** 
 
   Баронет, он же маг Санвифагарот, он же счастливый и влюбленный  жених
моей  мамы,  действительно  все  предусмотрел.  Когда  дело   дошло   до
торжества, оказалось, что  в  распоряжении  нашего  скромного  "мага  на
службе у закона" имеется свой персональный самолет,  коим  мы  (то  есть
мама-невеста, баба Катя, пардон, Катерина Измаиловна, подружка  невесты,
и я) были доставлены в родовое поместье Баронета.
   Самолет приземлился на специальной лужайке  в  нескольких  метрах  от
старинного замка, выстроенного в позднеготическом стиле.  Дам,  то  есть
нас, препровождали под его украшенные  гирляндами  цветов  своды  друзья
жениха, облаченные в блестящие камзолы. Сам взволнованный  жених  ожидал
невесту в небольшой замковой часовне.
   - Вика,  -  шепнула  мне  мама.  -  А  венчание  будет  проходить  по
католическому обряду?
   - Ты меня спрашиваешь? Ты забыла, кто твой будущий муж?!
   - А как же тогда?.. - растерялась мама  и  явно  решила  податься  на
попятную.
   - Может, друиды... - высказалась я вслух.
   - Тьфу на вас,  оглашенные!  Друидов  каких-то  поминаете,  неучи!  -
успокоила  нас  мамина  подружка  баба  Катя.  Кстати,   выглядела   она
великолепно: темно-зеленый, с искрой костюм, подчеркнутый длинным  белым
шарфом. - Европейские маги и даже вампиры - все добрые католики, пора бы
это знать.
   - Правда? - искренне удивилась я.
   - Ну, в той степени, в какой они сами об этом вспоминают, - несколько
смущенно добавила баба Катя. - Девки, хватит вам киснуть. У нас  свадьба
или что?!
 
*** 
 
   Разумеется, у нас свадьба!
   Таких еще точно не бывало!
   Хотя, возможно, я и преувеличиваю...
   Вообще, описывать свадебные торжества - не мое амплуа. Самое главное,
что  на  праздничном   столе   преобладали   по   желанию   мамы   блюда
макробиотической кухни, а из гостей были только солидные  немногословные
родственники со стороны жениха. Как мне удалось  мельком  услышать,  все
они были горцами одного древнего клана и нечасто покидали свои горы ради
подобных мероприятий...
   Из  подарков  преобладали  всякие  нужные  в  хозяйстве  мелочи  типа
кондиционеров, домашнего кинотеатра, купчей на участок земли с коттеджем
где-то под Тулой. Видимо,  дарение  антиквариата  и  драгоценностей  уже
считалось дурным тоном...
   - А где вы проведете медовый месяц? - спросили гости счастливую пару,
вдоволь наоравшись "горько!".
   - Дорогая, как насчет кругосветного путешествия? - поцеловал  маму  в
ушко Баронет.
   - Как скажешь, конечно... Но это столько сложностей: оформление  виз,
постоянные таможенные сборы, проблемы с валютой...
   Мама верна себе даже во время собственной свадьбы!
   - Тогда что ты предлагаешь? - слегка растерялся супруг.
   - А  поедем...  на  Урал!  Девственная  природа,  неизведанный  край,
столько легенд и преданий... Это будут незабываемые впечатления!
   - Ну, как угодно,  -  поклонился  Баронет,  и  в  его  змеином  глазу
вспыхнул лукавый огонек. - Чего хочет женщина...
   - То не лечится сексопатологами, - пробубнила себе под нос я.
 
*** 
 
   Свадьба длилась ровно тринадцать дней - тут Баронет был верен себе. В
конце концов, подустав  от  бесконечной  череды  торжеств  и  балов,  мы
вернулись в свой родимый тихий провинциальный город. Мама с Баронетом  -
в его квартиру, обустраивать новосоздавшуюся ячейку общества, а  я  -  к
себе,  валяться   бесцельно   на   диване,   пить   витамины,   мысленно
разговаривать с поселившимся в моем животе капризным товарищем и  читать
новый роман Авдея. Тот самый, "Имя для ведьмы"...
   Нет, вы не подумайте, что, забеременев, я превратилась в  равнодушную
лентяйку. Совсем наоборот. Я активно лезла помогать маме  и  Баронету  в
обустройстве квартиры,  вешала  шторы,  пылесосила  ковры,  пересаживала
любимые Баронетовы цветы в  красивые  горшки,  даже  пыталась  циклевать
паркет, но меня вовремя обезоружили и прогнали. И осталась я не  у  дел:
работы никакой, кроме, конечно, той, что выполняла я в своей  библиотеке
в лунные ночи, ворожить не хочется - вдруг ребенку повредит? А на  шабаш
лететь тем более просто неприлично: не тот там контингент и  рацион  для
будущей матери.
   Ко всему прочему,  на  город  просто  обрушился  сезон  дождей.  Этот
монотонный шум льющейся воды навевал дремоту и вообще лишал меня  былого
боевого задора. Я уж подумывала о том, не научиться ли мне вязать. А что
- приличное занятие для ведьмы в декретном отпуске...
   Мама и ее супруг укатили-таки в свадебное путешествие на Урал, обещая
привезти мне оттуда эксклюзивных самоцветов. Но у меня благодаря тетушке
к самоцветам была стойкая идиосинкразия. И вообще... Черти  их  на  Урал
понесли! А вдруг там еще опасно, магия какая-нибудь  несанкционированная
бушует... Хоть процесс по делу Анастасии и завершился, и ей дали  восемь
лет  за  нарушение  всех  мыслимых   законов   (создание   деструктивной
идеологии,  разрушающей  психику  подвластных   ей   людей,   незаконное
использование природных ресурсов в корыстных целях и, конечно,  неуплата
налогов)... Кстати, на одном из судебных заседаний в качестве  свидетеля
выступала Наташа. Она вполне пришла в себя и произнесла разгромную  речь
против деятельности "Лика  Тьмы",  клеймя  Анастасию  и  подвластных  ей
адептов врагами человечества... Еще о Наташе мне известно  то,  что  она
работает  библиотекарем  там,  куда  я   ее   и   направила,   прекрасно
зарекомендовала себя в коллективе и среди читателей и даже начала писать
научно-практическое исследование на тему "Роль литературы романтического
направления   в    процессе    актуализации    нравственных    ценностей
читателей-подростков". Я думаю, при ее упорстве она сможет все это  дело
защитить как диссертацию.
   А я... Я слушаю,  как  шумит  дождь  за  окном,  как  тикают  золотые
настольные часы эпохи барокко (подарок Баронета), и понимаю, что как  бы
мне ни не хотелось шлепать по  лужам  до  ближайшего  магазина,  а  идти
придется. Жизнь дала трещину. Бананы кончились.
   Мало того. Бананы кончились и в ближайшем от моего дома  магазинчике!
Ну разве  это  не  роковой  удар  судьбы!  Дождь  льет,  как  будто  его
специально кто наколдовал, а мне придется пять остановок ехать (а скорее
всего, идти, все трамваи наверняка дождем  смыло)  до  супермаркета.  Но
чего не сделаешь ради любимого фрукта!
   Отоварившись, я с сумкой бананов в одной руке, с зонтом  -  в  другой
торопилась домой под непрекращающимся ливнем, глядя  себе  исключительно
под ноги. Поэтому я даже не сразу заметила, что на разбухшей от  сырости
скамейке возле моего подъезда сидит какой-то человек.
   Ну сидит и сидит, не прикрывшись ни зонтом, ни плащом, весь наверняка
промокший до нитки.  Вон,  даже  сигарета  потухла  и  унылым  размокшим
столбиком повисла между пальцев... Какое мне  дело  до  того,  что  этот
человек кого-то упрямо ждет?
   Он поднимает голову,  а  я  не  успеваю  спрятаться  за  спасительным
зонтом.
   - Вика, - говорит Авдей, и сигарета выпадает из его пальцев. - Я  так
долго ждал тебя, Вика.
   Он стоит под дождем, и я вижу, что он не первый день пьян, небрит,  а
его когда-то модным костюмом теперь побрезгует даже бомж. И он понимает,
что я имею полное право молча развернуться и уйти  в  свою  квартиру,  к
своим книгам, вязанью и бананам. Ведьмы не  умеют  прощать.  Кажется,  я
где-то это читала.
   - Идем, - устало  говорю  я  Авдею.  -  Раз  ты  меня  ждал,  значит,
дождался.
   Нет, честное слово, я из ведьм переквалифицируюсь в работника  службы
спасения бездомных животных!
   Авдей робко стоит в коридоре, покуда я на кухне выкладываю бананы  из
авоськи (делая это в полнейшем и даже определенно  тягостном  молчании).
Когда я наконец соизволяю глянуть на своего негодного возлюбленного,  то
вижу, что с его ботинок на коврик натекла преизрядная лужа.
   - И сколько ты торчал под дождем? - любопытствую я.
   - Не знаю. Несколько часов, наверное...
   - Ой, только, пожалуйста, не старайся меня разжалобить! Мог бы  зайти
в подъезд, там сухо, хоть и воняет всеми кошками нашего квартала.
   - Так ведь дверь  железная,  заперта,  домофона  нет,  -  принимается
объяснять Авдей, переступая хлюпающими ботинками. - Вика, а можно  я  их
сниму?
   - Ботинки? Все с себя снимай и в ванну, живо! Ромео подбалконный, три
типуна тебе на язык!
   Пока я, проклиная себя  за  мягкосердечие,  отчищаю  его  костюм,  из
неплотно прикрытой двери ванной, помимо  хлюпанья  и  плеска,  доносятся
следующие речи:
   - Вика, ты меня презираешь, да? Ты права, я сам себя презираю...
   - Вика, преврати меня в  кого-нибудь,  пожалуйста,  хоть  в  жабу.  Я
согласен. Мне такая жизнь не мила.
   - Вика...
   Уф, костюм отчищен и выглажен. Ботинки высохли  сами  собой,  едва  и
метнула на них свой  раскаленный  взгляд.  Ну  что,  на  этом  сервисное
обслуживание можно считать законченным?
   Я иду на кухню готовить свой любимый салат из бананов. Это сакральное
действо,  ритуал,  которого  да  не   узрит   око   непосвященного.   Но
непосвященный тут же и появляется: в обмотанном вокруг бедер  полотенце,
выбритый, трезвый и почтительный. И, к стыду для моей женской  гордости,
весьма эротичный.
   - На стене в ванной висит халат,  мог  бы  и  им  воспользоваться,  -
ничего не означающим тоном говорю я. -  Кстати,  твой  костюм  в  полном
порядке. Можешь надевать и отправляться на все четыре стороны.
   - Я от тебя никуда не уйду, - тихо, но решительно заявляет  Авдей.  -
Как ни гони.
   - Интересно!  -  Вместо  двух  ложек  йогурта  я  отправляю  в  салат
пол-литра ряженки. Такое блюдо насмарку! - И на каком основании  ты  тут
намереваешься остаться? Спать на коврике в  качестве  моего  сторожевого
пса?
   - Можно, конечно, и так. Но я предпочел бы спать в  твоей  постели  в
качестве законного мужа.
   Бац! Ложка с  корицей  падает  в  салат,  окончательно  испортив  мой
завтрак. Я смотрю на него специальным пронзительным взглядом. В  смысле,
не на салат, а на Авдея. Ишь чего захотел! В мужья! До сих  пор  пьяный,
что ли?
   Нет,  вроде  трезвый.  И  взгляд  мой  бесстрашно  встречает   своими
благородно-нефритовыми глазами. И... ждет.
   - А ты уже забыл, что я ведьма?! Так я напомню! Я ведь  ничуточки  не
изменилась: все так же могу колдовать,  насылать  чары,  превращаться  в
разных омерзительных тварей. Вот возьму и превращусь сейчас в гиену! Или
дракона! Хочешь быть супругом огромной  змеи,  изрыгающей  пламя  вместо
поцелуев?!
   - Хочу, - просто говорит Авдей. - Валяй,  превращайся.  Может,  ты  и
осталась прежней, да только я изменился. И я знаю одно: я люблю тебя,  и
ты мне нужна. Любая. Даже изрыгающая пламя.  Ну  не  могу  я  без  тебя,
пойми!
   Как ему удалось обнять меня, не понимаю;  я  же  оказывала  всяческое
сопротивление! И вообще, я же очень зла! Просто до слез...
   - У меня отвратительный характер, - уткнувшись  носом  в  его  грудь,
принимаюсь перечислять я. - Я злопамятна и мстительна.
   - Я знаю, - тепло шепчет мне на ухо Авдей.
   - Я капризна, взбалмошна и ненавижу небритых мужчин!
   - Я обещаю бриться два раза в день.
   - Я каждое полнолуние буду  натираться  колдовской  мазью  и  нагишом
отправляться на шабаш верхом на помеле! Чтобы  предаваться  там  всякому
греху и распутству!
   - Да? - озабоченно хмурит брови Авдей. - Ну, если  ты  без  этого  не
можешь, то я не возражаю. Разве что во время полета  тебе  лучше  теплей
одеваться.  Женский  организм  так  восприимчив  ко  всяким   простудным
заболеваниям...
   - Ты не понимаешь! Я - ведьма! Была, есть и останусь ею!
   - Понимаю, дорогая. Ты - ведьма. И я тебя люблю...
   И что мне еще оставалось после этого делать, как не целоваться?
   Салат на  кухне  явно  испортился,  дождь  за  окнами  не  переставал
выводить  свою  монотонную  мелодию,  а  мы  лежали  на  кровати,  и   я
рассказывала Авдею обо всех приключениях, которые  мне  и  моим  близким
довелось пережить за все это время.
   - Даже не верится, - говорил он. - Чтоб в наше время  возникло  такое
оккультное движение. Последователи Хозяйки Медной горы! Да об этом можно
роман накатать в стиле боевой фэнтези!
   - Вот и накатай! Материалов у тебя для этого предостаточно, - и я для
пущего эффекта полевитировала по  спальне.  Пусть  не  забывает,  с  кем
связался...
   Авдей подхватил меня за щиколотки и потянул вниз. Я с хохотом рухнула
на кровать и тут же горько об этом пожалела. Боль внизу живота  скрутила
меня так же, как обычную женщину. Беременность не делает скидок, для нее
все равны: что королевы, что ведьмы, что просто бабы деревенские...
   - Любимая, что с тобой?! - встревоженно склонился надо мной Авдей.  -
Тебе плохо? Что случилось?
   - Да, в принципе, ничего особенного, - с трудом выдавила из себя я. -
Просто у меня будет ребенок. Твой ребенок. Не хочешь - не верь.
   - Я... верю, - у Авдея были такие глаза. Такие... Словно  ему  только
что вручили Нобелевскую премию в области литературы. И в качестве премии
выступала я. - А почему ты мне об этом сразу не сказала?
   - А это что-то меняет?
   - Еще бы... Если б ты знала, как я всегда хотел ребенка! Детей.  Штук
пять!
   - И ты думаешь, мы прокормим их на твои гонорары?
   Авдей как-то лукаво посмотрел на меня.
   - Если гонораров не хватит, ты ведь наколдуешь  чего-нибудь.  Правда,
ведьмочка моя?
   - В случае чего родственники помогут!  -  раздался  в  нашей  спальне
голос  из  ниоткуда.  Я  взвизгнула  от  неожиданности  и,   прикрывшись
простыней, прижалась к Авдею. Он ошарашенно оглядывал потолок.
   - Авдей Игоревич, мое почтение! Да не нервничайте вы так, канал связи
только акустический, визуальный мы еще не отладили! Доченька,  ну  скажи
ты ему, кто с ним говорит!
   - Это Баронет. Авдей, думаю, ты его помнишь, - смеясь, пояснила я.  -
Он недавно сочетался законным  браком  с  моей  мамой  и  посему  теперь
является моим папочкой. Эй, мэтр, как проходит медовый месяц?!
   - О-о! За ближайшие двести лет ничего подобного  со  мной  просто  не
случалось! Танюша просто сокровище!...
   - Дочка, не слушай этого болтуна! Мы здесь  занимаемся  исключительно
этнографическими поисками! А какая тут природа...
   - И комары... - это Баронет. - Мой вам  совет,  ребят