арья, розовощекая, крепкая  телом,  упругим,  словно  мячик,  и  всегда
готовая на ехидство и каверзы, ни с  того  ни  с  сего  стала  бледнеть,
худеть и чахнуть. Поначалу этого никто не замечал, а сама  Машка  только
радовалась  потере  лишних  килограммов.  Но   через   некоторое   время
оказалось, что девочка падает в обмороки, плохо спит по  ночам  и  часто
беспричинно плачет; под глазами у нее проступили темные круги, в волосах
обнаружилась невозможная для столь  нежного  возраста  седина,  а  губки
стали бледными и бескровными.
   Мама забила тревогу и принялась восстанавливать пошатнувшееся дочкино
здоровье сразу: и при помощи магии, и при содействии витаминов. Витамины
помогали слабо, а магия...
   Магия не действовала вообще.
   И Вика в растерянности опускала руки. Она  не  могла  понять,  откуда
исходит угроза.
   Ведь о том, что угрозу для тебя может представлять родной  и  близкий
человек, думать совершенно не хочется.
   И  однажды  наступил  тот  день,  когда  Марья,  заплакав   голоском,
тоненьким, как у щеночка, позвала маму и сказала, что не может встать  с
постели - сил нет. Мама вызвала "скорую", а сама, рыдая от  собственного
неожиданного бессилия, принялась искать в руководствах  по  целительству
признаки дочкиной болезни.
   - Ничего не понимаем, - сказали врачи "скорой" и уехали, сделав  Маше
инъекцию кофеина ради очистки совести.
   А Вика перечитала в книге "Необычные  болезни"  раздел  "Виды  порчи,
сглаза и родственного оговора" и расплакалась. По всему выходило, что на
дочку напустили порчу.
   Из зависти.
   Ну кто мог завидовать Машке?!
   Вика приготовила отвар из трав, напоила безвольную и тихую  дочку,  с
запоздалым ужасом отмечая, что Маша стала похожа на скелет, а блеск в ее
глазах сменился каким-то мутным безразличием...
   В то время как мама возилась с больной сестрой, Даша позавтракала  и,
прихватив тетрадку со стихами вампира, отправилась на улицу.
   Роман сидел у подъезда, опустив голову. Даша знала, что  с  тех  пор,
как с сестрой приключилась непонятная болезнь, вампир дежурил  возле  их
дома практически круглосуточно.
   - Доброе утро! - улыбнулась Даша вампиру.
   - Что с ней? - хмуро спросил Роман вместо приветствия.  Он  почему-то
больше  не  разговаривал  с   Дашей   предупредительно-светским   тоном,
отмалчивался, когда она принималась хвалить его стихи и избегал смотреть
ей в глаза. А то, что он был бледен...
   Так ведь это для вампира нормально.
   - Она, наверное, простыла. Или опять переела таблеток для  похудения,
- беспечно отмахнулась Дарья от вопроса. - Мама  лечит  ее  травами.  Не
волнуйся.
   Роман странно взглянул на Дашу, но ничего не сказал.
   - Не хочешь пройтись со мной? Я  давно  не  была  в  библиотеке...  -
Дарья,  разумеется,  надеялась  на  положительный  ответ.  Но   услышала
совершенно иное:
   - Мне необходимо поговорить с вашей матерью. Я не могу идти с тобой.
   - Вот как? - нахмурилась Даша и дернула плечиком. Она  только  сейчас
заметила, что Роман  по-прежнему  сидит  на  скамейке,  хотя  раньше  он
никогда бы не позволил себе такого в присутствии стоящей девушки. -  Ну,
как угодно. Вот твои стихи.
   Даша шлепнула толстой  тетрадкой  о  скамейку  и,  дрожа  от  злости,
зашагала прочь от дома. И не услышала, как вампир прошептал ей вслед:
   - Ведьма...
   Даша шла  и  боролась  со  слезами.  Слезы  были  гневные,  яростные,
неудержимые. Дай им волю, они, падая на асфальт, шипели бы, как  соляная
кислота.
   - Он ничего не понимает! - шептала Даша. - Зачем ему она? Я старше на
две минуты! Я умнее! И даже красивее! И я его по-настоящему люблю! Я,  а
не она!
   Она добежала до скверика и там, усевшись на детские качели, дала волю
слезам. Хорошо, что скверик, несмотря на солнечное, ласковое  утро,  был
пуст. Иначе  рыдающая  девушка  с  глазами,  сверкающими  нечеловеческим
фиолетовым блеском, могла бы  не  просто  удивить,  а  и  напугать  кого
угодно.
   Даша мучилась от яростного бессилия,  знакомого  и  пережитого  всеми
женщинами мира. Она его любит, а он ее - нет, и,  как  ни  старайся,  не
получается воспламенить в нем ответное чувство. И  есть  еще  соперница,
которой достаются все его мысли и мечты...
   Говорят, первой ведьмой была девушка, задумавшая вернуть себе  парня,
ушедшего к другой.
   А еще говорят, что ведьмами женщины становятся из желания привязать к
себе любимых  навсегда.  Накрепко.  И  подчас  не  спрашивая  у  любимых
согласия на это.
   ... Даша всхлипнула и почесала копчик. Почему-то  в  последнее  время
копчик у нее чесался и противно ныл, словно там вызревал чирей.
   "Надо будет протереть спиртом", - подумала Даша. И тут  же  ее  мысли
вернулись к несчастной любви. И к  сестре,  оказавшейся  в  любви  более
удачливой.
   "Почему вечно ей везет?! Зачем ей Рома? Обычных парней - пруд  пруди!
Она с ним поиграется и бросит!
   У нее этих бойфрендов будет как перхоти! А мне... Мне никого не надо,
кроме Романа! Его стихи, его картины... Я одна  его  понимаю  как  надо!
Машке он даже и неинтересен, ей бы только пиво пить да  обниматься.  Нет
ни интеллекта, ни вкуса... Бездарная кокотка!"
   Глухая, какая-то стихийная ненависть к родной  сестре  темной  волной
неведомо откуда поднялась в Дашке и затопила на мгновение ее мозг.
   "Хоть бы на нее потолок рухнул!" - подумала она, и в этот миг...
   ... И в  этот  миг  вампир  Роман  вскочил  со  скамейки,  будто  его
толкнули, и темной молнией кинулся в подъезд, взмывая к дверям  квартиры
Белинских, и разрывая эти  двери  как  папиросную  бумагу,  и  влетая  в
комнату Маши, и вцепляясь в уснувшую Машу,  и  стаскивая  ее  с  кровати
прочь, к окну...
   ... Он увидел, как на кровать рухнул потолок.
   Вика, к этому моменту прибежавшая из кухни, увидела  громадный  пласт
штукатурки с оборванными зубьями дранки, похоронивший под  собой  Машину
кровать, и пронзительно закричала.
   - Не волнуйтесь! - услышала она. - Маша жива и в безопасности.
   Среди облаков оседающей на пол побелки Вика увидела Романа,  стоящего
у окна и крепко держащего на руках бесчувственную Машу.
   - Что здесь было?!  -  простонала  природная  ведьма  и  бросилась  к
дочери...
   "Что это со мной?!" - испуганно вздрогнула Даша. Ей  показалось,  что
она на какое-то  мгновение  потеряла  сознание.  Руки  дрожали,  во  рту
пересохло, и все тело словно оплела  паутина  противной  слабости.  Даша
провела ладонью по лбу. Лоб был мокрым от пота.
   "Господи, какой ужас! Какой стыд! - вспомнила Даша о  жестоком  своем
пожелании в адрес сестры.
   Нельзя же так распускаться! Это унизительно! Маша больна,  а  я  веду
себя как последняя дрянь..."
   Даша встала и, пошатываясь, пошла к  магазину  "Фрукты",  блестевшему
вывеской прямо за сквериком.
   "Я куплю Даше ее любимых маниол. Да, и земляничного джема".
   При этом у Даши возникло странное ощущение, что с ней произошло нечто
такое, от чего джемом уже не откупиться.
   ... Пока Даша выбирала самые спелые  маниолы,  в  квартире  Белинских
происходило нечто, напоминающее театр военных действий.
   Авдей, на момент падения  потолка  находившийся  в  издательстве  для
подписания очередного договора, бросил все и примчался домой, едва  Вика
позвонила ему на сотовый и  отчаянно  прокричала  в  трубку:  "Мейдей!".
Теперь Авдей,  Вика,  вампир  и  Маша  сидели  в  гостиной,  затравленно
поглядывая  по  сторонам,  словно   ожидая,   что   случится   очередная
катастрофа. В  комнате  девочек  шумно  суетилась  бригада  ремонтников,
вызванная для ликвидации потолочного обвала.  Другая  бригада  задумчиво
снимала с  петель  массивные  двери,  гадая,  чем  это  можно  было  так
пропороть пятимиллиметровую стальную обшивку...
   - Вика, как все было? - спросил Авдей. Зареванная Вика, стиснувшая  в
объятиях зареванную же Машу, указала на вампира:
   - Он спас, он и расскажет... Я не могу. У меня нет сил...
   Авдей  вопросительно  поглядел  на  вампира.  Веснушчатый   подросток
ответил ему взглядом, в котором сквозил мрачный опыт прожитых веков.
   - Покушались на жизнь вашей дочери, - сказал вампир Кадушкин.
   Прозвучало это как-то высокопарно,  автоматически  отметил  про  себя
Авдей.
   - Кто?
   Вампир нервно поправил очки. Посмотрел на писателя и ведьму.
   - Вы действительно хотите это знать?
   - Да уж, будьте любезны,  введите  в  курс  дела!  -  Авдея  кольнуло
неприятное ощущение, что он по сравнению с этим мальчиком выглядит  куда
более инфантильно. - Своих врагов надо знать в лицо...
   - Этого врага вы, к сожалению, знаете...
   - Я не могу в это поверить! - воскликнула Вика.
   - Придется... - тихо произнес вампир.
   - Довольно недомолвок. Роман, поговорим как мужчина с мужчиной. Итак,
кто сотворил такое с моей дочерью?
   - Ее сестра. Авдей опешил.
   - Даша?!
   Вампир склонил голову в знак согласия.
   - Нет, это невозможно, - заговорил Авдей. - Дашка,  конечно,  крепкая
девчонка, но чтобы обрушить потолок, какая силища нужна! Да и зачем...
   - Ты не понял, Авдей, - с безнадежным отчаянием в  голосе  заговорила
Вика. - У Даши есть  Сила.  Она  не  то  что  потолки  -  жилой  квартал
развалить может... Она меня щелчком пальцев пополам сломает. Наша дочь -
ведьма!
   Авдей посмотрел на вампира. Тот кивнул, подтверждая  правоту  Викиной
реплики.
   - Я понял это еще с момента знакомства с Дашей,  -  медленно,  словно
подбирая слова, произнес Роман Кадушкин. - У нее душа, словно  заснувший
вулкан: снаружи все  спокойно  и  прочно,  а  внутри...  Лава  клокочет.
Знаете,  Вика,  почему  ваша  дочь  так  яростно  отрицала  магию,   так
презрительно относилась к вашей  ведьмовской  природе?  Потому  что  она
чувствовала, как ей на самом деле этого хочется. Волшебства. Магического
всесилия. Она не верила этому и сопротивлялась собственным желаниям.
   - И хочется, и колется, и  мама  не  велит...  -  припомнилась  Авдею
старая поговорка.
   - Похоже на то. Моя... мое отношение к Марии стало искрой, от которой
взорвался пороховой погреб Дашиных  стремлений.  Она  посчитала,  что  я
должен предпочесть ее сестре... Но уверяю, Даша меня не интересует ни  в
каком амплуа. Если я и общался с ней,  то  исключительно  исполняя  долг
вежливости...
   - Зачем ты вообще встал на нашем пути, вампир?!  -  горестно  сказала
Вика. - Ты двести лет носишь на себе проклятие нежити.  И  носи  дальше!
Мои дочери - живые люди, какое дело тебе до живых?!  Или  для  тебя  это
развлечение, заменяющее кровь?
   - Нет, - построжев, сказал веснушчатый вампир и выпрямился в  кресле.
- Я не настолько подл, как вы изволите мнить. И вы можете мне не верить,
но... Я воистину люблю вашу дочь.
   - Которую?! - простонала Вика, а Маша вдруг  ощутила  в  себе  прилив
небывалых сил. Потому что Роман смотрел на нее.
   - Я люблю тебя, Машенька, - сказал он тихо.
   - Ой... - прошептала Маша. Все-таки ей впервые признавались в  любви.
Не считая, конечно, мальчиков в детском саду.
   - Это безумие! - вскричала Вика. - Неужели ты не  понимаешь,  вампир,
что ты погубил мою дочь?!
   - Нет. Я ее спас.
   - Ты погубил Дашу. Она влюбилась в тебя и стала ведьмой.
   - А разве ведьмами становятся? Вы, природная ведьма, и говорите такие
глупости. Вика сникла:
   - Действительно.
   - Мама, - Маша прижалась к Викиному плечу, - значит, я болею  оттого,
что Дашка навела на меня порчу?
   Авдей посмотрел на жену и вздрогнул. Такого выражения лица  он  давно
не видел у нее. Вика уже не была растерянной, испуганной и  не  знающей,
что делать женщиной. Ее лицо было лицом воина,  услышавшего  приказ:  "В
атаку!"
   - Я разберусь в этом вопросе, - не сказала,  а  скорее  проскрежетала
Вика.
   В дверь гостиной постучали.
   - Эй, хозяин!
   Авдей  вскочил  и  открыл  дверь.  Вошел  парень  в  синей  спецовке,
деликатно прижимая к животу сварочную маску.
   - Хозяин, того... Принимай работу. Двери поставили новые,  приварили,
все как надо.
   - Спасибо.
   - Я, того, спросить хотел. И ребята тоже интересуются, чем это у  вас
так старые двери расх1... Извиняюсь. Их ведь даже автогеном не возьмешь!
   - Это он, - чистосердечно признался Авдей,  указывая  на  вампира.  -
Торопился свою девушку спасти.
   Парень посмотрел на Романа с неподдельным уважением:
   - Каратист, да?
   Вампир рассеянно глянул на него поверх очков. И кивнул.
   - Не смотрите, что он такой хрупкий, - вдруг подала голос Маша.  -  У
него два черных пояса. И диплом из Шао-Линя. И он меня от смерти спас...
   - Во бл... Извиняюсь. Пойду ребятам скажу. Круто как!
   Парень вышел. Следом за ним пошел и Авдей - посмотреть  на  сделанную
работу. Вернулся через десять минут.
   -  Двери  действительно  сделали  на  совесть.  А  вот   с   потолком
проблемы...
   - Отпусти их. Я сама все восстановлю, - заявила Вика отрешенно.
   - Не стоит. Не  расходуй  Силу  зря...  Я  тебе  валерьянки,  кстати,
принес. Сколько накапать?
   - В стакан вылей и водкой разведи. Напополам. Вампир  вдруг  встал  и
церемонно склонил голову:
   - С вашего позволения я уйду.
   -  Рома...  -  Машка  умоляюще  глянула  на  него.  Но   вампир   был
непреклонен:
   - Даша возвращается домой. Я ее чувствую. И я не хочу  встречаться  с
ней, чтобы не провоцировать новых катастроф.
   - Правильно. Вы идите, Роман. В семье мы сами  разберемся.  С  нашими
ведьмами, - сказал Авдей и проводил вампира до дверей. Но, когда  вампир
уже собирался  шагнуть  прочь,  писатель-фантаст  положил  руку  на  его
холодное плечо:
   - Роман... Надеюсь, это несерьезно? Ваше отношение к Марье...
   - Отнюдь, - вампир посмотрел на Авдея в упор. - Все очень серьезно.
   - Вы действительно влюблены в нее? Она же девчонка совсем...
   - Физический возраст не имеет значения. Время не  имеет  значения.  И
даже жизнь - в обыденном понимании. Я  могу  сделать  свою  возлюбленную
по-настоящему бессмертной.
   Авдея аж затрясло от этих слов.
   - Не смей! - рявкнул он, в гневе переходя на неинтеллигентное "ты". -
Не смей даже и думать о том, чтобы сделать мою дочь вампиром! Еще  этого
не хватало! Я, как отец, запрещаю!
   -  Поверьте,  Авдей  Игоревич,  -   голос   вампира   стал   каким-то
мальчишески-насмешливым. - Вампиры не инициируют никого против воли.  Вы
заблуждаетесь, думая, что все обстоит иначе. Вы и даже ваша  жена-ведьма
- пленники мещанских стереотипов...
   - Ты мне речей-то не толкай, это я и сам  умею,  -  буркнул  "пленник
мещанских стереотипов". - Но Машку я в вампиры не отдам! Хватит уже!  Не
семья, а шабаш с офортов Гойи!
   - Напрасно вы так, Авдей Игоревич... - укоризненно  сказал  вампир  и
внезапно исчез, растаял, как дымок от сигареты.  По-английски  ушел.  Не
прощаясь.
   - Черт-те что! - потер  лоб  усталый  фантаст  и  пошел  в  гостиную:
успокаивать ведьму, поить молоком потенциальную вампирессу и  дожидаться
прихода еще одной ведьмы.
   По  дороге  он  заглянул  в   бывшую   детскую.   В   потолке   зияла
отвратительная черная дыра, кое-как залатанная ремонтниками.  Они  ушли,
пообещав, что доделают завтра, со специальной техникой придут.
   "Вот что, - подумал Авдей, разглядывая дыру. - Когда Дарья увидит это
безобразие, надо будет заставить ее все отремонтировать. Раз уж она тоже
ведьма, пусть учится ликвидировать последствия своих... экспериментов".
   Несмотря на то что  писатель  Белинский  и  был  пленником  мещанских
стереотипов, иногда эти стереотипы помогали ему не сойти окончательно  с
ума.
 
*** 
 
   - Ты что делаешь, Вика?!
   Удивленный голос мужа заставил меня вздрогнуть от неожиданности.
   - Я думала, ты спишь... Третий час ночи.
   - А я и спал, - Авдей, борясь с зевотой, прошел в кабинет,  устроился
напротив меня в кресле. - Потом  проснулся  оттого,  что  книга  на  пол
упала.
   - Извини. Просто я очень тороплюсь.
   - То, что торопишься, я вижу. А зачем?
   Муж указал на тщательно увязанные стопки моих  магических  фолиантов.
Потом взял одну из валявшихся на полу книг:
   - "Ведьмин алтарь"... - прочитал он заглавие. - Это о чем?
   - Уже не важно! - отмахнулась я. -  Раз  уж  проснулся,  помоги  узлы
затягивать.
   Муж принялся помогать, а я давала объяснения.
   - Эти книги больше нельзя держать в доме. Утром отвезу  их  на  дачу.
Хотя нет, на даче она тоже может их найти...
   - Кто?
   - Даша, Авдей, наша юная и необычайно сильная ведьма. Если ей в  руки
попадут еще и книги по волшбе, последствия будут непредсказуемыми.
   - Например?
   - Хм. В одно прекрасное утро мы с тобой  можем  проснуться  в  образе
кроликов. Или хомячков. Ты же знаешь, как наша дочка любит хомячков...
   - Вика, а ты уверена, что все так серьезно? Я утомленно посмотрела на
мужа.
   - Авдей, дорогой мой, я ведь тоже неслабая ведьма. И  меня  мало  чем
можно напугать. И если я напугана...
   - Понял. Вон те, толстые, тоже увязывать?
   - Непременно. Погоди.  Оберни  каждую  газетой.  Нет,  лучше  я  сама
оберну. Не дай, Святая Вальпурга, руки себе обожжешь...
   ... Наверное,  со  стороны  мы  с  мужем  выглядели  сейчас  как  два
революционера-подпольщика,  торопливо   наводивших   конспирацию   перед
грядущим обыском. И все это выглядело бы забавно...
   Если бы не глаза моей дочери. Моей Дашеньки, которая в раннем детстве
была слезливой тихоней, любившей папины сказки.
 
*** 
 
   ... Нет, не подумайте, что, едва Даша вошла в квартиру, я устроила ей
скандал с обличающими воплями: "Дрянная девчонка! Ты еще и ведьма к тому
же! Ты чуть не  погубила  свою  сестру  из-за  какого-то  вампира!!!"...
Никоим образом.
   Даша, войдя в злополучную комнату и глянув на  потолок,  а  потом  на
меня, все поняла сама.  Она  уронила  кулек  с  маниолами,  те  веселыми
оранжевыми мячиками раскатились по полу...
   -  Маша  жива.  Отец  повез  ее  к  знакомому  психологу,  чтобы  она
успокоилась и пришла в себя.  Если  тебя  это,  конечно,  интересует,  -
только и сказала я  и  принялась  подбирать  испачканные  в  известковой
крошке заморские фрукты.
   - Мама! - отчаянно закричала Даша. - Я не хотела!
   - Если б не хотела, потолок бы не  упал,  -  резонно  возразила  я  и
вручила дочери кулек. - Отнеси на кухню, помой.
   Даша не трогалась с места.
   - Мамочка, я не виновата! - Глаза у нее были на тот момент несчастные
и зареванные. Обычные девчоночьи глаза.
   - Ступай на кухню. Позже поговорим.
   ... В тот день я нарочно велела Авдею увезти Машу на время  из  дома.
Мне надо было поговорить с новоиспеченной ведьмой наедине.
   Даша  послушно  ожидала  меня   на   кухне.   Видимо,   она   здорово
перепугалась. Ее можно  понять:  в  сердцах  пожелала  сестре,  чтоб  ту
накрыло потолком,  а  желание  возьми  и  сбудься.  С  маленькой  только
поправкой -  вмешательством  иных,  посторонних  желаний.  В  частности,
желания вампира, чтобы его  возлюбленная  пребывала  в  живом,  а  не  в
раздавленном, как муха - тап-ком, состоянии...
   - Хочешь чаю? - Я задавала  дочери  самые  простые  вопросы  и  самым
обычным голосом, но она дергалась, словно от ударов током. Плохо дело. В
состоянии  фрустрации  даже  обычный  человек  может  наворотить   массу
неприятных дел. Не говоря уже о девочке, которая  почувствовала  в  себе
Силу...
   Непонятную, новую силу.
   Страшную для нее самой.
   Не говоря об окружающих.
   Я налила дочери чаю и присела рядом. Подвинула  к  безвольно  лежащей
Дашкиной ладони вазочку с ее  любимыми  трубочками  с  заварным  кремом.
Сработало. Ладошка ожила и цапнула трубочку, а Дашка глянула на  меня  и
попыталась улыбнуться.
   - Пей, пей, - ободряюще улыбнулась в ответ я. - А то чай остынет.
   Только не сорваться. Не наговорить глупостей. Не испугать.
   Точнее, не спугнуть.
   У меня возникло стойкое ощущение того, что я угощаю  чаем  не  родную
дочь, а по меньшей мере шаровую молнию.
   Даша хлебнула и чуть поморщилась.
   - Странный чай...
   - Это сбор успокоительных трав. Мелисса, пустырник,  мята,  душица...
Пей, тебе это сейч