тогда беглянку быстро вычислили и вернули в родные пенаты.  А  сейчас...
Что там Дашка городит про вампира?  Она,  которая  напрочь  отрицает  их
существование?!
   - Я не лгу! Все было именно так!  Машка  познакомилась  на  танцах  с
вампиром.  То  есть,  это  позднее  выяснилось,  что  он  вампир...  Они
встречались.
   - Что, ночью?! - ахнул Авдей.
   - Нет! Днем. - Даша шумно высморкалась. Я  поморщилась.  Несмотря  на
возраст и увлечение философией, дочь  в  некоторых  моментах  оставалась
ребенком, которого надо еще учить, как нос вытирать.
   - Даша, вампиры, если это, конечно, вампиры, днем спят.
   - А этот не спит. У него бессонница! Маша говорила...
   - Ну-ну. И что еще "говорила" Маша?
   - Что он не пьет кровь, потому что у него аллергия на гемоглобин. Что
он рисует, а еще он читал Эриугену и знает латынь! Ну почему вы  мне  не
верите?!
   - Потому что это звучит не правдоподобно. Особенно из твоих уст. Зная
твое неприятие всего сверхъестественного...
   - Мамочка, пожалуйста, поверь мне! Мы с Машкой не ссорились. Нет,  ну
цапались так, по мелочам, но чтоб она из-за этого из дому сбежала...
   У дочери были глаза честные, как у работников  российского  Монетного
двора. Я вздохнула. И осмыслила происшедшее.
   Происшедшее мне не понравилось.
   Если  моя  дочь  связалась  с  вампиром,  ничего  хорошего  ждать  не
приходится.
   Поймите  меня  правильно.  Мне  чуждо  видовое  неприятие  какой-либо
нежити. Среди моих знакомых, помимо обычных людей, есть и вампиры.  Один
даже был моим непосредственным начальником, когда я еще работала ведущей
радиоканала. Но я четко соблюдаю дистанцию: вот  моя  (и  моих  близких)
жизнь,  а  вот  -  бытие  инфернальной  нежити.  И  я  не  желаю  менять
существующий modus vivendi.
   ... Значит, на латыни говорит вампир. Оригинально.
   - Где Машкина записная книжка? - спрашиваю я. -  Там  наверняка  есть
телефон или другие координаты этого... Кадушкина.
   - Нету. Я уже смотрела. Я только помню, Машка рассказывала,  что  его
отец, ну, отец вампира, занимается мебелью.
   Еще не легче.
   - Гробы, что ли, делает? - Из меня непроизвольно лезет  черный  юмор.
Дашка опять принимается  реветь,  а  муж  смотрит  на  меня  с  глубоким
осуждением.
   - Не гробы-ы-ы! Диваны-ы-ы! Мамочка, почему ты мне не вери-и-ишь!!!
   Я обнимаю дочь и прижимаю ее непричесанную голову к своей груди.
   - Успокойся, Дашута, маленькая. Верю я тебе. Не реви. Все мы выясним.
   Мокрый дочкин нос утыкается  мне  в  шею.  Дурешка  моя  бестолковая.
Никакой Кант тебе не поможет, когда  придут  неприятности.  Вот  мама  -
другое дело.
   - Авдей, выясни по  справочнику  "Вся  Москва",  есть  ли  где-нибудь
упоминание о мебельном производстве Кадушкина! - кричу я мужу, который в
соседней комнате занялся розыском исчезнувшей дочери через компьютер.
   - Уже! - откликается он. - Фирма элитарной мебели "Кадушкинъ и Сынъ".
Адрес: Киево-Печерский проезд, 11, строение 2. Есть телефон и e-mail.
   Муж входит в комнату собранный и  подтянутый,  как  полководец  перед
сражением. Телефонную трубку он держит у уха, словно  собрался  отдавать
приказ о начале военных действий.
   - Алло, фирма "Кадушкинъ и Сынъ"? Замечательно. Нет, я  не  собираюсь
заказывать у вас спальный гарнитур. Девушка, меня не интересуют  образцы
обивок! И образцы сервировочных столиков тоже! Как я могу  поговорить  с
вашим директором... Черт, это же был автоответчик.
   Муж растерянно опускает трубку и смотрит на меня.
   - Так. - Я осторожно отстраняю дочку и встаю с кресла. - Нам придется
туда ехать. Авдей, вызови такси. Не будем терять времени.
   Но такси муж вызвать не успел.
   В дверь позвонили, а потом принялись колотить. Вероятно, ногами.
   - Машка вернулась! - завопила Дарья и кинулась открывать.
   Мы полетели следом. Неотчетливо понимая, зачем  нашей  родной  дочери
стучаться в дверь, если у нее должны быть свои ключи...
   - Ой.
   Дашка, открывшая дверь, отступила к нам, под защиту родительских рук.
А в дверном проеме стоял, глядя на нас  ледяными,  искрящимися  глазами,
вампир.
   Стоял и не решался войти.
   - Благословение этому дому и живущим в нем,  -  наконец  произнес  он
положенное среди детей Тьмы приветствие. После  него  я,  как  ведьма  и
хозяйка дома, должна была сказать: "Войди и ты под благословенную сень",
или послать незваного гостя ко  всем  демонам  Преисподней.  Однако  мне
дочка не дала рта раскрыть.
   - Это он! - закричала она. - Вампир Роман Кадушкин!
   Она кинулась к  вампиру,  который,  на  мой  взгляд,  имел  внешность
скромного юноши-отличника, и заколотила кулачками по его груди:
   - Куда ты дел мою сестру?!
   Я посмотрела на юношу истинным зрением. Тот встретил мой  взгляд  без
страха и  смущения.  Нет,  все-таки  вампиры  наглые.  Самоуверенные.  И
никакого почтения к старшим!
   Пресловутый Роман легко повел рукой, и моя  дочь  отлетела  от  него,
затормозив головой о папин живот.
   - Ты что себе позволяешь, нежить проклятая! -  аж  задохнулась  я  от
справедливого возмущения. Бледный вампир стал мертвенно-бледным.
   - Не смейте так говорить! - блеснул он клыками  и  попытался  сделать
шаг в прихожую.
   - Запрет на вход! - вытянула я вперед правую руку с выгнутой лодочкой
ладонью.  Из  ладони  скользнула  раскаленная  искра  и   шарахнула   по
вампиренышу хорошим упреждающим разрядом. Тот отступил.
   - Зачем вы так, ведьма? - с укоризной спросил  он.  -  Почему  вы  не
пускаете ко мне Машу?
   - ЧТО?!!
   И на вампира обрушился шквал нашего негодования.
   - Маша пошла два дня назад на встречу с тобой и не вернулась! Что  ты
с ней сделал?! - Это Дарья.
   - Как ты посмел общаться с живым человеком?! Она тебе  не  жертва!  -
Это я.
   - Я тебе уши надеру, засранец! -  Это  Авдей.  Выражается  с  позиции
грубой мужской силы.
   К чести вампира следует отметить, что он терпеливо ждал,  пока  поток
наших обвинений иссякнет сам собой, и не подавал никаких реплик.  Только
глаза его пылали так, что в прихожей можно было не включать света.
   В конце концов мы примолкли, понимая, что речами толку не  добьешься.
И выжидательно посмотрели на вампира Кадушкина.
   - Я даю слово чести вампира, что  не  видел  Марию  с  тех  пор,  как
расстался с ней в вашей квартире. Я ждал ее все это  время,  думая,  что
она просто не может прийти на свидание. Потом решил, что вы не  пускаете
ее ко мне. А теперь... Я и сам не знаю, что делать.
   И вампир поступил совершенно не по-вампирски.  Уселся  на  пол  возле
плинтуса, обхватив руками тощие коленки и тоскливым взглядом уставился в
никуда.
   - Ты в дверях-то не сиди, - сказала я ему. - Геморрой наживешь. Давай
думать, где и как нашу девушку искать.
   И, вздохнув, сняла заклятие, запрещающее вход.
 
*** 
 
   ... Магический кристалл, как ни пытала я его о местонахождении дочки,
выдавал  всякую  чепуху:   то   каменные   казематы   из   старой   игры
"Вольфенштейн", то кладбище, то вообще сплошной темный лес. Я в  сердцах
стукнула по нему хорошенько, и по блестящей сфере заструились помехи.
   - Завис, собака, - беспомощно сказала я. Вампир  вздохнул,  хотя  это
было для его племени нехарактерно. Насколько мне  известно,  вампиры  не
имеют потребности в дыхании.  Видимо,  остались  рудиментарные  рефлексы
после инициации...
   Дарья, моя завзятая материалистка, завороженно вглядывалась вместе со
мной в глубину кристалла. Хмурила бровки и  грызла  ногти  (когда  же  я
отучу ее от этой привычки!). А потом,  когда  я  отодвинула  бесполезный
магический предмет, вдруг воскликнула:
   - Я вспомнила!
   Мы так и подскочили.
   -  Давай,  колись,  дочура,  -  задушевно  предложила  я.  Дарья  еще
интенсивнее принялась за ногти.
   - Я даже не знаю, как об этом сказать. Вы смеяться  будете.  Скажете,
ерунду всякую несешь.
   - Не тяни.
   - Да. - Дашка с треском отгрызла ноготь на правом мизинце и принялась
рассказывать:
   - Дело в том, что как раз два дня назад я видела как бы сон...
   - Как бы?!
   - Не знаю,  что  это  было.  Со  мной  раньше  такого  не  случалось.
Наверное, от жары и оттого, что я все время  думала  о  свиданиях  Машки
с... ним. Я же за нее волновалась! И поверить не  могла,  что  на  самом
деле существует всякое такое. Учтите, я и сейчас не верю.
   - Ладно, ты ближе к сути, как говорил твой любимый Гегель.
   - Я сидела на балконе, читала "Толкование  сновидений"  Фрейда.  Маша
как раз ушла на свидание...
   - В котором это было часу?
   - Где-то около шести вечера, я еще подумала: охота  Машке  бродить  в
такую жару, ведь даже вечером жуткое пекло. Вот. И я сидела,  читала,  а
потом, наверное,  задремала.  Потому  что  увидела,  как  Маша  идет  на
кладбище, то самое, которое было в кристалле. И кругом темно, холодно...
А потом я увидела большой склеп, как в ужастиках показывают. Возле входа
стоят два каменных ангела и пальцы прижали к губам: ч-ш-ш! А над  дверью
герб какой-то висит, почерневший. Машка открыла дверь и вошла  в  склеп.
Там, посередине, на постаменте, стоит гроб без крышки. И  Машка  в  него
ложится...
   - И крышка закрывается, - закончила я. - Перегрелась  ты  на  солнце,
доченька. И Фрейда тебе еще читать рановато.
   - Мам, вот ты ехидничаешь, а  я  знаешь  как  кричала  от  страха!  И
проснулась.
   - Что ж, значит, ты у нас сновидица. А может, ясновидящая?
   - Не знаю, - с отчаянием  в  голосе  ответила  Дарья.  -  Только  это
кладбище я видела в твоем кристалле. Я задумалась.
   - Нет. Это нереально. Чтобы Маша пошла на кладбище?! Ложиться в гроб?
Но даже если мы допустим, что твой сон был вещим и с Машей все  подобным
образом произошло, где мы отыщем то кладбище и тот самый склеп?
   - Даша, а вы не разобрали надпись на том гербе?  -  неожиданно  подал
реплику вампир.
   - Нет... Там не по-русски было написано. Правда, одно слово, кажется,
помню. "Astra".
   Вампир резко встал с облюбованного им подоконника.
   - Я знаю, где находится этот склеп, - сказал он.
   ... Давненько я не бывала на кладбищах.
   А точнее сказать, я их принципиально избегаю.
   Из моих родственников и друзей туда никто пока, благодарение небесам,
не переселился. Поэтому у меня не было  дорогих  сердцу  могил  и  я  не
принимала участия в траурных процессиях. Мое Ремесло, конечно, обязывало
меня посещать кладбища, если б  была  нужда  в  таких  ингредиентах  для
ворожбы, как  кости  мертвецов,  земля  с  могил  (некоторые  дилетантки
считают, что с ее  помощью  отлично  наводится  порча)  и  раскормленные
кладбищенские черви.
   Словом, кладбища - это не моя стихия.
   Особенно такие старые и заброшенные.
   Даже при дневном свете кладбище выглядело зловеще.  За  покосившейся,
кое-где  обмотанной  ржавой   колючей   проволокой   оградой   кустилась
дурман-трава и волчья ягода. За широкими стволами деревьев не видно было
могил.
   Вампир, шедший впереди нашего разыскного отряда, неожиданно ринулся в
самую гущу зарослей глухой крапивы.
   - Тут в ограде есть дырка, - сообщил он. -  Лезьте.  Мы,  разумеется,
полезли.
   ... И по другую сторону ограды кладбище выглядело не  лучше.  Скорее,
наоборот.
   - Мерзость запустения! - высказалась моя многознающая  дочь,  выдирая
репьи из челки.
   - Не кидайся цитатами, - привычно одернула я ее. Авдей  посмотрел  на
нас с сожалением:
   - Вы и здесь будете ссориться? Другого времени и места не нашли?
   Вампир Кадушкин, опередивший нас на десяток  шагов,  терпеливо  ждал,
опершись о покосившийся гранитный обелиск.
   - Нам туда, - указал он в сторону непроходимой чащобы из  деревьев  и
могильных оградок.
   За те полчаса, что мы угробили на блуждание по упомянутой  чащобе,  я
натерла ногу, Авдей потерял запонку (золотую, с  монограммой),  а  Дашка
утратила весь свой бойцовский пыл и пугливо жалась  ко  мне  при  каждом
шорохе. Мне был понятен  ее  страх.  Солнечный  день  сменился  каким-то
серым, тоскливым сумраком, на лица нам  липла  паутина,  и  вдобавок  ко
всему становилось зябко. Один Кадушкин шагал впереди как  ни  в  чем  не
бывало. Вампиры - они к кладбищенской экзотике привычные.
   Однако когда перед нами неровной  глыбой  черного  мрамора  воздвигся
склеп, я поняла, что ирония моя неуместна.
   Каменные ангелы укоризненно  смотрели  на  нас,  дерзнувших  нарушить
забвение мрачного места.
   - Вот! - шепотом воскликнула Дашка. - Я все таким и увидела!  И  герб
висит...
   - Это герб нашего рода,  -  спокойно  сказал  вампир.  -  И  это  наш
фамильный склеп.
   И прежде чем  я  успела  как-то  озвучить  полученное  сообщение,  он
потянул на себя тяжелую дверь склепа и скрылся внутри.
   ... Там действительно стоял гроб.  Громадный,  занимающий  почти  все
пространство склепа.
   Я на негнущихся ногах подошла к этому чудищу. А что, если Дашкин  сон
сбылся и моя вторая дочь -  там?!  Под  тяжелой,  напоминающей  чугунную
плиту, крышкой... И с тех пор прошло два дня.
   Я застонала и что было силы ударила руками о высокую крышку.
   Та на удивление легко отъехала, словно была прикреплена на шарнирах.
   В гробу, на замурзанном розовом матрасике в белый  горошек,  подложив
обе ладошки под щеку и свернувшись калачиком, сладко спала Машка. От  ее
ровного дыхания колыхалось вылезшее из матрасика белое пушистое перышко.
Перышками же был усыпан и дочкин  стильный  сарафан,  привезенный  дедом
Баронетом из командировки в Непал... Перышки меня добили окончательно.
   - Этого не может быть! - возопила я. - Машенька, девочка моя!
   От моего вопля содрогнулись стены склепа  и  где-то  вдалеке  подняли
истерический шум грачи. Маша села в  гробу,  как  гоголевская  панночка,
протерла глаза и, увидев нас, сказала:
   - Вот блин!
   Потом осмотрелась получше и явно удивилась и гробу, и склепу.
   - Куда это меня занесло? - присвистнула дочурка.
   - Спокойно, Маша,  -  тоном  психиатра  сказала  я  (пришлось  срочно
принять  деловой  вид).  -  Это  мы.  Ты  в  фамильном  склепе  вампиров
Кадушкиных. Вон, кстати, твой приятель стоит,  клыки  скалит.  Аккуратно
вылезай из гроба (Авдей, помоги) и покажи мне свою шею.
   Машка вылезла и с явной неохотой продемонстрировала мне шею.
   - Я уже не маленькая, - буркнула она. - Умываюсь по утрам.
   Я пристально обследовала шею. Никаких намеков на укус.
   - Марья, посмотри мне в глаза.
   Дочь подчинилась.
   И глаза как глаза - обычные, человеческие.
   - Машка! - Я обняла ее и слегка шлепнула пониже спины. - Как  ты  нас
всех напугала! За каким псом тебя сюда понесло, а?!
   -  Откуда  я  знаю!  Понесло,  и  все!   -   воскликнула   Марья   и,
высвободившись из моих объятий, кинулась к вампиру:
   - Ромка, это правда ваш склеп? Здорово!  Я  так  классно  отоспалась,
никто не мешал! Ты не сердишься, что я не пришла на свиданку?.
   Вампир смотрел на Машу в явном замешательстве. Кажется,  он  тоже  не
ожидал от нее подобного поведения.
   - Со мной она даже не поздоровалась! - горестно констатировал  Авдей.
- Вампир ей дороже родного отца!
   - Да уж, выросла дочка, -  в  тон  ему  подпела  я.  -  Заженихалась.
Приданое собирать пора.
   - А на фига ей приданое! - подключилась Дашка.  -  Склеп  есть,  гроб
есть. Что еще для счастья надо... С милым рай и в гробу.
   Вампир залился краской и отскочил от Маши. Засмущался бедный мальчик.
Ничего. Я еще этого  мальчика  порасспрошу.  И  как  моя  дочь  в  гробу
оказалась тоже.
   - Марья, домой! - сурово приказал Авдей. - А то и в самом деле раньше
времени замуж выскочишь.
   - И чтоб больше на это кладбище ни ногой! - погрозила  я  пальцем.  -
Ну, господин Кадушкин, извольте вывести нас обратно.
   Хорошо, что такси, привезшее нас в это  жуткое  место,  дожидалось  у
обочины.
   - С вас еще сто баксов за сложность маршрута  и  ожидание,  -  мрачно
сообщил шофер. - Иначе обратно пешком пойдете.
   - Будет тебе сто баксов, командир, - чересчур ласково улыбнулась я. -
Ты только вези.
   Авдей усадил девчонок в машину (Машу - почти силой), а я  задержалась
на минутку - приватно сказать несколько слов вампиру.
   - Роман... Если бы не ты, мы  бы  не  нашли  Марью.  За  это  я  тебе
благодарна. И если бы ты не очаровал (а ты ведь очаровал?) мою дочь, она
бы не попала на это кладбище. Я пока не знаю, друг ты  нашей  семье  или
наоборот. Но я хочу, чтобы ты запомнил: ведьмы не  дают  в  обиду  своих
близких. И да будет тебе известно, что ведьмы, как, впрочем, и  вампиры,
очень корпоративные существа. И у каждого своя корпоративная  вечеринка.
Надеюсь, ты все понял.
   Я села в машину. Роман, за все время моей отповеди не произнесший  ни
слова, стоял на пыльной дороге, опустив голову.
   - Пацан, садись, долго мне тебя ждать! - высунулся из окошка шофер.
   - Езжайте, - махнул рукой вампир. - Я своим ходом.
   - Рома! - обиженно пискнула Машка.
   - Все замечательно. - сказала я. - Поезжайте, пожалуйста.
 
*** 
 
   ... Я иногда жалею, что у моего супруга  в  брюки  продет  ремень  из
слишком мягкой кожи.
   Потому что кое-кому не помешала бы приличная порка!
   Устраивать родителям истерику! В пятнадцать-то лет! Из-за мальчишки!
   - Я в твои годы еще в бумажные куколки играла! - гремела я на лиловую
от злости и слез Машку. - А ты с  вампирами  романы  крутишь!  Романы...
тьфу!
   Дарье тоже досталось.
   - Вместо того, чтобы делами заниматься, читаешь всякую чепуху  целыми
днями!
   - А что же мне, папины  романы  читать,  что  ли!  -  неосмотрительно
вякнула Дарья, и тут  взорвался  папа-писатель,  оскорбленный  в  лучших
чувствах.
   - Вы эгоистки! Лентяйки! Привыкли жить без проблем,  все  мы  за  вас
делаем! Хоть бы картошку чистить научились!
   - У нас на кухне комбайн стоит.
   - Ах, какие у нас умные дети, Авдей! Они умеют нажимать на  кнопки  и
дерзить родителям! Я таки прихожу в восторг от таких детей,  как  сказал
бы боцман Бецман!
   Дочери выпучили на меня глаза:
   - Кто?!
   И тут я разревелась:
   - Вы негодные девчонки! Сколько времени прошло, как мы приехали, а вы
еще ни разу не спросили у нас, где же ваш младший брат!
   Дочери помолчали, а потом Марья выдала:
   - А разве он не приехал? То-то я чувствую,  воздух  в  квартире  стал
посвежее...
   - Как ты смеешь говорить такие гадости!
   ... В отличие от Машки Дарья была сообразительней. И она  сообразила,
что  совершила  тактическую  ошибку,  разгневав  папу.  И  это   чревато
последствиями  вроде  запрета  на  пользование   нашей   библиотекой   и
персональным сайтом. Поэтому Дарья принялась подлизываться.
   - А правда, - сказала она. - Где вы Яську оставили?
   Этот вопрос несколько разрядил атмосферу. Даже пара  шаровых  молний,
спорадически   возникших   как   зримое   свидетельство   моего   гнева,
растворились в воздухе без вреда для окружающих.
   - Пойду приготовлю чай, - заявила я. - Авдей, расскажи все сам. А  то
у меня нервы уже не выдерживают. Пора валерьянку пить. Причем литрами.
   На кухне я запустила тостер, достала из  холодильника  джем  (это  же
надо, сожрать за время нашего отсутствия восемь банок из десяти! А потом
на прыщи жалуются). Под тихое сопение чайника я прислушивалась к  голосу
Авдея, повествующего о  приключениях  нашего  капитана  Славки.  Девочки
реплик не подавали. Или не верили (что вряд ли),  или  им  это  было  до
фонаря (что похоже на правду).
   Нет, в самом деле, кого мы вырастили?!
   С этим мысленным риторическим вопросом я насыпала в плетеную корзинку
арахис в шоколаде, поставила тосты и крикнула:
   - Чай готов!
   Муж отконвоировал дочек в кухню. Они расселись за столом и  принялись
разглядывать узоры на чашках, то есть молчаливо игнорировать мои гневные
взгляды.
   - Вика, сделай мне кофе, - попросил Авдей. - Пойду, принесу коньяк.
   Маша при  этих  словах  подняла  голову  и  проводила  отца  взглядом
карманного воришки, схваченного на  месте  преступления.  Я  перехватила
этот взгляд и очень выразительно посмотрела на дочь.
   Авдей вернулся, продемонстрировав мне