астики.  А  мы  с  мужем  покинули
гостиничный номер через балкон, чтобы  у  дежурного  администратора  при
виде вновь выходящего из номера Авдея Белинского не случилось deja vu. А
через балкон, с  четвертого  этажа  я,  никого  не  беспокоя  и  наложив
заклятие общей невидимости, слевитировала вниз,  волоча  мужа  за  ворот
ковбойки (хорошо - крепкая ткань, качественная) как мешок с цементом.
   - Раскормила я тебя, Белинский, на свою шею! - отдуваясь,  произнесла
я, едва мы ощутили под ногами твердую брусчатку. - Сел бы ты  на  диету,
что ли...
   - Теща вернется - посадит, - вернул мне колкость любящий супруг.
   Впрочем, препираться нам  было  некогда,  да  и  не  хотелось,  чтобы
случайные прохожие услышали голоса ниоткуда.
   - Куда мы теперь направляемся? - шепнул Авдей, едва мы вышли из  зоны
видимости гостиницы.
   Я ликвидировала заклятие,  потом  пошептала  на  свою  левую  ладонь.
Ладонь засветилась, и на ней, как стрелка в компасе,  задрожала  верткая
алая полоска,  почти  невидимая  в  потоках  солнечных  лучей.  Но  если
внимательно приглядеться, то можно увидеть, что полоска, выходя за  край
моей  ладони,  мелькает  среди  платанов  и  акаций  широкого  бульвара.
Курортники,  одесситы  и  те,  кто  пытался   притвориться   одесситами,
проходили сквозь нить моего целеуказателя, не замечая ее. Только у  меня
ладонь щекотало, когда очередная дама в соломенной  шляпке  и  шифоновом
сарафане шла поперек намеченного мной пути.
   Это только казалось, что  по  волшебной  нити  будет  легко  отыскать
бесценного отпрыска. Мы бродили по городу до позднего вечера,  при  этом
старательно изображая просто гуляющую семейную пару, которая  никуда  не
торопится. Ноги гудели, хотелось сесть за столик летнего кафе  и  выпить
сразу литра три ледяного апельсинового сока (свежеотжатого!)... Но  коль
взялся за нить - не изволь временить.
   - Вика, а морок наверняка давно вернулся в  гостиницу...  -  протянул
Авдей, видимо уже завидуя своему фантому, пожавшему  лавры  славы  и  не
обязанному бродить по городу в роли ищейки.
   - Глупости. Я закляла его через  пятнадцать  минут  после  выполнения
всех обязанностей  зайти  в  мужской  туалет  и  просто  испариться  над
унитазом или раковиной.
   - Спасибо, любимая. Поприличней ничего не могла придумать?
   - Ой, какие мы гордые... Это же всего-навсего морок.
   - Да, но это мой морок.
   - Хорошо. В  следующий  раз,  когда  буду  создавать  твоего  морока,
прикажу ему развоплощаться в баре с мужским стриптизом.  У  шеста.  И  с
постепенным снятием одежды. Ты сразишь всех!
   Авдей хихикнул, но тут же посерьезнел. Стало уже не  до  смеха,  наше
наблюдение слишком затягивалось. С одной стороны, это было даже красиво:
среди темноты (а южные ночи всегда по-особому  темны),  зарослей  роз  и
агав, тянется в воздухе алый лучик-паутинка, но с другой стороны...
   Ох и заставила нас эта паутинка  попетлять!  Словно  наш  псевдосынок
знал о том, что мы  устроим  слежку,  и  старался  запутать  следы.  Зря
старался. Наше упорство было в конце концов  вознаграждено.  Где-то  уже
под сводами легендарной Аркадии мы наконец остановились  перед  странным
сооружением, напоминавшим цирк-шапито.
   - Дверей здесь, разумеется, не предусмотрено, -  процедила  я  сквозь
зубы, глядя на то, как алый целеуказатель упирается в глухую стену.
   - Но он же прошел.
   - Логично, дорогой. Ты как,  не  разучился  еще  колоть  ударом  руки
каменные плиты?
   - Каменные уже не потяну. Фанерные - куда ни шло...
   - Ясненько. Опять мне работать.
   Я погладила еще не остывший после жаркого дня камень рукой и властью,
данной мне над всяким камнем  и  металлом,  повелела  повиноваться  мне.
Камень не противился. Он тихо рассыпался в прах.
   Когда осела каменная  крошка,  в  образовавшемся  аккуратном  проломе
снова замерцала алая паутинка.
   - Туда! - шепотом скомандовала я.
   И первой шагнула в пролом, таща за руку Авдея.
   И полетела вниз, как Алиса - в Страну Чудес!
   - Ого-го! - завопил муж. Точно. Ого-го.
   И посадочка тоже. Эге-ге.
   Мы немного посидели  на  неласково  твердом  полу,  мысленно  проводя
инвентаризацию и профпригодность имеющихся  у  нас  членов.  После  чего
покряхтели и встали. Огляделись.
   И перед нами и позади нас тянулся высверленный  в  толще  ракушечника
сумрачный  коридор,  освещенный  странными  светильниками,  похожими  на
болотные гнилушки.
   -  Мне  это  напоминает  компьютерную  игру,  -  пробормотал  муж.  -
Интересно, на каком мы уровне и сколько еще жизней у нас осталось?
   - А вот это зависит от вас.
   Голос, произнесший эти слова, не мог принадлежать человеку. И  вообще
никакому живому существу. Так могло бы говорить...
   Привидение?
   Я посмотрела вокруг истинным зрением. А потом сказала мужу:
   -  Помнишь,  в  путеводителе   говорилось   о   знаменитых   одесских
катакомбах?
   - Да. А что, собственно...
   - Мне кажется, мы в них попали. Причем крепко. Ну что, идем?
   - Куда?
   - Вперед. Видишь, нить все еще тянется.
   Мы несмело зашагали по коридору, поминутно цепляясь за стены и ожидая
какого-нибудь подвоха в виде  очередного  провала.  Но  все  было  тихо.
Правда, на самой грани слышимости можно было различить  отдаленный  шум,
напоминавший то ли шепот прибоя, то ли веселое застолье...
   - Странные  эти  катакомбы.  Не  правильные.  Мне  кажется,  ни  один
коренной одессит и не подозревает об их существовании.
   - Это как-то связано с магией? - поинтересовался муж.
   - С обыденной, известной мне, - нет, - прошептала я, оглядываясь. - И
пока я не могу распознать, что это за волшебная сила...
 
   Господа и дамы! Джентльмены-леди!
   Рады пригласить вас в скромный наш Приют!
   Мы всегда готовы к дружеской беседе,
   Вам полусухого здесь всегда нальют!...
   А-а также нальют и водочки под кильватер лодочки!
   И наплещут коньячку молодому морячку!
   А кто соблюдает свой облик моральный,
   Пусть выпьет Особенной Минеральной!
 
   Когда эти разудалые куплеты вдруг загремели под катакомбными сводами,
я инстинктивно прижалась к крепкому мужниному плечу. Но потом вспомнила,
что я как-никак ведьма, а ведьме не пристало быть пугливой и  трепещущей
от каждого встреченного скелета дамочкой...
   Да, да. Я не оговорилась.  Навстречу  нам,  приветственно  побрякивая
берцовыми костями, выходили скелеты.
   - Все-таки здесь замешана магия, - обреченно констатировал Авдей.
   - Да. Только есть в этой магии нечто... контрабандное.  Неформальное,
- я с нескрываемым любопытством разглядывала хозяев катакомб. -  Хочешь,
я ликвидирую эти никчемные останки,  призванные  пугать  забредших  сюда
психастеников...
   - Уй, мадам, к чему такие страсти! - жизнерадостно воскликнул  скелет
в истлевшей тельняшке и матросских клешах. - Разве мы похожи на  урок  с
Пересыпи, шо хаки  норовят  обидеть  порядочную  ведьму?  Мы  таки  рады
гостям, которые еще к тому же и родители нашего замечательного  капитана
Славы! Шо я говорю не так, Григорий?
   - Все так, Константин! - подтвердил скелет Григорий, в наброшенном на
источенные временем  ключицы  бушлате.  -  Здоровеньки  булы!  Заходите!
Будьте как дома и не забывайте, что вы в костях! Пардон, в гостях!
   ...  Да  уж,  у  таких  колоритных  персонажей  нам  еще  гостить  не
доводилось!
   Коридор как раз вывел нас в обширную пещеру, часть убранства  которой
я увидела  в  магическом  кристалле.  Что  ни  говори,  а  зрелище  было
впечатляющее.
   Посреди пещеры (или залы, не  знаю,  как  лучше  сказать)  возвышался
стол, заваленный экзотической южной  снедью.  На  золотых  блюдах  горой
возвышались персики, абрикосы и янтарные  кисти  спелого  винограда.  Из
ивовой плетенки печально торчали клешни смирившихся со своей  кулинарной
участью крабов. Устрицы и мидии зевали, схлопывая створки своих раковин.
А возле стола стояли здоровенные, литров на двадцать пять,  широкогорлые
бутыли, по всей вероятности, с вином домашнего приготовления...
   Святая Вальпурга, о чем я думаю?!  Какое  "домашнее  приготовление"?!
Где мой сын?
   Но мне не дали вновь вспыхнуть праведным материнским  гневом.  Скелет
Константин махнул костлявой рукой, как фокусник-иллюзионист, и я увидела
Славку (или псевдо-Славку?) мирно дремлющим на высокой обнаженной  груди
прекрасной  женщины  с  загадочной  улыбкой  и  рассыпанными  по  плечам
волосами.
   - Хороша, - вполголоса оценил Авдей.  -  У  мальца  явно  есть  вкус.
Интересно, из какого дерева ее... изваяли?
   - Из дуба, - наугад ответила я. - Все мужики одинаковы.  Как  увидите
красивую бабу, пусть даже деревянную, с корабельного носа снятую,  сразу
головы теряете и о деле забываете.
   - Мадам, шо же нам делать, если вы так прекрасны, а мы так  давно  не
были в достойном женском обществе! - умело польстил мне Константин.
   - Вы не извольте беспокоиться за вашего  хлопчика.  Все  тип-топ!  Он
умаялся, пока читал лоции...
   - Меня не интересует этот подменыш. Где мой настоящий сын?
   Григорий, Константин, а вслед за ними и прочие подтянувшиеся в пещеру
скелеты выразили недоумение.
   - Мадам, шо за намеки? Это ваш настоящий сын, просто у  него  немного
изменился характер...
   - Под нашим, исключительно благотворным, влиянием!
   -  Но  мне  приснилось,  что  он  уплыл  на  "Летучем  Голландце",  -
растерянно протянула я.
   - А это ему только предстоит.
   Опять этот странный голос! Только теперь кажется, будто  это  говорят
стены самой пещеры.
   Я обернулась и увидела джентльмена, недавно  посетившего  мой  сон  и
уведшего  Ярослава  на  борт  легендарного   корабля-призрака.   Скелеты
почтительно, но без холопского подобострастия  расступались  перед  ним,
постукивая тазовыми костями.
   - Кто вы? - излучая глазами ультрафиолет, спросила я.
   Прежде чем он ответил, я уже знала, кем он не  является.  Однако  то,
что твой предполагаемый собеседник не  подпадает  ни  под  какой  раздел
классификации  известной  мне  нежити,  одновременно  и  успокаивало   и
настораживало.
   - Я хранитель "Летучего Голландца". Моя задача -  отыскать  капитана,
который встанет у штурвала этого корабля. Я нашел капитана.
   Я  покосилась  на  спящего  Славку-капитана,  все   еще   сомневаясь,
действительно ли он мой сын. Потом посмотрела на Авдея и вздохнула:
   -  Это  бред  какой-то.   Магик-психоз.   Скелеты-матросы,   "Летучий
Голландец"... Ущипните меня, я проснусь, может быть.
   - Мадам, вам  ли  быть  в  печали!  -  приветливо  заклацал  челюстью
Григорий. - Прошу вас  и  вашего  супруга  до  стола.  Посидим,  выпьем,
закусим - и все будет светло  и  ясно,  как  в  солярии  моего  далекого
потомка Ленчика Паршевко!
   - По-моему, невежливо отвергнуть приглашение этих славных  парней,  -
рассудил конформист Авдей.
   - Ай, спасибо! Вот уже двести  лет  никто  не  называл  нас  славными
парнями!
   И мы расселись за роскошным столом, стараясь шумливыми разговорами не
разбудить будущего капитана "Летучего Голландца".
   Прежде чем приступить к радушно предложенной  трапезе,  я  на  всякий
случай протестировала  пищу  на  предмет  ее  истинного  состояния,  чем
вызвала в скелетах приступ гордой обиды:
   - Мадам, вы нам не доверяете! Ваша профессия,  конечно,  наложила  на
вас отпечаток, как таможенник свою  лапу  на  контрабанду,  но  есть  же
пределы... Вы шо же думаете, нам угодно вас и вашего уважаемого  супруга
травить,  как  клопов  в  матраце?  -  развыступался  Константин,  гордо
выпячивая вперед похожие на шпангоуты ребра.
   - Можете  не  сомневаться,  все  здесь  свежее,  натуральное  и  даже
прошедшее санитарный контроль! - поддакнул вежливый скелет по имени Ашот
Сурикян. - Ни в одном ихнем  йогурте  вы  не  найдете  столько  живых  и
полезных для организма культур, как, допустим, вот в этом нашем  простом
черноморском крабе!
   Он  указал  на  покоящегося  в  корзинке  краба  и  предложил   Авдею
угоститься. Муж не заставил себя долго упрашивать: в отличие от меня, он
был голоден и возжелал попробовать упомянутого краба. Краб, видимо, тоже
желал.  Цапнуть  Авдея  за  протянутый  палец.  И  краб   свое   желание
удовлетворил.
   Авдей замахал укушенным пальцем, стряхивая с него увлекшегося  краба,
и когда тот благополучно вернулся в свою корзинку, сказал:
   - Да уж, чего-чего, а жизни в этом деликатесе действительно  хватает!
Здесь есть какая-нибудь менее агрессивная пища?
   К тому моменту я чистила персик, уже  разделавшись  с  двумя  спелыми
кистями винограда сорта розовый мускат.
   - Кушай, дорогой! - я протянула мужу половинку персика.
   - И по-вашему, мадам, это пища для настоящего, полного  сил  мужчины,
которому  надо  восполнять  жизненные   ресурсы   своего   великолепного
организма? - прошепелявил скромно  сидящий  в  углу  стола  скелетик  со
вставной челюстью и засаленной ермолкой на черепушке. - Мсье, послушайте
старого рэбе: потребляйте кошерную пищу. Не угодно ли - курица с  тертым
сыром, колбаска...
   Я придирчиво обнюхала тарелку с курицей и передала ее  мужу.  Тот  не
стал дожидаться повторного приглашения.
   - А что же вы и ваши люди, то есть... ваша команда, ничего не  едите?
- обратилась я к неулыбчивому хранителю корабля-призрака.
   - А как, мадам? - вместо него вклинился в разговор Константин. - Если
у нас хорошие челюсти, это еще не означает, что  у  нас  все  тип-топ  с
пищеварением...
   Да и для поддержания бодрости духа нам это не требуется. А вот это  -
просто необходимо!
   С этими словами расторопный скелет легко подхватил тяжелую бутыль. За
темным стеклом что-то густо и тяжело плеснуло, словно деготь.
   -  Наполним  бокалы!  -  воскликнул  Константин,  и  в  подставленные
золоченые кубки из бутыли  медленной  аристократической  струей  потекло
темно-бордовое  вино,  за  один  аромат  которого  все   виноделы   мира
прозакладывали бы душу.
   Я взяла бокал, чуть покачивая плещущуюся в нем жидкость, чтобы полнее
ощутить букет.
   - Что это за вино?
   - Мы называем его "Душа Одессы", и,  поверьте,  мадам,  нигде,  ни  в
каком самом дорогом ресторане его вам не подадут. Только у нас! Только в
Приюте Забытых Капитанов! Прозит!
   - Ваше здоровье!
   Да, такого нам с мужем нигде еще пить не доводилось. Расскажи кому  -
не поверят, что  существует  вино,  густое,  как  сметана,  пылкое,  как
поцелуй случайного любовника, мягкое, как кошачья лапка, и  острое,  как
выпущенные из этой лапки коготки...
   Борясь с желанием выпить еще как минимум треть  бутыли,  я  отставила
бокал в сторону.
   - Га-с-спада, - заговорила я, старательно фокусируя взгляд  на  одном
из скелетов. - Даме больше не наливайте.  Иначе  дама  не  сможет  вести
важный разговор. А мне надо задать вам несколько вопросик! - ов...
   -  Что  именно  вы  хотите   узнать?   -   спокойно   поинтересовался
единственный нескелет в старом камзоле и побитых молью штанах.
   - Первое. Что это за Приют Забытых Капитанов? Кто вы такие? Я ведьма,
я встречала  разную  нежить:  английских  оборотней,  эстонских  упырей,
японских тэнгу, американских вампиров,  голландских  эльфов,  российских
программистов... Но вы? Вы не похожи даже на  классических  неупокоенных
мертвецов!
   - Мадам! Таки очень обидно выслушивать от красивой дамы, шо ты  в  ее
понимании неупокоенный мертвец, когда на самом деле  ты  просто  морская
душа! - встрял то ли Григорий то ли Константин, я их уже не различала.
   - Морские души?
   - Да, миледи. Есть обычные души обычных людей, и их дороги - в ад или
рай, соответственно прижизненному поведению. Но если ты родился моряком,
если тебя грудью кормило море, а колыбельные пели пассаты и муссоны...
   - Если морская соль пропитала тебя с ног до головы, и ты  засыпал  на
вантах, умывался штормом, обнимал мачту, как  любимую  женщину,  а  твоя
бригантина была для тебя домом, возлюбленной и гробом, - у тебя  морская
душа. И место тебе в этом Приюте!
   - Но почему именно в Одессе?
   - Мадам, вы таки спрашиваете, почему место  морским  душам  именно  в
Одессе? А разве есть где-нибудь на земле еще один такой город, в котором
даже вывешенные на  просушку  простыни  кажутся  парусами?!  Попробуйте,
покажите мне на карте, и я посмеюсь вместе с вами.  Одесса!  О,  Одесса!
Вслушайтесь, ведь имя этого города звучит как плеск волны о форштевень!
   - Да вы поэты, господа...
   - Как иначе, мадам? Все морские души - пираты и поэты! И одесситы!  А
хотите, мы вам откроем нашу страшную тайну?
   Я изобразила предельное  внимание.  Муж  ничего  не  изображал  и  не
слышал.  Он  спал  в  блюде  с  персиками,  на  ворот  рубашки  к   нему
вскарабкался несъеденный краб. Бедный мой писатель-фантаст! На него  это
немыслимое вино подействовало еще сильней, чем на меня.
   - Слушаю вас... Вашу страшную тайну.
   - Вы думаете, тот самый "Летучий Голландец" таки был голландцем? Этот
корабль  с  самого  начала  вел  дальний   родственник   дюка   Ришелье,
контрабандист, пират и коренной одессит Сеня Арнаутский.  Да,  он  любил
голландский сыр и нечасто предъявлял портовым властям паспорт  со  своим
настоящим именем! Потому и пошла легенда... А вы - голландец, голландец.
   То ли вино  подействовало,  то  ли  мои  страхи  развеялись,  но  эти
скелетики нравились мне все больше и больше. Гостеприимные, ироничные, с
живым юморком! Таких и среди живых людей не найдешь, а тут  -  настоящая
одесская экзотика...
   Однако это была еще не вся экзотика, отпущенная на сегодняшнюю  ночь.
Когда скелеты (стоя) пили за "присутствующую здесь мадам", к столу вышел
еще один их костлявый товарищ...
   Скелет печального образа.
   В рваных клешах, боцманской куртке и с черной повязкой  через  правую
глазницу. Скелет прихрамывал, опираясь на костыль. На  плече  встряхивал
остатками перьев покоцанный скелетик попугая.
   - Добрый вечер, - грустно сказал скелет. - Приятного аппетита.
   - А, боцман, вот и ты наконец! Представься даме и выпей с нами!
   Означенный боцман отвесил мне поклон (шейные позвонки  его  при  этом
подозрительно хрустнули):
   - Боцман Бецман.
   - Очень приятно. Ведьма Викка.
   - Такая молодая и уже ведьма, - пробормотал боцман.
   ... Если учесть, что скоро я буду со слезами  на  глазах  праздновать
свое сорокалетие, то из уст боцмана я получила  скорее  комплимент,  чем
осуждение моего Ремесла.
   Боцман, покряхтывая, присел у краешка стола. К нему сунулись  было  с
вином, но он осуждающе покачал головой и извлек из клешей  бутылку  воды
"Аква минерале".
   -  А  отчего  это  ваш  боцман  не  пьет?  -  поинтересовалась  я   у
Константина. - И сидит такой печальный, словно на похоронах.
   - О мадам, наш друг Бецман - жертва врачебной практики. Так  сказать,
зримый укор всем работникам шприца и клизмы!
   - Да что вы говорите!
   - Уй, мадам! Если рассказать вам  историю  Бецмана,  вы  таки  будете
рыдать, как дитя!
   - В таком случае, я слушаю.
   ... История боцмана Бецмана действительно навсегда запала в мою душу.
И я часто вспоминаю ее.
   Бесстрашный и жизнерадостный боцман Бецман не боялся ни  штормов,  ни
штилей, ни пиратов, потому что сам состоял в храброй  пиратской  команде
каравеллы "Строптивая бабенка", но однажды с ним приключилась простуда -
просквозило нордом, когда вязал рифы. Едва корабль вошел в первый  порт,
чихающий и кашляющий боцман отправился не в таверну, а  к  доктору.  Тот
осмотрел Бецмана и обнаружил у него астигматизм, гипергликемию, псориаз,
волчанку, болезнь Альцгеймера, климакс,  гипогенитализм,  перемежающуюся
хромоту, отит и бородавки. Боцману выписали  такое  количество  микстур,
порошков, мазей, притираний, настоек и  эликсиров,  что  их  хватило  бы
заполнить целый вельбот! И с тех пор боцман принялся сражаться со своими
болезнями. Он списался на берег, забыл про море и паруса, забыл  славную
пиратскую жизнь, а только ходил по врачам, выслушивал их наставления  да
сдавал анализы. И по прошествии некоторого времени так и  не  победивший
всех своих хво