смотрит
на нас - счастливо и умоляюще:
   - Мне пора!
   - Да, - киваю я. - Ступай. Чего уж разводить церемонии...
   Славка поднимается на борт и машет нам рукой:
   - Все будет хорошо! Я вернусь!
   - Да, - шепчу я одними губами и теперь уже вовсю плачу. - Именно  так
и будет.
   Огни на  "Летучем  Голландце"  вспыхивают  ярче,  приветствуя  своего
капитана. Корабль стремительно сливается с окружающей  темнотой,  и  уже
через минуту море абсолютно пусто и спокойно, словно и не было  никакого
корабля.
   - Я боюсь за него, - говорит Авдей.
   - Не бойся.
   Я показываю мужу маленький  пластиковый  пакетик,  в  которых  обычно
продают кулончики или сережки. Только  вместо  украшений  в  пакетике  -
прядка пушистых Славкиных волос.
   - У него на груди,  в  ладанке  -  прядь  моих  волос,  -  говорю  я,
сглатывая слезы. - Ты не думай, это не пустая сентиментальность.  Волосы
всегда были проводником чародейной силы, и я  как  бы  установила  между
собой и сыном волшебную связь. Над  его  волосами  я  буду  каждый  день
шептать заклинания, чтобы  его  путешествие  проходило  благополучно;  а
если, не дай Вальпурга, что-нибудь с ним случится,  его  локоны  изменят
цвет. Но случиться ничего не должно, потому что я, моя ведьмовская  сила
- с ним, в пути, в ладанке, которую он носит.
   - Так вот откуда пошла традиция обмениваться локонами...
   - А ты думал! - Слезы уже прошли, оставив после себя ощущение  легкой
печали. - Таким образом между близкими людьми устанавливалась крепчайшая
ментальная связь, крепчайшая, как волос.
   - Волос тонок...
   - Да. Только может выдержать подвешенную  к  нему  гирю  в  несколько
килограмм. Впрочем, это  уже  физика.  А  я,  если  ты  успел  заметить,
предпочитаю заниматься магией. Кроме того, если уж пошла речь о  защите,
Славка заговорен весь - от макушки до пяток - от болезней, от врагов, от
шквального ветра, долгого штиля и горького разочарования. Я такой  кокон
охранительных заклинаний вокруг него сплела! Плазмометом не возьмешь!
   - Чем? - впервые за весь вечер Авдей захохотал.
   - Плазмометом. Или этим... молекулярным деструктором.  Ну,  в  общем,
всей этой фигней, которой вы снабжаете своих фантастических героев.
   - Слушай, Вика, с твоими способностями стране просто не нужна армия.
   - В принципе, да... Любимый...
   - Да?
   - Почитай мне стихи, а?
   - Ты это серьезно?
   - Абсолютно. Ты посмотри, какая ночь! Море, звезды...  Сын  уплыл  на
корабле к неведомым берегам...  А  душе  тоскливо.  Почитай,  Белинский,
развей мою печаль.
   - Завтра в Одессе выпадет снег, - убежденно заявил муж. - Ты лет пять
не просила меня стихи читать!
   (А у меня было время их слушать?! Когда трое детей скачут  вокруг!  Я
даже с радио ушла и привыкла к роли домохозяйки - матери  семейства.  Но
об этом лучше не надо.)
   Я ласковой кошечкой прижимаюсь  к  супругу,  и  он  сдается.  Хотя  в
глубине души (я-то знаю) он донельзя счастлив тем, что я  попросила  его
читать стихи. Поэты-они все такие.
 
   Приходит время кораблей,
   Когда приходит нужный ветер.
   Прости меня. Переболей.
   И отпусти ко всем на свете.
   Возвышенно-простой чертеж
   И дух певучих стройных сосен -
   Вот где рождаешься, растешь
   И первую встречаешь проседь.
   И для тебя звучит, как встарь,
   Простой мотив разлук и странствий,
   Где солнца золотой янтарь
   Расплёснут в голубом пространстве.
   И ты увидишь это сам,
   Свой домик карточный разрушив.
   Да осеняют паруса
   Твою измученную душу!
   Ничто не держит на земле,
   Никто не плачет об ушедших...
   Приходит время кораблей,
   И волны тихо сказки шепчут.
 
   ... Мы гуляли всю ночь и в гостиницу вернулись с рассветными  лучами,
встретив удивленно-недовольный взгляд администратора: вот, мол,  шляются
тут некоторые...
   В номере я незамедлительно улеглась на диван, потребовала от  супруга
бокал дайкири со льдом и  в  результате  получила  стакан  водопроводной
неочищенной.  В  отместку  я  навела  невидимость  на   его   бритвенные
принадлежности: пусть поищет-помается!
   (Вообще-то я  не  очень  мстительна.  Но  иногда  я  просто  стараюсь
напомнить окружающим, кем являюсь на самом деле.  А  окружающие  считают
это проявлением мстительности моей ведьмовской натуры - В. Белинская)
   - Словом, день начинался весело. И я уже планировала,  как  пойду  на
Привоз покупать сувениры (муж  посоветовал  купить  коренного  одессита,
поскольку  ценнее  этого  сувенира  в  Одессе  может  быть   разве   что
Потемкинская лестница, но ее  не  увезешь),  но...  Но  в  дверь  номера
неделикатно постучали.
   - Кто там? - томно протянула я, нежась на продавленном диване.
   - Телеграмма!
   Я подскочила. Всю мою истому как рукой сняло. Кто это может  посылать
нам сюда телеграммы? И зачем?
   Горничная, держа белый клочок бумаги, смотрела на меня  непроницаемым
взором. Глянула в бумажку:
   - Белянина?
   - Белинская! - поправила я, кипя от нетерпения. - Давайте телеграмму!
   Я развернула бланк, прочитала и сползла по стене на пол возле двери.
   - Что?! - страшным голосом закричал муж, склоняясь надо мной.
   Я протянула ему телеграмму.
   "Мама папа приезжайте срочно Маша  сошла  ума  попала  лапы  вампира.
Дарья"
   Авдей помог мне подняться и прийти в себя.
   Через двадцать минут мы со всеми вещами уже были на вокзале.
   А одесских сувениров я так и не купила...
 
*** 
 
   ... Он был прав, когда сказал, что им еще  предстоит  встретиться.  И
произошла эта встреча гораздо раньше, чем рассчитывала Маша.
   Когда она, после памятной ночи, явилась пред очами  издергавшейся  от
волнения сестры, та, увидев Машины синяки и изодранную одежду,  кинулась
к телефону -  вызывать  милицию  и  анонимную  службу  спасения  женщин,
пострадавших от сексуального насилия.
   - Не  звони  никуда.  Пожалуйста,  -  Марья  попросила  сестру  таким
голосом, что та не посмела противоречить.
   Марья  сбросила  одежду  в  мусорное  ведро  (еще  раз  надеть  это?!
Увольте!) и нагишом протопала в ванную. Там, глядя  на  себя  в  большое
зеркало, она оценила количество синяков и  ссадин  и  пожалела,  что  не
знает, где мама прячет свои колдовские снадобья  для  лечения  ран.  Она
устроилась в ванной, взбив такую пену, что от аромата щипало  в  глазах.
Ей хотелось зажмуриться и забыть напрочь  неприятное  происшествие,  но,
как она ни старалась, перед ней назойливо мельтешил этот странный вампир
по имени Роман, а в ушах стоял звон от падения обледенелых  человеческих
тел.
   Тут  еще  явилась  Дарья  в  ночной  сорочке  с  дурацкими   вышитыми
фиалочками, уселась на стиральную машину и принялась жалостливо смотреть
на окутанную мыльной пеной сестру.
   - Даш, валила бы ты спать, - для порядка посоветовала  Марья,  но  на
самом деле ей  хотелось  все  рассказать.  Потому  что  сестра,  хоть  и
надоедала Марье все эти пятнадцать лет, все-таки заслуживала доверия.  И
могла дать дельный  совет  (конечно,  если  Марья  предполагала  к  нему
прислушаться).
   - Короче, - подняла Марья из пены свои исцарапанные руки, - дело было
так...
   Дарья  слушала,  ахала  и  ужасалась.   В   обустроенный   ею   мирок
классической  философии  мужчины  просто  не  допускались.   Пережив   в
тринадцать лет трагедию неразделенной любви к учителю  рисования,  Дарья
вознамерилась  отринуть  все  чувственное  и  идти  по   пути   сурового
интеллектуального аскетизма. А тут - такое происшествие с сестрой! Дарье
хотелось  крикнуть:  "Я  же  тебя  предупреждала,  дурочка!"  -  но  она
благоразумно решила не нервировать сестру подобными репликами.
   - ... А потом, - рассказывала Марья, -  появился  тот.  С  которым  я
танцевала. Ой, Дашка, это был какой-то ужас!
   - Почему ужас?
   - Потому что он вампир. И он меня спас. Дарья хлопнула  ротиком,  как
вытащенный на берег карасик:
   - Как вампир? Их же не бывает! Машка цинично хмыкнула:
   - Как же, не бывает... Вон мамкина  приятельница,  Луиза  Борджиа  из
Музея Востока...
   - Разве она вампир? - растерянно спросила Дарья.
   - А разве ты не знала? Ей четыреста тридцать лет! Может, ты и про то,
что наша мать ведьма, ничего не знаешь?!
   Дарья помрачнела. Это для нее было больной темой.
   - Знаю. Только это  не  правильно.  Магии  не  существует.  Ведьм  не
существует. И всякой нежити, вроде  вампиров,  -  тоже.  Это  сублимация
подсознательного стремления  человеческого  "я"  обрести  паранормальные
силы над стихиями природы, над остальным человечеством...
   Машка ехидно  захихикала  в  ответ  на  эту  высоконаучную  тираду  и
принялась намыливать себе голову маминым шампунем, который подарила Вике
на именины ее японская подруга Инари Павлова-Такобо.
   - Не существует, говоришь? Ты это матери скажи,  когда  она  приедет.
Что она не существует и  всего-навсего  эта...тьфу,  блин,  пена  в  рот
попала!., сублимация.
   - И скажу! - даже в сорочке с фиалочками Дарья выглядела воинственно,
как Галилей перед собранием инквизиторов.
   - Валяй-валяй, - Марья ополоснулась под душем  и  вылезла  из  ванны,
сдергивая с крючка банное полотенце. - Так я дальше тебе рассказываю или
нет?
   - Рассказываешь.
   Дальнейшие свои приключения Марья излагала сестре в гостиной, попивая
кофе с коньяком  (коньяк  был  нахально  и  супротив  всех  родительских
запретов похищен из папиного бара, при попустительстве Дашки) и стирая с
ногтей пооблупившийся маникюрный лак.
   - И что же, он их убил?!
   - Да, - спокойно кивнула головой Марья. Коньяк оказал на нее чересчур
транквилизирующее действие. - Легко. Эти типы замерзли,  как  сосиски  в
морозильнике. Нет, еще круче. Потому что  они  просто  раскололись.  Как
сосульки. От одного удара.
   - Машка, да ведь это же убийство! И ты свидетельница!
   - Ага. И что я скажу ментам?  Это  вампир  прикончил  двух  подонков,
чтобы спасти меня от изнасилования? Менты тоже не верят в вампиров.  Как
и ты.
   Дашка отобрала у сестры бутылку с  коньяком,  спрятала  ее  в  бар  и
сурово сказала:
   -  У  меня  создалось  впечатление,  что  тебе   понравился   этот...
сомнительный тип.
   - Кто, Ромка?..
   - Ах, его зовут Роман! Ромео... Жалко, ты на Джульетту не тянешь!
   - Иди ты... - Марье лень было спорить. - Вообще по виду  вампирчик  -
полный отстой. Ботаник. Но  когда  он  показал  свои  зубки  и  крылышки
распахнул...
   - Не верю! - воскликнула Дарья. - Не верю!
   - Да пожалуйста... Ой,  а  давай  я  его  к  нам  в  гости  приглашу.
Посмотришь... Дарья возмутилась:
   - Ты что, собираешься с ним встречаться?! Марья пожала плечами.
   - Еще не знаю. Но у меня есть такое предчувствие, что он меня в покое
не оставит...
   Предчувствие Машку не обмануло. Вампир Роман сидел на скамейке  возле
ее подъезда уже на следующий день. Марья как раз отправилась за хлебом и
увидела его. Ей показалось, что этот несуществующий  (по  мнению  Дарьи)
персонаж ждет ее несколько часов подряд.
   - Привет, - сказал Роман, поднимаясь со скамейки. - Можно, я пройдусь
с тобой?
   - Валяй, - разрешила Маша, и они пошли захлебом. За хлебом они ходили
часа три, словно булочная, была не в десяти метрах от дома, а  где-то  в
районе Шереметьево. Но не  подумайте  чего  плохого!  Маше  просто  было
интересно пообщаться с вампиром и узнать о его образе... жизни.
   ... Полуденное солнце жгло немилосердно. Парочка: вампир  и  ведьмина
дочка - уселась на скамейке в  скверике  и  стала  заливать  свою  жажду
"Спрайтом".
   - Слушай! -  вспомнила  Марья  об  основных  известных  ей  признаках
вампиров. - Вы же боитесь солнечного  света!  И  поэтому  спите  днем  в
гробах...
   Солнечный блик отразился на стеклах вампирских очков.
   - Мне почему-то не вредит солнце, - ответил Роман. - Хотя  мой  отец,
да и другие знакомые вампиры действительно опасаются дневного  света.  И
днем я не сплю. Вообще сплю редко. У меня бессонница, я даже  снотворное
иногда принимаю, веришь? Я какой-то не правильный вампир.
   Марья улыбнулась, фраза показалась ей забавной. Надо  же,  какие  еще
вампиры встречаются в повседневной жизни!
   - И чего же еще в тебе не правильного? Ты кровь не пьешь?
   - Да. А как ты догадалась?
   (Марья никак не догадалась, сказала первое, что в голову  пришло.  Но
то, что вампир не пьет кровь, ей понравилось).
   - У меня аллергия на гемоглобин, - пояснил Роман  свое  отвращение  к
основной  составляющей  бытия  тех,  кто  охотится  в  ночи.  -  Поэтому
приходится питаться синтетическими заменителями...
   - А мороженое ты ешь?
   - Ем... Я все могу есть из человеческой пищи, она мне не вредит. Хотя
и вкуса ее я не ощущаю.
   - Ну, тогда давай в кафе зайдем. Жарко, просто ошизеть можно!
   Вампир вдруг смутился:
   - Извини,  Маша.  Это  я  должен  был  тебя  пригласить...  Сразу  не
сообразил.
   - Да ладно! - отмахнулась Марья. - Церемонии-то разводить...
   Кафе "Стрелочка" под зонтиками было в пяти шагах. Но по причине  жары
и плохого настроения официантки мороженое там отсутствовало.
   - Облом, - вздохнула ведьмина дочка. - Вот почему  все  так  в  жизни
бывает: только чего-нибудь захочешь, как обязательно этого  не  будет!..
Помню,  как-то  присмотрела  себе  классную   юбочку   и   с   продавцом
договорилась, а прихожу на следующий день с деньгами - облом! Продали!
   - Это еще не самое огорчительное, что может быть в жизни,  -  заметил
вампир. - Маша, если хочешь, мы  можем  поехать  в  ресторан.  Тебе  там
понравится.
   Конечно, надо было отказаться и вернуться домой с  купленным  хлебом.
Но Роман смотрел как-то настойчиво-умоляюще, и Марья согласилась.
   Вампир тормознул проезжавшую мимо "ауди", даже не поднимая руки.
   - К центру "Парадиз", пожалуйста, - сказал он водителю.
   Центр "Парадиз", в который помимо  ресторана  входили  еще  аквапарк,
бассейн, солярий, боулинг, варьете и прочие  удовольствия,  Машу  просто
потряс:  родители  стойко  противились  раннему   вовлечению   детей   в
круговорот сладкой жизни. Поэтому Маша никогда еще не была  в  ресторане
(официальные  банкеты  в  честь  папы  не  считаются),  а  Дарья  вообще
игнорировала подобные  заведения,  поскольку  считала  себя  выше  всего
земного.
   Зеркальный  зал  со  стеклянными  столиками,  фонтанами  и  маленьким
водоемом, в котором плавали лилии, был почти пуст.
   - Потрясно! - прошептала Машка. Инстинктивно она взяла за руку своего
спутника: если уж их - в пыльных кроссовках, драных джинсах -  и  выпрут
из такого великолепия, то вместе.
   - День добрый, Роман Аркадьевич!
   ...  Из-за  зеркальной  ширмы  выплыл  мужчина  во  фраке  и,  широко
улыбаясь, направился к двум подросткам  потрепанного  вида.  Марья  тихо
ойкнула.
   -  А  вы  сегодня  не  один,  Роман   Аркадьевич...   Какая   у   вас
очаровательная спутница! Обедать будете? Накрыть в отдельном кабинете?
   - Нет, - отмахнулся веснушчатый очкарик от навязчивого сервиса. -  Мы
на балконе посидим. Очень жарко.
   - Пожалуйте!
   Роман с Марьей "пожаловали". Балконом оказалась стеклянная терраса  с
прохладным кондиционированным воздухом. Небольшой овальный столик и  два
плетеных кресла с высокими спинками словно ждали нашу парочку.
   Роман шепнул что-то подошедшей официантке, та  расплылась  в  улыбке,
закивала и через пять минут поставила на столик две хрустальные  вазочки
с мороженым,  высокие  бокалы  с  чем-то,  похожим  на  полосатое  желе,
клубнику со сливками и тертым шоколадом...
   - И цветы для девушки. За счет  заведения.  -  Официантка,  подмигнув
вампиру, водрузила на столик корзинку с великолепными чайными розами, от
одного  вида  которых  у  Маши  (мальчики  еще  не  дарили  цветов  ей!)
перехватило дыхание, и она пожалела, что на ней надето  не  какое-нибудь
бальное платье, а старые шорты  и  майка,  совершенно  не  подходящие  к
роскоши "Парадиза"...
   - Тебя здесь  знают,  -  полувопросительно-полуутвердительно  сказала
Марья, принимаясь за мороженое.
   - Да. Я часто бываю здесь с отцом. Не для того, чтобы  есть,  а  так:
встречи с заказчиками. Положение обязывает.
   - А чем ты занимаешься? - спросила Марья и тут же  выругала  себя  за
глупость: чем еще может  заниматься  вампир,  кроме  охоты  на  невинных
жертв. Несмотря на то, что у него аллергия на кровь. Аллергия еще  ни  о
чем не говорит. Тех двух парней он убил и даже не почесался...
   Однако ответ прозвучал неожиданно:
   - У нас семейная  фирма  "Кадушкинъ  и  Сынъ".  Производство  элитной
офисной и домашней мебели по  индивидуальным  заказам.  Отец  почти  три
столетия   занимается   мебелью.   Начинал   он   вообще   как   простой
столяр-краснодеревщик. Со временем сделал  карьеру,  создал  собственную
фирму. Потом привлек к этому и  меня.  Я  закончил  Академию  художеств,
позднее, уже в настоящее время, изучил дизайн, графику,  проектирование.
И  теперь  делаю  эскизы  столов,  комодов,  диванов...  Кстати,  видела
обстановку президентского кабинета в Кремле? Папина работа.
   Маша слушала это с нескрываемым удивлением. Как же так! Вампир,  дитя
Тьмы, должен заниматься  чем-то  особенным,  демоническим.  Прятаться  в
склепах и пугать прекрасных девственниц! Заманивать  доверчивых  клерков
под сумрачные своды древних замков и доводить  их  до  умопомешательства
диктовкой   своих   мемуаров!    Но    мебель...    Что    может    быть
зловеще-романтического в диване? Разве только скрип...
   Вампир, наверное, прочел Машкины мысли.
   - Я понимаю, - сказал он, - тебе это неинтересно. Но я же говорил - я
не правильный вампир.
   - Почему неинтересно. Очень даже... Просто странное... занятие.
   - Не хочется обижать отца, поэтому я ему и  помогаю.  А  для  себя  я
рисую. Немного...
   - Пейзажи? - с видом  разбирающегося  в  живописи  человека  спросила
Марья. Один из папиных друзей был художником.
   -  И  пейзажи.  Но  в  основном  -   иллюстрации   к   фантастическим
произведениям.
   - Bay! Так это твои рисунки печатают на обложках?
   - Нет, - грустно ответил вампир. - В  издательствах  говорят,  что  у
меня слишком спокойные сюжеты. И все героини выглядят очень скромно, как
монахини. В общем, я не вписываюсь в конъюнктуру. Со временем я попробую
иллюстрировать детские сказки. Думаю, получится.
   - Ты молодец. Вот у меня никаких полезных увлечений нет. Так  говорит
моя мама. Она меня постоянно воспитывает. Уже достала своими лекциями  о
правильном поведении  и  выборе  смысла  жизни...  Вот  Дашку  никто  не
воспитывает,  моя  сестрица  сама  кого  хочешь   воспитает,   до   того
продвинутая. А я, как говорят предки, легкомысленная девица. Вот на фига
мне смысл жизни? В чем он, этот смысл?
   - Иногда в том, чтобы быть человеком,  -  тихо  произнес  вампир,  но
увлекшаяся полосатым желе Маша этой фразы не услышала.
   ... После ресторана они пошли в парк, хотя в принципе Марья презирала
все эти качели-карусели, воздушные шарики и комнаты смеха,  считая,  что
она уже вышла из возраста, в котором пышный клок сладкой ваты на  липкой
палочке является пределом мечтаний.
   Но в парке было хорошо. Среди липовых аллей не  так  ощущалась  жара,
били фонтаны, отцветающие тюльпаны никли на клумбах...  Марья  понимала,
что давно пора домой, что она выглядит смешно - с корзинкой роз в  одной
руке и авоськой с хлебом - в другой, но ее новый приятель оказался таким
интересным собеседником!
   (В самом деле, когда ты ходишь по этой земле  уже  двести  лет,  тебе
есть что порассказать понравившейся девушке)
   А девушка, поскольку была легкомысленной и  на  момент  знакомства  с
вампиром никем не увлеченной, легко поддалась  тому  странному  обаянию,
которое все сильнее и сильнее проявлялось в субтильного  вида  парнишке.
Ведь общеизвестно, что вампиры могут очаровывать своих...  потенциальных
жертв.
   Впрочем, вряд ли Марья Белинская превратилась в потенциальную  жертву
вампира. Скорее, это очкастый вампир пал жертвой Машкиных худых коленок,
длинных, обесцвеченных перекисью волос  и  такого  выраже