ов и заставить их  выложить  денежки.  Помнишь?  Помнишь  наш
план? Это мы все придумали - ты  и  я.  Скэт  Минду  -  двадцатитысячелетний
мудрец, который во все века  давал  советы  философам  и  вождям.  А  теперь
вернулся, чтобы поделиться своей мудростью с нами. Вот какой  был  план.  Мы
купили эту землю, отреставрировали этот особняк и создали убежище для паствы
- для паствы жалкой,  отчаянной,  разочарованной,  но  богатенькой,  которой
очень нужно было, чтобы кто-то говорил ей то, что она и сама знает! Вот  что
делал Скэт Минду! Через тебя, Больши. Ты, простая птица, был его рупором.  Я
был распорядителем, управляющим собственностью Скэта Минду в этом преходящем
мире. - Он перевел  дух.  -  Но,  Больши,  Скэта  Минду  не  существует!  Не
существует сейчас и никогда не существовало! Есть только мы с тобой!
   - Я с ним разговаривал, - не сдавался Больши.
   - Ты с ним разговаривал?!
   Больши бросил на него торопливый взгляд:
   - Не повторяй за мной, пожалуйста! Кто из нас двоих птица, Хоррис? Хоррис
сжал зубы.
   - Ты с ним разговаривал?! Разговаривал со Скэтом Минду?!  Разговаривал  с
кем-то, кого не существует?! И не будешь ли так любезен поделиться со  мной,
что именно сказал он тебе? Не будешь ли так любезен  приобщить  меня  к  его
мудрости?
   - А ты тот еще типчик.
   Больши впился когтями в отполированные перила.
   - Больши, просто ответь  мне:  что  он  сказал?  Голос  Хорриса  противно
заскрипел, как ноготь по школьной доске.
   - Он велел мне сказать правду. Велел признаться, что ты все  выдумал  про
него и про меня, но что теперь я  действительно  нахожусь  с  ним  в  полном
контакте.
   Хоррис сцепил пальцы:
   -  Правильно  ли  я  понял  тебя:  Скэт  Минду  приказал  тебе  во   всем
повиниться?
   - Он обещал, что паства все поймет.
   - И ты ему поверил?
   - Я должен был сделать то, что от меня требовал Скэт Минду. Я не надеюсь,
что ты поймешь меня, Хоррис. Но все дело в совести. Иногда просто необходимо
реагировать на чисто эмоциональном уровне.
   - У тебя крыша поехала, Больши, - объявил Хоррис. -  Ты  совсем  сошел  с
катушек.
   - А ты просто не  желаешь  поворачиваться  лицом  к  действительности,  -
огрызнулся  Больши.  -  Так  что  оставь  свои  колкости  для  тех,  кто  их
заслуживает, Хоррис.
   - Скэт Минду был идеальной схемой!  -  Хоррис  завопил  так  громко,  что
Больши невольно подпрыгнул. - Посмотри вокруг, идиот! Мы оказались  в  мире,
где люди убеждены, что потеряли контроль над своей  жизнью,  где  происходит
такое количество событий, что они давят на человека, где вера дается труднее
всего, а деньги - невероятно легко! Этот мир был словно по заказу создан для
нас, тут просто  невероятное  количество  возможностей  обогатиться,  хорошо
жить, иметь все, чего нам только хочется, и кое-что из того,  чего  даже  не
хотелось. И для этого надо было  только  поддерживать  иллюзию  относительно
Скэта Минду. А значит,  убеждать  паству,  что  иллюзия  -  это  реальность!
Сколько у нас обращенных, Больши? Ах, извини: сколько у нас было обращенных?
Несколько сотен тысяч как минимум! Рассеянных по всему миру, но  совершавших
регулярные паломничества в убежище, чтобы  выслушать  несколько  драгоценных
слов мудреца и заплатить за это неплохие денежки!..  -  Он  набрал  побольше
воздуха. - И ты мог подумать хоть  секунду,  что,  когда  ты  сообщишь  этим
людям, как мы вытягивали из них денежки за то, чтобы выслушать слова  птички
- не важно, чьи именно слова она им щебетала, - они быстренько это  простят?
Ты надеялся, что они скажут:
   "Ах, ничего, Больши, мы все понимаем!" - и разъедутся  по  домам?  Ну  не
смешно ли? Надо полагать, Скэт Минду сейчас просто гогочет над нами!  Больши
покачал головой с белым хохолком:
   - Он недоволен тем, сколь малопочтительно о нем говорят, понял?
   Хоррис поджал губы;
   - Передай ему, пожалуйста, от меня, Больши, что мне наплевать!
   - А почему бы тебе самому не сказать ему об этом, Хоррис?
   - Что?!
   Больши нахально сверкнул глазками:
   -  Скажи  ему  сам.  Он  стоит  сейчас  позади  тебя.  Хоррис  иронически
расхохотался:
   - Ты сбрендил, Больши. На самом деле.
   - Вот как? Да неужели? - Больши распушил перья. - Так  посмотри,  Хоррис.
Ну же, посмотри!
   Хоррис почувствовал, как по спине у него пробежал холодок. Больши говорил
весьма уверенно. Большой  особняк  вдруг  показался  немыслимо  огромным,  а
тишина, в  которую  он  погрузился,  -  просто  безграничной.  Бурные  вопли
приближавшейся  толпы  исчезли,  словно  были  проглочены  целиком.  Хоррису
показалось, что он ощущает чье-то тайное присутствие,  сгустившееся  за  его
спиной  из  эфира:  неясная  тень  оформилась  и  с  мрачной  настойчивостью
прошептала: "Повернись, Хоррис, повернись!"
   Хоррис сделал глубокий  вдох,  пытаясь  путем  неимоверных  усилий  унять
дрожь. У него было жуткое чувство, будто снова все каким-то образом  выходит
из-под его контроля. Он упрямо мотнул головой.
   - Не буду смотреть! - огрызнулся он, а потом злобно добавил:
   - Глупая ты птица! Больши наклонил голову набок.
   - Он тянетссссся к тебе! - прошипела майна.
   Что-то очень легко коснулось плеча Хорриса Кью, и тот в ужасе повернулся.
   Там никого не оказалось.
   И почти ничего. Было нечто  едва  заметное,  небольшое  затемнение,  чуть
уловимое движение, намек на шевеление воздуха. Хоррис моргнул. Нет,  даже  и
этого не было, удовлетворенно поправился он. Вообще ничего.
   Снаружи дома, в саду, вдруг  снова  раздались  крики.  Хоррис  обернулся.
Паства увидела его сквозь открытую дверь и теперь  мчалась  через  клумбы  и
кусты роз к калитке. Они несли острые предметы и угрожающе ими размахивали.
   Хоррис быстро подошел к двери, запер  ее,  а  потом  снова  повернулся  к
Больши.
   - Ну, с тобой все кончено, - сказал он. - Прощай. Удачи тебе,  Он  быстро
прошел через прихожую, а  потом  по  коридору  мимо  гостиной  и  библиотеки
направился к кухне, расположенной в задней части  здания.  Он  ощущал  запах
воска от свеженатертых полов. На кухонном столе стояла ваза с алыми  розами.
Он на ходу вбирал их запахи, вспоминая о лучших временах, сожалея о том, как
быстро меняется жизнь, когда меньше всего этого ожидаешь. Хорошо, что он так
легко ко всему приспосабливается, решил он. Удачно, что он предусмотрителен.
   - Куда мы идем? - спросил  Больши,  летевший  рядом  с  ним.  Любопытство
заставило птицу рискнуть тем, что ее могут ударить. - Надо полагать, у  тебя
есть план.
   Хоррис кинул на него настолько холодный взгляд,  что  им  можно  было  бы
заморозить даже малыша, разгоряченного игрой.
   - Конечно, у меня есть план. Но вот ты в нем не участвуешь.
   - Ну, это уже подлость, Хоррис. И к тому же мелочность. - Больши пролетел
вперед и стал кружить в дальнем конце кухни. - Право, это недостойно тебя.
   - Сейчас я меньше всего склонен думать о  своем  достоинстве,  -  объявил
Хоррис. - Особенно если это касаемо твоей персоны.
   Он прошел в чулан, открыл одну из дверец, сунул  руку  внутрь  и  включил
механизм, освобождавший расположенную сзади панель. Все сооружение  медленно
и натужно открылось, так что ему пришлось отступить. На это  ушло  несколько
секунд: внутри стена была стальной.
   Больши ринулся вниз и мгновенно уселся на открывшейся панели.
   - Я же твое дитя, - лицемерно запричитал он. - Я же был  тебе  ну  совсем
как сын! Ты не можешь меня бросить!
   Хоррис посмотрел вверх:
   - Я от тебя отрекаюсь. Я лишаю тебя наследства. Я навсегда прогоняю  тебя
с глаз долой.
   С другой стороны дома до них донесся жуткий стук в дверь, а потом,  почти
сразу же, - звон разбившегося стекла. Хоррис нервно дернул себя за ухо.  Да,
этих типов не урезонишь. Паства  превратилась  в  толпу  хулиганов.  Глупцы,
осознавшие, что их провели, славятся тем, что быстро возвращаются к прежнему
мышлению. Станут ли они печальнее, но мудрее? Или так до смерти и  останутся
тупицами?
   Хоррису пришлось пригнуться, чтобы пройти в  отверстие  за  панелью:  оно
было гораздо меньше, чем его  метр  восемьдесят.  При  реставрации  дома  он
увеличил все остальные дверные проемы. Всем он  объяснил,  что  Скэту  Минду
нужно много места.
   Внутри оказалась лестница, которая вела вниз. Он снова включил  механизм,
и тяжелая стальная дверь медленно встала на место. Больши выскочил  чуть  ли
не в самый последний момент и стремительно кинулся вниз следом за Хоррисом.
   - Он ведь правда стоял у тебя за спиной, - резко бросила птица,  пролетев
так близко от своего спутника, что кончиком крыла задела  ему  лицо.  Хоррис
попытался ее ударить, но промахнулся. - На одну секунду он там появился.
   - Ну еще бы! - проворчал Хоррис. Он все еще не до конца  оправился  после
происшедшего и обозлился  на  птицу  за  то,  что  она  ему  снова  об  этом
напомнила.
   Больши увернулся:
   - Даже если ты попытаешься свалить на  меня  свои  ошибки,  это  тебе  не
поможет. И потом, я тебе нужен! Ну ведь правда же нужен?
   Дойдя до конца лестницы, Хоррис начал ощупью искать выключатель.
   - Нужен для чего?
   - Для всего, что ты собираешься делать. Больши полетел вперед в  темноте,
наслаждаясь тем, что его зрение в десять раз острее, чем у Хорриса.
   - И ты в этом уверен, да? Хоррис мысленно чертыхнулся, занозив в  темноте
палец.
   - Хотя бы для того, чтобы я тебя подбадривал. Признайся, Хоррис. Для тебя
было бы невыносимо остаться без зрителей. Тебе нужен кто-то, кто  восхищался
бы твоей хитростью, хвалил твою предусмотрительность. - Больши превратился в
бесплотный голос во тьме. - Какой смысл в прекрасной  выдумке,  если  некому
восхищаться ее гениальностью? Насколько мелкой кажется победа,  если  некому
восхвалить  великолепную  стратегию,  которая  к  ней   привела!   -   Птица
откашлялась.  -  Конечно,  я  нужен  тебе  и  для  того,  чтобы   помочь   в
осуществлении твоего нового замысла. Кстати, а что в нем?
   Хоррис нашел наконец выключатель и включил свет. На мгновение он ослеп.
   - Мой замысел в том, чтобы постараться уйти от тебя как можно дальше.
   Подвал уходил вдаль, теряясь в лесу массивных столбов, поддерживавших пол
старинного особняка. В желтом свете  электричества  от  них  падали  длинные
тени. Хоррис решительно шагал вперед, слыша у себя  за  спиной,  как  кулаки
колотят в стальную дверь  панели.  Ну  что  ж,  посмотрим,  как  они  с  нею
справятся, усмехнулся он про себя.  Он  пробрался  мимо  столбов  к  темному
коридору. Еще один выключатель осветил его  потолок,  и,  низко  пригибаясь,
Хоррис пошел вперед.
   Больши снова его обогнал - юркая черная тень.
   - Нас с тобой судьба связала, Хоррис. Птицы высокого полета и  все  такое
прочее... Ну же! Скажи, куда мы идем.
   - Нет.
   - Ну и пожалуйста. Напускай на себя таинственность, если тебе так  больше
нравится! Но ты ведь согласен, что мы по-прежнему одна команда?
   - Нет.
   - Ты и я, Хоррис. Сколько времени мы уже вместе? Подумай, сколько мы  уже
испытали.
   Хоррис подумал - главным образом о себе. Сгорбившись,  чтобы  пробираться
по узкому тоннелю, по-крабьи согнув  ноги  и  руки,  разрезая  острым  носом
застоявшийся воздух и пыльную мглу, он  вспоминал  пройденный  им  жизненный
путь, который привел его сюда. Это была извилистая дорога, полная  ухабов  и
неожиданных  поворотов,  напрочь   размытая   дождем,   время   от   времени
освещавшаяся короткими проблесками солнца.
   У Хорриса было несколько положительных качеств, но  все  они  не  слишком
хорошо ему служили. Он был достаточно сообразителен, но в сложных  ситуациях
ему, казалось, всегда недоставало какой-то жизненно  важной  информации.  Он
мог  просчитывать  все  свои  ходы,  но  его  размышления  часто  не   имели
логического конца. Он обладал необычайно хорошей памятью, но когда обращался
к ней за помощью, то постоянно не мог вспомнить, что является важным.
   Что до умения, то он был почти магом -  не  фокусником,  который  достает
кроликов из пустой шляпы, а одним из немногих в этом мире, кто  способен  на
настоящее волшебство. А потому он и не принадлежал к этому миру, конечно, но
он старался  мысленно  не  останавливаться  на  достигнутом,  поскольку  его
способности  по  сравнению  с  другими   магами   были   весьма   и   весьма
сомнительными.
   Более всего Хоррис был оппортунистом - настоящим специалистом в том,  что
касалось использования удобных шансов. В шансах Хоррис понимал толк. Он  все
время прикидывал, чем можно воспользоваться для собственной выгоды.  Он  был
убежден в том, что богатства мира - любого мира - созданы  только  ради  его
блага. Пространство и время не имели никакого значения: в конечном счете все
принадлежало ему. Его самомнение было удивительным. Он больше всех понимал в
искусстве эксплуатации. Он один мог разобраться в слабостях каждого существа
и определить, как ими можно воспользоваться. Он был уверен в  том,  что  его
проницательность приближалась к ясновидению, и считал своим  предназначением
улучшать свою долю практически за счет кого угодно.  Он  обладал  неутолимой
страстью к использованию людей и обстоятельств в  своих  целях.  Хоррису  не
было никакого дела до чужих несчастий, моральных устоев, благородных  задач,
окружающей среды, бездомных собак и кошек или  малых  детей.  Все  это  было
уделом низших существ.  Его  волновали  только  он  сам  -  его  собственное
благополучие и обстоятельства в подходящем для него плане -  да  еще  планы,
которые подкрепляли бы его уверенность в  том,  что  остальные  формы  жизни
невозможно глупы и наивны.
   Вот так и был создан культ Скэта Минду  с  его  рьяными  последователями,
верующими в слова двадцатитысячелетнего старца,  передаваемые  через  майну.
Даже сейчас Хоррис не мог не улыбнуться.
   Хоррис  был  готов  признать  за  собой   один-единственный   недостаток:
неспособность управлять развитием событий, которому давал начало.  Почему-то
даже самый тщательно продуманный  план  в  конце  концов  словно  приобретал
собственную  волю  и  оставлял  его  в  неловком  положении  где-нибудь   на
полдороге. И пусть это постоянно совершалось помимо его воли, из него всегда
делали козла отпущения.
   Он добрался до конца коридора и вошел в большую  комнату,  где  хранились
ворохи складных столиков и стульев и ящики с брошюрками и книжками про Скэта
Минду, материалы по его профессии. Хватило бы на большой костер.
   Он посмотрел за груду бесполезных вещей на обитую стальным листом дверь в
дальнем конце комнаты  и  устало  вздохнул.  За  дверью  начинался  тоннель,
который тянулся почти целую милю и выходил к гаражу, серебристо-черному авто
и - к безопасности. Ловкий делец всегда предусматривает  запасный  выход  на
случай непредвиденных обстоятельств  вроде  тех,  которые  сложились  сейчас
здесь. Он не ожидал, что ему так скоро придется им воспользоваться,  но  все
опять обернулось против него. Он поморщился.  Наверное,  следует  радоваться
тому, что он всегда готов к худшему, но до чего же неприятно так жить!
   Хоррис гневно посмотрел на Больши, усевшегося поодаль на стопке ящиков.
   - Сколько  раз  я  предостерегал  тебя  против  уступок  голосу  совести,
Больши?
   - Много раз, - ответил Больши, закатывая глазки.
   - И похоже, без толку.
   - Извини. Я просто глупая птица. Хоррис улыбнулся - да, действительно, но
с этим ничего не поделаешь.
   - Надо полагать, ты хочешь, чтобы я дал тебе еще один шанс, так?
   Больши склонил голову, чтобы нахально не захихикать:
   - Я был бы тебе очень благодарен, Хоррис. Долговязая фигура  Хорриса  Кью
вдруг наклонилась вперед, так что он стал похож на приготовившегося к прыжку
волка.
   - Чтобы я больше не слышал о Скэте Минду,  Больши!  Никогда!  Сию  минуту
разорви ту связь, которая существует у тебя с нашим прежним другом. Чтобы не
было больше никаких личных озарений. Никаких голосов из далекого прошлого. С
этой минуты ты будешь слушать только меня. Ясно?
   Майна  фыркнула.  Хоррис  понял,  что  просто  бессмысленно  ему   что-то
говорить.
   - Слушаюсь и повинуюсь.
   - Прекрасно, - кивнул Хоррис. - Потому что, если  это  повторится,  я  из
тебя сделаю чучело.
   Его ледяные серые глаза лучше всяких слов выразили глубину его чувств,  и
Больши громко щелкнул клювом, из которого чуть не вырвался нахальный ответ.
   Из дальнего конца погреба донесся резкий скрежет отдираемых досок. Хоррис
изумленно повернулся в ту сторону. Паства  вскрывает  полы!  Стальная  дверь
вовсе не остановила их, а он так  надеялся.  Он  почувствовал,  что  у  него
перехватывает дыхание, и поспешил не к двери в  тоннель,  а  через  ящики  и
мебель к прибитым к стене  картинам.  Потянувшись  к  поддельному  Дега,  он
дотронулся до пары завитков на позолоченной раме и  высвободил  ее.  За  ней
оказался встроенный в стену сейф с кодовым замком. Хоррис лихорадочно набрал
шифр, прислушиваясь к тому, как разъяренная толпа рвется в  погреб.  Услышав
щелчок замка, он распахнул многослойную стальную дверцу.
   Из  глубины  сейфа  он  извлек  украшенную  сложной  резьбой   деревянную
шкатулку.
   - Надежда никогда не умирает! - услышал он ехидное замечание Больши.
   Да, надо полагать, это было именно так - по крайней мере сейчас. Шкатулка
была его самой значительной ценностью, но он даже понятия не имел, в чем она
заключалась. Совершенно случайно он вызвал ее с помощью магии  вскоре  после
того, как попал в этот мир, - такие случайные повороты  судьбы  очень  часто
связаны с применением заклинаний. Он с самого начала понял, насколько  важна
эта шкатулка. Это была поистине магическая вещь. Ее уникальная  резьба  была
полна заклинаний и тайного смысла. Внутри было заключено нечто очень мощное.
Он назвал ее Шкатулкой Хитросплетений - его поразило переплетение символов и
букв, опоясывавших ее поверхность. На ней не было видно ни щелей, ни крышки,
и никакими усилиями ему не удавалось проникнуть в тайну ее. Время от времени
ему казалось, что он слышит, как что-то рушится в ее оболочке, в печатях, ее
скрепивших, но, сколько он ни колдовал. Шкатулка не  уступала  его  попыткам
проникнуть в ее содержимое.
   Тем не менее это было  его  главное  сокровище  в  этом  мире,  и  он  не
собирался оставлять его тем кретинам, которые гнались за ним по пятам.
   Взяв Шкатулку под мышку, он  поспешно  прошел  через  завал  из  запасной
мебели и ненужной литературы к двери в тоннель. Там он уверенно набрал  шифр
второго кодового замка на тяжелой двери. Услышав его  щелчок,  он  нажал  на
ручку.
   Она не шелохнулась.
   Хоррис  Кью  нахмурился,  напоминая  прогульщика,  пойманного  директором
школы. Он гневно крутанул циферблат и снова попробовал набрать код. И  снова
неудача. Хоррис покрылся потом - он  слышал  крики  уже  совсем  близко.  Он
набирал шифр еще и еще раз. И каждый раз он  ясно  слышал  щелчок  замка.  И
каждый раз запор не двигался.
   Наконец он потерял терпение и, отступив на шаг,  принялся  бить  в  дверь
ногами. Больши бесстрастно за ним наблюдал. Хоррис  разразился  проклятиями,
потом запрыгал на месте от ярости. И наконец, сделав  последнюю  безнадежную
попытку одолеть упорно сопротивлявшийся запор,  он  бессильно  привалился  к
двери, смирившись с судьбой.
   - Ничего не понимаю, - обалдело пробормотал он. - Я его сам проверял чуть
ли не каждый день. Каждый день! А теперь он не работает. Почему?
   Больши кашлянул:
   - И не говори, что я тебя не предупреждал.
   - Предупреждал? Предупреждал о чем?
   - Рискну навлечь на себя твой гнев, Хоррис.  О  Скэте  Минду.  Я  говорил
тебе, что он недоволен. Хоррис уставился на птицу:
   - Ты зациклился,  Больши.  Больши  покачал  головой,  взъерошил  перья  и
вздохнул.
   - Давай перейдем к делу, Хоррис. Ты хочешь отсюда выбраться или нет?
   - Я хочу выбраться, - мрачно признался Хоррис Кью, - но...
   Больши прервал его нетерпеливым взмахом крыла:
   - Просто слушай, ладно? Не  перебивай  меня,  не  говори  ничего.  Просто
слушай. Нравится тебе это или