ая защита от  монстра  -  другой  монстр.  В  этом  и  есть  цель
упражнения.
   Логика Ночной  Мглы  победила  сомнения  Мистаи.  Поэтому  весь  день
девочка усиленно работала над заданием. Близился закат,  и  она  устала.
Понукание  ведьмы  завело  ее  далеко,  и  кое-что  из  того,  что   она
наколдовала, испугало саму  девочку.  Кое-какие  созданные  ею  существа
действительно ужасали. Но Ночная Мгла быстренько убрала  их  прочь  туда
же,  куда  убрала  и  первых  двух,  и  тщательно  заперла,  к  великому
облегчению Мистаи. Она не испытывала  ни  малейшего  желания  когда-либо
вновь увидеть первые плоды своей фантазии.
   И вот теперь девочка сидела в одиночестве у  костра  -  единственного
освещения,  которое  допускала  ведьма  в   Бездонной   Пропасти   после
наступления темноты, - и месила хлеб, чтобы  запечь  вместе  с  овощами.
Сельдерей в свое время обучил ее этому. Мистая в основном готовила  себе
сама, поскольку ведьма ела меньше  болотного  щенка.  Вообще-то  говоря,
Ночная Мгла редко задерживалась по окончании  дневных  занятий,  исчезая
туда, где пребывала, возможно, в  одиночестве.  Изредка  она  оставалась
поблизости, исчезнув  всего  лишь  из  поля  зрения.  Когда  ведьма  так
поступала,  Мистая  всегда  ощущала  ее  присутствие.  Чем   ближе   они
становились друг другу, тем лучше Мистая чувствовала ведьму.  Как  будто
при совместном использовании магии что-то  связывало  их  все  больше  и
больше как физически, так и эмоционально, образовывая  узы,  позволявшие
девочке лучше понимать ведьму. Она не могла читать мысли  или  намерения
Ночной Мглы,  но  чувствовала  ее  присутствие  и  передвижение.  Мистая
размышляла, чувствует ли ведьма то же самое в отношении нее, и  каким-то
образом поняла, что нет.
   Этой ночью Ночная Мгла не исчезла, как  обычно,  а  присела  рядом  с
Мистаей у костра. Она молча наблюдала, как девочка раскатывает  тесто  в
лепешки, моет и чистит овощи, выкладывает все это на сковородку и ставит
на огонь. Она продолжала тихо смотреть, когда Мистая сняла сковородку  с
огня и принялась есть. Ведьма сидела как изваяние, смотря на манипуляции
девочки так, будто в  жизни  ничего  интереснее  не  видела.  Мистая  не
тормошила ее, не приставала. Девочка знала, что ведьма заговорит  только
тогда, когда сама решит.
   Но ведьма заговорила лишь тогда,  когда  сковородка  и  тарелки  были
вымыты и сложены в большой деревянный ларь, стоявший посередине поляны.
   - Я довольна тобой, Мистая. Меня радует  твое  умение.  Поразительный
прогресс. Девочка глянула на ведьму.
   - Спасибо, - сказала она и опустила глаза.
   - Сегодня ты особенно хорошо поработала. То, что ты сотворила, просто
чудо. А ты сама довольна?
   - Да, - солгала Мистая.
   Ночная Мгла подняла белое холодное лицо вверх, будто  хотела  увидеть
звезды, затем снова посмотрела на огонь костра.
   - Скажу тебе правду. Я не была уверена, что тебе  окажутся  по  силам
задачи, которые я ставила  перед  тобой.  Боялась,  что  ты  не  сможешь
овладеть секретами магии. - И глаза ведьмы уставились на  девочку.  -  С
самого начала мне было ясно, что магия в тебе очень сильна. И  что  твои
потенциальные  возможности  безграничны.  Но  просто   обладать   магией
недостаточно.  Нужно  еще  кое-что.  Первое  -  это  желание.  Второе  -
решительность. Умение сосредоточиться и понимание цели. Магия похожа  на
большую кошку. Ты можешь укротить ее и управлять ею, но  никогда  нельзя
допускать, чтобы в твоих глазах заметили страх.
   - Я не боюсь магии, - твердо заявила Мистая. - Она принадлежит мне. И
похожа на старого друга. Ведьма одарила девочку короткой улыбкой:
   - Да, я вижу, ты обращаешься с ней как с другом. Тебе с ней легко, но
при этом ты не относишься к ней легкомысленно. У тебя прекрасное чувство
равновесия. - Ночная Мгла помолчала.  -  Ты  напоминаешь  меня  в  твоем
возрасте.
   - Правда? - удивилась Мистая. Ведьма посмотрела куда-то мимо  девочки
отсутствующим взглядом.
   - И даже очень. Теперь это кажется странным,  но  когда-то  мне  было
столько же лет, сколько тебе сейчас. Я тоже  была  девочкой,  раскрывшей
свой дремлющий дар. Тогда я только начала искать  свое  место  в  жизни,
изучала свои колдовские возможности. Я была моложе тебя,  когда  впервые
обнаружила, что обладаю магией. Это было очень-очень давно.
   Она замолчала, по-прежнему глядя куда-то вдаль.  Мистая  придвинулась
ближе.
   -  Расскажи  подробнее,  -  попросила  девочка.  Ночная  Мгла  пожала
плечами:
   - Прошлое давно ушло.
   - Но мне бы хотелось услышать.  Я  хочу  знать,  что  ты  чувствовала
тогда. А вдруг твой рассказ поможет мне лучше разобраться в себе  самой.
Пожалуйста, не отказывай мне.
   Странные красные глаза сфокусировались и впились в глаза девочки. Они
смотрели столь зло, что Мистая  на  мгновение  испугалась.  Затем  глаза
ведьмы стали тусклыми и как бы покрылись дымкой.
   - Я родилась в волшебных туманах, - начала свой рассказ Ночная  Мгла,
неподвижная, как отбрасываемая  луной  тень  в  безветренную  ночь.  Она
провела тонкими пальцами по  прямым  черным  волосам.  -  Как  и  ты,  я
унаследовала кровь нескольких миров. И как ты,  унаследовала  дар.  Моей
матерью была колдунья, пришедшая из одного из  граничащих  с  Заземельем
миров, где магии боятся. Моя мать  была  очень  могущественная  и  могла
свободно ходить туда-сюда сквозь волшебную пелену. Она не  относилась  к
волшебным существам, но спокойно жила среди них.  Однажды,  переходя  из
одного мира в другой, она повстречала моего отца.  Отец  был  оборотнем,
существом, не имеющим постоянной формы, и принимающим ту форму,  которая
в данный момент  удобнее  всего.  Он  увидел  мою  мать  и  влюбился.  И
превратился в то, что привлекло ее внимание. В волка, черного  зубастого
волка. В конце концов он соблазнил ее и  сделал  своей.  -  Ночная  Мгла
рассказывала ровным, лишенным эмоций голосом, но все-таки Мистая уловила
легкое напряжение. - Какое-то время он держал ее рядом с собой, а  потом
покинул  и  пошел  дальше.  Он  был  легкомысленным  и  безответственным
созданием,  как  большинство  волшебного  народа,   неспособным   понять
требования и ответственность в любви. Я родилась от этого союза, зачатая
в весеннем свете, когда осколки зимы разлетаются тающим льдом.
   Взгляд  ведьмы  снова  устремился   вдаль.   Ее   слова,   поэтичные,
исполненные лирики, остались для девочки совершенно непонятными.
   - Когда отец зачал меня, он был в волчьем обличье. Мать рассказывала,
что жарко обнимала его тогда и, полагаю, не уступала ему  в  страсти.  -
Ведьма моргнула, как бы прогоняя возникшие в мозгу видения. - Я взяла от
каждого из них, зверя и колдуньи, эльфа и человека, магию одного мира  и
магию другого. Я родилась с глазами, способными заморозить тебя  живьем.
Родилась с умением превращаться в животных, с презрением и к жизни, и  к
смерти. - Ночная Мгла грустно вздохнула. - Но все же я была ребенком,  и
рано осталась совсем одна. Отец ушел еще до моего  рождения.  Мать  дала
мне жизнь, и вскоре ее забрали.
   Ведьма замолчала, а  горечь  ее  последних  слов  как  бы  повисла  в
воздухе. Мистая терпеливо ждала, понимая, что раскрывать рта не стоит.
   - Эльфы обрекли ее на скитания за то, что она старалась стать вровень
с ними. Она связалась с эльфом и понесла от него  ребенка,  а  это  было
запрещено. Из-за этого она стала изгоем. Ее выгнали из волшебных туманов
и запретили возвращаться. Она  умоляла  эльфов  сжалиться.  Она  хотела,
чтобы я прошла выучку и приобрела опыт, который могли дать  только  они.
Она хотела, чтобы я жила как отец и она сама. Хотела для  меня  многого.
Но ей отказали. Отправили в ее собственный мир. А это  было  равносильно
смертному приговору. Слишком долго  она  переходила  из  одного  мира  в
другой,  проходила  сквозь  волшебную  пелену,  порхала  туда-сюда   как
бабочка. Оказаться привязанной к одному миру было  для  нее  невыносимо.
Она терпела, сколько могла. А потом отбросила всякую предосторожность  и
попыталась снова пройти сквозь пелену. Вошла в нее и никогда  больше  не
вышла. Исчезла, как дымок на ветру.
   Казалось, силу ее слов можно  пощупать  руками.  Глаза  ведьмы  снова
сфокусировались, и чудилось, что вот-вот проткнут насквозь.
   - Видишь, насколько мы с тобой похожи. Как и ты, я была предоставлена
самой себе и сама узнала, кто я есть. Как и от тебя,  от  меня  утаивали
права, положенные мне по рождению.  Меня  отдали  на  воспитание  другим
людям, мужчине и женщине, которые  не  понимали  моих  потребностей,  не
признавали магии, которая росла во мне. Они  держали  меня  у  себя  так
долго, насколько я позволила, а потом от них сбежала. Я  начала  ощущать
свою силу, но не понимала ее назначения. Это были позывы, которые  я  не
могла  определить.  Как  и  ты,  я  выросла  как   эльф,   рывками,   не
свойственными человеческим детям. Мужчина с женщиной боялись меня.  Если
бы я осталась у них подольше, возможно, они убили бы меня.
   "Как тебя", - едва не выпалила она, но смолчала. Тем не менее  Мистая
услышала недосказанное и удивилась. Конечно, она не  такая,  как  Ночная
Мгла. Во всяком случае, в том,  что  касается  последнего.  Это  девочка
понимала совершенно  отчетливо.  Однако  Ночная  Мгла  явно  чувствовала
потребность верить, что у них обеих гораздо больше общего, чем  есть  на
самом деле. Что-то сейчас происходило такое, чего девочка не понимала, и
от этого почувствовала себя не в своей тарелке и насторожилась.
   Глаза ведьмы сверкали в свете костра. - Я убежала в лес, граничащий с
волшебными туманами, убежище всех тех, кто принадлежит к обоим мирам, но
отвергнут обоими. Там я  нашла  себе  компаньонов  самых  разных  видов.
Друзьями мы не были, но у нас имелось  много  общего.  Все  мы  безвинно
оказались вне закона. Пострадали лишь за то, кем мы  были.  Мы  делились
своими  знаниями,  учились  друг  у  друга.  Изучали  наши  способности.
Открывали в себе волшебные тайны. Это было опасно, поскольку все мы были
неопытны, а некоторые из наших талантов запросто могли убить. Многие  из
нас и погибли. Многие потеряли разум.  Мне  посчастливилось  избежать  и
того, и другого и выявить свой дар. Я вышла оттуда взрослой  женщиной  и
могущественной чародейкой. Я обнаружила  магические  знания  и  овладела
ими.
   Дрова в костре внезапно затрещали, и в воздух взвился искристый сноп.
Мистая вздрогнула, но Ночная Мгла  даже  не  шевельнулась.  Она  сидела,
окаменев от напряжения, а глаза ведьмы смотрели на Мистаю.
   - Я была моложе тебя, когда узнала о своей силе. И совсем одна.  Меня
некому было учить, а тебе повезло - у тебя есть я. Но мы с тобой похожи,
Мистая. Я была очень решительной и твердой, и  ничто  не  могло  сломить
меня. Я была  тверже  камня.  Не  позволяла  себя  обмануть,  уговорить,
разжалобить. Я знала, чего хочу, и находила пути получить желаемое.  Все
эти качества я вижу и в тебе. Такую же решительность. Ты  сделаешь  все,
что задумала, и ничто не заставит тебя пойти на попятную.
   Мистая кивнула, не столько в  знак  согласия  -  она  вовсе  не  была
уверена, что согласна с данным заключением, - сколько  для  того,  чтобы
ведьма продолжила говорить. Ей хотелось услышать больше. Рассказ  ведьмы
захватил ее.
   - Через некоторое время, -  медленно  заговорила  Ночная  Мгла,  -  я
решила, что пойду в  волшебные  туманы.  Меня  оттуда  изгнали,  но  это
произошло до того, как  я  узнала  границы  моих  возможностей.  Теперь,
думала я, все изменилось. Я принадлежу к миру эльфов. Это  мое  право  -
путешествовать между мирами, как когда-то  путешествовала  моя  мать.  Я
пошла к границе туманов и позвала. И  звала  долго-долго.  Но  никто  не
ответил.
   В конечном итоге я просто вошла в волшебные туманы, решив встретиться
с теми, кто меня изгнал. Они нашли меня сразу же. Но не  стали  слушать.
Они отказали мне в поддержке. Я была изгоем и не могла  этого  изменить,
несмотря на силу моей магии.
   Губы  ведьмы  сжались  в  узкую  полоску.  -  Но  я  не  сдалась.   Я
возвращалась снова и снова, не желая смиряться с  их  поведением,  решив
окончательно и бесповоротно, что я скорей умру, чем сдамся. Шли годы.  Я
прожила несколько человеческих жизней, но  не  старела.  Время  было  не
властно надо мной. Ведь я больше эльф, чем человек. И мое место  было  в
волшебном тумане. И все же мне не разрешали туда войти.  И  вот  в  один
прекрасный день я  обнаружила  лазейку,  позволявшую  мне  проникнуть  в
туманы незамеченной. Я изменила  свой  облик,  чтобы  меня  не  увидели,
прошла в туманы и спряталась среди менее значительных существ.  И  никто
не узнал меня. Сперва я имела одно обличье, затем другое,  и  все  время
старалась держаться  в  тени.  Меня  приняли.  Я  обнаружила,  что  могу
свободно передвигаться среди эльфов, и  потихоньку  начала  прибегать  к
магии, как и они. Творила заклинания, накладывала чары и жила, как  они.
Мой план сработал. Я стала одной из них.  -  Она  улыбнулась  цинично  и
горько. - А потом, как и моя мать, я влюбилась.  -  Голос  ведьмы  вдруг
стал тихим и пронзительным. - Я встретила создание настолько прекрасное,
настолько желанное, что ничего не могла с собой поделать. Я должна  была
заполучить его. Я жаждала принадлежать ему. Я повсюду следовала за  ним,
подружилась с ним и в конце концов отдалась ему целиком и полностью.  Но
при этом была вынуждена открыться.  А  как  только  я  это  сделала,  он
немедленно отверг меня. И предал. Рассказал, кто я есть. Эльфы  обошлись
со мной не очень ласково. И меня тут же изгнали. Потому что я влюбилась.
Потому  что  перестала  рассуждать  здраво.  -  Брови  ведьмы   горестно
изогнулись. - Как моя мать.
   "Да она ведь чуть не плачет!" - вдруг поняла Мистая. Слез не было, но
девочка нутром чувствовала всю остроту боли, испытываемой Ночной Мглой.
   - Меня сослали сюда,  в  Бездонную  Пропасть.  Изгнали  из  волшебных
туманов, изгнали из родных мест. Отправили  в  Заземелье  пожизненно.  Я
воспользовалась своей магией и оставила свою метку в их мире, не  будучи
одной из них. То есть совершила  преступление.  И  меня  наказали.  Меня
отправили к  воротам,  ведущим  во  все  миры,  куда  мне  нет  доступа.
Отправили на границу волшебных туманов, через которые я  никогда  больше
не пройду. - Ночная  Мгла  стиснула  руки  так,  что  побелели  костяшки
пальцев, и медленно  помотала  головой.  -  Да,  эльфы  были  не  больно
ласковы.
   - Мне это кажется несправедливым, - мягко сказала Мистая.
   Ночная Мгла рассмеялась:
   - Это слово не имеет никакого значения для эльфов. Они не имеют о нем
ни малейшего понятия Для них существует лишь то, что можно и что нельзя.
Если подумать, то сама идея справедливости - глупая сказка. Посмотри  на
наш мир здесь, в Заземелье. Справедливость устанавливают те,  кто  может
сам ее отринуть. Призыв к справедливости - это мольба нищего  о  помощи,
когда  больше  уже  ничего  другого  не   остается.   "Будьте   ко   мне
справедливы!" Какое  жалкое  зрелище!  -  При  последних  словах  ведьма
плюнула с отвращением. Затем вдруг наклонилась к девочке:
   - И из того, что со  мной  сотворили,  Мистая,  я  сделала  кое-какие
выводы. Поняла, что нельзя умолять и просить, не стоит  рассчитывать  на
чью-то доброту, полагаться на случай или удачу. Надо верить  в  себя.  И
моя магия помогает мне. Придает силу. И я надежно защищена.
   - И не надо влюбляться, - торжественно добавила Мистая.
   - Да, - согласилась ведьма, и на лице ее отразилась такая злоба,  что
на мгновение она стала неузнаваемой. Появился зверь. Из тех, в кого,  по
ее утверждению, она умела превращаться. - Да, - повторила она,  и  слово
упало тяжело, как молот ударил по наковальне. Мистая поняла, что  Ночная
Мгла думает  о  ком-то  конкретном,  о  каком-то  недалеком  времени,  о
событии, воспоминания о котором до  сих  пор  жгут  ее  изнутри.  -  Да,
никогда больше.
   Мистая тихо сидела у затухающего костра и дожидалась,  когда  утихнет
ярость ведьмы, стараясь превратиться в тень, маленькую и незаметную.  Ей
показалось, что если она не будет  сидеть  тише  мыши,  то  гнев  ведьмы
обрушится на нее.
   Ночная Мгла, будто  прочитав  мысли  девочки,  посмотрела  на  нее  и
обезоруживающе улыбнулась - Мы с тобой похожи, -  снова  повторила  она,
как бы стараясь убедить себя самое. - Ты и я,  Мистая.  Магия  связывает
нас, мы в первую очередь ведьмы,  рожденные  с  могуществом,  о  котором
другие могут лишь мечтать, но которым никогда не  смогут  обладать.  Это
наше благословение и проклятие  -  жить  отлично  от  других.  Это  наша
судьба.
   Она подняла руки, и воздух наполнился изумрудным светом, который  как
пыль растворился в темноте.

***

   Позже, лежа под одеялом, Мистая все продолжала  размышлять  над  тем,
что поведала ей Ночная Мгла. Сколько несчастья, горечи и  одиночества  в
ее темной жизни. Сколько злости. "Как  я,  -  вновь  и  вновь  повторяла
ведьма. - Ты и я".
   Чем больше Мистая размышляла над  этими  словами,  тем  больше  росла
неуверенность. Возможно, в них заключено больше правды, чем  ей  хочется
верить. Такая мысль ей прежде не приходила в голову, но  теперь  девочка
начала задумываться. Раз она тоже ведьма, быть может, ее место здесь,  в
Бездонной Пропасти?
   Мистаю настолько взволновала такая перспектива, что она чуть было  не
забыла позвать Стойсвиста, прежде чем уснуть.

Глава 12

ДЖАГГЕРНАУТ

   На рассвете погода в Озерном крае изменилась, и, когда Ивица с  Беном
проснулись, за окном шел моросящий тихий  дождь.  Они  встали,  оделись,
позавтракали фруктами и хлебом с джемом, запили козьим молоком, накинули
дорожные плащи и отправились к Владыке Озерного края. Под  хмурым  небом
Вечная Зелень казалась сумеречной, и с переплетенных веток, прикрывающих
город, на голову падали редкие холодные капли.  Супруги  шли  не  спеша.
Владыке, должно быть, уже сообщили, что гости проснулись. И он выйдет им
навстречу прежде, чем  им  придется  просить  позвать  его.  Так  уж  он
устроен.
   Бен исподволь поглядывал вокруг в поисках Ардшил, но  духа  видно  не
было. Однако Холидей ощущал его присутствие. Чувствовал, что он  смотрит
сквозь морось.
   Речной дух явился, когда супруги подошли к центру города. Он стоял  в
одиночестве на полянке, где проходила дорога.  Кивком  поздоровавшись  с
Беном, он коротко обнял Ивицу и сообщил, что  лошади  оседланы  и  ждут.
Даже не поинтересовался, не желают ли они побыть  у  него  еще.  Теперь,
когда он вручил им Ардшил,  Владыка  Озерного  края  ожидал  от  зятя  с
дочерью, что они немедленно продолжат поиски Мистаи. Эльф напомнил им об
обещании держать его в курсе событий. Появился Сапожок  с  Криминалом  и
Цаплей в поводу. Корявое тело кобольда в дождливую погоду  казалось  еще
кряжистей, глаза превратились в узкие желтые щелочки. Когда Бен и  Ивица
взобрались на лошадей. Владыка отбросил сдержанность и заявил, что, если
понадобится его помощь, Бену достаточно лишь позвать,  и  он  немедленно
приедет. Это было  совершенно  неожиданным  в  поведении  речного  духа,
обычно соблюдающего нейтралитет. Бен с Ивицей изумились,  но  не  подали
виду. Поблагодарив, супруги тронулись в путь.
   Лесные эльфы встретили их возле дубовой  рощи  на  выезде  из  Вечной
Зелени, чтобы провести обратно через болота и лесной массив,  охраняющий
город. Дождь продолжал лить, превращая дорогу  под  копытами  лошадей  в
вязкую скользкую массу.  Когда  проводники  вывели  королевскую  чету  в
прореженный лес, супруги остановились передохнуть.
   - Ты видела ее нынче утром? - спросил Бен Ивицу, когда они, стоя  под
кронами деревьев, передавали друг другу сосуд с элем.
   - Нет, - ответила сильфида, - но Сапожок видел. Она следует за  нами,
держась в тени. Сапожку нравится ее присутствие не больше, чем мне.
   Бен оглянулся. Сапожок лежал на боку под деревьями и,  казалось,  был
не в своей тарелке.
   - Да, безусловно, даже для кобольда он выгляд