оропиться, вернуться  в  Заземелье
как можно быстрее, чтобы успеть предотвратить то,  что  затеяла  ведьма,
что бы она там ни затевала. Теперь это чувство стало  еще  сильнее.  Все
больше росла уверенность в том, что ловушка вот-вот захлопнется и только
они с Абернети могут этому помешать. Возможно, он слишком драматизировал
ситуацию и брал на себя слишком много,  но  советнику  Тьюсу  необходимо
было верить, что жертва Абернети не напрасна, а послужит  благому  делу.
Его волшебство стоило Абернети человеческого облика,  но  вернуло  их  в
Заземелье, причем именно туда, где в последний раз видели Мистаю  и  где
она, по всей вероятности, до сих пор пленница. А это что-то  да  значит.
Ночная Мгла сказала им, что Райделл - ее  творение,  что  она  запустила
цепочку событий, которые должны сокрушить Холидея, и что  именно  Мистая
послужит инструментом его уничтожения Каким-то образом ведьма собиралась
использовать девочку, чтобы убить короля. Если они успеют  добраться  до
нее вовремя, может быть, смогут этому помешать.
   Они быстро пошли по  жаре,  торопясь  поспеть  на  помощь.  Над  ними
роились  комары,  привлеченные   запахом   пота.   Советник   машинально
отмахивался от них, погруженный в мысли. Им сейчас весьма пригодилась бы
лошадь, но Абернети терпеть не может лошадей, так что, возможно,  пешком
оно и проще. Они перешли ручей и пересекли полянку, всю в алых и  желтых
цветах. Вспугнутые  зяблики  взметнулись  вверх  и  исчезли  в  небесной
синеве. Абернети тяжело дышал, но советник и не  подумал  снизить  темп.
Ему и самому приходилось нелегко, но он упорно шел  вперед,  не  обращая
внимания на боль в суставах. Волшебник даже  заставил  себя  шагать  еще
быстрее. Подоткнув подол балахона,  он  взбирался  по  склонам,  шел  по
тропкам среди высокой травы, пробирался сквозь колючие кустарники.
   -  Потише,  советник  Тьюс!  -  услышал  он  стон  Абернети.   Писец,
оказывается, значительно отстал.
   Чародей этого даже и не заметил.
   Впереди уже виднелся туманный сумрак Бездонной Пропасти.

Глава 20

СЕРДЦЕ ХОЛИДЕЯ

   Когда появились родители, Мистая сидела  вместе  с  ведьмой  на  краю
южного склона, поросшего густой  травою.  Впереди  Бена  и  Ивицы  бежал
Сапожок, вынырнувший из жаркого марева, как паук из  норы.  По  бокам  и
сзади ехали королевские гвардейцы,  вооруженные  копьями  и  мечами.  Их
доспехи сверкали на солнце. Заметив  девочку,  кавалькада  остановилась.
Мистая увидела напряженное лицо отца, увидела, как его глаза скользят по
выжженной солнцем полосе, отделяющей его  от  дочери,  и  натыкаются  на
Райделла.
   Король Марнхулла восседал на своем черном жеребце справа  от  Мистаи,
закованный в черные латы с  черным  же  плащом  за  спиной.  Неподвижная
фигура с опущенным забралом возвышалась в тени  раскидистого  ореха.  Он
уже поджидал там, когда Мистая с Ночной Мглой поднялись на край провала.
Рыцарь не потрудился их поприветствовать, и с  тех  пор  не  двинулся  с
места и не произнес ни слова. Неподвижный, как  скала,  Райделл  смотрел
прямо на короля Заземелья.
   Ночная Мгла встала, и Мистая  поднялась  с  ней  вместе.  Глаза  Бена
Холидея немедленно вернулись к дочери. Мистая хотела  кинуться  к  нему,
сделать или сказать что-нибудь. Все равно что. Но ведьма ей запретила.
   - Дай сначала сказать мне, -  повелела  ведьма.  -  Переговоры  между
Райделлом и твоим отцом находятся в  очень  сложной  стадии.  Мы  должны
действовать очень осторожно, чтобы не сорвать их.
   Мистая это  понимала.  И  не  собиралась  делать  ничего,  что  могло
повредить отцу. Ей просто хотелось домой. Она все время мечтала об  этом
с того момента, как вернулась  в  Бездонную  Пропасть  после  встречи  с
Щелчком. С тех пор ее желание все время росло, хоть  она  и  побаивалась
встречи с родителями. Теперь же она ощущала в груди всплеск  эмоций,  от
которых перехватывало дыхание и слезы выступили  на  глазах.  Она  и  не
догадывалась, как сильно соскучилась по отцу с матерью. Не представляла,
как сильно ей хочется домой.
   - Ваше Величество! - раздался внезапно голос ведьмы. - Ваша  дочь  со
мной, живая и здоровая. Она готова вернуться домой. Я получила  обещание
короля Райделла не препятствовать ее возвращению. Он согласился покинуть
Заземелье. Больше не будет  ни  угроз,  ни  нападений.  Вы  должны  лишь
пообещать, что не станете требовать с него компенсации за произошедшее.
   Мистая с нетерпением ждала ответа отца. Повисла долгая  пауза,  будто
отец не знал, что сказать.
   Можно подумать, он вовсе не ожидал услышать подобное. Мистая увидела,
что он посмотрел на мать, а та что-то быстро сказала  ему.  Сапожок  без
устали бегал между ними, ощерившись и  не  сводя  с  ведьмы  напряженных
глаз.
   - А что с советником Тьюсом и Абернети? - прокричал Бен Холидей.
   - Они тоже вернутся! - ответила Ночная  Мгла.  Абернети  и  советник?
Мистая вопросительно глянула на ведьму. О чем это они толкуют? С  писцом
и волшебником что-то произошло? Разве  они  не  вернулись  в  целости  и
сохранности в замок Чистейшего Серебра? Разве ей не так было сказано?
   Ночная Мгла улыбнулась. Ее замкнутое лицо было скрыто  под  капюшоном
черного балахона. Волноваться не о чем, означала улыбка. Успокойся.
   - Я не собираюсь требовать компенсации  с  кого  бы  то  ни  было,  -
услышала девочка голос отца, но от нее не ускользнуло  промелькнувшее  в
нем  волнение.  Она  оглядела  разделявшее  их   пространство,   пустой,
выжженный кусок земли, граничащий с пропастью. Казалось, до  отца  очень
далеко.
   Ночная Мгла положила ей на плечо изящную белую руку.
   - Теперь ты должна пойти к отцу, Мистая, - произнесла она. - Когда  я
тебе скажу, иди ему навстречу. Ступай прямо к нему. Ни  к  кому  больше.
Поняла?
   Мистая вдруг сообразила, что происходит  нечто  такое,  чего  она  не
понимает, что-то скрытое и, возможно, опасное. Она ощутила это в  словах
Ночной Мглы точно так же, как она  обычно  чувствовала  настрой  ведьмы.
Девочка заколебалась, не зная,  как  поступить.  Но  она  понимала,  что
сделать ничего не может, кроме как согласиться. И Мистая молча кивнула.
   - Ваше Величество! - снова позвала Ночная Мгла. - Ваша  дочь  идет  к
вам! Сойдите с коня и идите ей навстречу. Один!  Это  входит  в  условия
договора.
   И снова Мистая увидела, что отец колеблется, размышляя. Ясно,  что-то
ему не нравится. Что-то его беспокоит. Что-то такое, чего  он  не  может
понять. Девочка подумала, что ей, возможно, стоит успокоить отца, и  тут
же поняла, что она и сама не уверена и  обеспокоена.  Ее  зеленые  глаза
нашли Райделла. Король Марнхулла  не  шелохнулся.  Мистая  взглянула  на
ведьму. Ночная Мгла стояла спокойная и невозмутимая.
   Отец медленно слез с лошади и двинулся вперед. Сапожок пошел было  за
ним, но король жестом велел кобольду остаться.
   - Теперь иди! - быстро шепнула ведьма девочке на ухо. - И обними  его
за меня покрепче!
   Мистая нехотя  пошла,  по-прежнему  размышляя,  что  же  все-таки  ее
смущает и что же здесь не так.  Она  медленно  шла  по  засохшей  траве,
наблюдая за приближавшимся отцом. Девочка оглянулась на Ночную Мглу,  но
ведьма не  отреагировала.  Высокая  темная  фигура  на  фоне  скалистого
пейзажа. Мистая отбросила волосы с лица и быстро  глянула  по  сторонам.
Отец приближался медленно и настороженно.  Девочка  увидела  озабоченную
улыбку на его лице и  ясно  разглядела  выражение  глаз.  Там  явственно
читалось облегчение, будто он  не  надеялся  вновь  ее  увидеть.  Мистая
забеспокоилась. Почему он так на нее смотрит?
   И вдруг ей захотелось сделать то, что сказала Ночная Мгла.  Прижаться
к отцу крепко-крепко,  оказаться  в  его  надежных  объятиях,  чтобы  он
успокоил ее и утешил. Сказать ему, как сильно она по  нему  соскучилась.
Ей вдруг стало ужасно необходимо услышать, что он ее любит.
   Стоял жаркий тихий день, и веющий в лицо легкий ветерок был  сухим  и
горячим.
   - Отец! - выдохнула Мистая и во весь дух понеслась вперед.
   И тут тишину нарушил чей-то отчаянный крик:
   - Ваше Величество! Мистая! Подождите! Слева из-за  деревьев  выскочил
советник Тьюс. Взъерошенный и расхристанный, в рваном балахоне, он летел
к ним, размахивая руками, с развевающимися седыми волосами и  бородой  и
совершенно дикими, испуганными глазами, как  у  преследуемой  охотниками
дичи. Мистая с отцом развернулись от неожиданности, глядя на  бегущую  к
ним нескладную фигуру. Позади волшебника шагах в тридцати  выполз  из-за
деревьев запыхавшийся и взмокший  Абернети,  тщетно  пытавшийся  догнать
советника.
   И тут Мистая услышала гневный вскрик ведьмы. Ночная Мгла присела, как
готовящийся к прыжку кот, и вытянула вперед руки, будто  отмахиваясь  от
чего-то ужасного. Ее красные глаза пожирали Мистаю.
   - Иди к отцу! - яростно взвизгнула ведьма. Мистая послушно  двинулась
вперед, едва ли отдавая себе отчет в том, что делает. Но  советник  Тьюс
приближался, несясь во весь опор по пыли, все время надрывно крича:
   - Мистая, нет! Не подходи! Это ловушка! И Мистая снова  остановилась,
ничего не понимая. И вдруг все засуетились. Ивица помчалась вперед вслед
за Сапожком, за ней по пятам поскакали  гвардейцы.  Ночная  Мгла  широко
раскинула руки, став похожей на огромную птицу. Райделл пытался сдержать
своего напуганного  черного  жеребца.  Абернети  кувырком  покатился  по
склону, оступившись. И Бен  внезапно  рванулся  вперед  со  спринтерской
скоростью.
   Но первым  все  же  подоспел  советник  Тьюс,  буквально  пролетевший
последние метры. Схватив девочку, как соломенную куклу, он прижал  ее  к
груди.
   -  Мистая!  -  радостно  выдохнул  он.  И  тут  между  ними  полыхнул
ядовито-зеленый свет, вылетев из кулона, словно осколки стекла. Советник
Тьюс охнул и побелел. Руки его ослабли, и  он  рухнул  на  колени,  едва
держась за девочку.
   - Советник! - в ужасе взвизгнула она. Сообразив,  откуда  бьет  свет,
она отшатнулась и быстро глянула вниз. Шипы на стебле  розы  увеличились
невероятно и вонзились старику в грудь, как пики. Из  ран  текла  кровь.
Советника трясло, пальцы скрючились.
   Он судорожно пытался вздохнуть. Мистая выдернула шипы, сорвала  кулон
и отшвырнула прочь. Глаза советника незряче посмотрели на нее, затем  он
осел на землю и остался недвижим.
   - Советник! - ахнула Мистая. - Советник, встань! Пожалуйста, встань!
   Тьюс не шевелился. Дыхание его оборвалось. Мистая вскочила  на  ноги,
всхлипывая от ярости и отчаяния.
   - Ночная Мгла! - закричала она. - Сделай же что-нибудь!
   Подскочивший отец хотел было обнять ее, но  девочка  его  оттолкнула.
Подбежав к выброшенному кулону, она посмотрела на  него,  затем  подняла
глаза на ведьму:
   - Ночная Мгла!
   Ведьма неподвижно  стояла  на  месте,  ее  гладкое  бледное  лицо  не
выражало ничего, лишь в  глазах  плескалась  беспредельная  ярость.  Она
опустила руки, сдержав выплеск магии.
   - Это ты дала мне кулон! - кричала  Мистая.  -  Это  из-за  тебя  все
произошло!
   Ночная Мгла легонько взмахнула рукой:
   - Моей вины в том нет! Советнику не следовало вмешиваться! Он  сделал
глупость!
   - Я доверяла тебе! - взвизгнула девочка. Подъехавшая Ивица  спешилась
и подошла  к  дочери.  Гвардейцы  остановились  тоже,  держа  оружие  на
изготовку Сапожок злобно шипел на ведьму.
   - Мистая, посмотри на меня, - приказала Ивица девочке.
   Но Мистая отмахнулась, схватила кулон за цепочку  и  швырнула  его  в
Ночную Мглу.
   - Ты  ведь  предназначала  это  моему  отцу,  да?  Это  ты  для  него
приготовила!
   - Я не...
   - Не смей мне больше лгать!
   - Да! - завизжала, взорвавшись, ведьма.  -  Да,  это  предназначалось
ему! Яд должен был убить его, а не этого старого дурня!
   Мистаю трясло от злости. Ее маленькое тельце сделалось словно  древко
копья - прямое и готовое взлететь. Руки сжались в кулаки, лицо  заливали
слезы.
   - Я тебя ненавижу! - закричала девочка. Затем она подбежала к кулону,
надавила на него ножкой, покрутила,  как  бы  растаптывая,  и  отбросила
носком. Маленькие ручки взметнулись вверх, сорвавшийся  с  них  огненный
язык выплеснулся на кулон, обратив металл в пыль. Бен с Ивицей  невольно
отшатнулись, потрясенные могуществом дочери.
   Абернети наконец-то  добрался  до  них,  задыхаясь  и  высунув  язык.
Склонившись к советнику, он прижался собачьим ухом к груди чародея.
   - Сердце не бьется! - прошептал он. Мистая теперь шла прямо на ведьму
- вся сплошная решимость и железная воля.
   - Помоги ему, не то пожалеешь! - прошипела  она.  -  Слышишь,  Ночная
Мгла?
   Ведьма отступила назад, затем остановилась, выпрямившись:
   - Не пытайся мне угрожать, ты, малявка! Я по-прежнему твоя хозяйка  и
сильнее тебя!
   - Ты лгунья и змея подколодная! - рявкнула  девочка.  -  Ты  обманула
меня! Использовала меня! Что еще ты хотела заставить меня сделать? А эти
монстры, которых я сотворила? Земной великан,  металлический  человек  и
другие? На что ты их использовала?
   - Их послали убить твоего  отца,  -  услышала  она  за  спиной  голос
матери. - Спроси ее, пусть опровергнет, если сможет.
   - Райделл! - развернулась Ночная Мгла к королю Марнхулла. - Ты  хотел
получить свой шанс разобраться с Холидеем! Так вот он! Убей его!
   Райделл все никак  не  мог  угомонить  скакуна,  с  трудом  удерживая
испуганное животное. Услышав слова ведьмы,  он  повернулся  к  ней,  его
черные доспехи излучали опасность. На какое-то мгновение показалось, что
он сейчас обрушится на нее. Затем рыцарь выхватил меч, прокричал  вызов,
пришпорил коня и помчался на Холидея.  Но  Сапожок  оказался  проворнее.
Кобольд,  ощерившись,  кинулся  к  королю  Марнхулла,  словно  маленький
лохматый смерч, и вцепился в морду коня. Жеребец заржал, отступил назад,
взбрыкнул и выбросил Райделла из седла. Нога рыцаря застряла в стремени.
Закованный в латы Райделл никак не мог высвободиться.  Он  волочился  по
земле за бьющимся скакуном и попал под копыта. Конь окончательно  ошалел
и помчался прочь, таща за собой беспомощного  всадника.  Полетели  куски
доспехов,  кровь  залила  камни.  Гвардейцы  кинулись  следом,  стараясь
остановить перепуганное животное,  но  к  тому  времени,  когда  им  это
наконец удалось, король Марнхулла представлял собой окровавленный  кусок
мяса.
   Мистая тем временем наступала на ведьму.
   - Нет! - взвизгнула она, откровенно потрясенная. - Теперь  мы  квиты!
Жизнь за жизнь! Райделл возвращается туда, откуда пришел, и мы  с  тобой
делаем то же самое, девочка!
   Но Мистая даже не замедлила шага. Отец с матерью поспешали за  ней  с
одинаково жестоким выражением  на  лицах.  Сапожок,  юркий,  как  ртуть,
катился по желтой траве. Гвардейцы торопились следом. Бен Холидей достал
медальон и подставил его свету. В глазах Ночной Мглы мелькнул страх. Она
присела с диким выражением  на  лице,  на  кончиках  пальцев  заполыхали
зеленые огоньки. Мистая тут же наставила на нее  ладони.  Сорвавшиеся  с
ладоней девочки волшебные лучи хлестнули по ведьме. Та в шоке  ахнула  и
отшатнулась. А затем в ярости заорала:
   - Нет! Ты не смеешь ко  мне  прикасаться!  Не  имеешь  права!  -  Она
развернулась  к  Мистае.  Бледное  лицо  Ночной  Мглы  стало   страшным.
Самообладание ведьмы рухнуло. - Я покажу тебе, на  что  способна  магия,
маленькая ведьмочка! Отправлю тебя туда, где тебе место!
   Она взмахнула руками, и ядовито-зеленое пламя сорвалось с ее пальцев.
Мистая выставила руки защитным жестом.
   И тут вдруг появился Стойсвист,  материализовавшись  из  ниоткуда  на
краю Бездонной Пропасти. Замороженный лунный свет поднялся с его спины и
превратился в полосы  пара.  Ночная  Мгла  почувствовала  его  появление
буквально на секунду позже, чем  надо.  Ведьма  круто  развернулась,  но
магия болотного щенка ударила ее по ногам и опрокинула навзничь.  Рухнув
на спину. Ночная Мгла потеряла контроль над заклятием, и ее  собственная
магия обрушилась на нее зеленым  ливнем.  И  накрыла  целиком.  Странная
дымка обволокла ведьму, и та исчезла в мгновение ока. Ночная Мгла успела
лишь слабо вскрикнуть. И ее не стало.

***

   Некоторое время никто не двигался.  Стояли  как  пришитые,  подспудно
ожидая, что ведьма из Бездонной Пропасти вот-вот появится снова. Но  она
не появилась. И тогда  Стойсвист  подошел  к  Мистае,  замеревшей  перед
обугленным куском земли, где только что стояла  ведьма.  Болотный  щенок
посмотрел на девочку своими мудрыми глазами и медленно повилял  хвостом.
Мистая разразилась рыданиями.
   К ней подошел отец,  опустился  на  колени,  взял  дочку  за  хрупкие
плечики и заглянул ей в глаза.
   - Все хорошо, Мистая, - мягко проговорил он. - Все хорошо.
   Затем притянул к себе и крепко  обнял.  Потом  ее  обняла  подошедшая
Ивица и стала укачивать, как младенца, шепча, что все  кончилось  и  что
Мистая теперь в безопасности. Пока Ивица утешала дочь,  Бен  поднялся  и
подошел к лежащему в луже крови Райделлу, окруженному гвардейцами. Встав
на колено возле поверженного короля Марнхулла, он поднял забрало черного
рыцаря и посмотрел тому в лицо. Из-под  рыжего  чуба  на  него  смотрели
налитые кровью глаза.
   Бен Холидей мрачно покачал головой.
   - Каллендбор, - прошептал он.
   Лорд из Зеленого Дола слабо кашлянул. Кровь тоненькой струйкой  текла
изо рта, заливая ему лицо и бороду.
   - Мне.., следовало.., убить тебя.., еще тогда.., в первый день..,  на
мосту. Не нужно.., было.., слушать.., ведьму...
   Он вздохнул в последний раз, дернулся  и  замер.  Стекленеющие  глаза
уставились в небо. Бен  опустил  забрало.  Похоже,  Каллендбор  оказался
неспособным сделать выводы и смириться с  положением  вещей.  Его  могла
удовлетворить только смерть Бена. Должно быть, бедняга совсем  отчаялся,
раз вступил в союз с ведьмой. Теперь  Бену  стало  понятно,  как  роботу
удалось пробраться к нему. И понял он также, почему Ночная  Мгла  смогла
заколдовать тогда его медальон. Каллендбор  все  устроил.  Должно  быть,
ведьма сообщила ему о приезде Бена,  и  тот  успел  подготовить  западню
королю Заземелья, а потом спокойно ждал  его  гибели.  А  теперь  хозяин
Риндвейра сам лежал мертвым у ног короля, и, наверное, никто так никогда
и не поймет, что за сумасшествие привело его к такому концу.
   Бен встал и пошел к  семье,  но  Мистая  в  окружении  остальных  уже
стояла, склонившись над советником, личико ее побелело от напряжения.
   - Он не может умереть, - услышал Бен ее слова, опустившись на  колени
подле нее. - Это моя вина. Моя. И я должна это исправить. Обязана.
   Бен поглядел на Ивицу, с болью смотревшую на дочь. Советник  Тьюс  не
дышал. Сердце старого чародея не билось. Ничего сделать уже было нельзя.
   - Мистая, он очень любил  тебя,  -  мягко  сказал  Абернети,  ласково
коснувшись плеча девочки. - Все мы тебя любим.
   Но Мистая не слушала. Наклонившись, она  схватила  безвольно  лежащую
руку советника.
   - У Ночной Мглы я научилась кое-чему, что может помочь,  -  бормотала
она себе под  нос.  -  Она  учила  меня  лечить.  Даже  мертвых.  Иногда
помогает. Возможно, и  я  смогу  вылечить  волшебника.  В  любом  случае
попытаюсь хотя бы.
   - Она села на корточки  и  закрыла  глаза.  Бен,  Ивица,  Абернети  и
Сапожок обменялись  тревожными  взглядами.  Мистая  обратилась  к  магии
Ночной Мглы, а из этого еще никогда ничего путного не выходило. Не делай
этого, хотелось сказать Бену, но он промолчал.
   Солнце нещадно припекало, воздух был сухим и горячим.  Вокруг  стояла
тишина, будто все вымерло. Можно было подумать, что все зверюшки и птицы
тоже, затаив дыхание, ждали, что произойдет дальше. Мистая задрожала,  и
яркие сполохи побежали по ее руке к советнику. Чародей лежал  совершенно
неподвижно. Дважды еще яркие сполохи пробегали от Мистаи к Тьюсу.  Глаза
девочки широко распахнулись, голова упала на грудь, волосы закрыли лицо.
Бен опять собрался было вмешаться и снова  сдержался.  Она  имеет  право
сделать все, что в ее силах, сказал он себе. Имеет право