е рук и ног, наподобие шелковистой гривы,  раздуваемой  нежным  ночным
ветерком.
   - Кто ты? - тихо спросила она.
   Он не мог заставить себя ответить. Теперь он видел ее  абсолютно  ясно  -
само совершенство, подобного которому не встречал никогда в жизни. Она  была
словно  ожившая  фантазия  художника,  изобразившего  безупречную  сказочную
королеву. Она была самым восхитительным и  прекрасным  созданием  на  свете,
которое довелось увидеть впервые.
   Она сделала шаг вперед в лунном сиянии. Ее лицо было совсем юным,  как  у
девочки. Но тело...
   - Кто ты? - повторила она.
   - Бен, - с трудом выдавил он, даже не подумав о том, что  может  ответить
как-то иначе.
   - А я Ивица, - сказала она ему. - Теперь я принадлежу тебе.
   Бен испытал новое потрясение.  Она  приблизилась  к  нему,  все  ее  тело
заиграло от этого движения. Теперь он стал похож на настороженного, готового
удрать песика.
   - Бен. - В ее голосе послышались нежные, ласкающие нотки. -  Я  сильфида,
дитя очеловечившегося духа и лесной нимфы, оставшейся дикой. Я  была  зачата
среди лета, согрета светом восьми полных лун, и моя судьба  была  выткана  в
тех лозах и цветах,  среди  которых  возлежали  мои  родители.  Мне  судьбой
предрешено, что дважды в год я  должна  в  темноте  прокрадываться  к  озеру
Иррилин и омываться в его водах. И тому мужчине, который увидит меня так,  и
никак иначе, я должна принадлежать.
   Бен быстро покачал головой, хватая ртом воздух:
   - Но это же безу.., это не правильно! Я даже не знаю тебя! А ты не знаешь
меня!
   Она остановилась рядом с ним так близко, что могла бы коснуться его.  Ему
хотелось, чтобы она сделала это. Желание этого прикосновения жгло его огнем.
Он боролся с ним изо всех сил, чувствуя, что становится рабом своих чувств.
   - Бен. - Она прошептала его имя, и этот звук  словно  обволок  его.  -  Я
принадлежу тебе. Я чувствую, что это так. Я чувствую, что предсказание  было
справедливым. Я дана тебе, как древние сильфиды. Я  дана  тому,  кто  увидит
меня здесь. - Ее лицо поднялось и осветилось  радужным  сиянием  лун.  -  Ты
должен взять меня, Бен.
   Он был не в силах отвести от нее взгляд.
   - Ивица. - Теперь он прошептал ее имя, отчаявшись подавить  бушевавшие  в
нем чувства. - Я не могу взять.., то, что не принадлежит мне. Я даже  не  из
этого мира, Ивица, и я плохо знаю...
   - Бен, - настойчиво прошептала она, перебив  его.  -  Теперь,  когда  это
случилось, все остальное не важно. Я принадлежу тебе. - Она подошла  к  нему
еще на шаг. - Дотронься до меня, Бен.
   Его рука поднялась. Вдруг мысль об Энни молнией вспыхнула в его мозгу,  и
все же рука продолжала подниматься. Тепло Иррилина и воздуха  окутывало  его
так, что он не мог вздохнуть. Ее пальцы коснулись его руки.
   - Идем со мной, Бен, - прошептала она. Пламя полыхнуло у  него  в  груди,
горячее огненное пламя, затмившее его разум. Она была  нужна  ему  так,  как
никто раньше. Он не мог отказаться от нее. Он не видел ничего, кроме нее,  и
весь мир, казалось, бесследно исчез. Его рука крепко сжала ее ладонь,  и  он
почувствовал, что они стали одним целым.
   - Иди за мной, Бен, сейчас. - Ее тело придвинулось ближе.
   Он притянул девушку к себе, потрясенный нежностью ее тела.
   - Великий король!
   Все померкло. Послышался треск кустарника и шаги. Кусты  заколыхались,  и
ночная тишина взорвалась звуками. Ивица как рыбка выскользнула из рук Бена.
   - Ваше Величество!
   На берегу показался запыхавшийся Абернети, его очки сползли  на  мохнатый
нос. Бен оцепенело уставился на него, потом принялся безумно  озираться.  Он
стоял один в крошечной бухточке, обнаженный и дрожащий.
   Ивицы не было.
   - Боже милостивый, опять вы куда-то запропастились,  не  взяв  никого  из
нас! - причитал Абернети с раздражением и облегчением в голосе. -  Я  думал,
что ваша прогулка вокруг Чистейшего Серебра послужила вам хорошим уроком!
   Бен почти не слышал его. Он обшаривал глазами  воду  и  берег  в  поисках
Ивицы. Но девушки нигде не было.
   Писец уселся на задние лапы, ворча себе под нос:
   - Ну, полагаю, это  не  ваша  вина.  Виноват  только  советник  Тьюс.  Вы
предупредили его, что хотите искупаться в озере, а  он  не  придумал  ничего
лучшего, как отпустить  вас  без  сопровождения  Сельдерея.  Похоже,  колдун
просто не в силах понять, как опасна для вас эта земля.  -  Он  помолчал.  -
Ваше Величество! С вами все в порядке?
   - Да, - сразу же ответил Бен, но его мысли были далеко.
   Неужели Ивица была лишь причудливым видением?
   Она казалась такой реальной...
   - Вы выглядите немного расстроенным, - заявил Абернети.
   - Нет, нет, все в порядке... - Бен кривил душой. - Я просто думал, что..,
кажется, я что-то видел.
   Он направился к берегу и из теплых вод Иррилина ступил  на  сухую  землю.
Абернети  притащил  одеяло  и  набросил  на  плечи  своего  повелителя.  Бен
закутался поплотнее.
   - Ужин готов, Ваше Величество, -  сообщил  пес,  внимательно  разглядывая
Бена поверх очков. Потом осторожно поправил их. -  Может  быть,  супчик  вас
согреет.
   Бен покорно кивнул:
   - Звучит замечательно. - Он поколебался. - Абернети, вы знаете, кто такие
сильфиды? Пес снова изучающе посмотрел на него:
   - Да, Ваше Величество. Сильфиды - существа женского  пола,  разновидность
лесных фей, порожденных духами и нимфами, так говорят. Я никогда не видел ни
одной из них, но они вроде бы очень красивые. - Он навострил уши. - Красивые
по человеческим меркам, так-то. По собачьим все может быть иначе.
   Бен уставился в темноту.
   - Наверное. - Он глубоко вздохнул. - Суп, говорите?  Я  готов  проглотить
целый котел. Абернети повернулся и пошел прочь.
   - Лагерь вон там, Ваше Величество. Суп должен быть  очень  вкусным,  если
только этот  колдун  удержался  от  того,  чтобы  применить  свои  никчемные
способности.
   Бен бросил  быстрый  взгляд  на  оставшуюся  позади  бухточку.  Ничто  не
нарушало спокойствия сверкавших в лунном свете  вод.  На  берегу  никого  не
было.

***

   Суп был превосходным. Он согрел  Бена  Холидея,  прогнав  дрожь,  которая
начала трясти его, когда он понял, что  остался  один  на  берегу.  Советник
обрадовался, когда увидел его целым и  невредимым,  и  на  протяжении  всего
ужина  препирался  с  Абернети  насчет  того,  на  кого  следует   возложить
ответственность за исчезновение Его Величества. Бен не встревал. Он позволил
им спорить сколько влезет, говорил лишь тогда, когда к  нему  обращались,  и
держал свои мысли при себе. После двух мисок супа и нескольких стаканов вина
он сонно уставился на пламя костерка,  разведенного  Сельдереем.  Бен  и  не
подумал отказываться от вина.
   Вскоре он отправился на боковую. Завернулся в одеяла и повернулся  спиной
к  костру,  чтобы  разглядывать  серебристые  воды  озера,  полосы   тумана,
извивавшиеся над  ними,  и  ночное  небо.  Прислушивался  к  тишине,  быстро
завладевшей этой холмистой землей. Искал тени во мгле.
   Он хорошо спал в ту ночь и видел сны. Ему не снились ни Майлз,  ни  Энни.
Ему не снилась жизнь,  которую  он  оставил,  отправившись  в  Заземелье,  и
королевства с его бесчисленными проблемами тоже не было в его снах.
   Бен видел во сне только Ивицу в компании каких-то странных существ.

Глава 10

ВЛАДЫКА ОЗЕРНОГО КРАЯ

   Сапожок воротился на рассвете. Утро было сырым  и  промозглым;  туманы  и
тени накрыли лес, словно серое шерстяное одеяло, подоткнутое со всех сторон.
Маленькая компания завтракала, когда кобольд появился из-за деревьев, словно
призрак из снов минувшей ночи. Он направился прямиком к советнику, поговорил
с ним на своей невразумительной смеси хрюканья и шипения, кивнул остальным и
уселся, чтобы прикончить остатки зачерствевшего хлеба, ягод и эля.
   Советник сообщил Бену, что Владыка Озерного края согласился  принять  их.
Бен молча кивнул. Его мысли были далеко. Образ Ивицы застрял  в  мозгу;  это
видение было таким  отчетливым,  словно  девушка  наяву  стояла  перед  ним.
Проснувшись, Бен надеялся, что избавился  от  этих  видений,  чувствуя,  что
каким-то образом предает Энни. Но образы были слишком яркими, и, несмотря на
чувство вины, ему  хотелось  сохранить  их.  Почему  ему  снилась  Ивица?  -
размышлял Бен. Почему сны были такими напряженными?
   Он жевал, погруженный в свои  мечты,  и  не  замечал  взглядов,  которыми
обменивались советник и Абернети.
   Вскоре они оставили лагерь и пошагали, ведя в поводу лошадей, - маленькая
колонна призраков, молча бредущих в полумраке. Они обходили Иррилин по дуге,
следуя за кромкой берега по  тропинке,  узкой  даже  для  одного.  Это  было
сказочное путешествие. От земли, извиваясь как змеи, поднимались испарения и
смешивались  с  нитями  тумана,  выползавшего  из   леса.   В   серой   мгле
вырисовывались темные сырые стволы деревьев, огромных, с черной корой дубов,
елей, корявых гикори, ив и  кедров.  Игра  воображения  то  и  дело  творила
причудливые  видения  -  растворявшиеся,  стоило  лишь  моргнуть,  -  мелких
созданьиц, которые дразнились и кривлялись. Бей чувствовал,  что  впадает  в
оцепенение  из-за  нереальности  окружающего  мира,  словно  никак  не   мог
проснуться от ночного сна или наглотался наркотиков. Чтобы взбодриться,  Бен
вскочил на коня. Остальные последовали его примеру.  Бен  скакал  в  тумане,
заволакивавшем  не  только  глаза,  но  и  мозг;  ему  не  хватало   чего-то
определенного в путанице туманных пейзажей. Но нет - отсыревшие от  утренней
влаги деревья вокруг и недвижимое свинцовое зеркало озера были  неизменными.
Потом озеро скрылось из виду, и остались одни лишь деревья. Утро вступало  в
свои права, но туман и тени упорно льнули к земле,  и  лишь  странные  звуки
проникали сквозь эту пелену, словно кто-то шептал о загадочных тайнах. Из-за
нагромождения листвы и ветвей Бен то и дело мельком замечал легкие  движения
чужой жизни, но мог только догадываться об их  значении.  Он  вглядывался  в
туман - не мелькнет ли где-нибудь Ивица? -  а  вкрадчивый  внутренний  голос
шептал ему, что она где-то здесь, в мешанине теней и звуков,  и  смотрит  на
него. Бен искал, но не мог найти ее.
   Вскоре перед  ними  предстал  леший.  Они  повернули  коней  на  просеку,
образованную поваленными деревьями. Сапожок пешим возглавлял отряд. И  вдруг
лесной дух выскользнул из тумана и оказался  рядом  с  кобольдом.  Это  было
тощее  жилистое  существо,  едва  ли  выше  кобольда  ростом,  с  коричневой
шершавой, как у деревца, кожей. Густая шерсть спускалась  по  его  загривку,
переходя на руки. Одеяние землистого цвета с короткими рукавами и  штанинами
висело мешком  на  его  теле,  а  башмаки  держались  на  кожаных  ремешках,
обвязывавших икру. Внезапно возникнув рядом с Сапожком, он почти не замедлил
продвижения процессии.  Пробирался  в  тумане  быстро  и  неутомимо,  словно
птичка.
   - Советник! - охрипшим голосом позвал Бен громче, чем намеревался. -  Кто
это?
   Колдун, ехавший впереди, обернулся и прижал палец к губам.
   - Тихо, Ваше Величество. Наш проводник - леший,  состоящий  на  службе  у
Владыки Озерного края. Вокруг нас есть и другие духи.
   Бен поспешно огляделся, В тумане вокруг никого не было видно.
   - Наш проводник? А куда он нас ведет? - Бен перешел на шепот.
   - Он провожает нас в Вечную Зелень, вотчину Владыки рек и озер.
   - А нам нужен провожатый? Советник пожал плечами:
   - С ним безопаснее. Ваше Величество. Вечную  Зелень  окружают  болота,  в
которых пропало немало народу.
   Озерный край - ненадежное место. Проводника прислал сам Владыка  Озерного
края в знак своего благоволения - благоволения, которое  он  оказывает  всем
своим гостям. Бен снова вгляделся в размытую пелену тумана. -  Надеюсь,  это
расположение он сохранит и во время нашего отъезда, -  пробормотал  он  себе
под нос.
   Они продолжали углубляться в чащу леса. Неожиданно  из  тумана  появились
новые фигуры, такие же худые и жилистые, как их проводник.  Кожа  иных  была
такой же похожей на кору, как  у  лешего,  тела  других  напоминали  корявые
длинные сучья, третьи были гладкими и нежными, с кожей, сияющей как серебро.
Они безмолвно возникали по обе стороны  маленькой  колонны,  тянули  руки  к
поводьям лошадей, вели животных вперед. Тропа  то  и  дело  огибала  лужи  и
болотные омуты, заросшие ряской, и трясину, в которой не шевелилось  ничего,
кроме поднимавшихся миазмов. Просека все сужалась, сходя временами на нет, и
они оказывались в воде, которая доходила до пояса  проводникам  и  до  брюха
лошадям. В воде копошились существа - одни с плавниками, другие с чешуйками,
как у рептилий, а иные с почти человечьими лицами. Существа  выскакивали  из
тумана и плясали на поверхности  воды,  словно  невесомые  водомерки.  Туман
кишел ими, они возникали и тотчас исчезали. Бен  почувствовал,  что  наконец
просыпается, ночные видения  постепенно  отступали,  превращаясь  в  смутные
воспоминания и бессвязные чувства. Разум Бена прояснялся, по мере  того  как
он вглядывался в дымку и  изучал  создания,  кишащие  вокруг,  со  смешанным
чувством восторга и недоверия. Речные духи, нимфы, сильфы, наяды, русалки  -
эти названия всплывали в его мозгу, когда  он  рассматривал  появлявшихся  и
пропадающих болотных обитателей. Он  вспоминал  о  тех  томах  фантастики  и
сказок, которые проглотил в ранней юности, тогда они считались  чуть  ли  не
запретными для него. Они словно оживали сейчас, когда  Бен  разглядывал  эти
странные существа. Бен всегда считал, что они могут  существовать  только  в
мозгу сочинителя и оживают лишь под его пером, но ему всегда хотелось, чтобы
все было иначе. И вот эти существа были здесь, обитали в мире, в который  он
пришел и о котором знал еще меньше, чем о невероятных созданиях, порожденных
фантазией  писателей.  Его  вдруг  охватило  острое,   томительное   чувство
безнадежности. Господи, как же ему убедить здешних обитателей  признать  его
своим королем?
   Безнадежность этой задачи была просто пугающей. Она  страшила  Бена  так,
что нерешительность почти парализовала его. Тонкие, призрачные фигуры народа
озерного  Владыки  скользили  в  тумане  вокруг  Бена,  они   казались   ему
чужеродными  тварями,  для  которых  сам  он  был  не  более  чем   залетной
диковинкой. С лордами Зеленого Дола было совсем иначе. По меньшей  мере  они
были такими же людьми, как и он, с ними было чувство схожести. С народом  же
Владыки  рек  и  озер  у  Бена  не  было   ничего   общего.   Бен   отбросил
нерешительность и страх. Он загнал безнадежность обратно в ее  черную  нору.
Он изгнал их с яростью,  удивившей  его  самого.  Эти  чувства  были  просто
поводом для того, чтобы все бросить, а он не мог отступить. Между существами
любого вида могут быть наведены мосты. Ведь были же короли, которые  служили
этому народу;  он  тоже  может  послужить  ему.  Он  будет  делать  то,  что
необходимо, и он никогда не сдастся. Никогда.
   - Ваше Величество!
   У  его  локтя  возник  Абернети,  взгляд  его  влажных  карих  глаз   был
вопросительным. Бен посмотрел вниз. Он так крепко вцепился в луку седла, что
его пальцы онемели. Бен чувствовал, что его спина  и  подмышки  взмокли.  Он
знал, что на лице отражается вся напряженность его переживаний.
   Глубоко  вздохнул,  чтобы  успокоиться.  Постарался  расслабить  намертво
сжатые руки.
   - Ничего, это просто от холода, - солгал Бен, отвел взгляд  в  сторону  и
пришпорил  Вилочку.  Абернети  снова  оказался  позади.  Впереди  в   тумане
замаячила купа седых кипарисов. Бороды моха повисли на их ветвях,  изогнутые
корни цеплялись за землю, словно когти. Маленький  отряд  и  его  призрачные
проводники вошли под их сень, и тени поглотили их, а запах плодородной земли
ударил в ноздри. Тропинка змеей извивалась среди деревьев, огибая  курящиеся
топи и  черные  лужи,  в  которых  все  искажалось,  словно  в  непрозрачных
зеркалах. Кипарисовая роща оказалась огромной, и путники затерялись  в  ней.
Ползли минуты, и свет наступавшего дня превратился в сумерки.
   Потом заросли  поредели,  а  земля  начала  твердеть.  Всадники  медленно
взобрались по заросшему лесом склону туда,  где  туман  растаял  под  яркими
солнечными лучами. Болото сменилось сушей, кипарисы уступили место  дубам  и
вязам. Сырой запах низины вытеснили сладкие ароматы сосны и кедра.  Туманные
лики становились отчетливыми, и призрачные фигуры, сновавшие вокруг,  обрели
плоть. В лесу, впереди, зазвучали голоса. Бен понял, что  настал  конец  его
путешествию, и его пульс участился.
   Вдруг в зарослях замерцали, заиграли краски. С  ветвей  свисали  гирлянды
цветов,  в  воздухе  разливалось  нежное  журчание  бегущей  воды.   Деревья
расступились, тропа стала шире, и  вот  перед  путниками  открылся  огромный
амфитеатр, залитый  солнцем.  Бен  не  верил  своим  глазам.  Амфитеатр  был
образован живыми деревьями,  ограждавшими  арену  в  три  четверти  круга  -
покрытую цветами лужайку. Скамьи были  сделаны  из  изогнутых  и  сплетенных
ветвей и спиленных сучьев. Верхние ветви нависали  над  амфитеатром,  словно
естественный полог, и там, где в этой лесной  крыше  были  просветы,  легкую
дымку пронизывали солнечные лучи.
   - Ваше Величество, - тихо окликнул его Абернети. - Смотрите!
   Он указал - но не на амфитеатр, а куда-то в сторону. У  Бена  перехватило
дыхание. То, что он увидел, казалось почти нереальным. Деревья,  вдвое  выше
тех,  что  образовывали  амфитеатр,  уходили  ввысь,  словно  колонны  таких
гигантских размеров, что затмевали даже те  огромные  секвойи,  которые  Бен
однажды видел, путешествуя с Энни по Калифорнии.  Огромные  узловатые  ветви
были связаны вместе, соединяя деревья друг  с  другом  так,  что  получилась
сложная, запутанная сеть собранных воедино сучьев.
   И вот в этой-то сети, и выше, и ниже, разместился целый город.
   Так какой-нибудь  великолепный  художник  мог  бы  представить  сказочную
страну, родину фей. Дома и лавки лепились в  вышине  к  ветвям,  соединенным
мостками, которые постепенно спускались к земле, где  большая  часть  города
помещалась среди каналов, питаемых  водами  реки,  которая  разрезала  город
надвое. Плеск этой воды Бен слышал раньше. Лиственная крыша города заслоняла
небо, но лучи пробивались сквозь нее, разбрызгивая солнечные зайчики.  Яркие
цветы оживляли дома и  мастерские,  сады  и  изгороди,  воздушные  и  водные
"тропинки". Туманы заволакивали город  нежной  дымкой,  в  которой  не  было
ничего от той серой унылой промозглости, которая стояла в долине.
   Выходцы из племени фей, народ Владыки Озерного края, высыпали  на  берега
каналов и на воздушные мостки. Заостренные лица и тела в этой дымке казались
кусочками теней этой волшебной земли.
   - Это Вечная Зелень. - без всякой надобности объявил советник, потому что
Бен и так понял, что это за город.
   Маленький отряд повернул в сторону возле амфитеатра.  Легкие  фигурки  их
спутников одна за другой отделялись и пропадали, пока не остался только  тот
проводник, который был с ними с самого начала. Они вышли на арену -  впереди
шествовал Сапожок, бок о бок с провожатым, следом ехали  советник  с  Беном,
Абернети держался на несколько шагов сзади, вновь отважно  подняв  ало-белое
королевское знамя с изображением закованного в латы  Паладина;  Сельдерей  с
вьючными животными замыкал шествие. Встречающие, которые вышли на  арену  из
тоннеля, проходящего под сиденьями, сбились в кучку у выхода. Среди них были
и мужчины, и женщины. Бен не мог издали  различить  их  лиц,  но  без  труда
рассмотрел на них такую же одежду, какая была на проводнике, а  у  некоторых
была и такая же шершавая, как кора, кожа.
   Путники  остановились  посреди  арены,   спешились   и   приблизились   к
встречающим. Теперь оба кобольда и Абернети шли за советником,  а  проводник
остался с лошадьми. Бен бросил быстрый взгляд на колдуна.
   - Буду признателен, если  вы  решите  напоследок  дать  мне  какой-нибудь
совет, -