ьных заставил отойти к дубу.  Кобольды
скалили зубы, гномы хныкали,  будто  их  снова  хотели  подвесить  за  ноги.
Волшебник простер руки вверх.
   - Осторожнее, пожалуйста, - предупредил  его  Бен,  обнимая  Ивицу.  Тьюс
кивнул:
   - Успехов вам. Ваши Величества!
   Он начал бормотать свои заклинания, звучавшие  странно  для  всех,  кроме
него самого. Потом он начал жестикулировать, и снова  появилась  серебристая
пыль, освещенная таинственным светом. Из поля зрения Бена и Ивицы постепенно
исчезали серое небо, деревья, кобольды, гномы, холмы и сам  волшебник  Тьюс.
Теперь они были одни.
   - Я люблю тебя, Бен, - прошептала сильфида. Но тут вспыхнул ослепительный
свет, и оба они зажмурились, не в силах вынести этого сияния.

***

   Какое-то время они плыли в пространстве, будто во сне. Потом  постепенно,
словно при переходе от сна  к  бодрствованию,  свет  померк,  а  их  плавное
движение прекратилось. Окружающий мир снова обрел реальность.
   Они стояли на дороге в каком-то городе, оглушенные шумом моторов и  гулом
голосов. Ивица прижалась к Бену, затем уткнулась  ему  в  грудь.  Она  очень
испугалась. Бен, уже  сам  давно  отвыкший  от  такого  шума,  в  недоумении
огляделся. Господи, до чего же здесь жарко, точно из осени они попали  прямо
в лето! Но ведь там, куда им было нужно, так не...
   - Боже всемогущий! - воскликнул Бен, когда понял,  куда  они  попали.  Он
узнал бы это место из тысячи.
   Они оказались на шоссе в Лас-Вегасе.

Глава 9

ЗАТОЧЕНИЕ

   Советник Тьюс задумчиво смотрел на то место, где только  что  стояли  Бен
Холидей и Ивица. Наконец он удовлетворенно потер руки и сказал:
   - Ну, похоже, они попадут на место без всяких происшествий.
   Сапожок и  Сельдерей  подошли  поближе,  посмотрели  на  пустое  место  и
проворчали что-то, видимо, в знак согласия. Они заморгали  желтыми  глазами,
что было очень похоже на мигание маленьких сигнальных лампочек.
   - О мудрый король! - запричитал Щелчок сквозь слезы.
   - О наш повелитель! - всхлипывая, заголосил Пьянчужка.
   - Ничего, ничего,  с  Его  Величеством  все  в  порядке,  -  успокоил  их
волшебник, хотя про себя он подумал: "А  не  напутал  ли  я  с  заклинанием,
которое касалось места, куда они должны попасть?" Однако  он  решил,  что  с
этим все в порядке. По крайней мере он был в этом почти уверен.
   - А теперь надо заняться делами, которые ждут нас, - заявил советник так,
словно разговаривал сам с собой. - Минутку, сейчас я разберусь, что к чему.
   Волшебник приосанился и с важным видом стал смотреть  вперед.  Дождь  все
лил и лил, и вся земля была  покрыта  лужами.  Небо  было  затянуто  темными
тучами. Похоже, стало даже еще темнее. Долина впереди была окутана  туманом.
Волшебник задумался. Конечно, лучше всего сейчас было бы вернуться  в  замок
Чистейшего Серебра, вовсе не помышляя о поимке проклятого Злыдня...
   Однако в замке у него не было неотложных дел, а король взял  с  советника
слово сделать все возможное, чтобы вернуть бутылку. И  главное,  хотя  мысль
была неприятна Тьюсу, он все же понимал, что все произошло по его вине. Надо
было исправлять собственные ошибки, тем более что король оказал ему,  Тьюсу,
такое высокое доверие.
   - По-моему, нам надо продолжать поиски, - объявил волшебник.  -  Сапожок!
Сельдерей! Вы готовы еще немного погоняться за Злыднем?
   Кобольды ответили утвердительно.
   - Замечательно. - Советник повернулся к кыш-гномам. - На месте  короля  я
поступил бы с вами, Щелчок и Пьянчужка, гораздо более сурово. Но раз он  вас
помиловал, можете идти куда пожелаете.
   Оба гнома были, видимо, не на шутку обескуражены, услышав его слова.
   - Милый, добрый советник Тьюс... - начал Щелчок.
   - Славный наш волшебник... - подхватил Пьянчужка.
   - Мы хотим остаться с вами.
   - Мы хотим вам помочь!
   - Пожалуйста, разреши нам остаться.
   - Мы очень просим!
   Тьюс подозрительно посмотрел на гномов. Они, конечно, просили его  только
потому, что боялись на ночь глядя оставаться одни, пока Злыдень на  свободе.
Тьюс подумал немного, потом махнул рукой. В конце концов кыш-гномы  были  не
лучше и не хуже остальных - у каждого есть свои слабости.
   - Смотрите только не вмешивайтесь, когда мы повстречаемся с  троллями,  у
которых эта бутылка! - предостерег он.
   Гномы наперебой стали его заверять, что  и  не  подумают.  Тьюс  невольно
улыбнулся. На этот раз они, судя по всему, говорили правду.
   Итак, маленький отряд  снова  направился  на  север  на  поиски  троллей.
Сапожок  ушел  на  разведку,  волшебник  поехал  верхом  впереди  отряда,  а
Сельдерей вел в поводу Криминала  и  лошадь  Ивицы,  а  также,  как  обычно,
присматривал за вьючными животными. Дождь шел не  переставая,  и  стало  еще
темнее, потому что туман не исчез, а день клонился к вечеру.  Троллей  нигде
не было.
   Сапожок вернулся только на закате. В это время  путники  устроили  привал
под большими вечнозелеными деревьями у речки,  разлившейся  от  дождей.  Это
место было относительно сухим, и волшебник сумел разжечь костерок с  помощью
своих чар. Сельдерей  приготовил  великолепный  ужин,  который  был  тут  же
съеден. Вдохновленный собственным успехом, советник решил сотворить одеяла и
подушки. Вместо того чтобы на этом остановиться, Тьюс пустил в ход еще  одно
заклинание, чтобы создать для путников надежное укрытие, где было бы сухо  и
тепло и где даже можно было бы помыться. Но на этот  раз  его  ждала  полная
неудача. Одно из  больших  деревьев  просто  свалилось  на  землю,  так  что
несколько человек оказались под дождем. Пришлось переместить стоянку в глубь
рощицы и воспользоваться влажными подушками и одеялами.  Но  что  поделаешь?
Всем свойственно ошибаться.
   Советник, конечно, принес свои извинения, но от  этого  легче  никому  не
стало. Когда все заснули, Тьюс почувствовал, что ему не спится. Он  лежал  и
думал  о  превратностях  судьбы  волшебников.   Увы,   овладеть   искусством
волшебства было делом очень нелегким! И все же он, Тьюс, должен сделать все,
что от него зависит. В конце концов он, пусть и временно, занял место короля
и отвечает теперь за благосостояние всего Заземелья!
   Новый день был таким же холодным, сырым, туманным, как и вчерашний. Дождь
только усилился. После завтрака вся компания снова отправилась в  поход,  на
этот раз - по равнинам Зеленого Дола. Сапожок ушел вперед, все  еще  надеясь
найти следы трал"" лей. Все промокли до нитки, и настроение  у  многих  было
подавленное. Волшебник хотел было высушить одежду - свою и своих друзей,  но
сразу отказался от такого замысла. Он решил прибегать к волшебству только  в
тех случаях, когда был совершенно уверен в успехе,  либо  в  случае  крайней
необходимости. Надо будет поупражняться в простейших заклинаниях и  приемах,
чтобы потом было легче, если потребуется делать более серьезные вещи.
   После полудня путники уже далеко углубились в пределы Зеленого  Дола.  По
обе стороны дороги они видели хорошо возделанные поля. Большая часть их  уже
опустела, урожай был убран,  и  черная  мокрая  земля  являла  собой  унылое
зрелище. Тут и там виднелись домики крестьян,  окруженные  садами,  и  каких
только цветов там не было! Проезжая по омытой дождем равнине, советник  Тьюс
прикинул   расстояние   до   Риндвейра,   крепости    Каллендбора,    самого
могущественного  из  правителей   Зеленого   Дола.   Оставалось   километров
пятнадцать. Волшебник с удовольствием подумал, что этим  вечером  он  сможет
лечь спать под крышей в настоящей кровати, что можно  будет  принять  ванну,
согреться и на время забыть о непрерывном ненастье.
   Было уже далеко за полдень, когда из тумана вдруг  появился  Сапожок.  Он
чуть ли не бежал (что для него было  весьма  странно),  а  когда  подошел  к
волшебнику, тот заметил, что кобольд с трудом переводит дыхание и взгляд его
стал беспокойным.
   Услышав рассказ Сапожка,  волшебник  вздрогнул.  Разведчику  удалось-таки
найти троллей, но при совершенно неожиданных обстоятельствах.
   Отряд поехал вперед быстрее. Советник, озадаченный  сообщением  кобольда,
пока молчал, ничего никому не объясняя.  Миновав  несколько  полей,  путники
въехали в лесок, по которому протекала небольшая быстрая речка.
   Тролли лежали на берегу. Все они до одного были мертвы. Одно мертвое тело
лежало на другом - с перерезанными глотками и колотыми ранами. Гномы, бросив
взгляд на убитых троллей, поспешно спрятались за лошадей. Даже Сельдерей был
явно смущен увиденным. Волшебник пошел вперед вместе с разведчиком.  Кобольд
шепотом повторил свой рассказ. Гибель троллей  не  была  вызвана  нападением
врагов. Они, судя по всему, сами перебили друг друга.
   Тьюс выслушал  рассказ,  но  ничего  не  ответил.  Он  понял,  что  здесь
произошло. Волшебник хорошо знал, на что  способен  Злыдень.  Внезапно  Тьюс
почувствовал, что ему стало по-настоящему страшно.
   Сапожок показал на что-то едва различимое в  сумерках.  Один  из  троллей
избежал гибели. Он был ранен и теперь пытался выбраться из  леска.  Он-то  и
взял бутылку.
   - О Боже, - пробормотал советник Тьюс. Раненый тролль направлялся прямо к
Риндвейру.

***

   - Абернети!
   Услышав знакомый голос, писец приподнялся на своей соломенной  подстилке.
В темноте он сначала ничего не разглядел.
   - Элизабет? - спросил пленник.
   Она вышла из ниши в противоположной  стене,  протиснувшись  в  трещину  в
камне. Абернети прежде не видел этой трещины и готов был поклясться, что  ее
там никогда и не было. Осторожно ступая, девочка пересекла коридор и подошла
к его клетке. Теперь пленник разглядел ее круглое, в веснушках лицо.
   - Прости, Абернети, что я не пришла к тебе раньше, - прошептала  девочка.
- Я просто не могла. Нельзя, чтобы Микел или папа  догадались,  что  я  тебе
сочувствую. Боюсь, Микел и так подозревает меня.
   Абернети кивнул. Он был несказанно рад, что его подружка вообще пришла  к
нему, - Как ты сюда попала, Элизабет? - спросил он.
   - Через потайной ход. - Элизабет улыбнулась. - Вон  там,  видишь?  -  Она
показала на трещину в стене. - Я обнаружила его еще несколько месяцев назад.
По-моему, о нем пока больше никто не  догадывается.  Отсюда  можно  выйти  к
южной стене.
   - Поверишь ли, я даже не знала точно, где  тебя  искать.  Только  сегодня
днем стражники проговорились.
   -  Днем?  Значит,  сейчас   вечер?   -   спросил   Абернети,   потерявший
представление о времени.
   - Да, уже поздно, так что я должна торопиться. Скоро меня уложат спать. Я
принесла тебе поесть.
   Элизабет достала из бумажного пакета несколько бутербродов с ветчиной и с
сыром, свежие фрукты, картофельные хлопья и пакетик молока.
   - Элизабет! - только и смог сказать благодарный пленник.
   Девочка просунула все это через решетку, а Абернети тут  же  спрятал  еду
под соломой. Он оставил только один бутерброд, который начал жадно есть. Уже
три дня он получал только несвежий корм для собак и воду. Здесь, в  темнице,
он был один, если не считать угрюмых тюремщиков,  которые  приходили  иногда
только для того, чтобы убедиться, что он не сбежал, или чтобы  принести  его
паек. Не приходил сюда и Микел Ард Ри. Все эти три  дня  Абернети  не  видел
солнечного света.
   - Как ты себя чувствуешь, Абернети? - спросила Элизабет. - Они не  делают
тебе больно?
   Пленник помотал головой, продолжая жевать.
   - Я немного расспрашивала папу о тебе, - продолжала девочка. - Правда,  я
не рассказывала ему о  нас  с  тобой.  Я  только  сказала,  что  нашла  тебя
случайно, что  Микелу  ты  очень  не  понравился  и  что,  по-моему,  нельзя
причинять вред животным. Папа согласился с этим, но сказал, что от него  это
не зависит. Еще он говорил, что мне не следовало подбирать  бродячих  собак,
так как я хорошо знаю Микела. А я ответила, что не всегда  надо  обязательно
делать так, как хочется Микелу. - Она помолчала немного, затем заговорила  о
другом:
   - Я знаю,  что  они  держат  тебя  впроголодь.  Мне  это  рассказал  один
стражник, вроде неплохой парень. Скажи, почему Микел так  гадко  поступил  с
тобой? Неужели он с тех пор так ненавидит тебя?
   Абернети наконец прожевал то, что было во рту. Не будь  он  так  голоден,
вряд ли он мог бы съесть бутерброд в этой своей клетке. Здесь пахло больными
животными и воняло нечистотами, а стены покрывала плесень. Писец решил,  что
девочке можно рассказать все как есть.
   - Тут вот в чем дело, - начал он.  -  Микел  хочет,  чтобы  я  ему  отдал
медальон, который я ношу на шее. Силой у меня он  не  может  его  забрать  и
хочет, чтобы я это сделал сам. Поэтому он и запер  меня  здесь,  пока  я  не
соглашусь передать медальон ему, но эта вещь не  его,  она  даже  и  мне  не
принадлежит. Мне просто дали этот медальон на время, и я должен его  вернуть
хозяину.
   Впервые за последние дни Абернети подумал о том, каково сейчас приходится
в Заземелье королю, лишенному своего волшебного талисмана.
   - Я говорила о тебе с Нитой Коле, - сказала Элизабет. - Понимаешь,  мы  с
ней опять подружились. Она взяла назад свои  слова  о  Томми  Сэмюэльсоне  и
извинилась передо мной. В общем, я рассказала ей про тебя, потому что мы все
друг дружке рассказываем, только по секрету.., почти всегда. Но на этот  раз
мы поклялись хранить тайну, сцепив пальцы, так что ни одна из нас  не  может
рассказать об этом никому другому, а то  нас  семь  лет  будут  преследовать
несчастья. Конечно, она не поверила,  что  ты  есть  на  самом  деле,  но  я
сказала, что ты действительно существуешь и  тебе  нужна  помощь.  Тогда  мы
договорились, что  вместе  подумаем,  чем  можно  помочь  тебе.  -  Элизабет
помолчала немного. - Нам надо вытащить тебя отсюда, Абернети.
   Пленник энергично замотал головой:
   - Нет, нет, Элизабет, твои попытки мне помочь  -  слишком  опасное  дело.
Если Микел узнает об этом...
   - Знаю, знаю, - перебила девочка. - Но не могу  же  я  все  время  тайком
приносить тебе еду! Микел и об этом проведает, поймет, что ты не  голодаешь,
что кто-то кормит тебя. А без меня как ты выберешься отсюда?
   - Я найду такую возможность, - упрямо сказал Абернети.
   - Не найдешь, - так же упрямо ответила Элизабет. - Ты навсегда останешься
в этой клетке.
   Вдруг из-за закрытой  двери  по  другую  сторону  коридора  они  услышали
собачий лай. Абернети и Элизабет невольно вздрогнули и повернули головы в ту
сторону. Вскоре собака перестала лаять.
   - Там - настоящие собаки,  -  прошептал  пленник.  -  Микел  держит  этих
бедолаг взаперти. Я даже думать не хочу, зачем они ему  понадобились.  Я  не
раз слышал, как они скулят, будто плачут или зовут на помощь. Я ведь немного
понимаю их язык... У меня сердце разрывается от боли. -  Он  умолк,  видимо,
задумался, затем снова обратился к девочке:
   - Тебе не следует ввязываться в это дело, Элизабет! Микел  Ард  Ри  очень
жесток. Если он узнает, что ты мне помогаешь, даже если  только  заподозрит,
он не пощадит тебя, и его не остановит, что ты еще девочка. Он не пощадит  и
твоего папу.
   Когда он сказал девочке, что ее папе может грозить опасность, во  взгляде
ее появилась тревога.
   - Зачем ты пугаешь меня, Абернети?  -  спросила  Элизабет,  глядя  ему  в
глаза. - Ведь я вижу, что ты пугаешь меня.
   - Конечно, пугаю, - ответил  пленник,  -  потому  что  это  действительно
страшно. Это не детская игра. Поэтому и предупреждаю.
   - А что, это игра только для собак и для  колдунов,  да?  -  рассердилась
девочка.
   - Элизабет...
   - Не надо мне голову морочить. - По глазам ее  Абернети  понял,  что  она
обиделась. - Я уже не маленькая, Абернети, и не надо меня пугать!
   - Но я только хотел, чтобы ты знала, насколько это опасно...
   - А как ты выйдешь на свободу без моей помощи? - снова спросила она.
   - Есть такие способы, - сказал он устало.
   - Разве? Назови хоть один! Он тяжело вздохнул.
   - Не могу назвать ни одного, Элизабет, - сознался он нехотя.
   Она кивнула, удовлетворенная его честным ответом, достойным похвалы.
   - Ты все еще хорошо ко мне относишься?
   - Конечно, Элизабет!
   - А готов ли ты сам мне помочь, если потребуется, в чем бы ни заключалась
твоя помощь?
   - Можешь не сомневаться.
   - Ну так вот: и я тоже всегда готова тебе помочь, - ответила девочка. - А
значит, я не могу бросить тебя здесь. Понимаешь?
   Он кивнул.
   Снова где-то залаяли собаки,  и  кто-то  заорал,  чтобы  они  заткнулись.
Элизабет начала потихоньку отходить к противоположной стене.
   - Тебе надо хорошенько поесть, Абернети, чтобы быть сильным. Чшш!  -  Она
прижала палец к губам,  поняв,  что  он  хочет  сказать  что-то.  -  Потерпи
немного.  Я  придумаю,  как  вызволить  тебя  отсюда.  -  Она   постояла   у
противоположной стены коридора и сказала:
   - Не волнуйся! Все будет хорошо!
   С этими словами Элизабет исчезла.
   Снова в коридоре залаяли собаки, потом раздался визг, и  снова  наступила
тишина. Абернети вытащил медальон и стал его рассматривать.
   Он страшно боялся за Элизабет. Но чем он мог ей помочь, Абернети не знал.
Если бы он нашел способ защитить девочку! Немного погодя он  убрал  медальон
под тунику, затем вытащил спрятанные припасы и принялся за еду.

Глава 10

ЗАГАДКИ

   Бен Холидей осматривался, щурясь от яркого солнечного света. Он не  верил
своим глазам. На зданиях по обе стороны шоссе красовались  огромные  вывески
гостиниц и казино. Сами многоэтажные здания, белым днем, даже не  освещенные
рекламными  огнями,  были  похожи  на  некие   фантастические   друидические
сооружения, возникшие в двадцатом веке. "Цезарь-палас". "Фламинго".
   - Лас-Вегас! - шепотом повторил Бен. - Во имя всего святого, как мы  сюда
попали?
   Он почему-то был уверен, что из Заземелья, как прежде, он будет перенесен
в Виргинию, в Голубые хребты. Более того, Бен счел,  что  и  Абернети  после
неудачного опыта с превращением должен попасть в тот же район.  Но  оба  эти
расчета оказались неверными. В результате какого-то сумасшедшего колдовского
фокуса и он, и Абернети оказались совсем в другой части страны!
   Если только... "Нет, нет! Не может быть!" -  подумал  Бен.  Неужели  этот
Тьюс опять все перепутал и послал их с Ивицей совсем не  туда,  куда  прежде
отправил Абернети?!
   Надо было успокоиться и разобраться в том, что произошло. В сущности,  он
ведь раньше над этим не  задумывался.  Из-за  ошибки  советника  бутылка,  в
которой сидел Злыдень, и Абернети поменялись местами. Абернети  попал  туда,
где этот Микел Ард Ри хранил свою бутылку (если она к тому моменту  все  еще
находилась у него). В  любом  случае  писец  должен  был  попасть  на  место
прежнего нахождения бутылки. Бен же просил волшебника, чтобы его он отправил
туда, где находится Абернети. А что, если он находится именно в Лас-Вегасе?
   Ивица, которая по-прежнему стояла прижавшись к  Бену,  подняла  голову  и
прошептала:
   - Бен, мне очень не нравится весь этот шум.
   Даже сейчас, в дневные часы, на шоссе полно было машин,  и  шум  моторов,
скрип тормозов, крики людей сливались в невообразимый грохот. А над  головой
со страшным ревом пролетел идущий на снижение авиалайнер.
   Бен снова огляделся. Он все еще не вышел из состояния замешательства.  На
этот раз он заметил, что водители и прохожие с  любопытством  смотрят  в  их
сторону. Сначала Бен решил, что дело тут в их ярких спортивных костюмах,  но
быстро сообразил, что он ошибся.
   Внимание людей привлекала Ивица - девушка с  длинными  изумрудно-зелеными
волосами и глазами и кожей  цвета  морской  волны.  Даже  в  Лас-Вегасе  она
смотрелась странно.
   - Пойдем! - сказал он, и они зашагали  по  шоссе.  Бен  почему-то  выбрал
южное направление. На табличке он прочел название: "Бульвар Лас-Вегас".  Бен
попытался вспомнить все, что знал об этом городе, но не  смог  обнаружить  в
своей памяти каких-то полезных сведений. Дважды он приезжал сюда по делам, и
оба раза - на пару дней. Случалось Бену бывать и в  казино,  но  у  него  не
сохранилось о них особых во