ова крыла, лишь  в  середине  белая
прядь;  худое,  угловатое  тело  облачено  в  черное.  Она  была   по-своему
величественна, неподвластное возрасту существо, каким-то образом  отдалившее
смерть. Но  ее  лицо  не  выражало  чувств,  а  только  это  делает  величие
неотразимым. Глаза были бездонны и пусты. Они были готовы поглотить Бена.
   "Ну, я сам на это напросился", - подумал Бен. Страх  замер,  и  в  глазах
Ночной  Мглы  появилась  какая-то   неуверенность.   Она   шагнула   вперед,
вглядываясь в Бена.
   - Что это? - тихо спросила она.  -  Ты  не  такой...  -  Ведьма  смущенно
умолкла. - Но это точно ты, гномы называли тебя королем... Дай-ка я посмотрю
на тебя при свете.
   Ночная Мгла протянула руки. У Бена не было сил сопротивляться.  Холодные,
будто сосульки, пальцы сжали его подбородок и повернули его голову  к  свету
луны. Ведьма мгновение держала голову Бена и забормотала:
   - Ты другой и в то же время такой же. Что  с  тобой  сделали,  игрушечный
король? Или ты хочешь поиграть со мной в новую игру? Ты не  Холидей?  -  Бен
чувствовал, как дрожат и цепляются  за  него  крошечными  ручками  Щелчок  и
Пьянчужка. - А, тут Не обошлось без колдовства, -  резко  прошептала  Ночная
Мгла и резко выпустила из рук лицо Бена. - Чьи это чары? Отвечай быстро!
   Бен удержался, чтобы не вскрикнуть от боли, и ухитрился  ответить  ровным
голосом:
   - Это чары Микса. Он вернулся. Он стал  королем,  а  меня  сделал...  вот
таким.
   - Микса? - Зеленые глаза прищурились. - Этого злосчастного шарлатана? И у
него хватило умения, чтобы сделать такое? - Она презрительно скривила  губы.
- У него недостает чар, чтобы завязать собственные ботинки! Как ему  удалось
изменить твою внешность?
   Бен не знал ответа.  Ведьма  изучала  Бена  в  долгом  молчании.  Наконец
сказала:
   - Где медальон? Покажи его!
   Бен сразу не отозвался, и она быстрым движением протянула руку.  Несмотря
на решимость этого не делать, Бен  невольно  вытащил  из-за  ворота  рубашки
потускневший кругляш и  показал  ведьме.  Секунду  Ночная  Мгла  осматривала
медальон, затем снова стала осматривать лицо Бена, медленно улыбнулась,  как
хищник, разглядывающий обед.
   - Так, - прошептала она.
   Больше она ничего не сказала. Этого было достаточно. Бен  тут  же  понял,
что она догадалась, какие его опутали  чары.  Он  понял,  что  ведьме  стала
известна природа изменившего его внешность колдовства. Бена бесило  сознание
того, что Ночная Мгла все раскрыла. Это было даже хуже того, как она держала
его голову. Бену хотелось закричать. Он должен выяснить, что она узнала,  но
она ни за что на свете не скажет ему.
   - Как ты жалок, игрушечный король! - продолжала  ведьма  таким  же  тихим
голосом, но с намеком. - Ты всегда был удачлив, но туповат.  Удача  ушла  от
тебя. Я почти согласна отпустить тебя. Почти. Но не могу забыть, что ты  мне
сделал. Я хочу заставить тебя за это  страдать!  Ты  удивился,  увидев  меня
снова? Наверное, да. Мне кажется, ты думал, что  я  ушла  навсегда,  ушла  в
царство фей и там погибну. Как ты глуп!
   Она встала перед Беном на колени, так что ее глаза встретили его  взгляд.
В ее глазах была такая ненависть, что Бен отшатнулся.
   - Я улетела  в  туманы,  как  ты  приказал  мне,  как  мне  было  велено,
игрушечный король. Волшебный порошок из  царства  фей  подчинил  меня  твоей
воле, и я не могла отказаться. Как я тебя  презирала!  Но  ничего  не  могла
поделать. И я полетела в туманы, но я летела не торопясь, игрушечный король,
не торопясь! В полете я  старалась  разрушить  чары  волшебного  порошка,  я
старалась изо всех сил!
   На лицо Ночной Мглы медленно вернулась жестокая улыбка.
   - И наконец я разрушила эти чары. Я  разбила  их  вдребезги  и  прилетела
назад. Однако было слишком поздно, слишком поздно, игрушечный король, потому
что я уже попала в сказочные туманы и они мне уже принесли вред! Я  получила
страшную рану, боль от нее не заживает! Я удрала еле  живая.  Много  месяцев
ушло на то, чтобы восстановить хоть  малую  часть  моей  волшебной  силы.  Я
лежала в болоте, как затаившийся зверь, беспомощная, словно маленький  ежик.
Я была сломлена! Но не сдавалась перед лицом боли и страха, я думала лишь  о
тебе. Я думала о том, что я с тобой сделаю, только попадись  мне.  И  знала,
что когда-нибудь я найду способ притащить тебя сюда... - Она помолчала. - Но
я даже и не мечтала, что это произойдет так скоро, глупенький правитель.  Ну
и счастье мне привалило! Ты пришел ко мне из-за  того,  что  твоя  внешность
изменилась, да? Из-за этого, но что ты хочешь? Отвечай, игрушечный король! Я
все равно вытяну из тебя все.
   Бен знал, что это так. Нет никакого смысла пытаться  скрыть  что-либо  от
ведьмы. Бен видел в пустых зеленых глазах, что его ждет. Пока будет  длиться
беседа с ведьмой, Бен останется жив, а пока он  жив,  есть  надежда.  В  его
положении надеждами не бросаются.
   - Я ищу Ивицу, - пряча голову на груди, ответил Бен.
   Он не хотел, чтобы гномы ему мешали, мало ли  как  получится.  Надо  быть
начеку, вдруг подвернется какая-нибудь возможность. Однако гномы приклеились
к нему, как липучка.
   - Дочь Владыки Озерного края? Сильфиду? -  Во  взгляде  Ночной  Мглы  был
вопрос. - Что ей здесь делать?
   - Ты ее не видела? - удивленно спросил Бен. Ведьма неприятно улыбнулась:
   - Нет, игрушечный король. Я не видела никого, кроме тебя и твоих дурачков
из горного народца. Что сильфиде от меня может быть нужно?
   Бен помедлил, потом глубоко вздохнул:
   - Золотая уздечка.
   Вот он и проболтался. Лучше уж сказать правду  и  посмотреть,  нельзя  ли
чего выведать у Ночной Мглы, чем строить из себя умника. Бороться с  ведьмой
слишком опасно.
   Ночная Мгла была искренне изумлена.
   - Уздечка? Но зачем?
   - Потому что она нужна Миксу. Потому что он послал Ивице сон об уздечке и
черном единороге. - Бен быстро рассказал ведьме о сне  Ивицы  и  ее  решении
попытаться разузнать об уздечке. -  Ивице  сказали,  что  уздечка  здесь,  в
Бездонной Пропасти. - Он помолчал. - Сильфида должна была прийти сюда раньше
меня.
   - Жаль, что она не пришла, - сказала Ночная Мгла. - Я люблю  ее  немногим
больше, чем тебя. Я уничтожила бы ее  почти  с  таким  же  удовольствием.  -
Ведьма умолкла и задумалась. - Черный единорог, да? Как  интересно!  Уздечка
его укротит, так говорил сон? Да,  это  возможно.  В  конце  концов  уздечка
волшебная. И много лет назад я украла ее у волшебника...
   Ведьма рассмеялась. Она  пристально  смотрела  на  Бена,  и  на  лице  ее
появилось хитрое выражение.
   - Эти несчастные типы, которые липнут к тебе... ты послал  их  украсть  у
меня уздечку?
   Щелчок и Пьянчужка что есть силы прижимались к Бену, но Бен этого даже не
чувствовал. Он думал совсем о другом. Если  Микс  однажды  владел  уздечкой,
значит, вероятно, он ею пользовался, даже, возможно,  поймал  с  ее  помощью
черного единорога. А единорог каким-то образом ускользнул. Так, может  быть,
Микс послал Ивице  этот  сон,  чтобы  вновь  завладеть  уздечкой  и  поймать
единорога? Если Бен прав, при  чем  тут  единороги  из  пропавших  волшебных
книг...
   - Не трудись отвечать, игрушечный король, - прервала  Ночная  Мгла  мысли
Бена. - Ответ в  твоих  глазах.  Эти  придурковатые  зверюшки  спустились  в
Бездонную Пропасть именно с такой целью, да? Залезли в  мой  дом  как  воры.
Вползли на своих кошачьих лапках.
   Упоминание о кошачьих лапках  вдруг  напомнило  Бену  о  Дирке  с  Лесной
опушки. Где призматический кот? Бен совсем забыл про него! Он стал озираться
по сторонам, но Дирка нигде не было.
   - Кого ты ищешь? - тут же спросила Ночная Мгла.  Ее  глаза,  будто  ножи,
пронзили насквозь лежащий за спиной Бена темный лес. - Тот, кого  ты  ищешь,
должно быть, покинул тебя.
   Однако ей потребовалось еще  время,  чтобы  убедиться  в  своей  правоте,
только после этого ведьма снова повернулась к Бену.
   - Твои воры такие же жалкие, как и ты, игрушечный король,  -  возобновила
нападение Ночная Мгла. - Они думают, что они невидимы, но они невидимы, лишь
когда я не хочу их видеть. Их старания были так очевидны, что я не могла  не
заметить этих существ. Как только я  их  настигла,  они  стали  звать  тебя:
"Великий король!", "Могучий король!" Какие  дураки!  Они  выдали  тебя  даже
прежде, чем я их о чем-то спросила!
   Щелчок и Пьянчужка дрожали от страха и толкали его так  сильно,  что  Бен
боялся упасть. Он положил  ладонь  на  головки  гномов,  чтобы  хоть  как-то
выразить утешение. Бену было искренне жаль этих малышей. В конце концов  они
вызвали гнев Ночной Мглы из-за него.
   - Ну, раз ты добралась до меня, почему бы тебе  не  отпустить  гномов?  -
внезапно спросил ведьму Бен. - Ты сама говоришь, что они глупые существа,  Я
хитростью заставил их служить мне. У них не было выбора. Они даже не  знают,
почему они здесь оказались.
   - Тем хуже для них. - Ночная Мгла сразу же отвергла просьбу. -  Никто  из
твоих приближенных  не  уйдет  безнаказанно,  игрушечный  король.  -  Ведьма
подняла голову, темные волосы развевались. Глаза еще раз вперились во  мрак.
- Мне здесь не нравится. Иди со мной.
   Она встала, раскинула руки,  и  ее  черная  тень  раздалась  в  размерах.
Одеяние колыхалось, как парус. По деревьям внезапно пробежал холодный резкий
ветер, из Бездонной Пропасти поднялась темень и окутала и ведьму, и Бена,  и
гномов. Луны  и  звезды  исчезли  во  тьме,  и  пришло  неожиданное  чувство
освобождения и полета. Кыш-гномы еще сильнее уцепились за Бена,  и  он  тоже
крепко схватил их, так как ему больше не за  что  было  держаться.  Раздался
свист рассекаемого воздуха, и наступила глубокая тишина.
   Бен зажмурился от холода и тумана, а потом свет медленно вернулся.  Перед
Беном стояла Ночная Мгла и презрительно улыбалась. В воздухе  застыл  густой
запах болота  и  тьмы.  Фонарь  освещал  ряд  столбиков,  столов  и  скамей,
раскиданных по пустой площадке.
   Вся компания находилась где-то в Бездонной Пропасти, в доме Ночной Мглы.
   - Знаешь, что с тобой теперь будет, игрушечный король? - тихо проговорила
ведьма.
   Бен мог себе представить. Несмотря на усилия  Бена  удержать  собственное
воображение, оно заранее рисовало разные  варианты.  Надежды,  казалось,  не
осталось. На какой-то миг Бену стало интересно, почему  Ивица  не  добралась
сюда  раньше  него.  Ведь  Мать-Земля  сказала  сильфиде  идти  в  Бездонную
Пропасть. Если Ивицы здесь нет, тогда где она?
   Бен подумал также, где теперь Дирк с Лесной опушки.
   Внезапный шепот Ночной Мглы прервал размышления Бена:
   - Может, подвесить тебя, как кусок старого мяса?  Или  сначала  поиграем?
Торопиться некуда, правда? - Она начала говорить еще что-то,  но  замолчала,
так как в голову ей пришла новая мысль. - Нет, у меня есть кое-что  получше!
Я приготовлю для тебя гораздо более пышную и  более  подходящую  кончину!  -
Ведьма наклонилась к Бену. - Ты  знаешь,  что  у  меня  больше  нет  золотой
уздечки, игрушечный король? Не знаешь? Я так и думала. Ее украли. Ее украли,
когда я была слишком слаба, чтобы помешать, когда я  еще  не  оправилась  от
раны, которую нанес мне ты! Знаешь,  у  кого  теперь  уздечка?  У  Страбона,
игрушечный король! Волшебная уздечка, уздечка, которая по праву  принадлежит
мне, у дракона. Как забавно! Ты пришел в Бездонную Пропасть искать то,  чего
здесь нет! Ты бездумно вынес себе приговор!
   Лицо Ночной Мглы было совсем близко от лица Бена,  худое  лицо  ведьмы  -
кожа да кости; в черных волосах серебряная полоска.
   - Но ты дал мне возможность сделать то, что иначе я сделать бы не смогла!
Страбон помешан на золотых вещицах, хотя для него они просто безделушки.  Он
не может оценить их по достоинству, особенно волшебную уздечку!  Он  никогда
не вернет ее мне, и я никак не смогу отобрать ее у него, пока он прячет ее в
Огненных Ключах. Но дракон может обменять уздечку, игрушечный король. Дракон
наверняка обменяет ее на что-нибудь, по его мнению, более ценное.  -  Улыбка
ведьмы стала свирепой. - А что он ценит превыше того, чтобы тебе отомстить?
   Бен не знал. Страбон тоже стал жертвой волшебного порошка и покинул Бена,
пообещав однажды расплатиться с ним.  У  Бена  засосало  под  ложечкой.  Его
толкали из огня да в полымя. Бен попытался скрыть от ведьмы свои чувства, но
тщетно.
   От удовольствия Ночная Мгла широко заулыбалась:
   - Да, игрушечный  король,  я  с  огромной  радостью  предоставлю  дракону
возможность тебя напрочь уничтожить!
   Она подняла руки, и все вдруг закружилось, будто по ее  велению  поднялся
туман и налетел порыв холодного ветра.
   - Посмотрим, что придумает сделать с тобой Страбон! - крикнула ведьма,  и
ее голос перешел в пронзительный свист.
   Кыш-гномы всхлипнули и снова ухватились за брюки Бена. Бен  почувствовал,
что он летит и пропасть начинает исчезать из виду...
   Восточные  Пустоши  лежали  заброшенные   и   необитаемые   в   меркнущем
послеполуденном  свете,  а  советник  Тьюс,  Абернети  и  Сапожок  неуклонно
пробирались вперед сквозь густой кустарник и сухостой, поднимались на горные
склоны и спускались в овраги, проходили через безлюдную открытую местность и
огибали болота и топи.  Друзья  шли  целый  день,  не  обращая  внимания  на
возрастающие усталость  и  неуверенность,  полные  решимости  к  наступлению
сумерек достичь логова дракона.
   Идти оставалось недалеко.
   В пустошах Заземелья никто не жил, никто, кроме дракона.  Столетия  назад
изгнанный из царства  фей,  он  сделал  пустоши  своим  обиталищем.  Пустоши
отлично  устраивали  дракона.  Ему  там  нравилось.  Запустение,   вызванное
причудами природы, благотворно действовало на нрав дракона, и он  чувствовал
себя хозяином огромного пространства. Жители долины избегали дракона,  и  он
был совершенно одинок. Он один из обитателей долины, не считая Бена Холидея,
мог переходить туда и обратно из Заземелья в  миры  смертных.  Он  даже  мог
спокойно расхаживать в волшебных туманах. Он был единственный в своем  роде,
последний, и очень гордился этим.
   Дракон не очень любил общество, и  Тьюс,  Абернети  и  Сапожок,  спешащие
застать чудище до темноты, это учитывали.
   Однако к тому времени, как они наконец достигли места назначения,  солнце
уже садилось.  Друзья  вскарабкались  на  гребень  Горного  хребта,  который
выступал на фоне надвигающейся ночи  благодаря  ярко  мигающим  и  пляшущим,
словно живые, огонькам, и оказались  перед  Огненными  Ключами.  Ключи  были
логовом дракона. Они находились в глубоком  бесформенном  овраге,  это  было
скопление кратеров, в которых не угасал синий и желтый огонь, а вокруг  были
густые заросли и насыпи из камней и  земли.  Огни  подпитывались  жидкостью,
скапливающейся  внутри  кратеров,  и  выбрасывали  в  воздух  дым,  песок  и
неприятный запах горючего.  Над  оврагом  и  окружающими  холмами  неизменно
висела дымка, время от времени в темноте с оглушительным кашлем  просыпались
гейзеры.
   Дракона друзья увидели сразу. Он неуклюже лежал посреди оврага,  опираясь
головой на кратер, и длинным языком безмятежно слизывал рассыпающиеся искры.
   Страбон не двигался. Он распростерся на  земляной  насыпи,  тело  чудища,
представляющее собой груду чешуи,  шипов  и  наростов,  почти  стало  частью
пейзажа. Когда дракон дышал, в ночь летели тонкие струйки пара. Хвост огибал
поднимающуюся сзади скалу, крылья сложены за спиной. Черные кривые  когти  и
зубы росли из плотной шкуры и десен  под  странными  углами.  Пыль  и  грязь
покрывали дракона, словно одеяло.
   Красный глаз повернулся, как на шарнире.
   - Что вам надо? - с досадой спросил дракон. Что  дракон  умеет  говорить,
всегда поражало Бена Холидея, но Бен был чужаком и не понимал природы вещей.
Тьюс и Сапожок  считали  совершенно  естественным,  что  дракон  говорит,  а
Абернети, сам говорящий мягкошерстный терьер, и подавно.
   - Нам нужно с тобой побеседовать, - сообщил советник Тьюс.
   Абернети сумел кивнуть в подтверждение слов советника,  хотя  отказывался
понять, как кто-то, находящийся в здравом уме, может хотеть говорить с таким
жутким чудищем, как Страбон.
   - Меня не интересует, что вам нужно,  -  яростно  выдувая  пар  из  обеих
ноздрей, сказал дракон. - Меня интересует только, что нужно мне.  Убирайтесь
вон!
   - Это займет всего лишь минуту, - настаивал советник короля.
   - У меня нет ни минуты. Убирайтесь, а то съем. Тьюс побагровел:
   - Позволь напомнить тебе, с кем ты  говоришь!  Учитывая  наше  длительное
знакомство, я заслуживаю немного уважения! Так что,  пожалуйста,  веди  себя
прилично!
   Как будто чтобы подтвердить свое  требование,  советник  многозначительно
шагнул вперед, своим видом он напоминал  пугало  в  драных  лентах,  которое
сделали из свободно соединенных палок. Сапожок обнажил все зубы в угрожающей
насмешке. Абернети поправил очки на носу и стал вычислять, как быстро сможет
отбежать назад к находящемуся у края оврага затененному кусту.
   Страбон моргнул и поднял лежавшую в кратере огромную голову.
   - Советник Тьюс, это ты? Тьюс фыркнул:
   - Несомненно. Страбон вздохнул:
   - Какая скука. Если бы  ты  был  какой-нибудь  важной  персоной,  это  по
крайней мере обеспечило бы мне временное развлечение. Но ты не  стоишь  даже
того, чтобы я встал и сожрал тебя. Убирайся.
   Тьюс не сдавался. Не обращая внимания на Абернети, который  положил  лапу
на плечо волшебника, советник снова шагнул вперед.
   - Мои друзья и я прошли долгий путь, чтобы поговорить с  тобой.  Если  ты
решишь пренебречь длительным и почетным сотрудничеством между волшебниками и
драконами, тебе же хуже! Ты окажешь нам обоим плохую услугу!
   -  О,  сколько  в  тебе  раздражительности,  -  ответил   дракон.   Фраза
закончилась долгим шипением, и змеиное тело стало  лениво  извиваться  между
камнями и кратерами, хвост расплескивал вокруг жидкие искры  из  водоема.  -
Позволь отметить, что волшебники за многие  столетия  не  принесли  драконам
никакой пользы, так что не вижу смысла говорить о  каком-то  сотрудничестве,
которое когда-то имело место. Чепуха! Позволь также отметить, что в то время
как никто не подвергает сомнению то,  что  я  дракон,  еще  большой  вопрос,
являешься ли ты волшебником.
   - Я не собираюсь спорить с тобой! - очень зло огрызнулся советник. - И  я
не уйду, пока ты меня не выслушаешь!
   Страбон выплюнул зеленовато-желтый пар:
   - Надо было просто сожрать тебя, советник Тьюс, тебя и пса,  и  еще  того
типа, не пойму, кто он такой. Может, кобольд.  Надо  было  дыхнуть  на  тебя
огнем, хорошо зажарить и съесть. Но сегодня я склонен к  милосердию.  Оставь
меня, и я прощу тебе нахальное вторжение в мой дом.
   - Может, нам следует пересмотреть... - начал Абернети,  но  Тьюс  тут  же
одернул его.
   - Пес что-то сказал? - тихо спросил дракон.
   - Нет, и никто не уйдет! - встав как столб, объявил советник.
   Страбон моргнул:
   - Не уйдет?
   Покрытая коркой грязи голова  резко  завертелась,  и  из  пасти  брызнуло
пламя. Языки пламени взорвались прямо перед советником Тьюсом, и он с визгом
взлетел на воздух. Сапожок и Абернети отскочили в сторону и поползли дальше,
чтобы не попасть под летящие камни, комки грязи и искры. Советник  шлепнулся
на землю  бесформенной  грудой  тряпок  и  лент,  его  кости  дребезжали  от
сотрясения.
   Страбон усмехнулся.
   - Очень  забавно,  волшебник.  Очень  смешно.  Тьюс  с  трудом  поднялся,
отряхнулся, выплюнул грязь изо рта и опять повернулся к дракону.
   -  Это  было  крайне  неуместно,  -  силясь   вернуть   себе   потерянное
достоинство, заявил волшебник. - Я тоже могу играть в такие игры!
   Он быстро хлопнул в ладоши, вытянул руки вперед и развел их в стороны. Он
пытался также сделать какие-то движения ногами, но споткнулся  о  шатающийся
камень, поскользнулся и с ворчанием осел на землю.  Над  кратерами  вспыхнул
свет, и  на  Страбона  посыпался  град  сухих  листьев,  которые  тотчас  же
воспламенялись.
   Дра