ись о существовании этого подвала, майор? -
спросил Бернардито.
   - Лейтенант Бруксон, сыгравший роль слуги Кленча, обследуя
замок, заметил потайную дверь под лестницей. Ночью я обнаружил
этот пороховой запас. Шнуры сильно запылились - значит, замок
давно приготовлен к взрыву. А на полке перед дверью, рядом с
приготовленной свечой, я сразу заметил эти три старинных
заряженных пистолета; хозяин явно припас их на тот случай, если
бы ему взбрело на ум разом покончить и с собою и с замком.
   Бернардито зябко передернул плечами... Оказывается, все живое
в Ченсфильде поистине сидело на пороховой бочке!
   - Как же вам удалось помешать синьору Грелли... отправить
всех нас в поднебесье?
   - Мне пришлось все время быть начеку. Ключ от этой двери был
в замочной скважине. Когда, связав попа Бенедикта и обезвредив
Линса, вы отправились в поповской сутане в кабинет Грелли, я
спустился в подвал и заперся в погребе изнутри: было нетрудно
предвидеть, что Грелли решится на свой последний роковой шаг.
Расчет был верен: Грелли стал ломиться в металлическую дверь. Он
бился об нее, но, разумеется, железная дверь не поддалась
напору. Вскоре следом за Грелли в подземелье бросился и
лейтенант Бруксон. Лжемилорд схватил два пистолета и выстрелил
из обоих по своему преследователю, но, к счастью, промахнулся.
Обезумев от ужасной развязки своей ченсфильдской эпопеи, Грелли
осознал все же, что партию... пора сдавать! Он это и сделал...
последним выстрелом в висок!.. А вот и лейтенант Бруксон идет
сюда. До прибытия властей ему придется побыть здесь, внизу.
Будем надеяться, что и в капелле паписта все обстоит
благополучно. Сейчас же пошлите карету за мистером Реджинальдом
Мюрреем и мисс Изабеллой.
   ...Выйдя из подземелья, Бернардито увидел, как два дюжих
челядинца несут к карете связанного и спеленатого патера
Бенедикта. Черты его лица были искажены злобой и страхом. На
подушках кареты кое-как усадили монаха рядом с притихшим, будто
пришибленным Уильямом Линсом. Доктор Томазо Буотти, мисс Дженни
Мюррей, освободившаяся от обязанностей сиделки и свидетельницы,
доктор Грейсвелл и престарелый Томас Мортон смотрели вслед
разоблаченным приспешникам Грелли.
   Вечером того же воскресного дня погода испортилась. Закатные
солнечные блики погасли в зеркале ченсфильдского озера, с моря
наползли тучи. Однако в замке все окна стоили распахнутыми
настежь, словно жители этого дома задались целью дать побольше
простора освежающему морскому ветру. Притихшая прислуга
безропотно подчинялась майору Бредду и седому одноглазому
капитану. Из Бультона уже прибыли шериф с помощником.
Полицейские вынесли тело хозяина-самоубийцы в бильярдную и взяли
под охрану пороховой подвал.


   Ночь с воскресенья на понедельник прошла в Ченсфильде
незаметно. По всем углам старого дома шелестел шепот, раздавался
тревожный приглушенный говор. Шушукались горничные, лакеи,
личные слуги. Никто не выходил из дому. Многих слуг вызывали и
опрашивали прибывшие из города джентльмены. Камердинер Мерч
бродил по замку, как безглагольная тень; при его приближении
шепот слуг смолкал, но лишь только камердинер отдалялся,
шушуканье возобновлялось и достигало силы осеннего ветра в
листве.
   Утром майор Бредд уехал в Лондон, а лейтенант Бруксон,
вежливый и бесстрастный, уже заканчивал допрос старого Мортона.
Беседа велась в охотничьем кабинете, в присутствии капитана
Бернардито и доктора Буотти. Испуганный старик, так неожиданно
утративший свою надежную опору, раскрывал теперь факт за фактом,
событие за событием всю историю Джакомо Грелли. Доктору Буотти
чудилось, что он присутствует при операции злокачественного
нарыва, вскрытого скальпелем хирурга.
   - Только ваш возраст, мистер Мортон, избавляет вас от участи
быть заключенным в тюрьму в качестве сообщника пирата и
злодея... Но если бы вы пожелали искупить хоть часть вашей вины,
то... случай вам вскоре, быть может, представится. Ступайте, вы
свободны.
   Голос офицера был холоден, сух и суров. Мортон с усилием
поднялся; он еще подыскивал какие-то слова оправдания, но
лейтенант уже не глядел на него. Буотти поддержал старика под
локоть.
   - Я помогу вам добраться до дому, - проговорил итальянский
богослов и вывел Мортона из кабинета.
   Они прошли мимо высокого констебля в парадных дверях и,
сославшись на позволение лейтенанта, спустились с крыльца.
   На дворе было светло и свежо. В садах и парках Ченсфильда,
расцвеченных красками увядания, стояла особенная, осенняя
тишина. Листья быстро желтели. Лес, еще недавно полный жизни и
летней свежести, теперь алел багряными тонами осени. Едва
приметные льняные кудельки вянущего мха, отцветший вереск,
рыжие, высохшие полоски нескошенных луговин придавали
августовскому пейзажу грустный, нежный и чисто английский
оттенок. Тихие, словно отгоревшие в розовом пламени утренние
облака на востоке, летающая в воздухе паутина, похолодевшая
голубизна озерных вод предвещали скорое наступление ненастья и
заморозков.
   - Что же побуждало вас, мистер Мортон, так долго и стойко
поддерживать обман и помогать коварству? - спросил доктор Буотти.
   Мортон уловил в его голосе ноту сострадания.
   - Любовь к моей дочери, сударь, и убеждение, что, пользуясь
поддержкой столь возвеличенного человека, она никогда не узнает
нужды, холода и унизительной заботы о куске хлеба.
   - Но если вы сами так сильно чувствуете отчую любовь, как же
вы смогли, не колеблясь, отнять у другого старца последнюю
надежду отыскать потомков?
   Мортон еще ниже опустил голову:
   - Вы подразумеваете документ для графа д'Эльяно?
   Синьор Буотти молча кивнул.
   - Сударь, я просто выполнил приказание. Ведь это могла быть
очередная уловка. Впрочем... Грелли так и не простил своего
отца. Бог ему судья!
   - Позвольте спросить, мистер Мортон, сколько вам лет?
   - Семьдесят два, господин доктор. Я намного пережил свою дочь.
   - Позвольте, разве вы считаете свою дочь умершей?
   - Моя дочь погибла. Грелли признался мне, что в числе жертв
индейского налета на Голубую долину была и моя Мери.
   - Грелли обманул вас, мистер Мортон. Джордж Бингль привез
вам из Филадельфии письмо от вашей дочери.
   - Как! Письмо от Мери? Мне?.. Грех вам, синьор, испытывать
меня напрасной надеждой!
   - Мистер Мортон, разрешите вручить вам этот пакет.
   - Бога ради, позвольте мне ваши очки, доктор! Свои я,
наверно, забыл в кабинете. О господи, какой день!
   Синьор Томазо Буотти протянул Мортону вместо очков сильную
лупу. Старик надорвал узкий голубой конверт, напряг зрение до
предела и увидел сквозь линзу строки родного почерка.

   "Эсквайру Томасу Мортону
   Ченсфильд, Бультон
   Милостивый государь,
   хорошо известные вам причины, некогда побудившие меня
решиться на весьма тягостный разрыв, снова дают мне повод
обратиться к вам после пятнадцатилетней разлуки.
Обстоятельства открывают вам возможность искупить тяжелую
вину перед людьми, которых Грелли при вашей помощи лишил
имущества и фамильного имени. Если вы поможете этим людям
выполнить принятую ими на себя миссию, я готова предать
забвению прошлое и уничтожить разделяющую нас пропасть.
                                                                    Мефи."

   Кое-как прочитав письмо, Мортон уронил и лупу и бумагу. Доктор
Буотти поднял эти предметы с влажной травы. Собеседники стояли
под старым вязом в усадьбе Мортона. У старого стряпчего
подкашивались ноги. Он оперся о ствол дерева.
   - Говорите скорее, синьор, что вам угодно потребовать от меня.
   - Содержание письма вашей дочери известно мне. Угодно ли вам,
мистер Мортон, совершить со мною путешествие в Венецию и... - Тут
доктор Буотти огляделся по сторонам, убедился, что кругом нет
никого, и прошептал Мортону несколько фраз на ухо.
   Мортон вытер пот со лба:
   - Это тяжелая обязанность, сударь!
   - После исполнения этой задачи вы отправились бы в Америку и
прожили бы остаток жизни в счастливой семье вашей дочери... Вы
увидели бы ваших внуков...
   - Но, сударь, будет ли мне дозволен выезд из Англии?
   - Хауэрстон готов посмотреть сквозь пальцы на ваш тайный
отъезд в Венецию, и лейтенант об этом осведомлен.
   - Хорошо, господин доктор, ради встречи с дочерью я готов
исполнить ваше поручение.
   - О, вы снимете все грехи с ваших плеч, мистер Мортон! И
чтобы обрадовать вас еще больше, я открою вам: яхтой "Толоса",
на которой мы немедленно отбудем в Венецию, командует не кто
иной, как... супруг вашей дочери, мистер Эдуард Уэнт. Из Венеции
вы оба вернетесь к вашей Мери в Филадельфию!
   Вскоре после отплытия из Бультона на яхте "Толоса" доктора
Буотти и старого Мортона Изабелла Райленд, привезенная в
Ченсфильд, проснулась от долгого сна. Открыв глаза, она увидела
рядом с собой мисс Тренборн и Хельгу Лунд. При первом же
движении Изабеллы гувернантка и кормилица всхлипнули в один
голос и закапали очнувшееся чадо слезами умиления и радости.
   Изабелла узнала затемненный шторами, сумрачный покой "больного
француза". Она с трудом приподнялась на локте и стала напряженно
восстанавливать в памяти все совершившееся. В ее прояснившемся
сознании воскресли подробности бегства из родительского дома и
зловещая обстановка подземного тайника в часовне. Голова ее
сильно болела; чувствовала она себя не освеженной сном, а
разбитой и больной. Медленно, как туча, уплывающая с горизонта,
таяло сонное забытье, но вместе с этим в сердце Изабеллы
возрождалось чувство тревоги и неуверенности. В ту же минуту
открылась дверь и синеглазый "кавалер де Кресси" стремительно
вторгся в обитель тишины и покоя. Реджинальд едва не опрокинул
стулья с сиделками, опустился на колени перед ложем девушки и
прижал к губам ее руку.
   - Скажите мне, где мой отец? - выговорила наконец Изабелла,
приподнимаясь на ложе.
   Мисс Тренборн мгновенно сделалась пегой от пятен румянца, а
Хельга Лунд беспомощно воззрилась на Реджинальда.
   Обеих сиделок вывело из крайнего затруднения появление в том
же покое двух новых лиц: капитан Бернардито и его названный сын
Чарльз приблизились к ложу Изабеллы. Капитан слышал вопрос
девушки. Он положил брату и сестре руки на плечи и проговорил
ободряюще:
   - Не тревожьтесь, дети, и знайте, что все опасности миновали.
Вас ожидает счастливое будущее в окружении преданных друзей и
любящих сердец. Поцелуй сестру, мой маленький Ли, а вы,
синьорита, гордитесь таким братом. Он заменит вам отца, ибо
Джакомо Грелли нет больше в живых! Теперь, господа, прошу вас,
оставьте нашу "воскресшую" наедине с братом. У них есть о чем
поговорить друг с другом!



                          24. СОЛНЕЧНЫЙ ОСТРОВ

   Началась уже третья наделя со дня отъезда в Лондон майора
Бредда. Тело Джакомо Грелли, заключенное в свинцовый гроб,
покоилось в подземелье ченсфильдского дома. В город начали
просачиваться первые слухи о смерти лорда-адмирала, но лейтенант
Бруксон решительно отклонил все просьбы журналистов дать в
печать какие-нибудь сведения о кончине милорда. Ченсфильд
по-прежнему жил замкнутой жизнью, его обитатели не показывались
за пределами поместья, никто извне не допускался в его усадьбы и
фермы. Таково было приказание властей.
   Утром 15 сентября 1790 года капитан Бернардито отправился в
трактир "Веселый бульдог" к почтовому экипажу из Лондона:
отсутствие вестей из столицы уже тревожило всех "охотников за
леопардом".
   Когда громоздкий экипаж, гремя железными шинами и оглашая
окрестности кондукторским рожком, подкатил к трактиру,
Бернардито увидел в окне дилижанса офицерскую треуголку майора.
На империале восседали шестеро солдат в красных мундирах и
долговязый сержант. С первых же слов Бредда капитан понял, что
вести из Лондона плохи.
   - Ведите солдат к замку, сержант, - приказал майор Бредд, - и
доложите лейтенанту Бруксону, что вы прибыли с командой сменить
его на посту охранителя владений Ченсфильд.
   Солдаты построились в "походный порядок" и затопали к замку.
Бредд проводил их взглядом и предложил капитану выпить по кружке
эля в трактире. Они уселись за уединенным столиком.
   - Я прислан сюда генералом Хауэрстоном, чтобы усилить охрану
владений покойного милорда Ченсфильда...
   Бернардито в недоумении взглянул на собеседника. Тот с
невозмутимым видом рассматривал напиток в кружке. Сделав глоток,
майор продолжал:
   - Следом за мною уже выехали из Лондона сам генерал
Хауэрстон, директор "Северобританской компании" мистер Норвард и
правительственный чиновник с полномочиями от лорда-канцлера. Это
мистер Бленнерд, на сей раз... подлинный! - Сделав это
добавление, майор невесело усмехнулся.
   - С какой же целью едут сюда эти господа? - спросил
Бернардито, сразу почуяв недоброе.
   - Принести соболезнования безутешной вдове, ввести ее в права
наследства и... загладить ошибки, совершенные бестактным и
неумным майором Бреддом! Завтра торжественные похороны графа
Ченсфильда, мистер Бернардито Луис!
   Оттолкнув пустую кружку, Бернардито кивком указал Бредду в
окно, на башенки Ченсфильда:
   - Я плохо понимаю вас, господин майор! А... как же законные
наследники этого дома?
   - Кого вы изволите иметь в виду, капитан?
   - Как - кого! Разумеется, Реджинальда Мюррея и его сестру
Джен.
   - Видите ли, капитан, в наши тревожные дни революционных
потрясений на континенте лорд-канцлер, с одобрения его
величества, принял решение не волновать умы граждан оглашением
тех тайн, над раскрытием которых мы с вами потрудились с
излишним рвением... Никаких разоблачений относительно прошлого
Джакомо Грел... я хочу сказать, покойного лорда-адмирала,
сделано не будет. В случае появления в печати каких-либо
инсинуаций соответствующие номера подлежат запрещению. На одной
из площадей Бультона покойному будет воздвигнут бронзовый
памятник.
   - Значит, присылка сюда этих солдат...
   - Это мера, чтобы обезопасить владения милорда и миледи
Райленд от... подозрительных и нежелательных иностранцев.
Надеюсь, вам ясно, кого генерал Хауэрстон имеет в виду?
   - Кажется, ясно. Очевидно, меня и...
   - ...и ваших друзей. Неужто вы, капитан, человек столь
проницательный, все еще не догадываетесь, ради чего я постарался
прибыть... раньше остальных членов комиссии?
   - Сударь, законные наследники с надеждой ожидали вашего
возвращения!
   - Эти надежды не оправдались. Единственное, что в моих
силах, - это предостеречь вас, то есть исполнить долг честного
союзника по трудной борьбе. Приездом своим я этот союзнический
долг по отношению к вам исполнил. Теперь... вы поняли меня,
капитан?
   Бернардито поднялся и посмотрел Бредду в глаза:
   - Угодно ли вам будет переговорить и с самими... наследниками,
сударь?
   - Хорошо. Идемте в замок. Я покажу им некоторые выписки из
протокола комиссии канцлерского суда. Это рассеет ваши сомнения,
и вы сможете тогда поступать по собственному усмотрению.
   ...В охотничьем кабинете Ченсфильда, у пыльных шкафов и полок
с ружьями, собрались в тесный кружок все "победители леопарда".
Майор Бредд увидел себя в обществе старого капитана, обоих
наследников - Реджинальда и Дженни Мюррей, - мисс Изабеллы
Райленд, мистера Джорджа Бингля и стройного синьора Чарльза.
   Бредд достал из сумки несколько листов бумаги, бегло
исписанных канцелярской скорописью. Бернардито, Чарльз и Джордж
Бингль склонились над бумагой. Минуя скучные юридические формулы
и ссылки на статьи и параграфы, Джордж Бингль, лучше других
разбиравший почерк канцеляриста, стал читать вслух самые
примечательные места этого документа:
   - "...В наши дни всеобщих потрясений..." так... "Высочайше
утвержденная тайная комиссия канцлерского суда..." так...
"приняла решение не волновать умы британских граждан..."
Вот-вот, слушайте, друзья: "Его величество изволил предложить
комиссии тщательно взвесить права нынешних претендентов на титул
и владения покойного... Комиссия же по рассмотрению всех
обстоятельств самоубийства милорда категорически отказывает сыну
Альфреда Мюррея в признании прав наследника, ибо мистер Альфред
Мюррей юридически подтвердил на борту брига "Орион" 31 декабря
1772 года свою непричастность к титулу и имуществу виконтов
Ченсфильд, а впоследствии вел в Америке военные действия против
вооруженных сил британской короны, став тем самым ее врагом и
способствовав отторжению от Соединенного Королевства его
западных колониальных владений. А посему никакие имущественные
претензии со стороны самого Мюррея или его потомков не могут
быть приняты во внимание".
   Догадайся майор Бредд взглянуть на Реджинальда, он удивился
бы отнюдь не горькой улыбке на лице человека, теряющего свои
наследственные права. Но майор глядел в сторону и не видел, как
мисс Изабелла незаметно протянула руку развенчанному наследнику.
   - Реджи! - прошептала она очень нежно. - Милый! Теперь
Ченсфильд стал мне совсем чужим! И если вы должны его
покинуть... я тоже не хочу этого наследства... И я могу теперь
дать ответ, которого вы... давно ждете, Реджи!
   Тут остальные оглянулись на них. Изабелла покраснела и
смолкла. Реджинальд глядел на нее с восхищением, а Джордж Бингль
продолжал быстро бормотать выдержки из протокола:
   - "Со смертью лица, носившего титул графа и лорда
Ченсфильда, эрла Бультонского и адмирала британского флота,
таковой титул перестает существовать, все владения же покойного,
как-то: поместье, замок, банк, верфь, промышленные предприятия,
городские дома в Бультоне, Лондоне и других городах,
сельскохозяйственные фермы, сданные в аренду, морские суда и все
движимое имущество, равно как и капиталы, находящиеся в ценных
бумагах и золоте, а также удобные земли на острове в Индийском
океане, передаются по праву наследства вдове покойного,
высокочтимой и глубоконравственной миледи Эллен Райленд, графине
Ченсфильд, известной своей благотворительностью и заслужившей
неизменнчю благосклоннось королевской семьи за ее всегдашнюю
преданность тронч. Комиссия канцлерского суда просит сию
высокорожденную знатную даму временно сохранить управление всеми
указанными владениями и средствами в руках досточтимого мистера
Норварда, который пользовался доверием покойного милорда и готов
содействовать дальнейшему процветанию фирмы и предприятий,
созданных трудами покойного. Представитель комиссии мистер
Бленнерд назначается временным губернатором острова Чарльза в
Индийском океане. В целях установления на этой земле нормального
колониального режима и поддержания там порядка мистеру Бленнерду
надлежит после похорон снарядить экспедицию из трех военных
кораблей и утвердить на острове законную британскую власть
решительными мерами. Комиссия выражает надежду, что миледи
Райленд окажет материальное покровительство этому начинанию,
исполняя волю покойного супруга..."
   - Посмотри-ка, Джордж, нет ли там чего-нибудь поинтереснее! -
со злобой проговорил Бернардито. - Читайте быстрее, похоже, что
нам всем больше нечего делать в этом гнезде дьявола!
   - "...Выслушав в секретном заседании сообщение офицера
тайной канцелярии мистера Бредда... предложить американским
гражданам Реджинальду и Дженни Мюррей, а также французскому
подданному Бернардито Луису эль Горра в суточный срок покинуть
пределы Соединенного Королевства. В случае отказа подвергнуть
аресту и высылке..." А вот тут и про тебя, Чарли, и... про меня,
друзья! "Что касается Чарльза Райленда, то таковой считается
умершим во младенчестве и погребенным на острове, носящем его
имя, а лицо, называющее себя ныне Лео Ноэль-Абрагамсом или
Чарльзом Чембеем, равно как и опасный социалист и якобинец
Джордж Бингль подлежат немедленному аресту и доставке в
Лондон..." Ну, братцы, кажется достаточно! Все ясно! - громко
объявил "якобинец" Джордж и возвратил бумагу в руки майора
Бредда.
   - Постойте, майор, а что же будет со всей шайкой? - вмешался
Бернардито. - Что ждет попа-отравителя, трактирщика-убийцу
Уильяма Линса, всех этих Флетчеров, Грегори, Дженкинсов и прочих
пауков в сутанах и камзолах?
   - Пожизненная тюрьма, - ответил майор. - Эта участь могла бы
мино