емно-багровой лужище под дверью. С
предостерегающим криком Серый Медведь распахнул дверь.
   На ковровом диване лежал мертвый вождь шавниев. В груди
Горного Орла торчал неширокий длинный нож с черной костяной
рукоятью. Накануне, за ужином, этот нож был в руках хозяина
дома... В дверях уже толпились разбуженные индейские воины.
   Лицо осиротевшего Серого Медведя окаменело от горя и тяжкого
гнева. Но предаваться печали было не время. Отец и вождь погиб.
Опасность нависла над всеми. Хитроумный белый обманщик заманил
цвет племени в свое логовище: нужно вырваться из коварной засады
и отомстить убийце.
   Серый Медведь приказал воинам разобрать оружие и поднял труп
отца с окровавленного ложа. Волк Ущелья выгреб весь жар из
камина; индейцы высыпали на пол немного пороху, сорвали
занавески, сломали несколько стульев и раздули пламя. В этот миг
на лестнице послышались шаги, и кто-то толкнул дверь в гостиную.
Томагавк Серого Медведя свистнул в воздухе. Короткий стон
раздался из-за приоткрывшейся двери и чье-то тело грузно осело
на пол. Волк Ущелья опрокинул стол и завалил им выход в сени.
Пламя уже взметнулось под потолок.
   Серый Медведь ожидал засады в саду, под окнами. Он вывел
воинов из гостиной в столовую и высадил стеклянную дверь на
веранду. Рассыпавшись вдоль перил, индейцы дали залп по
ближайшим кустам. Стороживший в саду Сэмюэль Гопкинс увидел в
окнах отсвет пожара и, перепуганный, побежал на звук залпа.
Серый Медведь принял его за атакующего врага. С ножом под
сердцем негр свалился в снег около веранды. Воины вынесли тело
убитого вождя, перебежали с ним площадку и ворвались в конюшню.
Два конюха-негра пали мертвыми под ударами томагавков. Серый
Медведь перекинул тело Горного Орла поперек коня. Волк Ущелья и
остальные воины вскочили на неоседланных коней и бешеным галопом
перелетели через мост. Серый Медведь решил, что ему удалось
перехитрить белых убийц. Наездники сдержали коней и стали
совещаться, как обойти поселок, чтобы не попасть под пули
колонистов из окон и быстрее соединиться с воинами в лагере.
   В это время с заднего двора фермы донесся одиночный выстрел.
Какой-то всадник в драгунском мундире, придерживая перед собою в
седле завернутую в плащ женщину, проскакал от ворот фермы к
берегу потока и исчез по направлению к форту.
   В окнах носелка замерцал свет, над крышей дома Мюррея
полыхнуло пламя. Искры, затрещав на ветру, посыпались на
заснеженные кроны деревьев. Серый Медведь гикнул, и индейцы
понеслись вдоль поселка к лагерю на лесной опушке. Но скакать им
пришлось недолго. Навстречу Серому Медведю по обоим берегам
Голубого потока уже бежала лавина индейских воинов, оповещенных
лейтенатом Шельтоном о кровавом злодеянии. В первых рассветных
лучах индейцы увидели молодого вождя, скакавшего к ним с телом
Горного Орла.
   Пронзительный боевой индейский клич далеко разнесся над
снегами долины. Серый Медвед передал тело отца двум другим
воинам, снял с плеча отцовский карабин и, потрясая им в воздухе,
бросил сотню воинов во главе с Волком Ущелья на поселок, а сам
повел остальных окружать дом убийц. Но среди пылающих построек
фермы индейцы нашли только труп негра под верандой и убитых на
конюшне конюхов. В самой глубине сада индейцы подобрали на снегу
тяжело раненного пулей в грудь, полузамерзшего воина -
Серебристую Лису. Между тем берегом Голубого потока уносился
вверх по долине шарабан и несколько всадников. Воины обрушились
на опустевшую ферму, предав огню и разрушению все живое и
мертвое имущество белых злодеев.
   Через полчаса пылал и весь поселок; только холм с военным
фортом оставался затемненным и безгласным.
   С первого взгляда на испачканную кровью руку мальчика Мюррей
догадался, что кто-то из индейцев пал жертвой тайных
злоумышленников, замеченных Диком. Он велел своим домочадцам
потихоньку вывести из дому детей, заложить экипаж и ехать к
усадьбе Уэнта, сам же решил дождаться возвращения Дика, чтобы с
его помощью разоблачить перед индейцами злодеев.
   Между тем из гостиной донесся треск ломаемой мебели. Мюррей
спустился с лестницы... Неужели шавнии уже что-то обнаружили? И
кто стал жертвой злодейства? Ранен он или убит? Быть может,
воины все же не отдадутся во власть слепому гневу и не будут
глухи к голосу рассудка?
   Хозяин дома толкнул дверь в гостиную. Огонь пожара на
мгновение ослепил его, и в тот же миг скользящий удар чем-то
острым поразил его в голову. Отшатнувшись, он схватился за висок
и потерял сознание. Негритенок Черри, выглянув с верхней
площадки, увидел распростертого на полу хозяина. Из гостиной
валил дым, слышался звон стекла и топот. Когда с веранды
раздался ружейный залп, Черри кубарем скатился с лестницы и
склонился над Мюрреем.
   Мистер Альфред пошевелился. У него была содрана кожа с виска,
рассечены щека и ухо. Негритенок схватил Мюррея и поволок к
лестнице. На крик мальчика прибежала Камилла.
   В то же мгновение хлопнула дверь из сеней, и на пороге
показался человек в драгунском мундире. Камилла вскрикнула,
узнав Еноха Легерзена, и попыталась убежать вверх по лестнице.
Одним прыжком Легерзен догнал Камиллу, схватил ее на руки и
вынес на крыльцо.


   Мюррей и месье Вилье выглянули из южной амбразуры. Из-за угла
дома Уэнта медленно показался белый флаг на шесте. Следом за
этим символом примирения появился всадник. Осажденные узнали
лейтенанта Шельтона.
   - Я обращаюсь к защитникам блокгауза от лица английского
командования! - закричал он. - Колонисты поселка Голубой долины!
У вас в блокгаузе укрылись изменники, вступившие в сношения с
армией врага. Эти изменники убили индейского вождя, чтобы
вызвать кровопролитие. Нами схвачен шпион Мюррея, Дик Милльс,
который пытался пробраться к отряду Кларка в форт Массек.
Захвачена в плен и сегодня же будет расстреляна группа
разведчиков Кларка. Это бунтовщики, называющие себя "сыновьями
свободы". Их проводники-индейцы, посланные для связи с
преступником Мюрреем, убиты в лесах нашими индейскими
союзниками. Помощи вам ждать неоткуда! Я взываю к вашему
благоразумию и требую выдать командованию виновников резни в
поселке - Мюррея и Уэнта. Всем остальным колонистам, укрывшимся
в блокгаузе, я гарантирую защиту от солдат и индейцев. Даю вам
полчаса на арест и выдачу обоих преступников.
   - Эдуард, - сказал Мюррей своему другу, - под пушечным огнем
конюшня ваша не продержится и часа. Нам нужно выйти к ним, иначе
они расстреляют детей.
   - Я согласен идти, Фред, - отвечал Уэнт, - но нужно спросить
мнение остальных.
   - Друзья мои, - обратился Мюррей к защитникам крепости, - вы
все слышали слова английского офицера. Блокгауз не выдержит
артиллерийского обстрела. Никаких улик против меня и Уэнта у
англичан нет. Они не могут убить нас без законного суда. Быстрой
помощи от Кларка ждать нельзя: его разведчики - в плену у
Бернса. Я предлагаю выиграть время и с этой целью принять их
требование. Ваше мнение, месье Вилье?
   - Я присоединяюсь к месье Мюррею, - сказал француз. - Главное -
это выиграть время. Отказ от требований англичан поведет к
немедленному уничтожению блокгауза.
   - В таком случае, мистер Фред, я пойду вместе с вами, -
раздался вдруг звонкий детский голос. - Я не желаю спасения ценою
вашей жизни.
   Все изумленно обернулись. Маленький Диего Луис, подпоясанный
перевязью кортика, стоял посреди блокгауза с гордо поднятой
головой.


   - Или мы будем сражаться, или я пойду к англичанам вместе с
вами, - сказал он Мюррею. - А вы не посмеете меня удерживать!
   Мальчик обвел горячим взором остальных колонистов. Старый
доктор Нильс Вальнер даже крякнул от удовольствия и хлопнул
маленького испанца по плечу.
   Уэнт стоял, широко расставив ноги и подняв голову к потолку.
Он оценивал глазом крепость стен. Нет, недолго выдержат они
пушечные ядра! Но порыв, охвативший всех защитников блокгауза
после слов мальчика, был так силен, что у Эдуарда Уэнта не
хватило благоразумия решительно поддержать Мюррея. Все население
крепости единодушно запротестовало против добровольной сдачи
двух своих вожаков.
   Полчаса истекли. На стороне противника еще несколько минут
длилась тишина. Затем осажденные увидели, что с восточной
стороны, из-за холмика в саду, выдвигается третье орудие.
Хлопнул сигнальный пистолетный выстрел. Из трех орудийных
стволов вылетело пламя, и ядра пробили глубокие бреши в
частоколе. Чугунная бомба, пробив крышу, угодила внутрь
блокгауза, и сильный взрыв повалил один из опорных столбов.
Эдуард Уэнт, раненный осколком, упал.
   Взрывом оглушило и Мери: молодая женщина, бросившаяся было на
помощь мужу, сама упала рядом с ним. Месье Вилье был отброшен к
дверям. Кровля уже пылала. Искры сыпались на женщин и детей у
восточной стены.
   Мюррей приказал отбросить бревна, подпиравшие вход.
   - На вылазку! - крикнул он и первым кинулся в распахнутые
ворота.
   Следом за ним, держа в руке пистолет, выскочил маленький
испанец. Женщины, подхватывая детей, раненых и убитых, бежали в
беспорядке из пылающего здания.
   С певучим свистом понеслись навстречу беглецам индейские
стрелы. Чугунное ядро угодило в толпу негров. Несколько конных
драгун вылетело из-за опушки. Мюррей припал на колено, вскинул
ружье, и конь переднего всадника рухнул, но уже десятка три
пеших индейцев выбежали из дома Уэнта. В несколько минут
сражение окончилось. Индейцы вязали пленных. В стороне лейтенант
Шельтон совещался с Серым Медведем. К разрушенному блокгаузу
подъехал капитан Бернс. По его приказанию Волк Ущелья повел
процессию пленников в сторону временного лагеря. Бернс
отвернулся, когда индейцы провели мимо него четы Мюрреев и
Уэнтов. Диего Луис, у которого локти были связаны, прошествовал
с гордым, надменным видом победителя. Индейцы бросали на
мальчика удивленные взгляды.
   - Что ты намерен делать с этим мальчишкой? - спросил Бернс
Серого Медведя.
   - Этот маленький белый - сын храброго вождя. Ему будет
оказана честь. Он умрет смертью воина. Белые мужчины, которые
предательски заманили моего отца в ловушку, умрут в мучениях.
Женщины этих предателей станут женами индейских воинов. Так
решил Серый Медведь.
   Бернс кивнул весьма удовлетворенно.
   Вечером 13 февраля 1779 года капитан Бернс готовил в форте
Голубой долины скорый суд над четырьмя пленниками - Элиотом
Меджерсоном, его двумя спутниками - ирландцами, а также над
колонистом Диком Милльсом.
   - И командование и мистер Райленд останутся довольны, черт
побери! - проворчал он, пробегая глазами уже заготовленный
приговор. - Линс, где этот Енох Легерзен?
   - Он вторые сутки пьян, а красотка его заперта в чулане у
каптенармуса.
   - Пусть себе пьет, лишь бы завтра утром он смог хоть четверть
часа продержаться на стуле. Я хочу ввести его в состав суда как
представителя местных жителей. Приговор уже составлен по всем
правилам. Вы можете вшить его в эту папку, Линс. Здесь собран
весь обвинительный материал. Его хватило бы, чтобы вместе с
Меджерсоном расстрелять все население поселка, но индейцы
избавят нас от этого труда!
   Утром следующего дня обвиняемые спокойно выслушали приговор
суда, прочитанный Бернсом под конец десятиминутного "заседания".
За судейским столом вместе с Бернсом, Шельтоном и Линсом занимал
место и полупьяный Енох Легерзен. При чтении приговора он
потупил красные, оплывшие глаза и больше не взглянул на
осужденных.
   - Можете высказать вашу последнюю волю, - сказал Бернс.
   - Мое единственное желание - поменяться с тобой местами,
грязный палач, - ответил Меджерсон.
   Капитан побагровел. Он приказал вернуть пленников в каземат и
заковать в кандалы. В сыром полумраке карцера осужденным
предстояло провести последние двадцать четыре часа их земного
бытия.


   Ночью, ворочаясь на соломе, Меджерсон нащупал под боком
железное кольцо, вделанное в пол. Старик тихонько раздвинул
солому и обнаружил люк. Из каземата, по-видимому, шел подземный
ход! Куда он выводит? Эх, если бы не кандалы!
   Меджерсон отодвинулся, чтобы показать свое открытие товарищам.
Потянув за кольцо, Дик приоткрыл люк. Снизу пахнуло могильным
холодом подземелья. Кандалы Дика громко загремели, когда он
попытался спустить ноги в черную дыру. В тот же миг звякнул
замок у дверей, и пленники едва успели опустить люк.
   Но предосторожность была уже излишней. Вошли
   ###ные были мертвы. Подполковник обнажил голову, постоял с минуту
и, вздохнув, пошел осматривать крепость. В верхнем блокгаузе
сидели арестованные командиры форта. При появлении подполковника
пять человек поднялись с мест. Капитан Бернс назвал имена
лейтенанта Шельтона, сержантов Линса и Вилерса, капралов
Гримльса и Венсли. Остался сидеть только грузный солдат с тупым,
отекшим лицом. Мундир был ему узок и лопнул на спине.
   - Кто это? - спросил подполковник.
   - Солдат Енох Легерзен, наказанный за употребление водки, -
поспешил объяснить Бернс.
   - Заприте их всех в каземате, где содержались пленники, убитые
ими, - распорядился подполковник и продолжал свой обход.
   В том же блокгаузе он с удивлением услышал женский плач за
дверью кладовой каптенармуса [каптенармус - сержант, ведающий
продовольственным и вещевым имуществом роты].
   - Разве в форте были женщины? - полюбопытствовал Кларк. -
Почему эта особа содержится взаперти? Приведите ее.
   Перед подполковником предстала Камилла Леблан. Сквозь горячие
слезы, сбивчиво и торопливо, она рассказала подполковнику все
происшествия последних дней. Она уже знала от каптенармуса о
расстреле осужденных и порывалась вниз, взглянуть на тело своего
жениха.
   Подполковник ласково утешил ее и велел отвести в лазарет.
Военный лекарь вынимал пулю из ноги Милльса.
   Будет жить, - сказал лекарь. - Он еще повоюет.
   Часа через два после того, как отряд волонтеров армии
Вашингтона овладел фортом Голубой долины, в комнату блокгауза,
отведенную Камилле Леблан, вошел, наклоняясь под притолокой
двери, высокий незнакомый человек. Его темный камзол
старомодного фасона перехватывала портупея шпаги, на сапогах с
отворотами звенели шпоры; берет с пером вместо парика и шляпы
прикрывал седые волосы незнакомца. Плащ, легко откинутый на
плечи и засыпанный снегом, шелестел и развевался, как просторная
одежда горцев.
   Под его пристальным, немигающим взглядом Камилла смешалась и
сразу поднялась навстречу седому незнакомцу. Его правый глаз
сверкал живым молодым огнем,
левый был странно неподвижным. Он учтиво поклонился смущенной
девице и жестом пригласил ее занять прежнее место на деревянной
скамье.
   - Подполковник Кларк рассказал мне сейчас вашу историю,
мадемуазель. - Незнакомец говорил по-французски с испанским
акцентом. - Я старый друг мистера Мюррея и, слава богу, поспел
сюда к решающим событиям. Мне удалось добраться до форта Массек
и соединиться с отрядом Кларка. Вчера в ночь мы взяли штурмом
форт Винсенс, отбив его у детройтских солдат губернатора
Гамильтона. Враг разбит наголову и отступил к форту Майями. Марш
Кларка был беспримерным, и день падения форта Винсенс - 14
февраля 1779 года - войдет в историю войны за независимость
Американских Штатов. Подполковник должен немедленно вернуться в
Винсенс. Спасти пленников Голубой долины из рук обманутых
индейцев он поручил мне. Прошу вас, мадемуазель, расскажите мне
подробно обо всем, что произошло в доме Мюррея в ту ужасную ночь.
   Речь незнакомца была спокойной и властной. И Камилла не таясь
рассказала о роковом вечере на ферме Мюррея и о приключении в
саду после пира. Человек слушал ее молча, ободряюще кивал
головой, задавал вопросы и поигрывал рукоятью шпаги.
   Незнакомец уже стоял в дверях, готовый проститься, когда в
коридоре раздались торопливые шаги и какой-то молодой волонтер
резко рванул дверь.
   - Простите меня! - Молодой человек смутился, заметив женскую
фигуру в комнате. - Мне нужно немедленно сказать вам несколько
слов, синьор Чембей.
   Камилла вгляделась в лицо вошедшего и радостно ахнула:
   - Боже мой, вы ли это, месье Ченни! Антони, миленький,
дорогой Антони! Мы все считали вас давно погибшим!
   Молодой человек с поразительной быстротой засвидетельствовал
ей двумя поцелуями подлинность своей персоны. Затем он обратился
к высокому незнакомцу:
   - Синьор, комендант форта и еще шесть арестованных сбежали из
крепостного каземата! Там, под ворохом соломы, оказался люк
потайного подземного хода... Он выводит за ров, прямо к тому
месту, где утром строились солдаты. В конце хода есть чугунная
дверь. Мы нашли ее запертой. Значит, ключи были у арестованных.
Пользуясь суматохой, они ушли незамеченными. Их след Карнеро
взял уже на берегу.
   - Вероятно они попытаются добраться до становища индейцев,
своих союзников. Мы должны их настичь. Где мои спутники-онондага
Длинная Рука и Быстрый Олень?
   - Они ждут ваших приказаний, синьор Чембей.
   - Пусть берут любых лошадей, пускаются по следу беглецов и
оставляют нам знаки... Ты, Антони, готовь мою негритянскую
четверку. Найдите все, что я велел, не забудьте прихватить
рупор... Через полчаса мы должны покинуть долину и догнать наших
индейцев. Торопись, Антони!
   Когда молодой человек бегом спустился вниз, синьор Чембей
прикрыл дверь комнаты и весьма внушительно сказал Камилле:
   - Мадемуазель, я рад, что вы встретили доброго друга, но по
некоторым причинам его настоящее имя ни в коем случае не должно
здесь стать известным. Называйте его синьором Антонио Карильо.
Обещайте мне, Камилла, что вы никому не проговоритесь. Это может
повлечь новые несчастья.
   - Обещаю, - робко произнесла девушка.


   Вдоль холмов и долин великой лесной пустыни ползли утренние
туманы. С каменистых вершин холмов февральские ветры сдули
снеговые шапки. Почернелые пятна снега виднелись только во
впадинах. Из-под снега днем уже сбегали ручейки. Ночью они
застывали, и в первых солнечных лучах чуть взблескивали среди
осыпей впадины, словно слезы, застывшие в морщинах старого лица.
   Искривленные стволы кедров и сосен на скалистых уступах
боролись с зимними ветрами. И такою жизненною силою, такою
цепкостью наградила природа эти деревца, что при весенних
оползнях и обвалах корни их не расставались с почвой, и подчас
самый ствол дерева раздирался пополам: часть его повисала над
обрывом, а другая половина срывалась вниз вместе с оползнем.
Цепкая это была порода, неуступчивая, и крепко держалась она за
вскормившую ее каменистую землю!
   Ниже, со склонов долин и холмов, выбегали на сотни миль вперед
вековые леса. Там, где каменистое русло ручья расширялось в
глубокую лощину, окруженную ельником, находилось становище
племени Горного Орла.
   Мужчин в селении оставалось мало. Младший сын Горного Орла,
Дикий Вепрь, с полусотней воинов стерег вигвамы, запасы зерна и
скот от лесных хищников и незваных гостей. Все остальные мужчины
племени ушли с Горным Орлом в низовья Огайо.
   - Белые хитры, и они враждуют между собой. Горный Орел мудр.
Он не захочет лить кровь своих воинов ради того, чтобы помочь
одним белым людям победить других белых людей. Пусть они сами
истребляют друг друга огненной смертью, а индейцы будут вольно
охотиться в своих лесах!
   Так сказал на совете старейший сахем племени шавниев, и Горный
Орел вооружил своих воинов и повел их в Голубую долину, чтобы во
время военных действий между солдатами и колонистами индейцы не
были застигнуты врасплох каким-нибудь тайным коварством белых
людей, как это уже не раз случалось.
   Мудрые были Горный Орел и старый сахем, но злодейство белых
убийц оказалось глубже вод и чернее змеиных нор! Через неделю
прискакали конные гонцы с горестными вестями. Воины идут назад
по военной тропе. Сражение окончилось победой. Но Горный Орел и
многие сыны племени возвращаются бездыханными к осиротевшим
вигвамам. Все они пали жертвами коварства белых. Правда, кровь,
пролитая убийцами, отомщена: поселок Голубой долины истреблен, и
вереницу белых пленников воины гонят перед повозками. Но племя
шавниев не хотело этой войны, и никакая добыча не возместит
потери мудрого и справедл