Бультонские моряки привыкли к
внезапным появлениям и столь же внезапным исчезновениям этого
маленького корабля, который, едва подняв паруса, набирал уже на
рейде все двадцать узлов полного хода и скрывался вдали, как
морская птица. Внутренняя отделка и все оборудование яхты
радовали самый взыскательный глаз и позволяли превращать морское
путешествие в настоящий праздник для пассажиров. Девять
матросов, стюард, капитан Роберт Трессель и штурман Хью Ольберт
могли бы рассказать немало интересного о некоторых рейсах
"Элли", но, к сожалению, они были неразговорчивыми людьми!
   В полдень 11 августа владелец яхты, вручив пакет для
Каррачиолы мистеру Джозефу Лорну, прощался с ним на борту
корабля. Они стояли у небольшой носовой пушки.
   - По мне, на этом морском гиганте многовато бархата и
маловато оружия... но, клянусь всеми попутными ветрами,
скорлупка у тебя действительно хороша! Дорого дал бы старый
Бернардито за эту игрушку, а Джакомо?
   - У тебя на уме одни мертвецы, Джузеппе. Пошли их к черту!
Нам пока хватит забот с живыми... Спасибо тебе за этого Неда! Я
сделаю из него настоящего парня. А тебя прошу - не застревай на
острове. Если придется возиться с черной сволочью, бей ее как
попало.
   - Скажи, виконт, народ на яхте у тебя обстрелянный?
   - Трессель командовал корветом. Ольберт был у меня на шхуне
"Удача", отличный моряк. Все горели, тонули, нюхали порох. Груз
Каррачиолы от них таить не нужно, они все - участники последней
экспедиции Джеффри Мак-Райля в Африку.
   - Тебе, старик, самому пора проветриться. Ты же собирался
подраться за добрую старую Англию с американцами?
   - Я собираюсь подраться за парламентское кресло с двумя
высокородными джентльменами... А для этого мне многое нужно,
прежде всего - успех! Успех решительно во всем и повсюду, чтобы
двор, король, парламент слышали имя виконта Ченсфильда только в
сочетании со словом "победа". Его величество король
благожелательно отнесся к моей идее колонизировать новый остров.
Поэтому надо побыстрее навести там порядок. Если морскому
министру взбредет на ум послать какую-нибудь комис-###
   Стрелки томпионовского [Томпион - известный английский часовой мастер]
хронометра виконта уже приближались к
семи часам, когда владелец покинул борт своего раненого корабля.
Отослав камердинера домой, сэр Фредрик верхом направился на
Сент-Джекобстрит.
   Небольшой особняк на Сент-Джекоб-стрит, окруженный кустами
запущенного сада, был куплен виконтом для неофициальных встреч в
городе.
   Вудро Крейг беседовал с виконтом, поместившись в кожаном
кресле. Виконт Ченсфильд большими шагами мерил комнату из угла в
угол. При этом он резко поворачивался на каблуках, словно
встречая в углах зала невидимые препятствия.
   - Выбрал ты парня, чтобы послать к Бернсу? - Отрывистый тон
вопроса свидетельствовал о том, что виконт не совсем доволен
необходимостью личного вмешательства в такие пустяки.
   - Есть один на примете, - очень спокойно отвечал Вудро. - Он
был свидетелем по делу Бернса и хорошо знает капитана.
   - А, знаю: Куница Френк... Это пройдоха, но Меджерсона он в
свое время все-таки упустил. Ведь ты имеешь в виду Куницу?
   - Да, я предлагаю Френка Вилерса.
   - Что ж, пожалуй, сойдет. Историю его я помню: карточный
шулер, потом полукалека, потом судовой парикмахер и в конце
концов твой шпион. Сколько он служит у тебя?
   - Давно, много лет. Исполнителен, не болтлив, точен. Случай с
Меджерсоном - его единственный промах. Он потерял его из виду на
улице.
   - Хорошо. Согласен. Как мы переправим Френка в Америку?
   - Вы заметили в порту транспорт "Омега"? Судно ожидает партию
немцев-волонтеров из Гессена. Боцман этого транспорта держит для
меня одну вакансию на должность судового цирюльника. Френк
Вилерс отправится через океан на этом корабле, а с побережья он
любыми средствами доберется за полтора-два месяца и до Голубой
долины.
   - Я напишу письмо Бернсу на чистой тряпке и велю вшить в
подкладку матросской куртки. Эту куртку с письмом завтра
привезет тебе Нед Мойнс.
   - Славный парень, не правда ли?
   - Да, он понравился мне... Письмо будет зашито в левом боку,
под карманом. Моего имени не называй Френку. Бернс поймет все из
письма, а Френк должен знать только тебя, Вудро.
   - Ясно, хозяин! Есть еще какие-нибудь поручения?
   - Есть одно, очень спешное. Как только ты его уладишь, я
перекуплю у Гопкинса "Белого медведя" и отдам его тебе со всем
содержимым. Сверх того, получишь пятьсот гиней.
   - Что от меня требуется, хозяин?
   Виконт Ченсфильд зло чертыхнулся и потрогал перевернутый
перстень на пальце.
   - Нужно ко всем чертям убрать эту адвокатскую крысу Ричарда
Томпсона! Но, Вудро, дело должно не только сойти без сучка без
задоринки для нас, но еще и навек оскандалить этого Томпсона
перед властями.
   - Это как... посмертно?
   - Ну да.
   - Ясно. Сколько времени вы даете мне на это дело?
   - Один... ну, два месяца, не больше. Это следовало сделать
давно.
   - На это дело у меня есть на примете человек. Сейчас он в
отъезде, но месяца через два вернется. Это Алекс Кремпфлоу.
   - А, тот с усиками? Что ж, в свое время ему отлично удался
"апоплексический удар" старого банкира Ленди!
   - У вас хорошая память, хозяин.
   - Скажи, Вудро, кто из прислуги в доме Томпсона связан с
тобой?
   - По-прежнему кучер Флетчер. А в конторе - старый Дженкинс,
старший клерк.
   - Что ж, прибавим еще Алекса, и подпиленное дерево должно
упасть... Но помни, Вудро, я не смогу быть вполне спокоен, пока
жив этот адвокатишка, пронюхавший слишком много.
   - Не беспокойтесь, хозяин. Но вместе с Алексом у меня всегда
работали два помощника, ребята с прошлым; Гримльс и Венсли
бежали с каторжного рудника в Новой Каледонии. Придется дать их
в помощь Алексу.
   - Хорошо. Потом их можно будет тоже отослать к Бернсу. Там
нужны такие ребята... Черт возьми, чуть не забыл! Завтра к тебе
в таверну явится один француз, месье Шарль Леглуа. Придет он за
документами. Вызови этого своего Дженкинса из конторы, и пусть
он побыстрее сфабрикует французу такие рекомендации, какие тот
закажет. Он должен поступить учителем фехтования в один
интересующий меня дом... Прощай, Вудро!
   Туманным утром 12 августа, когда весь Ченсфильд еще спал
мирным сельским сном, владелец его встал с постели, открыл шкаф
в своем кабинете и вынул оттуда морскую куртку. Она была
грубоватая, не слишком новая, но прочная и нигде не повреждена.
В левой стороне этой куртки, под боковым карманом, старый шов
был распорот и вновь зашит грубыми крупными стежками.
   - Неважная работа! - процедил виконт. - И нитки свежи и
стежки крупнее остальных... Нет, не мастерица Эллен в этих
делах. Плохая получилась бы из нее портниха, черт побери!
   Виконт велел позвать к себе Эдуарда Мойнса.
   - Сверни эту куртку, Нед, - сказал он вошедшему. - Поезжай к
мистеру Крейгу за своими пожитками, скажи, что ты поступил ко
мне на службу, и отдай ему, кстати, вот эту морскую куртку.
Верни ее хозяину и поблагодари. Узнай у Крейга, готов ли к
отплытию транспорт "Омега". Скажи, чтобы тебе оседлали Чалого.
Это будет теперь твоя лошадь. Возвращайся побыстрее, Нед!
   ...По бультонскому шоссе приближался к городу всадник на чалой
лошади. Прохладный осенний ветер развевал его плащ. Всадник гнал
коня галопом, склонившись к седельной луке и надвинув шляпу на
самые брови. Доехав до рыбачьего предместья, он спешился,
привязал лошадь в каком-то дворе, вышел на огороды и пробрался
задворками до одного из крайних домиков поселка. Под каменистым
обрывом шумело море. Старая рыбацкая сеть была развешана на
кольях перед домиком.
   Молодой человек постучал в боковое оконце. Оно открылось не
скоро. Старый рыбак-ирландец выглянул наконец во двор.
   - Я хотел бы купить макрели, - тихонько сказал молодой
человек.
   - Нынче плохой улов, - проворчал старик.
   - Тогда придется выбрать другую рыбу.
   При этих словах пришельца дверь отворилась. Молодой человек со
свертком вошел в домик. Рыжий детина с огромными руками и
угрюмая старуха молча поклонились вошедшему. Старик хозяин вынул
две доски из внутренней перегородки, и позади большой кухонной
печи открылся ход в крошечную каморку.
   - Дайте две яркие свечи, иглу, утюг и ножницы, мистер
О'Греди, - распорядился вошедший. - Нужно хорошенько осмотреть эту
куртку. Неспроста сам господин виконт велит передать ее в
собственные руки Вудро Крейгу.
   Получив свечи, молодой человек внимательно осмотрел куртку и
скоро заметил крупный шов в подкладке левого борта, под
карманом. Через несколько секунд шов был осторожно вспорот.
Из-за подкладкгл молодой человек вытащил белую полотняную
тряпицу, сшитую наподобие почтовой "секретки". Изнутри на
тряпице оказалась надпись, нанесенная несмываемой краской с
помощью тонкой кисточки:

   "Капитан Бернс.
   Податель сего послан вам в помощь. Все перечисленные в
вашем последнем письме должны _в_о_з_н_е_с_т_и_с_ь_. Прежде
всего - вновь прибывший в Голубую долину _в_н_у_ч_е_к_ и обе
четы М. и У. Не мешайте это сделать индейцам. Сообщите
исполнение."

   Слова "вознестись" и "внучек" были дважды подчеркнуты в этой
инструкции.
   - Быстрее бумагу и перо, О'Греди! - приказал гость рыбаков.
   Он в точности скопировал письмо. Затем полотняное послание
было приметано к прежнему месту, и жена О'Греди восстановила
распоротый шов; это удалось ей много лучше, чем миледи Эллен.
   Снятую копию молодой человек положил в конверт и написал
следующее донесение:
   Поступил секретарем к виконту. Через несколько дней отсюда
должен выйти в Йорктаун транспорт "Омега" с четырьмя сотнями
немецких волонтеров из Гессена. По-видимому, этим же
транспортом отправится секретный агент Вудро Крейга с
поручением виконта к некоему капитану Бернсу. Агент
направляется в Голубую долину, что расположена в ста милях
выше Винсенса, по Серебряной реке. Копия поручения
прилагается. Имя агента установить не смог. Такое же
поручение послано в порт Капштадт, капитану шхуны "Удача"
Джиованни Каррачиоле. Каким-то колонистам в Голубой долине
грозит крайняя опасность. Решайте, как поступить, если нужно
их спасти.
   Джордж Бингль, сын свободы.
   - О'Греди, - сказал молодой человек, - нынче бурная ночь, но
делать нечего - придется вам обоим немедленно отправляться в
Бельфаст к брату Меджерсону. Донесение важное. Оно должно
попасть к нему, а потом в Америку раньше, чем агенты Вудро
Крейга прибудут по назначению. А мне нужно спешить. Я должен
поспеть с курткой к Вудро и быстрее вернуться в Ченсфильд.
   - Патрик, - старик повернулся к своему сыну, - готовь баркас.
Через часок мы выйдем в море. Давай ужинать, старуха! Скажите,
мистер Бингль...
   - Мистер Мойнс, - поправил его молодой человек.
   - Виноват, мистер Мойнс, нет ли каких-нибудь известий о вашем
брате Томасе? Ах, жаль, жаль, какой был мальчуган!..
   ...Виконт Ченсфильд выслушал краткий доклад своего молодого
секретаря.
   - Нед, ты быстро съездил в Бультон, я доволен тобой! Теперь
отдыхай и пока ни на шаг из твоей башни, дружок! Можешь
заниматься живописью с мистером Джернсом. Я люблю, чтобы мои
люди были всегда у меня под рукой!
   Через несколько дней виконт получил короткое уведомление Вудро
Крейга об отплытии транспорта "Омега". В составе его экипажа
следовал в Америку цирюльник Френк Вилерс. А спустя еще месяц
нарочный вручил виконту пакет, прибывший из Лондона. Вскрыв его,
виконт нахмурился и позвал Мортона.
   - Черт возьми, - произнес владелец Ченсфильда в большом
недоумении, - знаете, наш лондонский агент Кленч пишет, что ни в
доках Ист-Энда, ни в госпитале святого Варфоломея никогда не
значился бывший торговец и докер Арвид Мойнс и ничего не
известно о его сыне Эдуарде... В лондонской полиции эти лица
тоже неизвестны. Тут что-то нечисто! Возьмите-ка с Крейгом этого
чертенка на прицел, Мортон!



                       15. ПО ДОРОГЕ, ВЕДУЩЕЙ ВВЕРХ

   Эдуард Мойнс стоял перед мольбертом. Мастерская мистера Огюста
Джернса, художника и скульптора, служившего в Ченсфильде шестой
год, помещалась под чердаком бокового крыла замка. Она была
завалена гипсовыми фигурами, холстами, подрамниками, банками
красок. Правый угол комнаты был освобожден от этого
художественного реквизита, задрапирован бархатом и шелком; угол
красиво освещался рассеянным светом из двух слегка затененных
окон. Уже третий месяц леди Эллен Райленд позировала здесь
мистеру Джернсу, писавшему поясной портрет виконтессы.
   Во время одного из этих сеансов новый секретарь виконту
испросил у мастера и самой миледи разрешение тоже поставить
мольберт и поработать над портретом. Мистер Огюст Джернс с
неохотой позволил ученику взяться за кисть: он пока строго
ограничивал Неда занятиями одним рисунком, совершенствуя и
пополняя его знания перспективы и анатомии. Сам он писал
обычный, весьма тщательный "парадный" портрет миледи Эллен в
темной гамме тонов. Картина была перегружена элементами
драпировки, костюма и обстановки и представляла собою
аккуратную, но весьма банальную академическую работу. Нед Мойнс
изобразил миледи в ее обычном домашнем платье, на фоне светлого
осеннего пейзажа, скорее угадываемого, нежели зримого. Основным
в картине были глаза, губы и руки виконтессы. Они так отчетливо
выражали властолюбие, коварство и жестокость, что виконт целых
полчаса молча просидел перед мольбертом юного художника. На
полотне стояла перед сэром Фредриком обнаженная душа его жены.
Это было почти обвинением, брошенным в лицо.
   Портрет этот не был закончен Недом. Виконт, опасаясь, что при
доработке может исчезнуть поразительное сходство с оригиналом,
приказал покрыть холст лаком, вставить в раму и повесить в своем
верхнем кабинете так, чтобы картина была хорошо видна из-за
письменного стола. При свечах портрет еще более оживал.
Казалось, что беспокойное пламя отражается в глубине холодных
зрачков миледи. Ей самой портрет не понравился, но удивительный
талант и мастерство юного художника признали все.
   Незадолго перед своим отбытием на фрегат "Виндзор" виконт
пригласил мистера Джернса в свой кабинет. Кивком он указал
художнику на портрет миледи.
   - Скажите, где, по-вашему, учился наш новый живописец, -
спросил сэр Фредрик у старика, - и сколько времени он мог
провести в обучении?
   - Он говорит, что учился в общей сложности менее четырех лет.
Манера его письма итальянская. Свои приемы он попросту перенял у
какого-то хорошего портретиста. Ему не хватает
правильной академической школы, но можно сказать с уверенностью,
что будущее у него большое. Поверьте мне!
   - Мистер Джернс, по некоторым причинам я полагаю необходимым
держать этого юношу в течение нескольких месяцев моего
отсутствия под вашим неотступным наблюдением, но... пусть это не
бросается в глаза самому ученику. Я не желаю, чтобы он делал
картины на сторону... Занимайтесь с ним побольше. Эта
обязанность, надеюсь, не обременит вас?
   - Нисколько. Он с таким рвением предается работе!.. Его
трудно оторвать от мольберта и этюдника!
   Почтенный мастер не подозревал, что он - не единственный
"попечителы" Эдуарда Мойнса. Два лица, прибывшие в тот же день с
запиской от Вудро Крейга, отрекомендовались виконту как мистер
Джоус и мистер Слип и получили вместе с назначением на должность
наружных сторожей поместья некоторые дополнительные инструкции
владельца.
   ...Нед стоял в мастерской у мольберта. Он набрасывал углем
обнаженный торс натурщика, довольно простоватого на вид парня,
Бена Гаукерса, в обязанности которого входила доставка свежего
мяса, молока и птицы в замок. После консультации с мистером
Джоусом и мистером Слипом виконт сам направил этого Гаукерса в
распоряжение обоих художников, давно просивших позволения
избрать себе натурщика из числа слуг.
   Мистер Огюст Джернс вгляделся в рисунок на мольберте.
   - Вы хорошо видите игру света и осязаемо передали упругость
плечевых мышц. Но посмотрите, Нед, мышцы на бумаге бескостны. Я
не чувствую опоры этих мускулов, а между тем смотрите, как
выразительны у натуры его крепкие, чисто саксонские кости плеча.
Отложите рисунок, нам придется вернуться к скелету. Вот
анатомический альбом. Это единственная книга, которую Рембрандт
читал, кроме библии! Возьмите уголь, нанесите на коже этого
молодца очертания его костей и постройте на бумаге его скелет в
этой свободной сидячей позе. А солнечный блик на плече уберите и
никогда не прибегайте во время уроков к дешевым эффектам,
способным радовать только неучей и профанов.
   Пока ученик разрисовывал углем ребра и плечевые суставы
натурщика, следившего с опаской за черными линиями на своих
боках и груди, старый мастер, сдвинув очки на лоб, держал
анатомический альбом перед молодым художником. За этими
занятиями застали обоих мастеров господа Томпсон-младший и
Паттерсон, явившиеся без приглашения в мастерскую. Увидев
разрисованные кости натурщика, Паттерсон ахнул от неожиданности.
Нед закрыл от джентльменов голого крестьянина экраном и
вопросительно посмотрел на своего наставника. Тот узнал обоих
гостей и весьма недовольно осведомился о цели их визита.
   - У нас с мистером Томпсоном есть дела к виконту, но,
оказывается, он уже отправился на борт "Виндзора". Пока лошади
немного отдохнут, позвольте взглянуть на ваши последние
работы... У вас новый помощник, мистер Джернс?
   - Да, это новый служащий замка и мой молодой ученик.
Позвольте вам представить мистера Эдуарда Мойнса, господа.
   - Очень рад. Паттерсон, директор "Бультонс-банка"... О, какой
великолепный рисунок! Да вы большой мастер, господин Мойнс! А
этот солнечный блик на плече просто бесподобен!
   Мистер Джернс сердито переглянулся с Недом, и тот не смог
сдержать улыбку.
   - Ричард, господин Джернс сердится, а этот молодой человек
улыбается моим комплиментам. Вероятно, я ошибся в оценке рисунка.
Что ж, я действительно отнюдь не знаток искусства...
   Пока Паттерсон рассматривал рисунок на мольберте, Ричард
Томпсон внимательно приглядывался к молодому художнику. Лицо
Эдуарда Мойнса отдаленно напоминало ему одного юного
подзащитного... Тот был таким же голубоглазым пареньком... Кто
же это был, в каком процессе?..
   - Мистер Паттерсон, - в раздумье проговорил Ричард, - мне
кажется... в лице мистера Мойнса есть что-то знакомое! Знаете,
пожалуй, он похож на того мальчика, который служил у вас
чертежником, а потом угодил под суд за соучастие в поджоге
верфи. Я защищал его на суде, и бедный мальчишка был оправдан...
Как его звали?.. Вы не припоминаете, Паттерсон?
   - Его звали Бингль, будь он проклят. Джордж Бингль... Да,
пожалуй, у мистера Мойнса есть отдаленное сходство с тем
бездельником... Прошу прощения, мистер Мойке!
   Нед Мойнс молча поклонился. Потом, склонившись над мольбертом
и не глядя на джентльмена, он спросил безразличным тоном:
   - Какая же судьба постигла этого мальчика?
   - Не знаю, мистер Мойнс, но этим очень интересовался тот
старик, у которого мальчик жил и обучался черчению. Я забыл его
имя, - сказал адвокат.
   Паттерсон глубоко вздохнул.
   - Это был мой старший чертежник, Вильям Барлет, прекрасный
знаток кораблестроения. Он и сейчас работает в конторе верфи.
Славный старик... Как он горевал об этом негодном Бингле! Ведь
мальчишка был старику вроде родного сына. Но я слышать не могу
имена всех этих негодяев, погубивших мою верфь! С вашей помощью,
мистер Ричард, Джорджа Бингля потом выпустили. Говорят, какой-то
рыбак явился за ним, и он исчез. К черту их! Сжег бы их всех на
адском огне вместе с проклятым Фернандо Диасом! Вы испортили мне
настроение, мистер Томпсон. Мы сейчас же поедем домой.
   - Пожалуй, и мы поработали достаточно, Нед. Иди домой, Бен
Гаукерс, - сказал старый мастер натурщику, успевшему одеться за
спасительным экраном.
   Натурщик бочком выбрался из-за экрана и улизнул весьма
проворно. Оба джентльмена стали откланиваться. Ричард еще раз
подошел к мольберту и вполголоса спросил молодого художника:
   - Мистер Мойнс, я очень хотел б