бы добиваться толку даже от сумасшедших, -
проговорил он. - Отец Симон, старый пират в сутане, когда-то
поведал мне о своих братьях, севильских доминиканцах... Нынче
этот опыт пригодился... Теперь я знаю главное. Шхуна "Удача"
была пуста, не считая экипажа, утопленного Каррачиолой, чтобы
спрятать в воду концы некоторых его проделок в Капштадте. Негров
он продал владельцам алмазных копей. Деньги здесь, в этом мешке.
Имена владельцев копей он назвал. Яхта принадлежит Грелли.
Джузеппе Лорано, или, как он теперь именуется, Джозеф Лорн,
ведет ее к острову. Капитана зовут Трессель. Я им не завидую,
друзья!... Мой сын и моя мать живы и поселились вместе с Мюрреем
и Уэнтом в некой Голубой долине в низовьях Огайо. Грелли поручил
Каррачиоле убить колонистов долины, но едва ли синьору
представится для этого подходящий случай! Однако мы должны
дьявольски торопиться, потому что Грелли уже послал в долину
полдюжины убийц, которые ждут своего главу - синьора Каррачиолу.
У нас чертовски мало времени! Надо еще нанести попутный визит
африканским алмазным королям, а затем доставить домой на Конго
наших негров; клянусь праматерью, черные молодцы этого
заслужили! А потом мы пойдем в Америку... Не печалься, друг мой
Нгуру, и не завидуй Тоопи, который везет домой свою Нгаву. Может
быть, на руднике нам посчастливится выручить из беды и твою
черноокую Лаони! А теперь, Антони, ступай вниз и отомкни карцер.
Выпусти негодяя на палубу. Может быть, он сам избавит нас от
труда повесить его на рее.
   Не прошло и пяти минут после возвращения Антони на мостик, как
внизу послышался странный шум. Всклокоченный, страшный
Каррачиола выскочил на палубу в обрывках нательного белья. Его
судорожные, порывистые движения походили на прыжки большой голой
обезьяны. Он заметил матросов-негров, и что-то осмысленное,
похожее на страх, появилось в его горящем взгляде. Каррачиола
постоял минуту, словно в раздумье, затем деловито перекувырнулся
на досках настила, захохотал и, подпрыгнув, начал с обезьяньей
быстротой карабкаться на бизань-мачту. Один из матросов полез за
ним. На тридцатифутовой высоте Каррачиола встал на конце реи,
погрозил негру кулаком, подогнул колени и с воплем кинулся в
море. Высокий гребень волны скрыл утопающего. Антони схватился
за штурвал.
   - Может быть, поискать его все-таки? - вымолвил он робко.
   За кормой неторопливо катились водяные холмы, багровея в
закатных лучах.
   - Сейчас его отыщут, - хладнокровно отвечал Бернардито.
   Он вынул изо рта трубку и указал чубуком на треугольный
плавник акулы, мелькнувшей среди пенных бугров.

   В коттедже мистера Брендона шли последние приготовления к
празднованию дня рождения мисс Ирены. Все служащие конторы
собрались в доме хозяина. Минхер ван Арденфройден прислал сюда
для услуг свою новую горничную, негритянку Лаони, и лакея
Гамилькара. Мисс Ирена нашла, что Лаони выглядит очень мило в
европейском платье. Во время молитвы, когда никто не обращал
внимания на Лаони, она подошла к туалетному столику, схватила
маленького фарфорового слоника и сунула его себе за ворот. Мисс
Ирена заметила это. Она подозвала Гамилькара, который один умел
кое-как изъясняться с Ладони, и с его помощью подвергла
похитительницу строгому допросу.
   - Зачем ты взяла этого слона, Лаони?
   Негритянка в испуге присела на корточки и прижала под платьем
свое сокровище к груди. Гамилькар заставил ее ответить госпоже.
   - Она говорит, что жених ее Нгуру - великий охотник за
слонами. Белый слон принесет ей счастье.
   Мисс Ирена махнула рукой и пока оставила талисман перепуганной
Лаони. Сама мисс в этот вечер тоже получила в подарок некий
талисман, и масштаб счастья, которое он сулил, был точно измерен
в каратах.
   За нарядным столом минхер ван Арденфройден встал с бокалом
вина. Подготовленная им праздничная речь должна была послужить
образцом изящного юмора. В ту минуту, когда он начал эту
блестящую речь, Гамилькар впустил в переднюю какого-то нового
гостя в плаще и морском камзоле. Гость, не раздеваясь, отстранил
негра и взялся за ручку двери в столовую, откуда доносился голос
минхера.
   - Мы живем, господа, - изощрялся он в голландском остроумии, -
в жаркой стране, где крокодилов гораздо больше, чем
джентльменов...
   - ...и где крокодилы с успехом возмещают недостаток
джентльменов, - прозвучал металлический голос.
   Дверь широко распахнулась. Все увидели высокого моряка с
наполовину забинтованным лицом. Следом за ним появился молодой
человек, тоже в форменной одежде.
   - С кем имею честью - спросил мистер Айвенс Брендон, сразу
почуяв нечто недоброе.
   Представитель "Северобританской компании" Джозеф Лорн с
правительственными полномочиями из Лондона. Мистер Брендон,
мистер ван Арденфройден, прошу в кабинет.
   Веселье гостей в зале уступило место унынию. В кабинете моряк
выглянул в окно и опустил штору. После этих манипуляций он
сказал:

   - Потрудитесь немедленно доставить сюда с рудника четыреста
пятьдесят невольников со шхуны "Удача", незаконно задержанных
вами. Эти люди следуют на плантацию сэра Фредрика Райленда.
Грузиться они должны через три часа. Угодно вам отдать
соответствующее распоряжение?
   - Мистер Лорн, прошу предъявить ваши полномочия.
   - Извольте, - отвечал гость с готовностью, и мистер Айвенс
Брендон увидел у самых своих глаз пистолетное дуло. - Мистер
Трессель, дайте сигнал!
   Молодой спутник забинтованного моряка выбил окно ударом сапога
и издал пронзительный свист. Из темной глубины сада прозвучал
ответный свист, и внезапно во всех окнах дома появились ружейные
стволы, пистолетные дула и английские матросские шапочки. Тот же
металлический голос прогремел на весь дом:
   - Первый, кто пошевелится, живет свой последний час.
Господа, - обратился моряк к владельцам, - в вашем распоряжении
две минуты для обсуждения моего требования. По истечении этого
срока я дам команду двум ротам морской пехоты атаковать рудник и
привести к берегу всех чернокожих с ваших копей.
   - Но, мистер Лорн, двести человек были нам проданы
представителем компании!
   - Ваши деньги можете получить обратно... от синьора
Каррачиолы. Я не имею возражений... Две минуты истекли. Мистер
Трессель, сигнал к атаке!
   - Стойте, мистер Лорн! Под давлением грубой силы я вынужден
уступить. Но болезни унеслй большую часть негров. У нас...
неблагоприятный климат.
   - Мой представитель проверит на месте справедливость ваших
утверждений. Через три часа люди должны быть на берегу. Мистер
Трессель, извольте отправиться на рудник вместе с посланцами
мистера Брендона. Уполномочиваю вас действовать решительно.
   По прошествии нескольких минут присутствующие в доме услышали
топот нескольких лошадей. Ровно через три часа, когда участники
вечера, истомившиеся под черными зрачками дул, успели
втихомолку, трижды проклясть роковую сделку с капитаном
"Удачи", из-за ограды послышался сдержанный гул многих голосов.
Юный "мистер Трессель" вошел в гостиную с оживленным лицом.
   - Прибыли триста человек, все до единого, кто уцелел из
состава партии Каррачиолы. Разрешите начать погрузку, капитан?
   - Нет ли среди них девушки, по имени Лаони? - осведомился
старший моряк.
   ###ней ветер изменил направление. Он погнал над островом низкие
грозовые тучи. Справа от каменного мыса, позади вздыбленных
валов прибоя, моряки увидели остатки разбитой шхуны. Джозеф Лорн
узнал корму "Доротеи".
   - Долго прождал бы Каррачиола в Капштадте возвращения
кораблей! - воскликнул Лорн. - Картина проясняется. Произошло
кораблекрушение. Предположение, что негры взбунтовались,
по-видимому, отпадает. Вводите корабль в бухту, капитан.
   Послушное рулю судно вошло в горловину пролива. Здесь, между
высокими скалистыми берегами, еще царили утренние сумерки. Яхта
медленно двигалась посреди фарватера и благополучно достигла
поворота влево. В этом месте судно едва не наскочило на
бревенчатую запруду, оставлявшую лишь узкую протоку справа, под
самыми береговыми скалами. Штурвальный едва успел отвернуть, и
яхта оказалась почти прижатой к берегу, над которым на высоте
трех десятков футов нависал каменный выступ.
   Упираясь баграми в скалу, матросы осторожно провели корабль
через неудобное место. Судно уже выходило из узкой протоки, как
вдруг стоявший на мостике Лорн ощутил упругий толчок. Киль яхты
зацепился за рыболовную сеть, прикрепленную к полузатопленному
бревну. Лорн не успел предупредить Тресселя, как сеть натянулась
и медленно отвела бревно в сторону. В тот же миг где-то вверху
раздался глухой взрыв, береговую скалу окутал пороховой дым, и
свисавший каменный выступ сорвался вниз. Сотрясая корабль от
киля до верхушки мачт, скала вместе с целой лавиной мелких
камней рухнула на корму. Настил палубы был взломан с такой
силой, что уцелевшие концы досок разом взлетели вверх с
вырванными болтами. Задняя часть корпуса яхты треснула, как
скорлупа ореха в щипцах; вода хлынула в кормовой отсек,
раздавила переборки, и "Элли" по самый фальшборт погрузилась в
воду. От страшного толчка в корму судно рванулось вперед.
Команда не успела даже спустить шлюпку, как яхта тихо осела на
дно. У отмели было уже неглубоко, но все моряки оказались по
грудь в воде, а шлюпка, подвешенная на талях и покрытая запасным
парусом, закачалась на волнах. Почти ныряя, моряки освободили
шлюпку, перебрались в нее и, покинув корабль, достигли отмели.
   Штук шесть крокодилов проявили признаки любопытства при виде
шлюпки в их непосредственном соседстве. Выйти на берег через
отмель можно было лишь мимо крокодильих челюстей, поэтому было
решено на шлюпке пересечь бухту наискось, к противоположному
берегу. Ловушка в проливе показала, что остров находится во
власти коварного и опасного врага.
   Ольберт, штурман "Элли", сгорбившись на корме, ежесекундно
ожидал либо залпа в спину, либо появления лодок с врагами. Он
давно дивился тому легкомыслию, с каким Лорн пустился в этот
рейс. Яхта вышла из Капштадта в понедельник. Экипаж насчитывал
вместе с Лорном тринадцать человек. Рейс продолжался после
грозного ночного появления "Летучего голландца", хотя он,
Ольберт, посоветовал вернуться. Чего же можно было теперь
ожидать при столь явном неуважении к самым верным приметам?
   Царившая вокруг тишина действовала угнетающе. За каждым
деревом чудились злобные недруги. Остров казался вымершим; но
было совершенно ясно, что враг затаился и держится наготове.
   Приготовив ножи, моряки подвели шлюпку к берегу. Джозеф Лорн
вышел на песчаную полосу. Перед ним была нетронутая лесная чаща.
Он повернулся к матросам, отдал команду и первым побежал в
сторону зарослей, ожидая выстрелов. Команда, пригибаясь к земле,
спешила за ним.
   Но лесное безмолвие нарушали только птицы. Вдали отчетливо
виднелся островной вулкан. Он курился - и это был здесь,
по-видимому, единственный дымящийся очаг.
   Продираясь вдоль берега сквозь колючую чащу, матросы добрались
до расчищенного участка леса. Здесь виднелось несколько десятков
плетеных хижин и шалашей. Левее торчали остовы двух палаток,
дальше высились штабели бревен, остатки лесопильных помостов и
громадные кучи хвороста.
   - Поселок необитаем, - тихо проговорил Джозеф Лорн.
   - Из чего вы это заключаете? - полюбопытствовал Трессель.
   - Вглядитесь, и вы увидите сами.
   Трессель заметил, что много птиц без помех разгуливают среди
строений и перепархивают с кровли на кровлю. Никто не тревожил
пернатых в этом пустом поселке.
   - Вы правы. Но начинается дождь. Не поискать ли убежища в
поселке? Там легче и обороняться в случае неожиданного нападения.
   Ближайшая к берегу хижина, самая поместительная, открыто
располагалась на небольшом возвышении. Для обороны она казалась
самой удобной. Стая диких голубей шумно взлетела из-под ног
матросов, когда они приблизились к этой хижине. Лорн заглянул
внутрь. Просторная
хижина была пуста, около очага с давно остывшей золой лежала
поленница дров. Матросы развели в очаге огонь. Дождь уже
барабанил по крыше.
   - Куда же девалась "Глория"? В бухте ее нет. Может быть, она
разбилась на подводной гряде? Но где же экипаж "Доротеи"?
Неужели все погибли?
   Наконец Лорн не выдержал давящей тишины. Он рупором приложил
руки к губам:
   - А-хой, О'Хири! Хетчинсон! Хэллоу, Вильсон! Куда вы все
провалились? А-хой!
   Теперь уже весь экипаж "Элли", следуя примеру Лорна, протяжно
орал "хэллоу" и "а-хой" на разные голоса.
   Только шелест деревьев и журчание дождевых струй были ответом
на эти крики.
   - Чума его побери, этот остров! - пробормотал охрипший Лорн.
   Он выставил двух часовых, приказал корабельному коку поискать
какой-нибудь провизии в ближайших хижинах и вместе с Тресселем и
Ольбертом отправился обследовать поселок.
   - Хижины негритянские, - сказал он своим спутникам. - Но взрыв
при входе в бухту - это европейская выдумка. Возможно, здесь
прячутся и какие-то белые островитяне. Но чертовски тихо. Это
действует на нервы, сакраменто!
   Хижины отстояли друг от друга на двадцать-тридцать ярдов.
Моряки заглянули в одну, в другую... Все они были пусты.
   Вдруг Ольберт схватил Лорна за рукав:
   - Что это значит, мистер Лорн? В лесу, кажется, появился дым!
И вон, над той хижиной, тоже поднимается струйка дыма!
   Они осторожно пошли вдоль строений и изгородей поселка. Сейчас
они встретят, по крайней мере, живые существа! Лорн поднял
плетеную циновку, прикрывавшую вход в низкую хижину, над которой
моряки заметили дымок. В хижине было темновато. Взбудораженные
моряки не обратили внимания на странный, неприятный запах. О
фосфоре, воспламеняющемся от воды, они не вспомнили, им было не
до химии...
   Крыша в хижине была худая, с потолка падали дождевые капли, но
в очаге слабо мерцало голубоватое пламя. Перед очагом... четыре
скелета разводили огонь! Они склонили голые черепа, как бы
раздувая костер. Один скелет замер в неподвижной позе со связкой
хвороста в костлявых руках, но... концы хвороста тлели
голубоватым огнем. Скелеты грелись у костра!
   Ольберт опрометью выскочил из хижины и с криком ужаса пустился
бежать между строениями. Трессель, поборов страх, схватил полено
и запустил им в странную компанию у очага. Два скелета
рассыпались с сухим стуком, один из черепов покатился под ноги
Лорну. Покидая хижину, тот с проклятием отшвырнул его ногой.
   Внезапно оглушительный грохот потряс все побережье бухты и,
как бичом, подхлестнул напряженные нервы Лорна. Выбегая на
улицу, он увидел черную тучу взлетевшей земли на месте хижины,
где прятались матросы. Сквозь дымовую пелену Лорн успел
заметить, как Ольберт, не добежавший до хижины, упал навзничь,
подброшенный силой взрыва на воздух.
   Вместе с Тресселем Лорн подбежал к месту взрыва. Оглушенный
Ольберт уже поднимался на ноги, дико озираясь по сторонам. На
месте хижины чернела глубокая воронка. Кругом валялись обломки,
вывернутые камни и девять мертвых матросов "Элли". Случайно
избежал гибели только корабельный кок, покинувший хижину перед
самым взрывом, чтобы поискать по соседству какого-нибудь
провианта.
   Четверо почти безоружных людей, голодных, объятых ужасом и
окруженных со всех сторон таинственными опасностями, решили
покинуть поселок мертвых.
   Огонь в лесу, давно замеченный Ольбертом, разгорался все ярче.
Над лесом медленно, словно утренняя заря, разливалось алое
зарево.
   Кок и Ольберт вышли на тропу, Лорн и Трессель следовали за
ними. Тропа, извиваясь среди густых зарослей, вела в глубь леса.
   Вывороченный корень тянулся поперек тропинки. Кок наступил на
корень, но не успел даже занести другую ногу, как в воздухе
что-то пронзительно свистнуло. Матрос рухнул навзничь, едва не
сбив с ног Ольберта. Из груди мертвого кока торчала длинная
стрела, пронзившая его насквозь. Лорн осмотрел корень и
раздвинул кусты: возле самой тропы, укрепленный вертикально,
стоял в кустах высокий лук со спущенной тетивой...
   - Негритянская штука... - пробормотал Ольберт. - Я слышал о
таких ловушках в африканских дебрях. Помоги нам бог выбраться
отсюда!.. Смотрите, мистер Лорн, мы со всех сторон окружены
лесным пожаром! Лес подожжен, нас берут в огненное кольцо.
   Лорн осмотрелся вокруг. Птицы с тревожными криками носились
над облаками дыма. Из чащи то и дело выбегали козы, шакалы,
обезьяны. Спасения следовало искать в горах, но как добраться до
них, минуя проклятые тропинки?
   Трое уцелевших моряков стали пробираться вслед за убегавшими
животными. Несколько часов они шли по лесу и наконец достигли
предгорий. Ущелье с каменистыми склонами, постепенно повышаясь,
вело к Скалистому пику.
   День близился к концу. Дождь утих, и сильный ветер раздувал
лесной пожар.
   Моряки поднялись еще на милю вверх по ущелью, увидели закатное
солнце, лес, охваченный пожаром, и низкие тучи. В бухте, рядом с
желтой отмелью, виднелись мачты затонувшей "Элли".
   Поищем себе убежище для ночлега, - предложил Лорн. - Если к
нам попытаются ночью подползти, будем драться. Но, кроме этих
проклятых мертвецов, на всем острове не видно ни одного
человеческого существа. Ведь не скелеты же, в самом деле,
хозяйничают в поселке, устраивают взрывы и жгут леса? Все это
похоже на какую-то дьявольщину!
   Они вскарабкались по крутому склону. Солнце освещало
последними лучами мшистую поверхность скалы с какими-то полосами
и значками. Лорн с трудом разобрал длинную поминальную надпись.
   - Могила Бернардито!.. - прошептал он.
   Все трое, почти теряя силы от усталости, преодолели последний
подъем и увидели площадку. Но она оказалась уже занятой.
Странные здесь обосновались гости! Посреди площадки, под самой
надписью, высился могильный холм, покрытый гранитной плитой.
Вокруг этой плиты шел странный пир: одиннадцать мертвецов сидели
в самых причудливых позах над местом вечного упокоения
Бернардито Луиса. Голые черепа доверительно клонились друг к
дружке, будто мертвецы о чем-то совещались. А на самой могильной
плите стояли бутылки и оловянные кружки.
   У Ольберта волосы зашевелились на темени. Джозеф Лорн отступил
от края, Трессель чувствовал себя уже близким к потере рассудка.
Они торопливо покинули площадку веселых покойников и перебрались
на уступ, откуда срывался водопад. Кругом сгустилась мгла. Края
туч озарялись кроваво-красным заревом пожара. А вдали, за
облаками дыма, чернели береговые мысы и глухо ревел океан,
разбивая вал за валом об утесы "острова мертвых".


   Утром мистеры Джозеф Лорн, Хью Ольберт и Роберт Трессель сами
подивились тому обстоятельству, что они еще живы и что страшная
ночь миновала благополучно.
   При утреннем свете они увидели на дне ущелья стадо диких коз.
Выгнанные со склонов горы пожаром, они сбились в кучу на берегу
ручья.
   Подкравшийся Лорн ударом ножа убил раненого козленка. Моряки
развели костер. Это была их первая трапеза после гибели яхты.
Подкрепившись, они выбрались руслом ручья к бухте и под вечер
добрались до своей шлюпки. Суденышко оказалось в сохранности.
Моряки долго осматривали шлюпку, опасаясь новых козней врагов, и
наконец пересекли бухту. Крокодилы покинули песчаную отмель,
потревоженные низко стелющимся дымом пожара. В песке лежало
много черепашьих яиц. Моряки испекли их и наелись досыта.
   Раздевшись и не выпуская из рук ножей, они принялись
осматривать полузатонувшую "Элли". Было время отлива, и крышка
задраенного люка выступала из воды. Моряки взломали люк багром и
спустились в трюм. Здесь они нашли запасы провианта.
   - Слушай, Джо, что ты думаешь обо всей этой чертовщине? Спим
мы или отравились ромом?
   Слова Тресселя глухо звучали в трюме. Лорн перекрестился.
   - Хотел бы я оказаться за тысячу миль отсюда! Видно, ад
выпустил на этот остров всех своих детей. Надо уносить ноги
отсюда. Я предлагаю выйти в море на шлюпке. Пойдем навстречу
шхуне Каррачиолы и повернем ее на шестнадцать румбов. Пусть сам
дьявол занимается плантацией на острове Райленда. Я ему здесь не
слуга! По мне, лучше десять раз утонуть, чем провести еще один
такой денек.
   Трессель и Ольбе