Приказываю вам
немедленно посадить этих наглецов в карцер, приковать их к
стенным кольцам, не спускать с них глаз! Вы ответите перед
законом за малейшее послабление тюремного режима!
   В гостиной на Сент-Джекобстрит лорда-адмирала уже ожидали.
Вудро Крейг мешал угли в камине, Джеффри Мак-Райль полировал
ногти замшевой подушечкой, Джозеф Лорн расхаживал по комнате.
Накрытый столик перед камином напоминал артиллерийскую батарею
крупных калибров. Ассортимент отличался простотою и был
рассчитан на чисто морской вкус. Мерилом для подбора служила
главным образом крепость напитков.


   Граф Ченсфильд, эрл Бультонский, вошел стремительно. Не
здороваясь с джентльменами, он сразу проследовал к столику,
загородил его и свирепо оглядел присутствующих.
   - Ни глотка, пока не услышу разумного слова! Кстати, к вашему
сведению: прокурор велел арестовать Бингля.
   - Вот те на! За что?
   - Пока неизвестно. Попробуем выяснить через Хирлемса.
   Вудро Крейг беспокойно заерзал на стуле.
   - Нет, Джакомо, причина ареста, пожалуй, и без Хирлемса
понятна. Прокурор молодец! Недаром образина этого Маттео
Вельмонтеса сразу бросилась мне в глаза... Я разгадал его.
Знаешь, кто он таков, этот Маттео?
   - Не загадывай загадок. Кто же он? Англичанин?
   - Американец?
   - Достопочтенный гражданин бультонских мостовых, родом с
чердаков Чарджент-стрит. Это мистер Томас Бингль, родной брат
художника Джорджа. Помнишь рассказ о мальчишке с обезьяной?
   - Матерь божия! Кто же его узнал?
   - Уильям Линс. Как только глянул на портрет, так и узнал
паренька из Голубой долины.
   - Значит, это стало известно и прокурору. Дело запутывается.
Комиссия, похоже, пронюхала немало... Лорн, ты беседовал с ними?
   - Нет еще. Но советую тебе, Джакомо: перенеси-ка все наличное
золотишко на борт моего "Адмирала" и держи наготове шлюпку!
   - Не вешайте носов, старики! Унывать рано. Алонзо еще не
распознан?
   - Нет. Вероятно, это действительно испанец.
   - Послушайте, нет ли у него в самом деле сходства с
Бернардито? Не может ли он оказаться самим Диего Луисом?
   - Чепуха, Джакомо. С Бернардито у него нет ничего общего. Уж
скорее он похож на тебя.
   - На меня? Эх, Джузеппе, после гибели Чарли на меня в целом
мире походить некому...
   Лорд-адмирал подошел к столу, смешал в стакане несколько
напитков и выпил одним глотком.
   - Нынче предстоит работа. Членам комиссии я послал
приглашение в Ченсфильд. Я задержу их там до утра. Джузеппе,
побег пленников придется устраивать тебе.


   - А вы, ваше лордство, будете в это время угощаться с
джентльменами шампанским и устрицами? Это приятнее, чем лазить
по крепостным стенам и резать часовых...
   Граф Ченсфильд хватил кулаком по столу так, что одна из
бутылок упала и все рюмки жалобно зазвенели.
   Лорн, ссутулясь, медленно подошел к столу, оперся на него
обеими руками и, глядя прямо в злые глаза лорда-адмирала,
проговорил негромко и решительно:
   - Не дури! После твоего островка меня трудно напугать
кулаками и стуком. Нечего строить из себя милорда перед нами.
Маши руками под носом прокурора Голенштедта! Его можешь взять за
пуговицу или хоть за горло и вытрясти из него хлипкую
юридическую душу. А старых друзей береги, Джакомо! Залетел ты
высоко, но без нас тебе крышка, друг! Мы-то не много потеряем,
коли придется переходить на новую "Черную стрелу", а вот ты,
Джакомо... Тебе падать побольнее!
   - Хватит, Джузеппе! Давайте потолкуем о деле.
   Лорд-адмирал принял миролюбивый тон, но в глубине его
расширенных зрачков тлела плохо скрытая злоба. Вудро и Джеффри
Мак-Райль притихли.
   Четыре бультонских джентльмена уселись за столиком. Напитки
убывали быстро. Со двора донесся звук подков, и камердинер Мерч
в сапогах и плаще вошел в гостиную. За ним следовал Уильям Линс,
владелец таверны "Чрево кита". Камердинер вручил лорду-адмиралу
записку от патера Бенедикта. Граф пробежал ее и бросил в камин.
   - Мерч, ты видел милорда Голенштедта? Каков ответ?
   - Велено сказать вашей милости, что джентльмены изволили
отклонить ваше любезное приглашение в Ченсфильд. Но милорд
прокурор благоволил просить вашу милость нынче самолично
пожаловать в гостиницу к девяти часам вечера. А часом раньше, к
восьми, милорд прокурор приглашает к себе мистера Вудро Крейга.
   - Хорошо, можешь идти, Мерч.
   Граф Ченсфильд подождал, пока дверь за камердинером
захлопнется.
   - Ну, Линс, выкладывайте новости.
   - Дела обстоят неважно, милорд. В крепости целая буря. Нашли
пилки. Хирлемс взят под стражу. Пленников перевели в строгий
карцер. Завтра всех повезут в лондонский Ньюгейт. Бультонский
конвой должен сопровождать карету до Шрусбери. Оттуда карета
пойдет под конвоем тамошних солдат. Сведения эти я только что
получил от Древверса. Джентльмены отправятся завтрашним
дилижансом... Они желали видеть в гостинице вас и мистера Крейга.
   - Знаю, благодарю вас. Поезжайте к себе.
   Уильям Линс откланялся по-военному и удалился. Граф Ченсфильд
отставил стакан.
   - Да, план с побегом провалился. Просчет! Но, каррамба, мы еще
подеремся! Черт его знает, что разнюхано комиссией и чего она
еще не успела раскрыть. Так вот, Вудро, поезжай к ним слерва ты.
А ты, Лорн, держись наготове. В девять поеду к ним я. Если там
устроена ловушка и меня сцапают, тогда поднимай с Джеффри весь
экипаж "Адмирала", выдайте ребятам побольше вина и штурмуйте
бультонскую тюрьму. Когда выручите меня, удавим тех четверых -
Брентлея, обоих Бинглей и Алонзо, - а потом поскорее все на борт!
И держись тогда, добрый старый Бультон, держитесь купеческие
кораблики нашего любезного короля!
   - Ишь развоевался, герой! - проворчал Лорн. - Может, незачем и
в гостиницу ездить? Прямо на борт "Адмирала" - и фьюить?
   - Ну нет, будем держаться до последнего! Сейчас половина
восьмого... Вудро, тебе пора к лондонским джентльменам...
Кстати, Джузеппе, судно-то у тебя в порядке?
   - Судно в порядке, припасов хватит.
   - Хорошо! Держитесь, старики! Наша звезда еще не закатилась.
В добрый час, Вудро!
   В большом зале "Белого медведя" было оживленнее, чем в обычные
предпраздничные дни. В этот вечер многие почтенные бультонцы
явились в гостиницу, чтобы поглазеть на королевских чиновников
из лондонской комиссии. В течение дня комиссия успела развить
кипучую деятельность. Посещение тюрьмы ознаменовалось многими
событиями, вроде приказа об освобождении всех
крестьян-браконьеров, двух старух, незаконно торговавших печеным
картофелем, многих бродяг и мальчишек, осужденных за нищенство;
лишь пиратских главарей джентльмены приказали перевести на
особенно строгий режим.
   Однако, к разочарованию любопытных, лондонские жрецы Немезиды
[Немезида - в греческой мифологии богиня возмездия,
карающая за преступления]
не дали лицезреть себя в общем зале. Вскоре посетители увидели в
вестибюле лишь скромную, хорошо знакомую фигуру мистера Вудро
Крейга, самого владельца гостиницы, который, поклонившись гостям,
проковылял на второй этаж. Получив разрешение войти в номер, мистер Крейг
предстал перед милордом прокурором.
   Сначала мистер Голенштедт позволил эсквайру Крейгу вдоволь
налюбоваться буклями своего пышного парика, ибо прокурор в
течение целых десяти минут не отрываясь писал что-то на листах
бумаги, в то время как мистер Крейг тихонько откашливался,
поскрипывал костылями и потирал переносицу.
   Выдержав указанную паузу, прокурор пронзил мистера Крейга
взглядом, острым, как дротик. Наконец, вглядевшись в оробевшего
содержателя "Белого медведя" и узнав его, прокурор сделал более
приветливое лицо.
   - Мистер Вудро Крейг, не так ли?
   - Да, сэр! Вам угодно было вызвать меня, ваше лордство?
   - Сущий пустяк, мистер Крейг, ничтожная безделица, но мне
хотелось бы уточнить ее. Вот эта масляная копия с какой-то
миниатюры... Она обнаружена при обыске на квартире Бингля. Вам
известно происхождение этой копии или ее оригинала?
   - Я впервые вижу эту картину, ваше лордство.
   - Значит, мистер Кремпфлоу, ваш компаньон без вашего ведома
заказал ее Бинглю? Последний угверждает, что это заказ вашего
бюро, мистер Крейг.
   - Мне ничего не известно об этом заказе, милорд.
   - Что ж, значит и вы не смогли помочь мне распознать особу,
изображенную на этой картинке... Очень жаль! Больше я вас не
задерживаю, Крейг! Вы свободны.
   Вудро вышел из гостиницы, слегка пошатываясь. С масляной
копии, чудесно выполненной Бинглем, на него только что
глядела... синьора Молла, мать Джакомо Грелли...
   ...По прошествии получаса мистер Лорн уже находился на борту
фрегата "Адмирал". Сам владелец этого корабля сжег некоторые
бумаги, которые хранились в особняке на Сент-Джекобстрит, и
освидетельствовал содержимое своего бумажника. Лишь после этих
приготовлений он сел в карету и приказал везти себя в гостиницу
"Белый медведь".
   Граф Ченсфильд был сразу же приглашен в личные апартаменты
милорда прокурора. Оба лондонских джентльмена - мистеры
Голенштедт и Бленнерд - выразили глубокое сожаление, что
оказались вынужденными потревожить столь высокую особу во время
рождественских каникул.
   Затем мистер Голенштедт открыл большую папку, извлек из нее
связку документов и попросил сэра Фредрика Райленда несколько
утрудить память. С приветливой улыбкой прокурор сказал:
   - Я прошу вас припомнить, не приходилось ли вам когда-либо
слыхивать такие имена: Леопард Грелли, Джузеппе Лорано, Черный
Вудро, Лисица Мак?
   Эрл Бультонский удивился этим странным фамилиям и не припомнил
ни одной из них.
   Тогда чиновник из адмиралтейства тоже сверился со своими
записями и любезно спросил, не припоминает ли граф некоего
капитана Бернса, экс-капитана Шарля Леглуа и синьора Джиованни
Каррачиолу.
   Мистер Райленд смутно припомнил некоторые из этих имен и
доставил этим, по-видимому, большое удовольствие обоим
джентльменам. Засим они учтиво высказали свое огорчение, что
служебные обстоятельства помешали им побывать в Ченсфильде, и
пожелали его владельцу приятного времяпрепровождения на
праздники.
   Самым последним посетителем прокурорской канцелярии оказался
редактор и издатель оппозиционного "Бультонс Адвертайзера"
мистер Руби Розиниус. Это издание из года в год увеличивало свой
тираж и приобрело солидный вес.
   - У меня к вам отнюдь не деловая просьба, - казал редактору
мистер Голенштедт, и лицо прокурора озарилось милой улыбкой. - Я
даже в Лондоне изыскиваю время, чтобы читать ваш журнал, и
нахожу прелестными ваши воскресные приложения для детей.
   - Я очень польщен, сударь, - пролепетал редактор.
   - Видите ли, я и сам в минуты отдыха пишу сказки для детей и
рассказываю их моим собственным малюткам. Мистер Шеридан
[Ричард Бринсли Шеридан - автор известной комедии "Школа
злословия" и других, занимал в конце XVIII века ряд видных
правительственных постов, был избран членом парламента],
соединяющий государственный
ум с талантом драматурга, не раз советовал мне отдать сказки в
печать, и я хотел бы увидеть их в вашем воскресном приложении.
   - Вы оказали бы мне этим большую честь, милорд.
   - В таком случае, не угодно ли вам прочесть вот эту сказочку?
   Редактор прочел короткую сказку, нашел ее
высокохудожественной, глубоконравственной, захватывающей и
поучительной. Он обещал напечатать ее в рождественском выпуске
детского приложения к своей газете и удалился, чрезвычайно
польщенный и успокоенный. Отпустив редактора, лондонский
джентльмен приказал закончить прием.


   Глубокой ночью, перед наступлением рассвета 23 декабря, по
дороге в Бультон шагали два молодых крестьянина. Их башмаки
стоптались, заплечные мешки наполовину опустели - было видно,
что пешеходы держат путь издалека. Рассвет чуть-чуть брезжил,
когда путники добрались до глухого леса на землях поместья
Уольвсвуд. Здесь дорога спускалась в большой овраг.
   Лента королевского тракта тянулась между лесными зарослями,
словно между двумя рядами зубчатых крепостных стен. На дне
лощины через мелкую речонку был перекинут горбатый каменный
мостик. По преданию, именно здесь произошло в старину убийство
лукавого епископа из Ковентри. Знаменитый рыбойник Дик Терпин
подстерег епископа на этом мосту, и с тех пор не только самый
мостик, но и весь участок дороги, а также прилегающие к оврагу
лесные угодья носили название "Терпин-бридж".
   Переходя дугу мостика, где только-только могли разьехаться две
почтовые кареты, пешеходы заметили человека, притаившегося под
мостом. Поодоль от дороги валялись кирки и лопаты. В кустах на
дне оврага, в стороне от моста, стояла подвода, груженная
небольшими бочонками.
   Путники поднялись на противоположную сторону лощины. На
маленькой почтовой станции у поместья Ченсфильд крестьяне вошли
в трактир "Веселый бульдог", заказали себе по кружке пива и по
куску жареной баранины с луком. После завтрака они закурили
трубки и просидели за столиком больше двух часов, пока не
дождались своего третьего спутника, по-видимому, где-то
отставшего. Это был полунищий старик с седыми усами и
растрепанной бородой. Он опирался на грубую черную палку и
тяжело переводил дух. Подгоняемый нетерпеливыми младшими
спутниками, старик наскоро перекусил, пожелал трактирщику
веселых праздников и устало поплелся дальше, позади своих
грубоватых товарищей.
   Вскоре путники добрались до прибрежных скал, окаймляющих
бухту. По крутому, извилистому спуску они подошли к строению
купальни. Около бревенчатой стенки стояла наготове шлюпка, а в
углублении между двумя скалами виднелись мачты небольшого
корабля со спущенными парусами. Из узенькой трубы над камбузом
шел дымок: корабельный кок готовил обед для команды.
   Хотя в облике трех пешеходов не было ничего даже отдаленно
напоминающего рыбаков или матросов, они весьма уверенно сбежали
на обледенелый причал, уселись в шлюпку и налегли на весла с
такой сноровкой, какая редко встречается у английских овцеводов
или свинопасов.
   Шлюпка подошла к маленькому носовому трапу, свисавшему на
железных цепях. От нетерпеливо грубого обращения обоих молодых
крестьян с их старшим спутником не осталось и следа. Они держали
шлюпку у трапа, пока старик поднимался на палубу. Рослый негр
заторопился навстречу, распахнул перед стариком дверь
капитанской каюты и стал освобождать гостя от верхней одежды. В
матросском кубрике переодевались и оба молодых крестьянина. Они
сбросили шапки, куртки и башмаки и приняли вид заправских
матросов.
   По прошествии получаса шлюпка вновь пошла в сторону купальни;
с борта корабля отправился на берег молодой чиновник, одетый
довольно щеголевато, с претензиями на моду. Он спрятал весла в
купальне и почти бегом пустился по бультонской дороге. Попутный
экипаж довез его до рыбачьего предместья Бультона; здесь
чиновник взял кэб и, постукивая озябшими ногами в деревянную
стенку экипажа, покатил в гостиницу "Белый медведь". Когда
прокурору доложили о прибытии посетителя, последовал приказ
сейчас же привести чиновника в кабинет.
   Узники углового каземата провели весьма неприятные сутки.
Безжалостный прокурор велел держать их в карцере, приставить к
ним караульного и приковать цепями к массивным стенным
кольцам. На следующий день, уже перед наступлением сумерек,
железная дверь распахнулась. Шестеро солдат, тюремный кузнец и
сам майор Древверс вошли в карцер. Начальник тюрьмы был в теплом
дорожном плаще поверх мундира. Затем перед узниками предстал
строгий кавалер де Кресси. Он заговорил с пленниками внушительно
и сурово:
   - Приготовьтесь к следованию в другую тюрьму. Предупреждаю,
что при малейшей попытке к бегству вы будете застрелены на месте.
   Через час четырех пленников, с трудом передвигавших скованные
ноги, вывели во двор. Им подставили железную подножку и помогли
одному за другим влезть в окованный железом кузов тюремной
кареты. В упряжке тяжелого экипажа стояли четыре сильные
бельгийские лошади. Возок сопровождали шестеро конных конвоиров
из крепостного гарнизона.
   Кавалер де Кресси сам проверил, надежны ли запоры кареты, и
дал знак трогаться. Ворота распахнулись. Майор Древверс верхом
на тощем клеппере выехал впереди кортежа. Де Кресси держался в
арьергарде. Возок и кавалькада, миновав городской центр, выехали
на загородный тракт. Здесь их ожидали в дилижансе все члены
королевской комиссии, возвращавшиеся в Лондон, а также
бультонский мэр Хью Бетлер и комендант гарнизона полковник
Бартольд. Милорд прокурор, заметив приближение кортежа,
высунулся из окна кареты, чтобы лично убедиться в надежности
возка и конвоя. Затем он откинулся на подушку сиденья, колеса и
копыта загремели, за окнами дилижанса неторопливо потянулись
заснеженные дворики пригородных ферм.
   Так как на свете нет ничего скучнее долгой зимней езды по
казенной надобности, да еще в ночное время и перед самым
сочельником, голова мистера Голенштедта стала клониться вперед.
Мистер Хью Бетлер почел нужным вывести высокого коллегу из
состояния путевой дремоты и раскрыл дорожный сундучок. В руках у
джентльменов появились стаканчики с гравированными на них
силуэтами соборных башен Бультона. Несмотря на толчки экипажа,
стаканчики были благополучно наполнены. Напиток оказался грогом,
еще не успевшим остыть. Милорд Голенштедт предложил тост за
бультонское гостеприимство. Таким образом, первые мили пути
джентльмены провели в скромных дорожных удовольствиях.
   После шестого тоста королевский прокурор опустил оконце и
подозвал кавалера де Кресси.
   - Не забудьте предупредить меня, когда мы приблизимся к
ченсфильдской роще. Любезнейшуй, - обратился прокурор к маститому
кучеру дилижанса, - там, на повороте шоссе около рощи, сделайте
небольшую остановку.


   Луна уже взошла, когда из чащи уольвсвудского леса около
Терпин-бриджа выбрались на шоссе четыре человека. Трое без труда
преодолели придорожную канаву, четвертый застрял в куче снега и
вылез из канавы последним, кряхтя и бранясь. В руках у всех
ночных джентльменов поблескивали ружья, лица были скрыты
полумасками. Меховые плащи, низкие шляпы и сапоги с большими
отворотами выглядели внушительно. Четыре лошади остались
привязанными в чаще. Самый высокий из джентльменов осмотрелся по
сторонам.
   - Не маячьте на дороге, старики. Пора становиться по местам.
Если карета задержится у "Веселого бульдога", нам придется
померзнуть лишний часик. Если же они проследуют без остановки,
то вскоре мы их увидим. Полезай за свой куст, Вудро...
Осторожнее с проволокой к мине, старый черт!.. Важно, чтобы
захватить взрывом обе кареты сразу. Полтонны лучшего
артиллерийского пороха - это даст хороший щелчок господам
юристам. Джузеппе, ты занимай свое место на шоссе, впереди
моста, на случай, если одна из карет проскочит мост. Бомбу
бросай прямо внутрь кареты или под передние колеса. Я с Лисицей
Маком отрежу отступление, если вторую карету или конвой не
удастся взорвать вместе с мостом. Мак, ты бросишь тогда бомбу, а
я перестреляю уцелевших.
   - Ни дать ни взять настоящий Гай Фокс! - пробормотал Джозеф
Лорн. - Как бы не пришлось бультонцам таскать наши чучела на
соборную площадь... Ты, Джакомо, зря не перевел "Адмирала" в
бухту Старого Короля.
   - Чтобы каждый осел догадался, кем устроено дело на
"Терпин-бридже"? Нечего торопиться с бегством. Корабль наготове,
отдать концы никогда не поздно, а нынешним ударом мы еще можем
спасти многое. Я верю в свою звезду! Время уже за полночь; вон
он стоит над лесом, мой Орион... Старики, сейчас будет славная
потеха.
   - Я не прочь немного подкинуть в воздух этих джентльменов
вместе с их мантиями и париками, но игра наша, кажется,
проиграна, хозяин, - подал голос Вудро. Он уже возился под
мостом. - Эти крысы добрались до всего, понимаете, до _в_с_е_г_о_!
Вчера на допросе душа могла уйти в пятки, не будь они у меня
деревянными... Откуда взялся портрет синьоры Франчески, хотел бы
я знать!
   - Миниатюру, с которой сделана копия, я помню с детства. Но
этой эмали не было среди вещей моей матери. Вероятно, миниатюра
была у матери украдена или же осталась в доме