в  себе  силы  подняться  с  кресла.  Его  рыхлое  лицо
затряслось от гнева. Да, он всегда  побаивался  князей,  особенно  этого
дикаря Аббебе, но еще никогда и никто не пытался разговаривать с  ним  в
таком тоне!
   - Да как вы смеете! - визгливо крикнул мэр, потрясая кулаками.
   Он тотчас запнулся, увидев, что в комнату вошли  Шарим  и  Штольберг.
Оба князя были одеты в черные смокинги, словно явились на  торжественный
прием.
   - Смеем, смеем, - спокойно промолвил  Шарим,  презрительно  глядя  на
хозяина кабинета. - Теперь мы все смеем. Садитесь,  уважаемый  мэр,  нам
надо потолковать об очень важных и насущных делах... Да сядь же, кретин!
   Застонав от ощущения полного бессилия,  Популас  рухнул  в  кресло  и
закрыл лицо трясущимися руками.  Гости  тем  временем  заняли  места  за
столом. Шарим и Аббебе закурили.
   Штольберг недовольно скривился и, подойдя к окну, распахнул форточку.
   - Тьфу, что за гадость этот табак, - осуждающе посмотрел он на  своих
более молодых коллег. - И зачем люди курят  и  укорачивают  себе  жизнь?
Никогда не понимал подобной глупости. И вам, мои  молодые  друзья,  тоже
нет смысла укорачивать свои жизни, особенно сейчас.
   Шарим и Аббебе переглянулись.
   - Вы хотите сказать, Франц, что сами укоротите нам их? -  со  скрытой
угрозой спросил Шарим.
   - Нет, разумеется, нет! Об этом  не  может  быть  и  речи,  -  ехидно
улыбнулся Штольберг. - По крайней мере, пока. Ведь мы впервые за  многие
годы сумели договориться и действовать заодно. И какие великолепные  это
принесло плоды!
   Мэр вздрогнул и с ненавистью посмотрел на пожилого князя.
   - Великолепные? - простонал  он.  -  Вы,  наверное,  хотите  сказать:
ужасные!
   Штольберг пожал плечами. Усевшись в кресло, он по привычке достал  из
потайного кармана бильярдный шар и стал  ловко  перекатывать  его  между
пальцев.
   - Можно сказать и так, - равнодушно заметил он. - Не вижу разницы.
   - А я вижу! - голос мэра поднялся почти до визга. - То, что произошло
вчерашним вечером и  нынешней  ночью,  потрясет  всех  пограничников,  и
людей, и нелюдей! До сих пор Мидас считался самым цивилизованным миром в
Клондайке. Но  теперь...  Здание  мэрии  разгромлено.  Все  его  комнаты
завалены окровавленными трупами, и  полицейские  до  сих  пор  не  могут
вывезти всех погибших. Ночью  какие-то  банды  головорезов  ворвались  в
десятки домов и убили сотни ни в чем не повинных  граждан!  И,  наконец,
сожжен храм Судьбы. Начальник полиции доложил,  что  лично  видел  среди
пепла останки многих тел.  Он  считает,  что  жрицы  погибли,  сожженные
заживо...
   Шарим погасил сигарету о полированную поверхность стола.
   Мэр замолчал и тупо уставился на него.
   - Не надо преувеличивать, Популас,  -  спокойно  промолвил  Шарим.  -
Жрицы погибли еще до того, как здание  загорелось.  Мы  же  не  звери  и
испытываем уважение к прекрасному  полу.  Кстати,  все  женщины  умерли,
можно сказать, от любви...
   - То есть от зверского изнасилования!
   - Не надо придираться  к  деталям,  -  поморщился  красавец  араб.  -
Поверьте, Популас, такая смерть - далеко не худшая из всех возможных.
   Мэр вздрогнул.
   - Не смейте мне угрожать! - завопил он. Алгис выразительно  плюнул  в
его сторону.
   - Заткнись, болван! - рявкнул  он.  -  Никто  и  не  собирается  тебе
угрожать. Была охота тратить слова на какую-то  вошь!  Дело  сделано,  и
теперь нечего рвать на себе волосы. Ты еще должен сказать  спасибо,  что
мы взяли большую часть грязной работы  на  себя.  Кто  убил  ночью  ярых
сторонников Чейна? Твоя полудохлая полиция? Нет, моя личная  гвардия.  А
люди Штольберга неплохо потрудились при взятии мэрии. Ну а  Шарим  (негр
бросил на красавца князя ненавидящий взгляд) взял на себя  храм  Судьбы.
Ты смог сделать лишь одно: не мешаться у нас под  ногами!  И  потому  мы
разрешаем тебе остаться мэром.
   Шарим ослепительно улыбнулся, глядя на расстроенного Популаса.
   - Ну, теперь, надеюсь, вы  уяснили  ситуацию,  уважаемый  мэр?  Очень
хорошо. Так давайте оставим эмоции и поговорим о делах. Город бурлит,  и
его надо взять в  крепкие  руки.  По  моим  сведениям,  утром  Мэни-сити
покинули более семи тысяч  негуманоидов.  Наши  братья  меньшие  здорово
перетрусили.  Они  решили,  что  следующая  ночь  длинных  ножей   будет
направлена против них. Такое раньше случалось, что уж  греха  таить.  Но
сейчас надо объявить всем горожанам, что вчера власти подавили  кровавый
бунт сторонников Эриха Клайна, бывшего заместителя шерифа. Нет, даже  не
бунт, а переворот. Мол, Клайн получил сведения о том,  что  Морган  Чейн
погиб, и попытался захватить власть в  Клондайке.  Одни  его  сторонники
захватили здание мэрии, другие - устроили в городе кровавый террор, ну а
третьи сожгли храм Судьбы. Да что мне вас учить! Вранье  -  ваша  вторая
профессия, а может быть, и единственная.
   Мэр тоскливо вздохнул. Приступ гнева  прошел,  и  он  понемногу  стал
приходить в себя. Самое главное, что он  и  его  семья  уцелели,  а  все
остальное вполне можно пережить. Более того, теперь он повязан кровью  с
тремя князьями, и те вряд ли станут его убивать. Да и как без  поддержки
мэра довершить начатый вчера переворот? То есть, конечно, не  переворот,
сразу же поправил себя Популас, а революцию. А поскольку  погибло  всего
лишь три или четыре сотни человек, то революция была мирной, можно  даже
сказать - бархатной.
   -  Разумеется,  я  в  самое  ближайшее  время  выступлю  по  радио  и
телевидению с обращением к гражданам Мэни-сити, - поспешно заявил он.  -
Собственно, речь почти готова, нужно только уточнить кое-какие детали...
Ко мне уже поступили сотни обращений от многих людей и нелюдей.  Кое-кто
утверждает, что на бочках с вином, которые подвозились  к  храму  Судьбы
для разгорячения толпы, были  видны  клейма  князя  Шарима.  Также  есть
свидетели, что в толпу стреляли с башен храма какие-то  люди  в  черном,
причем явно  профессиональные  военные.  А  трое  негуманоидов-телепатов
клянутся, что будто бы ощутили  сильные  телепатические  удары,  которые
кто-то  посылал  на  толпу,   вызывая   в   погромщиках   дополнительную
агрессию... Шарим деловито кивнул:
   - Это весьма важная информация. Надеюсь, у  вас  есть  полные  списки
этих свидетелей?
   Мэр достал из сейфа толстую папку и передал ее князю.
   - Считайте, что вопрос уже решен, - спокойно заметил Шарим.  -  Но  в
будущем надо создать на Мидасе, скажем, специальную службу безопасности.
Подобными  деликатными  вещами  должны  заниматься  профессионалы.   Это
исключит возню с нежелательными свидетелями, которых попросту не будет.
   - Очень интересное предложение!  -  просиял  мэр.  ("Господи,  что  я
говорю?" - с тоской подумал он, но тотчас отогнал непрошеную  мысль.)  -
Но, кроме прямых свидетелей, есть еще и разные болтуны, любители мерзких
слухов. Некоторые из  них  осмеливаются  пописывать  в  газетках  разные
статейки...
   Аббебе  с  грохотом  обрушил  на  стол  удар  могучего   кулака.   От
неожиданности мэр даже слегка подпрыгнул.
   - Этих писак я возьму на себя, - прорычал  Черный  князь.  -  Заплачу
тем, кто продается, остальных запугаю...
   Штольберг усмехнулся.
   - Да и будут ли остальные? - мудро заметил он.
   - Ну а теперь займемся главным, - сказал Шарим и  вновь  закурил,  не
обращая внимание на недовольное  лицо  Штольберга.  -  На  Мидасе  нужно
объявить траур. Мы похороним  погибших  со  всеми  почестями  как  жертв
заговора, а на следующий день назначим выборы нового шерифа. И  не  надо
так смотреть на меня, Популас! Никакой поножовщины во дворце Развлечений
на этот раз не будет.  Мы,  три  князя  Клондайка,  на  будущих  выборах
выступим единым блоком. На ближайшее  время  нас  вполне  устроит  форма
коллективного правления под  названием,  скажем,  Триумвират.  А  потом,
когда Клондайк выйдет  из  союза  с  Федерацией  Звезд  и  объявит  себя
полностью независимой республикой, то... Там видно будет.
   Мэр ответил жалкой улыбкой.
   - Понимаю, но... Выборы... кто еще будет участвовать в них?
   - Никто, - буркнул Аббебе.  Поморщившись,  он  расстегнул  рубашку  и
почесал шрамы на груди.
   Мэр понимающе кивнул и что-то пометил в лежащем перед ним блокноте.
   - Ну что  ж,  логично.  По-моему,  никто  не  посмеет  сомневаться  в
демократичности  таких  безальтернативных  выборов.  Но   меня   смущает
Договор... Он подписан не только с Федерацией Звезд, но и со  Свободными
Мирами! А они - наш главный торговый партнер. Нужно ли идти на  открытый
скандал? Договор ни к чему особенному нас не обязывает, но....
   - Но он пахнет волчатиной! - резко прервал его Шарим. - Под Договором
стоит подпись Моргана Чейна, а такого шерифа у нас уже нет и  не  будет!
Нам пора идти, Популас. Принимайтесь немедленно за дела.
   Князья  встали  и  покинули  кабинет.  Мэр  проводил  их   задумчивым
взглядом.
   - Чейна нет и не будет? - пробормотал он. - Хорошо бы, но вряд ли мне
так повезет. А уж как не повезет князьям, если Чейн вернется!

Глава 7

   "Будь проклят день, когда я принял от Верховного Ллорна меч Артура! -
думал Чейн, шагая по коридорам флагмана в сопровождении трех  солдат.  -
Тогда  мне  это  казалось  всего  лишь  забавной  игрой,  но  теперь   я
расплачиваюсь за свое легкомыслие. О чем говорил тогда Ллорн? Кажется, о
том, что  люди  и  нелюди  с  сотен  миров  издревле  считали  его  расу
дьяволами. А между тем Ллорны сохраняли Галактику десятки, сотни  веков!
Но кому из простых существ есть до этого дело? Неужто и я когда-то стану
воплощением дьявола? Никто из смертных не поймет мои цели и замыслы, все
будут видеть только ежеминутные поступки. А поступки эти  нередко  будут
выглядеть весьма зловеще. Вот и сейчас  ради  блага  Галактики  я  готов
втянуть Федерацию в войну, в  которой  погибнут  тысячи,  десятки  тысяч
людей! Так прежде действовал Шорр Кан, которого я до  недавнего  времени
считал воплощением зла. Но сам я, возможно, очень скоро стану хуже Шорра
Кана...  Господи,  зачем  ты  поднял  меня  над  толпой  и  подарил  мне
бессмертие? Сегодня я потерял Мил у,  а  через  каких-то  пятьдесят  лет
потеряю всех... На что мне такая вечная жизнь? Надеюсь, я придумаю,  как
покончить с собой, когда мне станет совсем тошно. Почему  бы,  например,
мне не прыгнуть в недра  какой-нибудь  горячей  звезды?  Так  и  сделаю,
клянусь небом! Но прежде  я  должен  выполнить  свою  миссию,  будь  она
проклята".
   Претт вместе с тремя охранниками находился  в  одной  из  лабораторий
госпиталя. Перед ним стоял солидных размеров прибор  с  голубым  экраном
над широким пультом. Возле пульта сидели два техника в голубых халатах и
торопливо набирали какие-то сложные команды.
   Заметив Чейна, Претт хмуро кивнул  на  стоявший  неподалеку  железный
стул.
   - Садись.
   Чейн молча сел. У него появилось предчувствие, что  его  неприятности
только начались.
   - Твой друг Рангор час назад пришел  в  себя,  -  бесцветным  голосом
продолжил адмирал. - Я лично допросил его,  но  волк  ничего  толком  не
рассказал. Эта  зверюга  оказалась  чертовски  упрямой!  Но  я  приказал
подвергнуть мозг Рангора нейрозондированию. Мне нужно знать правду!
   Чейн кивнул. Рангор молчит? Плохо, очень плохо...  Похоже,  сверхнейн
оказался еще хитрее, чем можно было предположить.
   Экран  зажегся.  На  нем  заплясали  белесые  извилистые  линии.  Они
переплетались самым замысловатым образом. Вскоре Чейну  показалось,  что
он видит нечто вроде танца змей.
   - Что это за белиберда? - послышался недовольный голос Претта.
   - Это всего лишь визуальное отображение процесса настройки на  нужный
сегмент памяти, - виновато отозвался один из техников. - Мозг  разумного
зверя  устроен  весьма  своеобразно...  Но  сейчас  картинка  наконец-то
начинает складываться.
   Действительно, на экране начали проявляться  какие-то  темные  пятна.
Они стали соединяться  самым  прихотливым  образом  и  спустя  несколько
секунд сложились в нечто,  очень  похожее  на  фигуру  человека.  Однако
никаких деталей на темном контуре разглядеть было нельзя.
   - И это все? - В голосе адмирала явно послышалось раздражение. - А-а,
теперь, кажется, начинаю кое-что видеть...
   Действительно, темную фигуру словно бы осветил луч фонаря. Постепенно
стало очевидно, что на экране виден невысокий, крепко сложенный мужчина.
Лица его пока нельзя было разглядеть, но...
   Фигура вдруг  задвигалась.  В  руке  мужчины  сверкнул  нож.  Мужчина
нагнулся  и  бросился  вперед,  словно  хотел  выпрыгнуть   из   экрана.
Послышался глухой вопль: "Морган... что с тобой?" Ответом стало какое-то
глухое рычание.
   Дальше на экране все завертелось, словно в водовороте. Но в  какой-то
миг лицо мужчины ненадолго высветилось.
   - Верните этот кадр, - потребовал Претт. Техники вновь склонились над
своими пультами.
   Изображение медленно поползло вспять в замедленном  повторе.  Наконец
оно остановилось.
   Чейн глухо выругался. Случилось самое худшее: на экране появилось его
собственное лицо! Оно было искажено яростью. Рука этого человека сжимала
окровавленный нож - казалось, знакомый незнакомец готовился к очередному
удару.
   Адмирал сказал:
   - Все, достаточно. Благодарю всех. А теперь оставьте нас вдвоем.
   Техники тотчас  встали  и  быстро  покинули  зал.  Солдаты  охраны  в
сомнении переглянулись.
   - Но, сэр...
   -  Прочь,  я  сказал!  -  побагровев,  рявкнул  Претт.  Когда   дверь
захлопнулась, Претт взял пустой стул и
   Сел, в упор глядя на мрачного Чейна.
   - Что скажешь, Морган? Теперь мне понятно, почему Ран гор так  упорно
молчал. Только не рассказывай мне сказочки про биороботов, которые якобы
способны принимать внешность любого человека.
   - Почему?
   - А потому, что таким образом можно  объяснить  все,  что  угодно,  -
почти ласково пояснил адмирал. - Если,  скажем,  я  прикажу  расстрелять
тебя, то ты тотчас закричишь, что в шкуру старого Дэниса Претта вселился
биоробот, дьявольское  порождение  пришельцев  из  Малого  Магелланового
облака. Слишком все это удобно, чтобы оказаться правдой!
   Чейн задумчиво потер подбородок.
   - Знаю, что вы терпеть не можете подобные невероятные  штучки.  Вы  -
реалист и верите только тому, что видите собственными глазами. Наверное,
сверхнейн рассчитывал именно на это...
   Адмирал резко перебил его:
   - Морган, ты - человек? Я знаю, что Мила уже  недавно  задавала  тебе
этот вопрос. Разумеется, я слышал весь ваш  разговор.  Черт  побери,  не
нужно так возмущаться, мне теперь не до сантиментов! Когда я увидел, как
самовосстанавливаются клетки твоего тела, сожженные кислотой, мне  стало
не до шуток. Да, я по-прежнему не  верю  в  сверхнейнов,  которых  якобы
практически невозможно отличить от людей. Но просто  вынужден  верить  в
человека, переставшего быть хомо сапиенс! Да и как не  верить,  если  он
сидит прямо передо мной?
   Чейн нашел в себе силы слегка улыбнуться.
   - Адмирал, я отлично вас понимаю. Никаких доказательств тому, что  на
космобриге находился чужак, у меня нет.  Рангор  получил  многочисленные
ранения, и нанес их человек, как две капли воды похожий на меня. К  тому
же  у  меня  обнаружились  кардинальные  изменения  клеточной  структуры
тканей, а в подкорке мозга невесть  откуда  появилась  какая-то  скрытая
информация. Такой человек непредсказуем, он  и  сам  себя  до  конца  не
знает. Значит, можно сделать логический вывод, что чужак - это я сам!  А
врагов в военное время следует расстреливать. Только сами понимаете, мне
это вряд ли теперь повредит.
   Претт холодно улыбнулся, не сводя с варганца настороженных глаз.
   - Нечто подобное недавно пришло в голову  и  мне.  Случаи  раздвоения
личности мне  известны.  Наш  общий  друг  адмирал  Рендвал  из  Внешней
Разведки не раз сообщал о поимке людей,  завербованных  хеггами.  Они  и
сами не  подозревали,  что  в  определенные  периоды  становятся  совсем
другими  личностями,  запрограммированными  на  шпионскую  деятельность.
Такие вражеские агенты очень, очень опасны! Нам приходилось  "промывать"
им мозги, другого пути не было. Но с тобой этот  фокус  не  пройдет,  ты
защищен куда лучше всех агентов в Галактике,  вместе  взятых...  Морган,
что с тобой прикажешь делать? Сам понимаешь, в расположении  флота  тебе
оставаться нельзя.
   Чейн до боли прикусил губы. Его судьба висела буквально на волоске.
   - Я понимаю, адмирал, сейчас  всё  против  меня...  На  моей  стороне
только одно: будь я вражеским агентом, то ни за что бы не стал поднимать
шум! Бомбу бессмысленно оснащать сиреной, иначе от Нее не будет никакого
толку.
   Лицо Претта слегка посветлело.
   - Да, это очень важное соображение, и оно явно в  твою  пользу...  Но
факты - упрямая вещь. Ты стал непредсказуем, Морган, а значит, больше не
годишься для военной службы. К тому же твоя  Третья  эскадра  фактически
прекратила существование. Договоримся так: ты сейчас же  подаешь  рапорт
об увольнении из флота, а потом как сугубо гражданское лицо садишься  на
космобриг  и  отправляешься,  скажем,  на  Мидас.  Не  сомневаюсь,   что
пограничники давно соскучились  по  своему  шерифу!  Женишься  на  Миле,
родишь с ней несколько славных ребятишек... А потом будет видно.
   Чейн понял, что разговор  закончен.  "Что  ж,  могло  быть  хуже",  -
подумал он.
   - Надеюсь, Ран гора перевезут на борт моего брига?
   - Нет вопросов.
   - А Дилулло и все остальные? Куда полетят они?
   - Хм-м... Все они, кроме Лианны и Джона Гордона, по-прежнему  состоят
на службе во флоте, и я не вижу оснований для их увольнения в запас.  Но
поскольку от Третьей эскадры ничего не осталось, им предстоит влиться  в
другую  эскадру.  Жаль  разбивать  такой  дружный  экипаж!  Пожалуй,   я
предоставлю всем им длительный отпуск. На  Мидасе,  по  моим  сведениям,
сейчас все очень  непросто,  так  что  помощники  тебе  не  помешают.  А
Федерация очень заинтересована в том, чтобы наши дружеские  отношения  с
Клондайком сохранились.
   Чейн кивнул. Ему все было ясно. Даже в этой  сложной  ситуации  Претт
оставался политиком. Как знать, не будь  он,  Чейн,  шерифом  Клондайка,
вряд ли ему удалось бы уйти  целым  и  невредимым.  Порой  бывает  очень
полезно сидеть на двух стульях!
   Когда варганец подошел к двери, адмирал окликнул его:
   - Да, кстати, не забудь захватить своего нового  дружка  Шорра  Кана!
Рендвал спит и видит, как заполучить этого скользкого типа.  Не  хочется
делать ему такой щедрый подарок.
   Чейн понимающе усмехнулся. Между обоими адмиралами давно существовали
довольно напряженные отношения,  переходящие  в  скрытое  соперничество.
Факт, что бывший вице-адмирал флота Чейн обрел такого странного приятеля
с  весьма  дурной  репутацией  и  длинным  хвостом  преступлений,  может
негативно сказаться на карьере старого Претта.
   В коридоре его поджидали солдаты охраны. Но кобуры  со  станнерами  у
них были уже застегнуты, а на лицах  светились  вполне  доброжелательные
улыбки. "Быстро у них все делается!" - удивился варганец.
   Но  на  флоте  Федерации  все  делалось  еще  быстрее,  чем  он   мог
предположить.  Не  прошло  и  часа,  как  космобриг  отчалил  от  палубы
флагманского корабля и взял курс на Мидас. На его борту находились  Чейн
Шорр Кан и раненый Рангор. Чуть позже  ему  вслед  направился  небольшой
крейсер, капитаном которого по приказу Претта был назначен Джон Дилулло.
С ним полетели Рутледж, Бихел, Селдон, Банг и Гваатх. В самый  последний
момент к ним присоединилась и хмурая, молчаливая Мила.  А  Лианна,  Джон
Гордон и Коркханн пока остались на флагмане, они собирались на ближайшем
попутном  корабле  отправиться  в  Среднегалактическую  Империю.  Однако
бывшие возлюбленные демонстративно не хотели общаться друг с другом,  их
пути окончательно разошлись.
   Дежурный палубы, с  которой  только  что  стартовали  два  космолета,
проводил  их  задумчивым  взглядом,  а  затем  нажал   красную   кнопку,
отключаю