из седла, но  воин,  ездивший
верхом с пеленок, удержался на лошади.
   В чудовище опять полетели стрелы, которые впились ему в грудь, в брюхо,
в шею.  Я  был  уже  достаточно  близко,  чтобы  расслышать  тяжкие  удары
наконечников, пронзавших прочную шкуру  рептилии.  Крепко  сжимая  рукоять
меча, я подскакал к Субудаю, чтобы прикрывать его, пока  он  утихомиривает
коня.
   И тогда западня захлопнулась. Из-за пригорка с обеих  сторон  выскочили
боевые драконы, на которых сидели клоны.  При  виде  устремившихся  к  нам
свирепых, ужасающих карнозавров запаниковали все лошади до единой. Кое-кто
из всадников был выброшен из седла. Мой собственный конь взбрыкнул и встал
на дыбы, отчаянно стремясь убраться подальше от жутких монстров с  острыми
когтями и зубами.
   Установив над ним контроль, я надел ему мысленные шоры, заслонившие  от
коня жутких дьяволов, и стремглав  погнал  его  к  ближайшему  карнозавру,
думая лишь о безопасности Субудая. Драконы уже алчно  перемалывали  своими
сокрушительными челюстями упавших людей; крики жертв  перекрывали  шипение
чудовищ.
   Сзади донесся дружный вопль, подобный  рыку  разъяренного  льва,  земля
задрожала от громового  топота  тысяч  копыт.  Все  телохранители  Субудая
очертя голову ринулись из леса на выручку своему предводителю.
   Мое восприятие перешло на иной отсчет  времени.  Все  движения  в  мире
вокруг меня замедлились. Погнав своего напуганного конька прямо в когти  к
ближайшему карнозавру, я увидел  пузырьки  слюны  между  его  саблевидными
зубами, увидел, как щели зрачков рептилии, напавшей на Субудая, обратились
ко мне, заметил, что всадник на драконе тоже переключает внимание на меня.
   Карнозавр  взмахнул  могучей  когтистой  лапой,  целя  в  меня,  но  я,
выскользнув из седла, упал на  землю,  не  выпуская  меча  из  рук.  Когти
дракона взметнули коня  в  воздух,  пропоров  в  боку  животного  глубокие
борозды. Кровь забила фонтаном.
   Для меня все происходило в замедленном темпе, я видел это будто во сне.
Карнозавр еще не успел добить  коня,  когда  я  нырнул  под  его  когтями,
очутившись между задних ног дракона, и всадил ятаган ему в пах,  вложив  в
удар всю свою силу.
   И тотчас же клон, вереща, свалился вниз со стрелой в груди. Я оглянулся
через плечо. Рептилия еще не долетела до земли, а Субудай  уже  накладывал
на лук новую стрелу, по-прежнему сжимая поводья зубами, оскаленными то  ли
в ухмылке, то ли в гримасе ярости.
   Карнозавр начал  заваливаться  на  бок,  и  мне  пришлось  стремительно
отскочить, чтобы не попасть под его труп, грохнувшийся с такой силой,  что
затряслась земля. Мой меч застрял у него в паху,  так  что  я  бросился  к
окровавленным останкам монгола и подхватил лук, выпавший из рук воина лишь
после его смерти.
   Теперь  вся  тысяча  приблизилась  на  расстояние  выстрела  и  осыпала
карнозавров градом стрел. Монголы отважны, но не безрассудны.  Их  главной
задачей было спасение своего джихангира. Как  только  они  убедились,  что
Субудай вне опасности, то отступили и атаковали врага стрелами.
   Лучники быстро и методично отстреливали рептилий-наездников. Карнозавры
- дело другое. Монгольские стрелы жалили гигантских тварей, не причиняя им
особого вреда. Ящеры наскакивали на мучителей,  но  те  галопом  бросались
врассыпную, чтобы тотчас же возобновить обстрел. Это смахивало на  корриду
- громадных чудовищ брали измором; их кровь мало-помалу вытекала на траву,
лишая их сил и отваги.
   Пока метавшихся, рычавших карнозавров обстреливали со  всех  сторон,  я
вскочил на оставшуюся без седока лошадь и последовал за Субудаем,  который
присоединился к своим людям. Он ни на мгновение не выпустил лука  из  рук,
то и дело оборачиваясь на скаку, чтобы послать  стрелу  назад,  хотя  конь
мчался галопом.
   Несчастные бестии пытались сбежать от полчища юрких врагов, но в  душах
монголов было не больше жалости, чем страха. Они  неотступно  преследовали
карнозавров, осыпая  их  стрелами,  пока  звери  не  замедлили  бег  и  не
обернулись к истязателям.
   И тогда разыгралась финальная сцена битвы: монгольские ратники ринулись
на ослабевших, утративших  проворство  карнозавров,  горяча  своих  резвых
лошадок.  Словно  темнокожие  суровые  Георгии-победоносцы,  они  пронзали
копьями совершенно реальных, шипевших, извивавшихся драконов.
   Я поехал обратно, чтобы вытащить свой меч из тела  дракона,  а  Субудай
подскакал к  останкам  на  пригорке  и  спешился,  чтобы  осмотреть  трупы
демонов.
   - Они действительно похожи на мангусов, - заметил он.
   Я бросил взгляд на останки клона Сетха. Открытые глаза рептилии холодно
таращились  в  пространство.  Из   тела   торчали   древки   трех   стрел,
ржаво-красную чешую залила кровь. Когтистые  конечности  чудовища  застыли
навек, но все равно выглядели опасными и угрожающими.
   - Они не люди, - проронил я. - Но они смертны. Они  умирают  точно  так
же, как мы, и кровь их так же красна, как наша.
   Субудай посмотрел на меня, потом устремил взгляд дальше - туда, где  на
траве бок о бок лежали тела погибших монголов, и пробормотал:
   - Убиты пять. Сколько же у врага этих драконов?
   - Сотни, - ответил я, глядя,  как  воины  ломают  ветки  кустов  вокруг
пригорка, складывая погребальный костер. Вспомнив о ядерном колодце Сетха,
позволявшем ему совершать скачки в прошлое, я добавил: - Наверно, он может
добыть новых, чтобы покрыть боевые потери.
   - А город укреплен, - подхватил Субудай.
   - Да, Если пятеро человек встанут друг другу на плечи, то  не  достанут
до верха стен.
   - А эта  стычка  -  всего  лишь  разведка  боем.  Вражеский  полководец
пытается выяснить, много ли у нас людей и  каковы  мы  в  бою.  Когда  его
разведка не вернется, он узнает второе, но первое останется ему неведомо.
   Я понурил голову. Субудай - мудрый полководец, но не догадывается,  что
Сетх был очевидцем битвы, наблюдая ее глазами своих клонов.
   - Ты должен отправиться обратно и привести сюда всю мою армию, -  решил
Субудай. - И побыстрее, Орион, пока враг не понял, что у нас всего  тысяча
человек - за вычетом пятерых.
   - Нынче же ночью, мой повелитель Субудай.
   - Хорошо, - буркнул он. Я уже собирался повернуться, когда он  протянул
руку и сжал мое плечо. - Я видел, как ты бросился на чудовище,  когда  мой
конь встал на дыбы. Ты прикрыл меня собой, когда я был более всего уязвим.
Весьма отважный поступок, друг Орион.
   - Я полагал, что так будет разумнее всего, мой повелитель.
   Он улыбнулся. Этот седобородый монгольский полководец с заплетенными  в
косицу волосами, с лицом,  лоснившимся  от  пота  жаркой  битвы,  человек,
покорявший  города,  истреблявший  противников  тысячами,  улыбнулся   мне
отеческой улыбкой.
   - Подобная отвага и разум заслуживают награды. Чего ты желаешь от меня,
человек с запада?
   - Ты уже вознаградил меня, мой повелитель.
   - Уже? Как это? - Он изумленно раскрыл свои черные глаза.
   - Ты назвал меня другом. Иной награды мне и не надобно.
   Он  тихонько  хмыкнул,  кивнул  и  повел  меня  к  своему  шатру,   уже
раскинутому воинами. На заре  мы  поужинали  вяленым  мясом,  запивая  его
кумысом. Затем встали бок о бок  у  погребального  костра,  дабы  достойно
проводить погибших монголов в небесную обитель.
   Мое лицо застыло, превратившись в недвижную маску. Уж  я-то  знал,  что
эта обитель богов -  всего-навсего  прекрасный  мертвый  город  в  далеком
будущем, город, покинутый богами из  страха  за  свою  жизнь.  Больше  нет
богов, способных защитить нас. Мы можем полагаться лишь на самих себя.
   -  А  теперь,  -  провозгласил  Субудай,  глядя   на   угасавшие   угли
погребального костра, - приведи мне армию.
   Поклонившись, я зашагал прочь от  лагеря.  Переместить  целую  армию  с
семьями и полным обозом будет нелегко. Пожалуй, без помощи Ани или  других
творцов мне не справиться. Но я попытаюсь.
   Закрыв глаза, я послал себя обратно  в  сумрачный,  холодный  город,  к
деревянным избам и убогим землянкам. Но ничего не произошло.
   Я сосредоточился сильнее. Никакого результата.
   Запрокинув голову, я  взглянул  на  звезды.  Шеол  едва  мерцал  жалким
огоньком, напоминая о былой яркости. И тут я понял, что Сетх перекрыл  мне
путь в континуум, как перекрыл его Ане во время нашего  первого  визита  в
это время и место.
   Он поймал меня в ловушку вместе с Субудаем и неполной тысячей воинов.
   В моем сознании зазвучал его шипящий смех. Я завел Субудая  в  западню.
Сетх намерен удержать нас здесь, чтобы перебить всех до единого.



        "36"

   Вернуться к Субудаю я не мог. Я не осмелился бы взглянуть ему в  глаза.
Он доверился мне, решив, что я отведу его в  землю  обетованную,  где  его
народ сможет жить в мире и покое, как только одолеет чужаков,  завладевших
этим краем. Он верил мне, называл другом - как же я скажу, что заманил его
в смертельную ловушку?
   Это мое упущение, моя вина. Я не смогу взглянуть в закаленное в  битвах
лицо монгольского полководца, пока не поправлю дело. Или не погибну.
   От Сетха я узнал один факт беспредельной важности:  энергия  -  ключ  к
могуществу. Отрежь врага от ее источника,  и  он  станет  беспомощен,  как
ребенок. Мой враг черпает энергию из ядерного колодца,  ведущего  прямо  к
расплавленному ядру  Земли.  Я  должен  добраться  до  него  и  как-нибудь
уничтожить.
   Колодец находится в самом сердце крепости Сетха. От лагеря  Субудая  до
нее не меньше дня пути. Я должен добраться туда, и  побыстрее,  пока  враг
рода человеческого не обрушил на монголов все свое адово воинство.
   Но штука-то заключалась в том, что  я  отрезан  от  _своего_  источника
энергии.  Сетх  поставил  барьер  между  мной  и   небом,   мешавший   мне
воспользоваться энергией, струившейся от Солнца и звезд. И  совершенно  не
важно, накрыл ли он небольшим куполом меня и то, что  меня  окружало,  или
обернул весь земной шар мерцающим занавесом,  преграждавшим  путь  энергии
звезд. Главное, что я отрезан от источника мощи, необходимой мне для битвы
с Сетхом. Остается лишь  одно:  добраться  до  его  собственного  ядерного
колодца и либо уничтожить его, либо воспользоваться им.
   Сегодня  ночью  мне  уже  ничего  не  сделать.  Взяв  коня  из   наспех
сооруженного монголами загона,  я  поехал  на  северо-восток,  к  цитадели
Сетха. Остается лишь надеяться, что я доберусь  туда  прежде,  чем  дьявол
обрушит на войско Субудая спою сокрушительную мощь.
   Взошедшее солнце  показалось  мне  тусклым  и  расплывчатым  призраком,
блеклым отражением великолепного светила, которое я привык видеть. Значит,
щит Сетха невероятно мощен. Птерозавры уже взмыли в водянисто-серое  небо.
Моя одинокая фигурка посреди зеленой равнины видна им как на ладони.
   Интересно,  что  думает  обо  мне  Субудай?  Пожалуй,  пока  ничуть  не
тревожится, считая, что я вернулся на Русь и готовлюсь привести к нему всю
армию. Мысль, что он может заподозрить меня в предательстве, ранила  душу,
как острый нож. Меня не пугал ни его  гнев,  ни  возможное  наказание,  но
нестерпимо было думать, что он мог принять меня  за  бессовестного  лжеца,
приписав мне вероломные намерения.
   Несмотря на то, что солнце казалось неестественно тусклым, день выдался
нестерпимо  жаркий.   Сетхово   поле   работало   избирательно,   позволяя
длинноволновой,  низкоэнергетической  части  солнечного  света   достигать
Земли, нагревая ее. Будь у меня подходящие приборы, они наверняка показали
бы  полнейшее  отсутствие  излучения  в  коротковолновой  части   спектра.
Корпускулярные  космические  излучения  тоже  не  проходят,   тут   уж   и
сомневаться не приходится.
   Под вечер в знойном мареве на горизонте я увидел силуэты  трех  демонов
верхом на боевых драконах,  направлявшихся  прямиком  ко  мне.  Птерозавры
сделали свое дело. Меня убьют или снова пленят, чтобы привести к Сетху.
   И впервые я заметил, что рептилии были вооружены. У  каждого  клона  за
плечами висело диковинное спиральное приспособление из  светлого  металла.
Едва завидев меня, они сорвали эти приборы с  плеч  и,  сжимая  их  обеими
руками, как ружья, погнали карнозавров в мою сторону.
   Соскочив с лошади, я отогнал ее подальше. Один мой конь уже пал жертвой
карнозавров, и достаточно. У меня не к месту  промелькнула  мысль,  что  я
перенял у монголов их благоговейное отношение к лошадям.
   Пока  верховые  дьяволы  рысью  приближались  ко  мне,  я  сосредоточил
сознание на ближайшем из них, на краткий миг заглянув  в  его  разум.  Эти
ружья с раздутыми каплевидными прикладами и тонкими  игольчатыми  стволами
выбрасывают потоки огня, словно миниатюрные  огнеметы.  Сетх  понял,  что,
имея дело с монголами, он больше не может  полагаться  на  клыки  и  когти
своих тварей; ему потребовалось оружие. А что может внушить больший  ужас,
чем огнемет, особенно в руках демонов, и так уж  казавшихся  обеспокоенным
монголам порождением потусторонних сил?
   За время мимолетного экскурса в сознание клона я узнал еще кое-что:  их
не удерживает приказ взять меня живьем. Сетх больше  не  хочет  испытывать
судьбу. Это трое собираются убить меня на месте.
   Мои  органы  чувств  заработали  в  ускоренном  режиме,  и  все  вокруг
замедлилось, словно время растянулось, как растаявшая  карамель.  Рептилии
вскинули ружья к плечам, ловя  меня  в  ромбические  хрустальные  прицелы.
Когтистые пальцы легли на курки.
   Целясь в меня, они на мгновение отвлеклись от управления  карнозаврами.
Грозные  двуногие  ящеры,  получив  мысленный  приказ   своих   всадников,
по-прежнему бежали в мою сторону,  но  их  крохотные  мозги  на  мгновение
остались бесконтрольными.
   Я отчаянно послал в головы всех трех  динозавров  раскаленное  докрасна
копье мысли. Заверещав, они вскинулись на дыбы, сбросив  двух  демонов  на
землю. Третьему пришлось, выронив оружие, когтями обеих  лап  вцепиться  в
шкуру ящера.
   В моем восприятии все это разыгрывалось в невероятно замедленном темпе.
Пока двое сброшенных демонов еще падали к земле, я распластался в броске к
кувыркавшемуся в воздухе ружью. Не успело оно коснуться травы, как  я  уже
схватил его. Едва мои пальцы сомкнулись вокруг ствола,  послышался  глухой
звук удара двух тел о землю.
   Все еще шипя от боли,  два  динозавра,  лишившиеся  седоков,  помчались
прочь. Однако третий всадник уже справился со своим ящером, направив его в
мою сторону.
   Тяжелый ящер легко растоптал бы меня  жуткими  лапами,  если  бы  я  не
откатился в сторону, выстрелив от бедра во всадника. Огненный веер  рассек
его  надвое.  Как  только  окровавленные  останки  соскользнули  со  спины
карнозавра, тот развернулся и двинулся  на  меня,  низко  пригнув  голову.
Пасть чудовища ощерилась частоколом  пилообразных  зубов  размером  с  мой
ятаган.
   Нырнув в сторону, я изо всех сил нажал на курок. Пламя потоком излилось
монстру в глотку, вспоров его толстую шею изнутри. Он  врезался  в  землю,
которая сотряслась от могучего удара, и выл, как паровой  локомотив,  пока
не издох.
   Тем временем два других клона потянулись к упавшим ружьям. Я выпалил  в
ближайшего, и он рухнул замертво. Но когда я обернулся к  последнему,  мое
ружье не выстрелило. Я опустошил его до конца.
   Демон уже поднимал свое оружие  с  травы.  Метнув  в  него  бесполезный
огнемет, я устремился к нему, на бегу выхватывая ятаган  из  ножен.  Ружье
ударило его, как дубина, снова усадив на траву. Не успел клон  прицелиться
в меня, как я уже налетел на него, пинком выбив оружие из его лап.
   Опалив меня взглядом багровых змеиных глаз, он вскочил на ноги, зашипел
и пошел на меня, выпустив когти. Я замахнулся ятаганом, он  заслонился  от
удара предплечьем, но я, крутанув клинок, ударил ниже руки, вонзив  острие
противнику в грудь и навалившись на рукоять. Пробив чешую,  ятаган  прошил
рептилию насквозь. Издав последнее  шипение,  демон  в  агонии  рухнул  на
залитую кровью траву, соскользнув с моего клинка.
   Я тотчас же послал Сетху мысленный образ, показав ему трупы двух клонов
на окровавленной земле, зато третий стоял над моим собственным  обугленным
прахом. Пустив в ход все известные мне уловки  до  последней,  я  мысленно
стал одним из клонов Сетха, а  валяющийся  у  ног  труп  стал  якобы  моим
собственным.
   "Ты славно поработал, сынок, - послышалось мысленное сообщение Сетха. -
Возвращайся и привези тело, чтобы я мог осмотреть его".
   Я телепатически призвал одного из карнозавров, оседлал его и двинулся к
цитадели на Ниле.
   "Неужели Сетх действительно поверил моему ложному посланию? Или  просто
заманивает к себе в крепость, где избавиться от меня будет гораздо легче?"
   Есть только один способ выяснить это. Я погонял динозавра, спешившего в
крепость, ни на секунду не покидая своего фальшивого образа, так что  даже
парившие в небе птерозавры "видели" то, что нужно мне,  и  передавали  эту
картину Сетху.
   Когда я добрался до сада на Ниле, на землю опускались сумерки. Крепость
уже близко. Я доеду до нее, когда станет темно, и мне это вполне на  руку.
В стенах крепости моя маскировка уже не поможет - если мне вообще  удалось
провести Сетха.
   Когда мой карнозавр подошел к стенам цитадели, небо  было  непроницаемо
черным  и  беззвездным,  как  глубочайший  колодец  преисподней.  В   этой
непроглядной темени, созданной  силовым  щитом  Сетха,  единственным,  что
давало свет, являлась лишь слабая фосфоресценция  самой  стены.  Бездонную
тишину не нарушало ни кваканье лягушек, ни уханье совы, ни  даже  жужжание
одинокого комарика. Мрачные тени  деревьев  хранили  полнейшее  безмолвие,
будто Сетховы рептилии. Стояла жуткая, неестественно  тихая  ночь,  словно
Сетх усилием воли управлял даже ветром и течением Нила.
   Перебравшись со спины динозавра на его непробиваемо  толстый  череп,  я
попытался ухватиться за верх стены, но не дотянулся. Зато  сама  стена  на
ощупь оказалась не идеально гладкой, а чуточку, едва уловимо шершавой, как
яичная скорлупа.  Пожалуй,  вскарабкаться  мне  удастся.  К  тому  же  она
наклонена внутрь. Стащив русские сапоги, я  босиком  пополз  по  скользкой
выпуклой поверхности, послав динозавра к воротам.
   Дважды предательская опора выскальзывала у меня из-под ног, и я едва не
съехал на землю. Мне пришлось усилием воли закрыть потовые железы  ладоней
и стоп, чтобы пот не служил смазкой,  которая  бы  усилила  скольжение.  Я
карабкался мучительно медленно; казалось, прошли долгие часы, прежде чем я
уцепился пальцами за верх стены и навалился животом на ее край.
   Здесь отчетливо ощущался гул энергии, бурлившей в  глубине  цитадели  и
заставлявшей стену едва заметно вибрировать. Похожий  на  яичную  скорлупу
материал  стены  был  нагрет,  но  не  солнечным  теплом  дня,   а   жаром
пульсировавшей внизу энергии глубин. Теперь мне предстояло добраться до ее
источника, до ядерного колодца, запрятанного в сердце цитадели.
   Мне быстро стало ясно, что я на стене  не  один.  Однако  я  ничего  не
увидел. Оглянулся - и внезапный страх стиснул сердце ледяной  ладонью.  Ко
мне, полыхая огнем ненависти в красных глазах, беззвучно  ползла  одна  из
виденных мной раньше громадных мертвенно-белых змей, уже разевая  пасть  и
оскалив истекавшие ядом зубы.
   "Так ты думал, что можешь обвести меня вокруг пальца, глупый примат?  -
загремел в моем сознании голос  Сетха,  заставив  меня  вздрогнуть.  -  Ты
действительно полагаешь, что твой обезьяний рассудок может превзойти  мой?
Добро пожаловать в мою цитадель, Орион! В последний раз!"
   Если я был способен  свершить  чудо,  то  именно  чудо  я  и  совершил.
Перекатившись через спину, я сделал в  воздухе  сальто,  приземлившись  на
носки, как акробат, в тот самый миг, когда громадная гадина  метнулась  ко
мне.
   И  промахнулась,  обнаружив  пустоту  на  том  месте,  где  только  что
находился я. Впрочем, она тут же  собрала  кольцами  свое  двадцатифутовое
тело, готовясь к следующему броску, а  я  выхватил  ятаган.  Зашипев,  она
м