пришлось  немало  попотеть,  но  после  долгого
восхождения я  сумел  найти  карниз,  шедший  параллельно  земле.  Он  был
настолько узок, что  места  едва  хватало,  чтобы  поставить  босую  ногу.
Распластавшись по скале, еще не остывшей после дневного жара, я  медленно,
бесшумно пробирался вперед, пока не оказался прямо над драконом.
   Во тьме негромко ухнула сова. Сверчки тянули свою бесконечную скрипучую
песнь, в которую высокими нотами вплеталось кваканье лягушек у реки. Никто
в лесу не подозревал, что смерть уже готова нанести свой удар.
   Поворачиваясь, я споткнулся и  едва  не  свалился,  но  все-таки  успел
припасть спиной к камням и удержаться. Затем я извлек кинжал из  ножен  на
бедре. У меня будет лишь один-единственный  шанс  убить  монстра.  Если  я
промахнусь, он пообедает мной.
   Не мешкая дольше, чем требовалось, чтобы набрать полную грудь воздуха и
прикинуть расстояние до чудовища, я шагнул с карниза в пустоту.
   Я с такой силой обрушился на спину дракона, что это едва не вышибло  из
меня дух. Не успел ящер осознать, что произошло, как я уже  всадил  клинок
ему в затылок. Кинжал наткнулся то ли на кость, то ли на толстый  хрящ.  Я
вогнал его глубже, вложив в удар все свои силы.
   И ощутил, как чудовище умирает. Только что, поворачивая ко  мне  жуткую
голову с оскаленной пастью, оно было полным энергии - а  в  следующий  миг
рухнуло, будто из-под него выдернули подпорку, безжизненное,  как  камень.
Оно свалилось ничком в грязь, вызвав всплеск, как упавший со скалы слон.
   Я лежал, прильнув к его шкуре. На несколько нескончаемо  долгих  биений
пульса ночные звуки смолкли; затем сверчки и  лягушки  снова  завели  свою
музыку. Кто-то из собакоподобных залаял на восходившую луну. И ни один  из
оставшихся драконов не шелохнулся.
   Я пробрался обратно к дожидавшимся  меня  разведчикам.  Их  белые  зубы
светились во мраке, приоткрытые в широких ухмылках. Не теряя  ни  секунды,
мы начали наваливать принесенное топливо в устье котловины.
   Когда  баррикада  была  закончена,  небо  на  востоке   уже   посерело.
Возведенный нами барьер казался чересчур ненадежным - но на лучшее мы были
не способны.
   Мы с Кроном подползли к заграждению. Сквозь путаницу сухих ветвей видны
были драконы,  оцепеневшие,  как  изваянные  из  камня  статуи,  настолько
высокие, что их морды находились на уровне нижних  пещер.  Глаз  ящеры  не
закрывали, но хранили полнейшую неподвижность, и  лишь  бока  их  неспешно
вздымались - то было глубокое, ровное дыхание сна.
   Крону не сразу удалось развести огонь при помощи двух сухих палочек. Но
в конце концов из-под его мелькавших ладоней показался дымок,  а  затем  и
язычок пламени. Когда Крон швырнул разгоревшуюся растопку в куст, я поднес
к пламени ветку. Затем  мы  вскочили  в  полный  рост  и  помчались  вдоль
барьера, поджигая его через каждые несколько ярдов.
   Когда мы добрались до остальных, они тоже успели развести огонь. Теперь
он охватил весь барьер; сухие кусты вспыхивали  с  легким  потрескиванием;
воздух лизали жаркие языки пламени.
   А драконы все еще не шевелились. Опасаясь, что  огонь  угаснет  прежде,
чем загорятся кусты и деревья котловины, я вскочил, схватив горящую ветвь.
Этим импровизированным факелом я поджег несколько кустов и деревце на краю
небольшой рощицы. Затем занялась трава. Дым и пламя встали высокой стеной;
ветер подхватил их и понес в глубь котловины.
   Теперь драконы заворочались. Сначала пробудился один. Встряхнувшись, он
поднялся на задние ноги, вытянув хвост вдоль земли и высоко задрав голову,
чтобы понюхать воздух. За ним очнулся второй,  зашипев  настолько  громко,
что этот звук перекрыл рев пламени. Все остальные проснулись как-то разом,
встряхиваясь и с яростным шипением подскакивая на задних лапах.
   Я считал, что предрассветная прохлада сделает их вялыми  и  апатичными,
но ошибся. Они быстро  пришли  в  себя  и  тревожно  забегали  вдоль  стен
котловины, когда перед ними встала огненная стена и ветер погнал пламя  им
навстречу.
   Минут пять они беспорядочно суетились, шипя и рыча. От страха и  ярости
шкуры их побагровели. Ящеры  были  слишком  велики,  чтобы  взобраться  по
крутому откосу, на котором  мог  бы  спастись  человек.  Они  оказались  в
ловушке: позади отвесная каменная стена, впереди море огня и густое облако
удушливого дыма. Я ощутил, как от опаляющего жара скручиваются  волоски  у
меня на руках.
   Мы отступили от огня. Вдруг, будто по сигналу, все драконы одновременно
приняли одно и то же решение. Повернувшись, они ринулись в ревущее пламя.
   Неровной  колонной  они  попарно  устремились  в  устроенный  для   них
погребальный костер. Шипя и ревя, будто огромные паровые катки, они  вброд
пересекали огненное море, то  и  дело  вскидывая  огромные  головы,  чтобы
удержать их над дымом и пламенем. Двигавшиеся впереди  топтали  охваченные
пламенем кусты и деревья, расчищая дорогу для  тех,  которые  шли  следом.
Один ящер из головной пары  с  жутким  воем  рухнул.  За  ним  другой.  Но
остальные  упорно  стремились  вперед,  топча  своих  заживо  изжарившихся
собратьев.
   В пламени погибли шесть монстров, намеренно отдавших  свои  жизни  ради
спасения  остальных.  Эта  демонстрация   разумности   и   способности   к
самопожертвованию ошеломила и поразила меня. Рептилии, динозавры просто не
способны вести себя подобным образом: их  мозг  чересчур  мал,  их  черепа
представляют собой почти сплошную кость.
   Их направлял чей-то разум. Но  ломать  голову  над  загадкой  мне  было
некогда, потому что пять  уцелевших  чудовищ  прорвались  сквозь  огненный
барьер.
   И направились к нам.
   Я видел дымившиеся подпалины на их лапах и боках.  А  они  видели  нашу
пятерку,  прильнувшую  к  скале  и  оградившую  себя  частоколом  копий  с
бронзовыми наконечниками.
   - Бежим! - взвизгнул кто-то.
   - Нет! - заорал я. - Лицом к ним...
   Но было уже поздно. Они сорвались с места и помчались прочь  от  жутких
чудовищ - все, кроме юного Крона. Он стоял бок о бок со  мной,  когда  три
огромных ящера повернули к нам. Два других устремились за беглецами.
   Я мысленно клял себя за то,  что  не  подготовил  пути  к  отступлению.
Теперь в ловушке между стеной и разъяренными  чудовищами  оказались  мы  с
Кроном.
   Сильно обгоревшие драконы яростно визжали. Мы приникли спинами к  камню
и выставили копья перед собой, крепко сжимая их обеими руками.
   Восприятие мое невероятно ускорилось, и мне  стало  казаться,  что  все
вокруг движется медленнее, чем обычно. Я увидел, как первый  дракон  завис
надо мной, широко разинув  пасть  и  протягивая  ко  мне  когтистые  лапы,
которые без труда вспороли бы шкуру даже носорогу.
   Поднырнув под его конечностями, я всадил кинжал ящеру в брюхо,  которое
вспорол от грудины до  паха.  Он  взревел,  как  все  демоны  ада,  сделал
несколько неверных шажков и  рухнул.  Обернувшись,  я  увидел,  как  Крон,
уперев древко копья в  скалу,  отчаянно  старается  отбиться  от  дракона,
который тянется к нему когтями.
   Выдернув окровавленный кинжал из брюха монстра,  я  перелез  через  его
труп и всадил  металлический  наконечник  в  ляжку  второго  дракона.  Тот
оступился и повернулся ко мне. И снова  я  вонзил  кинжал  в  незащищенное
брюхо, а Крон воткнул копье выше, под сердце чудовищу.
   Не успел дракон рухнуть, как на меня уже ринулся третий монстр.  Кинжал
мой застрял в брюхе второго. Пока я пытался его выдернуть под визги и  вой
издыхавшего ящера, его  собрат  замахнулся  на  меня  трехпалой  когтистой
лапой.  Я  видел  ее  замедленное  движение   и   хотел   увернуться,   но
поскользнулся на кровавой слякоти и упал на бок.
   Острые когти дракона полоснули меня по левому  предплечью  и  боку.  Не
успела боль дойти до сознания, как я уже  перекрыл  кровеносные  сосуды  и
отключил нервные импульсы, которые должны были донести весть о ранении  до
мозга.
   Подняв глаза, я увидел, как Крон протыкает чудовищу глотку. Оно  тотчас
же вскинулось с жутким ревом на дыбы, вырвав  копье  у  парнишки  из  рук.
Привстав на  колено,  я  потянулся  здоровой  рукой  к  кинжалу,  все  еще
торчавшему в брюхе второго дракона.
   Крон прильнул спиной к скале, с гримасой ужаса на лице  уворачиваясь  и
уклоняясь  от  ударов  когтей  разъяренного  болью  монстра.  В  бешенстве
чудовище даже не обращало внимания  на  застрявшее  в  его  глотке  копье,
торопясь поскорее прикончить врага. Когти  со  скрежетом  процарапывали  в
твердом граните глубокие борозды. Вот ящер наклонился, чтобы цапнуть Крона
жуткими зубищами, и даже  меня  обдало  его  жарким  дыханием,  смердевшим
полупереваренным мясом.
   Схватившись за копье, я вырвал его из шкуры издыхавшего  монстра,  пока
Крон лихорадочно изворачивался, ускользая от царапавших по камню когтей  и
лязгавших зубов.  Парнишка  был  проворнее  ящера,  но  ненамного.  Вопрос
заключался лишь в том, кто  устанет  быстрее  -  беззащитный  человек  или
раненая, обожженная рептилия.
   Неуверенно встав на ноги, я вонзил копье дракону в бок, вложив  в  удар
всю оставшуюся силу до капли. Бронзовое острие скользнуло по ребру,  потом
прошло под углом вверх, проткнув легкие чудовища.
   Дракон завизжал и ударил меня напоминавшим палицу хвостом. Я  не  успел
уклониться полностью, и он сшиб меня с ног.
   Когда я пришел в себя, надо мной уже стоял коленопреклоненный  Крон.  В
глазах его сверкали слезы.
   - Ты жив! - выдохнул он.
   - Почти, - прохрипел я. Спина моя онемела, на левой руке и  боку  зияли
глубокие рваные раны.
   Крон помог мне встать. Он почти  не  пострадал,  не  считая  царапин  и
ушибов.  Вокруг  нас  циклопическими  грудами,  покрытыми   землисто-серой
чешуей, лежали три огромных дракона.  Даже  поверженные,  они  возвышались
надо мной.
   - Мы убили всех троих. - В  голосе  Крона  послышалось  благоговение  и
изумление.
   - Остальные... - просипел я, напрягая саднившее горло.
   Крон поднял копье, и мы  побрели  в  ту  сторону,  куда  умчались  наши
соратники. Далеко идти не пришлось - минуты через  три  мы  наткнулись  на
окровавленные, изодранные в клочья тела наших убежавших соплеменников.
   Тяжело дыша,  Крон  навалился  на  копье,  стараясь  сдержать  чувства.
Погибшие являли собой жуткое зрелище.  По  их  располосованным  до  костей
ранам уже ползали муравьи и мухи.
   Затем юноша поднял голову и прищурившись посмотрел на меня.
   - А где драконы, как по-твоему?..
   - Они удрали, - отозвался я.
   - Они могут вернуться.
   - Едва ли, - покачал я головой, тотчас закружившейся. - Посмотри-ка  на
их следы. Прикинь расстояние от следа до следа.  Они  бежали.  Задержались
лишь затем, чтобы прикончить наших друзей, потом снова помчались на север.
Они не вернутся. Во всяком случае, сегодня.
   Мы двинулись на юг, обратно к своему племени. В тот вечер о  пропитании
позаботился Крон, а  после  еды  и  ночного  отдыха  я  почувствовал  себя
значительно лучше.
   - Твои раны заживают прямо на глазах, - заметил юноша, взглянув на меня
при утреннем свете. - Даже синяк у тебя на спине стал  меньше,  чем  вчера
вечером.
   - Я всегда быстро поправляюсь, - отозвался я.  -  Благодаря  создавшему
меня творцу.
   Ко времени возвращения в райские кущи, где мы покинули  Аню,  Крааля  и
прочих, я почти совсем оправился от ран. От порезов на руке остались  лишь
быстро рассасывавшиеся рубцы.
   Мне не терпелось снова встретиться  с  Аней.  А  Крон  захлебывался  от
восторга, предвкушая, как выложит соплеменникам все наши новости.
   - Мы убили десять драконов, Орион. Целых десять!  Вот  погоди,  дай  им
только узнать об этом!
   Я ответил широкой улыбкой, не желая остужать его пыл.  Неизвестно,  как
отнесутся Крааль и его люди к новости об уничтожении их деревни.
   Но не успел я им сказать хоть  слово,  как  Крааль  сам  огорошил  меня
горестной вестью.
   - Твоей женщины нет, - сообщил он. - Ее забрали драконы.



        "11"

   - Ани нет? - пролепетал я. - Ее забрали драконы?
   Стоянка являла собой всего-навсего несколько землянок, разбросанных под
ветвями раскидистых дубов и вязов. Мы стояли  на  голой  утоптанной  земле
площадки собраний, и ласковое полуденное солнце  сверкало  сквозь  листву.
Все жители селения сгрудились вокруг меня и Крона, с  тревогой  и  страхом
глядя на нас.
   - Мы убили драконов! - выпалил Крон. - Целых десять штук!
   Я взглянул в бегавшие глаза Крааля, прятавшиеся под кустистыми бровями.
Он боялся встретиться со мной взглядом, беспокойно переминаясь с  ноги  на
ногу, как нашкодивший мальчишка. За его спи-ной стояла Рива, сверх  всякой
меры увешанная ожерельями из звериных зубов.
   Я не замечал никаких следов битвы, хотя бы малейшего сопротивления.  Ни
один из мужчин не был даже ранен. Насколько я мог судить, здесь  собрались
все люди племени, оставшиеся в селении, когда мы уходили.
   - Расскажи, что произошло, - велел я Краалю.
   Его лицо исказилось жалкой гримасой.
   - Надо было выбирать - или она, или мы, - вмешалась Рива. - Если бы  мы
не отдали ее, они убили бы нас всех.
   - Расскажи, что произошло, - повторил я, чувствуя, как от гнева кровь в
моих жилах закипает.
   - Пришли драконы, - промямлил Крааль, охваченный стыдом и раскаянием. -
И их хозяева. Сказали, что хотят тебя  и  женщину.  Если  мы  отдадим  вас
обоих, они оставят нас в покое.
   - И вы сделали, как вам велели?
   - Аня этому не противилась, - чуть ли не со злостью бросила Рива. - Она
поняла, что так будет разумнее.
   - И вы без борьбы позволили им забрать ее?
   - Это же были _драконы_, Орион, - заскулил Крааль. -  Большущие!  Целых
шесть штук. А на них верхом - хозяева.
   Рива обошла его, чтобы встать лицом к лицу со мной.
   - Теперь я шаманка! Могущество Ани перешло ко мне!
   Мне хотелось вцепиться в ее тощую шею и вышибить из нее  дух  вон.  Вот
она, расплата за все, чему Аня научила ее! Мои подозрения  насчет  малышки
Ривы оправдались - она искала не защиты, а власти.
   Глядя поверх ее головы на Крааля, я проговорил:
   - И ты считаешь, что теперь драконы оставят вас в покое?
   Он неуверенно кивнул.
   - Разумеется, оставят! - с триумфом в голосе изрекла Рива. - Потому что
мы будем снабжать их рабами. Хозяева не только не тронут, но и вознаградят
нас!
   Гнев вдруг покинул меня, смытый осознанием полнейшего  поражения.  Все,
чему мы с Аней учили их, будет использовано против  других  людей.  Вместо
того чтобы  создавать  военный  союз  против  Сетха,  они  при  первой  же
опасности пошли на попятную и согласились сотрудничать с дьяволом.
   - Куда они увели Аню?
   - На север, - ответил Крааль.
   Ядовитая горечь жгла мою душу, как желчь.
   - Тогда я направляюсь на север. Больше вы меня не увидите.
   - Я с тобой, - подал голос Крон.
   Черные глаза Ривы недобро вспыхнули.
   - Ты пойдешь на север, Орион, это уж точно!
   Из-за хижин вышли двое рептилий-хозяев. Толпа  безмолвно  расступилась,
чтобы позволить им подойти ко мне.
   Я увидел две миниатюрные копии  Сетха.  Они  имели  почти  человеческие
тела, но только почти. Их когтистые ступни и трехпалые когтистые  руки  на
человеческие вовсе  не  походили.  Обнаженные  тела  чудовищ  поблескивали
красноватой  чешуей  в  пестрых  солнечных  бликах,  пробивавшихся  сквозь
высокий свод ветвей. Тонкие хвосты рептилий, опускавшиеся почти до  земли,
непрерывно подергивались. На  крокодильих  мордах  с  безгубой  щелью  рта
горели красные глаза с вертикальными щелями зрачков. Ни малейшего признака
ушей я не заметил, а вместо носа были две ноздри, расположенные чуть  ниже
глаз.
   Я выхватил кинжал, а Крон направил на рептилий свое копье.
   - Нет, - приказал я пареньку, - ты в это дело не вмешивайся.
   И тут же увидел две дюжины  копий,  направленных  на  меня.  Почти  все
мужчины деревни, сжимая в  руках  оружие,  были  полны  мрачной  решимости
помешать мне.
   - Пожалуйста,  Орион,  не  надо,  -  сдавленным,  полным  муки  голосом
взмолился Крааль. - Если ты будешь драться, они уничтожат нас всех.
   Более подлого предательства я и представить себе не мог. Я  понял,  что
Рива убедила Крааля перейти на сторону врага. Он вождь племени,  зато  она
теперь стала шаманкой и может вертеть супругом по собственной прихоти.
   Затем послышался хруст тяжелых шагов  по  кустам.  Над  крышами  жалких
хижин замаячили головы двух драконов.
   Обойдя Крааля и Риву, хозяева  предстали  передо  мной.  Они  оказались
ростом с меня, но все равно на голову выше самого рослого жителя  селения.
На их чешуйчатых крокодильих мордах не было  заметно  ни  малейшего  следа
эмоций, но их змеиные глаза словно заглянули мне прямо  в  душу,  пробудив
глубокую ненависть к ним.
   Правый ящер молча протянул трехпалую  ладонь.  Я  неохотно  вручил  ему
кинжал. Этот клинок я заслужил на бранном поле Илиона, перед тем как  пали
стены-Трои, - сам Одиссей вручил мне его за ратную доблесть. Здесь  оружие
уже ничем не поможет мне, но утрата его причиняла мне боль.
   Хозяин издал шипящий звук, почти вздох, и вручил мой кинжал Краалю. Тот
со стыдом принял его.
   Второй хозяин повернулся к приближавшимся драконам и поднял  руку.  Они
остановились, немного не доходя до хижин, с присвистом втягивая и выпуская
из  легких  воздух,  будто  это  были  кузнечные  мехи.  Если  бы  монстры
попытались  пройти  к  центральной  площади  по  прямой,  они   непременно
растоптали бы несколько хижин. Однако хозяева держали свое слово - до  тех
пор, пока люди Крааля сотрудничают с ними,  они  не  собирались  причинять
селению ни малейшего вреда.
   - Да как  вы  можете  позволить  им  увести  его?!  -  заорал  Крон  на
соплеменников. В глазах его стояли слезы, а голос срывался  от  бессильной
ярости.
   Я заставил себя улыбнуться ему.
   - Крон, ты ничего не сможешь  сделать.  Прими  неизбежное.  -  Затем  я
посмотрел на Крааля и Риву. - Я вернусь.
   Крааль  не  поднимал  глаз  от  своих  грязных  ног,  но   Рива   нагло
разглядывала меня.
   - Я вернусь, - повторил я.


   Хозяева вывели меня на окраину  селения,  негромким  свистом  заставили
драконов припасть к земле и вскарабкались на них верхом. Меня посадили  за
спиной у того, который забрал у меня кинжал. Если он - а может, она, этого
я не знал - боялся, что я могу схватить его за глотку  и  удушить,  то  не
подавал и виду.
   Драконы затопали прочь от селения, и я в последний раз оглянулся  через
плечо. Люди все еще стояли столбом на площади, будто парализованные.  Крон
с дерзновенным вызовом  вскинул  копье  над  головой.  Прекрасный  жест  -
единственное, что он мог сделать. Страх сжимал в цепких лапах всех,  кроме
этого юноши, почти мальчика. Долго ли он проживет, если Рива решит, что он
опасен? Затем селение скрылось за деревьями, и я потерял его из виду.
   Драконы шли ходкой рысью, петляя  меж  больших  деревьев  и  с  хрустом
сокрушая мелкие. На них не было ни седел, ни поводьев. Чтобы не свалиться,
мне приходилось прижиматься к  шкуре  ящера,  цепляясь  за  нее  руками  и
ногами. Сидели мы за его массивной головой, так что опасаться ударов веток
не приходилось.
   Единственным одеянием хозяев-рептилий являлась их чешуйчатая  шкура;  у
них не было даже пояса или  сумки,  чтобы  носить  вещи.  Похоже,  они  не
пользовались никаким оружием, кроме своих внушительных когтей и зубов - и,
разумеется, жутких верховых драконов.
   Я начал ломать голову, владеют ли они речью; затем еще более  углубился
в,  раздумья:  как  бессловесные  твари  могут  обладать  разумом?   Сетх,
естественно, общался со мной телепатически. Неужели и эти рептилии  вместо
речи используют телепатию?
   Я пытался заговорить с ними, но напрасно. Что бы я ни говорил,  это  не
производило ни малейшего впечатления на ящера, сидевшего всего  в  четырех
дюймах от меня. Насколько я мог судить, он был глух как пень.
   И все-таки они управляли драконами без малейшего труда. Я заключил, что
это наверняка какой-то из видов телепатии. Мн