- Они больше не прячутся, - усмехнулась Франсуаз.

23

     В первые несколько мгновений человеческий глаз был неспособен разглядеть, что копошится во влажных объятиях топи. Было видно лишь, как голубоватые огоньки вспыхивают и гаснут, рассыпаются и вновь сливаются, волнуясь на поверхности Мшары, точно пенистые гребни на море.
     Я отступил назад, к бегемоту Седрику. Я знал, что ему и его беззащитной подопечной потребуется охрана.
     Пелерина взметнулась над моими плечами, когда я перепрыгивал с островка на островок.
     Выбросив вниз правую руку, я позволил выкатиться на ладонь энергетическому шару. Взмахнув им, я обратил его в короткую трость с загнутым набалдашником.
     Голубоватые огни приближались. Казалось, сотни ползающих светлячков копошатся под корнями темного тростника. Они замедляли движение, почувствовав близость друг друга.
     Я дважды махнул тростью, проверяя устойчивость островка. Бегемот Седрик испуганно шарахнулся в сторону и едва не бултыхнулся в воду.
     - Внимание, - отрывисто произнесла Франсуаз. - Сейчас они нападут.
     Радужные гребневики действовали бесшумно. Сияющая полоса начала подниматься над мглой болота, словно восходящее соцветие звезд. Первая из хищных нетварей воспаряла перед моими глазами.
     Тело гребневика, удлиненное, было увенчано округлой шапкой шевелящихся щетинок. Два глаза цвета серого морского песка направлялись ко мне из-под извивающихся усов.
     Существо поднималось в воздух, и ни одна часть его тела при этом не двигалась. Оно взлетало вертикально вверх, пока не остановилось на высоте человеческого роста.
     Серые глаза Франсуаз зажглись алым пламенем, и языки огня пробежали по лезвию поднятого меча.
     Гребневик устремился вперед. Слоистая бахрома, обрамлявшая его тело, поднялась и начала волнообразно изгибаться, словно бескровная тварь ползла по влажной земле, а не парила во влажном воздухе.
     С каждой секундой гребневик ускорялся. Словно темный песок начинал пересыпаться в его глазах, когда тысячи зрачков смотрели одновременно повсюду.
     Болотный хищник был в шести футах от меня, когда я взмахнул тростью. Легкий ее конец ударил в брюхо радужного гребневика и отшвырнул прочь.
     Энергетические разряды пробегали по телу монстра, он запекался на лету, как каштан между пальцами повара-трилобита. Затем гребневик разорвался в воздухе, рассеявшись капельками сверкающего фейерверка.
     Водопад искр посыпался по темной синеве неба, а навстречу ему устремились полосы холодного сияния.
     Десятки гребневиков, один за другим, воспаряли над Верхним болотом и на несколько мгновений замирали, изучая нас тысячами песчинок-зрачков.
     - Нельзя было их будить, - воскликнул дервиш. - Надо было пройти тихо...
     Рожденная среди магмовых потоков Преисподней, де-монесса знала, что радужного гребневика обмануть невозможно.
     Его можно только убить.
     - Они уснут, - сказала она. - Навеки.
     С яростным криком Франсуаз взмахнула короткой кожаной плетью. Сапфировые молнии отразились в темной воде болота. Разрубленные куски гребневиков посыпались в топь, разбивая дрожащее отражение.
     Без разбега Франсуаз перескочила на соседний островок. Безмолвные твари, которым удалось избегнуть сверкающих ножей, ринулись на нее.
     Заостренные звезды провернулись в воздухе; они возвращались назад, чтобы занять свои места на поясе демонессы.
     Они изменили траекторию, когда демонесса оказалась на другом островке.
     Каждый из несущихся к девушке гребневиков смог ощутить, как между внутренностями его тела проходит сапфировое острие.
     Франсуаз сбросила с руки упавший туда ошметок бескровной твари.
     - Не стоило им просыпаться, - произнесла она.

***

     Радужные гребневики, молчаливые сторожи Мшары, поставленные сюда Владыками Сумерек, когда те еще не пали под ударами сцилл, - тысячезрачные твари были теперь мертвы.
     Франсуаз снесла высокий тростник несколькими ударами меча, полые внутри стебли закачались на темной воде.
     - Вот оно, - негромко произнесла демонесса.
     То, что открылось моему взору, было прежде скрыто зарослями болотных растений. Астральный узел, в котором душа плененной девочки сплеталась с путами, наложенными на нее Иблисом.
     Маленькие ушки Седрика прижались к его плоской голове.
     Огромное сердце, очень похожее на человеческое, билось и сжималось над черным зеркалом Мшары.
     Оно превышало мой рост в несколько раз. И хотя кровь наполняла его тончайшие капилляры, было оно не алым, но темно-фиолетовым, какими бывают вены.
     Стенки его были изрезаны глубокими морщинами, словно билось оно здесь, под тусклым небом скола, тысячи и тысячи лет. Трудно было поверить, что заточенная в нем душа принадлежит молоденькой девочке, не встретившей еще и шестнадцатую луну.
     Там, где дуга аорты поднимается над человеческим сердцем, здесь изгибался тугой ствол, уходивший вниз и тонущий в топях Мшары.
     Удар за ударом, в такт биению огромного мешка крови, поток астральной энергии протекал сквозь прозрачный сосуд и наполнял собою сердце Верхнего болота.
     Две артерии исходили из него, погружаясь в вязкую болотную глубину. Через них жизненная сила покидала Найваю.
     Вовсе не в дно Мшары уходили эти полые, гибкие трубки. Они израстали из пустого чрева Иблиса, и благодаря им он наполнял себя.
     Здесь, между темным небом и светящейся землей астрального скола, человеческая душа представала во плоти.
     Чувства облекались в кипящую и холодеющую жидкость, а страдания духа змеились морщинами на нездоровой коже.
     Одна из двух артерий была влажной; алая кровь вытекала из трещин в ее поверхности, и маслянистые круги расплывались в том месте, где стебель сосуда касался зеркальной воды.
     Другая - напротив, высохшая и почти полностью омертвевшая, не пульсировала от потока горячей жидкости, а стенки ее стали тверды настолько, что астральная кровь более не просвечивала сквозь них.
     Трудно было поверить, что хоть единая капля живительной силы способна просочиться сквозь этот одеревеневший стебель, но однако же дух покидал Найваю через обе артерии, истекая с равно высокой скоростью.
     - Энергетические жилы, - процедила Франсуаз. - Вот что не дает Найвае покинуть демона. Первая - сострадание к нему, вторая - страх остаться без него.
     Темные глаза дервиша были подобны зеркалу Верхнего болота.
     - Протяните свой меч, - произнес он.
     Франсуаз повернулась, и светящаяся полоса клинка пролегла между демонессой и святым учителем.
     Смуглые пальцы дервиша прикоснулись к поверхности лезвия; большой, полный в своей завершенности мир сорвался с их кончиков.
     Был он столь велик, что помещались в нем тысячи звезд и мириады планет; огнекрылые кометы проносились между скоплений астероидов, и море огней сыпалось на глаза смотрящих.
     Мир окунулся в поверхность меча и утонул в нем, свет звезд прокатился от кончика лезвия до фигурной гарды.
     Древние руны, вырезанные на клинке, зажглись и растворились в металле, сделав его на пару мгновений гладким, как небо, которого не существует.
     - Теперь, - произнес дервиш, - ты готова.

24

     Франсуаз повернула лезвие перед своим лицом, и круг астрального света зажется в воздухе, пропитанном испарениями Мшары.
     Темные стебли тростника, озаренные мистическим сиянием, почернели и обуглились, растекаясь капельками пустоты.
     Найвая тихо вздрогнула на руках Седрика. Лишенная сознания, девочка все же чувствовала происходящее.
     Франсуаз направилась вперед, не заботясь более о том, чтобы выискивать островки твердой земли. Астральная сила клинка позволяла ей свободно перемещаться по астральному сколу.
     Демонесса высоко подняла заговоренный клинок, готовая разрубить им черное сердце Мшары и освободить девочку.
     Пространство выгнулось, как выгибается, раздуваясь под напором воды, кожаный бурдюк. Промозглое Ничто вспучивалось между демонессой и ее целью. Нечто входило в астральный скол, продавливая границы реальности.
     Всего долю секунды длилось искривление мира. Потоком мутной воды, переливаясь и меняя очертания, на землю Мшары выхлестнул ось темное тело.
     Иблис распрямился, разводя руки, и дыра в реальности затянулась за его спиной.
     Демонесса остановилась, меч дважды просвистел в ее руке.
     - Ты хочешь освободить ее, Франсуаза? - спросил Иблис. - Как это мерзко. Ты - демон и должна помогать своим.
     Маленькие толстые рожки поднимались из висков Иблиса. Красная кожа его словно состояла из кипящей воды, которая пенилась и бурлила, ни на мгновение не оставаясь неподвижной.
     Серые глаза Франсуаз вспыхнули, губы хищно растянулись в улыбке.
     - Ты не сможешь помешать мне, - со смехом произнесла девушка, - пока не переместишься во Мшару весь. А тогда я убью тебя.
     Губы Иблиса растворились. Внезапно они стали большими и длинными, раза в три превосходя человеческие. Красные ломти плоти свернулись, закрутившись в тугие свитки - сверху и понизу черных зубов.
     - Я сделаю по-другому, - произнес он.
     Его глаза развернулись в противоположные стороны, словно он был человеком-ящерицей, а затем стали выпучиваться, выходя из отверстий в черепе.
     Глаза Иблиса обратились головами гусениц; их маслянистые тела выползали из мозга порождения Темноты. Демон поднял руки, разводя их и отворяя тем самым окна миров.
     Франсуаз отшатнулась.
     Рябь пробежала по границам реальности. Хрустальные своды скола начали растворяться, темное сердце забилось быстрее, и кровь с новой силой хлынула из трещин ее артерии.
     Очертания высоких тисов стали прорисовываться в зарослях тростника. Мазки голубого неба легли на темный, пронизанный дырами купол над моей головой.
     Волны зноя пронзили воздух. Они пробегали средь холодных, влажных испарений Мшары, но не смешивались с ними.
     - Ублюдок, - в бешенстве процедила Франсуаз.
     Иблис засмеялся, одна из гусениц вывалилась из его глаза, оставив позади себя глубокое отверстие.
     Один мир накладывался на другой. Сад вокруг минарета, в центре столичного города Курземе, проявлялся в Верхнем болоте скола.
     Иблис соединил ладони.
     Десятки людей натягивали тетиву луков; их руки замерли в напряжении, как и их изогнутое оружие. Королевские солдаты в оцепенении смотрели на Мшару, появляющуюся перед их глазами.
     Король Гельминт стоял позади своих людей. Седой старик, с гордой осанкой человека в расцвете сил, он держал руки сложенными на груди и, без сомнения, знал, что происходит перед его глазами.
     Черная фигура приближалась по песчаной аллее, и сухой ветер развевал волосы над головой человека. То был Доррос Бланко.
     Голубая молния пронзила Мшару, широкой трещиной пройдя по хрустальной грани универсума. Узкие глаза Дорроса Бланко встретились с моими. Наемник перешагнул границу миров.
     Я выбросил руку вниз, обращая энергетическую трость в лезвие клинка. Бланко положил ладонь на эфес меча.
     - Теперь, офицер, - процедил он сквозь сомкнутые в ярости зубы, - это между тобой и мной.
     - Боюсь разбить тебе сердце, Доррос, - произнес я, - но между нами ничего не может быть.
     Тонкие молнии пряли шипящую ткань между ладонями Иблиса.
     - Добро пожаловать в реальный мир, Франсуаза! - торжествующе прокричал он.
     Демонесса в бешенстве бросилась вперед. Иблис отшатнулся, заговоренное лезвие разрубило пространство на два широких куска, но не причинило вреда порождению Темноты.
     - Ты не сможешь добраться до меня! - воскликнул Иблис.
     Рогатое существо находилось, кажется, в нескольких дюймах от девушки, и в то же время демон был неизмеримо далеко.
     Желтая гусеница, выпавшая из глаза Иблиса, извивалась под ногами демонессы. Франсуаза наступила на нее и растерла носком сапога.
     - Ты разбрасываешься, - процедила она. С громким визгом Иблис сложился пополам, его красные пальцы, унизанные черными перстнями, прижались к пустой глазнице.
     Демон не заметил, как часть его выпала из щели между мирами, служившей ему убежищем. Толстый бурав боли провертел глубокое отверстие в его голове.
     - Кажется, ты потерял зрение, - усмехнулась Франсуаз.
     Холодный ветер болота коснулся верхушек тисов. Темное сердце стучало все быстрее и быстрее.
     Клинок Дорроса Бланко вырос в его руке.
     - Посмотрим, как хорошо ты фехтуешь, офицер, - проговорил он.
     Лезвие меча обрушилось на меня, словно падающая звезда. Я поднял свое оружие, парируя удар. Вспышка энергии осветила искаженное злобой лицо Дорроса Бланко.
     Наемник не отводил меча. Он буравил воздух, подавая меч все вперед и вперед, стремясь сбить меня с ног. Влажная почва булькала под моими ногами, болотный тростник хлестал по спине, взволнованный налетевшим ветром.
     - Меньше надо было молиться, - прохрипел Доррос. - И больше тренироваться.
     Я собрал вес своего тела - вначале на уровне живота, потом я поднял его к груди и скатил по рукам.
     Мой меч заставил Дорроса Бланко потерять равновесие. Наемник взмахнул руками, и я ударил его гардой по голове.
     - Я никогда не молился, - ответил я.
     Доррос Бланко опрокинулся и полетел в заросли тростника, поднимая облака черных брызг. Тугой рой болотных москитов поднялся над ним.
     - Убейте их, - приказал король Гельминт.
     Одна за другой распрямлялись натянутые струны тетивы. Оперенные стрелы свистели в воздухе и скатывались к ногам растерянных стрелков.
     Франсуаз засмеялась.
     - Все надо доводить до конца, бедняжка, - произнесла она.
     Иблис понял, что произошло, - он не успел полностью сопрячь оба мира, не находясь ни в одном из них. Боль, раскаленным прутом вонзившаяся в демона в том месте, где был раздавленный глаз, не позволяла ему довести до конца задуманное.
     Он поднял правую руку, пытаясь нащупать двери астральных сфер. Но в то же мгновение заговоренный клинок пронзил хрустальные волны и рваная молния разреза появилась на лапе демона.
     Доррос поднялся. Вода струями стекала с его кожаного доспеха. Бланко поднял лезвие своего меча и прыжком через голову вновь оказался на болотном островке.
     Град стрел ударил в тонкую перепонку меж двух миров. Но четырехгранные острия не могли пронзить миллиарды миль, что разделяли планы реальности.
     - Давай же, - в бешенстве прокричал король Гельминт, - краснорожий урод! Делай что обещал!
     Доррос Бланко наносил удары с ожесточением, словно вся жизнь его должна была обрести смысл благодаря исходу этого поединка - или бесповоротно утратить.
     Иблису удалось выпрямиться. Черная, вязкая слизь вытекала из его выбитого глаза. Вторая гусеница вернулась в мозг демона, и только ее округлая голова виднелась на поверхности черепа.
     - Ты не сильнее меня, Франсуаза, - прохрипел он. - Я черпаю силу из нее.
     Тело Найваи вздрагивало на руках Седрика. Дервиш стоял, широко разведя руки, и смотрел внутрь себя.
     Он не давал распахнуться Вратам и сойтись им снова. Смуглыми ладонями учитель разделял миры, которые не должны были соединиться.
     Франсуаз подпрыгнула. Носок ее сапога прошел по лицу Иблиса, сминая и сглаживая его черты.
     Жидкая плоть демона обратилась в широкий мазок. Его рот раздался неровной линией, сквозь отверстие выбитого глаза виднелось небо.
     - Вот поэтому ты слаб, - сказала девушка.
     Демонесса швырнула заговоренный клинок. Проворачиваясь на лету, он стал серебряным диском луны и стремительно катился по темному небосводу.
     - Бездны Нитхарда, нет! - закричал демон.
     Его раздавленное лицо исказилось тысячами морщин.
     Меч, оперенный священным дыханием, прошел между половин огромного сердца.
     Закаленное лезвие разрубило гнилую плоть. Сердце Мшары сжалось в последний раз, проталкивая в артерии поток астрала, и развалилось надвое.
     Мутная кровь хлынула из обеих его половин. Она смешивалась с болотной водой, и та вскипала, клубами восходя к двоящемуся небу.
     - Черный Нитхард, спаси меня! - закричал демон.
     Алая струя крови поднялась над злым зеркалом болота. Две половинки сердца разваливались по обе стороны от него, сминаясь и опадая. Они таяли, растворяясь в безднах тринадцати измерений, и ни в одном из них не оставалось ни следа болотного паразита.
     Доррос Бланко вложил всю свою силу в удар, направленный в мою голову. Жилы вздулись на лице наемника. Казалось, небо обрушилось на меня вместе с искривленным мечом.
     Дамасская сталь скрестилась с силовым лезвием. Звон встретившихся клинков раскатами грома прокатился над верхушками тростника л затих где-то за горизонтом.
     Долю мгновения Доррос Бланко смотрел на меня в упор. Сухой треск прочертил линию в нескольких дюймах от его пальцев. Загнутый меч наемника обломился, и только неровный обрубок поднимался над его сжатыми руками.
     Взгляд Дорроса опускался одновременно с тем, как отломанный клинок падал в заросли цианей. Я ударил его гардой в правый висок. Глаза Бланко остановились. Он обнял влажную землю Мшары, пряча под собой остатки своего меча.
     Я ждал, когда он поднимется, но он так и не поднялся.
     Две артерии, через которые демон пил жизненную силу Найваи, встопорщивались над водой болота. Они изгибались подобно тетиве на луках королевских лучников, пока не лопнули и разлетелись тухлыми ошметками.
     - Выпусти меня! - закричал демон. - Выпусти!
     Но было поздно.
     Хрустальные сферы, бывшие его защитниками от заговоренного меча демонессы, стали теперь его палачами. Сердце Мшары, разрубленное на две половины, более не кормило Иблиса астральной энергией.
     У него не было сил, чтобы удерживать открытыми границы миров. Я услышал скрежет, с которым поворачиваются шестерни вечности. Невидимые стены смыкались вокруг демона, сдвигая щель, в которой он прятался.
     - Нитхард! - выкрикнул демон. - Я же служил тебе...
     Хрустальные грани сомкнулись вокруг него и начали расплющивать. Они не были ровными; миллиарды сколов усеивали их, вонзаясь теперь в тело Иблиса.
     Рот порождения Темноты раскрылся, но слова уже не вылетали из него, они терялись в извилинах мирозданий, чтобы носиться там еще тысячи и тысячи лет, пока не замолкнут навеки в тех уголках, где нет ни времени, ни пустоты.
     Пальцы демона, упертые в хрустальные стены, изогнулись и перестали двигаться. Холод сковал его тело и навсегда заморозил в нем боль.
     Выбитый глаз, растертый по островку болота, рассыпался ледяной крошкой.
     - Мальчуган умер от стеснения, - произнесла Франсуаз.
     Волны астрала разглаживались. Черные топи Мшары таяли, протекая в щели между мириадами мирозданий. Голубых бликов все больше становилось на куполе неба. Астральный скол закрывался, оставляя в себе Дорроса Бланке и разрубленное сердце Верхнего болота.
     Найвая пошевелилась на руках Седрика, и веки ее, с длинными черными ресницами, начали вздрагивать. Добрые глаза бегемота следили за тем, как его подопечная приходит в себя.
     Дервиш опустил руки и сложил их под талией. Хрустальные грани больше не колебались, вокруг нас раскрывался сад минарета в центре города Курземе.
     - Хватит мистических фокусов, дервиш, - глухо сказал король. - Вы все арестованы по обвинению в измене.
     Городские стражники подняли луки. Четырехгранные стрелы подрагивали. Темные глаза дервиша вспыхнули, и это было первым сильным чувством, которое я увидел на его лице.
     Король Гельминт скрестил руки на груди.
     Франсуаз выбросила вперед руку, и сапфировая звезда наполовину ушла в горло короля Гельминта.
     Владыка Берберы пошатнулся. Он отступил назад, и заросли ирги приняли его мертвое тело.
     Лучники замерли, не зная, как поступить. Франсуаз взмахнула мечом, что вновь ярко сверкал в ее руках.
     - Ваш король мертв, - сказала она. - Кто хочет проводить его в Бездну?
     Королевские лучники испуганно переглядывались. То, свидетелями чему они стали, наполнило их души священным ужасом.
     - Остановитесь, - произнес дервиш. Стражники посмотрели на него и, один за другим, стали опускать луки.
     - До того дня как Диван изберет нового