человек
тридцать, если не больше. Они вошли во вкус и, приехав  сюда,  не  могли
остановиться.
   Белесые глаза Эльмериха остро блеснули.
   - Но первый труп был найден только сегодня, - сказал  он.  -  Значит,
они сжирали тех, чье исчезновение никто не заметит.
   Он резко притянул к себе телефон и ударил по кнопке внутренней связи.
   - Мэл, где тебя черти носят? Обзвони всех наших  информаторов,  шлюх,
сутенеров - всех, кто станет разговаривать с  тобой,  недотепа.  Слушай,
что надо спрашивать.
 
*** 
 
   - Запущен еще один  полицейский  механизм,  -  заметил  я,  пропуская
Франсуаз вперед и раскрывая перед ней двери. - Однако мои идеи никто  не
ценит.
   - Это еще почему?
   - Подумай, сколько времени потребуется Мэлу  и  его  коллегам,  чтобы
обзвонить всех информаторов, объяснить, что от тех  требуется,  получить
связные ответы. А теперь представь, если б  сюда  свезли  проституток  с
двух-трех кварталов и посадили на телефоны их. Так все было  бы  сделано
гораздо быстрее.
   Франсуаз фыркнула:
   - В полиции не хватит  телефонных  линий.  Маллен  шел  по  коридору,
целеустремленный, как несущийся к обрыву бешеный носорог.
   - Вот вы где, - саркастически произнес он, точно встретил  нас  не  в
здании полицейского управления, а невесть в каком  притоне.  -  А  я  уж
думал, что вас и не найду.
   - В следующий раз,  -  кротко  посоветовал  я,  -  попробуйте  просто
позвонить мне на мобильный.
   Если бы глаза Маллена могли от бешенства  увеличиваться  произвольно,
теперь они были бы размером с два хороших глобуса.
   Он глубоко дважды вдохнул, и это немного его успокоило.
   - Наши ребята засекли подозреваемого, -  сказал  он.  -  На  северной
окраине. Он заперся в квартире и не выходит. Эй,  придержите  там  лифт!
Вот черт!
   Маллен воззрился за захлопнувшиеся  перед  его  носом  дверцы,  потом
медленно поднялся на носках и опустился обратно.
   - Это не может быть тот, кого мы ищем,  -  сказала  Франсуаз.  -  Нам
нужны два аспониканца, приехавшие два дня назад. Они не стали бы снимать
квартиру.
   - А мне нужны выходные размером с неделю.
   Маллен принялся долбить пальцем по кнопке лифта  с  упорством  дятла,
взгромоздившегося на бетонный столб.
   - Его видели с окровавленным лицом, когда он шатался по лестнице.  Он
вел себя странно и почти свихнулся за последние два дня.
   Он снова забил по кнопке, и мне пришлось дважды тронуть его за рукав,
чтобы он заметил, что подъехала соседняя кабинка.
   - Вампир не позволил бы окружить себя в доме,  -  сказал  я.  -  Ваши
ребята уверены, что он внутри?
   - Можете не сомневаться. -  Маллен  ткнул  себя  пальцем  в  нос  так
сильно, что едва не снес его с лица. - Заперся на все засовы и  бормочет
что-то по-аспоникански.
   Маллен ударил по панели управления, хотя я уже нажал  кнопку  первого
этажа.
   - Аспониканского языка не существует,  -  заметила  Франсуаз.  -  Там
говорят по-харрански.
   - Один черт.
   Офицер в форме патрульного окликнул Маллена,  когда  тот  выходил  из
лифта, и получил распоряжение проваливать к дьяволу.
   - Как вы его нашли? - спросила Франсуаз. Маллен запахнулся в  пиджак,
на ходу застегивая пуговицы.
   - Две проститутки указали на него.  Он  был  их  сутенером,  пока  не
полетел с катушек. Поедете на моей машине?
   - На своей, лейтенант.
   - Как знаете.
   Маллен хлопнул дверцей автомобиля, точно собирался разнести его силой
удара, и рванул с места.
   - Этой ночью лейтенант не в духе, Френки, - заметил я.
   - Он предпочитает иметь дело с обычными  убийцами.  Подобное  выводит
его из себя.
   Мне  было  бы  сложно  следовать  за  машиной  Маллена,  поскольку  я
предпочитаю не тормозить о фонарные столбы и бамперы других автомобилей.
Но полицейский врубил сирену и теперь несся  по  самой  середине  улицы,
прокладывая нам путь.
   - Думаю, разумно, что рядовые полицейские не имеют полного доступа  к
информации, - сказал я, - и не подозревают, что отлавливают  сегодня  не
простого убийцу-маньяка.
   Франсуаз рассудительно ответила:
   - Это как бикини, Майкл.
   - Что? - не понял я.
   - Я говорю - это как бикини.  Девушки  на  пляже  носят  бикини.  Все
знают, что они скрывают под ним, но если снять одежду совсем, это  может
вызвать беспорядок.
   - Либо это слишком просто для  меня,  -  сказал  я,  -  либо  слишком
сложно. В любом случае, я не понял.
   - Я покажу, -  пообещала  Франсуаз.  Маллен  свернул  в  неположенном
месте, затем срезал поворот через тротуар.
   - Сколько он разбил служебных машин? - поинтересовался я.
   - Ни одной.
   - А чужих?
   - Не знаю.
   Автомобиль Маллена затормозил так резко, что я едва  не  смял  его  в
гармошку.  Полицейский  вышел  на  асфальт  и  тяжелым  взглядом   обвел
окруживших дом стражников.
   - Думаешь, они на самом деле поймали того, кого мы ищем?  -  спросила
Франсуаз.
   - Нет, - уверенно ответил я. - Этот парень - местный, у него квартира
и проститутки. Он не привык к крови, иначе  не  дал  бы  себя  окружить.
Большая порция заставила его отключиться часов на пять-шесть, а потом он
оказался в ловушке.
   - Но он им помогал?
   - Несомненно. Возможно, он их родственник, эмигрировавший  раньше,  к
которому они и приехали. Он нашел им убежище, а они  дали  ему  напиться
крови.
   - Дружная семейка.
   Три полицейские автомашины  стояли,  развернувшись,  на  асфальте,  и
казалось, будто это хищные цепные звери,  готовые  сорваться  с  цепи  и
разорвать того, на кого укажет им загонщик.
   Шестеро стражников, пригнувшись, скрывались  за  машинами,  направляя
дула пистолетов на окна на седьмом этаже.
   - Не думаю, что он откроет огонь, - сказал я. - Вампиры не пользуются
огнестрельным оружием.
   - Настоящие вампиры, - возразила девушка. - Этот  -  профессиональный
сутенер и прожил в городе Темных Эльфов по крайней мере пару лет. Он мог
адаптироваться.
   Я поднял глаза, осматривая здание и крыши напротив.
   - Ненавижу, когда ты со мной споришь.
   - Это потому, что я всегда права.
   Двое снайперов расположились над нависавшим над улицей  козырьком.  Я
перешел на другую сторону и убедился, что еще  трое  находятся  в  окнах
соседнего дома.
   - Им  приказано  открывать  огонь,  как  только  заметят  движение  в
комнате, - пояснил Маллен. - У  них  пули  с  сильным  транквилизатором.
Уложит бегемота.
   Черная  полоса  ствола   переместилась   вправо,   но   выстрела   не
последовало.
   - Вампира, который убил тридцать человек, снотворное не  успокоит,  -
ответил я. - Задний выход блокирован так же надежно?
   - Уж не беспокойтесь.
   Маллен подтянул пояс брюк,  что  делает  только  в  минуты  волнения.
Обычно ему все равно, пусть они даже упадут.
   - Я не получаю удовольствия от этой  ночи,  Амбрустер,  и  постараюсь
следующую провести спокойно.
   Он пробормотал еще два-три слова, я не уверен, но мне показалось, что
это были "Пусть мне даже придется спалить весь город".
   - Он не подходил к окнам? - спросила Франсуаз.
   - Нет. Хитрая бестия. Знает, что стоит ему  показаться,  как  мы  его
подстрелим.
   - Это доказывает, что в  доме  не  убийца,  -  сказал  я.  -  Вампир,
опьяненный кровью, идет под пули охотнее, чем религиозный фанатик.
   Маллен обратился к старшему офицеру:
   - Случилось что-нибудь, пока я ехал?
   - Он выбросил телевизор,  -  доложил  патрульный.  -  Вон  там,  сэр,
видите, обломки.  И  закричал  что-то  вроде:  "Убирайтесь,  полицейские
свиньи".
   - И что же снайперы?
   - Он подобрался к окну так, что в него не смогли попасть,  сэр.  Было
два выстрела, но ни одного точного. Поэтому я не отдал приказа на штурм.
   - Вы правильно сделали, - сказал Маллен. - Сколько людей внутри?
   - Шестеро из городского спецназа. Они блокируют лестницу.
   - Они знают, что я руковожу операцией?
   - Да, сэр.
   - Не хватало мне еще перебранки со  спецназом,  -  пробурчал  Маллен,
устремляясь в здание. - Пойдемте со мной.
   Офицер спросил его, указывая на нас:
   - Это специалисты по переговорам, сэр? Маллен криво усмехнулся, что у
него всегда здорово получается:
   - В каком-то роде, О'Коннор.
   - Сотни стражников сейчас задают одни и те же вопросы  тысячам  людей
по всему городу, - произнес Маллен, с  кряхтеньем  поднимаясь  по  узкой
темной лестнице. - Было бы странно, если  бы  хоть  кому-то  не  повезло
напасть на след этих выродков.
   - Долго пришлось трясти девушек? - спросил я.
   - Да нет.
   Маллен остановился, чтобы перевести дух -  не  потому,  что  лестница
оказалась слишком крута для него, а от бешенства.
   - Они сами были рады все рассказать.
   - Где они?
   - Здесь же. Наотрез отказались выходить на улицу -  говорят,  что  он
может вылететь из окна и утащить их. Тьфу.
   Я поздравил себя с тем, что  пропустил  Маллена,  позволив  ему  идти
впереди себя, - в противном случае он мог бы попасть мне на ботинки.
   - Хотите переговорить с ними прежде, чем войдем к нему?
   - Позднее, лейтенант, - ответил я. - Следующим телевизором он может в
кого-нибудь попасть.
 
*** 
 
   - Вам обязательно надевать пиджак поверх  бронежилета?  -  недовольно
спросил лейтенант Маллен, словно я задержал его по крайней мере часа  на
два.
   - Это костюм, лейтенант, - пояснил я, застегивая рукава  и  поправляя
манжеты. - Брюки не носят без пиджака.
   - Странно, - удивился полицейский. - А я вот  часто  ношу  брюки  без
пиджака. Вот если пиджак без брюк - это другое дело.
   Франсуаз проверила, что бронежилет сидит на ней так, как она  считает
правильным, и решительно устремилась вверх по лестнице.
   Маллен достал револьвер, который в  таких  ситуациях  носил,  заткнув
сзади за пояс брюк, и провернул барабан.
   - Я не стану заходить с вами, Амбрустер, - сказал он.  -  Попытайтесь
поговорить с ним. А если у вас не выйдет по-своему -  я  знаю,  чем  его
встретить.
   Мы поднялись еще на три лестничных пролета, пока не увидели  людей  в
темно-синей форме спецназа.
   - Мы ждем здесь уже двадцать семь минут, лейтенант,  -  резко  сказал
один из них. - Мы давно могли взять комнату штурмом.
   - Ну, что я вам говорил? - обернулся ко  мне  Маллен.  -  Я  руковожу
операцией, сынок, и вы вломитесь туда не раньше, чем я вам прикажу.
   Франсуаз заняла позицию справа от двери, пристально осматривая  замок
и состояние петель.
   - Так, мальчики, - сказал лейтенант Маллен. - Сейчас эти двое  войдут
в  комнату  и  попытаются  взять  мошенника  живьем.  Если  он   захочет
прорваться на лестницу - стреляйте.
   Обратившийся к Маллену командир спецназа узнал меня.
   - Неужели это ты, Майкл? - вполголоса спросил он. -  Давно  же  мы  с
тобой не виделись.
   Совместные тренировки на военно-морской базе могут либо сделать людей
верными друзьями на всю жизнь, либо вызвать желание  никогда  больше  не
встречаться с бывшими соучениками.
   - Давно, - согласился я, подходя к дверям с другой стороны.
   - Я-то слышал, что  ты  теперь  открыл  свое  дело  и  консультируешь
богатых  людей,  -  продолжал  он.  -  Не  думал,  что   тебя   занимают
свихнувшиеся наркоманы.
   - Это благотворительность, - пояснил я. - Чтобы скостить налоги.
   - Хватит трепаться, - зло бросила Франсуаз. - Мы заходим.
   Офицер спецназа подошел ко мне. Обеими руками  он  сжимал  переносной
полицейский таран. Я коротко кивнул, и он вынес дверь.
   Четыре выстрела угодили свинцом в то место,  где  должен  был  стоять
человек, если б он хотел войти.
   - Вампиры не стреляют, - процедила девушка. - Герой.
   Я вошел, наклоняясь вперед и падая. Четыре пули  пролетели  над  моей
головой, и я обрадовался, что не стал вытирать ноги о коврик.
   Человек прислонился спиной к покосившемуся кухонному  шкафу,  невесть
каким образом оказавшемуся в главной комнате.  В  его  правой  руке  был
зажат пистолет, и его дуло опускалось, ища меня.
   Я нажал на спусковой крючок трижды, и правая рука человека с  зажатым
в ней оружием повалилась на  паркет.  Три  пули  легли  ровно  по  линии
запястья, разнося в мелкие клочки кожу, кости и сухожилия.
   Человек  закричал  и  резким  движением  сунул  в   рот   обрубленную
конечность. Он  глубоко  вдохнул,  всасывая  собственную  кровь;  черные
струйки покатились по его подбородку.  Он  передвигал  зубами,  грызя  и
тревожа лохмотья мяса, вонзаясь в свою руку все глубже.
   Острый вкус крови придал вампиру силы, которых в нем  не  могло  быть
раньше.  Его  левая  рука,   точно   живущая   самостоятельной   жизнью,
распрямилась, и острое  лезвие  аспониканского  ножа  пересчитало  дюймы
около моего уха.
   Франсуаз вошла в комнату  в  тот  момент,  когда  кинжал  ворвался  в
дверной проем. Девушка поймала его на лету за  лезвие  -  опасный  трюк,
которому она научилась на островах Тихого океана.
   - Ты что-то потерял, ублюдок, - процедила Франсуаз и, взмахнув рукой,
послала кинжал прямо в горло твари.
   Длинное лезвие вошло в мягкую плоть, пригвождая человека к деревянным
дверцам.  Он  дернулся  раз,  затем  другой,  и  кончик   ножа   остался
подрагивать за его спиной, окровавленный и увешанный лохмотьями мяса.
   Вампир шагал ко мне, и там, где его голова возвышалась  над  широкими
плечами, зияло рваное сквозное отверстие.
   Бурая кровь хлестнула вокруг, будто веер воды из садовой  поливальной
машины. Я наотмашь ударил тварь в лоб рукояткой пистолета, и он  отлетел
назад.
   - Я убью вас обоих, - прошипел вампир.
   Его правая рука вырастала из отрубленного запястья.  Мускулы  бурлили
под  раздувающейся  и  набухающей  кожей,  кровь  пронзала  жилы,  кости
распрямлялись и твердели, образуя кисть.
   - А, значит, ты еще можешь разговаривать,  бедняжка,  -  проворковала
Франсуаз. - Тем лучше.
   Он  почти  поднялся,  когда  девушка  подпрыгнула   вверх   и   мощно
приземлилась  на  его  грудную  клетку.  Раздался   хруст,   с   которым
проламывалась грудина. Правый каблук сапожка, тонкий  и  острый,  пробил
сердце вампира, залив его собственной кровью.
   - Многих ты успел сожрать за эти дни? - осведомилась Франсуаз.
   Вампир дернулся, отчего правый каблук ее сапожка еще глубже  вошел  в
его тело. Он воздел руки, и его длинные, заканчивающиеся когтями  пальцы
обхватили крепкие бедра моей партнерши.
   Я выламывал одну дверь за другой, обваливая мебель, пока не убедился,
что в квартире нет более ни одной твари.
   - Держи руки подальше, - сказала Франсуаз.
   Обычно она носит под курткой два крупнокалиберных пистолета,  но  для
сегодняшнего дня сделала исключение.
   - Ты будешь шестой, - прорычал вампир.
   Его тело изогнулось, словно в нем  не  было  позвоночника,  и  желтые
клыки, торчавшие изо рта, щелкнули возле самого тела девушка.
   - Люблю это число, - заметила Франсуаз.
   В  правой  руке  она  держала  малый  тевтонский  топор  на   крепкой
деревянной рукояти. Старинные священные руны вились по округлому лезвию.
   - Не умеешь держать руки при себе? - спросила она.
   Вампир напряг мускулы, пытаясь завалить  девушку  на  себя.  Франсуаз
размахнулась, и острое лезвие топора вошло в правое плечо вампира.
   Тварь ощутила, что у нее больше нет  одной  руки;  черные  выпученные
глаза вампира повернулись, глядя туда, где корчилась и распрямлялась его
отрубленная конечность.
   Но Франсуаз не дала твари слишком долго пребывать в удивлении. Лезвие
топора сверкнуло снова, начисто снося твари левую руку.  Тело  чудовища,
превращенное - в обрубок, изогнулось от боли.
   - Я сожру вас всех, - прорычал вампир. Франсуаз выдернула ногу из его
груди и улыбнулась.
   - Прости, бедняжка, - проворковала она. - Не могу удержаться.
   С этими словами девушка глубоко вонзила лезвие  топора  туда,  где  у
вампира находились половые органы.
   Тварь забилась, как  рыба,  которую  заживо  бросили  на  сковородку.
Вампир постарался сесть, и его острые зубы впились в край коротких  шорт
Франсуаз.
   Я вырвал нож, воткнувшийся  в  деревянный  шкаф,  и  двумя  короткими
ударами снес твари голову.
   Комната  теперь  больше  походила  на  бойню.  Кровь  густыми  лужами
собиралась на полу, вытекая из  изуродованного  тела.  Обрубленные  руки
дергались, словно змеи, и Франсуаз успокоила их выстрелами из пистолета.
   - Что-то ты не спешил, красавчик, - зло бросила она.
   Я держал голову  вампира  на  вытянутой  руке.  Его  черные,  безумно
выпученные глаза поворачивались, а рот  продолжал  открываться,  пытаясь
произнести слова.
   - Не старайся, ублюдок, - усмехнулась  девушка.  -  У  тебя  уже  нет
горла.
   С этими словами она уперла дуло  пистолета  прямо  в  лоб  вампира  и
трижды спустила курок.
   Голова твари,  нафаршированная  свинцом,  перестала  дергаться,  и  я
бросил ее на пол. Она покатилась и замерла, окунувшись лицом в  одну  из
луж застывающей крови.
   Франсуаз вынула из второй кобуры медицинский пистолет и выпустила всю
обойму в обрубленное тело твари.
   -  Поспи,  придурок,  -  усмехнулась  она.  -  Когда  проснешься,  мы
поговорим.
   Тело вампира, лишенное рук и головы, почти  не  двигалось.  Только  в
талии, там, где торчал топор, тварь продолжала подергиваться.
   - Действие крови закончится, когда он очнется, - произнесла Франсуаз.
- Тогда он сможет отвечать на вопросы.
   Вампир поднялся на ноги так быстро, что даже Высокий анклав  не  смог
бы выдумать нового налога за такой короткий срок. Его  плечи  взорвались
кровью и гниющим мясом. Бурлящий фонтан поднялся  из  его  плеч,  пачкая
потолок.
   Франсуаз тихо засмеялась.
   - Это мне нравится, - сказала она.
   Через мгновение вампир стоял перед  нами,  целый  и  невредимый;  его
черные глаза ворочались, восстанавливая фокус, а пальцы отлеплялись друг
от друга с громким хлопающим звуком. Ногти на них еще не сформировались;
они лезли из кожи, нарастая на нее, и загибались в высохшие когти.
   - Есть вас будет приятно, - прорычал он.
   Он согнулся, и его длинные скрюченные пальцы сомкнулись  на  рукоятке
топора. Вампир выдернул лезвие из своего тела, причинив себе невероятную
боль; несколько кусков отрубленной плоти вывалились на  пол,  и  человек
раздавил их, наступив ногой.
   Он размахнулся, вознося над уродливой головой полукруглое  лезвие,  и
погруженные в сталь руны засветились ярким золотым пламенем. Серые глаза
Франсуаз вспыхнули алым огнем; девушка отступила назад.
   - Не нравится, адское отродье? -  прорычал  вампир.  -  Что?  Боишься
освященного топора?
   Светящиеся молнии, рождаясь в округлом лезвии,  стекали  по  поднятым
рукам вампира, охватывая их мелкой хрустящей сеткой. Франсуаз  отступила
еще на один шаг, ее губы кривились в торжествующей улыбке.
   Яркие молнии спустились до плеч твари и обхватили  их,  вонзаясь  все
глубже в потемневшее  тело.  Только  теперь  вампир  понял,  что  что-то
происходит; он повернул голову туда, откуда слышался  хруст,  и  увидел,
что его рука объята золотыми нитями.
   Вампир распахнул пасть в крике; его рот взорвался золотым  светом,  и
гнилые зубы посыпались на пол, раздирая губы.
   - Считай это шампунем от перхоти, - произнесла Франсуаз.
   Вампир сделал шаг, с силой опуская лезвие. Он метил в голову девушки,
но уже не мог прицелиться точно. Я перехватил  рукоятку  его  топора,  и
вампир зарычал от неудержимой ярости. Он  попытался  стряхнуть  меня,  и
лишь с большим трудом мне удалось устоять на ногах.
   Я отпустил правую руку, удерживая топор одной левой. В черных  глазах
вампира, раздираемых болью, я прочитал торжество. Он резко поднял топор,
и мне пришлось разжать ладонь.
   В то же мгновение моя правая рука глубоко вошла в тело твари.
   Я расслабил кисть и направил ее сквозь его ребра. Два из них, которые
мне мешали, я сломал. Я проходил сквозь его мясо так же легко, как  если
бы это была вода. Тело вампира застыло, когда он ощутил, что мои  пальцы
обхватывают его сердце. Я сжал кисть и с силой выдернул руку.
   Вампир пошатнулся; в левой стороне его тела зияла окровавленная дыра.
Он посмотрел на меня и увидел свое сердц