оих шаров, верни мой кошелек.
     - Как грубо, как грубо. - Я покачал головой. - Но ты не можешь отрицать, что сеть израсходована - а кто тебя просил бежать на помощь тому гаденышу?
     - Сеть не нужна там, где хватит меча.
     - Вот поэтому против драконов ее и надо использовать. И перестань шарить под столом руками - люди бог весть что могут о нас подумать.
     На лице Франсуаз отразилось негодование.
     - Хватит трескать своих моллюсков, - прошипела она. - Нет, ну надо же! Я спасла его от дракона, а он еще и кошелек мой украл.
     Это, конечно же, была беспардонная ложь - но, должен признаться, не мне призывать окружающих к честности.
     - Да ладно тебе, - отмахнулся я. - Денег твоих все равно нет. Я их потратил.
     - Могу представить. На вино и девок? Как любая девушка, Франсуаз твердо уверена - деньги следует тратить только на нее.
     - На работу, - скромно ответил я. - Купил парочку паутинных шаров на всякий случай. Обновил набор отмычек. А на новую кошку с тросом, знаешь ли, уже не хватило. Или, может, ты хочешь, чтобы я расшибся в следующий раз?
     У меня нет телепатических способностей, которыми отличаются гигантские морские свинки - но намерения девушки были достаточно очевидны.
     Слово "насилие" так и витало в воздухе.
     - Твоя взяла, - я притворно вздохнул. - Можешь отвести меня к городскому судье и пожаловаться.
     - Ты знаешь, что я не сдаю друзей, - ответила Франсуаз. - И потом, в прошлый раз, когда тебя арестовали, ты не только сбежал, но и украл всю казну.
     - Она была маленькая, - отмахнулся я.
     Лесть, удачное утро и вкусный обед настроили меня на добродушный лад. Поэтому я решил, что не грех и помочь девочке.
     - Так и быть, - великодушно сказал я. - Если тебе нечем заплатить в таверне, старина Майкл тебе поможет. Сейчас раздобуду подходящий кошелек.
     Я принялся осматриваться, подыскивая какого-нибудь толстого раззяву-фермера.
     - Мне не нужны чужие деньги, - возмутилась Франсуаз.
     Я поспешил уточнить:
     - Ты получишь только свои. Разницу я оставлю себе, не волнуйся.
     - Ты не понял - мне не нужны ворованные деньги. Я озадаченно развел руками.
     - Других у меня никогда не было.
     Сгорбленный человек в оборванных одеждах жителя степи пробирался между столиков. И почему они всегда носят рваные тряпки? Проходя мимо нас, он споткнулся, потерял равновесие и буквально распластался по Франсуаз.
     Девушка обернулась с явным намерением врезать наглецу между глаз. Но кочевник выпрямился - слишком быстро для того, кто только что едва переставлял ноги- и юркнул вон из таверны.
     Я смотрел ему вслед в немом изумлении.
     - Ты видела! - воскликнул я. - На что это похоже!
     - Он не тебя пытался облапать, - заметила Франсуаз.
     - Нет, но он хотел срезать мой кошелек. Подумать только - он попытался обворовать меня.
     Я поспешно встал - еда могла и подождать.
     - Это никуда не годится, - пробормотал я, направляясь к выходу. - Если всякая шелупонь станет таскать вещи у профессионального вора - куда покатится весь наш мир?
     Франсуаз последовала за мной. Как я подозревал, не за тем, чтобы помочь мне, а из опасения, как бы я не скрылся с ее деньгами.
     Один маленький переулок изгибался, превращаясь в другой, другой перетекал в третий - даже коренной житель Сурабаи может запутаться в этих узеньких перешейках.
     Но только не я, если меня только что попытались обворовать.
     Сгорбленный оборванец даже не пытался путать следы - бедняга не подозревал, что его преследуют. Если же он хотел заманить меня в местечко потемнее и шарахнуть по голове мешочком с песком, то ведь я всегда могу выставить вперед Франсуаз, а сам сбежать.
     Я догнал его именно в таком месте - где было мало света и мало людей. Схватил за отвороты, если лохмотья можно называть отворотами, и как следует встряхнул.
     - Ты хоть знаешь, кто я? - спросил я. Я не хотел причинять ему вреда - только немного научить ремеслу.
     - Если решил промышлять воровством, - продолжал я, - то надо с уважением относиться к мастерам. Прежде всего ко мне.
     Франсуаз отпихнула меня и приставила к горлу кочевника короткий клинок.
     - Никогда не воруй-у того, кто должен мне деньги, - процедила она.
     Лезвие, приставленное к шее, подействовало на человека гораздо сильнее, чем мои слова. Это значило, что хорошим вором ему никогда не быть - вор не боится стали. Его может страшить только скучная, однообразная жизнь.
     - Госпожа, - заволновался кочевник, - спрячьте лучше свое оружие. Сурабая - мирный город. Здесь и драконов-то не бывало уже лет тридцать. Обнажать оружие у нас запрещено.
     - Вот как? - проворковала Франсуаз. - Хочешь, я могу его убрать. В твой кадык.
     Человек испугался не на шутку и был явно готов пересмотреть свою точку зрения. С трусами всегда так.
     Франсуаз развернула его и пнула сапогом пониже спины.
     - Проваливай, - бросила она. - А теперь, Майкл, к вопросу о моих деньгах.
     Она двинулась ко мне, отчего-то позабыв вернуть на пояс кинжал. Уверен, просто по оплошности.
     За углом раздались шаги. Франсуаз развернулась, и в ее руке вырос меч.
     Незнакомцев было четверо. Первый из них был одет богато и торжественно, что выдавало в нем сановника - может быть, даже городского советника. Трое других были в доспехах, за плечами у них висело оружие. Без сомнения, это были охранники.
     Увидев стражу, я отчего-то не почувствовал себя в безопасности. Наверное, у меня проблемы с доверием к людям.
     - Да? - мрачно осведомилась Франсуаз.
     - В первый раз вижу эту женщину, - поспешно сообщил я. - Вообще-то, она пыталась на меня напасть. Арестуйте ее.
     Сановник выступил вперед. Это было хорошим знаком - желай он развязать войну, прятался бы за спинами солдат.
     - Меня зовут Джиованни Баркальдо, - произнес он с таким видом, словно я по меньшей мере три часа слезно умолял его представиться. - Я член городского Совета.
     - Обычно я не нуждаюсь в советах, - ответил я. - Но все равно очень приятно.
     Баркальдо улыбнулся - было видно, что он ждал от меня именно такой реакции. Скверно, когда становишься предсказуемым.
     - Мы много слышали о вас, мистер Амбрустер, - произнес он.
     - По большей части из свитков "Разыскивается за кражу", - пробормотала Франсуаз.
     - Мы гордимся тем, что такой известный человек посетил наш скромный город, - продолжал сановник. - Может быть, вы не откажете городскому Совету в небольшой помощи. Мы столкнулись с небольшой проблемой, решить которую может только человек с вашими способностями.
     Он сиял, как начищенный чайник.
     Если член городского Совета собирается нанять вора, значит, дело и вправду чересчур сложное. Политики сами в совершенстве умеют воровать и лгать.
     Им платят именно за это.
     - Можете не сомневаться, что город не поскупится на благодарность.
     Я по-свойски толкнул Франсуаз в бок.
     - Вот видишь, сестричка, - произнес я, - как все здорово складывается. Я получу деньги и дам тебе парочку монет.
     Не то чтобы я сильно хотел заполучить эту девицу в спутницы. Но если уж поблизости оказалась пара рук, способных владеть мечом, то они могут сделать и что-нибудь полезное. Например, охранять меня.

5

     - И еще, - произнес я, - мне бы хотелось, чтобы были забыты... те досадные недоразумения, которые случались иногда со мной в городе и окрестностях.
     Повозка, запряженная ездовыми ограми, катила по мостовой. Маливан Баркальдо источал столько меда, что я побаивался, как бы в нем не захлебнуться. Стражники ехали впереди экипажа.
     - Все это будет забыто, - пообещал сановник.
     Карета остановилась раньше, чем я мог ожидать. Я полагал, что мы направляемся в пригороды Сурабаи, где возвышаются особняки сановников и богатых торговцев.
     Дом, выросший перед нами, был чересчур мрачен, чтобы служить резиденцией городского советника. Маленький садик вокруг него имел чахлый вид - надо думать, так действовали на растения эти темные стены. Черная решетка забора щерилась острыми наконечниками. Она была похожа и на клетку, и на западню.
     Иными словами, мне здесь понравилось.
     Мы вошли и оказались в небольшой прихожей. В лучшие времена здесь наверняка стоял дворецкий и принимал у гостей шляпы, плащи и оружие. Теперь здесь стоял только запах гнили.
     - Вынужден попросить прощения, - лицо Баркальдо сморщилось в виноватой улыбке, - но вам необходимо сдать оружие. Уверяю вас, это всего лишь формальность... Вам предстоит встретиться с людьми, которые просто помешаны на мерах безопасности.
     - Я не ношу оружия, - ответил я. - Я мирный человек, который никому не хочет вреда... Эй, оставьте мой пояс.
     В ременных карманах я обычно ношу всякие полез-няшки - порции слезоточивого газа например.
     - Мне действительно очень жаль, - сказал Баркальдо, - но пояс придется отдать. Конечно же, вы можете отказаться от нашего предложения, и тогда мы отвезем вас обратно.
     Трое стражников снова окружили нас, заставляя задуматься: а не повезут ли нас обратно по кускам?
     - Ну что же, - сказал я. - Пояс так пояс.
     Ничего - ты мне еще за это заплатишь, бюрократ несчастный. Я терпеть не могу, когда мне пытаются ставить условия.
     Франсуаз подчинилась на удивление легко. То есть удивиться мог бы лишь тот, кто ее плохо знал. Девушка отстегнула ножны с мечом, отдала пояс с сюрикенами и вынула из правого сапога кинжал.
     Но самое страшное оружие, то есть она сама, осталось при ней.
     Баркальдо обернулся - и я почувствовал, что страх стоит за его спиной и дергает за фалды.
     Не один я чувствовал себя здесь неуютно.
     - А теперь я должен покинуть вас, - сказал советник, слишком торопливо, чтобы мне не стало ясно - ему просто не терпится смыться. - Я должен был пригласить вас, я это сделал.
     Он сделал несколько поспешных шагов к двери, остановился и взмахнул рукой.
     - Когда закончите здесь, заходите к нам, в ратушу. Поболтаем и...
     Он не придумал, чем еще мы можем заниматься в ратуше, и потому крутанулся волчком на месте и исчез за дверью.
     - Последуем за ним? - спросила Франсуаз.
     - Это было бы разумно... Но если уж они заинтересовались моей персоной, будет проще узнать, чего им надо. Не думаю, что они просто так от меня отстанут.
     Словно в подтверждение моих слов, из-за спин стражников показался человек. Был он высок ростом, носил черные усы и почему-то не вызывал у меня доверия.
     - Меня зовут Джонни Сан-Пауло, - сказал он, и я ему не поверил. - Идите за мной.
     Дверь распахнулась с гостеприимством драконьей пасти. Изнутри пахнуло плесенью и гнилью. Ребята, которые так пеклись о безопасности, могли бы позаботиться и об уборке.
     Холл растекался коридорами, и ни одним из них не пользовались уже давно. Сан-Пауло стал подниматься по широкой лестнице. Стражники шли за нами, и от этого становилось как-то неуютно.
     Я повернулся, вглядываясь в туннели коридоров, и увидел его. Того, кто не должен был быть здесь. Я видел его мельком, долю секунды, - он стоял и смотрел на нас, уверенный, что заметить его нельзя.
     Маленький мальчик, что водит трогательную дружбу с драконами. Мерзкий гаденыш, из-за которого нас едва не съели ночью на холмах.
     Его лицо исчезло так же быстро, как и появилось, но я успел увидеть еще кое-что. Щеки его были чисто вымыты, а волосы прилежно расчесаны. Одежда, нарядная, выглядела аккуратно. Мальчишка не был беспризорным, нищим попрошайкой, которого голод погнал подбирать вещи людей, съеденных драконом.
     Так что же он делал там и тогда, в компании голодного хищника?
     Каменные ступени были выщерблены, и плащ сановника шуршал, их касаясь.
     Раскрылись, со скрипом, еще одни двери, и откуда-то сверху посыпались штукатурка и пыль. Четыре человека сидели за старым столом, и лица их оставались в тени.
     Окна, заколоченные изнутри, пропускали в зал лишь тонкие полоски света.
     Каждый из тех, кто ждал нашего прихода, предпочел бы не появляться здесь. Но ни один не вызвался провести встречу сам, позволив своим товарищам сохранить инкогнито.
     Поэтому прийти пришлось всем.
     Сан-Пауло не стал представлять их, и я не настаивал.
     Почему-то мне не захотелось садиться - по крайней мере за этот стол. Можете говорить, что я человек слишком мнительный, но уж слишком он мне напомнил паучью сеть. А самому к ней приклеиться - нет уж, старина Майкл любит развлечения, но не такие.
     Поэтому я ограничился небольшим креслом, которое стояло поодаль. Франсуаз уселась рядом, с таким важным видом, словно ее сюда звали.
     - Видите ли, мистер Амбрустер, - заговорил один из четверых, сидевших вокруг стола, - думаю, вы знаете, что скоро в нашем городе будет большой праздник.
     Я кивнул.
     Мне также было известно: единственное празднество, которое позволяли себе раз в год местные скупердяи-ремесленники, проходило именно сегодня и длилось только один день.
     - Здесь будет ярмарка, - продолжал сановник, - народное гулянье и торжественный парад. В последний момент произошла накладка. Петарды для фейерверка, которые мы заказали у лучших гномьих мастеров, задержались в пути.
     - Останься мы без фейерверка, - взял слово второй сановник, - и все подумают, будто мы слишком зависим от гномов. Сурабая гордится своей независимостью. Поэтому, когда мы узнали о вашем приезде...
     Сан-Пауло наклонился надо мной, протягивая лист бумаги.
     - Вот список того, что нам необходимо, - сказал он. - Как видите, некоторые составляющие достаточно редки. Мы не будем спрашивать у вас, где вы станете их искать. Разумеется, все будет оплачено.
     Я пробежал глазами по строчкам.
     - У вас есть мастер, чтобы сообразить сам фейерверк? - спросил я. - Я этим не занимаюсь - могу только раздобыть порошки.
     Это была очень важная реплика. Мало кому известно, что на самом деле я довольно неплохо разбираюсь в петардах. Но если бы я умел это делать, то обязательно понял бы - ребята собираются устраивать не фейерверк, а небольшую бомбочку.
     Этак на городской квартал.
     А стоило мне это понять, как они нашли бы для меня новую работу. Например, удобрения для своего чахлого садика. Может, он и чахнет-то от избытка таких удобрений.
     Вот почему крайне важно для меня было ничего не понимать в фейерверках.
     - У нас есть мастер, - сказал Сан-Пауло.
     Я встал, стараясь не кинуться наутек сразу же.
     - Ну что же, - сказал я. - Я набросал вам тут небольшую смету. Большинство ингредиентов стоит дешевле, но раз сроки поджимают, мне придется доплачивать торговцам.
     Сан-Пауло взглянул на мои заметки.
     - Это нас устраивает, - сказал он.
     - Тогда, - я развел руками, - целоваться на прощание не станем, верно?
     Шаги, раздавшиеся в коридоре, были слишком гулкими, чтобы предвещать что-то хорошее. Двери растворились, и на пороге появился человек. Он сделал знак Сан-Пауло приблизиться и прошептал тому на ухо несколько слов.
     На всякий случай я снова сел.
     Сан-Пауло кивнул, потом еще раз. Затем подошел ко мне.
     - Мне очень жаль, мистер Амбрустер, - сказал он. Черт возьми - в его голосе действительно звучало сожаление. - Но наши планы изменились. - Он вынул из ножен узкий меч и упер его острие мне в горло. - Вам и вашей спутнице придется остаться.
     Я скосил глаза - мне отчего-то не хотелось двигать шеей. Может быть, из-за приставленного к ней клинка. Я увидел, что один из стражников направил меч в грудь Франсуаз.
     - Что происходит, Майкл? - спросила девушка.
     - Видишь ли, конфетка, - протянул я, - большинство из этих порошков можно купить на городском рынке. Но два встречаются очень редко.
     Я хмыкнул:
     - Боюсь, что оба лежали в моем поясе.
     - Как видите, нам больше не нужны ваши услуги, мистер Амбрустер, - произнес Сан-Пауло. - Пусть вас утешит мысль о том, что вы умерли ради великой цели.

6

     Его слова как-то мне не понравились. Мне захотелось возразить, что после смерти мне будет не до утешительных мыслей. Но потом я решил, что гораздо лучше попросту ему врезать.
     Теперь я обращусь к нашим самым юным читателям. Дети. Никогда не тычьте острыми предметами в того, кто сидит на стуле, если его ноги не блокированы столом.
     Я опрокинулся на спину - это больно, если не подложить пару подушек. Но гораздо лучше, чем получить дырку в шее. Падая, я ударил Сан-Пауло ногой по пальцам.
     Тот выронил меч.
     Конечно, оставалась еще Франсуаз. В справочнике для благородных героев сказано: "Никогда не идите на риск, если Главный злодей тычет ножом в Прекрасную даму".
     У меня есть подозрение, что именно из-за таких справочников в мире и происходят все пакости.
     К счастью, в юности я изучал кое-что поинтересней. К тому же Франсуаз, хотя она и ничего на мордочку, но вот назвать ее дамой язык не повернулся бы даже у хогоблина.
     Поэтому я счел, что она и сама справится.
     Я вскочил - не слишком резво, надо признаться. Но сложно, знаете ли, скакать кузнечиком, если только что приземлился спиной об пол. Настало время делать то, что я умею лучше всего - ноги.
     Я отпихнул в сторону охранника - тот вдруг вознамерился посмотреть, что находится у меня внутри, и даже замахнулся мечом. Он покатился по полу, а я бросился к окну.
     Далеко не все из моих игрушек пропали вместе с поясом. На бегу я выхватил кошку, прицепил крюк к подоконнику и вынес окно плечом. Настало время полетать.
     Пока трос разматывался, а я скользил вниз, можно было вволю поутадывать, сообразил ли кто-нибудь там, наверху, обрубить веревку. Третий этаж - не бог весть какая высота, но ног-то у меня только две.
     Я приземлился даже мягче, чем ожидал, - ни одного колючего куста подо мной не оказалось. Садик вокруг домавыглядел пустынным, и приходилось только молиться, чтобы он таким и остался.
     Над моей головой раздавался звон стали, а я чувствовал себя актером, чьи сцены в этом спектакле уже закончились. Мне удалось продраться сквозь засохшие заросли, не потеряв ни рукавов, ни чувства собственного достоинства.
     Только один солдат охранял ездовых ящеров, и он слишком поздно понял, что охраняет их от меня. Считайте меня мерзавцем, но я не стал подхватывать его, когда он упал. Поцелуй с мостовой может многому научить юного воина. Например, выбрать себе другую профессию.
     Человек, сидящий на верховой ящерице, - прекрасная мишень для арбалета. Поэтому я решил, что дам Франсуаз пять секунд, а потом уезжаю без нее. Крюк с тросом все еще висел на окошке - к тому же такая, как она, могла бы и просто выпрыгнуть.
     Третий этаж - это даже высотой нельзя назвать.
     Прошло пять секунд, потом десять, потом пятнадцать. Верховой ящер бил лапой и выжидательно поглядывал на меня. Я прекрасно понимал, что имеет в виду умная зверушка. Один прыжок в седло, пара минут скачки - и прощай, Сурабая, глупые горожане и подлые советники.
     Я подобрал меч стражника и пошел обратно.
     Садик был таким чахлым, что за это время там не успело вырасти ни одного стражника. Я распахнул широкие двери и вновь оказался в холле. Солдат с саблей на боку стоял у подножия лестницы и с огромным интересом смотрел вверх.
     По всей видимости, парня оставили караулить здесь, а ему страсть как хотелось узнать, что происходит в зале для совещаний. Как любой зевака, он пропустил самое интересное. Я подошел к нему сзади и ударил рукоятью меча по затылку.
     Немного в стороне, на пыльном полу холла стоял такой же пыльный столик. Сложно сказать, для чего он служил прежним хозяевам, но теперь там лежали мой пояс и оружие Франсуаз.
     Я поднял ремень и загадал желание - если взрывающиеся порошки не исчезли, целую неделю проживу честным человеком. Кого бы ни собирались взорвать Сан-Пауло и его товарищи, удачи им я не желал.
     Оба свертка оказались на месте. По всей видимости, стражники должны были только обыскать ремень, но не лапать содержимое. Я застегнул на себе пояс и начал подниматься.
     Добравшись до третьего этажа, я спросил себя - раз ник