то доска провалилась, поднимая облако трухлявой пыли, - особого выбора у нас нет, и не стоит тянуть кота за...
     - Френки, - строго напомнил я.
     - Ладно, решим, что этого кота кастрировали в прошлый раз, и не станем тянуть его за хвост. Ты согласен - я про мое предложение, а не выражение?
     - Конечно.
     - Тогда свяжись со своим другом, трехголовым крыланом. Паутинника можно убить только одним способом. Нужен древний палаш, выдержанный в крови людей-деревьев, с рукояткой из кости бешеного мамонта. Это редкая штука, но трехтыквенный продает старинное оружие, у него должно быть. Пусть пришлет как можно быстрее, с виверной или даже с пегасом. Я все оплачу. Снесу голову поганцу, и забудем об этом.
     Я не без удивления взглянул на демонессу:
     - Френки! Откуда столько жестокости? Мы вполне можем решить дело миром.
     - Как еще? Может, мне с ним переспать?
     - Ты меня шокируешь. Ты знаешь, кто такой паутинник?
     - Парень, который скоро окажется без головы... И без других частей тела тоже.
     - Нет. Паутинник - человек, которого наказали Великие Небеса. Когда-то он совершил ошибку - не по оплошности, не по незнанию, а оттого, что поддался гневу. За этот промах пришлось заплатить другим людям - тем, которые просто оказались поблизости и не имели ничего общего с происходящим. И вот с тех пор паутинник обречен жить так, как живет сейчас.
     - Скоро я его избавлю, - пообещала Франсуаз. - От жизни.
     - Это необязательно. Ты сама видела, как раскачивается маятник судьбы. Это означает, что мироздания начинают смещаться. В такие мгновения открываются необычные возможности. Мы можем вернуться в прошлое и сделать так, чтобы этот человек принял правильное решение и не стал паутинником. Тогда, после нашего возвращения, его уже здесь просто не будет. И тебе не придется никого убивать.
     - А мы можем вернуться в собственное прошлое и исправить свои ошибки?
     - Нет. Это было бы слишком просто. Другое дело - паутинник, которого наказали небеса. Его судьбу мы в силах исправить. Все остальное - нет.
     - Чертовы правила... Но послушай, Майкл. Если, когда мы вернемся, паутинника здесь не будет, значит, Иоахим попросту сможет забрать свои пожитки и смыться. И в исправленном варианте событий это произойдет еще вчера. Я не мастерица по временным парадоксам, но это выглядит так: он смоется, а нам останется только локти кусать.
     - Я не сказал, что мой план идеален. Но это все же лучше, чем убивать паутинника, - ты не находишь?
     Франсуаз хмыкнула:
     - Убить было бы интереснее. Что нам надо сделать?
     - Просто шагни вперед.

17

     - Не присоединиться ли нам к каравану? - спросил я.
     День клонился к вечеру. Две луны, одна за другой, поднимались из-за гор.
     Казалось, на тысячи верст вокруг рассыпано золото. Мы находились в центре пустыни Великанов, и сумеречные тени ложились на остывающий песок.
     - Я знаю, куда ехать, - сказала Франсуаз, упрямо подняв подбородок.
     Девушка сидела на великолепном скакуне, каштановые волосы рассыпались по ее плечам.
     - Если бы знала, - задумчиво ответил я, - мы бы уже были там.
     Мой верховой дракон хлопнул когтистыми крыльями, недовольный остановкой.
     - Я обещала, что приведу тебя к развалинам храма. И я это сделаю.
     Франсуаз окинула горизонт взглядом, но далекие горы по-прежнему оставались единственным нашим ориентиром. Наверное, она ругала про себя руины храма, которые специально исчезли, чтобы поставить ее в неловкое положение.
     - Если мы не прибудем к руинам вовремя, - произнес я, - пустынные призраки не получат свои приглашения и не попадут на маскарад привидений. Мы не имеем права их подвести. Уверен, караванщик знает эти места. - Я направил своего дракона вперед.
     - Я сама их знаю, - возразила Франсуаз, но все же последовала за мной.
     Двенадцать повозок, тяжело груженных товаром, стояли лагерем среди барханов. В каждую арбу была впряжена толстая ездовая ящерица. Купец в богатых одеждах расхаживал вразвалку между повозками, что-то втолковывая помощникам.
     Франсуаз, недовольно ворча, ехала за мной. Она еще не решила, на кого обидеться больше - на развалины храма, которых не оказалось на месте, или на меня, раз я не поверил в ее способности гида.
     Гоблин в полном доспехе и с кривым ятаганом за поясом стоял поодаль от караванщика. Это был охранник. Он проводил нас внимательным взглядом, но не счел за грабителей, поэтому промолчал.
     Зато купец кричал за десятерых. Это был толстый гном с лопатообразной бородой и большим красным носом. Его толстое лицо покраснело, широкая борода вздрагивала при каждом слове. Размахивая руками, он бранил своего писца, высокого худого эльфа.
     Длинные заостренные уши эльфа торчали из-под зеленой шляпы. Он ничего не отвечал разгневанному торговцу и лишь недовольно хмурился.
     Прочие караванщики сбились в кучу поодаль, боясь попасть своему хозяину под горячую руку.
     - Скажи-ка, уважаемый, - обратился я к одному из них. - Где нам найти храм великанов?
     - Я всего лишь погонщик, - отвечал тот. - Мое дело править ездовой ящерицей.
     Я хотел пойти дальше, чтобы задать тот же вопрос купцу.
     - О нет, - испуганно произнес человек. - Лучше не тревожить хозяина, когда он в таком гневе.
     - Жалкий мошенник! - кричал купец. - Воришка! Уши твои бесстыжие!
     Эльф, на голову которого обрушивались обвинения, молчал, стиснув губы, и исподлобья глядел на торговца.
     Погонщик вцепился в мою руку, не давая подойти ближе.
     - Если он рассердится, жди беды! - причитал он. - Вон видите того гоблина, охранника? В первый же день хозяин рассорился с ним и тут же вполовину урезал ему жалованье.
     - И гоблин стерпел? - заинтересованно спросила Франсуаз.
     - Гоблины - народ чести, - кратко ответил я. - Он не мог бросить караван, раз взялся охранять его. Ладно. Вижу, ты была права. Мы пришли не вовремя.
     Я повернулся, чтобы уйти, но в этот миг купец заметил нас. Его глаза вспыхнули, и он, подбирая полы халата, поспешил в нашу сторону.
     - Благородные странники! - воскликнул он, неловко скользя по песку. - Помогите бедному торговцу, которого обманули и ограбили! Ограбили те, кому он сделал так много добра!
     По лицам эльфа-писца, гоблина-охранника и караванщиков никак нельзя было заключить, что они видели от толстого торговца хоть сколько-нибудь этого самого добра. Тем не менее я остановился и постарался приветливо улыбнуться ему.
     - Что случилось, почтеннейший? - спросил я.
     - Да смилуются над нами небеса! - Купец платком вытирал взмокшее лицо. - Джинны пустыни знают - я никому в этой жизни не делал зла. Я только работал, работал в поте лица, и никто ни в чем не сможет меня упрекнуть.
     Лица собравшихся с очевидностью опровергали эти слова.
     - И? - спросила Франсуаз.
     - Джинны пустыни не дадут мне солгать! Когда мой караван выходил из Эль-Хассра, я вез с собой шестнадцать рулонов превосходного шелка. Знаете ли вы, благородные путники, как дорого стоит сегодня настоящий шелк? - Торговец отдышался и бросил гневный взгляд на своего писца. - Завтра мы прибываем на большую ярмарку. И я захотел проверить, в порядке ли мои товары. И что же я увидел, о небеса! У меня осталось только пятнадцать рулонов! Что же это значит, благородные путники?
     - Что же, - глубокомысленно ответил я, - по всей видимости, это означает, что одного не хватает.
     Купец не заметил иронии в моем голосе.
     - Вот видите! - торжествующе воскликнул он. - Вы сами это поняли. Кто же мог украсть мой шелк, кроме этого прохиндея-эльфа?
     Услышав новое обвинение по своему адресу, писец еще больше нахмурил брови. Тем не менее он не оправдывался и не пытался найти в нашем лице неожиданных союзников.
     - Эти эльфы - известные воришки, да простят меня небеса! - продолжал торговец. - Наверняка он отдал тюк кому-то из своих дружков, что тайно следовали за караваном! Мошенник не подозревал, что я решу посмотреть товар сегодня, и рассчитывал удрать раньше, чем его воровство откроется.
     Бородатое лицо купца обратилось к гоблину.
     - А ты? Что ты делал все это время, жалкий бездельник? Видите, благородные путники! Я нанял этого гоблина охранять караван, а рулон превосходного шелка увели прямо из-под носа этого зеленого бездельника!
     Стражник был сильно оскорблен этим обвинением. Как я уже говорил, гоблины высоко ценят свою репутацию. Тем не менее наемник ответил спокойно:
     - Ты говоришь, что твой шелк утащили воришки?
     - Да, - отвечал купец.
     - Меня ты нанял, чтобы охранять караван от бандитов-кочевников. Не от воров.
     Торговец всплеснул руками.
     - Вот видите! - воззвал он ко мне. - Все мне лгут, все меня обкрадывают.
     Он гневно посмотрел на эльфа:
     - Что до тебя, острые твои уши, то первым же делом в городе я отдам тебя городской страже! Судья научит тебя, как воровать чужие товары.
     Впервые за все это время эльф подал голос.
     - Мне надоели твои обвинения, скупердяй! - произнес он. - Ты дорого заплатишь за то, что сомневался в моей честности и смеялся над моими ушами!
     Торговец ядовито засмеялся.
     - Жалкий воришка! - воскликнул он. - Что ты можешь сделать мне, ничтожный мошенник?
     Я попытался предостеречь купца, но было поздно. Эльф отступил назад, злобная усмешка появилась на его бледном лице.
     - Ты больше не посмеешь издеваться над людьми только потому, что богаче их! - прошипел он. - Я научу тебя манерам.
     Франсуаз выхватила меч из заплечных ножен.
     Быстрым движением эльф повернул кольцо на левой руке. В тот же миг земля под нами содрогнулась, и громкий рокот донесся из самых недр пустыни.
     Караванщики, донельзя перепуганные, попрятались за телегами. Толстый купец замер, скованный ужасом. Даже гоблин-охранник, доселе хранивший невозмутимость, положил руку на эфес ятагана.
     Песок начал двигаться. Сначала медленно, потом все быстрее и быстрее. Огромный бархан вырастал возле лагеря караванщиков, и с каждой секундой становился все выше.
     - Вот что бывает, когда люди ссорятся, - пробормотал я, - и не пытаются решить дело миром.
     Бархан высотой уже втрое превосходил рост человека. Песчинки осыпались все быстрее, и стало видно, что это огромное чудовище вылезает из недр пустыни.
     Плоская голова была покрыта хитиновым панцирем. Острые жвалы окаймляли огромный рот. Сотни членистых лап росли из гибкого тела.
     - Да спасут нас небеса, - прошептал купец.
     - Гигантская многоножка, - пробормотал я. - Эльф, без сомнения, вызвал ее при помощи волшебного кольца. Несложное заклинание, но очень эффективное.
     - Она съест все твои товары, скупец, - воскликнул эльф. - И ты вернешься разоренным. Это научит тебя не обижать бедняков!
     - Сделай что-нибудь! - взмолился купец, обращаясь к охраннику.
     Гоблин сложил лапы на груди.
     - Ты нанял меня для охраны от кочевников, - сказал он. - Разве это кочевник?
     Гигантская многоножка вылезла из песка уже наполовину. Ее тело изгибалось, а хищная пасть опускалась все ниже, к людям.
     - Если купец принесет тебе извинения, - негромко обратился я к эльфу. - ты повернешь кольцо в обратную сторону?
     Эльф хмуро посмотрел на своего хозяина.
     - Пусть поклянется джиннами пустыни, что никогда не станет обижать бедняков, - сказал он.
     Торговец словно забыл об опасности, нависшей над ним и его товарами.
     - Я не стану извиняться перед воришкой! - выкрикнул он. Жвалы гигантской многоножки распахнулись, нацеливаясь на первую жертву.
     - Почему люди не любят делать все по-хорошему? - спросил я.
     Вопрос был риторический, и ответа я не получил.
     - Если я объясню, что эльф не брал твой шелк, мы сможем решить дело миром? - спросил я.
     - Как это не брал? - возмутился купец. - Мошенник! Только на уши его посмотрите. Кто же еще взял, как не он?
     Я мягко развернул торговца и молча указал ему на гигантскую многоножку. Толстяк испуганно сглотнул.
     - Ну, - неуверенно произнес он, - раз уж благородные путники говорят, что ты не брал шелка... Тогда я извиняюсь.
     - И поклянись, - напомнил эльф.
     - И клянусь.
     Эльф повернул кольцо в обратную сторону, и многоножка исчезла, словно ее и не было.
     - Ну вот. - Купец попытался вновь придать себе важный вид. - Где же мой рулон шелка? Учтите: если все это была болтовня, чтобы запутать меня, тут же отдам воришку городской страже. Отдавай мой товар.
     - Боюсь, это невозможно, - ответил я.
     Купец хотел было вновь разразиться криком, но быстро одумался, так как кольцо все еще оставалось на руке эльфа.
     - Как невозможно? - спросил торговец.
     - Ты его потратил, - ответил я. - Нанимая охранником этого храброго гоблина, ты обещал ему деньги. А потом обманул его. Гоблин не мог бросить караван, но и не собирался терпеть оскорбления. Поэтому он забрал себе рулон, в счет жалованья.
     - Забрал рулон? - ошарашенно спросил купец. - И куда же ты его дел?
     - Я его съел, - ответил гоблин. - Для нас шелк - это изысканное лакомство.
     - Надеюсь, торговец кое-чему научился за этот вечер, - произнесла Франсуаз, когда караван продолжил свой путь.
     - А ты знала, что гоблины едят шелк? - спросил я.
     - Конечно. А еще я знаю, где находятся руины. И не улыбайся! Если мы свернем в эту сторону, то наверняка...
     - Проклятие, - пробормотала Франсуаз.
     Мы стояли в полутемном помещении, которое покинули совсем недавно. Однако никаких следов паутинника здесь не осталось. Только три взломанные паркетины указывали место, где был тайник Иоахима Владека.
     - Ты была права, конфетка, - произнес я. - Вампир ускользнул. Уверен, мы скоро сможем его найти.
     - Майкл, - прошептала девушка, - а ведь мы действительно были в той пустыне. Мы на самом деле заблудились, когда искали склеп. Но мы не встретили каравана - я хочу сказать, мы могли его встретить, мы же блуждали по пустыне взад и вперед, но так на него и не натолкнулись. А теперь... Неужели одна случайность может так менять события?
     - Пугающая мысль, не так ли?
     - Мурашки по коже.
     Я положил руку на ее плечо:
     - Тогда призови свои мурашки к порядку, Френки. То, чему ты была свидетельницей, произошло несколько тысячелетий назад, и совсем в другой пустыне.
     - Разве? Но тогда как?..
     - Прошлое нельзя изменить, Френки. Ты можешь вернуться туда, повлиять на ход событий, все переставить с ног на голову, но меняешь ты при этом не прошлое, а свое настоящее. Тебя этому не учили в институте для благородных демониц?
     - Нет, основными предметами были пытки, холодное и огнестрельное оружие и вышивание крестиком. А ты сам это придумал, про прошлое и все там такое?
     Строительные машины вдалеке гудели все громче.

ЧАСТЬ III

1

     Посетитель, который вошел в наш номер, не был ни красивым, ни обаятельным.
     Правительственные чиновники никогда не считают необходимым хорошо выглядеть. Им больше по нраву - я говорю "по нраву", а не "по душе", ибо нельзя иметь душу и быть правительственным чиновником, - им больше по нраву бледные, тусклые костюмы, пропитанные нафталином настолько, что, кажется, дотронься, и из рукавов посыплются шарики - и такие жесткие и неудобные, точно шили их не из материи, а из фанеры.
     Исключение из этого правила составляют чиновники, претендующие на выборные посты.
     Колин Зейшельд будто родился правительственным чиновником, на нем не хватало только бирки с соответствующей надписью.
     Наверняка в школе другие дети смеялись над ним - не из-за его уродства, нет, ибо Колин Зейшельд не был уродлив, но из-за его серости, посредственности и ничтожности.
     И я также уверен, что мамаша Зейшельд, глядя, как подрастает ее способный - но только до определенного предела - сын, приговаривала ему, отправляя по утрам в школу: "Вот вырастешь, сынок, станешь правительственным чиновником". А когда ее сынок выходил за порог, добавляла про себя, может быть, с некоторой долей печали: "Ведь ни на что другое ты у меня не годен".
     Таким был свирфнеблинг, который вошел в наш номер в то солнечное утро, и, надо отметить, своим присутствием он его не украсил.
     - Доброе утро, господин Амбрустер, - приветствовал он меня, слегка поклонившись. - Мадемуазель Дюпон.
     Когда мы с моей партнершей только начинали работать вместе, у нас возник вопрос о том, в каком порядке наши имена должны идти на официальных документах: "Амбрустер и Дюпон" или "Дюпон и Амбрустер".
     Поскольку мы являемся равноправными партнерами, этот вопрос имел первостепенное значение. Франсуаз полагала, что ее имя должно стоять первым, поскольку из нас двоих именно она имеет юридическое образование; но мне удалось убедить ее, что наиболее честным решением будет выстроить имена в алфавитном порядке.
     Франсуаз до сих пор смутно подозревает, что я ее где-то обманул.
     Колин Зейшельд встал у кресла для посетителей, и ему не хватало только треуголки в левой руке и шпаги в правой, чтобы обратиться в гвардейца, охраняющего императорский трон.
     На самом деле он знал, что я лишь жду повода, чтобы выставить его вон, а, сев без приглашения, он дал бы мне прекрасный повод.
     Я пару раз поступал так с его предшественником, и, заняв его место, Зейшельд принял твердое решение не повторять его ошибок. Во многом именно благодаря ошибкам своего предшественника Зейшельд смог стать его преемником.
     - Утро было добрым, пока не появились вы, - сказал я. - Садитесь.
     Да и в самом деле, что уж такое хорошее может произойти, когда к вам заявляются правительственные чиновники. Обычно они притаскивают с собой всякие документы наподобие налоговой декларации, которую вам предстоит заполнить, или, того хуже, ордера на обыск.
     Ну а уж если на пороге появляется чиновник, специально прикативший из столицы Республики Эатея, притом чиновник, у которого на пластиковом удостоверении, спрятанном глубоко в кармане пиджака, мелкими буквами написано "служба безопасности", то его, пожалуй, стоит вышвырнуть за дверь, не дожидаясь, пока он подаст для этого повод.
     Хотя, с другой стороны, всегда полезно, когда правительственный чиновник тебе чем-то обязан. Даже если он представляет маленькое государство свирфнеблингов. А если Колин Зейшельд посетил нас - это значило, что он станет просить об одолжении.
     - Как здоровье вашей супруги? - спросила Франсуаз.
     - Спасибо, хорошо, - ответил он, усаживаясь в такой неудобной позе, что оставалось только удивляться, как можно так скособочиться в удобнейшем дорогом кресле, сделанном мастером-дворфом.
     - А я уж думал, вы решили начать бракоразводный процесс, - улыбнулся я.
     Он счел должным ответить скупой улыбкой.
     - Как продвигается история с пророчеством? - спросил он. - Надеюсь, успешно.
     Дело продвигалось неуспешно - вернее было бы сказать, что оно и вовсе стояло на месте, но я отнюдь не хотел радовать нашего посетителя.
     - Мы почти решили его, - сказал я. - Осталась рутина.
     Он понимающе кивнул головой. Франсуаз откинулась на спинку кресла.
     - Зачем вы пришли, Колин? - спросила она.
     Он улыбнулся, точно это тоже была шутка, на которую он должен был отреагировать соответствующим образом.
     Я давно заметил, что, когда люди пытаются начать разговор, который считают для себя неприятным, унизительным или позорным, - они начинают с того, что пытаются сострить или просто улыбнуться.
     Произнести шутку для Колина Зейшельда было так же немыслимо, как и произвести впечатление на женщину - я имею в виду благоприятное впечатление, - поэтому он ограничился улыбкой.
     Есть такие улыбки, которые отбивают хорошее настроение.
     - Господин Амбрустер, - произнес он, подбирая слова так медленно и с таким тщанием, словно не составил свою речь заранее. Он оглушительно хрустнул пальцами. - Вы пользуетесь репутацией - я могу сказать, репутацией вполне заслуженной. О вас известно, что вы можете в срок выполнить порученное вам дело без лишнего шума, не допустив огласки.
     - В делах вашего ведомств