иться от окружающих и уехать с новым хозяином далеко-далеко отсюда.
     - Генри, - как бы только что спохватился Октавио, - попрошу о маленькой услуге. Вон тот сеньор. Недавно мы заключили с ним отличную сделку. Он мне здорово помог. Ты смог бы определить, как он ко мне относится? Если у него на уме что-то недоброе по отношению ко мне, ты поймешь это. В этом случае не подходи ко мне. Я и так догадаюсь.
     Он даже стал обращаться к Лэндору на "ты" и говорить фамильярно-покровительственным тоном, совсем как комендант.
     Лэндору не потребовалось много времени, чтобы определить отношение конкурента к своему новому хозяину. Он смог увидеть не только черную ненависть к удачливому сопернику.
     Генри смотрел на него, и в голове у него торопливой чередой пробегали четкие картинки, одна страшнее другой. Хозяину грозила опасность. Генри очень хотелось все пересказать Октавио, но он знал: если ему велено не подходить, что бы ни случилось, он должен выполнить приказ.
     Хозяин сильнее, он лучше знает, что делать.
     Октавио Карго исподтишка наблюдал за Лэндором. Он понял, что тот не только справился с заданием, но и проявил дисциплинированность. Он по-собачьи выполнил приказ и не поперся сообщать о том, что ему стало ясно.
     Карго везде ходил со своим телохранителем. Лизардмен таскал с собой целый арсенал оружия, имел молниеносную реакцию, острый ум и пудовые кулаки. Он знал свое место и потому весьма ревниво следил за манипуляциями шефа.
     Про себя Курт Тидволл решил, что, если мозгляк вздумает против него свои фигли-мигли использовать, он ему тут же хребет перешибет. На всякий случай он запасся множеством амулетов, сделал заговоры на все оружие и держал ухо востро.
     Октавио понимал, что так тревожит его всегда спокойного и флегматичного помощника. Немножко конкуренции не повредит. Будет пристальнее следить за Лэндором.
     - Видишь господина Генри? Так вот, не своди с него глаз. Ты всегда должен знать, где он, с кем, если кто уж очень общительный будет, подходи третьим, не давай никому сбить его с толку, пока не уедем отсюда. Я тебе доверяю, - Октавио приятно улыбнулся хмурому помощнику.
     Тот кивнул в ответ, всем своим видом давая понять, что приказ понял и приступил к исполнению.
     "Я тебе доверяю, - ревниво думал Курт. - Так я и поверил. Я чистокровный лизардмен, с Октавио с самого начала, сколько дел вместе провернули, а так и остался "эй, ты, подь сюда!". А эта обезьяна-полукровка в господа заделался. Глаз с него не спущу".
     Лэндор видел, что Карго беседовал с ящером, и понял, что те вместе. Он прощупал Курта. Но не обнаружил враждебности по отношению к хозяину, потому успокоился. Больше всего ему хотелось, чтобы вся эта суета закончилась и жизнь вновь потекла по привычному руслу.

18

     - Ненавижу предсказателей, - заметила Франсуаз. Ветер налетал из пустыни и играл с ее роскошными каштановыми волосами.
     - Когда я была еще совсем девчонкой, то зашла в палатку к гадалке. Приближалась пора, когда мне предстояло подняться в верхний мир и встретить своего человека. Мне было интересно.
     - И?
     - Как сейчас помню, это была огромная фиолетовая саламандра. Она подула два раза в рог, и оттуда вырвались большие клубы дыма. Я спросила: она вызывает призраков? Нет, ответила она, это кальян. У нее голова раскалывалась после вчерашнего.
     - Хорошее предсказание.
     - Мне захотелось уйти, но ты же меня знаешь. Я решила закончить то, зачем пришла. Саламандра выслушала меня и сказала, что я встречу мужчину, который без памяти в меня влюбится. Он будет носить меня на руках и выполнять все мои желания. Не успею я чего-то захотеть, как он уже это сделает. Он станет называть меня "своей королевой" и боготворить землю, по которой я хожу.
     - И что ты ответила?
     - Я очень удивилась и сказала, что это, должно быть, офигенно скучно. Саламандра пришла в бешенство и принялась бить хвостом об пол, да так, что опрокинула свою лампу с кальяном. "Раз так, гадкая девчонка, - крикнула она, - ты получишь то, что заслужила!" Она, наверное, хотела еще что-то сказать, но в палатке начался пожар, и сбежались люди. И вот с тех пор я думаю: что она хотела сказать?
     - Сколько ты заплатила гадалке? - спросил я.
     - Конечно ничего. Мало того что она наговорила мне гадостей, так я еще чуть не сгорела в ее палатке.
     - Вот видишь - значит, это предсказание недействительно.
     - Правда? - Демонесса задумалась. - Но ты ведь никогда не называл меня "своей королевой". Землю, по которой я хожу, не боготворишь. И, к слову, когда я несла наши чемоданы, ты мог бы хотя бы немного помочь мне.
     - Ты - боец, - отмахнулся я. - Тебе только на пользу физические упражнения. Что же до пророчеств - то здесь ты права, конфетка. В них и правда мало приятного. Обычно человек судит о прорицаниях по легенде о царе Эдипе. Герой всеми силами пытается избежать своей судьбы, но тщетно. Есть даже целая серия таких историй. В начале персонаж получает от оракула этакий "План работ на неделю" и, несмотря на все свои старания, раз за разом наталкивается на очередную вешку, пока история не приходит к финалу. В жизни все не так.
     - Верно! - согласилась девушка. - Возьмем этого самого Эдипа. Разве я похожа на твою маму? Она меня терпеть не может. Наверняка спит и видит, что ты забудешь меня где-нибудь на вокзале или в гостинице.
     - У вас гораздо больше общего, чем вам кажется, - возразил я. - И именно поэтому между вами возникают... дружеские разногласия. Но я говорил о пророчествах. Возьмем цредсказание Лэндора. Что ты смогла рассмотреть?
     Девушка мрачно хмыкнула:
     - Если бы кому-нибудь взбрело в голову заглянуть под платье моей тетушки Луизы, то даже он увидел бы гораздо больше интересного, чем я тогда.
     - Да... Мы знаем одно: должно произойти нечто очень злое, и в наших с тобой силах это остановить. Больше нам ничего не известно. Вот почему мы сейчас здесь, на борту "Сантариса", приняв любезное приглашение Октавио покататься...
     Пустыня медленно плыла далеко под нами. Девушка стояла у борта, выгнув сильное тело, и с земли, без сомнения, выглядела гораздо эффектнее, чем Карго, тоже любивший стоять на этом месте.
     - Будь моя воля - свернула бы шею этому негодяю, - сказала Франсуаз. - Только подумать! Стоило раздавить одного урода, коменданта тюрьмы Сокорро, как на его месте сразу же появился новый. И не просто вырос, точно гриб из-под земли, а еще и хорошо нажился на падении коменданта.
     - Вот и верь после этого, что добро всегда побеждает, - согласился я. - Когда меч правосудия карает одного преступника - это не означает, будто справедливость восторжествовала. Всего-навсего освободилось место для другого бандита. И, согласно закону естественного отбора, этот второй будет умнее, чем его предшественник. Таким образом, система правосудия - даже в тех достаточно редких случаях, когда не дает сбой, - в конечном счете служит на пользу преступности. Как городские санитары, полицейские помогают бандитам избавиться от глупых и слабых подельников, делая криминальный мир в целом сильнее и опаснее.
     - Это веская причина, чтобы прикончить Карго. - Сощурив глаза от солнца, девушка наблюдала за тем, как владелец корабля отдает приказания команде.
     - Пока что Октавио - наш единственный ключ к предсказанию. Он не напрасно попался нам на пути. Во всяком случае, будем на это надеяться.
     - А пока что Карго завезет нас прямо в ловушку.
     - Только не он. Твой новый друг слишком любит самого себя, чтобы попусту рисковать. Если бы он решил заманить нас в засаду, послал бы с нами Тидволла, а не поехал бы сам. А вот и он... Октавио! Мы как раз говорили о тебе.
     - Не сомневаюсь, - ответил владелец корабля.
     Я не успел понять, как все произошло. Но был к этому готов.
     Широкий сегмент палубы, на котором мы стояли, вдруг провалился, оказавшись дверцами большого люка. Мое сердце замерло, как бывало в детстве на высокой карусели гномов. Я больно ударился о песок и принял в свои объятия горячее тело Франсуаз.
     - Я приказал снизиться, чтобы вы не разбились! - крикнули нам сверху. - Хозяин не велел причинять вам вреда. Тока не волнуйтесь. Вас все равно убьют, хотя и не мы.
     Франсуаз оседлала меня так основательно, что не стоило делать даже попыток выбраться из-под нее. Да и к чему? Люди наверху могли передумать и приняться стрелять в нас.
     - Не похоже на голос Октавио, - процедила девушка, пытаясь подняться на ноги.
     - А ведь я старался, клянусь скорлупой! Облачко тумана заволокло лицо человека. Когда оно рассеялось, перед нами предстал лизардмен Тидволл.
     - У хозяина свои дела есть. Далеко отсюда. Вот и послал меня, понимаешь, вас развлекать. Ну чего? Бывайте. Долго вам тут не просидеть.
     - Почему это? - спросила Франсуаз, и в ее голосе не было ангельской кротости, приличествующей скромной девице.
     Она добавила еще пару слов, изрядно расширив генеалогическое древо Тидволла.
     Лизардмен почесал макушку:
     - Это - территория моего хозяина, сеньора Карго. Только вот тут ничего не растет полезного - ни конопля, ни лотос. Так что земля все равно что ничья. Вот, понимаешь, другие семьи и стали заглядывать сюда.
     - Что-то вроде нейтральной территории?
     - Да! Купить, продать, обменяться заложниками... А теперь вообразите, что начнется, когда они тут двух шпиенов увидят. Вас значицца. Эх, пожалеете еще, что при падении не расшиблись.
     Франсуаз наконец поднялась.
     Существует множество достоинств, которыми может обладать девушка. Одно из наиболее важных - встать с вас, не наступив коленом на ширинку. Франсуаз это умеет.
     Подобные мелочи с лихвой перевешивают неумение готовить, шить и вести домашнее хозяйство.
     - А кто встречается-то хоть? - спросил я.
     - Не все ли тебе равно, эльф ушастый? Бортерг, этот осьминог жирный, что-то там с наемниками меняет. Вам-то какое дело, кто вас ухлопает.
     Шесть громких выстрелов прогромыхали прямо над моей головой.
     - Когда я до тебя доберусь, - прорычала девушка, - то подвешу за хвост над огнем и буду смотреть, как ты качаешься.
     Лизардмен быстро спрятался за борт.
     - Трогай! - заорал он рулевому. - Чего застыл, чучело ты болотное!
     Мы смотрели, как "Сантарис" медленно уплывает к горизонту.
     - По крайней мере в одном ты не ошибся, - заметила девушка, помогая мне встать. - Карго побоялся с нами поехать.
     - Я никогда не ошибаюсь, - скромно ответил я, отряхивая песок с нового костюма.
     - Тогда скажи, где теперь Октавио?
     - Ответ может быть только один, ежевичка. Он с Генри Лэндором. Наркобарону нужен такой помощник, а прорицатель давно ищет нанимателя. Ему нужны хозяин, будка, ошейник, цепь и сосиска в миске. Парень очень надеялся, что ты станешь его хозяйкой. Но раз с тобой не вышло, Карго тоже сойдет.
     - Вот ведь поганец...
     Девушка уперла руки в тугие ягодицы и осмотрелась.
     - Теперь понятно, почему я ничего не увидела во время ритуала. Лэндор попросту спрятал все, что открылось ему судьбой, а теперь решил продать подороже. Ясно и другое - зачем Карго понадобилось увезти нас подальше, организовать этот пикничок чертов. Ладно, жеребчик. У меня только один вопрос остался: как мы отсюда выберемся и успеем ли добраться до Октавио раньше, чем тот испечет новый ритуал, теперь уже настоящий?
     - Все очень просто, конфетка. Мы поедем на машине.
     Девушка хмыкнула.
     - А где мы ее возьмем? - спросила она. - Закажем по Интернету?
     Я строго посмотрел на нее:
     - Ты должна научиться быть более внимательной, клубничка. Тидволл же сказал - скоро здесь будут Бортерг и наемники.
     Я не спеша направился вперед по песчаной пустыне. Девушка бежала за мной, размахивая руками:
     - И, по-твоему, они дадут нам тачку за просто так? Да им только на глаза попадись - мигом прикончат.
     - Дадут, конфетка. Обязательно. Только они еще об этом не знают.

19

     Деревянные стены ловили огненные лучи восходящего солнца. Казалось, еще мгновение, и алый свет, ползущий по неровным доскам, обратится в бушующее пламя и хлопья пожара накроют собою дом.
     Только это строение вряд ли могло загореться, даже облей его горючим. Оно стояло здесь уже лет сорок или все пятьдесят, и никто не знал, кому оно принадлежит теперь.
     Едва ли нашелся бы человек, которому оно могло понадобиться.
     Это был приземистый, вытянутый в длину амбар, и сложно было определить, что держал в нем последний хозяин - зерно или угнанных лошадей. Изнутри строение выглядело настолько глухим и ветхим, что вошедший в него невольно начинал поглядывать вверх, ожидая, что потолок обрушится на его голову в любую минуту.
     Может быть, однажды так и произойдет - кто знает?
     Амбар стоял на широком выгоне; земля эта еще могла на что-то сгодиться, но охотников на нее не находилось. Если что и росло в прерии на несколько миль вокруг, то только Джузгун, и ни один верблюд не стал бы его жевать, не пожелай он приобрести язву желудка. Разве что стоило выстроить здесь шикарный караван-сарай с игорными домами, да только единственными их посетителями стали бы суслики и маленькие хищные зверьки сурикаты - а эти никогда не таскают в карманах больше чем пару золотых.
     Если вообще таскают.
     Но в то поганое утро все-таки отыскалось несколько человек, которым захотелось оказаться под крышей полусгнившего, заброшенного амбара, причем хотели они этого так сильно, что не побоялись ни долгой дороги, ни палящего солнца нагревающейся прерии.
     Единственное, чего они боялись, - это того, что их прикончат. Поэтому каждый из них взял с собой один или два клинка.
     Сгранные люди!
     Каждый боялся, что его здесь убьют. И если бы при них не было оружия, то и встреча закончилась бы мирно. Но такое простое решение не пришло в голову никому.
     Поэтому даже самый отчаянный игрок-сурикат не поставил бы и полдинара за их жизни.
     Первые приехали с севера, по главной дороге. Их было трое. Одетые в поблескивающие бронекостюмы из мягкого пластика, они походили на игрушечных солдатиков, отлитых на одном заводе.
     Глаза прикрыты широкими черными очками, но не потому, что в прерии настолько солнечно. Прочные линзы защищали лицо от оружия, плавающий прицел перед левым глазом помогал точнее наводить ствол.
     На правом бедре у каждого находилась черная кобура, оттуда высовывались рукояти длинноствольных пистолетов. Дула оружия утяжелял тепловой прицел, настроенный на очки.
     Эти люди представляли интересы Исайи Бортерга - толстого десятилапого спрута, который владел самым крупным игорным домом в Обитаемых мирах.
     Ни один из боевиков не остался внутри автомобиля. Они рассыпались по полю тройкой столь слаженно, словно было их не тpoe, а по крайней мере несколько взводов.
     Все они были бывшими военными и действовали так, как на войне.
     Все они были хорошими военными. И потому запасную машину оставили далеко от места назначенной встречи. На всякий случай.
     Боевики Бортерга вошли в амбар и обыскали его. Все, что они смогли найти. - это несколько гнезд перепончатокрылых сов, но совы их не интересовали.
     Второй автомобиль полнился с запада. Он не стал подъезжать к заброшенному зданию, а остановился в нескольких сотнях футов, и четыре человека нлфавились к нему, шагая по пожелтевшей прерии
     Три мужчины и одна женщина. Один нес чемоданчик. Они приехали сюда издалека. Оттуда, где нет закона более нерушимого, чем дуло пистолета, приставленное к горлу. Их послал человек, которого звали Джузеппе Зампичинини, который требовал, чтобы его называли Доном. Кто-то подчинялся, кто-то нет. Те, кто не подчинялись, обычно умирали. Дон Джузеппе имел то что стоило очень дорого, но он сам не мог найти ему применение. Он собирался это продать. Исайа Бортерг хотел купить.
     Ни один, ни второй не доверяли друг другу, поэтому у них не возникло и мысли о том, чтобы встретиться лично или пригласить партнера по сделке к себе.
     Они выбрали огромные прерии. Здесь предстояло встретиться их представителям; одни привезли с собой деньги, другие - товар. А еще многим здесь предстояло умереть, и каждый надеялся, что это будет не он.
     - Второй автомобиль, - произнес я и отложил бинокль. Стебли джузгуна тянулись из прижимистой почвы прерии и, разветвляясь, покрывали ее неприветливой серой шапкой, и сложно было поверить, что перед тобой живые стебли, а не давно погибшие, засохшие под палящим солнцем.
     То ли прежний владелец земли пытался удобрять ее, тщась вырастить здесь злаки или хотя бы кормовые растения, а вырос джузгун, то ли к тому времени, когда построили амбар, заросли джузгуна уже существовали и место показалось хозяину более приветливым, чем сотни других мест в бескрайней прерии - кто знает?
     Как бы там ни было, пустынное растение раскрывало свои сухие объятия тем, кто хотел находиться возле заброшенного амбара и оставаться при этом незамеченным - были ли то койоты, степные ящерки или сурикаты.
     В это утро здесь оказался я.
     Франсуаз не знала, то ли ей дуться на меня, то ли считать героем за проявленную предусмотрительность. Я никогда не доверял своему школьному товарищу. И счел не лишним заранее сбросить вниз рюкзак с оружием.
     Теперь я передернул затвор короткоствольного карабина. Поблескивающий темно-синим пластиком, он не такой уж и короткоствольный, но достаточно короткий, чтобы не высовывался из-под костюма.
     На поясе я ношу пистолет, но, когда дело обещает быть более интересным, чем покупка гамбургера с жареной картошкой, предпочитаю карабин.
     Я следил за тем, как четыре человека передвигаются от оставленного в прерии автомобиля и прячутся под ветхой крышей от поднимающегося солнца.
     - Фигуры расставлены, - сказал я, когда последний из боевиков Джузеппе скрылся из виду.
     - Значит, пора снимать их с доски, - ответила Франсуаз.
     Девушка сидела рядом со мной, скрестив стройные ноги. Ее одежду составляли короткие кожаные шорты и кожаная куртка, прошитая бронированным пластиком.
     Франсуаз убрала волосы под кепку, солнцезащитные очки отсвечивали на прекрасном лице.
     У ног девушки находился длинный карабин - самое разрушительное оружие из тех, что еще можно назвать стрелковым, а не артиллерийским. Сложно придумать что-то более подходящее для превращения людей в кровавый кетчуп - если, конечно, человек сумеет его поднять.
     А с ним еще предстоит бегать.
     Франсуаз это умеет.
     Она постоянно уговаривает меня приобрести что-нибудь подобное, но я предпочитаю более изящные вещи. Например, китайскую живопись.
     - Все же мне это не нравится, - негромко произнес я.
     Я понижал голос, хотя единственные, кто мог здесь нас подслушать, - это маленькие скорпионы, что ползали по джутовым стеблям. Они не опасны для человека, и, говорят, их можно есть с чесноком и жареными яйцами.
     Я никогда не пытался проверить.
     - Мы находимся на чужой территории, - сказал я. - У нас нет ни ордера на арест, ни даже лицензии на ношение оружия.
     Франсуаз осмотрела свой карабин.
     - Сложно получить разрешение на это, - хмыкнула она. Я с упреком посмотрел на нее, давая понять, что перебивать невежливо.
     - Семеро бандитов приехали сюда, чтобы произвести обмен. Все, что нам надо, - это забрать у них предметы, украденные по приказу Джузеппе. Мы не можем ни арестовать их, ни отвести в тюрьму, у нас даже нет никакого официального права забрать у них награбленное.
     - Это же замечательно! - ответила Франсуаз. - Мы просто пойдем и убьем их всех.
     Боевики Бортерга стояли треугольником, контролируя все точки просторного амбара. Один из них находился впереди всех, другие двое поодаль. У ног первого из бывших спецназовцев стоял деревянный ящик, такой же старый, как и стены вокруг.
     Боевики нашли его в одном углу среди паутины и мышиного помета. Они выволокли его на середину помещения; теперь это был стол.
     Они все еще считали себя военными, пусть даже только в душе. Это значило, что все должно быть по правилам.
     В том числе и