оторый сидел сейчас перед нами за низким, грубо отесанным столом, звался Овном, по знаку Зодиака, или Крепким. Он никогда не выпускал из правой руки револьвера, а из головы - мыслей о свободе, которую он хотел принести в Республику Эатею.
     На то, скольким свирфнеблингам суждено погибнуть в результате переворота, о совершении которого мечтал Овен, и сколько уцелевших навсегда сгинут в устроенных им концентрационных лагерях, - ему было плевать.
     Овен предпочитал мутить воду на Золотом побережье, промышляя мелкими террористическими актами. Он пытался расширить сферу своего влияния, но не преуспел в этом.
     В официальных досье не было упоминания о том, как Овен получил свои необычные прозвища. Зато там упоминались имена его отца и матери, а также то имя, которое он получил при крещении.
     Вряд ли он заслуживал его даже тогда.
     Имелись в папках и почти полтора десятка других имен, под которыми Овен фигурировал в разных странах и в разное время. Его прозвища тоже менялись, как грязные носки, но, как и эти носки, они оставались похожими. Одно из них означало "Играющий на свирели".
     Нигде не было сказано, играет ли он на свирели или хотя бы на губной гармонике. Возможно, прозвище свое он получил совсем по другой причине и всему виной оказался дурной перевод со свирфнеблингского.
     Овен не был особенно падок до женщин, но не отказывал себе в удовольствиях, когда считал, что работа выполнена, и выполнена успешно. По сведениям полковника Кэрригана, он полмесяца муштровал в лесу своих боевиков, обучая их устанавливать бомбы и вести боевые действия в городских условиях.
     Все это время Колин Зейшельд чесал голову и не знал, можно ли ссориться с этими вчерашними союзниками.
     А когда он принял решение, оказалось, что едва не опоздал.
     Поэтому спешить следовало нам.
     - Извини, что пришлось потревожить тебя так рано, - сказал я Овну.
     За то, что пришлось дать ему в челюсть, когда мы вели его по лестнице, я извиняться не стал.
     - Видишь ли, - продолжал я, - у меня есть некоторые привычки. Например, мне не нравится, когда банда подонков играет в войну под боком у мирных жителей.
     Он посмотрел на меня с ненавистью - не потому, что на самом деле ее испытывал.
     Овен никогда не встречал меня раньше, и у него не было никаких причин ненавидеть меня. Тот факт, что мы пристрелили пятерых его подельников, не мог хотя бы немного расстроить лидера. Он свято верил, что главная обязанность его подчиненных - это дохнуть во имя его спасения.
     Они это сделали, и, с точки зрения Овна, все произошло так, как и должно было произойти.
     Однако этот подонок и убийца считал себя борцом за свободу, а, будучи пойман и закован в наручники, как и пристало обычному уголовнику, борец за свободу должен с ненавистью смотреть на своих пленителей.
     Это все равно что прийти на детский праздник в маске свиньи - приходится время от времени хрюкать.
     Однако на празднике, которые устраивал Овен, дети не радовались жизни, а гибли, поэтому следовало раз и навсегда положить конец его эскападам.
     Мы находились в небольшой комнате, состоявшей из одного только выглаженного бетона, если не считать стола и нескольких стульев. Стол был дешевый, из плохо обработанного дерева - зато крепкий. Ножки с металлической окантовкой были вмонтированы глубоко в пол.
     Я стоял перед Овном, сложив руки на груди. Франсуаз поставила ногу на один из стульев и сцепила пальцы на округлой коленке.
     Пленник был безоружен, но мы с Франсуаз не хотели, чтобы он попытался, скажем, разбить себе голову о стену. Он мог проделать нечто подобное, лишь бы не отвечать, где и когда его подельники собрались совершить террористический акт. Поэтому пришлось приковать его к столу.
     Колин Зейшельд сидел за столом, сбоку от Овна.
     - Эти двое друг друга стоят, - вполголоса произнесла Франсуаз.
     - Что? - переспросил Колин, поворачиваясь к ней.
     - Не берите в голову, - усмехнулась девушка.
     Она сменила туфли на высоком каблуке на высокие черные сапоги и время от времени поскрипывала стулом, в который упиралась ногой.
     Колин и Овен на самом деле друг друга стоили. Один бешеный убийца, а другой прикармливал его, пока он не цапнул руку, которая его кормила.
     Я знал, что в конце этой истории за решеткой предстоит оказаться не только Овену, но и Колину, и всем, кто за ним стоит. Но Колин до сих пор надеялся, что ему удастся выйти сухим из воды и продолжать, как прежде, поддерживать террористов и преступников, чья грязная деятельность тем или иным способом идет на пользу его ведомству.
     - Не вижу особого смысла в этом разговоре, Амбрустер, - сказал Зейшельд. - Мы взяли Овна. Теперь осталось уничтожить их базу, и дело будет закрыто.
     - Не спеши, Колин, - ответил я. - Спешить вредно всегда, даже если у тебя панталоны загорелись. Послушаем, как он станет отвечать на вопросы.
     Я обратился к террористу.
     - Ты знаешь свирфнеблинга, который сидит за одним с тобой столом? - спросил я.
     - Это глупый вопрос. - Колин заерзал на стуле. - Он неуместен.
     - Помолчите, - сказал я. - Так знаешь или нет?
     - Как же не знать! - Овен постарался прорычать эти слова, хотя тонкий фальцет, которым наградил его генетический набор, мало для этого подходит. - Грязная свинья!
     Это относилось к Колину.
     Свинью как эпитет для Зейшельда я одобрил.
     - Здесь ты прав, - согласился я. - Сперва он оставил на произвол судьбы твое движение, а затем и тебя самого выдал с потрохами.
     - Мои соратники отомстят за меня, - уверенно произнес Овен, награждая Колина взглядом поверженного героя.
     Я удивлюсь, если после казни Овна его приятели сделают нечто большее, чем разопьют пару банок пива.
     Кажется, это называется нигилизмом, но я не уверен.
     - Ты тоже можешь кое-что сделать, - сказал я. - Прямо сейчас.
     - Что?
     - Эта грязная свинья, - мне понравилось произносить это словосочетание, - кое-что скрывает.
     Колин бросил на меня взгляд, в котором мольба смешивалась со злобой.
     - Ты ведь не хочешь, чтобы ему это удалось? - осторожно спросил я.
     Колин вскочил со стула.
     - Послушайте, Амбрустер, - задыхаясь и проглатывая слова, заговорил он. - Это уже выходит за всякие границы. Я дал вам возможность задать арестованному один-два вопроса...
     - Видишь, как он боится, - подбодрил я террориста. - Ответь, почему он так спешил взять тебя под стражу, а теперь не рад, что ты остался при этом жив?
     Овен выковырял языком что-то из зуба и выплюнул на пол.
     - Он знает, - сказал террорист. Колин расправил плечи.
     - Выйдите вон, Амбрустер, - приказал он. Я посмотрел на Колина, и до него дошло, что он слегка забылся.
     - Десять моих соратников, - начал пленник, - сейчас проходят тренировку на острове Пэл...
     - Молчи! - закричал Колин, обхватывая руками стол. Овен засмеялся.
     - Если я скажу сейчас, урод, - сообщил он, - то ты не придушишь меня в камере, чтобы я это не выболтал. Так вот, десять моих ребят прилетят на Золотое побережье сегодня вечером. Они готовы.
     Колин опустился на стул и закрыл голову руками.
     - Готовы к чему? - спросила Франсуаз. Я недобро улыбнулся:
     - Устроить террор на побережье. Кое-кому не нравится соглашение с эльфами, я прав, Колин?
     Он поднял лицо - да, этот свирфнеблинг уж точно меня ненавидел.
     - Да, - глухо произнес он.
     - Вот что на самом деле было в требованиях, которые ты предъявил своему другу из Эатеи? - спросил я. Он осклабился:
     - Это было честно. Он обещал помощь нам. А потом солгал. А это нехорошо.
     И здесь Колин размахнулся и дал арестованному пощечину.
     Он ударил так сильно, что разорвал пленнику губу и выбил передние зубы.
     Террорист откинул голову назад, сглатывая кровь, и засмеялся.
     Колин в бешенстве смотрел на нас, вытирая кровь с руки.
     - И ты знал это с самого начала, - сказал я ему. - Знал, что миллионы людей в опасности, но ты не предупредил ни полицию, ни федеральные власти. Ты поставил под угрозу целый город, потому что иначе тебе пришлось бы раскрыть, в какую грязь ты вляпался.
     Нижняя челюсть Колина Зейшельда дрожала, он медленно произнес, тщательно выговаривая слова:
     - Риск был сведен к минимуму, Амбрустер. База оцеплена и будет уничтожена вовремя.
     Он не ударил меня только потому, что знал: тогда я сверну ему шею.
     - Они собирались закладывать взрывчатку в городе, - тихо сказал я. - Брать заложников - в школах, в детских садах - там, где много детей. Ты ведь этому их учил, Колин? И теперь ты говоришь, что риск сведен к минимуму.
     - Мы успеем, - ответил он. Овен смеялся.
     - Не надейся, что тебе удастся очистить руки от дерьма, Колин, - сказал я. - Ты сам из него слеплен.

8

     На Золотом побережье трудно найти место, поросшее такой высокой травой. Скорее подобное местечко можно обнаружить на болоте вблизи какой-нибудь гнилой деревушки гоблинов. Однако, как говорится, кто ищет... Пришлось, правда, хорошенько поискать. Трава зашуршала, принимая в себя двухместный внедорожник, выбранный нами в гараже полковника Кэрригана. Высокие стебли закачались над моей головой, скребя о крышу и проводя острыми краями по боковым стеклам.
     - Здесь мы оставим машину, - сказал я, заглушая мотор. - Надеюсь, местные лягушки не отвинтят Кэрригану дворники.
     Франсуаз засмеялась.
     Я открыл дверцу и выбрался из кабины, раздвигая траву. Земля под ногами оказалась мокрой, и мои ботинки глубоко погрузились в грязь.
     - Или внедорожник не утонет в этом болоте, - сказала девушка. - Ты умеешь портить вещи, Майкл.
     - Только когда они чужие.
     Темно-зеленая маскировочная одежда идет Франсуаз так же, как и открытое вечернее платье. Девушка заплела длинные каштановые волосы в две косы и обернула их вокруг головы, что делало ее похожей на старшеклассницу.
     Правда, я никогда не видел старшеклассниц с штурмовыми винтовками, но я еще не знал Франсуаз, когда она училась в школе.
     Я направился в глубь болота, раздвигая перед собой траву и следя за тем, чтобы, выпрямляясь, стебли не задели мою партнершу.
     - База начинается на другом конце болота, - вполголоса произнес я. - По его словам, в это время его люди должны отдыхать в главном здании.
     - Но ты ему не веришь?
     - Я верю только тебе.
     Насекомые роились плотно, как покупатели в дни распродажи. Им почти не было места среди часто растущих стеблей, и это заставляло их сбиваться в плотные облачка.
     Я опустился на колени. Франсуаз уперлась локтем мне в спину, рассматривая то, что находилось у нас под ногами.
     - Сторожевая мина, - сказал я. - Работает на прикосновение.
     - Овен про это не упоминал. - Я вытер с пальцев грязь.
     - Может, он не хотел, чтобы машинка пропала даром.
     Когда идешь через минное поле, самое главное - дойти до его края и не разлететься на части где-нибудь посередине. Вот почему я предпочитаю прогуливаться в других местах.
     Я выпрямился:
     - Пойдем в обход, любимая?
     - Вот уж нет.
     Я согласно кивнул. Не имело смысла обшаривать весь периметр в поисках безопасного прохода.
     Я снял с плеч сумку с оборудованием и положил ее на землю. Потом вынул из матерчатого футляра пластиковое устройство округлой формы. Открыв боковую крышку, я отвинтил колпачок и повернул маленькую, толщиной с палец, ручку.
     - Давно я не пользовалась этой игрушкой, - улыбнулась Франсуаз. - Думаешь, сработает?
     - Это противопехотная мина, - сказал я, осторожно отступая назад. - Устаревшего образца.
     Франсуаз легла на влажную землю, накрыв голову руками.
     - Видимо, у Овна появились проблемы с наличностью и он не смог купить ничего получше.
     Я встал на колени рядом с девушкой и размахнулся.
     Теперь важно было нагнуть голову как можно ниже и не нахлебаться при этом грязи.
     Дистанционный детонатор все еще кувыркался в воздухе, и я задумался - не слишком ли далеко его закинул.
     Оказалось, нет.
     - Да, - прошептала Франсуаз.
     Небо обрушилось на землю, оглушительно прогремев.
     Тысячи унций грязи взметнулись в воздух, напичканные острыми, изогнутыми кусками металла. Вырванные с корнем пучки травы вперемешку с землей кувыркались в воздухе, и ударные волны одна за другой подбрасывали их все выше.
     - Нравится? - спросил я.
     - Не больше, чем секс, - ответила Франсуаз.
     Несколько десятков противопехотных мин, заложенных в камышах, разорвались одновременно под действием брошенного детонатора. Разрушительная сила, заложенная в них, вспахала землю на огромной площади, разметав жесткую траву и перемешав ее с грязью.
     Это очень хорошая игрушка, когда необходимо разом прочистить минное поле, но с непривычки может потом долго гудеть в ушах.
     Франсуаз выпрямилась во весь рост, перепачканная грязью, с прилипшими к одежде пучками травы.
     Сам я вряд ли выглядел чистюлей.
     - Путь свободен, сеньор, - улыбнулась она.
     В высокой траве была пропахана широкая полоса - там, где были проложены противопехотные мины и где их более не осталось.
     Франсуаз положила палец на спусковой крючок винтовки, и мы направились вперед.
     - Думаешь, они не слышали, как мы проредили им огород? - спросил я.
     - Вряд ли.
     - Тогда они уже вышли нас встречать.
     - Тем быстрее они умрут.
     Болото заканчивалось, путь шел в гору, а затем плавно уходил вниз. Я остановился, указывая Франсуаз на дозорную вышку в долине.
     С такой можно гонять голубей, если это доставляет удовольствие, наблюдать за звездами или стрелять в тех, кто ходит внизу.
     Заросли камыша до поры скрывали нас от взгляда наблюдателя, но он не мог не догадаться, что мы находимся здесь.
     Я опустился на одно колено, рассматривая в бинокль деревянные сваи, лестницу и будку наверху.
     Человек с автоматом бежал к вышке. Он кричал и размахивал руками.
     Франсуаз приложила приклад к плечу и спустила курок.
     Пуля со свистом рассекла камыш. Человек словно споткнулся, упал на колени и зарылся лицом в траву. Пуля попала ему в шею.
     Мы перебежали чуть дальше, по-прежнему не выходя из укрытия.
     - Один из пяти, - улыбнулась девушка.
     Я перевел бинокль на сторожевую вышку. Там наверняка кто-то был - между плохо подогнанных бревен мелькала тень.
     Три короткие очереди простучали по камышам.
     - Этот недоносок еще и стреляет в нас! - возмутилась Франсуаз.
     Четвертая очередь задела противопехотную мину, и она взорвалась, обдав небо грязным фонтаном болотных брызг.
     - Был бы он воспитанным, умер бы сразу, - пробормотала Франсуаз. - Объясним ему, что такое древний культ огня?
     Девушка засунула пальцы в карман маскировочной одежды и вынула длинный патрон с острой пулей и красной полосой у основания.
     Человек на вышке послал новую очередь. На том месте, откуда Франсуаз выстрелила в первого террориста, уже можно было открывать небольшой прииск и добывать свинец.
     Поняв, что снайпер занял другую позицию, террорист на вышке тоже изменил направление обстрела. Теперь он планомерно посылал очередь за очередью в камышовые заросли, рассчитывая рано или поздно достать нас.
     - Патронов не жалеет, - сказала Франсуаз.
     - Ты только что пристрелила его приятеля, - объяснил я. - Вот он и испугался.
     Стрелок на вышке снова переменил направление, и грязь забурлила фонтанчиками по другую сторону от нас.
     - Он не умеет остановиться вовремя, - констатировала Франсуаз.
     Моя партнерша дослала патрон в патронник и, вскинув штурмовую винтовку, спустила курок.
     Бессмысленно пытаться попасть в человека, прячущегося за толстыми бревенчатыми стенами сторожевой вышки. Снайперская пуля могла достать его через узкое отверстие, но вероятность такого попадания была слишком незначительной.
     Снаряд попал в самое толстое из бревен и негромко взорвался, подняв язычок голубоватого дыма.
     - Ну ничего, сейчас я тебе покажу, - пробормотала Франсуаз.
     Зажигательную смесь, наполнявшую снаряд, разбрызгало по всей поверхности деревянной стены. Мелкие брызги колебались на скруглениях бревен и постепенно уходили внутрь.
     Масляные капли струйками тянулись вниз, к основанию вышки.
     - Надеюсь, ты написал утром письмо мамочке, ублюдок, - сказала Франсуаз.
     Голубоватый язычок пламени робко вздрагивал над деревянной поверхностью там, куда попал зажигательный снаряд. Он померцал еще пару мгновений и потух.
     Но не успел он исчезнуть, как занялась вся бревенчатая стена. Подпитываемый высокогорючей смесью, огонь поднимался бурлящей, ослепительно алой шапкой, пожирая бревенчатую стену.
     Человек на вышке закричал и попытался сбить огонь.
     Находясь внутри, он не смог в первый момент сообразить, что это уже невозможно.
     Огонь распространился по первой стене мгновенно, пожирая дерево. Не прошло и десяти секунд, как пламя охватило вышку целиком, пробиваясь внутрь.
     Густой черный дым повалил из крохотных бойниц. Я увидел человеческую руку, высунувшуюся из двери, ведущей на лестницу. Дверь скрипнула и осталась открытой.
     Автоматные очереди затрещали внутри полыхающего строения. Это взрывались коробки с патронами, которые держал при себе автоматчик.
     Франсуаз молча наблюдала за тем, как огонь пожирает деревянную вышку.
     Пламя перешло уже на подпоры и поглощало их с невиданной быстротой. Вскоре одна из них подломилась, и вся конструкция закачалась. Обломки стен посыпались наземь, разбрасывая пламя. Крыша провалилась и рухнула, подломилась вторая подпора, но вышка все еще держалась.
     Лестница, ведущая наверх, тоже горела; дверь над ней распахнулась полностью, обгоревший до головешки человек выкатился из нее и полетел вниз.
     Сооружение рухнуло и погребло его под горящими обломками.
     Еще один человек показался на опушке леса. Он остановился, как завороженный глядя на поднимавшиеся к небу языки пламени.
     Франсуаз не надо было ничего говорить - она выстрелила, и человек упал.
     - Вот и трое, - констатировала она. - Пошли дальше?

9

     - Колин нам солгал, - сказал я.
     Мы спускались по склону холма - туда, где лес вплотную подходил к пологой возвышенности. Я люблю открытые пространства, когда играю в гольф, но не тогда, когда имею дело с террористами.
     - Этот недоумок заплатит мне за то, что его люди спали на посту, - сердито сказала Франсуаз. - Здесь нас ждали.
     - И их немало.
     - Значит, повеселимся от души, - улыбнулась она.
     Лес был высокий, но не густой. Мы дошли до человека, которого Франсуаз уложила на опушке, и она носком ботинка перевернула его лицом вверх.
     - Ты всегда бьешь на поражение, - заметил я.
     - Я хотела взглянуть на его рожу. Он - один из людей Овна, но его не было в тех досье, которые дал нам Колин.
     - Значит, здесь их действительно гораздо больше, чем мы ожидали.
     - Я засуну яйца Колина в соковыжималку.
     Я поднял руку, делая знак Франсуаз остановиться. Далеко впереди находился человек - он залег за деревом и думал, что его не видно.
     Его на самом деле нельзя было заметить, но я знал, что, если кто-то хочет устроить засаду, он заляжет именно здесь. А пара косвенных признаков не оставляли сомнений, что так оно и есть.
     Я переместился к следующему дереву.
     Он поднял ствол, чтобы выстрелить в меня, но опоздал.
     Я нащупал пальцами короткий снаряд на поясе, отстегнул его и бросил в том направлении, где должен был находиться человек.
     - Не стоило оставлять его в живых, - пробурчала Франсуаз.
     Белое пламя вспыхнуло в том месте, где лежал человек. Он вскочил на ноги, крича и закрывая лицо руками. Выронив оружие, он метался между деревьев. Я добежал до него и сбил в ног.
     Действие газа скоро должно было пройти, поэтому я упер ему в горло дуло своей винтовки.
     Он открыл слезящиеся глаза и посмотрел на меня.
     - Что происходит? - угрожающим шепотом спросила его Франсуаз. - Почему вы устроили здесь засаду? - Он прохрипел что-то, потом затряс г