Кешем и Королевством. Значительная часть этой торговли
находилась в руках "Джекоби и Сыновей". Заключенные ими контракты  оказались
нерушимы, а число караванов, идущих с юга, все увеличивалось.
   Но, подъехав к воротам усадьбы Эстербрука, Ру  забыл  о  делах.  Это  был
четвертый визит, который  Ру  наносил  Эстербруку  после  того  грандиозного
вечера. В первый раз Сильвия флиртовала  с  ним  и  была  очаровательна.  Во
второй  раз,  после  того  как  ее  отец  пожелал  Ру  спокойной  ночи,  она
задержалась и снова поцеловала Ру в щеку, прижавшись к нему всем  телом,  но
опять покраснела, заявив, что это лишь от  вина.  В  последний  раз  поцелуй
оказался страстным, поцеловала она его не в щеку и уже не  ссылалась  ни  на
какое вино. Через две недели Ру получил приглашение на обед.
   Ру подождал, пока слуга не откроет  дверцу  экипажа,  и,  выходя,  сказал
кучеру:
   - Езжай в город, поужинай, а потом возвращайся сюда и жди меня. Не  знаю,
как поздно я появлюсь, так что наберись терпения.
   Кучер уехал, а Ру поднялся на крыльцо. Его встретила Сильвия.
   - Руперт! - воскликнула она, сияя улыбкой, словно его приезд был для  нее
неожиданностью. Она была в том же коротком платье, что и на приеме. При виде
ее в этом наряде Ру бросило в жар. Она взяла его под руку  и,  прижавшись  к
нему всей грудью, поцеловала в щеку.
   - Сегодня вы особенно симпатичны, - промурлыкала она ему на ухо.
   В столовой Ру увидел на столе только два прибора.
   - Где ваш отец? - спросил он, одновременно радостно и встревоженно.
   Сильвия улыбнулась:
   - Он по делам уехал за город.  Я  думала,  что  вы  знаете.  Я  могла  бы
поклясться, что упоминала об этом в приглашении. Неужели забыла?
   Ру подождал, пока она сядет, и уселся сам.
   - Я думал, что приглашение исходит от Джекоба, - сказал он.
   - Оно было от меня. Наверное, вы не обратили внимания.
   Ру покраснел.
   - Нет, - произнес он еле слышно. - Я в самом деле не обратил внимания.
   Ру с трудом ел и ловил себя на том, что то и дело прикладывается к бокалу
с вином. К концу обеда он был совершенно пьян. Пошатываясь, он встал,  не  в
силах вспомнить и десятой доли тех слов, что были сказаны за столом.
   - Это все, - сказала Сильвия слугам, которые ждали в коридоре. -  Сегодня
вы больше мне не понадобитесь.
   Вместо того чтобы проводить  Ру  к  входной  двери,  она  повела  его  по
лестнице. Ру боялся раскрыть рот, чтобы нарушить этот чудесный сон.  Сильвия
открыла дверь, и Ру пораженно застыл на пороге, глядя на гигантскую  кровать
с балдахином.
   Сильвия заперла дверь, повернулась к Ру, обвила его шею руками и страстно
поцеловала. Остатки здравого смысла, которые еще держались у  Ру  в  голове,
сразу исчезли.
   Лежа в темноте, Ру смотрел на балдахин у себя над головой. Сильвия дышала
медленно и ровно, и он понял, что она заснула. Что до Ру, то он был измучен,
но  вместе  с  тем  слишком  взвинчен,  чтобы  спать.  Сильвия  была   самой
необыкновенной женщиной из всех, кого он знал. В  ней  удивительным  образом
смешались  детская  шаловливость  и  распутство.  В  любви  она  вела   себя
требовательно и хотела - нет, страстно желала,  -  вытворять  такое,  о  чем
Карли не могла бы и думать без страха.
   Вспомнив о жене, Ру не испытал  чувства  вины.  Теперь  он  понимал,  что
никогда не любил ее и женился на ней из жалости. Повернувшись к Сильвии,  он
вздохнул. Вот кто должен быть рядом с ним, а не та безвкусно одетая женщина,
которая сейчас спит дома в полной  уверенности,  что  он  обсуждает  деловые
вопросы с каким-то крупным судовладельцем. Это  Сильвию  он  должен  был  бы
представить гостям, и Сильвия должна была бы родить ему детей.
   Ру снова перевернулся на  спину  и  стал  смотреть  на  балдахин,  дивясь
переменам, которые произошли с ним с той поры, когда он и  Эрик  удирали  от
собак в Равенсбурге.
   Вспомнив об Эрике, Ру  подумал  -  где  сейчас  его  друг  и  что  с  ним
происходит? Он  знал,  что  Эрик  вместе  с  Кэлисом,  де  Лонгвилем  и  еще
несколькими людьми, которых Ру не знал, отправился за море.  Он  понятия  не
имел, какова их миссия, но подозревал, что они задумали что-то ужасное. И он
точно знал почему.
   Постаравшись выбросить  из  головы  эти  невеселые  мысли,  Ру  осторожно
вытянул руку и  прикоснулся  к  удивительно  нежной  коже  Сильвии.  Сильвия
проснулась и томно потянулась. Не  говоря  ни  слова,  она  перевернулась  и
заключила его в свои объятия. Пораженный тем, как мгновенно она угадала  его
желание, Ру сразу забыл об Эрике.
   - В порт! В порт! - кричал Эрик, указывая на скалы.
   Рулевой навалился на румпель,  уводя  судно  от  очередной  волны.  Шторм
продолжал бушевать.  Эрик  уже  несколько  часов  стоял  на  носу  драккара,
вглядываясь вдаль сквозь сумрак раннего утра, сквозь снег и туман,  стараясь
не проглядеть берега.
   Они прошли мимо южной оконечности  Великого  Кеша  и  попали  в  течение,
которое должно было  быстро  донести,  их  до  Новиндуса.  Гребцы  трудились
посменно весь день и всю ночь, добавляя  к  его  силе  силу  своих  мышц,  и
корабль с шестьюдесятью четырьмя людьми на борту мчался через  океан.  Кроме
шести десятков солдат, Кэлис взял с собой Эрика, де Лонгвиля и Миранду,  чьи
магические способности не позволяли им сбиться с  курса  и  идти  кратчайшим
путем.
   Становилось все холоднее, а однажды они увидели айсберг. Как-то во  время
вахты Миранда рассказала Эрику, что  Южный  полюс  этого  мира  круглый  год
покрыт льдом, масса которого так велика,  что  ее  не  в  силах  представить
человеческое воображение,  и  от  береговых  ледяных  массивов  откалываются
гигантские куски размером порой с целый город и  падают  в  океан,  а  потом
течение несет их на север, и в теплом воздухе Синего и  Зеленого  морей  они
тают.
   Эрик не особенно в это верил, пока в один прекрасный день  не  увидел  на
горизонте то, что вначале принял  за  парус.  С  этого  момента  они  начали
выставлять дополнительных наблюдателей, а гребцы стали чаще сменяться, чтобы
выдерживать нужную скорость.
   На этой покрытой льдами земле они обнаружили полуостров, но, к сожалению,
направляясь к нему, не рассчитали, и  пришлось  отчаянно  спасать  судно  от
столкновения. Кэлис предупредил, что если драккар будет  выброшен  здесь  на
берег, их ждет голодная смерть.
   - Гребите, черт вас подери! - орал  Бобби  де  Лонгвиль,  перекрывая  рев
бурунов, шум ветра и стоны деревянной обшивки судна под ударами волн.
   Эрик почувствовал, что течение развернуло корабль и еще сильнее  потащило
его к линии прибоя.
   - Забирайте правее! - крикнул он, и двое на румпеле повиновались.  Кэлис,
стоя на корме, помогал им держать  курс,  и  под  его  нечеловеческой  силой
румпель опасно затрещал. Их предупреждали, что длинные румпели бриджанерских
драккаров могут сломаться, и тогда управлять кораблем можно будет  только  с
помощью весел. Их также предупредили, что даже опытной бриджанерской команде
трудно держать курс без руля, а среди членов их экипажа не  было  ни  одного
бриджанера.
   На палубе появилась Миранда. Подняв обе  руки,  она  выкрикнула  какое-то
слово, но с того места, где стоял Эрик, его невозможно было разобрать. Вдруг
какая-то неведомая сила подхватила корабль сзади, и, чтобы не упасть в воду,
Эрику пришлось схватиться за леер. Корабль затрясся, а  потом  на  мгновение
застыл на месте.
   Как бы там ни было, драккар  после  этого  стал  повиноваться  гребцам  и
слушаться руля, высвободился из лап приливного течения  и  двинулся  курсом,
параллельным береговой линии. Миранда уронила руки и глубоко вздохнула.  Она
направилась на нос, и Эрик смог еще раз ее рассмотреть. Волшебница делила  с
капитаном крошечную каюту на корме,  и  Эрик  догадывался,  что  со  стороны
Кэлиса это была не просто вежливость. Между ними были какие-то чувства, хотя
Эрик не мог бы сказать, какие именно. Когда Кэлис  и  Миранда  находились  в
каюте, де Лонгвиль превращался в сторожевого пса и так рьяно охранял  дверь,
что Эрик не уставал поражаться.
   Миранда  и  в  самом  деле  была  весьма  привлекательна,  хотя  какая-то
неуловимая черта в этой женщине делала для Эрика почти невозможной  мысль  о
близости с ней. Почти, потому что, как и остальные мужчины  на  борту,  Эрик
месяцами не знал женщин.
   Подойдя к Эрику, Миранда бросила взгляд во мрак.
   - В ближайшие несколько дней я не смогу использовать свои чары,  особенно
могущественные, чтобы не привлечь к нам внимания. Поэтому смотрите в оба,  и
если вам удастся что-то разглядеть в этой темноте, то через час после захода
солнца  в  двух  пядях  над  горизонтом  появится  группа  из  трех   звезд,
составляющих идеальный равносторонний треугольник. Держите курс прямо на них
и в конце концов подойдете к берегу Новиндуса, расположенному  менее  чем  в
дне пути от Испара. Потом плывите  вдоль  береговой  линии,  держа  курс  на
северо-запад, и окажетесь в устье реки Ди. На сей раз, чтобы  достичь  места
назначения, нам придется обойтись без магических средств.
   Эрик видел, что магия, которую использовала Миранда, чтобы  не  допустить
столкновения, утомила ее. Она была необычно словоохотлива, и это насторожило
Эрика.
   - У вас все в порядке? - спросил он, поколебавшись.
   Миранда посмотрела на  него  с  неприкрытым  удивлением.  Лицо  ее  стало
отчужденным, но потом она неожиданно рассмеялась. Эрик терялся  в  догадках,
что ее так насмешило, а Миранда вдруг схватила его за руку и сказала:
   - Да, у меня все в порядке. - Она вздохнула. -  Зримые  чары,  которые  я
применяла во время путешествия, - это всего лишь шепот  в  шуме  полуденного
рынка. Чары, которые я использовала, чтобы спасти  нас  от  кораблекрушения,
были криком в ночи. Если кто-то следит  за  нами  или  если  у  стражи  есть
устройство  для  обнаружения  волшебства...  -  Она   покачала   головой   и
повернулась, чтобы уйти.
   - Миранда, - позвал Эрик.
   Она остановилась и взглянула на него через плечо:
   - Да, Эрик?
   - Как вы думаете, мы собираемся вернуться домой?
   Ее веселье мгновенно исчезло.
   - Вероятно,  нет,  -  сказала  она,  почти  не  задумываясь.  Эрик  молча
отвернулся и снова принялся вглядываться  во  мрак.  Через  несколько  часов
появился Альфред, капрал из Даркмура.
   - Я пришел сменить вас, сержант, - сказал он.
   - Хорошо, - ответил Эрик и вернулся к гребцам. Эрику пришлось  выбить  из
Альфреда  излишнее  самомнение,  и  теперь  этот   человек   превратился   в
первоклассного солдата. Эрик даже подумал: а не произвести ли его в капралы,
когда они вернутся в Крондор? И тут же поправил себя: если  они  вернутся  в
Крондор.
   Кроме крошечной каюты Кэлиса, единственным местом для сна  были  запасные
весла, сваленные за последней скамьей. Спать приходилось по очереди. В таких
условиях недалеко до бунта, но де Лонгвиль и Кэлис отобрали шестьдесят самых
дисциплинированных солдат. Никто не ныл, и все старались  считаться  друг  с
другом.
   Эрик улегся и почти мгновенно окунулся в сон. Усталость  была  постоянным
его спутником,  и  мало  что  могло  отвлечь  его  от  сна,  когда  выпадала
возможность поспать. Но сейчас, проваливаясь в сон,  он  мельком  подумал  о
том, как поживают друзья, оставшиеся дома. Добился ли  каких-нибудь  успехов
на своем пути к богатству Ру, как срастается сломанная нога  у  Джедоу,  как
проходят учения? Эрик вспомнил о Грейлоке, а потом - о Накоре. Этот забавный
старикан и Шо Пи не вернулись  из  Стардока  вместе  с  Кэлисом.  Эрик  стал
размышлять над тем, что бы это значило, но тут им полностью завладел сон.
   Двенадцать юношей и девушек засмеялись, но тех, кто  нахмурился  и  начал
ворчать, было вдвое больше.
   - Это правда! - настаивал Накор.
   Шо Пи стоял рядом с  ним,  прикидывая,  как  лучше  защитить  того,  кого
называл своим учителем, если  кто-то  из  разозленных  учеников  решит,  что
пришло время взять дело в свои руки. Он не беспокоился бы о Накоре, если  бы
речь шла, к примеру, о десятке людей, но с таким  количеством  даже  ему  не
справиться в одиночку.
   - Сядь! - крикнул один из тех, кто смеялся, одному из тех, кто хмурился.
   - А ты меня заставь! - огрызнулся тот.
   - Постойте. - Накор подошел к ним и неожиданно схватил обоих за уши.
   В Стардоке наступил рассвет, и за  завтраком  Накор  затеял  с  одним  из
учеников дискуссию. Когда солнце взошло, Накор решил вывести  класс  наружу,
подальше от затхлых темных залов, где обычно  проходили  занятия.  Когда  он
ввел двух хнычущих юношей в центр большого круга, смеяться начали все.
   Шо Пи посмотрел вверх,  на  высокое  окно,  выходившее  на  лужайку,  где
проводился урок, и увидел выглядывающие оттуда лица. Время от времени Накор,
ради собственного удовольствия, давал уроки на ту или иную тему.
   Но основную часть времени он проводил с безымянным нищим, который  прочно
обосновался на острове. Каждое утро двое учеников  пытались  окунуть  его  в
озеро и  сделать  таким  образом  чистым,  а  иногда  какой-нибудь  особенно
честолюбивый  ученик  пытался  даже  использовать  мыло;  результатом,   как
правило, бывали разбитый нос или синяк под глазом.
   Когда не было дождя, этот человек перебегал с места на место, наблюдая за
тем, что делают другие, спал или торчал  у  кухни  в  надежде  украсть  еду,
несмотря на то что его кормили. За  ужином  он  опрокидывал  тарелку  и  ел,
подбирая пищу пальцами с пола.
   Немало времени Накор проводил в библиотеке, читая и делая заметки. Иногда
он  давал  Шо  Пи  странные  поручения  или  загадывал  загадки,  казавшиеся
неразрешимыми. Впрочем, независимо от результата Шо Пи ни разу  не  дождался
от него ни похвалы, ни порицания.
   - Благодарю вас за добровольную помощь в доказательстве истинности  моего
заявления, - сказал Накор, отпуская учеников, и  подозвал  к  себе  ученика,
который принадлежал к Синим Всадникам:
   - А ты веришь, когда я говорю, что энергией, которую мы  именуем  магией,
можно управлять, не прибегая ко всей этой чертовщине,  хотя  большинство  из
вас почему-то придерживаются другого мнения?
   - Конечно, учитель, - сказал ученик.
   Накор вздохнул. Все Синие Всадники, несмотря на его возражения, как и  Шо
Пи, называли его учителем.
   Другому ученику, члену фракции, именовавшей себя Жезл Ватума, он сказал:
   - А ты считаешь, что это невозможно, верно?
   - Разумеется, невозможно. Ловкость рук, уличная пантомима -  конечно,  но
не подлинный контроль над силами магии.
   - Тогда смотри, - сказал Накор,  подняв  вверх  палец.  Безымянный  нищий
протолкался сквозь круг учеников, впервые за все это время проявив интерес к
чему-то. Он опустился на четвереньки в нескольких футах от Накора и принялся
наблюдать.
   - Занимался ли ты рейки? - спросил Накор  у  ученика,  встав  у  него  за
спиной.
   - Конечно, - ответил тот.
   - Хорошо, - сказал Накор. - Во многом это одно и то же.  Сожми  пальцы  в
кулак. - Взяв руку ученика, он отвел ее назад и поставил ноги юноши в боевую
позицию. Другому ученику он сказал:
   - А ты встань напротив, если не боишься. - Он снова занялся первым:
   - Почувствуй находящуюся в тебе энергию. Можешь закрыть глаза, если  тебе
так проще.
   Ученик закрыл глаза.
   - Теперь, - сказал Накор, - почувствуй энергию в  себе,  почувствуй,  как
она проходит сквозь тебя и окружает  тебя.  Ощути  ее  поток.  Когда  будешь
готов, нанеси удар в живот этому молодому человеку, но это  должен  быть  не
просто удар. Я хочу, чтобы ты освободил энергию через суставы пальцев.
   - Будь наготове, - сказал он ученику, которого  должны  были  ударить.  -
Напряги живот. Тебе может быть больно.
   Тот ученик ухмыльнулся, но на всякий случай напрягся. Первый ученик нанес
ему гулкий удар в живот, но тот, кто сомневался, лишь слегка вздрогнул.
   - Надо еще поработать, - заметил Накор. - Ты не чувствуешь энергию.
   Внезапно нищий вскочил на ноги и оттолкнул первого ученика. Балансируя на
кончиках пальцев ног, он закрыл глаза, и Накор  отступил,  чувствуя,  как  в
воздухе разливается энергия, грозящая  смертью.  Отведя  руку,  нищий  резко
выбросил ее вперед, с силой выдохнув воздух. Сомневающийся  ученик  пролетел
футов шесть и рухнул на руки учеников, которые едва успели их подставить.
   Накор подбежал к нему и, обняв за талию, приподнял, облегчая ему дыхание.
Тяжело дыша, юноша широко раскрытыми глазами смотрел на Накора.
   - Я был не прав, - с величайшим трудом произнес он.
   - Да, да, - согласился Накор. - Отведите его в дом, - велел он, - и пусть
его осмотрит лекарь. Внутренние органы могут быть повреждены.
   Обернувшись, он увидел, что нищий снова сидит на корточках и  смотрит  на
всех пустыми глазами.
   - Учитель, что это было? - подойдя к Накору, спросил Шо Пи. - Хотел бы  и
я это знать, - тихо ответил Накор и повернулся к остальным  ученикам.  -  Вы
видели? Даже это несчастное создание знает достаточно, чтобы воспользоваться
силой, которая находится повсюду вокруг вас. - Прочитав  на  их  лицах  лишь
смущенное удивление, Накор махнул рукой в сторону здания Академии:
   - Ладно. Урок окончен. Возвращайтесь туда, где вам в  этот  час  надлежит
быть.
   Когда ученики удалились, Накор подошел к нищему и, присев  рядом  с  ним,
заглянул ему в глаза. Но там, где на какой-т"? миг промелькнули  мудрость  и
могущество, вновь была только лишь пустота. Накор вздохнул.
   - Друг мой, - сказал он, - все же кто вы такой?
   Выпрямившись, он, как и ожидал, обнаружил рядом с собой Шо Пи.
   - Хотелось бы мне быть умнее, - сказал ему Накор.  -  Хотелось  бы  знать
побольше.
   - Учитель? - только и смог ответить на это Шо Пи.
   Накор пожал плечами.
   - Хотел бы я знать и то, что там с Кэлисом. Здесь становится  скучновато,
и, кроме того, - сказал он, глядя в  синее  небо,  -  я  чувствую  -  что-то
происходит. Скоро нам  придется  покинуть  это  место  независимо  от  того,
приедет ли кто-нибудь из Крондора сменить меня или нет.
   - Когда, учитель? - спросил Шо Пи.
   Накор снова пожал плечами:
   - Не знаю. Скоро. Может быть, на этой неделе.  Может  быть,  в  следующем
месяце. Мы узнаем, когда придет время. Пошли. Надо поесть.
   При слове "поесть" безумный нищий вскочил на ноги и с ворчанием неуклюжей
походкой двинулся в сторону столовой. Накор показал на него.
   - Посмотри, наш друг понимает относительную важность вещей. -  И  добавил
по-изалански:
   - И он бьет, как Великий магистр Дэйлы.
   Шо Пи ответил на том же языке:
   - Нет, учитель. Сильнее. Не говоря о прочем, этот  человек  имеет  больше
ча, - он употребил древнее слово, характеризующее личную силу, -  чем  любой
жрец, которого я когда-либ"? видел в бытность мою монахом. - Понизив  голос,
он добавил:
   - Без сомнения, он мог убить этого юношу.
   - И, без сомнения, хотел это сделать, - добавил Накор.
   Входя  в  столовую,  они  размышляли  над  тем,  чему  только  что   были
свидетелями.
   Ру проснулся перед рассветом и сразу понял, что едва ли успеет  вернуться
домой до того, как проснется Карли.  Он  знал,  что  если  ребенок  спокойно
проспит всю ночь, то Карли можно будет убедить, будто он возвратился раньше,
но надо было поторопиться.
   Ру как можно тише выбрался из постели, жалея, что приходится это  делать.
Воспоминание о Сильвии, о ее яростной страсти вновь вызвало в  нем  желание.
Одевшись, Ру бесшумно выскользнул из комнаты, сбежал  по  лестнице  и  вышел
наружу. Подойдя к своей карете, он разбудил дремавшего кучера  и  велел  ему
немедленно ехать домой.
   Сильвия тем временем тоже проснулась и лежала неподвижно, улыбаясь  самой
себе. В темноте, подумала она, этот маленький тролль был не так уж противен.
Молод, горяч и, кроме того, намного сильнее, чем кажется с виду. Она  знала,
что хотя ему кажется, что он влюблен в нее, это только начало.  Через  месяц
он будет готов пойти ради  нее  на  компромисс  в  каких-нибудь  не  слишком
существенных делах. Через год он предаст своих делов