ержался  с  ним  отчужденно,  а  напившись,  бывал
оскорбительно груб. Теперь Ру отчасти понимал  почему:  глядя  на  сына,  он
вспоминал жену, которую любил безмерно и потерял из-за рождения Ру.
   Но были и другие неясности, десятки вопросов, на которые отец уже никогда
не сможет ответить. Ру  поклялся  себе,  что  по  возвращении  в  Равенсбург
постарается разыскать тех немногих жителей города, которых Том мог  называть
друзьями, и задаст эти вопросы им. Может быть, придется съездить в  Саладор,
чтобы навестить семейство  Дункана.  Ему  нужны  были  ответы.  С  внезапной
ясностью Ру понял, что, в сущности, не знает,  кто  он  такой.  Впрочем,  он
постарался отбросить эту мысль, сказав себе, что важно не то, кем ты был,  а
то, кем ты стал, и дал себе  слово  стать  богатым  и  уважаемым  человеком.
Дункан подвязал поводья и, спрыгнув на землю, направился к первому  фургону.
Ру пришелся по душе его кузен, хотя тот по-прежнему не  внушал  ему  особого
доверия. Тем не менее ему нравился этот  человек,  и  он  считал,  что  опыт
Дункана  в  области  хороших  манер  и  разговоров  со  знатью   может   ему
пригодиться.
   Взобравшись на козлы, Дункан посмотрел на лежащий вдали город.
   - До темноты будем там?
   - Вряд ли, - взглянув на заходящее солнце, ответил  Ру.  -  До  городских
ворот еще больше часа езды. Остановимся и с рассветом въедем в город,  чтобы
успеть продать что-нибудь до того, как в трактиры набьется народ.
   Разбив лагерь, они поели холодного мяса, а  лошадей  пустили  пастись  на
обочину. Ру скормил им  остатки  зерна,  на  что  они  отозвались  довольным
ржанием.
   - Что ты будешь делать с фургонами? - спросил Дункан.
   - Продам, наверное. - Хотя Ру не хотелось от кого-то зависеть, он  считал
неразумным гонять пустые фургоны между Равенсбургом и Крондором. - А  может,
найму возчика и пошлю тебя за новой партией, после того как мы продадим эту.
   Дункан пожал плечами:
   - По дороге не было никаких приключений, если не считать  тех  несчастных
мальчишек.
   - Один из этих мальчишек, если ты помнишь, чуть  не  пробил  мне  стрелой
голову, - возразил Ру, похлопав себя по виску.
   - Чему быть, того не миновать, - вздохнул Дункан. - Вообще-то я мечтаю  о
женщинах и выпивке.
   - Что-то из этого завтра вечером ты получишь. - Ру поглядел вокруг. - Иди
спать, в первую смену буду я караулить.
   Дункан зевнул:
   - Возражений нет.
   Ру уселся у костра, а его кузен, захватив с собой  одеяло,  забрался  под
фургон, чтобы обезопасить себя от утренней росы. В такой близости  к  океану
роса должна была быть обильной, и просыпаться мокрым ему не хотелось.
   Оставшись один, Ру принялся размышлять о том, что надо  сделать  утром  в
первую очередь, и готовить свою  рекламную  речь.  Он  переставлял  фразы  и
перебирал варианты, стараясь понять, какой из них сработает  эффективнее.  В
юности он никогда не умел сосредоточиваться на чем-то одном, но  теперь  так
углубился в свои мысли, что не замечал времени.  Увидев,  что  костер  почти
погас, он хотел было разбудить Дункана, но вместо этого  решил  поразмышлять
еще и только подкинул веток в огонь.
   Он все еще отшлифовывал свою речь, когда посветлевшее небо заставило  его
наконец  оторвать  взгляд  от   тлеющих   углей.   Ру   выплыл   из   своего
полусна-полуяви и только тут сообразил, что не спал  всю  ночь.  Но  он  был
слишком взволнован; ему не терпелось ринуться в новую жизнь, и к тому же  он
не сомневался, что Дункан не станет возражать против дополнительного отдыха.
Поднявшись, Ру стряхнул с коленей росу и отправился туда, где спал кузен.
   - Дункан! - крикнул он, расталкивая его. - Вставай! Пора продавать вино!
   Колеса грохотали по  булыжнику  крондорских  улиц.  Первую  остановку  Ру
сделал в начале Купеческого квартала, у  скромного  трактира  гостиницы  под
названием "Счастливый  Прыгун".  На  вывеске  были  изображены  двое  детей,
крутящих веревку для третьего, который, собственно, и был счастливцем.
   Ру открыл дверь. Посетителей еще не было.  За  стойкой  дородный  мужчина
протирал стаканы.
   - Сэр? - вопросительно произнес он.
   - Вы хозяин? - спросил Ру.
   - Алистер Риверс к вашим услугам. Чем могу быть полезен?
   Трактирщик был толст, но под слоем  жира  Ру  угадал  силу:  трактирщикам
самим приходилось наводить порядок в своих заведениях. Не зная  еще,  в  чем
состоит дело, с которым явился Ру, он держался хотя и вежливо, но прохладно.
   - Руперт Эйвери,  -  представился  Ру,  протягивая  трактирщику  руку.  -
Виноторговец из Равенсбурга.
   Небрежно обменявшись с ним рукопожатием, трактирщик спросил:
   - Вам нужны комнаты?
   - Нет, у меня есть вино для продажи.
   Лицо трактирщика не выразило большой заинтересованности.
   - Благодарю вас, у меня достаточно вина.
   - Но каковы его качество и характер? - спросил Ру.
   Трактирщик свысока посмотрел на него:
   - Делайте ваше предложение.
   - Я родился в Равенсбурге, сэр, - начал Ру. Затем он кратко сравнил вино,
которое делается в его городке, с тем, что пьют  в  трактирах  Крондора,  и,
заканчивая свою речь, сказал:
   - В Крондоре подают либо скверное вино, годное  лишь  для  простонародья,
либо немыслимо дорогое - для нобилей, - но нет вина, которое приличествовало
бы солидным клиентам. Я могу обеспечить доставку высококачественного вина по
цене простого, так как не перевожу его разлитым в бутылки!
   Мужчина помолчал с минуту.
   - У вас есть образец? - спросил он в конце концов.
   - Снаружи, - сказал Ру и кинулся за бочонком,  специально  подготовленным
им перед выездом из Равенсбурга. Вернувшись, он увидел, что  на  стойке  уже
приготовлены два бокала. Вытащив затычку, он налил  в  бокалы  вина.  -  Его
немного растрясло, так как мы приехали только сегодня утром,  но  дайте  ему
пару недель отстояться, и у вас будет больше посетителей, чем в любом другом
здешнем трактире.
   Трактирщик бросил на него недоверчивый  взгляд,  но  все  же  попробовал.
Покатав вино во рту, он выплюнул его в бадью; Ру сделал то же самое. Алистер
опять помолчал, потом произнес:
   - Неплохое. Немного взболталось с дороги, как вы и говорили, но  характер
в нем есть и вкус отчетливый. Большинство моих клиентов не  отличат  его  от
дешевого  вина,  но  ко  мне  ходят  несколько  коммерсантов,  которых   оно
позабавит. Полдюжины бочонков я бы купил. Какова ваша цена?
   Помолчав, Ру назвал цену, в три раза превышавшую ту, на  которую  он  был
готов согласиться, и лишь на пятнадцать процентов  уступавшую  той,  которую
давали за благороднейшие равенсбургские вина. Алистер прищурился:
   - Почему бы просто не спалить мою гостиницу? Так вы  разорите  меня  куда
быстрее.
   Он предложил за каждый бочонок цену, на  несколько  медяков  меньше  той,
которую Ру заплатил  в  Равенсбурге.  После  этого  они  начали  торговаться
всерьез.
   Когда в час пополудни Ру вышел из третьего по  счету  трактира,  его  уже
ждали. Первые  две  сделки  оказались  доходными,  принеся  больше,  чем  он
рассчитывал. У Алистера Риверса он выторговал  на  десять  процентов  больше
того, что надеялся получить, и почти столько  же  -  в  трактире  "Множество
Звезд". Переговоры в таверне "Собака и Лисица" тоже  завершились,  и,  выйдя
оттуда, Ру крикнул Дункану, чтобы тот выгрузил пять бочонков.
   И замер на месте. Движением головы Дункан  указал  на  человека,  который
сидел рядом с ним в фургоне, приставив к его боку кинжал. Со  стороны  этого
было не видно и выглядело, словно он мирно беседует с возчиком.
   К Ру подошел еще один мужчина:
   - Вы владелец этих фургонов?
   Ру кивнул. Мужчина был таким  худым,  что  казался  изможденным,  но  его
движения будили чувство опасности. В руках у него Ру не  увидел  оружия,  но
понял, что оно у него есть и обнажить клинок ему не составит  труда.  Впалые
щеки мужчины  поросли  двух-трехдневной  щетиной,  а  неровно  подстриженные
черные волосы свисали на лоб и касались плеч.
   - Мы заметили, что вы разъезжаете повсюду и продаете товар.  Хотелось  бы
знать, вы впервые в Крондоре?
   Ру перевел взгляд с его лица на того, кто сидел рядом с  Дунканом,  потом
огляделся,  чтобы  оценить  обстановку.  У  фургонов  стояли  еще  двое;  не
привлекая к себе  внимания,  они  могли  в  случае  необходимости  мгновенно
оказать помощь своим компаньонам.
   - Я бывал здесь раньше, но в этот раз приехал  только  сегодня  утром,  -
ответил Ру.
   - А, - произнес незнакомец неожиданно низким голосом. - Тогда, значит, вы
ничего не знаете о местных лицензиях и пошлинах?
   У Ру сузились глаза.
   - Мы предъявили груз у ворот представителю магистрата, и  нам  ничего  не
сказали о пошлинах и лицензиях.
   - Я говорю не о лицензиях и пошлинах принца. - Незнакомец понизил  голос,
чтобы его не подслушали. -  В  этом  городе  дела  можно  вести  по-разному;
надеюсь, вы улавливаете мою мысль. Мы представляем интересы тех,  кто  готов
помочь вам избежать трудностей в Крондоре - если мы с вами поладим.
   Как бы невзначай Ру перегнулся через  задок  фургона,  чтобы  определить,
насколько быстро в случае необходимости он сможет  убить  этого  человека  и
каковы шансы Дункана на то, что он сумеет обезоружить того, кто направил  на
него кинжал. Насчет себя он был уверен; что же касалось Дункана, то  у  него
не было навыков Ру, и он, хотя хорошо владел шпагой, был, вероятно,  обречен
на гибель.
   - Сегодня я что-то неважно соображаю, - сказал Ру. - Представьте,  что  я
ничего не знаю, и просветите меня.
   - Мы следим за тем, - начал незнакомец, - чтобы торговле  в  этом  городе
ничто  не  мешало;  думаю,  вы  понимаете,  что  я  имею  в  виду.   Мы   не
заинтересованы в росте цен и в значительных колебаниях спроса и предложения.
Наша цель состоит в том, чтобы любой человек, прибывающий в  город,  получал
разумный доход и никто не получал излишнего  преимущества,  понимаете?  Дела
должны вестись цивилизованно. Кроме того,  мы  не  позволяем  ворам  грабить
купцов и гарантируем, что любой торговец может спать  в  своей  постели,  не
боясь, что ему перережут глотку, понимаете? И мы,  разумеется,  рассчитываем
получить за свою заботу некоторую сумму.
   - Понимаю, - сказал Ру. - Сколько?
   - С вас мы возьмем двадцать золотых соверенов, - Ру выпучил глаза,  -  за
каждый фургон.
   Это была примерно половина выручки, которую он рассчитывал  получить.  Ру
не сдержался:
   - Да вы свихнулись! Двадцать соверенов! Нет! -  сказал  он,  отступая  на
шаг.
   Незнакомец шагнул за ним - Ру это предвидел - и произнес:
   - Если вы хотите, чтобы ваш друг не пострадал... В  то  же  мгновение  Ру
выхватил меч и приставил его  к  горлу  вымогателя,  прежде  чем  тот  сумел
пошевелиться. Незнакомец попытался отскочить, но Ру шел за ним,  щекоча  ему
кожу острием клинка.
   -  Ах,  ах!  -  промолвил  Ру.  -  Только  не  торопитесь.  Я  ведь  могу
поскользнуться, и тогда не удержу меч. А если ваш друг не уберет  кинжал  от
ребер моего кузена или если один из тех двоих, что стоят на  другой  стороне
улицы, сделают неловкое движение, через дыру в вашем теле начнет  без  помех
проходить воздух.
   - Стойте! - завопил мужчина. Затем, не двигая головой, он  повел  глазами
по сторонам и крикнул:
   - Берт! Слезай!
   Человек, сидевший рядом с Дунканом,  спрыгнул  на  землю.  Тот,  у  горла
которого Ру держал меч, сказал:
   - Вы делаете большую ошибку.
   - Если и так, то это не первая, - ответил Ру.
   - Тот, кто осмеливается перечить Проницательному, долго не проживет.
   - Проницательный? - переспросил Ру. - А это еще кто?
   - Некто, имеющий немалое влияние в этом городе, - ответил тощий. -  Будем
считать сегодняшний эпизод недоразумением. Вас еще раз попросят заплатить. И
когда завтра мы вернемся, вы, надеюсь, станете сговорчивее.
   Он жестом приказал тем двоим,  что  стояли  на  улице,  удалиться,  и  те
мгновенно растворились в толпе. Из лавки выглянул купец и, увидев, что  один
человек держит меч у горла другого, стал громко звать стражников.
   - Если вы отдадите меня в руки городской стражи, - взглянув на Ру, сказал
тощий, - то у вас будут неприятности еще похлеще тех, что вы уже заработали.
- Он нервно провел языком по губам.
   У соседнего перекрестка раздался пронзительный свисток; Ру  опустил  меч.
Тощий бросился наутек и скрылся в толпе.
   - Что это было? - спросил Дункан.
   - Вымогательство.
   - Мошенники, - сказал Дункан.
   - Мошенники?
   - Гильдия воров, - пояснил Дункан, ощупывая свои ребра, чтобы  убедиться,
что он не пострадал.
   - Я этого ожидал. Он упомянул какого-то Проницательного.
   - Значит, точно Мошенники. В таком городе, как  Крондор,  ты  не  сможешь
вести дела, если кому-нибудь не заплатишь.
   - Будь я проклят, если стану платить, - забираясь в фургон, заявил Ру.
   Если у Дункана был готов на это ответ, то Ру  его  не  услышал,  так  как
принялся отвязывать веревку, удерживавшую  бочонки,  и  открывать  борт.  От
этого занятия его отвлек шум  на  улице.  Выглянув,  он  увидел,  как  купец
указывает подоспевшим стражникам на Дункана и фургоны.
   Ру тихо выругался.
   - Этот господин говорит, что вы затеяли на улице дуэль, - подойдя к нему,
сказал стражник.
   Ру бросил Дункану веревку.
   - Дуэль? Я? Простите, но он  ошибся.  Я  просто  выгружаю  вино,  которое
продал в этот трактир. - Он подбородком  указал  на  "Собаку  и  Лисицу",  а
Дункан подошел к фургону и приготовился принимать бочонки.
   - Тогда все в порядке, - сказал стражник,  которому,  судя  по  всему,  в
Крондоре и без того хватало неприятностей. - Пусть  так  и  остается.  -  Он
сделал знак своему напарнику, и они направились туда, откуда пришли.
   - Есть вещи, которые не меняются.  Готов  спорить,  что  эти  двое  снова
спешат в какую-нибудь кондитерскую, где были, когда раздался свисток.
   Ру рассмеялся. Они выгрузили пять бочонков,  и  Ру  уговорил  трактирщика
прислать работника, чтобы помочь Дункану занести их внутрь.  Сам  он  в  это
время  сторожил  фургоны.  Закрепив  оставшиеся  бочонки,  они  двинулись  к
следующей таверне.
   К заходу солнца Дункан и Ру продали  около  трети  вина,  закупленного  в
Равенсбурге. Ру подсчитал, что если на следующий день  дела  пойдут  так  же
успешно, то он утроит свой капитал.
   - Где мы проведем ночь? -  спросил  Дункан.  -  И  когда  будем  есть?  Я
голоден.
   - Надо найти трактир с большим внутренним двором, где можно спрятать вино
от наших друзей, - ответил Ру.
   Дункан кивнул, понимая, что имеет в  виду  Ру.  Дункан  не  раз  бывал  в
Крондоре, но эта часть города была ему неизвестна. Судя  по  выставленным  в
витринах товарам, народ здесь не слишком процветал.
   - Давай объедем квартал и вернемся на  дорогу,  по  которой  приехали,  -
предложил Ру.
   Дункан согласился и направил свою упряжку вслед за фургоном Ру. Некоторые
лавки уже закрылись, но остальные были ярко освещены  в  знак  того,  что  и
после наступления темноты тут можно что-нибудь купить.
   Улица была забита людьми, и Ру свернул направо, на  другую  улицу.  После
часа поисков они отыскали трактир с конюшней и внутренним двором, достаточно
большим, чтобы поставить там фургоны. Ру  договорился  с  мальчиком-конюхом,
захватил бочонок с вином и повел Дункана внутрь.
   Трактир назывался "Семь цветов" и был  рассчитан  на  простой  люд  -  на
торговцев и наемных рабочих. Ру с Дунканом  уселись  поближе  к  стойке.  За
стойкой стояла довольно привлекательная женщина; у нее было слегка вытянутое
лицо, зато пышные бедра и грудь. Ру окликнул ее:
   - Когда у вас будет свободная минутка, не принесете ли вы нам по  большой
кружке пива и ужин? - Он показал на красавца Дункана, и женщина  улыбнулась.
В глазах у нее загорелся интерес. Не сводя глаз с ее  выпиравшей  из  платья
груди, Ру добавил:
   - И если к концу вечера вы освободитесь,  то  присоединяйтесь  к  нам.  -
Несмотря на все его старания, лицо женщины осталось равнодушным, а ответ был
уклончив. - Где хозяин? - спросил Ру.
   Она указала на грузного мужчину у дальнего  конца  стойки.  Протолкавшись
сквозь толпу посетителей, Ру подошел к нему и начал свою речь.  Дав  хозяину
попробовать вина и поторговавшись, Ру договорился  с  ним  о  цене,  включая
плату за комнату и за еду, после чего вернулся к своему столику.
   Ужин был так себе, зато обильный, и после нескольких недель на  сухомятке
казался необыкновенно вкусным. Пиво тоже было не первосортное, но  холодное,
и его было вдоволь. После ужина,  когда  с  делами  было  покончено,  Дункан
испробовал свое обаяние на служанке, женщине средних лет по  имени  Джин.  К
ним присоединилась и другая официантка,  худенькая  девушка,  которую  звали
Бетси; каким-то образом дело кончилось тем, что она оказалась на  коленях  у
Ру. Дункан рассказывал уморительные истории, а пиво  помогло  снисходительно
отнестись к его чувству юмора. Пару раз хозяин приказывал женщинам  заняться
работой, но потом они все равно возвращались к Ру и Дункану.
   Пары образовались сами собой: Дункан удостоился внимания обеих женщин, но
Джин, более привлекательная, предъявила свои права на него первой,  так  что
Бетси пришлось удовольствоваться обществом Ру, который все время  поглаживал
ее бедро. Ру не стал разбираться, понравился ли он девушке  или  она  просто
рассчитывает на вознаграждение.  Нежное  тепло  женского  тела  под  платьем
вызвало в нем желание, и скоро, не вытерпев, он сказал:
   - Пошли наверх.
   Ни слова не говоря, она встала, взяла его за руку и повела наверх. Спьяну
он даже не заметил, что вслед за ними в ту же комнату вошли Дункан  и  Джин;
он забыл обо всем, предвкушая аромат и тепло  женщины.  Рядом  с  соломенным
тюфяком, который делили они с Бетси, на такой же подстилке лежали  Дункан  и
Джин, но ему не было до этого дела. В походе в лагерь  частенько  захаживали
шлюхи, и тогда другие парочки тоже были от него на  расстоянии  ладони,  так
что к этому он привык.
   В одно мгновение он сбросил с себя одежду, раздел  Бетси  и  был  целиком
поглощен страстью, когда снаружи раздался крик и треск  ломающегося  дерева.
Сначала Ру не обратил на это внимания, но потом еще что-то затрещало, и  тут
он мигом вскочил с постели, вытащил из ножен меч и заорал:
   - Дункан!
   Ру как был, нагишом, бросился вниз по лестнице  в  общий  зал.  Там  было
темно и пусто, и, спеша во двор, он то и дело натыкался на столы  и  стулья.
Проклятия, которые изрыгал бегущий следом Дункан, свидетельствовали  о  том,
что у его кузена сейчас те же проблемы.
   Найдя дверь, Ру распахнул ее и побежал  к  конюшне,  где  были  привязаны
лошади и стояли  фургоны.  Он  угодил  босыми  ногами  во  что-то  мокрое  и
почувствовал знакомый запах: вино.
   Когда он осторожно вошел в темную конюшню, его опьянение  прошло,  смытое
предчувствием схватки. Дождавшись, пока Дункан догонит его, Ру  взял  кузена
за руку и толкнул в проход между стойлами. Что-то  было  не  так,  и  Ру  не
понимал, что именно, пока не увидел первую лошадь. Она валялась на  земле  с
перерезанным горлом, и, быстро осмотрев конюшню, Ру  убедился,  что  лишился
всех своих четырех лошадей.
   - Дьявол!  -  воскликнул  Дункан,  и  в  следующее  мгновение  Ру  увидел
мальчика-конюха, лежавшего в луже собственной крови.
   Они бросились к фургонам.  Все  бочонки  были  или  разбиты,  или  просто
откупорены; весь двор был залит вином. Треск, который слышал Ру, был  вызван
тем,  что  кто-то  молотом  переломал  колесные  спицы,  и  теперь  фургонам
требовался основательный ремонт.
   Выбежавший трактирщик увидел во дворе двух голых мужчин с мечами в руках.
   - Что случилось? - спросил он, не решаясь подойти ближе.  Судя  по  тому,
что на нем была ночная рубашка, он вскочил с постели.
   - Кто-то убил вашего конюха и моих лошадей, сломал мои фургоны и испортил
груз, - сказал Ру.
   Ночную тишину нарушил вопль, и, прежде чем Дункан успел сообразить, что к
чему, Ру метнулся мимо трактирщика к дом