Джером  Хэнди.  Он  схватил  Ру  в  охапку,
выволок его на палубу и, подняв за ноги, пригрозил  выбросить  за  борт.  Ру
болтался вниз головой, и вся команда потешалась над ним, но, как ни странно,
он не обиделся, а только смутился. Когда Эрик, уже потом, заговорил с ним об
этом, Ру посмотрел ему  в  глаза  и  сказал  слова,  которые  Эрик  запомнил
надолго:
   - Что бы со мной ни случилось, Эрик, я свое уже отбоялся. Когда нас  вели
на виселицу, я плакал как ребенок и обмочил штаны. После этого что еще может
меня испугать?
   Эрик как-то раз поймал себя на том, что, пожалуй, полюбил  море  -  но  о
том, чтобы стать моряком, он никогда всерьез не задумывался.  Он  скучал  по
кузнечному делу, по лошадям, которых надо лечить, и надеялся, если, конечно,
уцелеет  в  предстоящих  боях,  получить  свою  кузницу   и,   быть   может,
когда-нибудь обзавестись семьей.
   Эрик часто вспоминал свою мать, Розалину, Мило и вообще  Равенсбург.  Ему
хотелось знать, как им живется сейчас, но когда он думал о Розалине, то  сам
удивлялся,  насколько  отстраненными  были  его  мысли.   Эрику   она   была
симпатична, но когда он представлял  себе  будущую  семью,  в  ней  не  было
Розалины. Впрочем, там вообще не было никого конкретного.
   Что касается Ру, то он все больше  укреплялся  в  решении,  вернувшись  в
Крондор, жениться на некрасивой дочери Гельмута Гриндаля. Он часто рассуждал
вслух о выгодах этой женитьбы, чем несказанно веселил Эрика.
   День ото дня  новобранцы  совершенствовали  свои  навыки  в  обращении  с
оружием, а в безветренные дни даже  тренировались  в  стрельбе  из  коротких
луков, которые были в ходу у кочевников  истландских  степей,  джешандийцев.
Руководил этими тренировками Кэлис. В каюте у него хранился его  собственный
большой лук, но он отлично стрелял  и  из  такого  оружия.  Тридцати  лучшим
стрелкам предстояло стать лучниками , в отряде Кэлиса, но от  тренировок  не
освобождался никто, даже те, у кого не было никаких шансов попасть в  первую
тридцатку. Стрелять без промаха должны были уметь все.
   Принцип универсальности вообще лежал в  основе  всей  подготовки.  Бывшие
заключенные учились владеть любым оружием, известным капралу Фостеру или  де
Лонгвилю, от длинных чеканов до  коротких  кинжалов.  Разумеется,  слабые  и
сильные стороны бойцов тщательно учитывались и даже заносились в специальный
журнал, но все равно каждый  был  обязан  провести  немало  часов,  обучаясь
владению тем оружием, к которому у него не было склонности или способностей.
Целыми днями Эрик учился действовать мечом, копьем,  луком,  ножом,  молотом
или  просто  голыми  кулаками,  и  раз   от   раза   от   него   требовалось
совершенствовать свое мастерство.
   Но больше всего Эрик любил  занятия,  проводимые  Шо  Пи  и  Накором.  За
прошедшие три месяца он перестал скептически относиться к понятию  медитации
и стал ревностным приверженцем "боя руками", как он  называл  для  себя  тот
странный изаланский танец, которому обучал их Шо Пи. Какими бы необычными ни
казались на первый взгляд эти движения, они сплетались в отточенный  арсенал
приемов и контрприемов, и  Эрик  получал  огромное  удовольствие,  когда  на
тренировке ему удавалось найти неожиданный  ответ  на  действия  противника.
Однажды, фехтуя на ножах, он чуть было не проткнул Луи, признанного  мастера
клинка.  Пристально  поглядев  на  своего  бывшего  сокамерника,  де  Савона
пробормотал что-то по-родезански, а потом рассмеялся и сказал:
   - Я вижу, танец журавля превращается в когти тигра. - Это  были  названия
движений, которым научил Эрика Шо Пи, и он впервые  применил  их  совершенно
автоматически, не задумываясь о них.
   Он сам чувствовал, что превращается в кого-то  другого  -  вот  только  в
кого?

***

   - Земля! - крикнул впередсмотрящий.
   За  последние  два  дня  общее  напряжение  достигло  предела.   Плавание
подходило к концу, и внезапно все начали осознавать,  что  оно  им  порядком
поднадоело. Эти трехмачтовые военные корабли могли взять на борт достаточный
запас провизии, но за четыре месяца многое испортилось, а  остальное  просто
приелось. Только неизменные апельсины Накора всегда были свежими.
   Капитан вел корабль через коварный рифовый барьер, и Эрик был  на  мачте,
готовый по команде  начать  вязать  парус.  Взглянув  вниз,  он  увидел  под
десятифутовым слоем обломки какого-то судна.
   - Это "Рэптор", парнишка, - пояснил Марстин, старый  матрос,  сидящий  на
рее рядом. - Корабль старика Тренчарда,  нашего  прежнего  капитана.  Бывший
"Королевский Орел". Мы, матросы короля, временно стали пиратами. - Он махнул
рукой в сторону скалистого берега. - Двадцать четыре года назад как раз  там
высадились несколько наших, а с ними - молодой Кэлис,  принц  Крондорский  -
Никлас, а не его отец, - и герцог Маркус Крайдский.
   - И ты там был? - спросил Ру, сидевший верхом на  рее  с  другой  стороны
мачты.
   - Ну да. Кое-кто из нас до сих пор жив. Это было мое первое  плавание.  Я
был тогда юнгой, зато служил на лучшем  корабле  под  командованием  лучшего
капитана.
   На корабле только и говорили, что о первой  экспедиции  Кэлиса  на  южный
континент, и у каждого имелся свой вариант этой истории.
   - Куда вы пойдете после того, как высадите нас? - спросил Эрик.
   - В Город на Змеиной Реке.  "Месть"  останется  ждать  вас,  а  "Охотник"
подремонтируется и пойдет, чтобы передать сведения, - ответил Марстин. -  Во
всяком случае, я так слышал.
   Об этом слышал и Эрик. Такие слухи на флоте называются "баковый вестник",
и Эрик хотел  уточнить  подробности,  но  дальнейший  разговор  был  прерван
командой брать рифы, и все принялись за работу.
   Когда выпала минутка отдышаться и оглядеться по  сторонам,  Эрик  увидел,
что корабль бросил якорь недалеко от песчаной косы, над  которой  вздымалась
стена огромных скал - футов сто в высоту, не меньше. Судя по  многочисленным
бурунам и водоворотам, здесь была уйма подводных камней, и Эрик был  поражен
той легкостью, с какой капитан провел корабль в эту относительно  безопасную
бухту.
   Прозвучала команда "Собраться на палубе!", и  все,  кто  был  на  мачтах,
торопливо  скатились  вниз.  Де  Лонгвиль   нетерпеливо   расхаживал   вдоль
фальшборта.
   - Девочки, мы отправляемся, - сказал он, когда все  собрались.  -  У  вас
есть десять минут, чтобы сбегать вниз, взять свои шмотки и снова построиться
здесь. Сейчас спустят шлюпки. Мешкать мы не станем, но  если  кто-то  желает
спрятаться в канатной бухте в надежде, что его забудут,  пусть  выбросит  из
головы сию хитроумную мысль.
   Эрик не сомневался, что это последнее предупреждение излишне. Любой в  их
отряде понимал, что отвертеться от этого задания вряд ли удастся, и на самом
деле не слишком к этому и стремился. Кэлису кое-кто мог и  не  поверить,  но
Накор вбил в головы всем, что дело обстоит  именно  так,  и  вся  эта  банда
головорезов была готова принять вызов.

***

   Со скал была сброшена веревочная лестница, а на вершине  утеса  их  ждали
всадники. Закаленный за четыре месяца тренировками, Эрик без труда взобрался
по лестнице, таща на себе тяжелый вьюк и оружие.
   Поднявшись, он оказался на границе радующего глаз  оазиса.  И  перед  ним
раскинулось голубое озеро, окруженное финиковыми пальмами. А потом он увидел
пустыню.
   - О боги! - воскликнул Эрик. К нему подошел Ру:
   - Что такое?
   Эрик показал рукой; Ру и другие посмотрели туда.
   - Я видел Джал-Пур, - сказал Билли Гудвин. - Так то  благодать  божья  по
сравнению с этим.
   Повсюду, куда достигал взор, были только  песок  и  скалы.  Везде,  кроме
синей в  бурунах  поверхности  океана,  господствовал  только  один  цвет  -
синевато-серый цвет сланца с рассыпанными по нему темными пятнами скал. Даже
сейчас, в конце дня, раскаленный воздух дрожал, словно белье на веревке, и у
Эрика вдруг пересохло в горле.
   Послышался голос Фостера:
   - Эй, красавцы! Еще успеете налюбоваться. Становись!
   Они побежали туда, где стояли де Лонгвиль и  остальные  "головорезы".  Де
Лонгвиль показал на шестерых человек, включая Джерома Хэнди и Джедоу Шати.
   - Это наиболее обученная шестерка. Их учили три года. Не  сводите  с  них
глаз, - сказал он Эрику и его товарищам. - Делайте то же, что и они. Если вы
попадете в беду, они вам помогут. Если наделаете ошибок - тоже.  А  если  вы
попытаетесь сбежать, они вас убьют. - Он окликнул  Фостера  и  приказал  ему
готовить людей к маршу.
   Кавалеристы  закончили  совещаться  о  чем-то  с  Кэлисом   и   ускакали.
Неподалеку под  походным  навесом  лежали  большие  тюки.  Фостер  велел  их
распаковать, и Эрик увидел оружие и доспехи.
   Кэлис поднял руку.
   - Теперь вы - наемники, поэтому одни из вас будут одеты как мусорщики,  а
другие - как принцы, и не вздумайте ссориться по этому поводу. Оружие важнее
нарядов. Но то, которое сделано в Королевстве, здесь  не  годится.  Оставьте
его и подберите себе другое...
   - И надо было переть эти железки наверх, - шепнул Ру.
   - И помните: это - маскарад и ничего больше. Добыча -  не  наша  цель,  -
Кэлис сделал знак всем подойти ближе. - Кое-что вам уже известно,  а  теперь
вы узнаете остальное. В незапамятные времена была создана эта раса, змеелюди
Пантатии.  -  На  сей  раз  обступившие  его  люди  не  перешептывались,   а
внимательно слушали. Каждый понимал, что чем больше они узнают, тем больше у
них надежды выжить. - У них есть легенды и знания, восходящие еще к временам
Войн Хаоса, и  они  убеждены,  что  им  предначертано  править  этим  миром,
уничтожив всех остальных его обитателей.  -  Кэлис  оглядел  стоящих  вокруг
людей,  словно  хотел  запомнить  их  лица.  -   Я   думаю,   они   обладают
соответствующими средствами.  Но  наша  задача  -  выяснить  это  наверняка.
Двенадцать лет назад мы уже побывали здесь. - Он кивком  указал  на  стоящих
чуть в стороне ветеранов последней кампании. - Тогда мы думали проще: бросим
все силы на весы войны и перетянем  чащу  победы.  Теперь  мы  знаем  врагов
лучше. - Ветераны согласно закивали. - Что  бы  они  ни  замышляли,  это  не
просто завоевательный поход или грабительский набег. Двадцать лет назад  они
подошли к небольшому городу на другом конце этого континента, Ирабеку,  и  с
тех пор все земли, по которым они проходят, исчезают в  огне  и  смерти.  Из
захваченных ими городов до нас не дошло ни слова. Тем, кто сражался  с  ними
на стенах Хамсы, хорошо известно, как это происходит.  Впереди  идут  отряды
наемников, таких же, какими прикинемся мы, а за ними -  солдаты-фанатики.  В
основном эти отряды состоят из людей, но есть  среди  них  и  змеи,  которые
сидят на лошадях высотой в двадцать пять ладоней.
   Услышав такое, Эрик даже зажмурился. Самый большой боевой конь,  которого
он видел в  кавалерии  барона  Отто,  имел  девятнадцать  ладоней  в  холке.
Говорили, что в Крондорской  тяжелой  латной  кавалерии  попадаются  гиганты
высотой в двадцать ладоней, но чтобы двадцать пять? Ведь это больше восьми с
половиной  футов!  Даже  самым  крупным  шайрам-тяжеловозам,  которых  Эрику
приходилось видеть, было до этого далеко.

***

   - Мы сами не видели этих существ, - продолжал Кэлис,  -  но  у  нас  есть
достоверные свидетельства. А за ними идут уже непосредственно  жрецы.  -  Он
сделал паузу. - В знак особой милости змеи вознаграждают своих  добровольных
слуг, доверяя им высокие посты в рядах отборных  бойцов.  Перед  нами  стоит
довольно простая задача. Мы должны подобраться к ядру этой армии  как  можно
ближе, разузнать о ней как можно больше, а потом ускользнуть и добраться  до
Города на Змеиной Реке. Главное - доставить сведения принцу  Никласу,  чтобы
он мог подготовиться к отражению нашествия.
   На мгновение наступила тишина, а потом Бигго спросил:
   - И это все - а потом можно и по домам?
   Кто-то хихикнул. Эрик обнаружил, что тоже не в силах сдержать смех. Рядом
безуспешно боролся с нервным весельем Ру. Не прошло и минуты,  как  хохотали
все.
   Кэлис подождал пару минут и поднял руки, призывая к тишине.
   - Многие не вернутся. Но те, кто вернется,  заслужат  свободу  и  милость
своего короля. Если мы одолеем этих проклятых змей, вы получите  возможность
жить той жизнью, которая вам по душе. А теперь экипируйтесь.  Нам  предстоит
длинный и трудный марш через пустыню.
   Люди бросились к навесу, как дети к елке  на  Празднике  Зимы,  и  вскоре
везде слышались дружеские насмешки и шутки.
   Эрик нашел линялую, но  вполне  пригодную  синюю  куртку,  а  поверх  нее
нацепил чужеземный нагрудник с полустершейся мордой  льва.  Простой  круглый
щит, кинжал на поясе и длинный  меч  хорошей  работы  дополнили  экипировку.
Потом к  его  ногам,  отброшенный  чьей-то  нетерпеливой  рукой,  подкатился
конический шлем с переносьем. Эрик поднял его, и из  него  выпал  кольчужный
ошейник. Эрик примерил шлем, примерил ошейник и, подумав, решил  оставить  и
то и другое.
   Хорошее настроение, вызванное шуткой Бигго, быстро улетучивалось, и когда
груда была разобрана, лица у всех вновь стали мрачными. Кэлис  поднял  руку,
требуя внимания.
   - Теперь вы - Кровавые Орлы Кэлиса. Если кому-то  это  название  окажется
знакомым, вы - люди с Закатных островов.  Те,  кто  служил  у  меня  раньше,
расскажут остальным все, что  нужно  знать  об  Орлах,  и  как  отвечать  на
расспросы. Мы - самые свирепые воины Королевства, и не боимся  ни  человека,
ни демона. В прошлый раз, правда, мы получили пинок под  зад,  но  это  было
двенадцать лет назад, и я сомневаюсь, что хоть один из тех, кто  это  помнит
здесь, остался в живых. Сформируйте роты - мы наемники,  но  не  сброд  -  и
пополните запасы. Каждый понесет по три меха с водой.
   К закату Фостер и де Лонгвиль разбили людей на роты. Кэлис  посмотрел  на
запад и повел людей навстречу багровому солнцу.

***

   Никогда в жизни Эрик не был настолько измучен жарой, жаждой и невероятной
усталостью. Чесалась  шея,  но  не  было  лишних  сил,  чтобы  дотянуться  и
почесаться. Первая ночь показалась относительно легкой. Воздух быстро остыл,
а к рассвету стало просто холодно. Но это был сухой холод, и  начались  муки
жажды, а пить было можно только с разрешения Фостера  и  де  Лонгвиля  -  по
глотку в час.
   Перед рассветом был дан приказ разбить лагерь; поставив  палатки,  каждая
на шестерых человек, все быстро забрались в них и моментально уснули.
   Через  несколько  часов  Эрик  внезапно  проснулся  от  того,  что  начал
задыхаться. Он попытался вдохнуть  всей  грудью,  но  только  обжег  легкие.
Открыв глаза, Эрик увидел потоки горячего воздуха, поднимающиеся от сланцев.
Его товарищам  тоже  было  не  до  сна.  Несколько  человек  вылезли  из-под
раскаленных тентов, надеясь, что жара снаружи каким-то образом будет меньше,
но тут же вернулись назад. Как  бы  читая  их  мысли,  Фостер  крикнул,  что
каждого, кто будет пить без приказа, ждет публичная порка.
   Вторая ночь была трудной, а день - просто ужасным. В  этой  жаре  они  не
отдыхали  -  только  расходовали  меньше  энергии.  Ночь  тоже  не  принесла
облегчения: холодный и очень сухой воздух высасывал  влагу  из  организма  с
такой же жадностью, что и дневная жара.
   На марше Фостер и де Лонгвиль бдительно следили, чтобы никто не  запнулся
и не отстал. Эрик подумал, что они следят еще  и  за  тем,  чтобы  никто  не
бросил оружие - а это могло быть, учитывая, как все устали.
   На третий день Эрик отчаялся опять увидеть воду и тень. В  довершение  ко
всему местность пошла в гору, и подъем, сначала довольно плавный, становился
все круче и круче.
   Кэлис, который шел впереди, остановился  и  жестом  поторопил  остальных.
Поднявшись к нему, Эрик увидел внизу покрытые  зеленью  холмы,  перемежаемые
небольшими рощицами:  они  достигли  степей.  Вдалеке  виднелась  извилистая
полоса деревьев - туда и показывал Кэлис.
   - Змеиная река. Можно допить остатки воды. Эрик поднес к губам  последний
мех и обнаружил, что  он  почти  пуст.  Поражаясь,  как  при  такой  строгой
экономии можно было за это время выпить три меха, он  допил  остатки.  Кэлис
посмотрел на де Лонгвиля:
   - Пока все слишком легко.
   Эрик бросил взгляд на Ру. Ру покачал головой. По линии был передан приказ
начать движение, и отряд двинулся в направлении далекой реки.

***

   Лошади  топтались  и  фыркали  в  загонах,  а  Кэлис  беседовал  с  двумя
барышниками, которые бывали в этой фактории,  Шингадзи  Лэндинг,  и  раньше.
Один из ветеранов сказал,  что  двадцать  четыре  года  назад,  когда  Кэлис
впервые был в этих местах, факторию сожгли до основания, но с тех пор  снова
отстроили, и теперь она процветала. Хотя сам Шингадзи умер пять  лет  назад,
новые владельцы сохранили название.  Так  что  теперь  Кэлис  пользовался  в
Шингадзи Лэндинг гостеприимством Брека.
   Еда, которую им предложили, была простой, но  после  того,  что  они  ели
последние три дня, казалась великолепной, а  больше  всего  радовало  обилие
вина и эля. Эрик думал, что в фактории  будут  ждать  всадники,  которых  он
видел у побережья, но встречали их совсем  другие  люди.  Те  всадники,  как
сказали Эрику, были джешандийцами, а эти люди - горожанами, жителями  Города
на Змеиной Реке.
   С ними пришла рота городской стражи, и Кэлис был знаком с  их  капитаном.
Они зашли поболтать в таверну, а мнимые  наемники  остались  на  улице.  Они
искупались в реке, вволю напились, и теперь отдыхали,  перед  тем  как,  уже
верхом, пуститься в дальнейший путь.
   Эрик с интересом разглядывал лошадей - уж в  этом-то  он  разбирался.  На
каждой лошади была полная сбруя - удила, кавалерийское седло с  подпругой  и
переметными сумами, за задней лукой оставлено место для скатки или свернутой
палатки.
   Но кое-что Эрика насторожило. Мимо как раз проходил Фостер.
   - Капрал, - позвал Эрик.
   Фостер остановился.
   - В чем дело?
   - Эта лошадь больна.
   - Что?
   Эрик пролез между жердями и растолкал соседних лошадей.  Погонщик  что-то
крикнул ему; за время плавания Эрик  достаточно  выучил  язык  этой  страны,
чтобы  понять,  чего  ему  надо:  "Убирайся!"  Впрочем,  Эрик  не  собирался
пускаться в долгие объяснения; прикинувшись,  что  не  понимает,  он  просто
помахал погонщику рукой, словно в ответ на приветствие.
   Дойдя до лошади, он провел рукой по ее левой передней ноге и поднял ее.
   - Треснувшее копыто.
   - Будь прокляты эти алчные души! - выругался Фостер.
   Погонщик подбежал к ним, крича, чтобы они убирались.
   - Вы еще не заплатили! Они не ваши!
   Тут Фостер проявил свой легендарный гнев. Схватив погонщика за рубаху, он
поднял его на цыпочки и зарычал:
   - Я вырежу тебе потроха! Беги к своему хозяину и передай ему, что если он
не появится здесь, пока у меня окончательно не испортится настроение, я убью
его и всех лживых ублюдков из города, которые попадутся мне под руку!  -  Он
отбросил погонщика, и тот врезался в лошадь. Лошадь возмущенно всхрапнула, а
погонщик кинулся звать хозяина.
   Стражники услышали шум, и загон окружили вооруженные люди.
   - Капрал, разумно ли то, что вы делаете? - спросил Эрик.
   Фостер только усмехнулся.
   Появился барышник, требуя объяснить, почему они оскорбили его работника.
   - Оскорбили? Да я насажу ваши головы на копья! Ты только взгляни  на  эту
лошадь!
   Барышник бросил взгляд на лошадь:
   - Что с ней?
   Фостер посмотрел на Эрика:
   - Что с ней?
   Эрик внезапно оказался в центре внимания. Оглядевшись, он увидел Кэлиса и
капитана стражи, выходящих из таверны. Кто-то, очевидно, предупредил их, что
намечается стычка.
   - У нее больное  копыто.  Оно  треснуло  и  гноится,  а  чтобы  выглядело
здоровым, его покрасили, - сказал Эрик.
   Барышник разразился потоком ругательств, но Кэлис его перебил.
   - Ты не ошибаешься? - спросил он у Эрика.
   - Это старый трюк,  -  покачал  головой  Эрик  и,  задрав  лошади  морду,
осмотрел ей глаза и пасть. - Ее чем-то опоили. Не знаю чем точно,  с