-  Вам  хотите  сказать,  что  Гиады  генерируют  вокруг  себя  новое
пространство?
     - Да, это. Очевидно, какая-то часть вещества в  Гиадах  аннигилирует.
Причины и механизм этого явления пока не установлены.
     Я посмотрел на Андре. У Андре был взволнованный вид, он что-то горячо
доказывал Лусину, тот лишь покачивал головой. Я не сомневался,  что  Андре
уже придумал теорию, полностью объясняющую выпадение Гиад  из  окружающего
звездного мира.
     В заключение Спыхальский предложил прибывшим с Земли  самим  попытать
счастья в экспедициях. Что же до прежних задач Оры, то они  выполнены.  На
Ору приглашены представители всех звездных народов, населяющих  окружающие
Солнце светила. Звездожители поселены в гостиницах, создающих привычные им
условия жизни.
     - Через час отправимся в гости к звездожителям, - сказала мне Вера. -
Позаботься о дешифраторе.
     Я подошел к Андре.
     - Даже издали видно, что ты  нафантазировал  что-то  ошеломляющее,  -
сказал я. - Ну, обрушивай на мою бедную голову.
     - И обрушу! - закричал он запальчиво. - Твоя усмешка меня не  смутит!
Только глупцы заранее издеваются над  тем,  о  чем  и  краем  уха  еще  не
слыхали.
     Я постарался выглядеть серьезным.
     - Выделяю тебе не край уха, а полностью два.
     Андре, смягчившись, с увлечением изложил родившуюся у него  гипотезу.
Должен признаться, что и меня она захватила - если  не  правдоподобностью,
то яркостью. Андре полагал, что удаление Гиад от всех светил  -  следствие
бушевавшей когда-то  в  этом  скоплении  космической  схватки  галактов  с
разрушителями.
     Одна воюющая сторона уничтожала пространство, сталкивая  и  испепеляя
планеты, другая уничтожала вещество, превращая его в пространство, чтоб не
дать планетам обрушиться друг на друга. Короче, были одновременно запущены
обе реакции Танева - и прямая, и обратная. Прямая давно исчерпала себя,  а
обратная -  превращение  вещества  в  пространство  -  продолжается,  и  в
результате  Гиады  медленно  погружаются  в  созданный  некогда  провал  в
космосе.
     - Этот провал и в наши дни расширяется! - энергично закончил Андре. -
А питает его та пыль, что образовалась после взрыва планет.  Я  утверждаю,
что это не простая пыль, а аннигилирующая. Надо  попросить  Большой  Совет
направить в Гиады экспедицию для проверка моей гипотезы.
     - Ладно, проси! - разрешил я. - А я попрошу  у  тебя  дешифратор.  Ты
пойдешь знакомиться со звездожителями?
     - Я буду добывать новые данные о галактах, дипломатические знакомства
меня не привлекают. Хочу навестить того крылатого буяна, которого поселили
отдельно. Дешифратор возьмешь у меня в номере.
     В номере  у  Андре  я  с  сомнением  поглядел  на  солидный  чемодан,
последний вариант того ДП-2, что так подвел Аллана в Малом Псе.
     - Теперь он называется малым универсальным, а не переносным, - сказал
Андре. - ДУМ, понял?
     - Дело не в названии.
     - Название отвечает сути. Каждый дурак,  посмотрев  шкалу  настройки,
сумеет общаться с любым разумным звездожителем. Забирай и проваливай, Эли!
     Я пожелал Андре, чтоб сварливый ангел вцепился  ему  в  кудри.  Андре
хохотал, глядя, как я сгибаюсь  под  тяжестью  дешифратора.  Но  я  вызвал
авиатележку и не торопясь удалился, а тележка  с  прибором  колыхалась  на
уровне моего плеча -  ее  тянуло  мое  индивидуальное  поле.  На  Оре  все
снабжаются такими полями.
     Вера с Ромеро уже ждали меня в  ее  номере.  На  улице  нас  встретил
Спыхальский. Он вызвал автобус и поинтересовался, к кому мы раньше  других
пойдем в гости.
     - К тем, что всех интересней, - сказал я.
     Спыхальский улыбнулся странноватой улыбкой - косой, не оживляющей, но
словно бы перерубающей лицо - один ус поднимался, другой опускался.
     - Мне все интересны, юноша.  А  вас  что  больше  интересует  ум  или
красота? Умом они нас не превосходят, а что до  красоты...  впрочем,  сами
увидите.
     В автобусе он сказал:
     - Итак, уважаемые  земляне,  ближайшей  гостиницей  будет  "Созвездие
Тельца и Возничего". Сравнительно высокого уровня жизнь  достигла  лишь  в
системах  Альдебарана  и  Капеллы.  Планеты  здесь   крупные,   гравитация
превышает земную, думаю, вас поразит облик жителей этого уголка Вселенной.
Они уже предупреждены о вашем визите и ждут вас с нетерпением.
     Вера промолчала, Ромеро улыбнулся, я засмеялся - мы в сотнях  передач
на Земле видели обитателей Капеллы и Альдебарана.
     Это были существа, расплющенные тяжестью, они  походили  на  огромные
рыжеватые капли и даже передвигались, как капли, - переливанием тела.
     Вместе с тем, это были разумные существа, они отвечали на вопросы, но
не сразу, жизненные реакции у них замедлены. Речь их  проста  -  цветовая,
почти вся в видимом спектре, она  была  одной  из  первых,  какие  удалось
расшифровать. Не думаю, чтоб им было знакомо такое слишком уж человеческое
чувство, как нетерпение.
     В гостинице  -  низком,  черепахообразном  здании  -  нам  выдали  по
движущемуся креслу с гравитатором. В  этом  здании  лишь  в  кресле  можно
ощущать себя нормально,  упади  с  него  -  мгновенно  расплющит  тяжесть.
Выпасть из кресла, однако, можно лишь при общей  катастрофе  на  Оре  -  в
остальных случаях силовые поля, не позволяя сойти, дают  свободно  двигать
руками, поворачивать голову и туловище.
     Усевшись, я для проверки рванулся вон, но меня отшвырнуло назад.
     Внутри здания простиралась каменистая  равнина,  усеянная  узловатыми
растениями,  похожими  на   руки,   приникшие   к   земле,   -   помещение
альдебаранцев. Вскоре мы обнаружили их самих. Три рыжих  туши  неторопливо
перетекали с холмика в долинку, один из альдебаранцев пополз к нам.
     Это был первый звездожитель, увиденный мной не на  стереоэкране.  При
движении он из капли превращался в тушу, напоминавшую медвежью,  он  и  по
массе был равен медведю. Рыхлое,  почти  лишенное  костей  тело  стягивала
прочная кожа. Замечательны глаза альдебаранца - широкий белый  пояс  глаз,
опоясывающий тело чуть выше середины. Верх туловища  над  глазами  казался
шапкой - это орган их цветовой речи. Без такого обилия  глаз  альдебаранцы
не смогли бы разговаривать, речь их в буквальном смысле слова неярка.
     Пока он приближался, я задал дешифратору программу: "Район  Тельца  и
Возничего, цветовая речь" и поднял приемно-передающее устройство - шар  на
рукоятке.
     Альдебаранец тотчас же устремил на шар ту  половину  глазного  пояса,
что глядела в нашу сторону. Мы поздравили альдебаранца с прибытием на Ору,
он  поблагодарил  нас  за  хороший  прием,  после  этого  начался  деловой
разговор.
     - Как вы здесь чувствуете себя? - спросила Вера.
     Шар передатчика последовательно окрасился в малиновые, синие,  желтые
цвета. В  ответ  засветилась  "шапка"  альдебаранца,  но  краски  ее  были
тусклее, чем на шаре, я не догадался бы, что это речь,  если  бы  не  знал
заранее.
     В шаре зазвучал глуховатый машинный голос, информация, полученная  от
альдебаранца, перерабатывалась в человеческие слова с такой быстротой, что
мы не замечали интервала.
     - Благодарю, - повторил альдебаранец. - Приятно, что тяжесть во время
сна увеличивается. Еще никогда так хорошо не спал.
     - Вам нравятся люди? Не жалеете ли, что приехали к нам?
     - Нам приятно среди людей.
     - А знаете ли вы что-либо о других  существах,  похожих  на  нас?  Не
знаю, как вас зовут, друг мой?..
     - Меня зовут Влан, - ответил альдебаранец. - О существах, похожих  на
вас, я не знаю. Надо спросить старика помоложе,  лучше  ребенка.  В  нашей
делегации молодых стариков нет.
     Вскоре подползли другие альдебаранцы и разговор стал общим. Если  они
и ждали нас с нетерпением, то по беседе я  этого  не  определил  -  жители
Альдебарана больше отвечали, чем спрашивали. Впрочем, мы и  раньше  знали,
что они не любопытны.
     - Какая-то абракадабра, - сказал Ромеро,  когда  мы  распростились  с
ними. - Дети-старики, тяжесть во сне увеличивается...
     Спыхальский иронически перекосил усы. Я все не могу привыкнуть к  его
улыбке.
     - По вашему, смысл лишь в обычаях вашей жизни?  В  их  сообщении  все
концы отлично увязываются.
     И он рассказал, что в жизни альдебаранцев главной проблемой  является
не добывание пищи, как у большинства звездожителей,  включая  и  людей,  а
сон.   Социальное   благоденствие   общества   определяется   возможностью
организовать сон. При нормальном у  них  тяготении  они  трудятся,  но  не
засыпают. Для сна им требуется  усиленное  гравитационное  поле.  Ядро  их
планеты состоит из тяжелого осмия,  а  поверхность  из  легких  элементов.
Поэтому максимальная тяжесть у них на некоторой глубине. Чтоб заснуть, они
опускаются в глубокие пещеры.
     Уход в сон у них задача непростая: опуститься вниз не так уж  сложно,
но как взобраться подобной туше наверх? Возвращение от сна к бодрствованию
- коллективная работа. В пещере  опускаются  площадки  да  ремнях,  вверху
рабочие крутят ворот, отправляя собратьев на сон и извлекая их после сна.
     На Оре же оборудованы специальные беседки для сна.  Когда  кто-нибудь
заползет туда, силовое поле  увеличивается,  и  они  сладко  засыпают  под
нарастающее ускорение силы тяжести.
     -  Послушайте  теперь,  что  за  народ  их  юные  старики,  -  сказал
Спыхальский, посмеиваясь.
     Оказалось, альдебаранцы книг не  пишут  и  знания  передают  изустно.
Некоторые из их сограждан с детства специализируются на  запоминании.  Эти
ученые альдебаранцы освобождены  от  всякой  иной  работы  и  в  старости,
добавляя к услышанному нажитое, становятся кладезями мудрости.
     В конце жизни они передают свои знания новым хранителям опыта, их все
любовно называют стариками, слово "старик" равнозначно понятию мудрый.
     А что альдебаранец рекомендовал  обратиться  к  юным  старикам,  тоже
объяснить просто. Навести справку у пожилых нелегко, они неторопливы, а  к
старости окостеневают - они будут рыться в библиотеке воспоминаний дольше,
чем однорукий в огороде. Молодые оперируют знаниями гораздо свободней.
     - Странное имя - Влан, - сказал я. - Означает оно что-либо?
     - Звукосочетания Влан не существует. Его реальное  имя  -  комбинация
цветов, а дешифратор перевел эту комбинацию по коду преобразования  цветов
в звуки. Сам Влан и не подозревает, что его зовут Вланом.
     За холмистой равниной альдебаранцев открылся второй участок гостиницы
- озеро со скалистыми берегами. В скалы вмонтированы пещеры,  единственные
жилые помещения в этой унылой пустыне. В  них  обитают  гости  с  Капеллы,
такие же громоздкие и неуклюжие, как альдебаранцы, но еще неразговорчивее.
     Мы познакомились с одним из них и  еле  вытянули  из  него  несколько
слов. Он недоверчиво оглядывал нас  поясом  выпуклых  глаз,  и,  по-моему,
только вежливость гостя мешала ему  повернуться  задом.  Впрочем,  у  этих
существ круговой обзор, - возможно, он с самого начала стоял к нам спиною.
     Зато, когда он надумал говорить,  оказалось,  у  него  ясная  речь  и
четкие мысли. Он просветил макушкой, что  жить  здесь  можно,  и  уполз  в
пещеру.
     Я подъехал к озеру и, изогнувшись, потрогал воду. Вода была как  вода
- мокрая. Огромная сила тяжести не сказывалась  на  свойствах  воды.  Зато
озеро было необычное - без волн, даже без зыби. Чтоб  заставить  эту  воду
закачаться, нужны силы иных масштабов, чем у нас. И рыб, конечно, в  таком
озере не водится.
     У выхода Ромеро сказал:
     - Не знаю, насколько эти  существа  разумны,  но  что  они  очень  уж
нечеловечны... Я имею в виду их облик.
     - Социальная жизнь обитателей Альдебарана и Капеллы похожа  на  жизнь
примитивных человеческих обществ, - заметила Вера. - Единственное  отличие
в их пользу: они не воюют между собою.
     - Что вы называете человеческими особенностями? - спросил Спыхальский
Ромеро. - Тонкие талии и бледность кожи?..
     - Лучше бледность и полупрозрачность, чем непроницаемая  массивность.
Тонкая талия также больше меня устраивает, чем туша. И я предпочел бы  два
синих глаза, а не сорок восемь бесцветных.
     Спыхальский удовлетворенно мотнул головой.
     - Сейчас мы навестим посланцев Альтаира.  Если  вы  не  признаете  их
сверхлюдьми, так не знаю, что вам требуется.



                                    25

     После  такого  предисловия  я  с   нетерпением   ожидал   встречи   с
альтаирцами. Гостиница "Созвездие Орла" была небольшим зданием из металла,
без окон - ящик, поставленный на почву. В вестибюле мы  надели  скафандры,
прозрачные и гибкие.
     За  вестибюлем  открылся  высокий  пустой   зал.   Единственным   его
украшением, если это  можно  назвать  украшением,  был  пояс  прожекторов,
протянувшийся чуть ниже потолка.
     Спыхальский смотрел на нас с ироническим торжеством.
     -  Почему  такая  невежливость,   дорогие   земляне?   Вас   окружают
приветливые альтаирцы, жаждущие беседы с людьми, а вы, словно воды  в  рот
набрали.
     Ромеро с недоумением  поворачивался,  пытаясь  что-нибудь  уловить  в
пустоте.
     - Сдаюсь, - признался он. - Ничего не понимаю.
     Пояс прожекторов тускло засветился. И мгновенно вокруг  нас  зажглись
полупрозрачные силуэты, зеленые и фиолетовые. Это были, несомненно,  живые
существа, но они смахивали на призраков: не то гигантские пауки на  тонких
ножках, не то шары  с  жесткими  волосиками.  Они  отталкивались  от  пола
ногами-волосиками и скоплялись вокруг нас: мы были окружены облаком  таких
существ.
     -  Паукоподобные  из  созвездия  Орла,  -  сказала  Вера,  перехватив
иронический  взгляд  Спыхальского.  -  Жизнедеятельны  лишь  под   жестким
облучением.
     Я задал программу: "Район Орла, жесткое излучение". Ромеро не пожелал
признать себя побежденным. Вера беседовала с альтаирцами, а  он  прошептал
мне на ухо:
     - Существа эта, пожалуй, прозрачнее наших медуз. Но изящества  в  них
не больше, чем в медузах.
     Пока альтаирцы реяли кругом Веры, засыпая ее вопросами и  отвечая  на
ее вопросы, Спыхальский рассказал мне и Ромеро об их образе жизни.
     Альтаир - звезда класса А с температурой поверхности 9000 градусов, в
его  излучении  жесткие  компоненты  сильнее,  чем  у   Солнца.   Белковые
организмы,  попав  на  планеты  Альтаира,  вскоре   были   бы   истреблены
беспощадным светилом.
     И вот совершилось чудо приспособления - жизнь на Альтаире  превратила
в свое животворное начало  именно  то,  что  несло  ей  смерть.  Клетки  в
организмах альтаирцев функционируют  лишь  под  действием  жестких  лучей,
исторгаемых звездою. Каждое из  существ,  окружавших  нас,  само  являлось
источником  радиоактивности,  даже  мысли  их  несли  в  себе  смертельную
радиацию - они мыслят, убивая.
     Забавен образ жизни этих опасных для нас, но добродушных по характеру
существ:  они  просыпаются  и  становятся  видимыми  на  рассвете,   когда
поднимается Альтаир, в полдень жизнедеятельность у них в  максимуме,  а  к
вечеру, когда поток рентгеновских лучей ослабевает,  становятся  вялыми  и
впадают в спячку, из которой их могут вывести лишь гамма-лучи.
     На Оре в определенные  часы  их  облучают,  в  другие  часы  радиация
ослабевает - и они засыпают. Позаботились  и  о  их  работе.  Альтаирцы  -
прекрасные  строители,  возводят  здания,  роют  каналы.  За  этим   залом
простирается площадка, заполненная их созданиями.
     Кстати, альтаирцы - отличные живописцы, но картины их жестковаты: они
пишут не красками, а радиоактивными веществами, иначе не увидали бы  своих
творений.
     - Вы сказали, что они добродушны,  -  проговорил  Ромеро.  -  Но  эти
добродушные существа устраивают междоусобные войны.
     - Верно, они воюют. Северный  и  Южный  союзы  -  так  называются  их
государства.
     Я стал прислушиваться к беседе Веры с альтаирцами.  Наших  гостей  из
созвездия Орла интересовало, правда  ли,  что  гостиница  -  искусственное
сооружение и нельзя  ли  привезти  им  на  Альтаир  великолепный  пламень,
пронизывающий члены, - они имели в виду гамма-излучатели.
     Вера пообещала прислать им партию таких приборов.
     Ромеро негромко сказал мне:
     - Нет, меня определенно не восхищают ни эти нитеобразные разбойники с
Альтаира, ни бегемоты с Альдебарана и Капеллы. И  свирепое  их  солнце  не
вызывает симпатии. Помните в стихах  Танева  строчки,  как  бы  специально
посвященные Альтаиру:

                   ...Он, осужденный, помощи не просит
                   И не находит. Нет пощады. Поздно.
                   Некрепкой жизни быстро рвутся узы
                   Лишь мстительное солнце грозно
                   Стоит над всем, как голова Медузы.

     Отвращение Ромеро к этим странным звездным существам  показалось  мне
наигранным. Но и увлечения Веры я не понимал. Она раскраснелась, глаза  ее
радостно блестели. Она поворачивалась то к одному, то к другому альтаирцу,
старалась немедленно ответить каждому.
     Прошло с час, а лавина рушившихся на нее вопросов не ослабевала.
     - До скорого свидания, друзья! - сказала Вера с  сожалением  и  долго
махала им рукой, удаляясь, а они толпой сверкающих разноцветных  призраков
сеяли над ней.
     - Теперь идемте в гостиницу "Созвездие  Лиры",  к  мыслящим  змеям  с
планетной системы Веги, - предложил Спыхальский.
     Змеи - единственные существа, которых я не  переношу.  Я  с  тревогой
посмотрел на Спыхальского. Его кривая усмешка была зловеща.
     Когда     мы     удалялись,     произошло     событие,     показавшее
предусмотрительность конструкторов Оры. Вокруг меня увивался  ярко-зеленый
альтаирец.  Он  пытался  охватить  меня  ножками-волосиками,  чуть  ли  не
прижимался к скафандру. Мне показалось, что он  хлестнул  холодной  ножкой
меня по лицу. Я непроизвольно  содрогнулся,  а  альтаирца  словно  сдунуло
вихрем.
     Оказалось, силовое поле настроено не только на свойства вещей,  но  и
на  ощущения.  Оно  мгновенно  отбрасывает  то,  что  вызвало  страх   или
отвращение. В некоторой степени оно заменяет земных милых Охранительниц.



                                    26

     И вот мы вошли в третью гостиницу - купол и внутри купола сад.
     Я помню, с каким нехорошим чувством переступал порог,  как  внутренне
сжался перед встречей с ползучими гадами, где-то на далекой звезде,  одной
ка  прекраснейших  звезд  земного  неба,  развившихся  до  ранга  разумных
существ. Вега горячее Альтаира, в ее излучении жестких компонентов больше,
какими же уродами должны оказаться вегажители, если альтаирцы так страшны?
     Сейчас мне кажется вещим охватившее меня тогда смущение. Я  стоял  на
перевале жизни, пока еще был  по  эту  сторону  ее  вместе  с  Ромеро,  но
готовился сделать шаг в иное, куда совершеннее нашего, бытие.  Я  успел  в
том, старом моем  бытии  прошептать  Ромеро  несколько  иронических,  тоже
старых по духу, слов:
     - Ради  такого  зверинца,  пожалуй,  не  стоило  устраивать  звездной
конференции.
     А Мартын Спыхальский громко проговорил:
     -  О  чем  замечтались,  юноша?   Прошу   настроить   дешифратор   на
звуке-цветовую речь.
     Мне странно теперь, что перелом моего существования  от  примитивного
человеческого  эгоизма  к   ощущению   единства   мира   был   ознаменован
прозаическим советом настроить дешифратор.  Я  отрегулировал  прибор  -  и
перенесся в иной мир.
     Вначале было темно.
     Вокруг высились один растения - темные деревья, густые шапки  кустов,
пряно пахнущие цветы.  И  вдруг  повсюду  замерцали  оранжевые  огоньки  -
тусклые, как и все в этом сумеречном саду,  быстро  передвигающиеся  перед
деревьями. Горло мне сжала немота, непроизвольная, как  приступ.  На  меня
глядело  человеческое   лицо,   необыкновенное   лицо,   прекрасней   всех
человеческих! Я оглянулся. Такие же лица смотрели и сбоку, и сзади.
     Нас окружили существа, до того великолепно похожие на людей, что  мне
захотелось закричать от и