постели Мэри.
     - Он ударил меня  ножкой  в  грудь,  и,  знаешь,  было  больно,  -  с
восторгом утверждала Вера. - Скоро мы покажем его тебе, посмотришь, какого
родил озорника.
     - Он похож на тебя, Эли, - добавила Ольга. - Он так же  хохочет,  как
ты,  у  него  твое  умное,  насмешливое  лицо,  а  когда  ему  что-то   не
понравилось, он нахмурился не хуже тебя.
     А потом примчались поздравления с Земли, и первое от  Альберта.  Этот
мальчишка поздравил нас с Мэри по-своему.
     Он предложил Большой просчитать, какие космологические проблемы будут
мучить нарождающееся поколение людей,  и  Большая  выделила  два  вопроса:
проникновение  в  загадочное  ядро  Галактики,  скрытое  от  нас   темными
туманностями, и продолжающееся выпадение Гиад из нашего мироздания: теперь
уже не подлежало сомнению, что звезды Гиад с нарастающей скоростью рушатся
в какую-то  яму  в  космосе,  в  бездну  в  метрике,  разверзшуюся  словно
специально для них.
     Астру надлежит первому из людей броситься  в  провалы  этой  звездной
пропасти, пророчествовал Альберт, он первый из людей исследует, вправду ли
она бездонна.
     Я не мистик и не ясновидец, я не мог догадаться в то время о  судьбе,
уготованной Астру, но хорошо помню, каким зловещим холодом повеяло на меня
от астрологической шутки Альберта.
     И, сообщая Мэри о поздравлениях, посыпавшихся на Ору от друзей,  лишь
об этом, о поздравлении Альберта, я умолчал.
     Мэри, когда меня пустили к ней, выглядела такой веселой  и  красивой,
точно вернулась с прогулки, а не выкарабкалась из болезни.
     - Я знала, что Астр будет похож на тебя, - сказала она. - У меня были
его гороскопические фотографии уже на третьем месяце беременности, но тебе
я не показала, я была тобой  недовольна.  Не  оправдывайся.  Лучше  скажи,
когда выступление?
     -  Уже  скоро.  Ты  хочешь  присутствовать  при  нашем   отлете   или
возвращаешься на Землю раньше?
     - Я хочу лететь с тобой! - выпалила она.
     - Чепуха, - сказал я великодушно. - Я знаю, у молодых матерей  бывают
странные причуды.
     - О всех моих причудах ты и  не  догадываешься,  -  заметила  она.  -
Придется тебе взять нас с Астром с собою.
     Я переубеждал ее. Я привел  в  пример  Ольгу.  Ольга  -  известнейший
галактический  капитан,  кому-кому,  а  ей  раньше  всех  нужно   идти   в
экспедицию. А она попросилась в резервную третью эскадру, стартующую с Оры
года через три, - так ей хочется побыть со своей Ириночкой подольше. О том
же, чтобы тащить  девочку  в  опасный  поход,  ни  она,  ни  Леонид  и  не
помышляют.
     Материнство, сказал я, это древнейшая из человеческих профессий,  все
мы должны считаться со священными  обязанностями  матери  даже  и  в  наше
время, когда детишкам в яслях куда удобнее, чем у подола родительницы.
     - По-моему, я не хуже тебя знаю профессию матери, -  возразила  Мэри,
хмурясь. - Уговоры бесполезны, мы летим с тобой.
     - Но почему? - воскликнул я. - Объясни по-человечески, для чего  тебе
подвергать себя и Астра превратностям дальнего путешествия?
     На это она ответила так:
     - Где ты, Кай, там и я, Кая.
     Я не понял, почему она назвала меня Каем, а навести потом  справку  у
МУМ как-то не удосужился.
     Я подошел с другой стороны. Хорошо, ты член экспедиции, как и  я,  ты
имеешь право участвовать в походе. Но зачем  брать  малыша?  Вдруг  с  ним
что-либо случится!
     Время отвезти его на Землю и затем вернуться еще есть.
     - Нет, нет, нет! - стояла на своем Мэри. - Я не хочу разлучаться ни с
Астром, ни с тобой. И что с ним может  случиться?  Детские  болезни  давно
отменены, разве ты этого не знаешь?
     - Ты хочешь, чтобы я внес Астра в списки экипажа?
     - Не иронизируй. Я именно этого хочу.
     Я прошел к Астру. Малыш дрыгал ногами и пускал пузыри. Он  поглядывал
осмысленными глазами и  невнятно  проговорил:  "Бы!"  Он  вовсе  не  спал,
отрешенный от окружающего, как  любят  проделывать  другие  человечки  его
возраста, он отнюдь не был еще некой "вещью  в  себе",  он  уже  жил,  уже
энергично барахтался в этом новом для него мире.
     И когда я схватил его под мышки и поставил ножками на перину,  он  не
сжал безвольно коленки, не повис беспомощно в воздухе, а энергично  ударил
подошвами в одеяльце.
     Я  знаю,  что  это  звучит  фантастически,  но   я   веду   строжайше
реалистический рассказ, и тем  более  во  всем,  что  касается  Астра,  не
позволю себе преувеличений.
     Астр отталкивался от постели, уминал ее ножками, бил меня  пятками  в
грудь, порывался идти. Он беззвучно хохотал, ловил пухлыми ручками воздух,
- нет, повторяю, он не покоился  в  этом  мире,  сонно  набираясь  сил,  а
действовал в нем, упругий, звонкий, всем своим существом радующийся  тому,
что существует.
     - Астр, собирайся в поход! - сказал я, ликуя.  -  Надевай  доспехи  и
собирайся в поход, маленький человек Астр!
     Он проговорил гораздо отчетливее и громче прежнего: "Бы!"


     ...У меня  сжимается  сердце,  когда  я  вспоминаю  тот  день  и  что
произошло потом.
     Даше случайные обстоятельства складывались  так,  что  все  они,  как
лучи, отраженные от вогнутого зеркала, собирались в одном зловещем фокусе,
и в фокусе том была - неизбежность.



                                    7

     Мы шли двумя  эскадрами,  по  сто  звездолетов  в  каждой,  любой  из
кораблей был раз  в  пятьдесят  мощней,  чем  прежний  сверхмогущественный
"Пожиратель пространства".
     Я поднял  свою  адмиральскую  антенну  на  "Волопасе"  -  флагманском
крейсере  Осимы.  На  "Волопасе"  поселились  также  Вера  и   Лусин.   На
"Скорпионе", командирском корабле  Леонида,  разместился  Аллан  со  своим
штабом.
     Известия, полученные с Земли  перед  выступлением,  не  обнадеживали.
Сверхсветовые  локаторы  Альберта  не  обнаруживали  перемен  в   звездных
теснинах Персея. Земля, превращенная в величайшее Ухо  и  Глаз  Вселенной,
напрасно всматривалась и вслушивалась в два звездных кулака, столкнувшихся
в гигантском космическом ударе, - из Персея не доносилось новых звуков,  в
нем не вспыхивало новых картин.
     Лишь одно загадочное явление произошло незадолго до старта, но в  тот
момент мы не придали ему значения, а если бы и  поняли,  что  оно  таит  в
себе, вряд ли это могло бы сказаться на наших дальнейших действиях.
     Альберт сообщил, что внезапно пропала одна  из  звезд  скопления  Хи,
светило с единственной планетой, по-видимому, населенной разрушителями,  -
"зловредное" светило, по нашей терминологии.
     - Взяло и пропало, было и не стало, - докладывал мне Альберт по  СВП.
- А звездочка неплохая - гигант  класса  К,  абсолютная  светимость  около
минус пяти - в десять  тысяч  раз  поярче  Солнца!  На  фотографиях  видна
отчетливо, за шестьсот лет фотографирования ни на йоту не изменила блеска,
такая трогательная постоянность. И внезапно - нету! И что всего забавней -
исчезла из этого мира за считанные секунды, без  потускнений  и  угасаний.
Провалилась, как в люк, из бытия в небытие, иного слова не подберу.
     -  Может,  аннигиляция?  -  спросил  я.  Меня  встревожило  сообщение
Альберта. Если разрушители  овладели  искусством  превращения  вещества  в
пространство,  то   главное   наше   военное   преимущество   перед   ними
утрачивалось. - Вы не проверили, не расширяется ли скопление?
     Альберт успокоил меня:
     - Вы плохо относитесь ко мне, Эли, если думаете, что я немедленно  не
исследовал именно это - не появились ли  каверны  новых  пустот?  Никакого
дополнительного пространства в Персее! Говорю вам, звезда просто пропала -
и все.
     - Наблюдения велись при помощи СВП?
     - За каких невежд вы нас принимаете, Эли? В оптике эта звездочка - мы
ее назвали Оранжевой - будет мирно светить  еще,  по  крайней  мере,  пять
тысяч лет. Она исчезла в сверхсветовой области.
     Станции волн пространства и на звездолетах  и  на  Оре  были  слишком
слабы, чтобы зафиксировать пропажу и появление Оранжевой, зато  мы  хорошо
рассмотрели ее в оптике.
     Звезда  была  эффектна  -  ярко-оранжевая,  неистово  пылающая,   она
затмевала своих соседей мятежным  сверканием.  Я  и  раньше  замечал,  что
разрушители облюбовывают для своих  селений  именно  такие  звезды-гиганты
поздних спектральных классов.
     - Родная сестра Угрожающей, - сказал я Осиме об Оранжевой.
     Мы   рассматривали   ее   со   сложным    чувством    восхищения    и
недоброжелательности: сражения  в  районе  Угрожающей  еще  были  свежи  в
памяти.
     Через три дня после первого сообщения Альберт передал, что  Оранжевая
появилась на прежнем месте и светит так же можно и мирно.
     История с пропажей Оранжевой  занимала  нас  недолго  и  особенно  не
встревожила никого. Ромеро предположил, что причина в неполадках  на  СВП.
Он так и написал в отчете, что локация на пространственных волнах  -  дело
неиспытанное и,  очевидно,  не  звезда  занялась  цирковым  иллюзионом,  а
возникли неожиданные помехи в сверхсветовом приеме.
     Мы были поверхностны в суждениях, сейчас это надо признать. Никто  не
знает своего будущего. Не знал его  и  я.  Нельзя  требовать  от  человека
больше того, что свойственно человеку.
     Я не буду описывать движения к звездным скоплениям  Персея,  об  этом
лучше моего рассказал Ромеро. Упомяну лишь, что  каждый  из  кораблей  был
быстроходней  "Пожирателя  пространства",  но  флот   в   целом   двигался
медленнее, чем тот галактический разведчик. Мы не могли рассчитывать,  что
такая армада подберется незамеченной к  крепостям  разрушителей,  -  нужно
было принять меры, чтобы вражеская атака не застигла нас врасплох в пути.
     И хоть разрушители и не  осмелились  напасть  в  рейсе,  а  придумали
похитроумней средства защиты, я  и  поныне  не  жалею,  что  не  дал  воли
нетерпению иных капитанов, настаивавших на стремительности полета.
     Мы неслись в две кильватерные струн, осмотрительно и надежно  страхуя
себя спереди, с боков и сзади.
     Астру пошел шестой год, когда  перед  нами,  на  все  звездное  небо,
раскинулись гигантские скопления светил Персея.



                                    8

     Нас ожидали.
     Еще  издалека  мы  стали  расшифровывать  сообщения,  посылаемые  нам
друзьями, и о нас - врагами. И снова, как во время разведки на "Пожирателе
пространства", в космосе забушевала буря помех.
     Посторонние шумы забивали информацию галактов,  а  внутренние  депеши
разрушителей были так невнятны, что расшифровка их не дала ничего ценного.
     Мы подошли к поясу космической пустоты, разделявшему  оба  скопления:
ближнее Аш и дальнее Хи. Расстояние между  скоплениями  было  около  сотни
парсеков - пустяк по масштабам Галактики, но вовсе  не  пустяк  для  наших
кораблей.
     Некоторые капитаны настаивали на обследовании ближнего  -  Аш,  но  я
повернул в Хи, где мы уже  побывали  однажды:  там  нас  поджидали  хорошо
подготовленные к встрече враги, но также и несомненные друзья.
     Неведомые друзья уже пытались  нам  в  прошлый  прилет  помочь,  были
основания надеяться на их новую помощь - и гораздо более эффективную.
     Вскоре  справа  и  слева  остались  окраинные  пустые  звезды,  и  мы
очутились в области, где светила густо теснились одно к другому.
     Каждая эскадра двигалась самостоятельно -  строем  тарана,  в  восемь
слоев с острием. В эскадре Осимы острие тарана составлял "Волопас", за ним
шел "Гончий  Пес",  а  вокруг  "Гончего  Пса",  по  кольцу,  располагались
двенадцать других звездолетов.
     Дальше  этот  слой  из  тринадцати  звездолетов,  один  в  центре   и
двенадцать по окружности, повторялся семь раз с одним изменением - диаметр
окружности от слоя к слою увеличивался.
     Колоссальный  конус   из   ста   двух   кораблей   штурмовал   тенета
неевклидовости, чуть не запутавшие когда-то "Пожирателя пространства".  По
расчету МУМ, этой мощи было достаточно, чтобы преодолеть любые  возмущения
метрики.
     А на отдалении в несколько  световых  недель  точно  такой  же  отряд
звездолетов под командованием Аллана  и  Леонида  прокладывал  собственный
туннель в неевклидовости.
     Первые депеши Аллана говорили, что все идет хорошо.
     Мы не сомневались в успехе.
     Я хорошо помню день, когда  эта  уверенность  в  легкой  победе  была
разметена.
     В тот день мы сидели вчетвером в командирском  зале  -  Осима,  Вера,
Ромеро и я.
     Свет звезд был так ярок, что я различал лица друзей. Эскадра, пожирая
пространство, неслась на желто-красное светило с одной планетой. Это  была
Оранжевая  -  звезда,  внезапно  исчезнувшая   из   Персея   перед   нашим
выступлением с Оры и так же внезапно потом появившаяся.
     Альберт назвал ее мирной. Мне она мирной и с Оры  не  показалась:  ее
исступленное сияние тревожило, а не успокаивало.
     Это, конечно, были эмоции, а не расчеты, тем более - не факты,  но  о
фактах рассказал Ромеро, я же описываю свои  ощущения,  и  тут  ничего  не
поделаешь - Оранжевая меня беспокоила...
     - Пока, кажется, все удачно? - прервала молчание Вера.
     Ей ответил Ромеро. В те первые дни он глядел оптимистом.
     - Думаю, разрушителям  да  этот  раз  не  удадутся  нехитрые  приемы,
которыми они чуть не запутали Ольгу с Леонидом.
     - И меня, - коротко напомнил Осима.
     - И вас, уважаемый капитан Осима, - хладнокровно добавил Ромеро. -  Я
хорошо помню, что и вы были в числе трех командиров, сломя голову бежавших
из  Персея.  И  я  очень  рад,  что  именно  вы  командуете   победоносным
возвращением.
     Я наблюдал в это время Оранжевую.
     Волны пространства, лоцировавшие странную звезду, преобразовывались в
приборе в обычный оптический спектр, - я видел ее не той, какой  она  была
месяцы и годы назад, а какой она была сейчас, в данную минуту. И я  ожидал
от нее удивительных перемен - вспышек,  гигантских  протуберанцев,  бешено
разлетающихся туманностей.
     Если бы она на моих глазах превратилась в сверхновую, я  не  удивился
бы.
     - Почему ты так впился глазами в Оранжевую, Эли?  -  поинтересовалась
Вера.
     - Что-то произойдет, - сказал я. - Это  ведь  не  просто  светило,  а
звездное оружие зловредов... Как бы оно  не  грянуло  в  нас  ошеломляющим
залпом разрушительных частиц и испепеляющих полей.
     - Пусть попробуют, адмирал, - отозвался Осима. - Наши средства защиты
от частиц и полей вполне надежны.
     И, как бы накарканные мною, вскоре  произошли  перемены,  но  не  те,
каких мы ожидали.
     Оранжевая  не  вспыхнула,  исполинский  взрыв  не  превратил   ее   в
сверхновую, исторгнув массы испепеляющего излучения. Она  стала  тускнеть,
просто тускнеть.
     Пораженные, мы молча переглянулись в звездной темноте. Что-то в  этом
ослаблении блеска звезды было нехорошее.
     - Сообщение от Аллана! - быстро сказал Ромеро.  -  Прошу  внимательно
слушать МУМ. Кажется, рапорт о полной победе!
     Но это был рапорт о  неудаче,  а  не  о  победе.  Впоследствии  таких
рапортов я получал много и сам отправлял такие же на Землю -  и  понемногу
мы к ним  привыкли.  Но  в  тот  день  слова  депеши  звучали  похоронными
колоколами.
     Попытка вторгнуться внутрь скопления окончилась  крахом.  Повторилось
то, что проделали с "Пожирателем пространства": тогда нас не выпускали  из
скопления, а сейчас не впустили в него.
     И хотя сейчас в звездную ограду врага врубалось свыше ста сверхмощных
кораблей,  а  тогда  в  его  лабиринте  метался  лишь  один   неосторожный
галактический разведчик, перемен не произошло.
     С той же стремительностью, с какой Леонид ударил  тараном  эскадры  в
звездные стены противника, отряд звездолетов  выворачивало  назад:  задние
слои  тарана  еще  штурмовали  окраинные  звезды  скопления,   а   острие,
флагманский корабль "Скорпион", вылетел  наружу,  в  свободный  от  светил
космос.
     Звездные проходы в скопление Хи были закрыты.
     - Вечера отсюда не было выхода, сегодня сюда нет  входа,  -  невесело
сформулировал я положение.
     - Но мы движемся пока вперед, адмирал! - воскликнул Осима. - Мы  пока
атакуем. И что не удалось эскадре Леонида, может, удастся моей!
     Оранжевая все больше тускнела. Я уже понимал, что это как-то  связано
с искривлением пространства. Скоро, очень скоро и мы,  вслед  за  Алланом,
должны были, как шар под гору, покатиться по предписанной кривизне наружу.
     - Ты чего-то ожидаешь, Эли? - спросила Вера.
     - Да, Вера. Ожидаю, что нас вышвырнет отсюда так стремительно, что мы
не успеем даже сбросить скорости. Пулей полетим, как выражались предки.
     МУМ вскоре информировала о нарастающей кривизне в пространстве.
     Нас выбрасывало наружу.
     - Разрушители пока действуют по  шаблону,  -  заметил  Ромеро.  -  Не
противоборствуют нашему движению, а спокойно меняют его направление. Вы не
собираетесь поискать новых вариантов, дорогой адмирал?
     - Уже ищу...
     - Ну, и?..
     - Если они повторяют удавшийся им прием, то почему нам  не  повторить
удар  Ольги  по  планетке?  Аннигилируем  подходящий  объект  на   окраине
скопления и ворвемся в созданные нами ворота пустоты.
     Осима передал командование автоматам, мы зажгли в зале свет.
     На полусферах засветились карты  скопления  Хи.  Оно  не  было  таким
компактным, как шаровые скопления на окраинах Галактики, здесь  имелись  и
одинокие  звезды  с  планетками  и  темные   космические   шатуны,   уныло
странствующие вокруг скопления.
     Нужно было подобрать планету  поближе  к  крепостям  врага,  чтоб  их
искривляющие механизмы не успели ввести  созданную  нами  пустоту  в  свои
пространственные поля.
     В том районе, куда подошли обе эскадры, имелось около десятка  планет
вокруг одиноких звезд и примерно столько же галактических шатунов с массой
покрупней планетной, но значительно меньше звездной.
     Каждый из этих объектов мог быть использован для прорыва.
     - Надо смотреть в глаза неприятным фактам: атака в лоб не удалась.  И
не удастся, сколько бы мы ее ни повторяли, - подвел я итоги обсуждения.  Я
говорил так резко для упрямого Осимы. - Конечно, новый  вариант  потребует
месяцев, может быть,  лет.  Но  если  прямые  пути  перекрыты,  ничего  не
остается, как идти в обход.



                                    9

     Я прошел к Мэри в лабораторию. Она занималась  выведением  простейших
жизненных  форм  для  разных  условий   питательной   среды,   гравитации,
температур и давления.
     Именно для этой работы я и доставил Мэри материалы с Земли.
     Я равнодушно поглядел, как Мэри  возится  с  прозрачными  колбами.  В
колбах плескалось что-то мутное.
     - Неинтересно, правда? - спросила Мэри, засмеявшись.
     - Неинтересно, - согласился я. - Жиденькая грязца.
     - А если я тебе  скажу,  что  одной  капли  этой  грязцы,  пролей  ее
случайно из колбы, будет достаточно, чтобы полностью уничтожить  весь  наш
звездолет, - тоже неинтересно?
     Я посмотрел колбу на свет. Это, несомненно, была колония бактерий. Но
о бактериях, уничтожающих корабли,  мне  еще  не  приходилось  слышать.  Я
попросил  разъяснить,  как  могли  попасть  на  звездолет  такие   опасные
препараты.
     - Они занесены в  списки  корабельного  имущества  в  соответствии  с
требованиями закона, - успокоила меня Мэри.
     - Но  они  грозят  разрушением.  Руководителю  экспедиции  полагается
знать, для каких целей на  корабле  появляются  предметы,  таящие  в  себе
гибель.
     - Разве мало у вас здесь предметов, потенциально опасных? В сравнении
с аннигиляторами, уничтожающими планеты, мои микробы -  стая  ос  рядом  с
тигром.
     Из объяснений Мэри я понял, что на Земле были  недавно  синтезированы
удивительные тельца - микроскопические  атомные  заводы.  При  достаточном
притоке энергии извне, а иногда и за счет внутренней энергии процесса  они
перестраивают ядра атомов, входящих в состав их пищи.
     - Вот эти  крохотульки  питаются  чистым  железом,